Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации
ДЕЛО О ВОЗЛЮБЛЕННЫХ, СТАВШИХ ПОДОЗРЕВАЕМЫМИ [THE CASE OF THE SUSPECT SWEETHEARTS] 1st ed: “Radio and Television Mirror”, May 1950 Series: Perry Mason Переведено по изданию: “Radio and Television Mirror”, May 1950 Перевод: Виктор Краснов Редактор: Ольга Белозовская © “Клуб Любителей Детектива”, 21 марта 2021 г. |  |
! |
Весь материал, представленный на данном форуме, предназначен исключительно для ознакомления. Все права на произведения принадлежат правообладателям (т.е согласно правилам форума он является собственником всего материала, опубликованного на данном ресурсе). Таким образом, форум занимается коллекционированием. Скопировав произведение с нашего форума (в данном случае администрация форума снимает с себя всякую ответственность), вы обязуетесь после прочтения удалить его со своего компьютера. Опубликовав произведение на других ресурсах в сети, вы берете на себя ответственность перед правообладателями. Публикация материалов с форума возможна только с разрешения администрации. ВНИМАНИЕ! В ТОПИКЕ ПРИСУТСТВУЮТ СПОЙЛЕРЫ. ЧИТАТЬ ОБСУЖДЕНИЯ ТОЛЬКО ПОСЛЕ ПРОЧТЕНИЯ САМОГО РАССКАЗА. |
- Библиография | +
Глядя на Марту — а любовались ею многие, — было почти невозможно представить, что эти нежные глаза с робким взглядом могли когда-либо воспылать убийственной яростью, а эти хрупкие на вид пальцы однажды схватили нож и вонзали его, снова и снова, глубоко в тело человека. Глядя на ее мужа Дона, который спокойно сидел рядом с Мартой в зале суда, являя собой образец серьезного и не склонного к драматизму молодого бизнесмена, также невозможно было поверить, что именно он помог своей жене.
Однако на этом настаивал государственный обвинитель. И такова была сила его слов. К тому моменту, когда окружной прокурор Ноубл закончил свою речь, мало кто сомневался в том, что они этого не делали. Мой босс Перри Мейсон знал, что супруги невиновны. Я тоже это знала. Отчасти потому, что Перри никогда не защищал клиентов, которых считал виновными, а отчасти потому, что я уже давно привыкла не полагаться на магическую силу слов, которые могут заставить вас шарахаться в ту или иную сторону. Я научилась зрить в корень и полагаться на свое собственное мнение. Но присяжные — совсем другое дело. По словам Перри, он не мог просто подойти к ним и сказать: “Послушайте, друзья. Вы должны оправдать этих молодых людей. Моя секретарша Делла Стрит интуитивно знает, что они не виновны, а интуиция Деллы никогда ее не подводит”.
Если уж на то пошло, сам Перри не верит в интуицию. Но это не касается моих ощущений. У него, конечно, бывают некие предчувствия, и он иногда даже следует им. Но, поймите меня правильно, когда речь заходит о чисто умственной работе, мой шеф становится исключительно профессиональным юристом. Хотя, черт возьми, насколько легче была бы моя жизнь, если бы он хоть раз, на пять минут, хорошенько расслабился и позволил работать своим чувствам. Практически все мужчины, которых я знаю, гораздо глупее Перри, но, тем не менее, все они давно уже поняли, что секретарша Перри Мейсона влюблена в своего босса. Думаю, чтобы понять это, не нужно быть семи пядей во лбу. Поэтому я надеюсь, что однажды… когда он очень устанет после долгой битвы в зале суда… когда он сам запутается в том, что говорит… его интуиция возьмет верх. Он посмотрит на меня так, словно видит в первый раз, и скажет: “Делла, ты ведь меня любишь! И я тоже тебя люблю! Так чего же мы ждем?”
Ладно, это все мечты. Хотя я еще надеюсь. Если такое когда-нибудь случится, это будет совсем другая история... А наш рассказ — о Марте и Доне Смитах.
Мы узнали о них еще до того, как они поженились. Тогда Марта была Мартой Герольд. А еще она была кроткой, вежливой и до смерти встревоженной — как многие другие люди, появлявшиеся на пороге офиса Перри. Я сразу увидела все признаки волнения: побледневшие губы, скрученный носовой платочек и то, как неловко она примостилась на краешке стула в приемной. Когда появляется такой клиент, я не заставляю его долго ждать. Давным-давно с одним из них случился нервный срыв прямо возле моего стола, и людям в белых халатах пришлось увезти его свое заведение. Так что теперь, когда я вижу такого перенапряженного клиента, я сразу направляю его к шефу.
— У меня есть подруга... — начала Марта.
Мы с Перри обменялись понимающими взглядами. Об этих “подругах” мы слышали чуть ли не каждый день, и в девяти случаях из десяти никаких “подруг” на самом деле не существовало. Мы сразу поняли, что Марта будет говорить нам не о бедах какой-то мифической “подруги”, а о своих собственных проблемах.
Что же касается этих проблем, то все было довольно банально. С 1944 года некий человек по имени Уилфред Палмер шантажировал Марту, и она хотела бы знать, что ей делать.
— Идите в полицию, — посоветовал Перри.
— Не могу! — воскликнула Марта. (Она сказала “Моя подруга не может”, но я даже не стала записывать ее слова в мой блокнот.) — Вы не понимаете. Я и сама знаю, что надо бы обратиться в полицию, но теперь — особенно теперь! — я не могу рисковать, иначе все снова выйдет из-под контроля.
Перри ободряюще улыбнулся.
— Поверьте, если дело не касается убийства, то все остальное не так ужасно. Что бы там ни было, вам лучше начать сотрудничать с полицией, чем продолжать из последних сил платить этому человеку.
