Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации
Не знаю, что писать в качестве предисловия. Собственно вот мое творчество. Вашему вниманию - история одного убийства, совершенного на глазах многочисленных свидетелей. Задумывалось в классической традиции, т.е. с ключами и прочее и прочее. Буду благодарен за любой отзыв и особенно за критику.
Предупреждаю, что рассказ большой, авторский лист.
Сейчас, по прошествии многих лет, я со слезами вспоминаю одного особенного человека, он, как и многие, взошел на борт Титаника, чтобы исчезнуть. В тот год перевернулась и моя жизнь. А точнее это произошло в один единственный день, точнее даже вечер, а если быть совсем точным, в ту самую секунду, когда… Впрочем обо всем по порядку.
Меня зовут Бренан Элмериз. Сейчас я преуспевающий фокусник, а тогда в 1912 году я был никому не известным студентом. В тот вечер накануне отплытия Титаника случилась страшная непогода. Давно Великобритания не видела такой ужасной бури, однако свой званый ужин мистер Оулдридж и не думал отменять, слишком радостный был повод. Мистер Оулдридж издатель, хоть до того дня и не очень преуспевающий. Кажется, он собирался праздновать какую-то удачную сделку с одним малоизвестным, но плодотворным и талантливым автором. Впрочем, подробности не были мне известны.
По аккуратной мощеной дорожке я шел к большому старомодному дому с аристократическим названием Блэквудс-Холл. Неистовый ветер заставил меня вцепиться в шляпу двумя руками. Черное небо не предвещало ничего хорошего, гром угрожающе раскатывал, и над головой то и дело вспыхивали молнии, освещая на долю секунды дорожку передо мной. Дождь весь день собирался с силами, и вот одна за другой стали падать тяжелые капли. Не успел я заскочить на крыльцо, как за моей спиной выросла отвесная стена ливня.
Я позвонил в электрический звонок и через минуту тяжелая дверь отворилась. Меня встречал дворецкий Алфорд, высокий, прямой человек с каменным лицом. Весь его вид всегда был преисполнен такого достоинства, что сомнений не оставалось - дворецким он служит по призванию. Он выполнял свои обязанности точно, как машина, и был одновременно незаметен и вездесущ, и, конечно, абсолютно незаменим.
Алфорд был неизменно молчалив. Тщательно заперев за мной дверь, он проводил меня в гостиную, где уже находились другие гости, многих из которых я знал и только двоих видел впервые.
Одним из них был Эмори Пикок, невысокий, я бы даже сказал маленький, и довольно тщедушный мужчина. Его маленькое тело, маленькие черты лица, а в особенности маленькие и к тому же постоянно прищуренные глазки здорово контрастировали с его необычайно пышными, закрученными на концах усами. Ими он, судя по всему, чрезвычайно гордился, считая возможно их некоторой компенсацией за небольшой размер остальных частей тела. Во всяком случае, об этом свидетельствовали постоянные поглаживания усов, в особенности после очередной попытки сказать что-нибудь остроумное. Но самой удивительной в этом человеке была не внешность, а его профессия, которая никак не вязалась с какой-то детскостью во всем его облике. Этот смешной человек был инспектором Скотленд-Ярда. На его фамилию, такую же смешную, как и он сам, я не раз натыкался в Times в связи с каким-нибудь громким преступлением.
Второй незнакомец, невысокий джентльмен плотного телосложения, обладал совершенно невзрачной внешностью, взгляду буквально не за что зацепиться. Его лицо округлой формы украшали, если так можно выразиться, едва заметные круглые очки. Волосы были бесхитростно зачесаны набок. Мягкие, я бы даже сказал, наивные черты лица, выдавали в нем сельского учителя, хотя истинный род его занятий я не знал. Как-будто мне послышался американский акцент, но так как он говорил мало, я не мог в этом поклясться. Тихий и малозаметный субъект, не удивительно, что после того, как мне представили этого джентльмена, я через секунду забыл его имя. Впрочем, причиной тому было еще и эффектное появление Кэтлин. Едва я успел произнести: «Очень приятно» и вежливо улыбнуться невзрачному господину, как меня буквально приковала к себе дочь хозяина дома. Милая Кэтлин. Увидев ее, я буквально перестал дышать.
Она спускалась по лестнице. Нет, она плыла. Очень медленно и бесконечно прекрасно. Наверное, это мой отравленный ум пытался продлить счастливые мгновенья. На ней было бежевое муаровое платье, которое нежно переливалось волнами, белокурые волосы изящно убраны наверх, обнажая волнующую линию шеи и плеч. Добавьте к этому божественную улыбку и сияющие сапфировые глаза и получите поистине волшебное видение. Пусть звучит банально, но я пребывал на седьмом небе от счастья. Простая возможность пожать ее руку, увидеть вежливую улыбку на мое притворно спокойное приветствие, лишь только это меня приводило в восторг.
Однако стоит представить и других участников описываемых событий.
Хозяин дома, Амброуз Оулдридж, это высокий, широкоплечий мужчина лет шестидесяти. Про себя я называл его «Человек квадрат», в дверной проем он входил исключительно боком. Безапелляционный, строгий, но справедливый человек.
Доктор Боллард Оулдридж, брат хозяина дома, напротив, больше походил на шар. Он имел круглую лысую голову, большой круглый живот, а также мягкие и округлые жесты. Я словно видел перед собой мяч, и этот мяч мне хотелось толкнуть пальцем, чтобы посмотреть, как далеко он укатиться. Вот уважаемый доктор Оулдридж взмахивает руками, падает со стула и катиться, катиться по комнате, мелькают руки, ноги… Так я мысленно развлекался за ужином, в те моменты, когда не любовался украдкой Кэтлин. С трудом я мог отвести от нее взгляд, дабы не выглядеть бестактно.
Мерла, жена доктора, невысокая худая женщина с резкими чертами лица, тонким и длинным носом, длинными прямыми волосами непроницаемого черного цвета. Она говорила исключительно тоном, не терпящим возражений. Это была властная женщина, полная противоположность мужу. Как они нашли друг друга, лично для меня оставалось загадкой.
Присутствовал также постоянный гость дома бессменный поверенный мистера Оулдриджа мистер Хамиш Уэйн. Ему было не меньше восьмидесяти лет. Это был худощавый невысокий старик, который двигался и говорил так медленно, что мог вызвать опасения за его здоровье. И только его цепкий, прямой взгляд выдавал в нем уверенного еще полного сил человека.
Амедеус Симпсон. Высокий, широкоплечий, светловолосый мужчина средних лет. Открытое лицо, спокойные и умные глаза. Очень красивый человек, его легко можно было спутать с актером, но строгий черный костюм и белый воротничок не давали усомниться в том, что это священник.
Мардж Браун, полная женщина лет сорока, подруга хозяина дома. Известная эксцентричная миллионерша в нелепой шляпке. Помимо дружбы с хозяином дома, кажется, их связывали какие-то денежные дела.
Уверен читатель уже успел догадаться, что для меня не было места лучше на свете, чем дом, где живет Кэтлин. Я честно и упорно, вот уже полгода, посещал этот дом в качестве друга Кэтлин. Излишне говорить, что я питал к ней иные чувства, нежели только дружеские. И не трудно догадаться, что в мои нескромные планы входило снискать расположение Кэтлин и, конечно, ее отца. Что касается мистера Оулдриджа, то смею утверждать, что он рассматривал меня как лучшую партию для своей дочери, он сам говорил об этом неоднократно. А Кэтлин? Что ж, она была очень любезна со мной, всегда приветлива, впрочем, как и со всеми. Я видел ее почти каждый день, может ли большего желать любящее сердце.
Ужинали тихо, разговаривали мало. Только Кэтилн щебетала о каких-то пустяках. Ее голос я мог слушать бесконечно, но в этот раз я был слегка расстроен.
- Папа ты знал, что Дейв настоящий ковбой? – без перехода вдруг спросила Кэтлин.
- Я только знаю, что он американец, - недовольно отозвался мистер Оулдридж.
