Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации
БЕНДЖАМИН М. ШУТЦ
МЭРИ-МЭРИ, ЗАКРОЙ ДВЕРЬ
Mary, Mary, Shut the Door
© Benjamin M. Schutz
First published: Deadly Allies anthology, 1992
Edgar Winners: 1993
© Перевод выполнен специально для форума "КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ДЕТЕКТИВА"
Перевод: Алина Даниэль
Редактор: Ольга Белозовская
© 2019г. Клуб Любителей Детектива
МЭРИ-МЭРИ, ЗАКРОЙ ДВЕРЬ
Mary, Mary, Shut the Door
© Benjamin M. Schutz
First published: Deadly Allies anthology, 1992
Edgar Winners: 1993
© Перевод выполнен специально для форума "КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ДЕТЕКТИВА"
Перевод: Алина Даниэль
Редактор: Ольга Белозовская
© 2019г. Клуб Любителей Детектива
! |
Весь материал, представленный на данном форуме, предназначен исключительно для ознакомления. Все права на произведения принадлежат правообладателям (т.е согласно правилам форума он является собственником всего материала, опубликованного на данном ресурсе). Таким образом, форум занимается коллекционированием. Скопировав произведение с нашего форума (в данном случае администрация форума снимает с себя всякую ответственность), вы обязуетесь после прочтения удалить его со своего компьютера. Опубликовав произведение на других ресурсах в сети, вы берете на себя ответственность перед правообладателями. Публикация материалов с форума возможна только с разрешения администрации. Внимание! В топике присутствуют спойлеры. Читать обсуждения только после прочтения самого рассказа. |
Mary, Mary, Shut the Door by Benjamin M. Schutz (ss) Deadly Allies anthology, 1992; Mary, Mary, Shut the Door: And Other Stories, [a collection of the author], 2005
Энцо Сколари въехал в мой офис на инвалидной коляске и жестом сделал мне знак сесть. И черт возьми, я сел. Он приблизился к моему столу, положил руки на колени и оглядел меня.
— Я хочу нанять вас, мистер Хаггерти, — заявил он.
— Для чего, мистер Сколари?
— Я хочу, чтобы вы предотвратили свадьбу моей племянницы.
— Ясно. А почему?
— Она совершает ужасную ошибку, и я не собираюсь сидеть сложа руки и позволить ей сделать это.
— Какую именно ошибку?
— Она ничего о нем не знает. Они только что познакомились. Она просто ослеплена. Она ничего не знает о мужчинах. Ничего. На нее впервые кто-то обратил внимание — и она хочет выйти за него замуж.
— Вы сказали, что они только что познакомились. Когда именно? — просто небольшая реальная оценка ситуации.
— Две недели назад. Вы можете себе это представить? Две недели. И я узнал об этом вчера. Она привела его прошлым вечером. Была вечеринка, она представляла его всем и говорила, что собирается за него замуж. Как можно выйти за человека, которого вы знаете две недели? Это нелепо. Это непременно кончится катастрофой, которая разобьет ей сердце. Я не могу этого допустить.
— Мистер Сколари, я не уверен, что мы сможем помочь вам в этом. Может быть, ваша племянница делает глупость — но она имеет на это право. Я понимаю, что вас беспокоит ее благополучие, но не думаю, что вам нужен детектив — скорее, священник или психотерапевт. Мы не занимается предсвадебными проверками прошлого. Наши расследования связаны прежде всего с преступлениями.
— Преступления еще не случилось, мистер Хаггерти. Моя племянница — маленькая глупышка, но он — не дурак. Он отлично знает, что делает.
— И что он делает?
— Он использует ее наивность, невинность, робость, одиночество, чтобы забрать ее деньги. Это преступление, мистер Хаггерти.
— Это чертовски сложно доказать. Чего вы боитесь, мистер Сколари? Что он убьет ее ради денег? Лишь из-за такого поспешного решения о свадьбе? У вас есть причины думать, что этот парень — убийца?
Он выпрямился и задумался. Энцо Сколари был тучным и объемным, с такими широкими плечами и плоской головой, что напоминал подсвечник. Его белоснежные брови и усы нависали, как тенты, над глазами и губами.
— Нет. Я боюсь не этого. Но я уверен, что он не любит Джину. Я наблюдал за ним вчера вечером. Как только Джина отходила от него — он смотрел в другую сторону. Когда мужчина влюблен — он постоянно следует взглядом за своей женщиной. А он глядел на горничных или на лучшую подругу Джины. Джина возвращалась — и он улыбался ей, словно свету в окошке. И Джина этому верит. Он дольше трогал гобелены, чем держал Джину за руку. Он ходил по дому, как оценщик, а не как гость. Нет, ему не нужна Джина — ему нужны ее деньги. Вы правы — это не убийство, но есть более простые способы украсть. Джина — робкая застенчивая девушка, которая никогда ничего не решала сама. Я не виню ее за это. Моя сестра — спаси Господь ее душу! — так боялась, что с Джиной случится что-то ужасное, что оберегала ее ото всего. Это не помогло. Сестра умерла, и это сломило Джину. Сейчас она живет в непонятном и незнакомом мире. Если этот парень так легко уговорил ее поспешно выйти за него — он так же легко уговорит ее отдать ему деньги.
— О какой сумме мы говорим?
— Десять миллионов долларов, мистер Хаггерти, — назвав цифру, Сколари усмехнулся. — Люди убивали или женились по расчету за гораздо меньшие деньги.
— Как ей достались эти деньги?
— Она владеет трастом, который создал мой отец. Моя сестра и я унаследовали по половине Сколари Энтерпрайсез. Когда сестра умерла, ее доля перешла к Джине как к единственному ребенку.
— А кто управляет этим трастом?
— Я, конечно.
Конечно. Появился мотив номер два.
— Тогда в чем проблема? Если вы управляете деньгами, этот парень ничего не может сделать.
— Я управляю деньгами как доверенное лицо моей сестры. Я начал заниматься этим, когда Джина была еще ребенком. Теперь она взрослая и может сама управлять деньгами, если захочет.
