Артур Конан Дойл

[Роджер Шерингэм]

АРТУР КОНАН ДОЙЛ ｢ARTHUR CONAN DOYLE｣    ДАТА РОЖДЕНИЯ:   22 мая 1859 г.* Эдинбург, Великобритания    ДАТА СМЕРТИ:  7 июля 1930 г.* Уиндлшем, Кроуборо, Великобритания; в возрасте 71 год    РОД ЗАНЯТИЙ:  врач, врач-писатель, романист, эссеист, драматург, сценарист, писатель научной фантастики, детский писатель, писатель-криминалист, писатель, новеллист, историк.    ГЛАВНЫЕ ГЕРОИ: Шерлок Холмс и доктор Джон Ватсон; профессор Челленджер; кавалерийский офицер Жерар; рыцарь сэр Найджел.    ЖАНР: Детективная, научно-фантастическая и историко-приключенческая литература    НАГРАДЫ: Рыцарь-бакалавр; Медаль королевы Южной Африки; Орден Короны Италии; Орден Святого Иоанна; Орден Меджидие (османский орден)

---

   Сэр Артур Игнейшус Конан Дойл — английский писатель ирландского происхождения, автор многочисленных приключенческих, исторических, публицистических, фантастических и юмористических произведений.

• Об авторе
      Жизнь сэра Артура Конан Дойла, без особого желания ставшего классиком детективного жанра, изучена, должно быть, со всех сторон и широко освещена в рунете. Данная тема представляет собой только зачин для хранилища информации о писателе.
  
      Артур Игнатиус Дойл родился в Эдинбурге в католической семье ирландского происхождения, тесно связанной с искусством, но видя образ жизни отца-художника, злоупотреблявшего алкоголем, предпочёл обучение на медицинском факультете Эдинбургского университета, где познакомился со Стивенсоном и Дж.Барри, автором "Питера Пэна". Второе имя он принял в честь своего дяди Конана Дойла, оплатившего его обучение в школе и университете, постепенно превратив его в часть фамилии. В период обучения Дойл дебютировал в университетском журнале рассказом

  "Тайна долины Сэсасса"*

  "The Mystery of Sasassa Valley"

  , созданным под влиянием Эдгара По, но после окончания университета предпочёл карьеру сперва корабельного, а потом частно практикующего врача, и лишь в 1891 году окончательно перешёл к литературным занятиям после безуспешного налаживания офтальмологической практики в Лондоне. Первые из произведений Дойла были основаны на полученных в ходе путешествий и практики впечатлениях, а роман

  "Торговый дом Гердлстона"*

  "The Firm of Girdlestone", 1890 г.

  был написан под влиянием нравоописательных книг Диккенса.
  
      Весной 1886 года недавно женившийся врач, урывками от приёма немногочисленных пациентов, пишет повесть под ординарным названием

  "Запутанный клубок"*

  "A Tangled Skein"

  с парой детективов-любителей Шериданом Хоупом и Ормондом Сэкером. Позднее Шеридан заменился на Шерингфорда, а вскоре в расширенном романе

  "Этюд в багровых тонах"*

  "A Study in Scarlet", 1887 г.

  перед публикой предстали Шерлок Холмс и доктор Джон Ватсон. В 1887 издательство "Ward Lock & Co" напечатало повесть в своем рождественском альманахе с иллюстрациями отца писателя Чарльза Дойла. В Англии повесть замечена не была, но после публикации в США вызвала интерес у заокеанских издателей, предложивших Дойлу создать продолжение —

  "Знак четырех"*

  "The Sign of the Four", 1890 г.

  , в свою очередь произведшее фурор уже в Англии.
      В 1891 году журнал "Strand" заключает с Дойлом контракт на ежемесячную публикацию рассказов о Холмсе с иллюстрациями Сидни Пейджета, первым из которых стал

  "Скандал в Богемии"*

  "A Scandal in Bohemia", 1891 г.

  , и тираж журнала подскакивает в разы. В течении двух лет Дойл стабильно пишет два десятка рассказов о Холмсе, но к этому времени куда больший интерес у него вызывают исторические романы. Первый из них,

  "Приключения Михея Кларка"*

  "Micah Clarke", 1889

  , был посвящен свержению династии Стюартов в конце XVII века, второй —

  "Белый отряд"*

  The "White Company", 1891

  , событиям Столетней войны, и вызвал читательский интерес, хотя и не такой, как истории о Холмсе. В 1893 году Дойл рассказом

  "Последнее дело Холмса"*

  "The Adventure of the Final Problem", 1893 г.