- Ты не понял, он из тех самых знаменитых, бесстрашных пастухов, которых показывают в синема.
- Хм, про пастухов я ничего не знаю, я считал, его прилежным студентом, изучающим право в Кембридж. Хотя я слышал, его стремление к наукам последний год все слабее, а успеваемость оставляет желать лучшего.
- Папа ты как всегда слишком строг к нему. Просто у него сейчас не лучший период. Ты же знаешь, он умен, он сам поступил в университет, и он… он очень хороший молодой человек. Он даст любому студенту фору, - добавила она.
Кэтлин замолчала, а я чувствовал, как ее слова иголками впились мне прямо в сердце.
- Кэтлин, дорогая, что за выражения…
- Кстати, я его пригласила, ты же не будешь против?
- Ты могла бы спросить меня. Сегодня мой день, ты не находишь? – тут брови мистера Оулдрижа грозно сошлись на переносице.
- Твой, папочка, конечно, твой, - беззаботно ответила дочь и повернулась к Алфорду. Намереваясь заменить на столе очередное блюдо, он тихо подкрадывался сзади.
- Милый Алфорд, ты ведь не забыл мою просьбу не убирать пустые бутылки? Дейв обещал научить меня стрелять из револьвера.
Вместо ответа Алфорд грохнул об пол целый поднос грязной посуды. «Прошу прощения», - тихо произнес он.
- Господи, что за несносный ребенок, – мистер Оулдридж обреченно вздохнул и уткнулся в тарелку. Он был немного туг на ухо, поэтому и бровью не повел на грохот за его спиной, тогда как все остальные встрепенулись как птицы.
- В такую погоду, вы рискуете застрелить кого-нибудь из соседей.
Это инспектор Пикок предпринял очередную попытку ввернуть в разговор что-нибудь остроумное. Видимо шутка показалась ему слишком тонкой, и он посчитал необходимым добавить:
- Такой ветер, что и самого стрелка может сдуть.
Помимо глухоты отец Кэтлин еще и плохо видел, а очки отказывался носить, поэтому шутка Пикока прозвучала крайне неуместно.
Мистер Оулдридж не очень-то жаловал Дейва Тревора, но с дочерью сладить было нелегко. Хоть Дейв и был всего лишь одним из многочисленных друзей Кэтлин, я безумно ревновал. Тот факт, что он не выказывал к ней каких-то нежных чувств и вел себя с ней вполне по-дружески, меня не останавливал. А тут еще эти бутылки. Когда это они успели договориться стрелять по бутылкам.
После ужина переместились в гостиную. Женщины пили шампанское, мужчины кофе и виски, курили сигары. Я развлекал гостей карточными фокусами.
Посреди комнаты стоял стеклянный журнальный столик. Гости расположились вокруг на диване и в креслах. Кто-то стоял у камина.
Я перетасовал карты, показал их гостям, раскрыв веером. Потом убрал их в коробочку. Коробочку я держал перед собой двумя пальцами, демонстрируя зрителям, но рука начинающего фокусника дрогнула, и коробочка упала. Пунцовый от стыда, я полез под журнальный столик.
- Мистер Оулдридж, прошу, возьмите одну карту, не показывайте мне. Вы должны запомнить ее. Покажите кому-нибудь еще, так чтобы я не видел. Запомнили? Отлично. Теперь покажите карту всем! Назовите ее вслух!
- Восьмерка пик, - сказал мистер Оулдридж. – Ты уверен, Бреннан, что знаешь, как делать этот фокус? Обычно фокусник должен угадать карту…
- Это прошлый век, - отозвался я и добавил. – Впрочем, я только учусь.
Кэтлин захлопала в ладоши, мои фокусы она любила.
- Рано, милочка, - прокомментировал ее аплодисменты инспектор Пикок и энергично усмехнулся в свои усы.
- А теперь я убираю карту обратно в колоду. Немного волшебных слов… Ну скажем, «парцепус мёбеус».
Каждый раз это были разные волшебные слова. Я неуклюже, как мог, замахал руками, делая вид, что напрягаю все свои магические силы. Публика оживилась.
- Я убираю карты в коробку, - повторил я, - а коробку в карман. Как вы думаете, где восьмерка пик?
- Черт возьми, Бреннан, она в коробке, в твоем кармане! – воскликнул мистер Оулдридж.
- Ну, или в моем ухе, - Пикок не выдержал и рассмеялся собственной шутке.
- Кто может точно сказать, в какой карман я положил коробочку? Кто видел?
- В правый карман пиджака, - весело сказал инспектор. – Я все-таки полицейский, и внимательно слежу за всеми вашими манипуляциями. Меня-то вы точно не одурачите. Будьте любезны достать ту самую колоду, которую вы положили в правый карман пиджака.
- С удовольствием, - я полез в карман. – Вас инспектор не проведешь. Вот карты. Я кладу их на столик и больше к ним не прикасаюсь. Мистер Оулдридж, прошу, найдите восьмерку пик.
Мистер Оулдридж недовольно что-то пробурчал, но все же вытащил карты, разложил их веером на столике.
- Ее здесь нет, - громко сообщил мистер Оулдридж.
- Черт возьми, когда вы успели ее спрятать, - изумленно воскликнул инспектор. – Поразительно!
Раздались возбужденные голоса. Кто-то неуверенно сказал: «Браво».
Кэтлин расхохоталась и громко захлопала. Она была больше меня обрадована произведенным эффектом.
- Я знаю, где карта, - вдруг сказала Мардж Браун своим глубоким низким голосом. – По законам жанра вы должны вытащить ее у кого-нибудь из уха.
С таким чувством она это сказала, так уверенно, будто и не слышала острот инспектора по этому поводу. Готов биться об заклад, миллионерша думает, что уже все видела в этом мире.
Я снял правый ботинок и достал из него карту. Небрежно бросил ее на столик. Это была, конечно, восьмерка пик. Гости снова захлопали, а я спокойно сел на свое место, хотя внутри я естественно ликовал. Вечер готов был приятно продолжиться. Мистер Оулдридж поднялся с кресла взял с журнального столика сигару и пистолет-зажигалку. Он отвернулся от, чтобы раскурить сигару.
То, что произошло дальше, обычно не происходит в приличных английских домах. Или, наоборот, только это и происходит, если верить бульварному чтиву. Естественно, я говорю про убийство.
Сказать, что это произошло внезапно, значит, ничего не сказать. Сначала вдребезги разлетелось окно гостиной. В оконном проеме каким-то непостижимым образом оказалась огромная ветка дерева. Словно какое-то мерзкое чудовище просунуло в дом свою уродливую руку со скрюченными ветками-пальцами, чтобы утащить перового попавшегося в саму преисподнюю. В ту же секунду в комнату ворвался громкий гул ливня, ветер неистово свистел, а шторы затрепыхались как подстреленные.
Все застыли, не отрывая глаз от разбитого окна и непонятно откуда взявшейся ветки. Шторы надулись как паруса.
Чей-то голос с расстановкой и с какой-то бешеной злостью произнес:
- Дьявольское отродье!
Помню, как отчетливо в голове прозвучала мысль: «Это рука дьявола!», и потом раздался громкий, оглушающий выстрел. И тут я зажмурился. «Это просто сон!»
Раздался твердый не знающий преград голос инспектора:
- Всем оставаться на местах. Джентльмен у двери немедленно пройдите в комнату.
Я открыл глаза. Нет, это был не сон. Я повернулся в сторону двери. С кем говорил инспектор? Входную дверь мне не было видно, она находилась в конце длинного коридора от гостиной до входа. Но там кто-то был, все устремили взгляд в направлении коридора. Через секунду в нем показался Дейв Тревор.
- Простите, я опоздал к ужину… - тут он замолчал и его взгляд застыл, он смотрел куда-то вперед и вниз.
Среди осколков журнального столика лицом вниз с неестественно вывернутой рукой лежал мистер Оулдридж. Он был мертв, это было очевидно.
Кэтлин стояла, прижав руки ко рту, ее широко раскрытые от ужаса глаза переводили взгляд с тела на Дейва и обратно. Дейв в свою очередь стоял белее мела.
