Автор Роджер Шерингэм » 15 дек 2020, 02:08
Статью Эйди я перевёл. Коллеги, вы точно уверены, что вот этот не содержащий ни единого биографического сведения об авторе длинный список всего, что знал Смит, нужен в бумажном издании?
Джон Диксон Карр общепризнан как маэстро загадок запертой комнаты и, конечно, всего поджанра невозможного преступления. Его первая книга, интригующе названная “Оно ходит по ночам”, вышла в 1930 году, а на протяжении дальнейших примерно сорока лет за ней последовал целый каталог новых книг, многие из которых входят в число лучших, хитрейших и атмосфернейших тайн, когда-либо сошедших с кончика пера.
Естественно, он не возделывал эту ниву в одиночку: вокруг было много других замечательных писателей, среди которых некоторые, подобно Карру, специализировались на поджанре невозможного преступления. Такие авторы, как Клейтон Роусон, Хейк Талбот, Джозеф Коммингс, а позднее Эд Хоч и Билл Пронзини, также внесли первостепенный вклад в него.
Но интерес Карра к невозможному преступлению не ограничивался его собственными книгами; его также увлекало само развитие этой формы от её самых ранних образцов у По и Ле Фаню через Зангвилла, Леру и Фатрелла до тех книг, что вышли к моменту его смерти в 1977 году. Разнообразие решений, придуманных для этой самой вызывающей слюнотечение из проблем, также немало занимало его ум. И, будучи Джоном Диксоном Карром, он не обратился к этой теме, публикуя сухой её анализ в стиле университетской диссертации; он вложил эти слова в уста одного из двух своих самых известных сыщиков, доктора Гидеона Фелла.
В “Человеке-призраке” (в Америке выходившем как “Три гроба”), изданном в 1935 году и признанном одним из шедевров Карра, загадки двух убийств, в которых “убийца должен был быть не только невидим, но и легче воздуха”, ввели сыщика и его коллегу-полицейского в такие затруднения, что Фелл решил, наконец, изложить и разъяснить все возможные способы, которыми можно пренебречь герметичной, по-видимому, запертостью комнаты (он перечислил всего семь вариантов), либо так манипулировать дверями и окнами запертой комнаты, что преступник сможет ускользнуть из неё (Фелл выделил пять вариантов).
Карр был не первым автором, попытавшимся предложить для невозможного преступления множество разных решений, из которых только одно будет верным ответом. Ещё в 1892 году в “Тайне Бог-Боу”, в сценах, местом действия которых служил не только коронерский суд, но и местная пресса, Израэль Зангвилл (чей брат Льюис написал в 1897 году ещё более изобретательный роман с невозможным преступлением, “Чудо девятнадцатого века”) предложил ряд различнхы теорий, объясняющих, как могло быть совершено убийство в запертой комнате, с которым он столкнул своих сыщиков. Эту формулу к настоящему моменту использовали многие романисты, включая гуру раннего детектива Кэролайн Уэллс в её вышедшей в 1932 году книге о Флеминге Стоуне “Сломанное О”, но никто не проиллюстрировал её изысканнее Лео Брюса в “Деле для трёх детективов” (1936), где три искушённейших знаменитых сыщиков предлагает три разных решения - и все они неверны! Да и Карр, под именем Картера Диксона, заставил своего другого знаменитого сыщика сэра Генри Мерривейла порассуждать на эту тему в “Убийствах Белого монастыря” в 1934 году, за год до Фелла.
Но лишь очень немногие писатели после Карра предпринимали подход более аналитический, нежели у доктора Фелла в “Человеке-призраке”. Прежде всего, это Клейтон Роусон (писавший также как Стюарт Таун) и Энтони Баучер (писавший также как Х.Х.Холмс). Оба они стали старейшинами детективного жанра, а Баучер ещё и одним из самых сведущих и чутких критиков многих видов жанровой литературы.
В превосходном дебютном романе Роусона, “Смерть из цилиндра” (1938), его сыщик, Великий Мерлини, фокусник по профессии (подобно своему создателю), вместе с соратниками обсуждает проблему запертой комнаты, с которой они столкнулись, и не только отдаёт дань лекции Фелла, но и предлагает её детальную альтернативу с гораздо большим количеством вариаций метода, чем описано добрым доктором, а в качестве бонуса выделяет до сих пор не учтённую категорию.