  ставит точку в детективной эпопее, но "фитиль к бочке с порохом был уже поднесён". Новый тип детектива, синтезировавший лучшие качества Дюпена, Лекока и Каффа и обрисованный куда живее, Холмс оказался одним из самых нужных Англии литературных персонажей, и попытки его заменить подражателями вызвали расцвет детективной литературы. Дойл же тем временем начал работу над приключенческими рассказами о подвигах наполеоновского бригадира Жерара.
      В 1900 году по настоятельным просьбам читателей, среди которых были члены королевской семьи и кабинета министров, Дойл выпускает повесть

  "Собака Баскервилей"*

  "The Hound of the Baskervilles", 1901 г.

  , ставшую самым известным его произведением. Вскоре он с началом Англо-бурской войны возвращается на медицинскую службу и едет в Южную Африку военным врачом. Книга Дойла о войне, написанная с патриотических позиций, вызвала одобрение консервативной части общества, принесла ему дворянское звание и оттолкнула либеральную интеллигенцию, в том числе Бернарда Шоу и Герберта Уэллса. В 1909 году, однако, резкая критика Дойлом порядков в Бельгийском Конго лишила его и консервативной поддержки. Несмотря на зачастую резкие высказывания, Дойл поддерживал дружеские отношения со многими современными ему авторами, Джеймс Барри привлёк его к созданию пьесы

  "Пёстрая лента"*

  "The Adventure of the Speckled Band"

  по мотивам рассказа, а Джером К. Джером был его другом. Со Стивенсоном Конан Дойл всю жизнь переписывался и после его безвременной кончины отказался закончить роман

  "Уир Гермистон"*

  "Weir of Hermiston", 1896 г.

  , посчитав себя недостаточно искусным.
  
      В 1903 году Конан Дойл рассказом

  "Пустой дом"*

  "The Adventure of the Empty House"

  из сборника

  "Возвращение Шерлока Холмса"*

  "The Return of Sherlock Holmes", 1905 г.

  воскрешает своего героя, в реальность которого к этому времени верит половина Англии, да и всего мира, пишущая письма на несуществующий адрес 221B, Baker-street и самому Дойлу. В это же время Дойл пробует себя и в роли детектива -— развёрнутая им кампания в прессе помогла спасти невинно осуждённых Дж.Эдалджи и О.Слейтера, благодаря Дойлу в Британии был введён апелляционный суд. В начале 1910-х годов Конан Дойл работает над научно-фантастическими романами

  "Затерянный мир"*

  "The Lost World", 1912 г.

  и

  "Отравленный пояс"*

  "The Poison Belt", 1913 г.

  о профессоре Челленджере, а также активно занимается публицистикой. С началом Первой мировой войны Дойл попросился на фронт, но правительство убедило знаменитого писателя, что он принесёт больше пользы в тылу. На фронте погибают старший сын Дойла, два его племянника и брат. Конан Дойл разражается целой серии статей о германском варварстве, а в рассказе

  "Его прощальный поклон"*

  "His Last Bow", 1914

  отправляет Холмса на ловлю германских шпионов.
  
      После войны Дойл, с молодости интересовавшийся сверхъестественным, окончательно погружается в пропаганду спиритизма под влиянием второй жены Джин Леки, что изрядно пошатнуло его репутацию. Тем не менее, Конан Дойл не забросил литературу, но последний сборник рассказов о Шерлоке Холмсе и научно-фантастическая повесть

  "Марракотова бездна"*

  "The Maracot Deep", 1927-1929 гг.

  не идут, увы, ни в какое сравнение с ранее созданным. Во время поездки по Скандинавии в 1929 году писатель опасно простудился, а его усилия добиться отмены уголовного преследования медиумов довершили дело. В июле 1930 года Конан Дойл скончался от сердечного приступа в своём доме в Сассексе. На надгробии его написаны, кроме имени и дат жизни, только четыре слова: "Верен как сталь, прям как клинок". Это стало достойной эпитафией Конан Дойлу, человеку большой личной смелости, не боявшемуся открыто высказывать свои взгляды и идти наперекор общественному мнению. Младший его сын, Адриан Конан Дойл, совместно с Дж.Д.Карром создал биографию отца и пытался продолжить серию о Холмсе, но без особого успеха.
  