— Я ни в чем не виновата, — сказала Марта Герольд. — И в этом весь ужас.
Она замолчала и пытливо посмотрела на Перри, а потом на меня. Затем она откашлялась и заговорила вновь.
— Я расскажу вам, что случилось, и тогда вы поймете: единственное зло, которое я совершила — это то, что я струсила. Я приехала из Хилтон-Фоллс. Это маленький городок; вы, наверное, о нем даже не слышали. Я работала там кассиром в банке и, как девушка, пользовалась определенной популярностью. Во всяком случае, сын босса время от времени приглашал меня на прогулки. Это ровно ничего не значило. Мы с ним были просто друзьями, и я даже была счастлива, когда он обручился, — Марта скептически покачала головой. — Все не могу поверить, что эта помолвка стала началом конца моего благополучия. Ведь он ничего для меня не значил! Когда он пригласил меня провести уик-энд на яхте, чтобы отпраздновать его помолвку, мне и в голову не пришло отказываться. Там были и его невеста, и его отец, и еще по крайней мере человек шесть... — голос Марты дрогнул.
Я поставила перед ней стакан с водой. Марта поблагодарила меня взглядом. В ее глазах стояли слезы.
— Мы попали в шторм. Это был какой-то ужас... Часть людей пришлось высадить на маленьком островке в заливе. Они были измучены морской болезнью. Мы с Гарри, сыном моего босса, чувствовали себя лучше и решили вернуться на материк за помощью. Но что-то случилось с яхтой, — Марта снова принялась крутить в руках носовой платок. — Мы пристали к берегу только через два дня. Целых два дня мы были с ним на яхте одни.
Женщина замолчала.
— Подумаешь, — небрежно бросил Перри. — Сразу понятно, что это был несчастный случай. Такое происходит чуть не каждый день.
— Но не в Хилтон-Фоллс, — с горькой улыбкой возразила Марта. — В таком маленьком городке, где почти не бывает никаких значимых событий, жители не преминут угоститься столь лакомым блюдом. Нет, я не думаю, что они все были уверены, будто на яхте мы с Гарольдом... согрешили. Собственно, какое им до этого дело? Но разговоры все равно пошли... Два дня на яхте; наедине друг с другом. Девушка Гарольда разорвала помолвку. Его отец меня уволил. Было совершенно очевидно, что в Хилтон-Фоллс я уже не смогу устроиться на приличную работу. И все же, мистер Мейсон, будь я девушкой другого сорта, я бы все это пережила! Но я не стала сопротивляться. Я сбежала.
— Так вот как на вас вышел Палмер? — негромко произнес Перри.
Марта кивнула.
— Какое-то время все было просто ужасно. Я чуть не... ну, да ладно. Я этого не сделала, хотя теперь думаю, что, возможно, это было бы лучшим выходом... Потом я приехала сюда, устроилась на хорошую работу, и жизнь стала налаживаться. Мне удалось скопить немного денег. И тут... однажды... он мне позвонил.
Теперь Марта говорила взахлеб.
— Он сказал, что я должна с ним встретиться. Угрожал рассказать в банке, где я работаю... рассказать, что я сбежала из родного города. У него были фотографии... Поддельные, мистер Мейсон. Я не знаю, как и где он их раздобыл, но они не имели ко мне никакого отношения. Однако он сказал, что заставит всех поверить, что на фотографиях именно я. Я была жутко напугана. Наверное, мне следовало пойти в полицию или рассказать моим работодателям всю правду. Но... я дала ему пятьдесят долларов.
— И он, конечно, сказал, что никогда больше вас не потревожит.
Марта снова кивнула.
— А через несколько недель или, может быть, месяцев, — продолжал Перри, — он появился вновь. И сколько вы ему дали на этот раз?
— Еще пятьдесят долларов. А потом еще пятьдесят. А потом... потом я встретила Дона.
Кончик грифеля сломался на листе моего блокнота, и я потянулась за другим карандашом, переглянувшись при этом с Перри. Я уже начала понимать ситуацию. Марта не совершила ничего дурного. Даже будучи робкой и запуганной, она в один прекрасный день осознает, что может требовать от полиции защиты. Она увидит, что в таком большом городе, как наш, мелкие провинциальные сплетни заслуживают внимания не более, чем уличная склока двух таксистов, если можно так выразиться. Конечно, она все это поймет... Если только не будет бояться потерять... нет, не работу, а человека, которого она любит. Вот какой страх разрывал на части Марту Герольд.
Выслушав ее рассказ, я испытала к Марте ту порцию жалости, какую позволяю себе в рабочее время. Поскольку сама я тоже была влюблена, мне были понятны чувства, которые Марта испытывала к этому Дону. Она его боготворила. До этого Марта вела тихую, незаметную жизнь. И Дон стал для нее самым лучшим, самым обожаемым мужчиной.
Самым лучшим... и одновременно самым худшим. Потому что из-за него, вернее, из-за ее боязни потерять этого мужчину, Палмер и сумел вцепиться в Марту мертвой хваткой.
— Вы, конечно, посоветуете все рассказать Дону, — произнесла Марта с серьезным видом. — Я понимаю, что могла бы рискнуть и поступить именно так. Уверена, что если бы мы вдруг поменялись местами... если бы это он рассказал мне о том, что его преследует шантажист... мне бы захотелось убить этого негодяя. Однако Дон так отчаянно работал, чтобы добиться своего положения. У него хорошая должность, отличные перспективы... Если Уилфред Палмер пойдет к его боссу и расскажет всю эту грязную ложь обо мне, о девушке, на которой собирается жениться его помощник... Мистер Мейсон, босс Дона — человек, не склонный особо задумываться о проблемах других людей. Он, конечно, вежливый и любезный, но я знаю, что в данной ситуации он будет действовать жестко. А я не хочу разрушать карьеру Дона! Поэтому я должна продолжать платить, иначе...