В 1940 году Баучер представляет читателю свою сыщицу, сестру Урсулу, в чудесном, питательном “Девятью девять” с убийством в запертой комнате, где её полицейский соратник, лейтенант Маршалл, вместе с репортёром Мэттом Дунканом обсуждают между собой некоторые детали лекции Фелла и реорганизуют выделенные им категории, связывая их с различными преступлениями, но в остальном не добавляют к этой лекции ничего нового.
В этот звёздный список детективных романистов следует внести ещё одну, последнюю, запись о некоем лице, чья работа, возможно, сильно уступает в качестве уже упомянутым, но известна гораздо меньше, чем того заслуживает. В 1953 году издательский дом Джона Гиффорда (в то время выступавшего правой рукой издательской сети семейства Фойлов) выпустил “Вызвать дьявола”, детективный роман, в котором имела место серия убийств в запертых комнатах и великолепная дискуссия между сыщиком Олджи Лоуренсом и его друзьями на тему невозможных, по-видимому, убийств и их анализа, предпринятого Карром с компанией. Книга показывала великолепное знание запертых комнат и была, несомненно, написана прилежным учеником в этой области. Его звали Дерек Смит.
Первая статья, когда-либо мной написанная в силу моей страсти к запертым комнатам, появилась в своеобразном скромном фанатском издании Этель Линдсей, “The Mystery Trader”. Она именовалась “Запертокомнатомания” и прочно закрепила мой флаг на мачте, вызвав, к моей радости, немалое количество заинтересованных откликов. Но для меня наиболее важным стало то, что я получил первое письмо от самого Дерека Смита. Начав с более формального “дорогой мистер Эйди” и быстро перейдя к “дорогой Боб”, он начал переписку, продолжавшуюся более двух десятилетий, прервавшись лишь на ряд лет в начале 1970-х, когда мы с моей женой Сью жили неподалёку от Кингстона-на-Темзе, и Дерек регулярно навещал нас, избавившись от необходимости писать.
В своём самом первом письме Дерек сообщал детали более чем двадцати загадок запертой комнаты, не включённых мной в список в “Mystery Trader”, и я сразу понял, что наладил контакт с, возможно, самым сведущим исследователем этой области детектива. Посещая меня, он неизбежно приносил книги или экземпляры рассказов, к которым следовало привлечь моё внимание, а когда мы в 1972 году уехали из окрестностей Лондона, то Королевская почта взяла на себя труд следить, чтобы я находился в курсе последних сведений Дерека, зачастую сопровождавшихся целыми томиками.
Движение это было не совсем односторонним. Я смог указать Дереку на несколько вещей, о которых он не знал, и, посещая вместе со Сью Америку, доставить ему экземпляры книг, в частности, одного из его любимых авторов, Кэролайн Уэллс, которые он ни за какие коврижки не мог достать в Англии. Но широта его познаний в области детективной литературы вообще и проблемы запертой комнаты в частности была поистине феноментальной. Лишь составляя это предисловие и просматривая мою переписку с Дереком, где последнее письмо датируется 7 августа 1992 года, я понял, насколько всеобъемлющими были его познания. Он почти ничего не упускал из виду. Унаследовав, по всей очевидности, любовь к книгам от родителей (в одном письме он иронично жаловался на то, как его отец вырвал у него недавно приобретённого Джеральда Вернера, прежде чем он сам успел его прочитать!), он регулярно посещал такие учреждения, как Национальный кинотеатр, Британская библиотека и Центральная справочная библиотека Вестминстера; фактически, он мог отыскивать новые грани детективного жанра где угодно.