      Детективное наследие Дойла не так уж велико по сравнению с общим объёмом написанного - пять сборников и четыре повести о Холмсе, а также ранняя повесть

  "Записки Старка Мунро"*

  "The Stark Munro Letters", 1895

  , имеющая сюжет в духе Шеридана Ле Фаню. Но именно оно, к огорчению писателя, принесло ему наибольшую славу. Дойл, никогда не скрывавший своего презрительного отношения к рассказам о Холмсе, хотел остаться автором "Затерянного мира" и "Белого отряда", но, увы, при всех замечательных качествах этих книг, превзойти Вальтера Скотта, Стивенсона и Уэллса ему не удалось. Даже если бы Шерлока Холмса не существовало, что трудно себе представить, своим оставшимся наследием Дойл занял бы достойное и почётное в английской литературе и истории. Но благодаря Холмсу и Ватсону, самым экранизируемым персонажам в истории кинематографа, в реальность которых по опросам верит и поныне большинство британцев, Дойл оказался одним из самых известных британских писателей. Холмс вызывал и вызывает множество подражаний и пародий, оказывает колоссальное влияние на детективную и не только литературу и культуру. При всей схематичности и противоречивости образа, при всех недоработках и натяжках рассказов о Холмсе по сравнению с книгами XX века три тома о великом сыщике остаются памятником для всех любителей детектива. И думая о Холмсе, кто-нибудь иногда да вспомнит сэра Артура Конана Дойла, талантливого врача, смелого общественного деятеля, пропагандировавшего наилучшие качества человека в своих книгах, и просто хорошего человека. А что может быть лучшим памятником, если не это?
• The Adventures of Sherlock Holmes
     

  The Adventures of Sherlock Holmes║Приключения Шерлока Холмса*

  Библиография:*

  The Strand Magazine, июль 1891 — июнь 1892
  George Newnes, 4 октября 1892 г.

  
  

  Перевод:*

  неоднократно издавалась

  
  
  

  ☞ A Scandal in Bohemia║Скандал в Богемии* Библиография:* The Strand Magazine, 25 июня 1891 г. Перевод:* неоднократно издавалась          ☞ The Red-Headed League║Союз рыжих* Библиография:* The Strand Magazine, август 1891 г. Перевод:* неоднократно издавалась          ☞ A case of identity║Установление личности* Библиография:* The Strand Magazine, сентяюрь 1891 г. Перевод:* неоднократно издавалась          ☞ The Boscombe Valley Mystery║Тайна Боскомской долины* Библиография:* The Strand Magazine, октябрь 1891 г. Перевод:* неоднократно издавалась          ☞ The five orange pips║Пять зернышек апельсина* Библиография:* The Strand Magazine, ноябрь 1891 г. Перевод:* неоднократно издавалась          ☞ The man with the twisted lip║Человек с рассечённой губой* Библиография:* The Strand Magazine, декабрь 1891 г. Перевод:* неоднократно издавалась

  ☞ The blue carbuncle║Голубой карбункул* Библиография:* The Strand Magazine, января 1892 г. Перевод:* неоднократно издавалась          ☞ The speckled band║Пёстрая лента* Библиография:* The Strand Magazine, февраль 1892 г. Перевод:* неоднократно издавалась          ☞ The engineer's thumb║Палец инженера* Библиография:* The Strand Magazine, март 1892 г. Перевод:* неоднократно издавалась          ☞ The noble bachelor║Знатный холостяк* Библиография:* The Strand Magazine, апрель 1892 г. Перевод:* неоднократно издавалась          ☞ The beryl coronet║Берилловая диадема* Библиография:* The Strand Magazine, май 1892 г. Перевод:* неоднократно издавалась          ☞ The Copper beeches║Медные буки* Библиография:* The Strand Magazine, июнь 1892 г. Перевод:* неоднократно издавалась

• The memoirs of Sherlock Holmes
     

  The memoirs of Sherlock Holmes║Записки о Шерлоке Холмсе*

  Библиография:*

  The Strand Magazine, декарь 1892 — декабрь 1893
  George Newnes, 4 октября 1893 г.

  
  

  Перевод:*

  неоднократно издавалась

  
  
  Silver blaze — Серебряный
  The yellow face — Желтая маска
  The stock-broker's clerk — Приключение клерка
  The “Gloria Scott” — Глория Скотт
  The Musgrave ritual — Обряд дома Месгрейвов
  The Reigate puzzle — Рейгетские сквайры
  The crooked man — Горбун
  The resident patient — Постоянный пациент
  The Greek interpreter — Случай с переводчиком
  The naval treaty — Морской договор
  The final problem — Последнее дело Холмса
• The return of Sherlock Holmes
     

  The Return of Sherlock Holmes║Возвращение Шерлока Холмса*

  Библиография:*

  The Strand Magazine, октябрь 1903 — декабрь 1904
  George Newnes, февраль 1905 г.

  
  

  Перевод:*

  неоднократно издавалась

  
  
  The empty house — Пустой дом
  The Norwood builder — Подрядчик из Норвуда
  The dancing men — Плящушие человечки
  The solitary cyclist — Одинокая велосипедистка
  The priory school — Случай в интернате
  Black Peter — Черный Питер
  Charles Augustus Milverton — Конец Чарльза Огастеса Милвертона
  The six Napoleons — Шесть Наполеонов
  The three students — Три студента
  The golden pince-nez — Пенсне в золотой оправе
  The missing three-quarter — Пропавший регбист
  The Abbey Grange — Убийство в Эбби-Грэйндж
  The second stain — Второе пятно
• His last bow
     

  His Last Bow║Его прощальный поклон*

  Библиография:*

  The Strand Magazine, сентябрь 1908 — сентябрь 1917
  George Newnes, 22 октябрь 1917 г.

  
  

  Перевод:*

  неоднократно издавалась

  
  
  Wisteria lodge — В сиреневой сторожке
  The cardboard box — Картонная коробка
  The red circle — Алое кольцо
  The Bruce-Partington plans — Чертежи Брюса-Партингтона
  The dying detective — Шерлок Холмс при смерти
  The disappearance of Lady Frances Carfax — Исчезновение леди Фрэнсис Карфэкс
  The devil's foot — Дьяволова нога
  His last bow — Его прощальный поклон
• The case book of Sherlock Holmes
     

  The case book of Sherlock Holmes║Архив Шерлока Холмса*

  Библиография:*

  The Strand Magazine, октябрь 1921 — апрель1927
  John Murray, 1927 г.

  
  

  Перевод:*

  неоднократно издавалась

  
  
  The illustrious client — Знатный клиент
  The blanched soldier — Побелевший воин
  The Mazarin stone — Камень Мазарини
  The Three Gables — Происшествие на вилле “Три конька”
  The Sussex vampire — Вампир в Суссексе
  The three Garridebs — Три Гарридеба
  The problem of Thor bridge — Загадка Торского моста
  The creeping man — Человек на четвереньках
  The lion's mane — Львиная грива
  The veiled lodger — Дело необычной квартирантки
  Shoscombe old place — Поместье Шоскомб
  The retired colourman — Москательщик на покое
• ×

Подробная информация во вкладках

[Роджер Шерингэм]

В "Этюде в багровых тонах", на мой взгляд, всё ещё отсутствует важный для классического детектива (хотя, может, не для детектива вообще) момент - читатель может отгадать некоторые приметы преступника, но не может самостоятельно установить его личность (и мотив, пожалуй, тоже). Так же построен и "Знак четырёх". В отличие от "Собаки Баскервилей", "Долины ужаса" и части рассказов.
Вообще я в силу ряда причин (на бумаге в детстве у меня его не было, и нашёл уже потом в сети) прочёл "Этюд" позже, чем многие другие хрестоматийные вещи про Холмса. И как-то он мне не особо запомнился, кроме первых двух глав про знакомство.

[Виктор]

Роджер Шерингэм, вот действительно у каждого читателя по-разному происходит "вход" в детективный жанр.
У меня первыми "ошеломлениями" были "Этюд в багровых тонах" А.К.Д. и "Убийство на улице Морг" А.Э.По.
А третьи "ударом" стал роман "Убийства в замке Боустринг" Д.Д.Карра.

[Роджер Шерингэм]

Виктор
У меня вообще не было "ошеломлений", я как-то постепенно втягивался в жанр.
Конан Дойл (в той же подборке рассказов, какая выходила в "Библиотеке приключений") действительно был первым, лет в 12-14. Причем видимо ещё тогда, когда я не очень опознавал детективный жанр как нечто отдельное (но подсознательно понимал, что классические приключения мне совсем не нравятся, а это почему-то нравится). Потом через Кристи и Сименона я его опознал, стал читать всё больше Кристи, потом её современников и втянулся.
Ну и после Кристи "Этюд в багровых тонах" не очень поражает (возможно, если бы я его тоже прочёл самым первым у АКД, то впечатления были бы более глубокими). "Убийство на улице Морг" всё равно поражает почему-то.

Всё хочу фронтально перечитать "канон" АКД подряд, в хронологическом порядке написания, а то всегда вразнобой читал. Если соберусь, попробую написать тут впечатления.

[minor]

Ну а стоит ли сравнивать Конан Дойла с Агатой Кристи? Оба первоклассные писатели - это точно. Но своего читателя они завоевывали по-разному, да и творили в разное время.
Что касается "Этюда" - замечательный роман, который запомнился в первую очередь концептуально новой для меня на то время структурой, когда произведение состоит из 2-ух сюжетно разных и на первый взгляд не связанных частей.