— Иначе что? — мягко спросил Перри.
— О! — воскликнула Марта. — Иначе я должна буду уйти из жизни Дона! Должна буду оставить его!
Внезапно Марта как будто взяла себя в руки. Она встала, протянула руку Перри и решительно сказала:
— Зря я к вам пришла. Вы мне помочь не сможете... Никто не сможет, кроме меня самой. Эту ситуацию нельзя разрешить законным образом. Спасибо за вашу доброту и за то, что уделили мне время.
С этими словами женщина моментально исчезла из нашего офиса, оставив нас с Перри в полном недоумении.
Мы, наверное, еще не успели прийти в себя после визита Марты, а имя Уилфреда Палмера уже появилось на первых страницах газет...
Палмер был мертв. Убит.
— Вот это поворот, — сказал Перри, пробежав глазами газетную заметку. — У этого парня наверняка были более выгодные клиенты, чем наша крошка Герольд. Нельзя ведь жить в доме номер 963 по Линкольн-Авеню на каких-то пятьдесят долларов. Хм... Скверное дело. Поножовщина мне не интересна. Ну и ну! Во всяком случае, это снимает груз проблем с плеч той милой девушки. Она может двигаться дальше и... э-э... Делла, что тебя волнует? Ты должна радоваться за нее. Твое женское сердце обливалось кровью, когда Марта рассказывала нам свою историю. Теперь она в безопасности. Улыбнись же!
— Кого ты хочешь обмануть, шеф? — угрюмо спросила я. — Если у Марты и были проблемы, то теперь они выросли многократно. Полиция узнает ее имя, и вся ее история раскроется.
А может, и нет. В заметке было сказано, что вмонтированный в стену сейф Палмера был открыт — и внутри ничего не было. Полиция пока даже не знает, чем занимался убитый. Вероятно, шантажиста и вправду прикончил один из его... э-э... клиентов, который унес с собой досье на других жертв. Вот ведь молодец! Теперь не осталось ничего, что могло бы связать бедную Марту с трупом.
Я неопределенно хмыкнула. Перри уставился на меня недоуменным взглядом.
— Эй, плутовка, не включай свою интуицию. Та робкая дамочка даже мухи не обидит. Она не из таких!
— В тихом омуте черти водятся.
— Справедливо, — вежливо согласился Перри.
Он отбросил газету в сторону и энергично стукнул ладонью по столу.
— Ладно, крошка, давай займемся делами.
Мы принялись перебирать бумаги, но мои мысли были далеки от ежедневной рутины. Я гадала, как Марта воспримет такую новость? Что она подумает, увидев заголовки? Что теперь будет с ней и ее Доном? Станет ли она, наконец, счастлива?
Ответы на эти вопросы оказались отрицательными, но я узнала об этом только через несколько дней. Прошло какое-то время, и нам позвонил сам Дон Смит. У него был приятный голос, хотя немного напряженный, возможно, от волнения. Дон Смит сообщил моему шефу, что Марта... исчезла. И он хотел, чтобы Перри помог ее найти.
— Но я не детектив. Я адвокат, — возразил Перри.
— Знаю, — ответил Дон и, слегка поколебавшись, продолжил: — Мы... нам может понадобиться адвокат. Марта мне говорила, что она с вами встречалась и рассказала вам об этом... об этом Палмере, — в его голосе послышались истерические нотки. — Если бы она сказала мне раньше! Если бы она не боялась мне довериться! Она ведь могла понять, что я готов сделать для нее все, что угодно...
— Осторожней, Смит! — резко бросил Перри. — Не забывайте, что Палмера убили.
— Вряд ли я это забуду! Мистер Мейсон, вы должны помочь мне найти мою жену... до того, как это сделает полиция.
— Вашу жену?
Последовала напряженная пауза. Потом Дон сказал серьезным тоном:
— Мы поженились сразу после появления новостей о Палмере. Возможно, это было не слишком этично.
Я слушала разговор мужчин по второй телефонной трубке и в этом месте непроизвольно охнула. Нет, тут дело даже не в этике. Сразу бросается в глаза роковой смысл того, что сделали Дон и Марта. По действующему закону жена или муж не могут свидетельствовать друг против друга... Не в этом ли крылась причина их поспешной женитьбы?
По тону Перри я поняла, что он тоже ухватил суть.
— Насколько все плохо, Смит? — спросил он.
— Очень плохо, мистер Мейсон. Поэтому я и хочу, чтобы вы ее нашли, и чтобы вы были с нами, когда полиция... Я заплачу вам, сколько скажете...
— Об этом не думайте, — отрезал Перри. — Где вы сейчас?
Он быстро нацарапал что-то в блокноте и бросил мне через плечо:
— Делла! Надевай шляпку и заводи машину!
Отыскать Марту оказалось до крайности просто. Она оставила за собой след шириной чуть ли не в милю. Она садилась в такси, выспрашивала дорогу, старалась изменять свою внешность — короче, вела себя так, что все, кто ее видел, потом моментально ее вспоминали. Уже через пару часов мы нашли Марту в убогой гостинице где-то на окраине города. Единственная проблема заключалась в том, что если уж нам удалось быстро завершить поиски, то полиция сможет сделать это еще быстрее.
Когда мы вошли в номер, с Мартой случилась настоящая истерика. Но, как ни странно, это сэкономило нам кучу времени и избавило от дополнительных хлопот. Сквозь слезы и рыдания Марта призналась, что сбежала для того, чтобы защитить Дона, так как думала, что это он убил Палмера. Она решила, что если скроется, ничто не сможет связать Дона с убитым шантажистом, и у полиции не будет причин подозревать ее мужа.
— Но если... если ты думала, что это сделал я... значит, ты этого не делала.
Дон и Марта смотрели друг на друга с обожанием.
— Ты этого не делала, — продолжал Дон. — И я не делал. Мистер Мейсон...
— Я понял. И что еще важнее, я верю вам обоим, — твердо заявил Перри. — Когда я услышу ваши рассказы о том, где вы были и что делали в момент убийства, я, возможно, от отчаяния перережу себе горло, однако... ладно. Я считаю, что ни один из вас не виновен. А теперь, если вы успокоитесь и в нескольких словах объясните мне, почему вы были так уверены, что полиция вас заподозрит, я смогу приступить к своей работе.
Как говорил ранее по телефону Дон, все было очень плохо. Оказалось, что визит Марты в наш офис был уже второй попыткой найти решение проблемы с Палмером. Сначала, к несчастью, женщина пошла прямым путем: она узнала, где живет шантажист, и отправилась к нему, чтобы упросить в последний раз взять с нее деньги и после этого оставить ее в покое. Палмера дома не оказалось, но саму Марту видела консьержка. Пытаясь прошмыгнуть мимо стойки в вестибюле незамеченной, Марта, естественно, привлекла к себе еще больше внимания, и теперь она была уверена, что консьержка непременно вспомнит, как настойчиво она пробивалась к Палмеру.
За этим последовала беседа Марты с Перри, после чего она пошла к Дону и рассказала ему всю правду. Реакция Дона обрадовала Марту. Его сочувствие к ее страданиям, его горячая любовь и желание защитить дорогую для него женщину словно открыли для Марты новый мир; мир, в котором даже для нее были возможны спокойствие и безопасность. Правда, оставалась одна небольшая ложка дегтя. Зная вспыльчивый характер своего возлюбленного, Марта не хотела называть имя Палмера, однако упорная настойчивость Дона вынудила ее это сделать. Когда Дон ушел, она решила, что он поедет к Палмеру. Марту охватила паника. Она думала только о том, что должна добраться до Палмера раньше Дона. Добраться и предотвратить возможную трагедию.
Марта помчалась на Линкольн-Авеню, к дому Палмера. Она уже вбежала в подъезд и начала подниматься по лестнице, забыв, что можно воспользоваться лифтом, как вдруг ужасный вопль заставил ее замереть на месте. Что-то внутри (“Хорошо хоть так”, — мрачно подумала я) подсказало Марте не приближаться к квартире Палмера. Марта бросилась вниз. Но не успела она выйти из дома, как подъехала полиция. Вестибюль моментально заполнился людьми. Уже почти добравшись до выхода, Марта увидела, как в дверь с улицы входит Дон. Она подбежала к нему и успела вытолкнуть наружу прежде, чем кто-нибудь успел бы их заметить и задержал бы для расспросов. Тем не менее, еще находясь в вестибюле, Марта услышала то, что, в общем-то, и ожидала услышать. Уилфред Палмер был убит. Заколот в своей квартире.
Марте пришла в голову сумасшедшая мысль. А вдруг Дон поднялся наверх, убил Палмера, потом незаметно — как она сама — спустился вниз по лестнице, а затем снова вошел в здание вместе с другими зеваками, привлеченными поднявшейся суматохой?
Ну, и Дон, кстати, сбитый с толку тем, что Марта настойчиво выдворяла его из вестибюля, подумал о том, что у нее было достаточно времени, чтобы самой совершить злодейское деяние.
Вот поэтому, отчасти в страстном желании ухватиться за несколько счастливых часов, которые они могли провести вместе, а отчасти в безотрадной надежде на то, что если они станут мужем и женой, им не придется свидетельствовать друг против друга, они решили сразу же пожениться.
Однако возникла новая проблема. Когда они поехали к ближайшему офису мирового судьи, чтобы зарегистрировать свой брак, Марта вдруг обнаружила, что потеряла перчатку. Она понятия не имела, где могла ее обронить... Но испугалась очевидного.
И ее опасения были оправданны. Едва Марта закончила свой рассказ, как появилась полиция, которая шла по следам, начавшимся с обнаружения перчатки возле двери квартиры Палмера. В том, что перчатка принадлежала Марте, сомнений не было: полиция определила хозяйку по бирке из химчистки!
На следующий день в газетах появились фотографии Марты и Дона. Заголовки гласили: “Задержаны для допроса по делу об убийстве Палмера”... Еще через несколько дней тон заголовков изменился: “Обвиняются в убийстве”... И вскоре начался судебный процесс.
С самого начала у меня не было никаких иллюзий относительно шансов Смитов на оправдание. Поскольку я хорошо знаю Перри, я всегда по его поведению в суде могу сказать, ожидает ли он легкого процесса или готовится к серьезному бою. Чем хуже обстоят дела, тем более мягким и спокойным кажется мой босс. Это неплохая тактика — по двум причинам. Перри бережет свои нервы и держит себя в руках, заставляя тем самым противоположную сторону грызть ногти из опасения, что у него в рукаве может оказаться какой-нибудь поразительный козырь.
И в первые дни этого процесса Перри, на взгляд со стороны, был ужасно, просто ужасно спокоен: и когда выбирали присяжных, и когда прокурор Ноубл начал свою атаку.