- Всем стоять на месте, - повторил инспектор Пикок, хотя никто и не думал двигаться.
Он подошел к убитому, проверил пульс.
- Мертв!
Это слово будто сняло заклятие с окружающих, они разом заговорили, а точнее почти закричали, истерически и сумбурно.
- Как мертв? Удар? – закричал Симпсон, сама мысль об убийстве ему видимо казалась нелепой.
- Ведь это был выстрел, а не гром, верно? – как-то отрешенно произнес поверенный мистер Уэйн.
- Боже, бедная деточка! – громогласно стонала Мардж Браун.
- Кто стрелял? – несколько раз спросил доктор Боллард Оулдридж, заглядывая каждому в лицо.
- Его постигла Божья кара! – сурово и как мне показалось с какой-то мстительной ноткой произнесла Мерла.
Я молчал. Что тут скажешь.
- Подождите! – закричал Пикок. – Прекратить панику! Мистер Оулдридж, помогите мне перевернуть вашего брата.
- Я помогу, - подскочил священник.
Тело перевернули. Амброуз Оулдридж потухшими глазами смотрел в никуда.
- Огнестрельное ранение, - тихо произнес доктор.
- Вы уверены? – инспектор поднял на него глаза. – Посмотрите ближе, вы же врач?
- Я лечащий врач, а не хирург. Но ведь это очевидно. Вы же сами видите это расплывшееся пятно на левой части грудной клетки. И потом ведь все слышали выстрел…
Инспектор расстегнул рубашку убитого.
- Пожалуй, вы правы. Это след от пули. Значит это убийство. Кто видел убийцу? У кого-нибудь есть с собой оружие?
Все закрутили головами – нет, ни у кого не было с собой оружия.
- У меня есть револьвер, - сказал Дейв Тревор и действительно достал из кармана плаща небольшой револьвер.
- Дайте его мне, - инспектор бесцеремонно выхватил оружие, открыл барабан, понюхал ствол, затем объявил:
- Наган 1895 года. Все патроны на месте, ствол не пахнет порохом. Из этого револьвера не стреляли.
Затем он обратился к Дейву:
- Вы всегда носите с собой оружие? Откуда оно у вас?
- Из Америки привез. Там у всех есть оружие. С собой взял, чтобы стрелять по бутылкам… - ответил Дейв и посмотрел на Кэтлин.
И тут я понял, что расследование уже началось. Возможно, только что отпал один из первых подозреваемых. Какая-то важная мысль пыталась выплыть из тумана наружу, но шок не давал этого сделать.
Инспектор Пикок резко развернулся к нам.
- Кто-нибудь что-нибудь видел? – спросил он.
- Простите, - заговорил незнакомец, точнее тот господин, чье имя по рассеянности я не запомнил. – Но мне, кажется, в момент выстрела все смотрели в сторону окна. Эта ветка… Она привлекла внимание всех. Боюсь, никто не видел, как произошло убийство. Эта ветка… такое удивительное совпадение.
- Совпадение? Вы полагаете? По долгу службы я не верю в совпадения!
Чувствовалось, что инспектор находится в своей стихии, и даже его комичная на первый взгляд внешность, не могла никого сбить с толку, перед нами был профессионал своего дела. Инспектор живо приступил к работе.
- Все слышали выстрел, так? Это произошло сразу после того, как разбилось окно! Кто-нибудь видел человека за окном? Какое-то движение, тень, что-нибудь?
- Нет, - отозвались некоторые, другие молчали или отрицательно мотали головой.
Инспектор шагал по комнате и рассуждал:
- Однако! Судя по тому, как лежит тело, убитый стоял лицом к окну и также смотрел в окно! Может кто-то видел вспышку от выстрела?
- Была вспышка молнии, - сухо и, как мне показалось, как-то отрешенно произнесла Мерла Оулдридж. Она подошла к каминной полке и взяла чей-то бокал мартини.
- Надеюсь, он не отравлен! – она усмехнулась и опрокинула в себя бокал, следом невозмутимо отправила в рот оливку.
Снова заговорил круглолицый незнакомец.
- Я прошу прощения. Инспектор, вы верно отметили, что, судя по тому, как лежит тело, убитый стоял лицом к окну и также смотрел в окно, как и все. Столик как вы помните прямоугольный. Убитый лежит вдоль журнального столика, по всей его длине, так как будто он стоял перед коротким краем столика. Однако, я отчетливо помню, что перед тем, как разбилось окно, он стоял сбоку, возле длинного края столика.
- Это легко объяснимо, - ответил инспектор. – Когда окно разбилось очевидно убитый сделал два шага назад от неожиданности и таким образом оказался перед коротким краем столика, а после смертельного ранения просто на просто упал вперед на столик.
Я совершенно не понимал, что происходит. Какая-то сюрреалистическая трагикомедия в одном действии. Акт первый: «Выстрел в доме». Акт второй: «Расследование ведет Пикок».
- Я прошу вернуться вас на то место, на котором вы стояли в момент убийства, - попросил инспектор.
Мерла, смерив его презрительным взглядом, вернулась к дивану.
- Итак, не исключено, что стреляли из окна. Только зачем его разбивать?
- Господи! Да ведь это отвлекающий маневр! - воскликнула Мардж Браун с таким видом, будто следующей фразой она готова была пригвоздить истинного убийцу к стене.
- Ну да, и одновременно привлекающий, - пробурчал Пикок и энергично зашагал к окну. Он буквально свесился через подоконник, ливень его ничуть не смущал. Несколько мучительных минут он что-то высматривал там за окном. Все это время я старался не смотреть на тело. Кэтлин смотрела куда-то в пустоту перед собой.
- Все следы, если они и были, смыло дождем, - почти кричал инспектор Пикок. Он вылез совсем и скрылся в темноте. Также ловко он влез обратно, и, оставляя мокрые следы на ковре, подошел к нам.
- Ветка не была подпилена, сообщил он.
- Значит, она сломалась сама? – осторожно предположил, круглолицый господин.
- Или ее сломали, - инспектор даже поднял палец. – Скорее всего, это был сильный развитый человек, ветка достаточно крупная.
Как потом, узнает читатель, это было ключевым моментом во всем расследовании инспектора, которое привело его к неожиданным выводам. Я бы сказал к очень неожиданным выводам.
- А следы под деревом? Разве они не должны остаться? – круглолицый тактично кашлянул.
- Я же сказал, их смыло дождем, - инспектор недоумевал.
- Мне кажется, дождь не успел бы смыть следы, должны были остаться бесформенные углубления, - круглолицый скромно потупил взгляд.
Инспектор снова метнулся к окну, опять высунулся по пояс. Когда он повернулся к нам, то уже был похож на не очень крупную промокшую дворнягу. Только усы не потеряли форму, все также торчали в стороны, как руль велосипеда.
Инспектор выглядел озадаченным. Он сам только что ходил под деревом у окна и действительно оставил бесформенные следы. Дождь не торопился их уничтожить.
- Если стреляли не из окна, остается только одно! – громко сказал Пикок и обвел окружающих взглядом.
Мардж Браун отчаянно вскрикнула, как раненная птица:
- Боже, только не это!
- Да, милочка, именно так, - Мерла, в свою очередь, была невозмутима.
Ее муж, кажется, потерял дар речи. Он стоял с широко раскрытыми глазами, по рыбьему хватал ртом воздух, силясь что-то сказать. Но звук не шел. Не хватало только тапера за инструментом, живо наигрывающего трагическую и одновременно веселенькую мелодию.
Я понял, какая мысль меня смутно беспокоила.
- Вы хотите сказать, что стреляли в комнате? Кто-то из присутствующих?
- В яблочко, молодой человек, – слова инспектора были полны сарказма.
- Но, если стреляли в к-комнате, должен быть запах пороха. Разве нет? – Амедеус Симпсон слегка заикался. Его красивое лицо исказила гримаса ужаса и какой-то брезгливости, как будто убийство представляло собой нечто очень неприличное.