Безвестные рассказы из ещё более безвестных журналов; тома, изданные забытыми и тщеславными деятелями печати; множество советов относительно того, где на большом или маленьком экране можно открыть ещё больше невозможностей - это лишь немногие из предметов и фактов, сообщённых мне Дереком. Кто бы ещё мог заметить непостижимые преступления в столь разных по времени выхода и стилю фильмах, как “Последний спектакль" с Конрадом Фейдтом 1920 года, “Альфавиль” по Питеру Чейни, “Человек-макинтош”, “Смерть - это женщина”, чешская “Адела ещё не ужинала” (а вариант названия “Ник Картер в Праге” способен просто заколдовать), “Трансатлантик”, “Мёртвая точка” (основанная на известном рассказе Барри Пероуна), юмористический “Человек из компании Fuller Brush” (рассказ, лежащий в основе, написан Роем Хаггинсом) и, несомненно, самый невероятный, по крайней мере, в перспективе поиска невозможного преступления, источник, немецкий фильм 1956 года “Лианна, богиня джунглей”?
На телевидении он приметил серии “Макмиллана и жены” и “Маклауда” (обоими наслаждался и я), а также весь цикл о Баначеке с Джорджем Пеппардом, но превзошёл сам себе, вспомнив умный трюк, который он видел в одной серии, сценарий которой написал Джек Роффи, судебной драмы “Адвокат Бойд” (с Майклом Денисоном в главной роли). Что касается радио, большим поклонником которого многие годы был Дерек, он пускал слюнки от забытых пьес Аллингем и Кристи, подробно описывал работу Карра в годы войны и с большой нежностью вспоминал пьесу Филипа Левена с запертой комнатой “Запредельное убийство”. Интересно, сохранилась ли где-нибудь её запись?
Он также был страстным любителем театра и однажды прислал мне афишу комедийного триллера “Умереть легко”, который отправился посмотреть в Уимблдонский театр. На обороте (типичный Дерек) он набросал трюк с замком, использованный автором, но велел не смотреть, если мне покажется, что пьеса может появиться в одном из театров неподалёку! Само собой, этого не произошло. Он даже наткнулся на рассказ Джона Слейдека с невозможным преступлением в театральной программке шоу Дебби Рейнольдс, ради которой отстоял очередь!
И он не ограничивал свои интересы англоязычными текстами, упоминая многих франкоязычных авторов, таких, как Пьер Буало и Жан Рей, раннюю немецкую загадку запертой комнаты “Нана-Сахиб” (написанную сэром Джоном Ретклиффом!). Он даже послал мне экземпляр “Кто убил мадам Скроф?”, французского перевода финского детектива, написанного в 1939 году Микой Валтари, более известным в Англии своим историческим романом “Египтянин”. Он был очень взволнован, прочитав в обновлённой версии моей библиографии запертых комнат в 1991 году о появлении молодого французского специалиста по запертым комнатам, Поля Альтера, и у него явно текли слюнки от перспективы перевода этих книг на английский.
Он также долгое время собирал издания клуба “Old Boys” и смог найти для меня примеры непостижимых преступлений из много лет выходившей “Библиотеки Секстона Блейка”, “Юнион-Джека” и “Магнита”. У него было множество журналов вроде “The Thriller” с рассказами Вернера, Гвина Эванса, Чартериса и многих других его любимых авторов. Он даже заметил проблему запертой комнаты в особом выпуске “Розовой пантеры” на ITV и оплакивал тот факт, что колонка Пола Темпла из “Evening News”, содержавшая очень аккуратно решённую проблему запертой башни, никогда не переиздавалась.
Увлекали его и криминальные дела из реальной жизни, не в последнюю очередь, те, где метод, каким было совершено преступление, не поддавался логическому объяснению. Особенно его занимало убийство, совершённое во Франции в 1830 году. Жертвой была парижанка Роза Делакур, убийство которой в запертой комнате, возможно, самое раннее из известных, так никогда и не было удовлетворительно разрешено. Дерек был рад, обнаружив, наконец, достаточно полное описание этого дела в “От улики до скамьи подсудимых” К. Л. Макклюра (1927).
Круг интересов Дерека был настолько широк, что в своих письмах он редко находил время, чтобы уточнить, что в детективе особенно нравится ему самому. Но он заметил, что больше всего ему доставляют удовольствие два сценария - убийство во время сеанса или на сцене на глазах у зрителей. Он также признался, что находит Гарри Стивена Килера трудным для чтения, хотя и восхищается его изобретательностью; боролся, как и я сам, с “Книгой перемен” Дилларда, но очень высоко оценивал Мелвилла Дэвиссона Поста, Жака Фатрелла и Томаса Хэншью. Может удивить, что он ценил слегка комичного Пата Росситера (в его единственном выступлении в “Отравлении в шутку”) даже больше, чем остальных сыщиков Карра. Не выходили за рамки его компетенции также друдиана и рипперология, хотя в них он полагал себя чистым любителем. Ещё одной его скромной страстью было коллекционирование пазлов всех типов и времён.