[Роджер Шерингэм]

Ну а стоит ли сравнивать Конан Дойла с Агатой Кристи?

Сейчас я и не сравниваю. Но в момент, когда только знакомился с жанром (и остаток ещё не читанного Дойла прочитал как раз вскоре после первых вещей Кристи), ещё не разбирался в таких вещах, а дальше ничего не поделаешь, осадок остался :)
Что касается структуры, меня она (как и "Долина ужаса") скорее раздражила. К этому времени я читал полностью детективную "Собаку Баскервилей", а тут получил посередине книги, вместо ожидаемого детективного сюжета, нечто приключенческое и не имеющее отношения к ШХ. Причём если в "Долине ужаса" это концептуально, в сюжете показаны два сыщика разного типа, то в "Этюде" Дойл, по-моему, просто не решался ещё полностью выйти из такого удобного и популярного приключенческого жанра. Вообще, идеальной формой детектива для Дойла был рассказ. "Собака Баскервилей", при всей моей любви к ней, раздувает объём за счёт подробной подачи персонажей и создания атмосферы, а сама детективная линия вполне уместилась бы в рассказ. В силу высоких литературных достоинств это раздувание там не ощущается, а, наоборот, работает на увлекательность.

[Роджер Шерингэм]

Как я тут упоминал, всё же собрался заняться перечитыванием подряд всего Канона. Рецензии здесь, конечно, бессмысленны, а вот отдельные отрывочные заметки будут. Сразу оговорюсь, что целенаправленно читаю с точки зрения интересности нам сейчас, с учётом Кристи и всех остальных достижений. Конан Дойль заслуживает того, чтобы его не рассматривали как антиквариат. Высокий уровень практически всех произведений АКД на тогдашнем уровне развития жанра, и в плане загадки, и в плане литературных достоинств, и так очевиден.
"Этюд в багровых тонах" мы уже обсуждали выше. Совсем забыл, что здесь есть в зачаточном виде приём, которым потом ужасно злоупотребляли в "Золотом веке" - некий подозреваемый, которому даёт алиби второе убийство. В общем, почти эталонная модель будущего классического детектива, если бы не одно "но" - всё-таки вопрос о мотиве здесь вообще не стоит (точнее, по умолчанию, исходя из обстоятельств, сразу предполагается, что это месть за что-то, и всё). Преступник определяется только на основе чисто материальных улик, по принципу, что мотив станет ясен, когда он будет схвачен. Позже-то Холмс далеко не всегда будет только ползать с лупой, а станет анализировать и иные данные, а пока тут классическое "открытое убийство". При этом Холмса тут совершенно нельзя обвинить в том, что он скрывает от Ватсона (и от читателя) какие-то данные. Наоборот, все данные представлены, а вот выводы из них Холмс оглашает по чёткому принципу "Ватсону сообщается только то, что на данный момент уже очевидно и не требует дополнительных подтверждений гипотезы". Так и в "Золотом веке" много кто из сыщиков делает, будто тот же Эллери Квин или Пуаро что-то кому-то так уж подробно сообщают по ходу следствия из своих теорий.
Уже текст "Этюда" подтверждает мысль, что это не в последующих произведениях Конан Дойль забыл, что сделал своего героя арифмометром, и заставил его блистать афоризмами, а просто в первых главах "Этюда" Холмс пока не доверяет Ватсону и слегка бравирует перед ним своим мнимым невежеством. Очевидно, мнимым, потому что сообщить, что скрипач, на концерт которого Холмс идёт, хорошо играет Шопена (!), можно, только откровенно глумясь над собеседником (кто не знает настолько базовых вещей в истории музыки, просто не пойдёт на подобный концерт). А вот как только Ватсон впервые едет вместе с ним на дело, Холмс тут же не только высказывает ряд оригинальных философских суждений, но ещё и цитирует в оригинале Буало (которого не то что бы все постоянно цитировали). Вставная история про мормонов меня в очередной раз огорчила. Она не подана как часть произведения доктора Ватсона и разрывает текст его записок ещё до того, как убийца начал давать показания. Это, конечно, поддерживает иллюзию "Конан Дойл использует подлинные записки Ватсона и вот здесь написал немного сам", да и написано в целом неплохо, но уж очень этот стандартный стиль тогдашнего приключенческого романа (стиль самого АКД, когда он кропал что-нибудь подобное) отличается от точного и ёмкого слога "Ватсона". Не говоря о том, что убийца затем пересказывает причины своего деяния по второму разу уже от своего лица.
"Знак четырёх", который я не перечитывал много лет, оказался не вполне детективом, тут Н.Н.Вольский на своём сайте совершенно прав. В будущем все эти компоненты будут доведены АКД до совершенства, но пока изначальная загадка, с которой приходит к Холмсу клиентка, разрешается всего через несколько глав и заменяется тайной убийства. Между тем та, по сути, разрешена Холмсом мгновенно (верно он говорит, что самые причудливые дела проще всех!), да и чисто детективная сторона во многом просто варьирует "Этюд", а дальнейшее - повествование о розыске и поимке уже известного преступника. Причём для затягивания сюжета используются привычные приёмы приключенческого жанра - погоня, ожидание и т.д. Ну и любовный роман, как помним, там тоже есть :) Зато на сей раз вставная история, поясняющая мотивы, подана как рассказ преступника, и это гораздо лучше, чем в "Этюде".
Момент, на который, кажется, никто из любителей такое искать не обращал внимания. Увидев перерытый сад Шолто, Ватсон замечает, что видел нечто такое в Балларате на золотых приисках (без уточнения, что видел на картинке, стало быть, был в Австралии, по дороге в Индию, вероятно). Между тем вскоре в "Тайне Боскомской долины" Ватсон обнаруживает полнейшее незнание австралийской географии и культуры.