- Ха, старину Пикока не провести, - инспектор поднял вверх палец, похоже, это был его любимый жест. – Запах улетучился. Для этого разбили окно. А также, чтобы отвлечь внимание от убийцы. Ловкий замысел. Но Пикок ловчее.
- Постойте! – закричал Боллард Оулдридж. – Если кто и мог выстрелить незаметно для остальных…
Он снова хватал ртом воздух, не в силах произнести вслух имя убийцы, но взгляд его не двусмысленно упирался в Дейва Тревора.
- Браво! – воскликнула Мерла, она словно наслаждалась ситуацией, на этот раз ее рот искривился в подобии улыбки.
Естественно все уставились на Дейва. Дейв попятился. Абсурд торжествовал в ту секунду. Это было похоже на плохо разыгранный спектакль, но Пикок даже не обратил внимание на немую сцену. Нет, разоблачение не состоялось. Он бросил короткое: «Стоять!» и Дейв замер. А заодно замерли все остальные.
Инспектор громогласно, как заклинание против оцепенения, объявил:
- Мне нужен дворецкий!
И уже тише, обращаясь к брату покойного:
- Как его зовут?
- Меня зовут, Алфорд, сэр.
Дворецкий стоял посреди лестницы, ведущей на второй этаж.
- Закройте ставнями окно и принесите что-нибудь накрыть тело, - распорядился инспектор.
Дворецкий ушел выполнять указания. Все стояли на своих местах. Молчали. Инспектор ходил по комнате, ходил, между нами, потом отходил и наблюдал за нами со стороны. Насвистывая, он подбросил несколько поленьев в камин. Он безостановочно поглаживал свои усы и тоже молчал. По всему видно он размышлял. Это тоже важная часть расследования.
- Но ведь меня не было в момент выстрела в комнате! – Дейв не выдержал и горячо запротестовал.
- Что вы видели или слышали? – спросил инспектор.
- Я подошел к двери. Я нажал на звонок. Тут же я услышал выстрел где-то в доме. Естественно, я инстинктивно схватился за дверь, она оказалось не запертой. Когда я распахнул дверь, я увидел часть гостиной, середину комнаты.
- Это понятно, вы смотрели из длинного коридора. Продолжайте, прошу вас.
- Мистер Оулдридж лежал. Остальных я не видел. Но в лицо мне ударил запах пороха. Это я могу сказать определенно точно. Видимо, действительно, сквозняком все резко выдуло и в комнате не осталось запаха…
- Возможно, - задумчиво произнес Пикок, а затем повернулся к Кэтлин. – Почему дверь была открыта, вы можете сказать?
Кэтлин молчала.
- Мисс, вы слышали мой вопрос? – громче повторил инспектор.
- Инспектор, прошу вас, у нее шок! – попробовал возмутиться Дейв.
- Наверное, ее просто забыли закрыть, - ответила Кэтлин после паузы.
Пришел дворецкий и накрыл тело белой простыней. Окно было закрыто ставнями. В комнате стало тише.
- Я надеюсь, вы вызвали полицию? – спросил инспектор
Дворецкий обернулся.
- Нет, сэр. Связь не работает из-за непогоды.
- Вот оно, что, - пробормотал Пикок. – Еще одно удивительное совпадение.
- Да, но ведь полиция уже здесь, не правда ли? – тихо произнесла Мерла Оулдридж.
Инспектор посмотрел на нее невидящим взглядом и ничего не сказал. По всему было видно, что его занимала какая-то мысль.
- Алфорд, вы не могли бы ответить на несколько вопросов? – инспектор снова повернулся к дворецкому, который направлялся к лестнице. Алфорд обернулся.
- Куда вы направляетесь? – спросил инспектор.
- К себе в комнату, сэр.
Алфорд в обычной своей манере был невозмутим.
- Зачем извольте полюбопытствовать?
- Я подумал, сэр, что возможно есть необходимость узнать, работает ли телефон в соседнем поместье. Для этого я намеревался одеть плащ-дождевик и резиновые сапоги у себя в комнате.
- Хорошо. Это очень хорошо. Вашей сообразительности можно позавидовать, - инспектор почему-то очень обрадовался и даже хлопнул в ладоши.
- Так. Еще несколько вопросов, если позволите.
Дворецкий молчал.
- Где находится ваша комната?
- Наверху, сэр.
- Наверху? Как же вы слышите звонок?
- Звонок электрический и он соединен с моей комнатой, - обстоятельно объяснил Алфорд.
- Вы слышали выстрел?
- Нет, сэр.
- Каков ваш рост?
- Простите, сэр?
- Ваш рост, Алфорд. Я вижу, что вы очень высокий, мне хотелось бы знать на сколько.
Впервые я увидел на лице Алфорда что-то похожее на растерянность, впрочем, это длилось лишь мгновение.
- Шесть футов два дюйма, - ответил он.
Инспектор кивнул своим мыслям и допрос продолжился, а это был именно допрос и следующие вопросы были не менее странные.
- Ваша комната запирается?
- Да, сэр.
- Ключ у вас?
- Да, сэр.
- Вы запираете ее?
- Иногда, сэр.
- Например?
- Когда уезжал по поручениям мистера Оулдриджа.
- Кто еще работает в доме?
- Никто, только я. Последние годы у мистера Оулдриджа не очень хорошо шли дела. Не всегда вовремя получалось платить жалование. Все ушли, только я остался верен дому, - с искренней горечью в голосе произнес дворецкий.
- От кого же вы запираете комнату? – удивился инспектор.
- В доме бывает много людей…, - неуверенно начал дворецкий.
- И? - подбадривал его инспектор.
- Это всего лишь обычные меры предосторожности. В общем-то привычка, не более того, - твердо закончил Алфорд.
- У вас есть какие-то ценности в комнате? – не унимался инспектор.
- Только мои сбережения.
- На что вы копите деньги?
- На старость, - быстро ответил Алфорд. Его ответ прозвучал достаточно резко, особенно учитывая его невозмутимый характер. «Что за глупые вопросы?» - читалось в его тоне.
Совершенно неожиданно Пикок достал из кармана трубку из нубука, неспеша набил ее табаком, раскурил и выпустил в потолок густое облако дыма, которое на несколько мгновений зависло над нами и только затем медленно стало растворяться.
- С вашего позволения, - особенно ни к кому не обращаясь произнес инспектор. Кэтлин два раза кашлянула, но ничего не сказала.
Я заворожено смотрел на непроницаемую белую завесу, и мне очень хотелось прыгнуть в нее, чтобы затем наконец-то вынырнуть на поверхность здравого смысла. Но сон не кончался, потому что реальность неумолима как паровоз, она била прямо в челюсть и оставалось только шире открывать глаза, чтобы не пропустить хоть какой-то лучик света в этой кромешной тьме.
- На старость? – переспросил Пикок. – Вы также собирались покинуть мистера Оулдриджа?
Повисла тяжелая пауза. Алфорд молчал. Наконец он издал обреченный вздох и ответил.
- В Суссексе живет моя сестра с дочерью. Племянница очень больна, требуется дорогое лечение, поэтому все свои накопления я периодически отправляю им.
Инспектор курил, казалось, его совершенно не интересует то, что говорит дворецкий.
- Вы не могли бы дать мне ключ от вашей комнаты?
«Зачем?» - чуть не сорвалось у меня с губ.
Алфорд покорно подошел и протянул большой ключ.
И тут произошло неожиданное. Что-то металлически лязгнуло, затем все увидели, что на руках дворецкого чернеют какие-то уродливые браслеты. Господи, да это же наручники! Еще никогда я не видел инспектора таким серьезным и сосредоточенным. В руках он держал револьвер Дейва, дуло которого недвусмысленно уставилось в живот дворецкого.
- Прошу вас, Алфорд, не делайте резких движений, - с каменным лицом произнес инспектор.
Ни один мускул не дрогнул на лице Алфорда. Я с удивлением наблюдал, как его левая бровь лишь слегка приподнялась, как бы давая понять, что инспектор ведет себя не самым вежливым образом.
- Алфорд, вы арестованы!
Алфорд молчал. Но что это значило? Не уж то признание? Не может быть!
- Вы арестованы, - повторил инспектор, - по подозрению в пособничестве убийце. Вам понятно обвинение? Вы имеете право на адвоката. Вы имеете право не отвечать на мои вопросы. Но имейте в виду, все, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Вы признаете себя виновным?
Алфорд молчал.
- Вы что-то имеете возразить, заявить, сообщить? Нет? Замечательно. Я помещаю вас под арест в вашу комнату до прибытия констеблей.
Дворецкий без возражений направился к лестнице. Инспектор шел следом, и не думая убирать револьвер, на ходу он оставил инструкции нам:
- Я надеюсь не нужно говорить, что всем следует оставаться на местах. Любая попытка выйти из комнаты, расценивается как признание.
- Господь всемогущий! – воскликнул отец Симпсон. – Как я рад, что все так быстро закончилось.
- Вы полагаете? – сухо произнес поверенный мистер Хамиш Уэйн. – По мне, так все только начинается.
Кажется, я впервые услышал его голос. Скрипучий, старый, ворчливый голос. Он продолжал:
-Дворецкий лишь пособник. Вы же слышали слова Пикока. Это значит расследование не закончено.
- Но мы можем хотя бы присесть? – с вызовом воскликнула Мерла Оулдридж, но вместо этого снова подошла к каминной полке на этот раз за порцией виски.
Как это ни странно, но напряжение спало. Видимо прошло первое оцепенение. Смерть лишь на мгновение посетила этот большой полупустой дом, сделала свое черное дело, надо сказать с блеском, и поспешила по другим своим однообразным делам. Сколько еще людей погибнет в этот вечер?
Для остальных жизнь продолжалась. Конечно, труп в гостиной это больше, чем неприятность. Но кого эта неприятность касается напрямую, кроме Кэтлин, дочери убитого? Полиция занимается проблемой и скоро все кончится, можно будет покинуть дом, забыть этот страшный сон. Но Кэтлин! Как она это переживет? Мое сердце сжалось.
Наверное, каждый думал о том, чтобы побыстрее покинуть дом. Особенно убийца. Если инспектор прав и Алфорд только сообщник, то убийца сейчас среди нас. О чем он думает? Может ли он быть абсолютно спокоен, когда его сообщник схвачен? А сообщник ли Алфорд? Он стоял на лестнице, сразу после убийства. Но как долго он там был?
Я разглядывал подозреваемых.
Кэтлин. Конечно, она не входила в их число. Боллард Оулдридж ухаживал за ней, совал в руки стакан воды и совершенно по-глупому пытался ее отвлечь, он что-то говорил скороговоркой, время от времени взмахивая руками, рискуя выплеснуть стакан кому-нибудь в лицо.
Он тараторил:
- Это возмутительно. Стрелять в доме. При людях. В конце концов, мы же не в Америке! Кошмар! Ужас! Немыслимо!
Это были не самые ободряющие слова, но Кэтлин вряд ли что-то слышала. Она вяло отстраняла стакан, её взор был прикован к точке на противоположной стене.
Брат покойного Боллард Оулдридж. Наследник, скорее всего. Или только после Кэтлин? Мистер Уэйн знает, он поверенный. Я не мог представить, что Боллард Оулдридлж вообще способен прикоснуться к оружию. С другой стороны, он врач и, кажется, даже служил в молодости военным медиком. И рана на теле убитого его не испугала.
Его жена Мерла. Те же вопросы по поводу наследства. Стальная женщина. Несомненно, убить для неё не составило бы труда. Но мотив? Должен быть веский мотив. Все-таки она создает впечатление неимоверно прагматичного человека. Какие мысли ее занимают сейчас? Лицо каменное, сосредоточенное. Цедит виски. Снимает стресс? Успокаивает нервы? Или глушит страх? А может просто ждет. Ждет, когда все закончится.
Мистер Хамиш Уэйн. Поверенный. Пожалуй, ключевая фигура сегодняшнего вечера. Он должен знать о наследстве все. Завещание? Есть ли оно? Не исключено, что в нем упоминается сам Уэйн. Многолетний поверенный, почти член семьи. Вполне возможно, что он только притворяется медлительным слабым стариком. Склад характера опять же подходящий. Мистер Хамиш Уэйн при всей своей кажущейся дряхлости производит впечатление сильного и волевого человека.
Вот и сейчас он не сидел безвольным участником трагедии, а переводил взгляд с одного подозреваемого на другого. Похоже, также проводит анализ. Ищет кому выгодно? Он должен это знать и так. Или другое? Может, ищет выход, как выскочить из этой западни?
Мардж Браун. Эксцентричная миллионерша. Кажется, с убитым ее связывает давняя дружба. Представить ее убийцей трудно. Хотя под этой чудовищной нелепости шляпкой можно спрятать, не то только револьвер… Нет, конечно, это просто смешно!
Она болтала без умолку. Как будто не было рядом трупа под простыней. Алкоголь ей видимо здорово помогал снять шок.
- Бедный Амброуз. Его мечта почти сбылась, еще чуть-чуть и его издательское дело пошло бы в гору. Какой беспощадный и злой рок. Почему ему так не везет в жизни?
Она так говорила, как будто покойник здорово проигрался в карты, а не лежал сейчас с дырой в груди у ее ног.
Циничная. Жадная. На чем она сделала свое состояние? Может они были конкурентами? Как говорится, держи врага вблизи. Да уж, пока все это совершенно бездоказательно.
Амедеус Симпсон. Сельский священник. Как он вообще оказался в этой истории? Вот только священника здесь и не хватает для пущего колорита. Священники ведь не убивают! Даже в книгах! Но мое воображение было уже не остановить. Да, не убивают, если только это настоящие священники!
Отец Симпсон совершенно, казалось, не омрачен был случившимся. На его по-прежнему открытом лице читалась сакраментальная и всепоглощающая фраза: «На все воля божья!». Хотя, по мне так сам дьявол вложил в руку убийцы оружие и тихо шепнул: «Другой возможности не будет…». Я с трудом отогнал дурные мысли. Только здравый смысл сейчас может помочь.
Дейв Тревор. Друг Кэтлин. Чем ему мог помешать ее отец совершенно не понятно? Да, он не очень жаловал Дейва, но ведь это не мотив. Кроме того, из его револьвера не стреляли. Пожалуй, Дейв мог выступать только как свидетель, хотя он и говорит, что ничего важного не видел.
И последний персонаж этой дикой истории. Это круглолицый незнакомец. Я бы даже сказал таинственный незнакомец. Что о нем известно? Ничего.
Напряжение спадало. В ожидании инспектора все расселись и даже завели что-то вроде светской беседы. Только круглолицый незнакомец ходил по комнате, периодически останавливаясь и бросая взгляд на входную дверь в конце длинного коридора. Кажется, он восстанавливал расположение всех присутствующих во время выстрела.
- Вы очень красивы. Вы американец? - спросила Мардж Браун, обращаясь к Дейву.
- Да, я родом из Техаса, - угрюмо ответил Дейв, не реагируя на комплимент.
- Мне знакомо ваше лицо, - сказала Мардж Браун. – Я не могла вас сегодня где-то видеть? Где-то в очень людном месте. Вы не приобретали билеты на Титаник сегодня? Я самостоятельно занималась этим вопросом, сама приезжала за билетом в кассу, не доверила это своему бестолковому секретарю. И потом, я так люблю находится, в людных местах… А вы так красивы!
- Миссис Браун, я всего лишь бедный студент, максимум, на что бы хватило всех моих сбережений это на два самых дешевых билета последнего класса на Титаник, - громко ответил ей Дейв, как будто отвечал не только ей.
- Вы знаете, оно того стоит! Если бы я не была так богата, я бы все равно отдала бы последние деньги, чтобы уплыть на этом шикарном лайнере в далекую и такую манящую Америку…
- И бросить учебу в одном из лучших университетов мира? – ехидно спросил Дейв, имея в виду очевидно себя.
- Почему бы и нет! Смотря, что вам больше по душе, приключения или эта ваша скучная юриспруденция, - пожала плечами Мардж Браун, а Дейв вежливо ответил: «Возможно, вы и правы».
- А почему вы не приехали к ужину? – вдруг обратился незнакомец к Дейву.
- В такую погоду? – зло отозвался Дейв.
- Но вы же здесь.
- Он обещал мне, что приедет, а Дейв никогда не нарушает своего слова, - тихо сказала Кэтлин. При этих словах ревность снова уколола меня.
- Я ждал, когда погода утихнет. Потом, когда понял, что этого не произойдет, я все же поехал. Добираться пришлось долго, никто не хотел брать меня, пришлось заплатить двойную цену. Поэтому я опоздал.
- Оружие вы взяли, чтобы пострелять по бутылкам? – снова спросил круглолицый.
- Что вам, черт возьми, от меня нужно? – взорвался Дейв.
Круглолицый незнакомец только улыбнулся в ответ.
Дейв поднял взгляд и резко заговорил:
- Инспектор, вы долго будете подслушивать или продолжите расследование?
Оказывается Пикок стоял на верхней площадке лестницы и наблюдал за происходящим. Он ничуть не смутился, а громко сказал: «Вы чертовски правы, молодой человек!» и стал спускаться, при этом он продолжал говорить:
- Мотив на лицо, вы слышали все сами. Приедут полицейские и обязательно найдут грязные сапоги, в которых дворецкий ходил под деревом. Однако он всего лишь сообщник. Убийца среди нас.
- Но ведь следов нет, – возразил круглолицый незнакомец.
- Это легко объясняется, следы были уничтожены, например граблями.
- Это большой риск, возиться со следами, ведь кто-то мог выглянуть в окно в поисках стрелявшего.
- Вы полагаете, стреляли из окна? Разве кто-то видел вспышку выстрела?
- Я видела только вспышку молнии, и клянусь дьяволом, за окном никого не было! – вставила Мерла Оулдридж.
- Я думаю, выстрел был произведен в комнате, иначе, зачем разбивать окно веткой, из-за окна можно было выстрелить и так. Однако в этом случае подозрение бы пало на человека, отсутствующего в комнате. Поэтому был организован отвлекающий маневр, ветка, разбивающая окно. Все естественно поворачиваются в сторону окна на звук, в этот момент убийца стреляет, пороховые газы тут же уносит ворвавшийся ветер. Но во всей этой схеме есть одно слабое звено. Оружие. От него нужно избавиться. Убийца, конечно, рассчитывал сделать это в суматохе, например, подбежать к окну выяснить кто стрелял и незаметно выбросить оружие в грязь. Но убийце не повезло, он не знал, что буду присутствовать я, инспектор полиции. Я, конечно, же все взял в свои руки. Теперь убийца просто не в силах избавиться от оружия.
Повисла пауза. Инспектор торжественно обводил всех взглядом.
- Вообще-то мы знаем, что вы инспектор? Неужели мы бы стали это делать при вас? - справедливо заметил Боллард Оулдридж.
- Не все из вас знали, что я инспектор. Если вы помните, хозяин только с двумя из вас меня знакомил, причем я заранее просил его не распространяться о моей профессии, чтобы избежать просьб рассказать об уголовниках.
Я понял о ком речь. Хозяин действительно не упоминал его профессию. Я, конечно, догадался кто передо мной, потому что не раз читал о знаменитом Эмори Пикоке в газетах. А вот что на счет второго человека, знал ли он, что на ужине присутствует инспектор Скотленд-Ярда?
Все уставились на круглолицего в очках.
- Вы говорите с явным американским акцентом. И, держу пари, вы не читаете английские газеты, поэтому не знаете, кто такой Эмори Пикок, - выдающиеся усы инспектора раздвинулись над самодовольной улыбкой.
- Блестяще! – круглолицый мягко улыбнулся. – Вы наблюдали сверху за нами, чтобы увидеть, как убийца ищет возможность избавиться от оружия? Я восхищаюсь вами инспектор, это правда. И вы уверены, что убийца до сих пор не избавился от оружия? Например, не подбросил его кому-то из присутствующих. Есть только один способ проверить вашу гипотезу. Обыскать всех. Начинайте с меня, прошу.
Пикок молча исполнил свой долг и обыскал его. Никакого оружия у круглолицего не оказалось.
- Мне придется обыскать всех, - ничуть не смутился инспектор.
- Я дурно себя чувствую, пожалуй, я прилягу, - сказала Кэтлин и направилась к лестнице.
- Мисс, я прошу вас остаться, никто не должен покидать комнату.
- Пикок, вы сошли с ума, это мой отец, - Кэтлин не остановилась, она была уже на лестнице.
- Мисс, это не просьба, это…, - инспектор не успел договорить, потому что Кэтлин пошатнулась на середине лестницы и беззвучно начала падать.
Мужчины бросились к ней. Первым подоспел я, за мной пыхтел отец Симпсон. Дейв отчаянно пытался вклиниться и выхватить у меня из рук Кэтлин, я пытался отодвинуть его плечом. Где-то рядом поверенный Хамиш Уэйн повторял: «Разойдитесь, ей нужен воздух!». Позади всех как мячик напрыгивал и отскакивал мистер Боллард Оулдридж.
Наконец суматоха прекратилась, я осторожно спустился с Кэтлин на руках, положил ее на диван. Доктор достал из кармана нюхательную соль. Кэтлин быстро воспрянула духом.
- Хорошо, я останусь, - сердито заявила она.
- Вы уверены, мисс? В сложившихся обстоятельствах, я был бы чудовищем, если бы настаивал…
- Меня вы тоже будете обыскивать? – обморока как будто не бывало. – Я настаиваю, ведь я тоже под подозрением, как и все!
- Покончим с этим, - Пикок не стал спорить. В принципе, Кэтлин формально была права. Но ведь у ее платья даже нет карманов… Я почувствовал, что мои уши пылают.
- Прошу прощенья, господа, но это моя работа. Дам будет обыскивать женщина-полицейский, таковы правила, мужчинами я займусь сам.
Инспектор быстро обыскал доктора, поверенного и отца Симпсона. Когда очередь дошла до меня, я совершенно не волновался, я только молил бога, чтобы все это уже закончилось. Больше всего мне было жалко Кэтлин, для нее это должно быть огромное потрясение.
Я, по обыкновению, был одет в необычный пиджак, а пиджак фокусника. Пикок погрузил свои руки в бездонный карман моего пиджака и вытащил револьвер. Не такой как был у Дейва, а больше. Инспектор сразу приложил дуло к носу. Велосипедный руль дернулся над довольной ухмылкой.
Я глупо улыбался. Ну, конечно. Кто еще мог оказаться в этой компании убийцей. Кто как не фокусник мог проделать такое на глазах многочисленных зрителей. Итак, убийцей оказался я. Господи, что подумает обо мне Кэтлин. Странно, именно об этом я думал в тот момент, а не о том, что меня повесят. Кэтлин даже не смотрела на меня, кажется, ей было все равно.
Пикок положил револьвер на каминную полку. Развернулся и театрально развел руки в сторону, как будто ждал аплодисментов.
- Фокус не удался.
Все ошарашено молчали. Я молчал тоже. А что тут скажешь.
- Хорошо. Многое еще предстоит выяснить. Но, по-моему, мотив очевиден, скорее всего, отец не давал согласие на брак. Дворецкого подкупить не составило труда, как мы знаем, ему нужны были деньги на лечение племянницы. С самого начала я понял, что подозреваемых может быть только двое, почему я уже говорил. Но я не удивлен, что убийцей оказались именно вы, мистер Элмериз. Никогда не любил фокусников, что это за нелепая тяга к одурачиванию простых людей. Но Пикок не простой человек. Пикок логическая машина. Единственное, что для меня осталось загадкой: на что вы рассчитывали, мистер Элмериз?
- Но я не делал предложение Кэтлин, - пробормотал я.
Дейв фыркнул, а Кэтлин также сидела с опущенными глазами. Ей было все равно. Мне вдруг тоже стало все равно.
- А еще вы скажете, что знали кто я такой по газетным статьям. Ведь вы англичанин, а значит моя теория не верна. Только это уже не имеет никакого значения, молодой человек. Если восстановить картину убийства, каждый вспомнит, что именно вы стояли к убитому ближе всех, и именно у вас была возможность выстрелить незаметно.
Пикок достал из кармана наручники и сделал ко мне шаг, но тут раздался мягкий голос круглолицего незнакомца.
- Но это старое оружие, «ремингтон» 45-го калибра, с ручкой украшенной жемчугом, с табличкой с выгравированным на нем именем Том Шенон. А мне тут объяснили, что Том Шенон был плохим парнем в старые дни в Америке.
Незнакомец в очках разглядывал револьвер на каминной полке.
- Револьвер 45-го калибра, в особенности на таком близком расстоянии, имеет силу, словно лошадиный удар копытом.
- К чему вы клоните? – раздраженно спросил инспектор.
Вместо ответа круглолицый отвел инспектора в сторону и что-то ему зашептал в самое ухо. Лицо инспектора озадачилось.
- Всем оставаться на местах, - сказал Пикок и поднялся по лестнице. Через минуту он вернулся в сопровождение дворецкого.
Круглолицый заговорил.
- Я попросил инспектора выпустить Алфорда, чтобы задать несколько вопросов.
- Задавайте, - инспектор присел в кресло с видом, будто все происходящее его совсем не касается.
- Алфорд, скажите, почему вы оказались на лестнице сразу после убийства, вы шли открывать дверь на звонок?
- Нет, никакого звонка не было.
- Откуда вы узнали, что кто-то пришел?
- Я не знал, что кто-то пришел, я хотел спросить, нужно ли еще что-то принести гостям.
- Спасибо Алфорд.
Круглолицый посмотрел на инспектора. Тот кивнул. И тогда незнакомец в очках продолжил говорить.
- Мы все привыкли, что если убийство происходит в английском доме, то это обязательно тщательно спланированное убийство. Хладнокровный убийца все подстраивает так, чтобы на него ни в коем случае не пало подозрение. И чем больше других участников драмы, тем лучше, потому что тогда круг подозреваемых шире. Загородный дом, дворецкий, ограниченный круг подозреваемых, казалось бы, это типичное английское убийство. Однако, это не так. Спешу сообщить вам, что здесь было совершено типичное американское убийство. Это убийство из-за страсти, быстрая расправа, конечно, ни о каком холодном расчете и речи быть не может. И дворецкий здесь не причем, коль скоро это не английское убийство. Дворецкий даже в детективных рассказах уже давно не становится убийцей или сообщником, поскольку это дурной тон.
Так вот, это убийство не спланировано заранее. Все дело в дереве. Кто-то посчитал, что ветка влетела в окно, чтобы отвлечь всех и произвести выстрел незаметно для окружающих. Однако, мне в это не верится. Ветка не была подпилена, следов под деревом нет. Почему мы должны предположить, что ее все-таки сломали и швырнули в окно намерено? Только потому, что это вписывается в требования жанра? В реальной жизни, прежде чем прийти к какому-то выводу, нужно отмести сначала самые простые версии, а потом уже переходить к фантастическим. Помните главный постулат? Отмести все самое очевидное, оставшееся, каким бы невероятным оно не казалось, и будет правдой. Итак, вероятность того, что ветка отломилась сама под воздействием стихии и совершенно случайно разбила окно, никем не опровергнута, поэтому пока стоим на этом.
Что еще бросается в глаза в этом деле? Расположение тела. Убитый стоял сбоку от столика, однако почему-то упал на него так, как будто стоял дальше от окна, перед столиком. На это инспектор сказал, что вероятно убитый от неожиданности, увидев разбитое окно, сделал несколько шагов назад, а когда в него выстрелили, упал вперед прямо на стеклянный столик.
Однако это невозможно по двум причинам. Во-первых, револьвер настолько мощный, что от такого ранения убитый никак не мог упасть вперед. Только назад. Неважно откуда стреляли из окна или из комнаты. Кроме того, все мы помним, что убитый стоял спиной к окну, как и многие. Вспомните, в тот момент он разжигал трубку и отвернулся от окна. Он должен был повернуться к окну обратно, чтобы получить пулю в грудь. Он должен был повернуться к окну на звук разбивающегося стекла. Однако мы знаем, что убитый был глуховат и вряд ли бы он так отреагировал на звук разбитого стекла как все мы с вами. Вспомните, как за ужином Алфорд разбил поднос. Все вздрогнули, а он даже голову не повернул. Следовательно, когда разбилось окно, он стоял по-прежнему лицом к входной двери. И пулю он получил именно с той стороны. Учитывая мощность револьвера, его развернуло и отбросило на стеклянный столик. Поэтому так неестественно завернута левая рука, потому что его сильно развернуло в момент падения.
Мистер Тревор сказал, что он услышал выстрел после того, как нажал на звонок. Это не правда. Ведь Алфорд подтвердил, что не слышал звонок. Еще одна странность, почему дверь была открыта? Алфорд ведь вы не забыли закрыть дверь, когда пришел последний гость.
- Конечно, нет, сэр, - подтвердил дворецкий.
Я вспомнил, что так и было, ведь последним гостем был я.
- Кто-то открыл ее потом. Очевидно, специально для мистера Тревора. И очевидно, это была Кэтлин. Она и мистер Тревор, как бы это деликатней сказать, больше, чем друзья, поэтому часто она оставляла для него дверь открытой.
- Вы ничего не докажите, - со злостью процедил Дейв. – Это все ваши домыслы, которые ничего не доказывают. Возможно, я ошибся, и услышал выстрел до того, как нажал на звонок. И что с того? Я просто ошибся. Что касается открытой двери, то я понятия не имею, о чем вы толкуете. Она оказалась открытой, а почему я не знаю и меня это не волнует. Вам еще предстоит доказать, что это я стрелял. Тем более, оружие у меня не нашли.
- Да, но оружие у вас никто и не искал. Вы сами его отдали. Только не орудие убийства, а другой револьвер, маленький, для стрельбы по бутылкам. Как правильно заметил инспектор, убийца оказался заложником ситуации. Он не ожидал, что на месте окажется инспектор полиции. Только таких людей было не двое, а трое. Ведь тот, кто не присутствовал на ужине тоже не мог знать о присутствии полицейского. Пришлось импровизировать, и вам почти удалось избежать разоблачения. Во-первых, вы, мистер Тревор, тонко намекнули Кэтлин, что приобрели два самых дешевых билета на Титаник, чтобы сбежать с ней. Однако вы так ненавидели ее отца, что у вас просто сработал инстинкт убийцы. Ведь в Америке до сих пор разрешено ношение оружия, а убивать на улице в порядке вещей. Вы так воспитаны. Когда вы, зная, что дверь, по обыкновению, для вас открыта, распахнули ее и увидели ненавистного вам человека, а он увидел вас, у вас просто сработал рефлекс и вы застрелили его. Тем более у него была зажигалка револьвер в руках, возможно еще это повлияло на ваше спонтанное решение. И эта фраза «Дьявольское отродье», конечно, была адресована именно вам, потому что вы не ладили с отцом своей возлюбленной, а когда он увидел, что для вас открыта дверь, возможно он все понял о ваших отношениях и пришел в бешенство.
Кэтлин все поняла, она очень хорошо вас знала. Когда начался обыск, ей ничего не оставалось, как изобразить обморок, а вы в это время подкинули револьвер мистеру Элмериз, который в стрессовом состоянии и не заметил, что его карман значительно потяжелел.
- Вы ничего не докажете! – воскликнула Кэтлин. – Я ничего этого не подтверждаю.
- Боюсь вы правы. Ваше соучастие невозможно доказать. Хоть все и происходило на моих глазах. На самом деле для меня с самого начала было понятно кто убийца я просто наблюдал, что будет происходить дальше, поскольку полагал, что инспектор и сам справиться. Однако, этот трюк с избавлением от револьвера мог все испортить. Но есть одна улика, одно обстоятельство, то, что видели абсолютно все, но никто не предал этому необходимое значение. Но если вы это вспомните, это станет решающим доказательством для присяжных. Я говорю о шторах. Когда разбилось окно, а это произошло совершенно случайно, шторы от сквозняка надулись как паруса, это произошло в тот момент, когда Дейв открыл входную дверь.
- И что это доказывает? - презрительно бросил Дейв. – Я действительно открывал входную дверь, как же иначе я мог оказаться внутри.
- Да, только шторы надулись до выстрела, а не после. Это доказывает, что входная дверь сначала открылась, потом произошел выстрел, а уже потом она закрылась и открылась снова. Зачем вы ее открыли во второй раз? Чтобы убедиться, что ваш выстрел достиг цели? В совокупности с остальными доказательствами все указывает на вас. Вам почти удалось избежать наказания, вы вполне могли успеть уплыть на Титанике, и вряд ли вас и Кэтлин нашли бы в Америке. Но эта ветка, она так не вовремя сломалась. Поистине одна случайность перевернула все, ведь не разбейся это окно, не было бы этого сквозняка, а остальное было бы сложно доказать здесь и сейчас. Теперь же, когда вы будете арестованы, можно сравнить ваши отпечатки и отпечатки на револьвере. Этого вполне достаточно, чтобы вас повесить.
Дейв до сих пор стоял в мокром плаще, под которым, я уже не сомневался в этом, скрывалась кобура. Его взгляд потух.
- Они ничего не докажут, милый, не сдавайся! Мы обязательно уедем в Америку! Вместе, как мы мечтали! – Кэтлин подскочила к нему, попыталась обнять, но Дейв задержал ее руки.
Инспектор в очередной раз достал из кармана наручники и направился к Дейву. Но тот и не думал сдаваться, он тихо сказал ей:
- Прости, детка, - затем толкнул ее на инспектора и бросился к выходу.
Не очень помню, как я его догнал и повалил. Его искаженное злобой лицо смотрело прямо на меня, когда я оказался сверху. Я вложил в удар все свое нервное напряжение последних часов. Убийца затих.
После долгого молчания незнакомец, разоблачивший убийцу, весело произнес:
- Две колоды, ну конечно!
Когда все закончилось я и круглолицый незнакомец сидели в гостиной одни, выпивая неразбавленный виски. Время близилось к полночи.
- А? – невежливо отозвался я, пребывая в тяжелых раздумьях после столь напряженного вечера.
- Ваш фокус. Я понял его механизм. У вас было две колоды. Сначала вы показываете одну колоду, где не хватает три карты, конечно, этого никто не замечает. Потом вы подменяете эту колоду на другую, не случайно вы уронили ее под столик. Из второй колоды, которая выглядит как обычная по количеству карт, но в ней всего три определенные карты, например, восьмерка пик, туз червей и валет крести. Поскольку других карт в колоде нет, человек вытягивает одну из этих трех карт и называет ее, в данном случае это была восьмерка пик. Заранее в разных местах у вас спрятаны эти карты, чтобы эффектно их предъявить, одна в правом ботинке, вторая в левом… А третья?
- Под кофейником на каминной полке, естественно подложенная заранее.
- Затем вы опять меняете колоду и предъявляете на обозрение ту, где указанные три карты отсутствуют совсем. Эффектно.
- Браво, - искренне поразился я.
Немного помолчали. Мысли так и роились в голове, наскакивая одна на другую. Эффект от виски был нулевой, поэтому тревога не покидала меня, хоть все и закончилось. Что будет с Кэтлин, вот что меня беспокоило.
- Что вы ему сказали?
- Кому?
- Инспектору. На ухо.
- Я сказал ему, что он ошибся, что я знаю убийцу и могу это доказать прямо сейчас. Еще я сказал, что не претендую на славу, в связи с этим делом, однако закон и справедливость должны восторжествовать. Пикок умный и честный человек, конечно, ему не чужды людские слабости, но, в общем и целом, это человек чести. Я не стал упоминать его принципиальную ошибку. Ведь вся его логика строилась на том, что убийца не знал, что на ужине присутствует полицейский. Однако он совсем позабыл, что сам об этом упоминал во время вашего фокуса. Помните, как он сказал, что он внимательно за вами следит и будучи полицейским все видит и запоминает?
- Точно. А почему Дейв не выбросил оружие сразу после выстрела?
- Такую вещь выбросить очень сложно. Револьвер для американца это лучший друг, единомышленник и собрат. Очевидно, он думал, что в комнате никого не было, из коридора других гостей не было видно, а когда услышал приказ инспектора, было уже поздно пытаться выбросить револьвер на улице, ведь сам он уже был на виду. Корзина для зонтов возле двери также не лучшее место чтобы спрятать револьвер, поскольку это сразу бросало подозрение на него. А обыскивать бы стали весь дом. Поэтому лучшим решением было зайти в комнату, чтобы улучить момент и избавиться от оружия в комнате, тогда даже если оружие найдут будет не понятно, кто его спрятал. Был большой риск, что обыск начнут сразу и с него, поэтому чтобы отдалить момент обыска, Дейв сам сдал один из револьверов, на какое-то время это сняло с него подозрение. Кэтлин, конечно, здорово помогла. С обмороком было ловко придумано. Однако, поскольку я уже знал кто убийца, я прекрасно видел, как Дейв положил револьвер в ваш карман. И сдается мне, это был не случайный выбор.
Разговор про кассы Титаника только укрепил мои подозрения. Дейв откровенно лгал, отрицая, что его могли видеть там. Я видел его в билетных кассах, я запомнил это лицо, потому что молодой человек вел себя очень нагло, норовил пролезть без очереди, по всему было видно, что он очень возбужден и торопится. Я не знаю, планировал ли он убийство заранее, скорее всего оружие он прихватил с собой, поскольку не собирался возвращаться домой за вещами, а револьверы оставить он не мог. Поэтому вполне себе это могло быть спонтанное убийство, как это обычно бывает на американском западе, в пылу ссоры или из-за неприязненных отношений. Когда он открыл дверь, которую открытой для него оставила Кэтлин, и он это знал, поэтому и не звонил в дверной звонок, он увидел то, что никак не ожидал увидеть. Ненавистный ему человек, мучитель его возлюбленной, препятствие для их счастья, стоял с вытянутой рукой, в которой угадывался револьвер (конечно, ему и в голову не пришло, что это всего лишь зажигалка). Возможно, на секунду ему показалось, что отец его возлюбленной хочет его убить. Рефлекс не заставил себя долго ждать. К тому же эта фраза. Изрядно выпивший мистер Оулдридж не выбирал выражения и, увидев неприятного себе субъекта, сразу сказал то, что о нем думал. Зажигалка-револьвер плюс эта фраза, все это вместе стало той самой роковой случайностью, которая и погубила двух в целом не плохих людей. Все это могло бы стать неплохим сюжетом для рассказа или даже для романа.
- Простите, а кто вы по роду деятельности?
Собеседник удивленно вскинул брови.
- Я писатель.
- Мне право очень неловко, но после всего пережитого ваше имя напрочь вылетело из моей головы… вы должно быть очень известный писатель…
- А вот этого я не знаю. Меня зовут Жак Фатрелл. Может быть, когда-нибудь вы еще услышите это имя.
Мы распрощались, когда уже было за полночь. Как вы понимаете, больше мы не увиделись. Жизнь человека фатум, теперь я отчетливо это понимаю. События, о которых я рассказал, навсегда изменили мою жизнь. Кэтлин не осудили как соучастницу, поскольку это было не правдой. Эпизод, когда она помогла убийце избавиться от револьвера, остался не доказанным. Кэтлин стояла на своем. «Мне правда стало дурно!», - твердила она. Впрочем, Пикок особо и не настаивал. Ему и так досталось славы. Издательство перешло по наследству к дочери. Кэтлин пришлось бросить учебу, чтобы заняться делами. Я все время был рядом и помогал чем мог. Через год мы поженились. Мы прожили долгую и счастливую жизнь. Благодаря ветке так удачно разбившей окно гостиной.