Что до его собственных произведений, то в этом он был в высшей степени скромен вплоть до самоуничижения. Когда издатели приняли к печати “Вызвать дьявола”, он был, конечно же, абсолютно счастлив, как и любой автор, надеющийся опубликовать свою первую книгу, хотя с сожалением отмечал, что хотел бы тщательно пересмотреть её перед выходом. Он называл свою лекцию о запертой комнате в главе 5 этой книги “полу-пародией на Карра”, что, на мой взгляд, было суровой оценкой. Она гораздо лучше этого.
Контракт, составленный для Дерека Джоном Гиффордом, был вполне типичен для обращения, которого столь часто удостаиваются новые авторы. Ему не так уж много заплатили за первое издание, вышедшее очень малым тиражом (что и объясняет неуловимость этой книги), и чисто номинальную сумму за второе издание, вышедшее под лейблом “Thriller Book Club”, а также за право на перевод. В самом деле, хотя он, в конце концов, смог получить от Гиффорда экземпляр итальянского перевода, лишь через сорок с лишним лед он получил подтверждение от известного французского составителя антологий и специалиста по невозможным преступлениям Ролана Лакурба, что французский перевод “Вызвать дьявола” вышел в серии “Le Masque” в 1953 году, и в итоге смог получить в свою коллекцию его экземпляр.
Ещё в начале 1970-х Дерек сообщил мне, что написал ещё два романа о невозможных преступлениях - второе дело его сыщика Олджи Лоуренса и приключение Секстона Блейка. Но их отвергли как Гиффорд, так и “Amalgamated Press”, причём Дерек остался разочарован провалом Блейка гораздо больше, чем Лоуренса, поскольку, будучи многолетним читателем и почитателем подвигов этого сыщика с Бейкер-стрит, он чувствовал, что точно знал, как написать книгу для этой серии. По причинам, которые он так и не смог понять, “Amalgamated Press” ему отказало.
Роман о Секстоне Блейке до сих пор не опубликован, но в 1997 году японский друг Дерека, Хидэтоси Мори, вместе со своим партнёром С. Кобаяси опубликовали в английском оригинале и очень ограниченным тиражом второе расследование Олджи Лоуренса “Приходите на Паддингтонскую ярмарку”. Но теперь, когда встаёт вопрос о том, как найти экземпляр столь редкого издания в бумажной обложке, на ум приходит фраза “кабы у курицы были зубы”. Сама эта книга длиннее и усложнённее в плане сюжета, чем “Вызвать дьявола”, но Лоуренс в отличной форме, а невозможная головоломка хороша, как и её действительно умное решение.
Увы, Дерека больше нет с нами, но я не сомневаюсь, что будь он здесь, он бы пускал слюни от сериалов “Джонатан Крик” и “Монк”, пожирал переведённые, наконец, романы Поля Альтера и гонялся за другими невозможными историями с прежним энтузиазмом. Он был бы рад видеть появление новых авторов, таких, как Кристофер Фаулер с его лондонским Отделом аномальных преступлений, Шиван Дауд, связавшая свою тайну с колесом обозрения “Лондонский глаз”, и только что появившийся ирландец Эдриан Маккинти с первоклассной книгой “Утром я уеду”. Ему бы понравился учтивый Энтони Хопкинс в “Переломе”. И он был бы не менее горд видеть, как все три его книги, наконец, появляются вместе в одном великолепном сборнике.
- Я человек маленький, - произнес Болванщик дрожащим голосом, - и не успел я напиться чаю... прошла всего неделя, как я начал... хлеба с маслом у меня уже почти не осталось...
Это что там за ужас написан.
Спокойный
“Whistle Up The Devil”
Кто читал тот поймет. И даже еще больше. То, что оно вроде (формально) есть, но его (фактически) нет, и дало мне первый намек на вопрос КТО. Впрочем, надо еще вообще понять, о каком из правил я пишу.
Сердитый
Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации