Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации
ШИРА ДЖУДИТ РОЗАН
ХИТРЕЦ ДЕЛАНСИ
Double-Crossing Delancy
© Shira Judith Rosan
First published: Mystery Street, ed. Randisi, Signet 2001
Edgar Winners: 2002
© Перевод выполнен специально для форума "КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ДЕТЕКТИВА"
Перевод: Эстер Кецлах (псевдоним)
Редактор: Ольга Белозовская
© 2019г. Клуб Любителей Детектива
ХИТРЕЦ ДЕЛАНСИ
Double-Crossing Delancy
© Shira Judith Rosan
First published: Mystery Street, ed. Randisi, Signet 2001
Edgar Winners: 2002
© Перевод выполнен специально для форума "КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ДЕТЕКТИВА"
Перевод: Эстер Кецлах (псевдоним)
Редактор: Ольга Белозовская
© 2019г. Клуб Любителей Детектива
! |
Весь материал, представленный на данном форуме, предназначен исключительно для ознакомления. Все права на произведения принадлежат правообладателям (т.е согласно правилам форума он является собственником всего материала, опубликованного на данном ресурсе). Таким образом, форум занимается коллекционированием. Скопировав произведение с нашего форума (в данном случае администрация форума снимает с себя всякую ответственность), вы обязуетесь после прочтения удалить его со своего компьютера. Опубликовав произведение на других ресурсах в сети, вы берете на себя ответственность перед правообладателями. Публикация материалов с форума возможна только с разрешения администрации. Внимание! В топике присутствуют спойлеры. Читать обсуждения только после прочтения самого рассказа. |
Double-Crossing Delancy by Shira Judith Rosan [Lydia Chin] (ss) Mystery Street, 2001
Я никогда не доверяла Джо Деланси, как и большинство людей, знавших его, я не хотела иметь с ним никаких дел, и никогда бы с ним не связалась, но это оказалось сильнее меня.
Все началось одним ясным июньским утром. Я неторопливо прогуливалась по Чайна-тауну. Моим спутником был Чарли Чунг, свежеиспеченный иммигрант из Гонконга, мы зовем таких ТСК (“только-только с корабля”). Мы шли из додзё
— Мы хорошо поработали нынче утром, — сказала я Чарли. Я остановилась на углу купить пару хот-догов у какой-то леди, она была еще больше ТСК, чем Чарли. — Если ты и дальше будешь так тренироваться, к следующему году станешь чемпионом. — Я протянула ему один хот-дог. — Я угощаю.
Чарли склонил голову, благодаря за похвалу и угощение, потом широко улыбнулся.
— Имею большие планы в будущий год, гэджи — объявил он, — Собираюсь в колледж.
На кантонском диалекте “гэджи” значит “старшая сестра”. На самом деле мы с Чарли не родственники, это просто китайский способ выразить мне свою признательность за роль мудрого советника, руководящего им на жизненном пути. Я выпрямилась и задрала нос.
— В самом деле? — спросила я.
Чарли кивнул.
— В будущем году, — сообщил он мне с абсолютной уверенностью, — мой английский станет лучше, и мои карманы наполнятся.
В додзё Чарли и я тренируемся друг на друге, нанося удары руками и ногами. Вне его Чарли тренируется на мне в своем английском. Иногда кажется, что это почти то же самое.
Тем не менее я сказала:
— Ты здорово продвинулся в английском, Чарли.
— Упражнения — путь к совершенству, — он доверительно улыбнулся. — Английская поговорка. — Его взгляд стал отрешенным. — Можно класть бумажки с английскими поговорками в печенье с сюрпризом
Печенье с сюрпризом в Китае неизвестно, оно было придумано каким-то японцем в Нью-Джерси.
— Вряд ли, Чарли. Китайцы слишком серьезно относятся к еде.
— Ты так думаешь, гэджи?
Из-за угла выехал автобус, набитый туристами. Из окон торчали головы с прижатыми к физиономиям фотоаппаратами. Чарли улыбнулся и помахал им рукой.
— Наверно, ты права, — продолжил Чарли. — Найду другой способ сделать большие деньги. Может, продавать личи
Я отщипнула кусочек теста от моего хот-дога.
— Личи?
Он кивнул.
— В США слишком много консервированных личи. Слишком сладко, невкусно, тьфу!
— Здесь можно найти и свежие личи.
— Называются “свежие”, а они все — старые, засохшие, прокисшие. Хороших личи не найдешь. Привезу хорошие личи, все набросятся на них как сумасшедшие.
— Знаешь, Чарли, это неплохая идея.
— У Чарли все идеи неплохие. Есть еще план продавать азиатских буйволов
Иногда Чарли меня беспокоит. Я имею в виду, раз я — его наставница и гэджи, значит, я несу ответственность за него.
— Личи — это, может, и хорошая идея, Чарли. Но азиатские буйволы — нет.
Чарли, его рот был набит теплым, сладким тестом, пробормотал:
— Нет?
Чарли еще не научился пожимать плечами. Он поступил так, как поступают в таких случаях китайцы: выставил вперед подбородок.
— Если ты так говоришь, гэджи. Прежде чем вложить большие деньги, спрошу тебя.
— Это правильно.
— Может, — Чарли лукаво улыбнулся, — мой зять теперь тоже придет спросить тебя.
— Муж твоей сестры? Ему нужен совет?
— Совет уже опоздал. Мой зять — тупой говнюк.
Я поморщилась.
— Помнишь, я говорила тебе, что есть некоторые слова, которые не стоит произносить, даже если ты их знаешь?
Чарли нахмурился.
— Тупой?
Я покачала головой.
— О, — он смущенно покраснел и снова улыбнулся, — Ладно. Мой зять — тупой осел.
Я понадеялась, что это звучит лучше.
— А что такого глупого сделал твой зять?
— Зять купил два больших контейнера с зажигалками из Китая. Красные, картинка обеих сторон председателя Мао, — Чарли остановился на тротуаре, чтобы отвесить замысловатый поклон. Я попыталась представить, на что похожа “картинка обеих сторон председателя Мао”. — Зажигаешь сигарету, зажигалка играет “Алеет Восток”
— Звучит прекрасно.
— Обошлись зятю в двенадцать сотен долларов. Он думал: будет продавать их туристам, загребет кучу баксов. Когда контейнеры прибыли, оказалось, во всех зажигалках нет бензина, нет фитилей.
— О, нет.
— Зять пожаловался парню, продавшему зажигалки. Парень говорит: “А ты думал — почему они такие дешевые? Знаешь, дружок, у меня есть бензин и фитили, я продам их тебе”. Теперь зять сидит дома все вечера, после работы, заливает бензин, вставляет фитили. Не знаю почему, но половина зажигалок все равно не работает. Теперь, если будет продавать их дешево — потеряет деньги. Будет продавать дорого — туристы не купят. К тому же зять — ленивый осел. Завтра-послезавтра все бросит. Теперь у зятя есть куча зажигалок, но нет бензина, нет фитилей, и нет баксов.
Мои глаза сузились, когда я услышала эту историю. Не обращая внимания на искреннюю убежденность Чарли, что потерять деньги — это именно то, чего заслуживает его зять, я спросила:
— Ты знаешь, кто тот парень, что продал твоему зятю эти штуки? Он китаец?
— Нет, не китаец. Какой-то ло фань, они познакомились на Деланси-стрит. — “Ло фань” по-китайски значит “варвар”, в широком смысле, любой не-китаец. — Тот сказал, у него есть зажигалки, нужны наличные, продаст дешево. Я говорю зятю — ты тупой гов… — Чарли проглотил последнее слово, — тупой осел, как ты мог поверить этому парню — ло фаню с рубином в зубе?