— Значит, вы утратите контроль над десятью миллионами долларов. Я прав?
Сколари даже не попытался спорить со мной. Мне это понравилось. Я предпочитаю честный эгоистичный интерес вранью об альтруизме.
— Если они только что познакомились — откуда вы знаете, что этому парню вообще известно о богатстве вашей племянницы?
Сколари глянул на меня, затем горько процедил сквозь зубы:
— А зачем еще он бы положил на нее глаз? Она тихая робкая девушка, заурядная, как серая мышка. Она боится мужчин. Она училась в дурацких школах для девушек, где ее учили, как положено сервировать стол. Потом она с матерью забилась в этот дом, где она всего боялась. Теперь она осталась одна и вцепилась в первого, кто вытащит ее оттуда.
— Она знает о том, что вы чувствуете?
Он кивнул.
— Да, знает. Я ей ясно высказал это вчера вечером.
— И как она к этому отнеслась?
— Она попросила меня заниматься собственными делами. — Сколари фыркнул. — Она даже не знает, что я именно этим и занимаюсь. Она сказала, что любит его и выйдет за него во что бы то ни стало.
— Звучит не так уж и робко. Она когда-нибудь бунтовала против вас раньше?
— Нет, никогда. И против других тоже. Я бы этому только порадовался. Но замужество не должно быть первым собственным решением в жизни.
— Кто-нибудь еще может поговорить с ней, кого она послушает?
— Нет. Она единственный ребенок. Ее отец погиб, когда ей было два года, в той же самой аварии, в которой погиб и мой отец, а мне искалечило ноги. Ее мать погибла год назад в автокатастрофе. Сам я вдовец, и Джина никогда не была близка с моими сыновьями. Они пугали ее в детстве. Они были шумными и грубыми, дразнили ее и доводили до слез. — Сколари пожал плечами, словно хотел сказать, что мальчишки есть мальчишки. — Мне это не нравилось, и я останавливал их, когда ловил за этим занятием, но Джина была такой робкой девочкой, что это только подзадоривало их. А другой семьи у нее нет.
Я достал из стола трубку, сунул ее в рот и сжал в зубах. Очень успокаивающее занятие. Оно помешало мне прикусить себе язык. Будет вполне логично принять это предложение. Какого черта — работа есть работа.
— Ок, мистер Сколари, мы беремся за это дело. Я хочу, чтобы вы поняли: мы не сможем и не станем мешать свадьбе. Есть ребята, которые это могут сделать, и я их знаю, но не стану называть вам их имена. Мы узнаем об этом парне все, что сможем, и посмотрим — найдем ли мы что-нибудь, что изменит либо ее, либо ваше мнение. Может, они вправду любят друг друга. Такое иногда случается. Это может быть безумным началом, но не препятствием. Откуда лучше взять старт, если не знаешь, где финиш?
Я уверен, что у него не было ответа, и Сколари ничего не сказал.
— Мистер Хаггерти, я не возражаю против риска, но не против слепого. Если есть информация, которая поможет мне просчитать шансы, — я хочу получить ее. Именно этого я хочу от вас. Я ценю вашу честность, мистер Хаггерти. Может, у вас получится изменить мое мнение — но вряд ли.
— Договорились, мистер Сколари. Мне нужно описание этого парня, его имя и все остальное, что вы о нем знаете. Утром в понедельник я подберу сыщика, и мы приступим.
— Это не подходит, мистер Хаггерти. Вы должны начать немедленно, сию же минуту.
— Почему?
— Потому что они улетели на Сент-Мэри
— Значит, мы слегка опоздали?
— Нет. Вы можете получить разрешение на брак на Сент-Мэри, только если пробудете на острове два дня.
— Сколько времени занимает оформление разрешения?
— Я звонил в посольство. Они сказали, что оформление занимает три дня. Я попросил затянуть это, если возможно. Они сказали, что, как только разрешение получено, большинство людей женятся в тот же день или на следующий.
— Значит, у нас есть пять-шесть дней? Мистер Сколари, мы не успеем все проверить за это время. Черт побери, никто не успеет. Слишком мало времени.
— А если с этой минуты вы бросите все силы на это дело?
— Это вряд ли поможет. У него должен быть прыщ на заднице размером с гору Рушмор
— Так наймите больше людей, поручите им другие дела, а все прочие силы бросьте на это. Деньги не проблема, мистер Хаггерти. Я хочу, чтобы вы задействовали все ресурсы.
Я обжег щеку, прижав к ней погасшую трубку. Сколари был достаточно стар, чтобы совершать дурацкие ошибки. Я сказал ему, что шансы невелики. Что еще я мог сказать? Что я стану ясновидцем и узнаю, чем все кончится? Допустим, мы обнаружим что-то вроде трех покойных бывших жен? Ладно, не будем обманывать себя: обнаружить что-то за шесть дней, работая круглые сутки, стоит серьезных денег. Как там говорил Роки? Когда вы начинаете дело, деньги всегда необходимы — но одних денег недостаточно. Не путайте одно с другим: то, что вы делаете в офисе днем, не поможет вам ночью.
Я разложил все по полочкам и принял решение.
— Хорошо, мистер Сколари, мы этим займемся. Я даже не могу сказать вам, сколько это будет стоить. Мы выставим счет по обычным часовым расценкам плюс расходы. Я думаю, разумный гонорар составит тридцать тысяч долларов.
Он даже не моргнул. Наверное, для обладателя десяти миллионов это было меньше недельного расхода.
— Нет никаких гарантий, что мы что-нибудь найдем при таких обстоятельствах, мистер Сколари. Вы будете знать, что сделали все возможное, — но это единственное, в чем вы будете уверены.
— Это единственное, в чем вы будете уверены, мистер Хаггерти.
Я достал блокнот, чтобы сделать несколько заметок.
— Вы знаете, куда именно они направились на Сент-Мэри?
— Да. В гостиницу “Банана Бич Бей Отель”. Я позволил себе заказать вам там номер.
— Простите? — я почувствовал себя словно под прессом.