[Петр Алексеевич]

В общем, почти эталонная модель будущего классического детектива

Я бы все-таки сказал - полицейского романа. "Этюд" - это, в общем-то, улучшенный (в литературном отношении) вариант Габорио: отсутствие полноценной загадки, исследование материальных улик, подробная предыстория преступления перед развязкой...

[Роджер Шерингэм]

Я бы все-таки сказал - полицейского романа.

Я поэтому так и выразился, про будущую модель. Сам "Этюд" не whodunit Золотого века, но там есть много отдельных элементов, которые в дальнейшем успешно станут неотъемлемой частью схемы такого детектива "Золотого века" средней руки. Не в плане самой тайны убийства, а в плане построения сюжета. Ну а много и того, что пока идёт от Габорио и будет отброшено.

[Роджер Шерингэм]

В своё время Конан Дойля для меня открыл советский томик, адресованный подростковой аудитории и полностью идентичный по содержанию соответствующему тому "Библиотеки приключений". Тот был составлен Чуковским и включал "Собаку Баскервилей" и два десятка рассказов, в основном из первого и третьего (и немного второго и четвёртого) сборников АКД. В целом, в томик вошли практически все лучшие вещи о Холмсе, но даны они в произвольном порядке. Дочитывал я потом оставшееся так же сумбурно. Между тем чтение подряд позволяет заметить кое-какие интересные нюансы (разбирать каждый конкретный рассказ незачем, они либо хорошо известны, либо заслуженно забыты).

Видно, как чётко выдержана в "Приключениях Шерлока Холмса" концепция, которую сам же Холмс формулирует, оценивая творчество Ватсона в начале "Медных буков". В "Приключениях" шесть рассказов изображают "сенсационные" криминальные дела, так сказать, традиционный материал для детективов, а другие шесть - странные, даже нелепые (зато дающие даже больший простор для логических умозаключений) происшествия, за которыми в некоторых случаях, впрочем, тоже стоят хитроумные преступления (зато одно криминальное дело оказывается нелепым происшествием). С другой стороны, по мере написания сборника автор всё больше отходит от изначальной, данной в "Этюде" и "Знаке четырёх" схемы "Холмс, изучив улики и порассуждав, всё сразу понял". В первых рассказах дело так и обстоит, но в "Человеке с рассечённой губой" его внезапно осеняет ближе к концу сюжета, а в "Пёстрой ленте" Холмс и вовсе признаётся, что его первоначальная версия была неверна и не выдержала проверки новыми фактами. При новом перечтении неприятно удивил вроде бы давно знакомый "Голубой карбункул", где (кроме нелепого вывода Холмса о непременном уме человека с большой головой) присутствует откровенная временная несостыковка - лихорадочные действия преступника, изложенные в его признании, совершенно невозможно растянуть на целых три дня, которые они по сюжету занимают, как будто к концу рассказа автор сам забыл поставленные хронологические рамки. А "Берилловую диадему" с её бесследным исчезновением из заснеженного дома куска этой самой диадемы при ином подходе можно было бы раскрутить до "невозможности", не будь здесь явного (и даже вопиющего по сравнению с другими рассказами этого сборника) обмана читателя, которому просто до самой разгадки не сообщается о характере следов, найденных Холмсом у дома. Два рассказа детективами и вовсе не являются, но если концептуальная роль "Скандала в Богемии", непосредственно продолжающего по времени написания "Знак четырёх", ясна (после любовной линии Ватсона дано отношение к женщинам Холмса), то "Палец инженера" просто чисто приключенческий рассказ, где действия Холмса никак особенно на сюжет не влияют.

В "Записках о Шерлоке Холмсе", несмотря на наличие нескольких мощных вещей ("Серебряный" сейчас выглядит набором штампов, но ведь там-то они появились впервые, а в "Рейгетских сквайрах", даже при очевидности преступников, весьма искусно даже по нынешним меркам скрыт на самом виду ключ, указывающий на истинное положение дел) процент скорее приключенческих рассказов, где роль Холмса в раскрытии дела не так уж значительна, особенно велик. Оно и понятно, ко второму сборнику АКД уже устал от своего героя, таки убитого в последнем рассказе, и принялся безобразничать, а вот после "воскрешения" Холмса вынужден был держать планку и поставлять рассказы по вкусу публики. Здесь в "Жёлтом лице" автор заставил Холмса ошибиться, в "Случае с переводчиком" до сути дела самостоятельно доходит даже Ватсон - настолько она проста, в "Горбуне", мемуарной "Глории Скотт" и "Приключении клерка" (где АКД впервые применяет свой впоследствии любимый приём - вторично использовать старую удачную разгадку, вставив ее в новый сюжет) собственные действия и выводы Холмса крайне незначительны, а большая часть данных выясняется иным путём, в "Постоянном пациенте" читатель просто следует вместе с Холмсом по сюжету вслед за развитием событий, ну а что "Последнее дело Холмса" детективом не является вовсе, и так все знают. И, честно говоря, до фронтального чтения я не догадывался, что этот сборник в целом настолько неровный.

[Петр Алексеевич]

Два рассказа детективами и вовсе не являются, но если концептуальная роль "Скандала в Богемии", непосредственно продолжающего по времени написания "Знак четырёх", ясна (после любовной линии Ватсона дано отношение к женщинам Холмса), то "Палец инженера" просто чисто приключенческий рассказ, где действия Холмса никак особенно на сюжет не влияют.

Сложно сказать, сколько в "Приключениях" не-детективов. Совершенно точно - "Палец инженера", пожалуй - "Пять зернышек апельсина" и "Голубой карбункул" (детективность есть, но минимальная, почти отсутствует), а вот "Скандал в Богемии" - пусть подпорченный, но детектив. И подпорчен-то он тем ,что, уже после выполнения поставленной задачи (фотография найдена) история продолжается (Ирен сбегает), так что концовка несколько смазана. Но- детектив. И символично, что именно с этой истории и началась слава Холмса.

Добавлено спустя 2 минуты 43 секунды:

Сам "Этюд" не whodunit Золотого века, но там есть много отдельных элементов, которые в дальнейшем успешно станут неотъемлемой частью схемы такого детектива "Золотого века" средней руки.

Все-таки слишком разрозненных элементов. Главная находка "Этюда" - наверное (как это ни банально), Холмс и Ватсон. У По эталонности все же больше (в "Улице Морг" и "Письме").

[Роджер Шерингэм]

Про "Карбункул" я хотел это тоже написать, но решил, что и так слишком много про него получилось. В принципе, там, конечно, просто прослеживание судьбы птицы вместо расследования самой кражи.
Насчёт "Пяти зёрнышек апельсина" не согласен. Необъяснимое происшествие там есть, его объяснение логическим путём тоже.
Про "Скандал в Богемии" тоже не согласен - никакой загадки там не вижу. Ну прячет Ирен где-то фотографию, ну узнал Холмс - причем вовсе не логическим путём - где именно прячет. А что началась слава Холмса - так хорошо известно, что абсолютное большинство фанатов Холмса равнодушны к детективному жанру и любят Холмса за другое :) А в этом рассказе как раз поменьше "скучной логики" и побольше о личности Холмса и вообще романтики.
В принципе, нет смысла опять разбирать, что есть детектив, загадку, диалектическое противоречие и т.д., поскольку невозможно дискутировать, опираясь на разную методологию. Я делаю эти заметки исходя из того, что я считаю детективом, при другом подходе всё будет другим. Можно вообще разбирать Канон исключительно с точки зрения художественных достоинств, тогда, кстати, "Скандал в Богемии" серьёзно выигрывает у многих куда более сильных в детективном плане вещей.