Для пущей наглядности Чарли постучал пальцем по собственному переднему зубу.
— Чарли, — сказала я, — мне нужно идти. Да и тебе тоже, иначе ты опоздаешь. — Чарли с четырех до восьми работает на фабрике, где делают лапшу, на Бакстер-стрит. — Встретимся завтра утром.
— Конечно, гэджи. До завтра.
Еще раз улыбнувшись и помахав рукой, Чарли отправился на работу. Расправив плечи, я решительно последовала его примеру.
|
* * * |
Такие ясные и свежие июньские утра в Нью-Йорке быстро увядают. Было уже не так ясно и не так рано, я успела переделать кучу дел, вспотела и немного устала к тому времени, когда, наконец, заметила Джо Деланси на Деланси-стрит.
Деланси-стрит — это устье Нью-Йорка, место, где ручейки иммигрантов из Азии встречаются с рекой приезжих с Карибских островов и потоком пришельцев из Латинской Америки, и все они вливаются в океан коренных ньюйоркцев, чьи родители, дедушки и бабушки были в свое время частью таких же ручейков, потоков и рек. Джо Деланси частенько можно было встретить здесь, рыщущего в поисках подходящего случая заработать деньги, и я порыскала в поисках Джо.
Я встала перед ним, преградив ему путь.
— Джо, — сказала я, — нам нужно поговорить.
Джо резко остановился. Его веснушчатое лицо осветилось, зеленые глаза засияли от радости, словно обнаружить меня, вставшую у него на дороге, было удовольствием, а разговор со мной — счастьем, о котором он долго и безнадежно мечтал.
— Лидия! О, прелестная жемчужина Востока, где ты пропадала все эти одинокие месяцы?
— Джо…
— Нет, погоди! Ничего не говори. — Он поднял руку, призывая к молчанию, и склонил голову, разглядывая меня. — Ты стала еще прекраснее. Если бы мы могли разлить секрет твоей красоты по бутылкам и продавать, какое состояние мы бы заработали!
Я рассмеялась, Джо, хотя я уже знала все его трюки, часто удавалось рассмешить меня.
— Не исчезай, умоляю тебя, — сказал он, словно я уже таяла и пропадала. — Теперь, когда я наконец снова нашел тебя.
— Это я искала тебя, Джо.
Он мягко улыбнулся.
— Потому что судьбе не терпелось, чтобы мы были вместе, а я был слишком глуп, чтобы понять это. — Он взял меня под руку и повел вперед по улице. — Пойдем. Мы попьем чаю, посидим немного и поговорим о разных вещах.
Мы подошли к кафе. Джо галантно открыл передо мной дверь. Когда я проходила мимо него, он ухмыльнулся, и рубин в его зубе сверкнул на солнце.
Как-то раз я спросила его, какова история этого рубина. Его ответ начался с самой обычной дырки в зубе, какая бывает у любого из нас. Поскольку зуб был передний, дантист предложил Джо поставить пломбу и одеть на зуб коронку.
— В те дни я встречался с девушкой из Индии, — сказал Джо, произнося это так, словно “те дни” были в прошлом веке, — Пенджабская принцесса, знойная красавица, и во лбу у нее был рубин. Она подарила мне точно такой же, в знак своей любви. Когда угли нашей пылающей страсти погасли и остыли…
— Ты хочешь сказать, когда ты выманил у нее все, что смог?
— …я велел доктору Безболи вставить дар моей возлюбленной ко мне в зуб, где он останется навсегда, чтобы, когда мне будет одиноко, напоминать мне о ней.
Я до конца не поверила ни в этот рубин, ни в саму историю и подумала, что в идее Джо Деланси вставить подарок любимой в зуб, определенно было нечто извращенное. Но, хоть я и была профессиональным частным детективом, я также оставалась благовоспитанной китайской девушкой, и я не знала никаких пенджабских принцесс. Я просто посмотрела на часы и заторопилась по своим делам.
Сейчас, в это июньское утро, Джо жестом подозвал официанта и заказал чай и датские булочки
— Чай в чайнике, — скомандовал он. — Моя владычица презирает ваши жалкие крохотные чашки. — Он повернулся ко мне с ослепительной улыбкой. — Я предлагаю тебе все, чего пожелает твое сердце, о прекраснейшая, с учетом ограниченных возможностей этого жалкого заведения. Джо угощает. Это невысокая плата за счастье наслаждаться твоим обществом.
Меня не удивило, что Джо решил заплатить за меня. Как он однажды весело признался, это было частью его системы. Всегда плати за мелочи. И ты задешево купишь прекрасную репутацию щедрого парня. Для тех дел, которыми занимался Джо, это была хорошая инвестиция.
— Джо, — начала я, когда нам принесли чай и шесть разных видов датских булочек на случай, если я еще не решила, какую захочу. — Джо, я слышала про зажигалки.
— А, — сказал Джо, кивнув. — Ты, должно быть, имеешь в виду мистера Йи. Печальное недоразумение, но теперь, я полагаю, все уже исправлено.
— Ты вовсе так не полагаешь: этот парень остался с гаражом, набитым никому не нужным барахлом и без какой-либо надежды вернуть свои деньги. Тебе следовало бы оставить в покое новых иммигрантов, Джо.
— Лидия. Моя сладкая. Там, где ты видишь новых иммигрантов, я вижу ходячие золотые прииски. И запомни, дорогая, я ни разу не выбил из седла честного человека.
— Ага. И тебя прозвали “Хитрец Деланси” без всякой причины.
— Зови как хочешь, — вздохнул он.
— Ох, Джо. Эти люди в отчаянии. С твоей стороны нечестно было использовать их.
— Использовать других людей в своих интересах по сути своей нечестно, — отозвался он, потянувшись за булочкой с черносливом. — И ты можешь не сомневаться, что каждый только что прибывший представитель этих бессчетных толп, с которым я имел дело, поначалу сам был уверен, что использует меня.
— И все же, — попыталась я снова, — Ты выманил у этого Йи двенадцать сотен долларов. Это большие деньги.
— Пятнадцать сотен долларов, с бензином и фитилями, — поправил меня Джо. — Он может выручить гораздо больше, если придумает хороший маркетинговый план.
— Маркетинговый план? Джо, этот парень — официант!
— И надеется стать чем-то большим. Похвальное честолюбие.
Я вздохнула.
— Брось, Джо. Почему бы тебе не вести дела с кем-то вроде тебя самого?
Джо откусил свою булочку.
— Мои предки перевернулись бы в своих гробах. Конечно, ты, как дочь народа, известного своим почитанием благородных предков, сможешь понять это. Эта улица, знаешь ли, названа в честь моей семьи. — Я подозревала, что обратное ближе к истине, но придержала язык. — На ней живут сейчас, как и всегда, новоиспеченные американцы, ищущие возможности разбогатеть. Для Деланси все они — рождественские сувениры, коробки с подарками, которые нужно только открыть.
— Ты крыса, Джо.
— Это не так. На самом деле, я вижу, что ты глубоко восхищена моим утонченным искусством.
— Ты ошибаешься. Ты совсем не понимаешь меня.
— Тогда почему ты улыбаешься? Моя красавица с блестящими волосами, я зарабатываю на жизнь тем, что понимаю людей. Я редко ошибаюсь. Это ты неверно выбрала профессию. Тебя ждет великое будущее совсем в другой области.
— Ты хочешь сказать, если я займусь чем-то похожим на твой бизнес?
— Вот именно. С моей помощью ты бы далеко пошла.
Я отломила вилкой кусочек булочки с вишней. Джо, напротив, взял свою булочку в руки и откусил от нее огромный кусок.
— Это не мое призвание, Джо, — сказала я.
— Не согласен. У тебя есть все необходимые задатки. Ты могла бы стать одной из лучших — и была бы обязана всем этим мне. Я стал бы знаменит, как наставник прославленной Лидии Чин. — Он вздохнул, потом лицо его прояснилось. — Мое предложение остается в силе.
— Мне не нравится обманывать людей.
Он отхлебнул чаю, покачивал головой и парировал:
— Естественный отбор, дорогая. Я беру деньги только у попрошаек: у людей, которые просто умоляют меня сделать это.
Старая песня. Я слышала ее от Джо и раньше.
— Ты можешь поймать голубя, только если он сидит смирно.
— Чертовски верно.
— Но это не значит, что он хочет, чтоб его поймали.
— Ошибаешься, блистательная. Никто из людей, благодаря которым я зарабатываю себе на хлеб, никогда не будет богатым, самое меньшее, что необходимо для финансового успеха, — это иметь достаточно здравого смысла, чтобы держаться подальше от таких, как я. Но я по крайней мере дарю им, пусть всего на одно краткое мгновение, теплое и приятное чувство, что они смогут однажды осуществить свою мечту.
— О, так ты оказываешь им одолжение?
— Вот именно, вот именно. В глубине души они знают, что это мимолетное мгновение — все, что у них когда-либо будет, и они умоляют меня дать им его. Хотя бы это. По меньшей мере это. Джо, говорят они мысленно…
— О, довольно, Джо, — сказала я вслух. — Я уже слышала это раньше. И как насчет твоей пенджабской принцессы? Разве она не была богатой?
— Ты шокируешь меня, моя сладкая. Неужели ты можешь сочувствовать сохранению незаслуженного наследственного богатства в руках привилегированного класса?
— Могу, если альтернатива — выманивание обманом и присвоение этого богатства кем-то вроде тебя.
— Ты ранила меня в самое сердце, мой очаровательный друг. Мне больно думать, что ты презираешь мои профессиональные качества. Однако давай перестанем обсуждать меня и поговорим о тебе. Как идут дела у тебя? Твой детективный бизнес может тебя прокормить?
Джо подмигнул и принялся за свою булочку. Я маленькими глотками пила свой чай. Вокруг нас суетились люди, пытавшиеся заработать на жизнь, и люди, выкроившие время, чтобы отдохнуть от попыток заработать на жизнь. Я смотрела на них, я смотрела на Джо, и наконец я сказала:
— Ладно, должна признаться, тот, кто сказал мне, что это занятие не принесет мне богатства, был прав.
— Разве это был не я?
— Возможно, среди многих других.
— Уверен, я говорил это. Я думал и думаю, что ты пошла, и продолжаешь идти по неверной дороге. Но довольно об этом. Если расследование преступлений не приносит денег, на что ты собираешься жить?
Я отломила вилкой еще кусочек булочки.
— О, я не намерена отказываться от профессии детектива. Но я вынуждена время от времени дополнять ее другими занятиями.
— И какими же?
— То одним, то другим. Ничего интересного. Один приятель пришел ко мне нынче утром с идеей, которая показалась хорошей, но потом я еще немного подумала о ней. И я уже не знаю.
— И что это было?
— Личи.
— Личи? Ты собираешься заработать состояние на, извини меня, личи?
— Ну, да, вот именно. Он думает, это замечательная идея, но я не уверена. С одной стороны, в Штатах трудно найти хорошие, свежие личи, и здесь живет множество китайцев. Ты можешь продавать им консервы, но они не идут ни в какое сравнение со вкусом настоящих личи. Свежие личи, что сюда привозят, третьесортные. Свежие личи прекрасного качества, лучшие, из тех, что можно найти в Китае, очень редки и дорого ценятся.
— В самом деле? — голос Джо звучал задумчиво. — И насколько же дорого это “дорого”?
— О, не трать зря время, Джо, это не твой профиль. Люди будут дорого платить, но импорт личи требует больших затрат. Ты не сможешь продавать их здесь. Только в престижных районах, в по-настоящему шикарных продуктовых магазинах.
Официант, к моему удивлению, не только принес нам чай в чайнике, но и заменил его новым. Иногда просто поразительно, что только Джо не уговорит людей сделать для него. Я наполнила обе наши чашки.
— Ты же знаешь всех этих китайцев из богатых кварталов, докторов и банкиров, тех, кто покупает малину в январе и спаржу в ноябре. Они заплатят целое состояние, если личи будут действительно хороши. Но заниматься импортом — не думаю, что я создана для этого.
Подняв свою, вновь наполненную чашку, Джо спросил:
— Разве здесь, в Нью-Йорке, как говорится, в продовольственной столице мира, нет в продаже этого сказочного товара?
— Есть всего один магазин, практически рядом, на Деланси-стрит, примерно в одном квартале отсюда, торгующий превосходными, крупными личи. Действительно свежими и сладкими, с чудесным ароматом. Давай-давай, морщи лицо. Для китайцев личи — это как для других икра.
— Что — правда? Тогда почему бы не заняться этим?
— О, я не знаю. Если бы я смогла получить личи из Индии, возможно, дело бы того стоило.
— Они считаются какими-то особенными, эти личи из Индии?
— На самом деле я никогда их не видела. Они не экспортируют их.
— Почему же?
— Какие-то правительственные запреты, я не знаю. Но, если бы я могла продавать их… с другой стороны, все эти дела с импортом… это не для меня.
Я доела свою датскую булочку, допила свой чай.
— Ты не передумал, Джо?
Сверкнув снова своим рубином, Джо сказал:
— Возможно, если ты, о, восхитительная, передумаешь насчет моего предложения.
Я тоже улыбнулась.
— Не в этой жизни. Ну, что ж. Я попыталась. Спасибо за угощение, Джо. Мне нужно идти.
— Здесь еще остались булочки, — Джо указал на груду булочек на блюде.
— Я съела уже достаточно, — сказала я, — Не нужно жадничать. И я знаю, что случается с жадными людьми, если они оказываются рядом с тобой.
Джо склонил голову, в точности, как это делал Чарли, когда благодарил за комплимент. Когда я встала, он встал тоже, и остался стоять, пока я пробиралась к двери, но затем сел снова. Когда я вышла, он заказал еще чай и потянулся за булочкой с голубикой.
По отрешенному, мечтательному выражению его глаз я догадалась, что он ищет способ извлечь свою выгоду из ситуации с личи. Я надеялась, что он найдет его.
|
* * * |
Четыре дня спустя я снова услышала голос Джо по телефону.
— Я должен увидеться с тобой, — сказал он. — Я соскучился.
— О, прошу тебя, Джо.
— Нет, правда. На самом деле я могу помочь тебе.
— Разве мне нужна помощь?
— Нужна. Позволь мне помочь тебе.
— И почему это я не верю тебе? А, вспомнила — ты мошенник.
— Лидия! Это же я — твой Джо! В этом деле у меня корыстные мотивы, но не такие, как ты думаешь. Во-первых, я смогу быть с тобой, мотив достаточный для любого мужчины. Во-вторых, мы оба заработаем деньги, мотив достаточный для любого человека, мужчина он или женщина. И, в-третьих, ты увидишь, как умен твой Джо, и, возможно, передумаешь насчет моего прежнего предложения. Мотив сам по себе достаточный для Джо.
— И ни один не похож на правду.
— Позволь мне угостить тебя чем-нибудь освежающим, и мы сможем обсудить эту проблему.
Был душный вечер, и я была, как мы осторожно выражаемся в детективном бизнесе, “между делами”. Кондиционер в моем офисе, казалось, думал, производит ли он достаточно шума, чтобы я не замечала, что на самом деле от него нет никакой пользы. Но я заметила. Я закончила оплачивать счета и приводила в порядок свой архив.
Я бросила это занятие, заперла дверь и отправилась на встречу с Джо.
|
* * * |
Излюбленным местом, где Джо обычно назначал свои встречи, была скамейка в парке Сары Делано Рузвельт
— Где такие берут? — восхитилась я.
— Нравится такое зрелище? Умеет твой Джо сделать красивый жест?
— Где ты их нашел? — спросила я снова. Они были размером с теннисный мячик, невероятно огромные для личи.
— Это образец, моя королева, — сказал Джо.
— Мне, правда, можно?
— Я принес их для тебя, чтобы положить их к твоим ногам. Если уж быть совсем откровенным, признаюсь, сначала их было три. Я попробовал один сам и пришел к заключению, что у ирландцев и китайцев, должно быть, совершенно разные вкусы.
— Тебе не понравилось? — я откусила личи. Он был твердый и сочный, сладкий и ароматный, далеко превосходящий мои самые смелые представления об идеальном личи. Вытирая сок со щек, я подумала, был ли у Чарли когда-нибудь хоть один подобный личи.
— Ну, каков твой приговор? — потребовал Джо. — Принесут нам богатство такие личи?
— Это великолепные личи, Джо, — сказала я осторожно. — Самый высший класс, супер-пупер, одни из лучших. Откуда они?
Джо наклонился вперед, глядя на меня так, словно я была скаковой лошадью, на которую он поставил деньги. Потом он откинулся назад, провел пальцами по волосам и вытянул ноги. Он ухмылялся, глядя сквозь лиственный полог в голубое июньское небо.
— Индия, — сказал он. — Звезда Империи, драгоценность в короне. Это личи из Индии, о, счастье моего сердца.
Я уставилась на него.
— Ты шутишь?
Он заговорил, скромно, как и подобает человеку, сотворившему чудо.
— Достать их было непростым делом, даже для твоего Джо. Как ты сама верно заметила, Индия практически не занимается экспортом своих личи. Но я был почти помолвлен с пенджабской принцессой, и это имеет свои преимущества.
— Ты хочешь сказать, ее семья все еще по-дружески относится к тебе? Они готовы вести с тобой дела?
Джо пожал плечами.
— Черт возьми, нет. Мужчины из ее семьи уже давно перерезали бы мне горло или отрубили самые ценные части моей персоны, если бы моя принцесса не сохранила в глубине души слабость к старине Джо. Но не все знакомые мне индийцы желают добра семье моей бывшей возлюбленной. А враги моего врага, в конце концов, мои друзья.
Это было достаточно причудливо, как всегда у Джо.
— Итак, ты уговорил каких-то других индийцев, твоих знакомых, незаконно вывезти личи для тебя? Чтобы отомстить семье твоей принцессы?
— Что-то в этом роде. Но гораздо важнее, чем эти несущественные детали, тот факт, что там, откуда привезли эти личи, есть еще и очень много.
— В самом деле?
— В самом деле. Судьба этих личи была одной из тем разговора между мной и моими знакомыми из Южной Азии. Мы, я счастлив сказать это, пришли к почти полному согласию. Само собой разумеется, — Джо многозначительно помолчал, — мы также обсудили оплату, некое серьезное вознаграждение за их хлопоты, которые, очевидно, включают также взятку таможенным чиновникам, чтобы те “ослепли” в нужный момент.
— Правда? — спросила я, — И сколько же ты им пообещал?
Джо искоса взглянул на меня.
— Пока еще ничего. Вот почему мне нужно было поговорить с тобой.
— Со мной? Зачем?
— Ну, если оставить в стороне мое горячее желание просто видеть тебя…
— Повтори это еще раз.
— Что? Что я просто хотел видеть тебя?
— Прекрасная фраза, Джо. Мне захотелось услышать ее еще раз. Продолжай.
Он одарил меня снисходительной улыбкой.
— В любом случае, ты и только ты можешь определить стоимость этих красавиц. Только красавица может оценить другую красавицу. Сколько могут заплатить твои богатые китайцы? Что мне сказать, сколько мы, соответственно, заплатим за личи?
— Мы?
— Мы, о светлое видение! Ты и я! Твои мечты о богатстве! Мы вместе достигнем золотых берегов. Какую бы сумму ты не назвала — я внесу половину. Без всяких вопросов. Если ты говоришь мне, что эти штуки сделают нас богатыми, значит, они сделают нас богатыми.
Он взял оставшийся личи у меня с колен, подбросил его высоко в воздух, наклонился вперед и поймал его у себя за спиной. Подбросив его снова, он накренился, словно парусник под ветром, потом огляделся вокруг с таким диким видом, точно потерял личи из виду. Точно перед тем, как личи должен был попасть в него, он поймал личи и, эффектно взмахнув рукой, показал его мне. Я расхохоталась.
— Я развеселил тебя? — глаза Джо сияли, точно у щенка, довольного, что ему удался новый трюк.
— Развеселил. Но по-настоящему меня рассмешила мысль заниматься бизнесом вместе с тобой.
— Но, Лидия! Это же почти законно! Конечно, есть небольшая проблема с индийскими таможенными правилами, но забудь об этом, только посмотри, как далеко я отступил от своих принципов. Я готов пойти на то, чтобы имя Деланси было замешано в рискованную авантюру ради мечты, твоей мечты. О, мои почтенные предки! Конечно же, и ты тоже можешь отступить от своих принципов!
— Джо, — сказала я сладким голосом, — читай по моим губам: я не стану заниматься бизнесом вместе с тобой. Законным или незаконным, на свой страх и риск, или застраховавшись у Ллойда
Джо поглядел на личи в своей руке. Он подбросил его в воздух, но далеко не так высоко, как прежде.
— Время, — сказал он, обращаясь к личи. — Ей нужно время, чтобы поверить. — Он поймал личи и подбросил его снова. — Эта новая мысль, вот и все. Когда она обдумает все денек другой, она поймет, что я прав. Это неизбежно. Сама судьба… — он на мгновение запнулся, когда я потянулась и выхватила личи на лету.
— Спасибо, Джо. У меня есть друг, который просто обожает личи. — Я одарила его самой светлой своей улыбкой, на какую была способна, хоть и не такой ослепительной, как у самого Джо. — Желаю удачи с индийской таможней. — Я встала и пошла прочь, оставив Джо растерянным и несчастным на скамейке в парке Сары Делано Рузвельт.
|
* * * |
Я сказала Джо, что не стану заниматься бизнесом вместе с ним. Это, однако, не означало, что меня не интересовало, чем он занимается. На следующий день, надев темные очки и большую широкополую шляпу, я занялась на Деланси-стрит своим ремеслом.
Одно можно сказать про Джо: в отличие от многих людей его рода занятий, он устоял перед искушением предаваться безделью. Профессия Джо заслуживала презрения, но он был усердным тружеником. Я пристроилась к нему около девяти утра и следила за ним около трех часов, ожидая на тротуаре или во дворах, пока он заходил в магазины, сидел в кафе, встречался с людьми на скамейках в парке. Наконец, в жалкой забегаловке под названием “Карри по-быстрому” он подсел к бородатому мужчине в тюрбане, который сидел за стоявшим на тротуаре столиком и пил ласси
Побродив немного по улицам и сделав несколько покупок, джентльмен в тюрбане вошел в четырехэтажное здание на углу Хестер-стрит и Деланси. В 60-е годы кирпичный фасад дома был прикрыт облицовкой из алюминия, чтобы облагородить его. Может, это и сработало, но 60-е годы были очень давно.
Я дала джентльмену в тюрбане немного времени, потом зашла в подъезд и внимательно изучила таблички возле дверных звонков. Они были многочисленными и разнообразными: “Корпорация Вонг”, “Ла Вида” (обеды), “Йо Мама” (женское белье). Однако мое внимание привлекла только одна — “Ганг ЛТД”.
Пока это было все. Теперь я должна была подождать до четырех, пока Чарли не закончит работу. Я надеялась, что служащие “Ганг ЛТД”, трудолюбивые, как большинство иммигрантов, проводят долгие часы на работе в надежде разбогатеть. Теперь, проработав несколько долгих часов сама, я отправилась на Деланси-стрит в надежде на ланч.
|
* * * |
В 12 минут пятого вместе с Чарли я уже снова была на углу Хестер-стрит и Деланси. Я нажала кнопку звонка с надписью: “Ганг ЛТД”. После обмена репликами — кто, что, зачем — домофон зажужжал, и мы вошли.
“Ганг ЛТД” занимала помещение на втором этаже с окнами, выходившими на фасад здания, откуда можно было наблюдать за бурлящей уличной суетой. Задрапированная в сари женщина в приемной встала из-за стола и провела нас в личный кабинет джентльмена в тюрбане, уже виденного мной раньше. Табличка на его столе сообщала, что он — мистер Раджеш Шах.
— Спасибо, что согласились встретиться с нами без предварительной договоренности, мистер Шах, — сказала я. Я села в одно из кресел для посетителей, а Чарли взял себе другое. Когда мы вошли, Раджеш Шах встал, чтобы пожать нам руки, теперь он сел снова, выжидающе подняв брови. Его белый тюрбан и белая рубашка с коротким рукавом казались особенно ослепительными по контрасту со смуглой кожей. — Я уверена, что вы очень занятой человек, и мы не хотели быть невежливыми, заявившись вот так, без предупреждения, — продолжила я, — но у нас есть важное дело, которое нам нужно обсудить с вами. Я — Лидия Чин; возможно, вы уже слышали обо мне.
На бородатом лице Шаха отразилось сожаление.
— Это я, к моему величайшему отчаянию, нахожу, что оказался невежливым. Ваше имя мне, увы, незнакомо. Я совершенно уверен, что это мой промах. Прошу вас, просветите меня.
Ну что ж, это похоже на Джо: сообщать как можно меньше даже своему деловому партнеру. Владея информацией, Джо уменьшал возможность ошибки, промаха или хитроумной двойной игры. Такой, например, какую затевали сейчас мы с Чарли.
Из тех же соображений, представляя Чарли, я назвала только его имя. Затем я перешла прямо к делу:
— Я полагаю, вы знакомы с Джо Деланси?
Шах улыбнулся.
— Невозможно заниматься бизнесом в этом районе и не познакомиться с мистером Деланси.
— Также невозможно иметь дело с мистером Деланси и остаться в выигрыше.
— Возможно, это правда, — уклончиво признал Шах.
— Поверьте мне, так и есть, — я переменила позу в кресле. — Мистер Деланси недавно сделал мне очень заманчивое деловое предложение, — сказала я. — Если не считать того, что оно исходило от него. Я не хочу иметь с ним дело. Но, если вы сами заинтересованы в импорте индийских личи, я готова вас выслушать.
Раджеш Шах снова поднял брови. Он перевел взгляд с меня на Чарли.
— Индийское правительство запрещает импорт личи в США. До тех пор, пока ваше правительство не пересмотрит некоторые ограничения на импорт индийских товаров.
— Мне известно, что в США не продаются индийские личи, — сказала я. — Как и для большинства китайцев, индийские личи были для меня всего лишь легендой. Но вчера Джо дал мне пару таких. Они были во всех отношениях, так хороши, о них говорят. — Я посмотрела на Чарли, тот улыбнулся и энергично закивал. — Джо также дал мне понять, что вы нашли способ обойти торговые ограничения.
— Вы очень откровенны, мисс Чин.
— Я верю в свободу слова, мистер Шах, а также в свободу торговли. Мне кажется нелепым, что такие превосходные личи не могут попасть к людям, желающим наслаждаться ими — и готовым платить за них — пока два правительства, заявляющие о своей дружбе, ведут себя как дети.
Шах улыбнулся.
— У меня у самого семеро детей, мисс Чин. Я нахожу, что у детей есть мудрость, которой часто нет у правительств. Что вы предлагаете?
— Я предлагаю то, что предлагал Джо, но без самого Джо.
— Это не порадует мистера Деланси.
— Радовать мистера Деланси стоит на последнем месте в списке моих дел. Вы, разумеется, сами должны решить, стоят ли для вас деньги, которые мы заработаем, того, чтобы плохо выглядеть в глазах Джо.
— Что до этого, то хоть мистер Деланси и вездесущ в этом районе, но он никоим образом не всемогущ.
Беседовали мы с Шахом по-английски, и Чарли пытался уловить суть нашего разговора, нахмурившись от напряжения. Теперь его глаза расширились. Я постаралась скрыть улыбку, чтобы не смущать его, и сделала себе заметку на память, объяснить ему позже, что значит последнее слово
— У Чарли, — сказала я Шаху, — есть некоторые сбережения. Не слишком большие, должна предупредить вас, всего несколько тысяч. Джо собирался вложить в дело еще столько же. Я думаю, вы можете взять на себя бо́льшую сумму.
Шах задумчиво кивнул, давая понять, что это вполне возможно. Я продолжила:
— На самом деле главный наш вклад в это дело — организация системы сбыта. Да, — вслух размышляла я, — это будет сложновато. Я полагаю, доставлять сюда эти личи обойдется дорого, и поэтому мы должны будем дорого продавать их, чтобы получить прибыль.
Раджеш Шах кивнул, и я продолжила:
— Поэтому вы не сможете продавать их на улицах Чайна-тауна. У людей, живущих здесь, нет таких денег. Но за последние несколько дней, после того, как Чарли впервые предложил эту идею с личи, но еще до того, как я узнала, что их можно привозить из Индии, я немного осмотрелась вокруг. Есть несколько магазинов в шикарных районах, представляющие для нас интерес. Поскольку я — китаянка, они подумают, что наши личи из Китая. Я уверена, что вы с Джо уже обдумали, как достать на них поддельные документы.
У Шаха хватило совести покраснеть. Потом он улыбнулся.
— Разумеется.
— Тогда все прекрасно, — сказала я. — Что вы обо всем этом думаете?
— Давайте убедимся, что я вас правильно понял, — сказал Шах. — Вы с вашим компаньоном, — он кивнул в сторону Чарли, — предлагаете вложить в дело его скромные сбережения и получить доход, соответствующий этой инвестиции. Вы сами будете действовать как — я полагаю, это можно так назвать — наша “ширма”.
— Именно так.
— И вы хотели бы получить соответствующую оплату за эти услуги.
— Совершенно верно.
— А мистер Деланси не будет принимать никакого участия во всем деле.
— Это не только верно, это главное условие.
Раджеш Шах несколько раз кивнул, устремив взгляд на пресс-папье у себя на столе, словно он о чем-то размышлял.
— Думаю, — сказал он наконец, — это может стать успешным предприятием. Мистер Чарли, — спросил он, — какую сумму вы предполагаете вложить?
С той минуты, как разговор зашел о деньгах, Чарли выглядел все более и более встревоженным и нервным. Это могла быть усталость от напряженных усилий понять наш английский, но оказалось, это было нечто другое.
Нечто гораздо худшее.
— Деньги… — пробормотал он едва слышно, что было совсем не похоже на его обычную манеру говорить. — На самом деле у меня нет денег.
Шах посмотрел на меня. Я посмотрела на Чарли.
— Деньги, которые ты скопил, — сказала я, — Ты отложил деньги на учебу в колледже. Мы договорились взять деньги из этой суммы.
Лицо Чарли, точно у щенка, выброшенного на помойку, стало жалким и несчастным. Между прочим, хотела бы я знать, почему это все мужчины, которых я знаю, думают, что такие собачьи глаза могут растрогать меня? Не сводя с меня своих умоляющих глаз, Чарли сказал:
— Ты помнишь моего осла-зятя?
Я кивнула.
— Зять взял мои деньги для другой великой идеи.
— Чарли, ты позволил, чтобы твоей зять забрал твои деньги?
Чарли выставил вперед подбородок.
— С общего семейного счета.
Это было очень по-китайски — хранить деньги на общем семейном счете, к которому имеют доступ все члены семьи. Я не удивилась, услышав, что зять Чарли не смог устоять перед искушением. Но как у него хватило наглости? Взять общие деньги? После катастрофы с зажигалками? Раджеш Шах, казалось, был смущен. Джо, должно быть, не поделился с ним историей о своем успешном обмане зятя-осла. Но в тот момент это меня не занимало.
Чарли кивнул.
— Зятю нужно было много денег для его идеи. Нужны были наличные, отдать кузену.
— А что твой кузен сделал с ними?
— Это не мой кузен. Это кузен зятя, — поспешил заверить меня Чарли. Такому разделению родственников Чарли научился в Америке. В Китае это не имеет значения: родня — это родня, степень родства несущественна.
— Его кузен, — сказала я, в моем голосе отразилось растущее раздражение. — Что его кузен сделал с твоими деньгами?
— Едет из Китая, — сказал он. — Едет из Китая, привожает…
Чарли затих. Наконец я потребовала:
— Что привожает? — “Что привез, Лидия — мысленно поправила я себя. — Или что привозит. Даже перед лицом катастрофы нужно соблюдать правила”. — Что, Чарли?
Извиняющимся голосом и с тем же извиняющимся выражением на лице Чарли ответил:
— Медвежью желчь.
Я сосчитала до десяти. Потом я спросила, ледяным тоном:
— Твой кузен, ну, хорошо, его кузен, привез медвежью желчь из Китая в Штаты?
Чарли с несчастным видом кивнул. Раджеш Шах сказал:
— Извините меня, объясните, пожалуйста, что такое — медвежья желчь?
Все еще глядя на Чарли, я ответила:
— Это липкое коричневое вещество, получаемое из желчного пузыря медведей. Некоторые необразованные, глупые, невежественные китайцы думают, что оно обладает целебными свойствами. Это не так. К тому же сбор желчи очень мучителен для медведей, а кроме того, ввозить медвежью желчь в страну запрещено.
Чарли молча уставился в пол.
— Сколько, Чарли? — спросила я. — Сколько он привезет? — Чарли что-то пробормотал. Я не расслышала. Раджеш Шах тоже наклонился вперед, и я опять потребовала: — Сколько?
Едва слышно Чарли сказал:
— Четыре фунта
— Четыре фунта! — взорвалась я. — За это его могут упрятать в тюрьму лет на двенадцать! И твоего осла-зятя! И тебя, Чарли!
— Меня? — Чарли сразу поднял глаза. — Я не знал, что они делают это! Это зять и его кузен!
— Скажи это в суде, — сказала я презрительно.
— В суде? — Чарли вытаращил глаза. Я не стала ничего объяснять. — Я сказал так, — проговорил Чарли, медленно качая головой. — Я сказал, тупицы, что вы думаете? Продавать медвежью желчь на улице? Написать большими буквами: “Медвежья желчь здесь”? Но зять сказал, столько много медвежьей желчи стоит двенадцать тысяч баксов, пошлем Чарли в колледж. Кто-то из семьи станет умным, тогда все будут слушаться умного парня.
— Похоже, твоей семье уже слишком поздно “слушаться умного парня”.
— Извините меня, — это опять был Раджеш Шах. Я нахмурилась, Чарли покраснел, но оба мы повернулись к нему. В конце концов, мы ведь сидели в его кабинете. — Должен признаться, я сильно удивился, услышав такие цифры. Четыре фунта этой медвежьей желчи действительно могут стоить двенадцать тысяч долларов?
— Возможно, и больше, — проворчала я. — Медвежья желчь — хорошо известный бренд. В этой стране люди готовы платить почти по пятьсот долларов за унцию
— Зять знает очень мало, мне кажется. Но говорит, что знает парня, который хочет купить. Тогда у зятя с кузеном не будет медвежьей желчи, их не арестуют. Это Джефф Янг с Мотт-стрит.
— Джефф Янг — слова медленно срывались с моих губ. — Твой зять ведет дела с Джеффом Янгом?
— Не ведет дела, нет. На самом деле он даже не знает этого парня, — признался Чарли. — Просто слышал, что этот парень покупает медвежью желчь.
— Джефф Янг — сказала я, выговаривая каждое слово так, словно только что обнаружила, что Чарли слабоумный, — последнее отребье. Я училась с ним в начальной школе, Чарли. Я знаю его целую вечность. Он отбирал у других детей деньги, которые им давали на завтраки. Он продал бы тебе свою бабушку, если бы мог получить за нее хорошую цену. Чарли, послушай меня. Ты не должен иметь никаких дел с Джеффом Янгом. Твой зять, твой кузен, его кузен — никто — не должен иметь никаких дел с Джеффом Янгом. Ты должен пойти домой и спустить эту отвратительную штуку в унитаз, немедленно. — Чарли выглядел совершенно убитым. Я встала. — Что ж, вот и конец всем нашим планам, Чарли, — сказала я. — Пойдем. Извините, что понапрасну отняли у вас время, мистер Шах.
Шах тоже встал. Чарли, нехотя, последовал нашему примеру.
— К сожалению, мы не сможем заняться нашим бизнесом, — сказал Шах. Он ласково улыбнулся Чарли, потом перевел взгляд на меня. — Я должен, однако, сказать вам, мисс Чин, что мои двери останутся открытыми, если вам подвернется другая возможность.
— Не думаю, что это случится, — сказала я. — Не обижайтесь, мистер Шах, но мне следовало бы знать, что нужно держаться подальше от дел, в которые замешан Джо Деланси. Они могут закончиться только так, а то и хуже.
Не глядя на Чарли, я решительно зашагала к двери и распахнула ее. Я кивнула женщине в сари, пересекла приемную и затопала вниз по лестнице. Чарли с видом побитого пса поплелся следом.
***
На другой день, рано утром, когда я сидела в своем офисе, подшивая бумаги в папки и размышляя, не продать ли мой кондиционер Джо Деланси в наказание за его проделки, или лучше, может быть, всучить его зятю Чарли, зазвонил телефон.
Сняв трубку, я рявкнула поочередно на двух языках:
— Лидия Чин, частный детектив, — потом, поскольку это мог быть кто-то, не заслуживающий, чтобы на него так рычали, я добавила более приветливо, — Лидия Чин слушает. Могу я помочь вам?
— Думаю, можешь, — раздался мужской голос на другом конце трубки. — Как поживаешь, Лидия? Это Джефф Янг.
Возможно, рявкнуть с самого начала, было не такой уж плохой идеей.
— Джефф, — сказала я. — До свидания.
— Нет, — последовал быстрый ответ. — Нет, сначала ты выслушаешь мое предложение.
— Могу себе представить, — сказала я, поскольку и в самом деле могла себе представить, что он будет предлагать. — Нет.
— Ты заработаешь деньжат, а у твоих друзей не будет проблем, — сказал Джефф. — Или у тебя не будет денег, а у твоих друзей будут большие проблемы. Что ты предпочитаешь?
Голос Джеффа отдавался эхом, что подсказало мне, что он говорит по громкой связи из своего так называемого офиса — на самом деле просто крохотного помещения позади ресторана на Мотт-стрит, и не слишком хорошего ресторана, кстати. Ну, ладно, в эту игру могут играть и двое. Я включила мою собственную громкую связь и плюхнулась в кресло.
— Иди к дьяволу, Джефф.
— Ты знаешь, что на самом деле вовсе этого мне не желаешь.
— Я желаю тебе гораздо худшего.
— Я куплю это Лидия. Все четыре фунта.
— Мне нечего продавать, особенно тебе.
— Прекрасно, ты можешь оставаться в стороне. Просто скажи мне, где найти этого парня, Чарли, и его родственников.
— Джефф, — сказала я. — я не сказала бы тебе, где найти ведро воды, если бы ты горел.
— Ты мне тоже всегда нравилась. Я похитил твоего плюшевого мишку и “держал его в заложниках”, пока ты не поцеловала меня, чтобы показать тебе это. Ближе к делу, Лидия.
— Даже если бы я согласилась иметь с тобой дело, Джефф, а это может случиться недели через две после того, как замерзнет ад, я никогда бы не стала рисковать моей репутацией за ту жалкую сумму, которую ты собираешься предложить, чтобы потом обжулить меня и не заплатить вообще ничего.
— Я хорошо заплачу. Наличными. Ты получишь их, как только доставишь товар.
— Ни денег, ни товара — нет уж, спасибо. Если в Чайна-тауне узнают, что я имела дело с тобой, у меня никогда не будет ни одного приличного клиента.
— Я пришлю за товаром кого-нибудь другого. Никто не узнает, что он от меня.
— Кого, Раджеша Шаха? Он сейчас в твоем офисе, Джефф? Это из-за него ты говоришь со мной по этой чертовой громкой связи?
Джефф не обратил внимания на мой вопрос, что было ясным ответом на него.
— Лидия, — сказал он. — если ты продашь товар мне, мы сохраним все в секрете. Если же нет, я сделаю две вещи: во-первых, я пущу слух в Чайна-тауне, что ты работаешь на меня, и можешь тогда распрощаться со своими приличными клиентами. Но это станет наименьшей из твоих проблем. Потому что, во-вторых, я сообщу о тебе куда следует, и тебе придется выдать таможенникам твоего друга Чарли и его зятя, чтобы спасти свою собственную задницу от тюрьмы.
Я онемела. Потом выдавила:
— Что? — я услышала собственный голос, охрипший и дрожащий. — Джефф, ты…
— Не говори мне, что я этого не сделаю, потому, что ты знаешь, я сделаю это. Личи — это предел твоих возможностей, Лидия. Медвежья желчь тебе не по зубам. Пять тысяч долларов, в полдень.
— Пять тысяч долларов? За четыре фунта?
— Ты не в том положении, чтобы торговаться.
— Как и ты. Я велела Чарли вчера спустить все это дерьмо в унитаз.
— И ты знаешь, — сказал он. — ты прекрасно знаешь, что он этого не сделал. Пять тысяч, в парке, в полдень. Или в унитаз будет спущена твоя репутация. А твой друг Чарли отправится в тюрьму. И это ты отправишь его туда.
Чарли попадет в тюрьму из-за меня. Это была ужасная картина, и я стерла ее из своего воображения, представив себе вместо этого Джеффа в его офисе, в задней комнате, за рестораном. Вместе с Раджешем Шахом.
— Десять, — сказала я.
— Пять.
— Это же фирма “Голден Венчур”.
— В фирменной упаковке и с этикетками?
— В пакетах по одной унции.
Недолгое молчание, потом:
— Семь с половиной.
— Надеюсь, — сказала я, — каждая унция, проданная тобой, будет стоить тебе года жизни.
— Желаю тебе того же, — сказал Джефф. — Встречаемся в парке, в полдень.
— Не забывай: я не хочу встречаться с тобой, Джефф. Там будет Чарли.
— Как я его узнаю?
— Он сам найдет тебя. По твоей вони, — добавила я и повесила трубку.
|
* * * |
Я позвонила Чарли на его фабрику.
— Мне нужно, чтобы ты был в парке в полдень. С пакетами твоего зятя.
Разумеется, Джефф был прав: пакеты не спустили в унитаз.
— Только схожу, пообедаю. Это не займет много времени.
Я повесила трубку.
|
* * * |
Само собой, в полдень я тоже была в парке Сары Делано Рузвельт. Я сидела в стороне от скамейки, где оставила Чарли, полускрытая тележкой продавца хот-догов. Я просто хотела убедиться, что все идет как надо: я чувствовала себя ответственной за это. Все прошло без сучка, без задоринки. Я заранее показала Чарли фотографию Джеффа Янга, и Чарли узнал его, пошел за ним, дождался, пока Джефф сел, а потом в порыве вдохновения, не обращая на него внимания, подошел к продавцу прохладительных напитков, купил себе кока-колы и, словно просто шатаясь без цели, подошел к скамейке Джеффа и сел. Чарли положил пакет из оберточной бумаги, который принес с собой, на скамейку и открыл банку колы. Чарли и Джефф обменялись несколькими словами, обычный разговор двух прохожих, наслаждающихся солнечным июньским деньком. Чарли попросил у Джеффа разрешения, полистать его газету, и Джефф согласился. Чарли развернул первую страницу, а следующие страницы выскользнули, и он положил их рядом с собой на скамейку. Когда Чарли скрылся за развернутой газетой, Джефф поднялся, по-дружески сказал Чарли, что тот может оставить газету себе, и ушел прочь по тропинке, забрав с собой пакет, принесенный Чарли.
|
* * * |
На следующий день ранним вечером, когда свет был медовым, небо — кобальтовым, а деревья — великолепного изумрудного цвета, мы с Чарли прогуливались в том же парке.
— Раджеш Шах, тот человек, я встретил его вчера вечером на Деланси-стрит, — сказал Чарли.
— Неужели?
— Да. Он сказал, что слышал, будто теперь у меня есть деньги. Спросил, хочу ли я все еще вложить их в личи. Из Индии.
— И что ты ему ответил? — спросила я, хотя была совершенно уверена в том, что услышу.
— Я сказал ему, что должен поговорить с гэджи. Сказал, Чарли больше никогда не вложит деньги сам.
— Очень хорошо, Чарли. Очень, очень хорошо.
Я купила нам по претцелю
— Лидия, — сказал Джо со своей ослепительной улыбкой. Раджеш Шах, в тюрбане и рубашке с коротким рукавом, был слева от него, а Джефф Янг, широкоплечий, с напрягшимися мускулами, стоял справа. Мрачное выражение на их лицах нельзя было объяснить только игрой вечернего света.
— Лидия, — сказал Джо снова, держа на ладони завернутый в бумагу прямоугольный предмет, размером с плитку для игры в маджонг. — О, сияющая звезда Востока, что это?
Я внимательно осмотрела этикетку, наклеенную на пакетик.
— Ты не читаешь по-китайски, Джо? Тут написано: “Голден Венчур. Медвежья желчь. Лучшая в Китае”.
— Да, восхитительная, — согласился Джо. — Но что это?
— Сливовый джем, Джо. Эту штуку кладут в датские булочки, — я одарила его широчайшей улыбкой, и на этот раз я не сомневалась, она была такой же ослепительной, как улыбка Джо. Чарли, стоявший рядом со мной, тоже ухмылялся. Шах и Янг нахмурились еще сильнее. Джо выглядел опечаленным.
— Ты попытался продать это? — спросила я с сочувствием.
— Разумеется, попытался. И в награду за мои хлопоты опасные люди с мясницкими ножами изгнали меня из переулков Чайна-тауна. Невозможно подсчитать, какой урон был нанесен моей репутации честного человека в этом квартале.
— Без шуток? Какой неожиданный подарок, — сказала я.
— Лидия, — Джо покачал головой, показывая, что пропасть его разочарования бездонна. — Ты обманула своего Джо?
— Ну что ж, я надеялась, что именно ты стоишь за предложением Джеффа, — призналась я. — Но я готова была обмануть и мистера Шаха, если это было все, что я смогу получить.
— Сливовый джем во всех пакетиках? В них нет медвежьей желчи?
— Нет, и никогда не было.
— Ты одурачила нас?
— Вот именно.
— Лидия, — повторил Джо, голосом, полным глубокой скорби. — Ты одурачила своего Джо?
— Мой Джо, скажите, пожалуйста! Будь повежливее. Ты пытался обмануть меня, а я в ответ обманула тебя.
— Я? — Искреннее недоумение. — Но…
— О, Джо. Индийские личи. Знаешь, ты же сам говорил, что у меня есть все необходимые задатки. Я этого не хочу, но полагаю, если бы я была такой, как ты, у меня бы отлично получилось.
— Как это, моя двуличная прелесть?
— Когда я, как ты и предполагал, отклонила твое предложение, здесь в парке, я спросила себя: что сделал бы Джо, если бы он отказался от предложения посредника, которому не доверяет? — Джо поморщился при слове “посредник”, но протестовать не стал. — Джо постарался бы вывести из игры этого посредника, — сказала я. — Что ж, давайте посмотрим, как Джо сделает, чтобы мне было как можно легче вывести его из игры. Ты поводил меня немного по улицам и, в конце концов, дал мне увидеть свою встречу с мистером Шахом.
— Я заметил, что ты следишь за мной, — признался Джо.
— Еще бы. Я сделала все возможное, чтобы ты меня заметил, разве что ручкой тебе не помахала. Ты действительно думал, что это все, на что я способна? Джо, ты очень мало уважаешь мои профессиональные качества.
— Туше, моя красавица. А потом?
— Ну, ты, конечно, ожидал, что я пойду к мистеру Шаху и заключу с ним сделку без тебя. Тогда вы с ним поделили бы все деньги, которые мистер Шах сумел бы выманить у нас, верно? О, разумеется, никогда не было никаких индийских личи, их у вас было не больше, чем медвежьей желчи у нас. Но, когда мы с Чарли догадались бы об этом, как мы могли бы жаловаться? Я же сама сказала, что вывоз личи был запрещен законом.
Джо вздохнул.
— Итак, зная, что тебя собираются ударить, ты ударила первая.
— А ты бы так не сделал?
— Разумеется, сделал бы. А мистер Янг, которого ты так проклинала, когда Чарли назвал его как предполагаемого покупателя несуществующей медвежьей желчи — на самом деле это ты предложила Чарли назвать его имя в подходящий момент, чтобы заинтересовать мистера Шаха?
Джефф Янг сердито посмотрел на Джо. Я сказала:
— Конечно, Джефф — был идеальной кандидатурой. Он никогда не рискнет и медяком из своих собственных денег в подобных делах. Если он заключает сделку, финансировать ее приходится кому-то другому. Надеюсь, — сказала я, обращаясь к Джеффу, — тебе заплатили комиссионные. Вознаграждение за твои хлопоты.
Джефф Янг помрачнел еще сильнее и стиснул кулаки. Я почувствовала, как напрягся Чарли, стоявший рядом со мной. Джо вздохнул.
— Мы все очень, очень разочарованы.
— Вовсе нет, Джо. Ты восхищен.
— Ладно, — признал Джо, — может, и восхищен. Но теперь, моя непревзойденная азиатская владычица тайн, игра закончена. Да, ты победила, и я готов возвестить эту истину всем желающим. А теперь пора вернуть так ловко полученные тобой деньги, чтобы мы могли разойтись в разные стороны, не испытывая недобрых чувств.
У Чарли вытянулось лицо, когда он услышал это предложение.
— Ты, должно быть, шутишь, Джо, — сказала я. — Когда в последний раз, выманив у кого-нибудь деньги, ты честно и справедливо возвращал их назад?
— Ах, — сказал Джо, — но я не стал бы — особенно в начале своей карьеры, а я боюсь, что ты находишься как раз на этом этапе, — дурачить такого человека, как мистер Янг. — Он указал на Джеффа, который стоял, стиснув кулаки, сердито нахмурившись и глядя в одну точку. Чтобы подчеркнуть опасность, Джо немного отошел в сторону, Раджеш Шах последовал его примеру, оставив нас с Чарли посреди тротуара один на один с Джеффом Янгом. — Боюсь, я не смогу помешать доброму мистеру Янгу уничтожить твою профессиональную репутацию, если мы не будем полностью удовлетворены. Не говоря уже о том ужасном, что он может сделать с тобой самой.
Это было уж слишком для Джеффа Янга. Его нахмуренное лицо мгновенно изменилось, и Джефф разразился громовым хохотом.
Что бы ни говорили о Джеффе Янге, его смех всегда был необыкновенно заразительным. Я тоже рассмеялась. Чарли последовал нашему примеру.
Джефф, задыхаясь от смеха, повернулся к Джо.
— У меня есть кой-какие планы насчет Лидии, но это не то, что вы думаете. Я готов потратить всю свою жизнь, чтобы только загладить ту историю с похищением плюшевого мишки. Я сделаю все, что она захочет. Я пластилин в ее руках. Я могу даже прикинуться знаменитым гангстером из Чайна-тауна, если Лидия попросит меня об этом. — Он вытащил из кармана пачку купюр и помахал ею в воздухе. — Я получил десять процентов, — сказал он мне. — Если я угощу тебя ужином, ты, наконец, простишь меня?
— Я никогда тебя не прощу, — сказала я. — Но ты все-таки можешь пригласить меня на ужин.
Я взяла его под руку. Перед тем как Джефф, Чарли и я ушли в золотистые сумерки, я сказала еще кое-что Джо, стоявшему с открытым ртом у нас на дороге.
— О, и спасибо за личи, Джо. Это прекраснейшие китайские личи. Из того магазина на Деланси, верно? И поддерживай связь со своим другом, мистером Шахом. Когда они начнут выращивать личи в Индии, если это когда-нибудь случится, я уверена, он даст тебе знать.
Мистер Шах побагровел и нахмурился. Но Джо с широкой улыбкой, озарившей его лицо, словно солнце, выглянувшее из-за туч, шагнул вперед и согнулся в низком, изящном поклоне. Я склонила голову в знак признательности за похвалу. Рубин в зубе Джо сверкнул в последний раз, когда я повернулась и вместе с Чарли и Джеффом пошла прочь.
Спокойный