— Гостиница достаточно удаленная и расположена на краю обрыва. Я был уверен, что не смогу туда попасть. Вы должны стать моими ногами и глазами. Если ваши агенты узнают что-нибудь здесь — кто-то должен будет передать эту информацию моей племяннице. Кто-то должен быть там. Я хочу, чтобы это были вы, мистер Хаггерти. За это я и плачу. За то, чтобы ваши мозги, глаза, ноги были там — потому что я сам не могу.
Я посмотрел на усохшие ноги Сколари и инвалидную коляску, в которой он приехал. Но, кроме этого, у него были деньги. Большие деньги. А деньги — главный протез.
— Начнем сначала. Как его зовут?
Остров Сент-Мэри — одна из пышных зеленых гор, выходящих прямо в море. Единственная небольшая равнина — на западном берегу, и там обитают почти все жители. Центральные высокогорья и вершины — дикие и пустынные.
Мой самолет облетел южный конец острова и приземлился в международном аэропорту на одной из равнин. Я пролистал путеводитель за несколько часов между визитом Энцо Сколари и моим вылетом. Пока Келли, моя секретарша, готовила все к путешествию, я позвонил всем в офисе и раздал поручения. Клэнси Хоппер должен был подсчитать объем работы и нанять временный персонал на другие задачи. Дэл Уинслоу — заняться нашим человеком Дереком Маршаллом. У нас было его имя — настоящее или нет — адрес и телефон. Дэл совершит поквартирный обход по плану, который мы нарисовали по инструкции Сколари. Ларри Бардет будет улыбаться и звонить. Звонить в каждую компьютерную базу данных, до которой мы сможем дотянуться, чтобы получить больше информации. Как только промелькнет имя Дерека Маршалла — он получит информацию и передаст ее другому детективу, чтобы тот проверил все факты по телефону или лично, пока мы не воссоздадим всю жизнь Дерека Маршалла. Наш лучший шанс был в департаменте разрешений на брак на Сент-Мэри. Чтобы получить разрешение, Маршалл должен был приложить копию паспорта, свидетельства о рождении, о разводе, если он раньше был женат, о смерти, если он был вдовцом, о перемене имени, если он его менял. Если эти копии в открытом доступе — мы сможем получить их по факсу или я смогу получить их лично. Я бросил последний взгляд на фотографию Джины Далесандро и на изображение Дерека Маршалла, закрыл папку и убрал ее в сумку, когда за окном показалась взлетная полоса.
Выйдя с самолета я попал в ад. Стояла жуткая жара. Сухой ветер носился вокруг меня, пока я шел в аэропорт. Декларировать мне было нечего. Просто показал паспорт. Они были счастливы приветствовать меня на своем острове. Я вышел из аэропорта, и служитель подвел меня к водителю такси. Подошел к потрепанной “Тойоте”, сел впереди и поставил сумку между ног. Водитель захлопнул дверь и спросил, куда ехать.
— “Банана Бей Бич Отель”, — сказал я, когда он повернул руль и мы тронулись.
— Нет проблем.
— Сколько? — мы объехали спящего полисмена.
— Восемьдесят ecee
Тридцать пять долларов.
— Это далеко?
— Вас интересует, сколько миль или сколько времени?
— И то, и другое.
— Пятнадцать миль. Полтора часа.
Мне следовало тогда выйти. Если дорога в ад вымощена чем-нибудь — значит, она не проходит через Сент-Мэри. Дорога вдоль берега была сплошной сетью выбоин, извивающихся возле гор. На ней не было ни полос, ни светофоров, ни дорожных знаков, ни ограждений. Море было в тысяче футов внизу, а мы — в нескольких дюймах от того, чтобы оказаться в нем.
Двигаясь вверх-вниз по горам, мы увидели на деревьях голубые мешки.
— Что это за мешки? — спросил я.
— Для бананов. Когда они зреют, мешки защищают их от насекомых.
Я поглядел на склоны и представил себе, как взбираться по ним с этими мешками. Кто бы этим ни занимался — вряд ли им достаточно платили. Девяносто минут болтанки и вихляния по этой дороге — и я ужасно устал бросать вызов земному притяжению. Когда наконец услышал сигнал конца путешествия, то едва поверил, что мы прибыли в гостиницу.
Я зарегистрировался, положил ценные вещи в ячейку сейфа, взял ключ и информационный пакет и поднялся к себе в комнату. Обед будет через час. Достаточно времени, чтобы осмотреться, распаковать вещи и принять душ.
Из моей комнаты были видны наверху бар и обеденный зал, а внизу — берег, бухта и горы. Гроздья пышных ярко-красных цветов акалифы
Я быстро распаковал вещи и прочитал информационный пакет. В нем была карта гостиницы, список услуг, часы работы и рекомендации, как избежать распространенных проблем на Карибах: солнечных ожогов, риска утонуть, укусов насекомых и несъедобных фруктов. Я изучил планировку и посмотрел на фотографии Джины и Дерека. Теперь следовало найти их и как бы случайно познакомиться с ними, пока мне не прислали из офиса полезную информацию.
Я побрился, переоделся и лег на кровать в ожидании обеда. Лучшее время для появления — перерыв между едой. Можно поймать уходящих ранних пташек и запоздавших поздних.
Я обрызгался спреем от насекомых, положил ключи в карман и спустился в ресторан. В расписании говорилось, что будет барбекю на берегу.
Возле регистрационной стойки я остановился и посмотрел на низкую стену на берегу. Сколари был прав: он бы не смог сюда взобраться. Комнаты выступали из утеса и соединялись крутой тропой. Но с этой стороны на склоне холма была пропасть. Лестница вела к берегу. Сто двадцать шесть шагов, сказала горничная.
Я пошел вниз, периодически проверяя перила. Дорога не была освещена. Поздно ночью достаточно было глотка шампанского, чтобы с новобрачной произошел несчастный случай. Я посмотрел на дорогу внизу. Она не сможет спрыгнуть и не сможет выжить.
Я закончил свой извилистый спуск и заметил, что обратный путь будет тяжелее.
Керосиновые лампы освещали дорогу к прибрежному ресторану и бару. Я сел на стул, заказал коктейль “Желтая птица” и обернулся, чтобы посмотреть на обеденный зал. Почти все были парами, остальные — семьями. Все белые: в основном американцы, канадцы, англичане и немцы. Во всяком случае, так было сказано в брошюре.
Я потягивал напиток и оглядывал комнату. Их нигде не было видно. Не страшно — ночь лишь начиналась. Я заказал второй напиток, когда они появились из темноты. Маршалл был стройным, бледным, с каштановыми волосами с пробором посередине, в круглых очках в черепаховой оправе и с приятной улыбкой, обращенной к женщине, которую он держал за локоть. Он вел ее между столами так, словно управлял румпелем.
Они выбрали столик, и я оценил свою позицию. Я хотел видеть лицо Маршалла и сидеть так близко, чтобы слышать его, не оборачиваясь. Через один ряд на два кресла выше был свободный стол. Я взял из бара напиток и перенес его туда. Официант убрал со стола, и я глотнул коктейль и поставил на стол.
На Джине Далесандро было длинное цветастое платье без бретелек. На месте купальника виднелись белые полоски. Она поднесла руку к уху и откинула волосы назад. В профиль были видны тонкие губы, крючковатый нос и высокий лоб.
Она держала руку Маршалла, и, глядя на него, притянула его руку к себе и поцеловала. Она целовала один сустав за другим, а закончив, взяла его палец и медленно положила в рот.
— Джина, пожалуйста, люди смотрят, — прошептал он.
— Ну и пусть, — ответила она, с улыбкой глядя на его палец.
Маршалл откинулся назад и оглянулся. Появился мой официант, и я сделал заказ, когда он подошел ко мне. Я заказал уху, жареного дельфина с фаршированным кристофином
Джина поймала руку Маршалла, прижала к щеке и сказала что-то ласковое, потому что он улыбнулся и послал ей воздушный поцелуй. Они сделали заказ и говорили приглушенно, перемежая разговор смехом и улыбками. Я сидел поблизости, наблюдал, ждал, словно горгулья
Когда принесли десерт, Джина извинилась и пошла в дамскую комнату. Маршалл проводил ее взглядом. Я ничего не увидел на его лице и в глазах. Когда она скрылась за дверью туалета, его глаза оглядели комнату, но не остановились ни на ком. Когда она снова появилась, его взгляд застыл на ней и проводил до стола. Все это ничего не доказывало.
Мы все насладились банановым тортом и кофе, и после небольшой паузы я пошел за ними в комнаты. Мы медленно тащились наверх мимо бара и регистрационной стойки, затем снова в темноту. Я не выпускал их из виду, когда шел в свою комнату, и заметил, что они занимали комнату семь — на два этажа выше от меня. Когда я услышал, как их дверь захлопнулась, я повернулся и пошел назад к стенду с расписанием мероприятий возле бара. Я посмотрел список завтрашних экскурсий, чтобы выяснить, записались ли они на какую-нибудь. Я нашел их имена в списке участников утренней экскурсии к местному вулкану. Я тоже записался и пошел к себе ставить будильник на утро.
Быстро приняв душ, я натянул москитную сетку, включил ночник и нырнул под сетку. Я втащил телефон и книгу внутрь, оперся на подушку и вызвал офис. За свои деньги Сколари должен получить ответ. Он его получит.
— Агентство расследований Франклина.
— Привет, Дел. Что у нас по Дереку Маршаллу?
— Самая малость, босс.
— Говори как есть.
— Я опросил всех его соседей. Он просто невидимка. Снимает квартиру. Управляющий сказал, что он всегда платит в срок. Больше ничего. Я упустил почтальона, но поймаю его завтра. Посмотрим, сможет ли он что-нибудь рассказать. Соседи знают его в лицо — и все. Никаких шумных вечеринок. С девушками его не видели. Один вроде бы видел его с женщиной, но она уже давно не появлялась.
— Сколько времени он снимает квартиру?
— Три года.
— Управляющий показал договор аренды?
— Лео, ты же знаешь, что это конфиденциально. Я не имел права об этом просить.
— Мы зарабатываем на чужой беспечности. Ты спросил?
— Да, и он отказал с возмущением.
— Дерьмо!
— Утром в понедельник мы проверим судебные записи, разрешения и лицензии за последние три года — может, что-нибудь и всплывет.
— Соседи сказали что-нибудь еще?
— Нет, я уже сказал: они просто знают его в лицо.
— Ты нашел его машину?
— Да. Это просто золотая жила. Вся в наклейках.
— Каких?
— “Bush-Quayle”
— Ты проверил его по нашей базе данных?
— Да. Ничего. Или он тунеядец, или очень скромный.
— Позвони вечером Уолтеру О’Нейлу. Может, он найдет юридическую фирму этого парня или даже того, кто сможет рассказать о нем.
— Хорошо. Я также собираюсь пойти завтра в его школу, воспользоваться библиотекой, просмотреть ежегодные книги и так далее. Может, мы найдем его одноклассников. Дело Алумни подождет до понедельника.
— Как насчет NCIC?
— Чисто. Ни приговоров, ни арестов. Или он очень правильный, или очень хитрый.
— Что-то еще на машине?
— Да, наклейка с названием “Финальный матч по фрисби”
— Ладно. У нас есть еще три-четыре дня. Как дела в офисе? Другими заданиями занимаетесь?
— Да, они продвигаются. Клэнси нанял пару фрилансеров, они начнут на следующей неделе. Сейчас я, Клэнси и Ларри работаем в две смены. В понедельник, когда откроются офисы и появится доступ к базам данных, мы подключим пару новых ребят.
— Хорошо. Есть что-нибудь из регистрационного офиса Сент-Мэри?
— Нет. Те же самые проблемы: закрыт на выходные. Мы ничего не сможем узнать до понедельника.
— Хорошо. Отличная работа, Дел. — Я дал ему мой номер телефона. — Звони в любое время суток, если что-нибудь появится. Если меня не будет — оставь сообщение. Завтра с утра я поеду на экскурсию с Маршаллом и Джиной, но остаток дня буду здесь.
— Хорошо. Поговорим завтра.
Я сунул телефон под сетку, взбил подушки и открыл книгу. Жизнь в одиночестве сделала меня ненасытным читателем, словно все мои прочие аппетиты превратились в жажду слов, которые могут превратить меня в кого-то другого, перенести куда-то в другое место — или хотя бы помочь мне заснуть. Чем больше я читал, тем труднее мне было удерживать интерес. Скука накрывала меня, как медленная смерть. Я чувствовал себя старым потрепанным клиентом проститутки, которому требовались более извращенные приемы, чтобы возбудиться. Вскоре уже ничего не могло разбудить меня.
Я проснулся от настойчивого телефонного звонка, вылез из кровати и поблагодарил дежурного за звонок. Из-под кровати выскочил хамелеон и бросился к двери.
— Рад встрече, — приветствовал я и понадеялся, что зверек провел приятный вечер, защищая мою комнату от насекомых. Я оделся и поспешил вниз на завтрак.
После стакана анноны
Водитель сказал, что его зовут Веллингтон Брембл и он дипломированный гид министерства внутренних дел. Другая пара села в заднюю часть фургона, а Дерек и Джина — на средний ряд. Я запрыгнул вперед, рядом с Веллингтоном, обернулся и представился.
— Привет, меня зовут Лео Хаггерти.
— Привет, я Дерек Маршалл, а это моя невеста Джина Далесандро.
— Приятно познакомиться.
Дерек и Джина обернулись, и мы представились Тому и Дороти Нидхем из Чикаго, Иллинойс.
Веллингтон высунул голову из окна и что-то сказал одной из горничных. Они быстро говорили на местном патуа
Он включил мотор, отъехал от регистрационной стойки и сообщил, что мы увидим дождливый тропический лес, окружающий действующий вулкан. И все это на прекрасном английском — языке иностранцев и для иностранцев.
Дороти Нидхем спросила то, что интересовало нас всех:
— Как долго ехать до этого вулкана?
Веллингтон засмеялся.
— Двадцать минут, ма’ам, а затем мы окажемся внутри вулкана.
Мы свернули с береговой дороги и проехали через ворота, отмеченные в “Справочнике береговой охраны Сент-Мэри” как “Дьявольский вулканический котел” и “Дождливый тропический лес”. Я вылез первым и помог женщинам шагнуть на грязную тропу. Веллингтон выстроил нас в ряд и повел через джунгли, сообщая названия цветов и деревьев и отвечая на вопросы.
Здесь были анноны, лайм, мускатный орех, гуава, бананы, кокосы, какао, имбирь, цветы “Клешни омара”, гибискус, папоротник и алые акалифы. Мы остановились на тропе возле большого папоротника. Веллингтон обернулся и указал на него.
— Дотроньтесь до этого растения, прямо сейчас, — обратился он к Дереку, который подозрительно поглядел на него. — Оно не причинит вам вреда.
Дерек протянул палец и потрогал папоротник. Листья мгновенно сжались и скрутились.
— Это “Мэри-Мэри, закрой двери”. Как видите — вправду скромное и пугливое растение.
Он помахал нам, и мы двинулись за ним. Джина взяла Дерека под руку, положила голову ему на плечо и прижалась к нему.
— Знаешь, Дерек, я была такой же, как это растение. Пока ты не появился. Если кто-то подходил слишком близко — я вся сжималась и пугалась. Но не теперь. Я так счастлива, — сказала она и снова прижалась к нему.
Я тоже отлично себя чувствовал, если не считать легкого отвращения к себе. Мы вышли из лесу и оказались на вулкане. Веллингтон обернулся и посмотрел на нас.
— Леди и джентльмены, пожалуйста, послушайте очень внимательно. Мы находимся на вершине действующего вулкана. Нет никакой опасности извержения, потому что здесь нет корки и повышенного давления из-за скопления жидкости. Последнее извержение произошло двести лет назад. Но это не значит, что здесь безопасно. Вы можете стоять на отмеченном участке тропы — и будьте очень осторожны там, где нет ограждений. Температура воды внутри вулкана — триста градусов по Фаренгейту
Мы двигались в ряд на расстоянии друг от друга в обстановке, отличавшейся от всего, с чем я сталкивался раньше. Круглая верхушка вулкана напоминала рану в земле. Из почвы шел дым и пар, и здесь ничего не росло. Там и тут черная вода сочилась из трещин, словно кровь из струпьев. Всюду пахло серой.
Я шел за Дереком и Джиной и видел, как он пару раз остановился и проверил прочность ограждений, прежде чем двигаться дальше. Осторожность, Дерек? Или пробная попытка?
Мы обогнули вулкан и вернулись по тропе к фургону. Как и было обещано, через двадцать минут мы оказались в отеле. Джина пылала от восторга и спрашивала Дерека, поедут ли они туда еще. Он говорил, что это возможно, но на этой неделе нет организованных экскурсий, поэтому им придется нанять автомобиль и приехать самостоятельно. Я закрыл глаза и представил себе ее — сбоку от тропы, может быть, с фотоаппаратом в руках — и его — сопровождающего ее через заросли на пути к вечности.
Мы все вошли внутрь для ланча и ели отдельно. Я проследил, как они входили в комнату, а затем спустились на берег. Они прошли к дальнему краю берега и сели спиной к остальным. Я вошел в бар и прошел мимо шумной пары.
Они ругались — может, это была просто любовная ссора. Во всяком случае она называла его свиньей и била по лицу, которое покраснело, словно зад бабуина.
Она отодвинула стул, откинула назад свои длинные белокурые волосы и умчалась. Я поглядел, как она уходила, печатая каждый шаг так, словно тушила сигарету ногой. Ее бедра и задница творили что-то немыслимое.
Я отвел глаза в сторону и увидел рядом ее спутника. Он глядел на меня с энтузиазмом.
Я неспешно повернулся к нему:
— Да?
Это был один из мошенников, слонявшихся вдоль берега, словно вездесущие и назойливые кокосы, валявшиеся повсюду на берегу.
— Я видел вас, парень. Вы все время один. Это плохо. Я подумал, что, может, вы захотите компанию. Кого-нибудь, с кем провести время в этом райском уголке. Что скажете, парень?
Я покачал головой:
— Не думаю.
Он вздрогнул.
— Я знаю, парень, что вам не очень весело. Я видел, как вы смотрели на эту блондинку с большими штучками. Что такое? Чего вы боитесь? — Он замолчал и попытался дождаться моего ответа. — Она чистая, парень. Никаких проблем.
Не дождавшись ответа, он разозлился.
— В чем дело? Вы чертовски странный мужик.
— Следи за языком, трепло. Меня твоя болтовня не интересует, можешь не продолжать.
Он оглядел меня и решил, что не стоит усугублять. Отойдя от стола, он сказал мне что-то на патуа. Я уверен, что это было не “сэр”.
Нашел пустую веранду под тростниковым навесом и стал наблюдать оттуда за Дереком и Джиной. Как только я расположился там, я увидел, что Джина встала и направилась по вулканическому песку цвета шоколада в береговой коктейль-бар. Она слегка обгорела. Наверное, сегодня они пробудут здесь недолго. Дерек заслонял ее спиной, поэтому я повернул голову, чтобы наблюдать за ней. Она села, и девушка из персонала подошла к ней и начала расчесывать ей волосы, а затем заплетать дреды
Джина вернулась, ее волосы были заплетены в мелкие дреды, и каждый был украшен разноцветными бусинами. Она улыбалась и разбрызгивала мелкие струйки воды. Я видел, как она взяла Дерека за руки и подняла со стула. Она кружилась и вращала головой, чтобы наблюдать, как ее дреды разлетаются.
Влюбленная пара взяла трубки для подводного плавания, ласты и направилась к воде. Я смотрел, какой дорогой они пойдут. На левой стороне берега было множество знаков, предупреждающих о сильном течении — в том числе надпись: “Вернись назад — следующая остановка Панама”.
Они пошли направо, и я пошел туда же. То ли от страха, то ли из любви она держала его за руку, когда они зависли над рифом. Я прошел дальше и обернулся, чтобы видеть их. Риф был одним из самых роскошных из всех, какие я видел, и вполне заслуживал своей репутации одного из лучших карибских рифов.
Я оставался возле пары, двигаясь вслед за ними вместе с косяком кальмаров, над которым я находился. Они выстроились в ряд щупальцами внутрь, сохраняя положение с помощью колебания плавников на каждой горизонтальной оси. Когда косяк тронулся, они поплыли все одновременно, сохраняя одно и то же расстояние между собой. Я заметил возле коралла ложе из морской травы. Два существа пробирались сквозь траву. Они были серо-зеленые, всюду покрытые бугорками и шишками, и у них были ноги и крылья! Это были не ядовитые мутанты, а всего лишь летающие морские петухи. Я нырнул под них, и они раскрыли свои фиолетовые крылья и сбежали.
Когда я выплыл на поверхность, Дерек и Джина были на берегу. Я поплыл вниз по течению и тоже вышел на берег. Джина держалась за бок и заглядывала себе под ладонь. Дерек поддерживал ее и помогал ей снять ласты.
— Я не знаю, что это было, Дерек. Оно лишь прикоснулось ко мне, и я почувствовала словно укус пчелы. Он сильно горит, — сказала Джина.
Я подошел и сказал:
— Похоже на ожог медузы. Когда это случилось?
— Всего секунду назад, — ответили они одновременно.
— В таких случаях лучше всего приложить лист папайи. В нем есть энзим, который нейтрализует яд. В ресторане на берегу их полно. Их держат именно для таких случаев. Вам стоит пойти туда прямо сейчас. Папайя помогает, только если ее приложить сразу.
— Спасибо. Большое спасибо, — сказал Дерек и помог Джине спуститься по берегу.
— Да, спасибо, — произнесла она, оглянувшись через плечо.
— Пожалуйста, — сказал я и пошел сушиться.
Я сел в баре, ожидая обеда и играя в триктрак сам с собой. Дерек и Джина вернулись и вошли в бар, чтобы сделать заказ. Ее платье напоминало фиолетово-черно-белый вихрь и подходило по цвету к бусинам в ее волосах. На Дереке были лимонно-зеленые шорты и белая рубашка с короткими рукавами. Они прошли мимо меня, держа в руках напитки. Я встал, мы пожали друг другу руки, и я предложил им присоединиться ко мне.
— Ваш совет просто спас меня. Мы пошли в бар и взяли там несколько листьев папайи. Боль прошла через пять минут. Откуда вы это знали? — спросила Джина.
— Меня тоже жалила медуза. Кто-то рассказал мне об этом средстве. Теперь я рассказал вам. Из уст в уста.
— Мы вам очень благодарны. Мы собираемся пожениться здесь на острове и не хотим, чтобы что-нибудь случилось в это время, — сказал Дерек.
Я поднял бокал.
— Примите мои поздравления. Это чудесное место для свадьбы. Когда состоится церемония? — спросил я, потягивая напиток.
— Завтра, — ответила Джина, взяв Дерека под руку. — Я так счастлива!
Я чуть не пролил на нее ромовый пунш, но успел подхватить бокал и вместо этого закашлялся. Я постучал себя по груди и отказался от помощи.
— Вы в порядке? — спросил Дерек.
— Да, все отлично, — я взял себя в руки. Завтра? Какого черта это может быть завтра? — Простите, я пытался говорить и пить одновременно. Не стоило так делать.
Дерек предложил мне купить еще один напиток, и я позволил ему отнести мой стакан в бар.
— Я читал в брошюре для туристов о бракосочетаниях на острове. Сколько времени нужно, чтобы получить разрешение? Там сказано, что нужно пробыть на острове не меньше двух дней.
Джина наклонилась и дотронулась до моего колена. — Обычно требуется два-три дня, но Дерек сумел ускорить процесс. Он заранее отправил бумаги управляющему, и тот согласился отметить, что мы находимся на острове уже два дня. Все будет готово завтра утром, и мы поженимся после полудня.
— Это чудесно. Где состоится церемония? — у меня голова шла кругом.
— Здесь, в отеле. Внизу на берегу. Они приготовят торт, шампанское, фотографа, цветы. Вы присоединитесь к нам, чтобы отпраздновать?
— Спасибо, вы очень добры, но я не уверен, что еще буду здесь. Мой самолет улетает в полдень, так что мне, скорее всего, придется ехать в аэропорт. Но если я буду здесь, я буду счастлив принять приглашение.
Дерек вернулся с напитками, сел рядом с Джиной и обнял ее одной рукой.
— Любимый, надеюсь, ты не против, что я пригласила мистера Хаггерти присоединиться к нам после церемонии, — она робко улыбнулась.
— Конечно, нет, я буду очень рад видеть вас. Кстати, мне показалось, что вы были на этих островах раньше? А мы здесь первый раз. Вы когда-нибудь плавали с аквалангом? — Дерек был сама любезность.
— Да. Вы хотите попробовать?
— Да, завтра у них будет урок для начинающих. Мы хотели взять урок и посмотреть, понравится ли это нам, — сказал он.
— Я немного боюсь. Это вправду опасно? — спросила Джина.
Смертельно опасно. Русская рулетка с одним пустым гнездом. Не делайте этого. Я бы не посоветовал этого злейшему врагу.
— Нет, не особенно. Есть серьезный риск, если вы беспечны. Море не прощает нам ошибок. Но если вы хорошо подготовлены и внимательны — опасности нет никакой.
— Не знаю. Может, лучше я посмотрю, как ты это делаешь, Дерек?
— Да ладно тебе, милая. Тебе вправду понравится акваланг. Представляешь, как здорово, когда не надо беспокоиться, хватит ли тебе воздуха? — Дерек прижал Джину. — А кроме того, мне нравится, как ты выглядишь в новом гидрокостюме.
Я увидел, что другие идут в ресторан, и начал собирать кости с доски.
— Мистер Хаггерти, так вы сможете… — начала Джина.
— Я уверен, что мы еще увидимся с мистером Хаггерти, Джина. Спасибо вам за сегодняшнюю помощь, — сказал Дерек и повел ее в ресторан.
Я закончил напиток и отправился обедать. Затем сел и посмотрел, как они танцуют шейк под джаз-бенд. Она положила голову ему на плечо и буквально прилипла к нему. Они покачивались в полной гармонии, присущей лишь любовникам и матерям с детьми.
Так я и оставил их: ее голова на его плече, на устах безмятежная улыбка. Я не мог выпить достаточно, чтобы заглушить боль, и, прекратив попытки, ушел спать.
Дел был на месте, когда я позвонил, и кратко сообщил мне плохие новости.
— Почтальон — дохлый номер. Я побывал в школьной библиотеке и поговорил с преподавателями и студентами. Никто не сообщил ничего полезного. Я получил список учеников, и мы поработали с ним. Уолт нашел кое-какие зацепки. Он младший партнер в небольшой юридической фирме — “бутике”, как он назвал ее.
— Какого рода фирма? — Давай, скажи — налоги и недвижимость.
— Иммиграция и натурализация.
— Дерьмо. Что-нибудь еще?
— Он там новичок. Никто не знает, откуда он приехал. Мы попытаемся получить какую-нибудь информацию у партнеров с утра.
— Хорошо бы. У нас почти не осталось времени. Они собираются пожениться завтра в полдень.
— О Боже, мы просто в тисках. У нас остается всего пара часов.
— Лучше не напоминай. Что у нас сейчас?
— В данный момент Клэнси носится по барам в поисках тех, кто играл в этом финальном матче по фрисби. Портрет у него с собой. Еще не звонил.
— Если он что-нибудь найдет — звони мне в любое время. Я буду здесь все утро. Если не дозвонишься — передай срочное сообщение. Сейчас у нас нет ни хрена.
— Босс, у нас не было времени. Я уверен, что за пару дней мы бы что-нибудь нашли.
— Может быть, Дел, но завтра в полдень кто-то поглядит поверх их голов и спросит, есть ли у кого-нибудь возражения против брака. Я не смогу попросить пару дней отсрочки, чтобы мы могли их найти.
— Мы сделали все, что могли. У нас вообще было не за что уцепиться.
— Дел, мы взялись за дерьмовое дело. — Мне пришлось закончить, потому что позвонил Сколари.
Я повесил трубку и приготовил кровать, чтобы выгнать всех захватчиков. Нырнув под сетку, я обдумал свои возможности. У меня не было причины совать нос в жизнь Джины. Не было также причины думать, что Дерек — кто-то иной, чем мужчина, которого она ждала всю жизнь. Ее счастье было настоящим. Она расцветала от его прикосновений. Я видел это. А счастье — такая хрупкая вещь! Кто я такой, чтобы бросить на него тень без всякой причины? Завтра у нее особенный день. Каким она запомнит его? А я?
Я рано встал после беспокойной ночи и позвонил в офис. Ничего нового. Я набрал номер Сколари и недолго поговорил с ним. Я сказал, что нам не хватило времени, и не услышал ничего существенного. Я задал пару вопросов, и он сообщил мне несколько хороших новостей и несколько плохих. Делать ничего не оставалось, и я спустился вниз повидать жениха и невесту.
Они были в обеденном зале, держались за руки и допивали кофе. Я подошел и спросил, можно ли присоединиться к ним.
— Доброе утро, мистер Хаггерти. Чудесный день, правда? — сказала Джина. Ее лицо раскраснелось.
Я опустился на стул и решил действовать напрямую. — Прежде чем вы поженитесь, я хочу вам кое-что сообщить.
Они выпрямились и положили на стол все еще сплетенные ладони.
— Дядя Джины, Энцо Сколари, поручил мне сообщить, что его поверенные установили контроль над долей наследства мисс Далесандро, так что она не сможет распоряжаться финансами без его согласия. Он сожалеет о том, что предпринял это, но ваша настойчивость на поспешной свадьбе не оставила ему выбора.
— Вы сын шлюхи. Вы шпионили за нами для этого ублюдка, — крикнул Дерек и швырнул в меня стаканом с водой. Вода капала с меня, пока я считал до десяти. Джина побледнела и была готова заплакать. Маршалл встал. — Пойдем, Джина. Я не хочу, чтобы этот человек находился рядом с нами.
Он наклонился и ткнул в меня пальцем.
— Я позвоню вашему нанимателю и скажу, что считаю его жалким куском дерьма, а вас — вдвойне. — Он отвернулся. — Джина, ты идешь?
— Одну секунду, милый, — прошептала она. — Я приду через секунду.
Маршалл с шумом вышел из комнаты, пиная столы и стулья на ходу.
— Почему вы так поступили со мной? Я ждала этого дня всю жизнь. Свадьбы с человеком, который любит меня и хочет быть со мной. Мы приехали сюда, чтобы сбежать от моего дяди и его навязчивости. И знаете, что больнее всего? Вы напомнили мне, что дядя не верит, будто меня можно полюбить ради меня самой, а не ради моих денег. Что со мной не так? Вы можете сказать мне это? — Она заплакала и вытерла слезы рукой. — Чертовски хороший вопрос в день свадьбы, правда? Вы проделали отличную работу, мистер Хаггерти. Надеюсь, вы гордитесь собой.
Лучше бы Маршалл плеснул мне в лицо кислотой, чем слышать слова, которые она швырнула мне.
— Подумайте об одной вещи, мисс Далесандро. О том, что вы ничего не теряете. Если он не женится на вас сейчас — вы избежите сердечной боли и, может быть, чего-то худшего. Если женится — вы можете расслабиться и быть уверенной, что ему нужны вы, а не ваши деньги. В любом случае вы ничего не потеряете. Но мне очень жаль. Если бы существовал другой способ — я бы поступил иначе.
— Ладно, мне надо идти, мистер Хаггерти.
Она встала, бросила салфетку на стол и медленно прошла через комнату, сохраняя, как могла, остатки достоинства.
Я провел конец утра в баре в ожидании завершающего акта.
В полдень Джина появилась в длинном белом платье. Она держала в руках букет цветов и с трудом пыталась улыбаться. Я принял успокаивающее и отвел взгляд. Не стоило усугублять ситуацию. Я не знал, хотел бы я, чтобы Маршалл пришел, или нет.
Дерек появился в слаксах цвета хаки и вышитой белой рубашке. Это случится, случится. Они медленно спускались по лестнице. Я пошел в комнату, собрал вещи и выписался. В три часа я улетел с острова домой.
Прошел почти год, когда Келли позвонила мне по интеркому и сказала, что меня хочет видеть Дерек Маршалл.
— Пригласи его.
Он ничуть не изменился. Никто из нас не попытался протянуть руку для пожатия. Хоть я не предложил ему сесть, он все-таки сел.
— Что вам нужно, Маршалл?
— Вы знаете, я никогда не забывал, как вы сообщили, что Сколари изменил условия траста. Прямо при всех. Я был в ярости, когда вы попытались выставить меня подлецом перед Джиной и прочими. Я это запомнил. А теперь я уезжаю отсюда. Но перед этим я заглянул вернуть должок.
— Как поживает Джина? — спросил я с напускным безразличием.
— Забавно, что вы спросили это. Я теперь вдовец. С ней произошел несчастный случай полгода назад. Мы плавали с аквалангом. Она — первый раз, а я уже прошел несколько занятий. Видимо, она не поняла моего объяснения и задержала дыхание при подъеме. Разрыв легких. Она погибла, прежде чем я успел вытащить ее на берег.
Я чуть не прокусил трубку.
— Вы отлично постарались, не так ли? Гибель от недопонимания, как удобно! Вы получили именно такое заключение, да?
— Официальный вердикт — несчастный случай. Сколари был вне себя, как вы догадываетесь. Я был единственным наследником Джины, и согласно условиям траста ее доля наследства досталась мне. Она была в акциях Сколари, поэтому мне пришлось иметь дело со стариком. Он избавился от меня, а я заплатил на пятьдесят процентов больше, чем акции стоили.
— Вы должны быть осторожным, Дерек. Старику осталось жить недолго, и он может захотеть взять вас с собой.
— Эта мысль меня тоже беспокоит. Поэтому я решил забрать деньги и уехать подальше от него.
Маршалл встал, чтобы уйти.
— Кстати, ваш блеф был не так уж плох. Он смутил меня на секунду. Потому я и швырнул в вас стаканом. Я должен был выйти и подумать, не упустил ли я чего-то. Но нет, не упустил.
— Как вы узнали, что это блеф? — Наглый кусок дерьма.
Маршалл подумал секунду.
— Неважно. Вы этого никогда не докажете. Это нигде не записано. Когда я учился в юридической школе, я работал бесплатным интерном в фирме, которая занималась делами старого Сколари, его отца. Это было, когда умерла мать Джины. Я тщательно изучил документы, когда делал с них ксерокопии. Так я узнал ситуацию. Доля матери переходила Джине. Она была сиротой, без братьев и сестер. Это делало меня единственным наследником, если бы она умерла, не оставив завещания. Сколари не мог этого изменить. Зато ваш фокус убедил Джину в моей честности. Я ничуть не торопил ее писать завещание, и она отказалась, когда Сколари ее уговаривал.
Как я уже сказал — для блефа это было недурно. Джина поверила вам, но я думаю, что она была единственной, кто ничего не знал о ее деньгах. Что ж, мне пора идти, чтобы не опоздать на самолет.
Он усмехнулся, словно был собакой, а я — его любимым деревом.
Мне было тяжело удержаться от желания угрожать ему, но угроза — это предупреждение, а я не собирался вести честную игру. Я успокоил себя тем, что в прошлый раз у меня было только два дня. Теперь у меня была вся жизнь. Когда я услышал, что дверь захлопнулась, я позвонил Келли по интеркому.
— Да, мистер Хаггерти?
— Откройте снова дело Дерека Маршалла.