Что это была за атака! Конечно, сразу стало известно, каким образом Палмер зарабатывал деньги, и какое отношение к этому имела Марта. Так что, мотив был установлен. Женитьба с Доном только усиливала этот мотив, на чем делался упор, ибо присяжные, как все нормальные люди, могли бы проникнуться сочувствием к двум влюбленным сердцам. Затем прокурор перешел собственно к делу и без особого труда доказал, что ни у Марты, ни у Дона на момент убийства не было алиби. Все воедино скрепляла найденная перчатка. Но доказать, что Марта была на месте преступления, прокурор Ноубл мог даже без этой перчатки. Мало того, что он отыскал свидетелей больше, чем ему было необходимо, так у всех его свидетелей, казалось, глаз и ушей было намного больше, чем у обычных людей. Все подтвердили, что в разное время видели девушку в коричневом пальто (единственное пальто Марты было коричневым) возле дома жертвы. Один мужчина рассказал, как однажды вечером в одном из соседних ресторанчиков он стал свидетелем горячего спора между Мартой и Палмером. Мужчина в мельчайших подробностях помнил, какой страх и отчаяние выказывала Марта своим поведением. Мировой судья, который зарегистрировал брак Смитов, вспомнил, как нервничали молодожены во время церемонии. И, конечно, была еще всевидящая и всезнающая консьержка. Ее звали Шарлотта Пауэр, и она с видимым удовольствием вспоминала, как волновалась Марта в тот день, когда пыталась увидеться с Палмером, но потерпела неудачу.
— Если бы он был дома, она бы это сделала, — громким полушепотом произнесла мисс Пауэр, когда ее уже закончили допрашивать.
Судья Нойман стукнул молотком и распорядился исключить эту фразу из показаний, однако... присяжные ее услышали.
Все это время Марта вела себя, как сомнамбула. Ничто не проникало сквозь оболочку, которой она, словно улитка раковиной, отгородилась от всего происходящего с того самого дня, когда полиция арестовала ее и начала допрашивать. Она беспокоилась только о благополучии Дона. В конце концов я решила, что либо Марта впала в прострацию от полного отчаяния, либо она была абсолютно уверена, что Перри Мейсон докажет их с Доном невиновность.
Однако я совсем не понимала Перри. Дни шли за днями, дело выглядело все хуже и хуже, а он, казалось, чувствовал себя все лучше и лучше! Я решила, что это чертовски странно, и, будучи сама в напряжении, возможно, не стала бы доверять собственным ощущениям, если бы Пол Дрейк тоже не испытывал тревоги. Пол — детектив, который работает на Перри: ищет улики, свидетелей и тому подобное. Он так много лет проработал в контакте с криминалистами и присяжными, что у него выработался своего рода инстинкт, и он чувствует, когда дело начинает разваливаться. Как только я увидела, что Пол озадачен поведением босса, я забеспокоилась по-настоящему.
— В этот раз он даже не давал мне никакого задания, — пожаловался как-то вечером Пол. — И вообще, чем он там занимается?
Пол мотнул головой в сторону кабинета, где в непривычном одиночестве сидел Перри.
— Думает, — ответила я.
Однако Пол успел заметить, как я беспокойно нахмурилась.
Он швырнул на мой стол вчерашнюю газету.
— Ты только взгляни. Ноубл снова во всех заголовках. И знаешь, Делла... Если бы Боб Ноубл не был прокурором, я бы поставил четвертак за наши шансы. А так... Наш босс и Ноубл часто сталкивались в судебных баталиях. И сейчас Ноубл просто обязан выиграть это дело. Особенно если он хочет чего-то добиться на политическом поприще, а он, вне всякого сомнения, этого хочет! Ноубл будет драться за это дело как лев.
— И что? — холодно спросила я. — Пусть он бьется сколько угодно. Все равно наш босс победит. Мы на верном пути.
Пол пожал плечами, и мое сердце упало, когда я поняла, что он не столь уверен в этом “верном пути”.
— Ты же знаешь, что Перри не берет клиентов, которые могут быть виновны, — продолжала тем не менее настаивать я. — Дай ему время... Мы еще даже не начали борьбу.
Пол ткнул пальцем в газетный заголовок.
— Смотри... Прокурор намекает на некоего таинственного свидетеля. Говорил ли наш босс, что он знает об этом? Нет. Хотя обычно он идет на голову впереди обвинения, предвидит все неожиданные повороты. Вот о чем я говорю. С этим делом что-то не так. И мне это не нравится.
Я ничего не ответила Полу, хотя чувствовала то же самое. Что задумал Перри? Чего он ждал? На что надеялся?
Вскоре ситуация стала проясняться. Наступил день, когда таинственный свидетель Ноубла должен был давать показания.
Если обвинение хотело сенсации, оно его получило. Когда прозвучало имя свидетеля, даже молоток судьи Ноймана не смог заглушить удивленный вздох, одновременно вырвавшийся из нескольких десятков глоток. Перри подскочил, как будто его ударило электрическим током. Что касается меня, то я просто онемела от изумления. Какое отношение к этому делу могла иметь Эллин Уитлок?
Думаю, в каждом городе имеется такая вот Эллин Уитлок. Когда-то давно она была членом богатой, респектабельной семьи. Когда-то. Давно. Ее скандальный разрыв с родственниками был настолько громкий, что его подробности потом еще долго обсасывались во многих гостиных. Семья обеспечивала ее деньгами, но больше не желала иметь с ней ничего общего. Она отвечала взаимностью.
Отвечая на вкрадчивые вопросы Ноубла, Эллин показала, что ее квартира находится рядом с квартирой покойного Уилфреда Палмера. “Вот оно что”, — подумала я. Занятие шантажом, очевидно, приносило неплохую прибыль, если Палмер мог позволить себе жить в доме, где “ютилась” гламурная Эллин Уитлок со своими восемью шубами, восхитительной коллекцией изумрудов, постоянно сменяемыми бойфрендами... и своей испорченной, очень испорченной репутацией. Кто-то, должно быть, платил шантажисту четырехзначные суммы денег. Интересно, не в этом ли крылась причина оптимизма Перри?
По лицу босса я не могла понять, о чем он думает. Как и у всех остальных, его внимание было приковано к Эллин. И девушка это понимала! Наблюдая за ней, я чувствовала то особенное раздражение, которое испытывает любая женщина, когда она лицом к лицу сталкивается с теми, кто всеми силами старается перетянуть одеяло на себя. Вам тоже наверняка знакомы подобные особы. Какой бы красавицей вы ни были, но если такая девушка, как Эллин, входит в комнату, вы словно стираетесь. Она как будто испускает невидимые лучи, заставляя всех присутствующих смотреть только на нее.
Когда Ноубл стал формулировать вопросы более конкретно, я прекратила смотреть на Эллин как на женщину и начала внимательно слушать. Тут-то мне и стало совершенно очевидно, что Эллин появилась в зале суда не только для того, чтобы продемонстрировать свою фигуру. Если Перри не сломает ее на перекрестном допросе, Эллин Уитлок, горящая желанием сотрудничать с законом, тщательно подбирающая слова для своих ответов, сделает все для того, чтобы посадить Марту Смит на электрический стул.
Если вкратце, то Эллин сказала следующее.
В день убийства она планировала рано поужинать и лечь спать. Она находилась в своей квартире, как вдруг услышала пронзительный крик, заставивший ее содрогнуться. Выбежав в коридор, она увидела девушку в коричневом пальто, которая в нерешительности стояла перед дверью Палмера. Внезапно девушка побежала к служебной лестнице. Эллин, вдруг осознав, что на ней надета всего лишь тонкая ночная рубашка, вернулась в свою квартиру. Но через несколько мгновений суматоха, поднявшаяся снаружи, снова вынудила ее выйти в коридор. Накинув на плечи пальто, она проследовала за возбужденными людьми в квартиру Палмера и предложила свою помощь растерянной консьержке. Она больше не видела девушку в коричневом пальто, но узнала бы ее где угодно. И слегка дрожащим, но убежденным голосом, как человек, который, несмотря ни на что, должен исполнить свой долг, Эллин опознала Марту Смит как ту самую девушку в коричневом пальто.
Для нас это был удар ниже пояса. По тому, как посмотрели друг на друга Марта и Пол, я поняла, что они тоже осознали всю силу этого удара. Марта, казалось, окончательно пришла в себя. Она повернулась к Перри, глядя на него расширенными от ужаса глазами.
— Она лжет, мистер Мейсон! Это неправда... Я никогда...
— Знаю, знаю.
Перри говорил полушепотом, однако в его голосе чувствовалось напряжение.
— Конечно, она лжет. Но зачем, зачем? Делла... позвони Полу. Хочу, чтобы после закрытия судебного заседания он был под рукой. Я ждал этого момента... Все складывается даже слишком хорошо.
Когда через несколько минут я вернулась на свое место в зале суда, Перри уже начал перекрестный допрос. Всем остальным — присяжным, например — он казался по обыкновению вежливым и уверенным в себе, но я-то чувствовала, в каком крайнем напряжении находился мой босс. Перри кружил вокруг Эллин Уитлок, как камышовый кот, изучающий свою жертву в поисках уязвимых мест.
Он заставил девушку снова повторить весь ее рассказ. После этого я уловила в голосе Перри некоторую перемену. Задавая вопросы, он явно стремился к какой-то цели.
Я буквально перестала дышать, стараясь не пропустить ни одного слова.
— Итак, вы услышали шум в коридоре? — спросил Перри.
— Да. Как будто там что-то случилось.
— Пожалуйста, расскажите суду еще раз, что вы тогда сделали?
— Ну, я вернулась накинуть пальто...
Перри поднял руку.
— Минуточку. Вы вернулись накинуть пальто. Какое пальто, мисс Уитлок?
— Самое удобное... Норковое.
— Я не совсем понимаю, мисс Уитлок, — улыбнулся Перри. — Вы, наверное, тоже не до конца понимаете, насколько важно это пальто? Ну, в общем... Вы вернулись, чтобы накинуть норковое пальто поверх ночной рубашки? Скажите, мисс Уитлок, — небрежно продолжал он, — почему вы не накинули на себя ваше коричневое пальто?
— Потому что у меня... — начала девушка, но тут же замолкла и, казалось, вжалась в спинку свидетельского кресла.
— Потому что у вас нет коричневого пальто, мисс Уитлок? Может быть, именно это вы и хотели сказать?
— Нет! Нет, я...
Эллин снова замолчала, потом глубоко вздохнула, пытаясь вернуть себе самообладание, и продолжила:
— Вообще-то, у меня есть коричневое пальто, — ей даже удалось рассмеяться. — В этом году, мистер Мейсон, каждая девушка в городе носит коричневое пальто. Это сейчас модно.
— Мои поздравления, мисс Уитлок, — с деланной теплотой произнес Перри. — Похоже, вы внезапно вспомнили о наказании за лжесвидетельство? Верно... Как вы сказали, — он слегка обернулся к присяжным, — в этом году каждая девушка в городе носит коричневое пальто. И эти пальто практически не отличаются одно от другого.
После этих слов Перри позволил Эллин покинуть свидетельское место.
Кое-как утихомирив присутствующих стуком своего молотка, судья Нойман объявил перерыв.
Прежде чем последовать за Перри, я немного задержалась, чтобы перекинуться парой слов с Мартой. Она выглядела растерянной, но держала себя в руках, и я была рада, что события этого дня хотя бы вывели ее из состояния апатии и безразличия к происходящему.
— Что происходит? — прошептала Марта. — Кто эта девушка? Я никогда раньше о ней не слышала. Мисс Стрит, она лжет!
Я сжала руку Марты.
— Перри во всем разберется. Не теряйте надежды. Мне кажется, у него есть идеи.
Возле здания суда, в кофейне, Перри пересмотрел стенограмму допроса мисс Уитлок.
— Не могу понять, зачем ей это нужно, — пробормотал он. — Дон и Марта с ней, кажется, не были знакомы. Так что дело тут не в личных отношениях. Что остается?
Перри залпом выпил горячий кофе, потом рассеянно положил в пустую чашку ложку сахара и машинально размешал.
— Что остается? У нее денег больше, чем я могу себе представить, так что вряд ли кто-то платит ей за показания. Во всяком случае, не деньгами. Конечно, она любительница саморекламы, — Перри задумчиво прищурился. — Возможно, она делает это ради забавы. Прийти в суд и выставить дураками Боба Ноубла, судью и меня. Да... Она сделала почти все, чтобы пощекотать себе нервишки. Действительно, почему бы не солгать на публике и не испытать от этого острые ощущения?
Я недоверчиво усмехнулась.
— Солгать и подвести под смертную казнь двух человек?
— Делла, ты не понимаешь. Я хочу сказать, что эта девушка — ненормальная. Даже “невротичка” будет для нее слишком мягким термином. Это мерзкая и развратная личность. Я буквально чувствовал исходившие от нее флюиды: ненависть и отвращение, направленные прямо на меня... И все же она позволила заманить себя в ловушку. Для нее это был звездный час. Говорю тебе, Делла, эта девушка ради своего удовольствия способна на многое. Возможно, даже... на убийство.
Я облизнула вмиг пересохшие губы.
— А что насчет пальто, о котором ты ее спрашивал? Это был просто трюк?
Перри пожал плечами.
— Случайный выстрел. Но я получил больше, чем рассчитывал. Думаю, стоит рискнуть ради... О, а вот и Пол. Присаживайся, парень, у нас много работы. Не для тебя, Делла, — добавил он, почему-то внезапно забеспокоившись. — Ты сейчас беги. Увидимся завтра.
Пол мне улыбнулся и присел на стул.
Я заколебалась.
— Шеф, ты собираешься делать что-то такое, чего делать не следует. Пожалуйста, не надо! Или, по крайней мере, позволь мне вляпаться в неприятности вместе с тобой. Если Пол...
— Ты же знаешь, я и сам бы хотел, чтобы рядом со мной была ты. Ведь ты гораздо красивее Пола. Однако ничего не попишешь. Я не хочу, чтобы ты в это впутывалась. Отправляйся домой, — строго приказал мой босс, — и ни о чем не беспокойся. Давай, беги!
Как ни странно, но именно это я и сделала.
На следующее утро, около шести, меня разбудил звонок телефона. Это был Перри, который стал торопливо давать мне указания. На всякий случай я все записала. Перри предупредил, чтобы я не опаздывала в суд, и повесил трубку. Я тупо уставилась в блокнот, гадая, что же все-таки происходит.
— По крайней мере, — пробормотала я вслух, — я очень рада, что не в курсе того, что случилось ночью. Не думаю, что мне бы это понравилось.
Без четверти десять я поднималась по ступенькам здания суда, по-прежнему недоумевая, но при этом раздуваясь от гордости, что мне удалось сделать все, чего хотел от меня Перри.
Мой босс был уже в вестибюле. Он нетерпеливо ходил из угла в угол. За ним неотступно следовал Пол.
Увидев меня, мужчины встрепенулись.
— Получилось? — воскликнул Перри. — Давай скорее!
Я протянула ему коробку, которую принесла с собой.
— Все так, как ты и сказал. Но что происходит? — я перевела взгляд на Пола. — Вы как будто оба всю ночь не спали.
— Угадала. Давай, Пол... ты знаешь, что делать.
— Знаю, — отозвался Пол, схватил коробку и убежал.
Мне снова стало не по себе.
— Нельзя так обращаться с преданными сотрудниками, — проворчала я. — Разбудил меня в шесть утра... Послал куда-то с самым странным в мире поручением...
— Дорогая моя! — Перри подхватил меня под руку и потащил к двойным дверям, ведущим в зал суда. — Сейчас нет времени на капризы. Утешься тем, что ты помогла спасти Смитов. Потом я тебе все объясню.
— Не уверена, что хочу это знать, — обиженно сказала я.
Но мне стало лучше. Что-то определенно назревало! Неужели Перри действительно спасет Марту и Дона? Волна надежды поднялась в моей груди.
Когда Марту и Дона ввели в зал суда, я одобрительно им улыбнулась. Они улыбнулись в ответ — сначала робко, но затем более уверенно.
Перри осторожно положил перед собой на стол коробку — ту самую, из универмага, которую я передала ему в вестибюле. Прежде чем я успела хоть что-нибудь спросить, в зал вошел судья Нойман, и заседание началось.
Без всяких предисловий Перри потребовал, чтобы на свидетельское место вызвали Эллин Уитлок. Ноубл пытался протестовать, но тщетно. У Перри был план, и он собирался следовать ему до конца. Эллин Уитлок, одетая в норковое пальто стоимостью около пятнадцати тысяч долларов, подошла к свидетельскому креслу и села.
На этот раз мой босс не стал играть в кошки-мышки. Он был собран и деловит. Перри начал с того, что заставил мисс Уитлок повторить ее утверждение, что Марта — та самая девушка, которую она видела выходившей из квартиры Палмера. Затем, пристально глядя на Эллин, Перри спросил:
— Ну, мисс Уитлок, теперь вы понимаете, что означает ваше заявление?
— Боюсь, что понимаю.
— Боитесь? Почему?
— Потому что я... Мне жаль, что я это сказала.
Перри нетерпеливо склонился к Эллин.
— Вы хотите сказать, что готовы отозвать свое заявление? Хотите сказать, что вообще не видели Марту Смит?
— О, нет. Я ее видела, — Эллин судорожно сжала руки. — Я ее видела! Я просто... Я хочу сказать... мне жаль, что я ее видела. Это тяжелое бремя — быть свидетелем...
— И я уверен, что это вас сильно беспокоит, — мягко сказал Перри. — Давайте вернемся к тому вечеру. Вы сказали, что вернулись домой рано? — Перри сверился с записями в своем блокноте. — Около пяти?
Эллин немного подумала.
— Около пяти, — наконец согласилась она.
— Вы случайно не помните, чем занимались между пятью и восемью часами, когда услышали крик?
— Не припоминаю. Я уже говорила...
— Простите, мисс Уитлок. Это просто юридическая формальность... Значит, не припоминаете? Хорошо. А вы случайно не помните, во что были одеты, когда вернулись домой?
Эллин беспокойно заерзала.
— Ой, ну правда, это было так давно.
Ноубл вскочил на ноги и выразил протест.
— Она не помнит, Мейсон! — воскликнул он. — Говорите по сути дела!
Перри слегка поклонился прокурору.
— Я намерен показать, что облачение мисс Уитлок в тот вечер имеет прямое отношение к делу.
Затем он снова повернулся лицом к свидетельнице и холодно произнес:
— Я также думаю, что смогу освежить память мисс Уитлок. Хочу ей напомнить, что, когда она пришла домой, на ней было коричневое пальто.
— Вовсе нет! — как-то поспешно откликнулась Эллин.
Боб Ноубл отодвинул стул и медленно поднялся.
— Вы же не помните, что на вас было надето, не так ли, мисс Уитлок? — спросил он.
— Нет... Я не помню...
— Если она этого не помнит, — отчетливо проговорил Перри, — то как она может быть уверена, что это не было коричневое пальто?
— Потому что... у меня нет коричневого пальто! — выкрикнула девушка и запнулась.
— Боюсь, мисс Уитлок слегка запуталась, — покачал головой Перри. — Мистер Ноубл, вы наверняка помните, что вчера под присягой она показала, что у нее имеется коричневое пальто.
— Помню, — мрачно отозвался Ноубл.
К этому моменту все в зале поняли, что произошло нечто беспрецедентное. Прокурор был вынужден выступить против собственного свидетеля. Присяжные и публика замерли в ожидании.
Перри не стал тянуть время. Он играл с Эллин, как кот с мышью. Сначала девушка пыталась заявить, что потеряла пальто в театре. Потом сказала, что его украла горничная. Эллин то краснела, то бледнела. Короче, зрелище было просто ужасное.
— Горничная украла ваше пальто, мисс Уитлок? Какой позор! Делла, будьте добры, дайте мне коробку.
Онемев от волнения, я протянула боссу коробку. Перри стал нарочито медленно развязывать веревку.
— В таком случае, мисс Уитлок, вы будете в восторге, когда увидите, что у меня тут лежит. В полном... восторге...
Перри снял оберточную бумагу и вытащил из коробки... коричневое пальто, которое утром приказал мне купить, подробно описав, какая модель ему нужна.
Расширенными от ужаса глазами Эллин уставилась на пальто. Ее губы шевельнулись, но она не издала ни звука. Перри шагнул вперед, подняв высоко в воздух правый рукав пальто. Девушка была вынуждена смотреть на... бурые пятна, усеявшие легкую ткань.
— Вот оно, мисс Уитлок! Ваше коричневое пальто. То самое, которое было на вас надето, когда вы взяли нож и вонзили его в порочное сердце Уилфреда Палмера!
Лицо девушки исказилось.
— Ложь! Ложь! — закричала она. — Это не мое пальто! А моего вам никогда не найти! Его нет. Оно сгорело! Никто его не найдет. Это какой-то трюк!
— Совершенно верно, мисс Уитлок, — Перри снова положил пальто в коробку и вернулся на свое место. — Как вы правильно поняли, это трюк. Но, к несчастью для вас, трюк сработал. Мистер Ноубл, свидетель ваш.
Вот так. Все было кончено. Смитов оправдали. А Эллин Уитлок была задержана по подозрению в убийстве.
И по поводу пальто Перри все объяснил. Они с Полом пробрались в квартиру Эллин, отыскали пальто — догадка подтвердилась! — и поспешили в лабораторию, чтобы проверить ткань на наличие следов крови. То ли их кто-то увидел, то ли по какой другой причине, но на следующее утро они обнаружили, что пальто похищено.
— Похоже, Эллин Уитлок водит компанию с плохими ребятами, — с грустью сказал Перри. — Кражу провернули опытные воры! Я понял, что настоящее пальто исчезло без следа. Поэтому я со своей обычной изобретательностью придумал план. Я заставил тебя, Делла, купить такое же пальто. Потом Пол нанес на него пятна; и я искренне молил небеса, чтобы моя хитрость подействовала, и мисс Уитлок сказала бы правду, — он небрежно махнул рукой. — Остальное ты знаешь.
— Погоди, Делла, есть еще одна вещь, — добавил Перри, когда я уже направилась к двери бара Блейка, где мой босс обещал угостить меня стейком в ознаменование нашей победы. — Думаю, за это дело я заслужил особую награду. Что, если я поцелую тебя... скажем, в лоб?
Перри посмотрел на меня долгим пристальным взглядом.
— Хотя нет, — пробормотал он. — Ты слишком хорошенькая. Ты можешь вскружить мне голову; а в моей работе нужна ясная голова. Ну что, пообедаем?
И скажите на милость, что мне делать с таким мужчиной?
Спокойный
И чего им только надо? Мейсон два раза предлагал ей выйти за него (а может, и больше), и Делла отказывалась, потому что не сможет тогда больше заниматься с ним детективной работой. А в этом рассказе она постоянно мечтает о Мейсоне. Ну и как это называется?