Все-таки слишком разрозненных элементов

Повторюсь, я не об эталонном детективе, которым "Этюд" не является, и я это сам же первый готов это утверждать. Я о типичном сюжете романа "Золотого века" средней руки, который тоже эталонным детективом не является. Зато "открытые убийства" именно в романах средней руки частенько попадаются.

[Петр Алексеевич]

В принципе, не вижу смысла опять обсуждать, что есть детектив, загадку, диалектическое противоречие и т.д., поскольку невозможно дискутировать, опираясь на разную методологию. Я делаю эти заметки исходя из того, что я считаю детективом, при другом подходе всё будет другим.

Само собой. С другой стороны, анализировать свои читательские ощущения - вещь важная и полезная, как мне кажется. Ну и делиться ими, как следствие. :) Разумеется, свободу мнений и ощущений это никоим образом не отменяет и не ограничивает - хотя и своих мнений тоже стесняться смысла нет).
Про "Скандал в Богемии": у Вольского есть интересное наблюдение - загадка тогда загадка, когда она уже произошла. Но в некоторых детективах (в частности, в "Скандале") сыщик должен не разобраться с тем, что уже произошло, а сделать что-то, на первый взгляд невозможное - но с помощью того же хода мысли. Логика здесь есть, хотя нет подробных объяснений. Сама задача логическая: как узнать местонахождение тайника, если его знает только хозяйка, а она никому не скажет?
Ну а насчет "Апельсиновых зернышек"... Согласитесь, что загадка "почему простые зернышки так напугали взрослого человека" очень уж немудреная. Вот и Холмс очень быстро находит ответ.

[Роджер Шерингэм]

Само собой. С другой стороны, анализировать свои читательские ощущения - вещь важная и полезная, как мне кажется. Ну и делиться ими, как следствие. :) Разумеется, свободу мнений и ощущений это никоим образом не отменяет и не ограничивает - хотя и своих мнений тоже стесняться смысла нет).

Я ни в коем случае не имел в виду, что против ваших соображений тут, напротив, Ваше мнение тем более интересно, именно потому что основано на несколько другой методике. Поэтому нет смысла спорить и отстаивать свою позицию, если по поводу какого-то рассказа разойдутся мнения, детектив это или нет. Это опять заведёт в теоретические дебри, а они и так обсуждались, и разница в методике уже выяснилась.

Ну а насчет "Апельсиновых зернышек"... Согласитесь, что загадка "почему простые зернышки так напугали взрослого человека" очень уж немудреная. Вот и Холмс очень быстро находит ответ.

С этим не поспорить. Но и загадки ряда других рассказов сборника, хоть бы того же "Установления личности", не особо сложнее. У меня к "Пяти зёрнышкам" скорее другая претензия, там, чтобы самому всё до конца раскрутить, читателю нужны внешние знания (пока Холмс не зачитал статью из словаря). Ну а учитывая, что с ККК Дойль налажал против реальности, даже для эрудированного читателя всё становится ещё печальнее.
Мысль Вольского помню, кажется, это в его основной монографии. Но, по-моему, задачи такого типа вполне себе встречаются и в не детективных сюжетах, так что в итоге "Скандал в Богемии" именно обычную английскую новеллу и напоминает.

[Доктор Фелл]

   Я, конечно же (думаю как и многие из нас), читал и смотрел (причем не один раз) все рассказы о ШХ. И, как это не странно, лучшим считаю именно "Скандал в Богемии". Именно этот рассказ, который по большому счету, самый "недетективный" из всех. Объясню почему. Практически во всех рассказах (оставим в стороне кинофильмы с Ливановым), Холмс практически "машина". Может быть не такой как герой Жака Фатрелла, но почти... Именно Ливанов сделал его немного похожим на человека, способного чувствовать, переживать и вообще испытывать какие-то эмоции. В отличие от канона... Кроме "Скандала в Богемии". Это единственный рассказ, где (хотя бы немного) "Великий сыщик" проявляет хоть какие-то чувства. Хотя бы на десяток страниц, но становиться немного похожим на обычного человека, а не "робота" с "маленькими серыми клеточками".

[Роджер Шерингэм]

"Хоть какие-то чувства" - это растяжимое понятие.
За многих своих клиентов Холмс искренне переживает, причём его тревожит не только возможный неуспех расследования, но и судьба доверившегося человека (если тому грозит незаслуженная и страшная опасность). Можно вспомнить хотя бы сцену из "Собаки Баскервилей", когда чужой труп они с Ватсоном принимают за сэра Генри. Или помянутые выше "Пять зернышек апельсина", где клиента спасти не удалось. Или переживания в "Человеке с рассеченной губой", когда Холмс не знает, что сказать клиентке, мужа которой пока не может отыскать, и честно признаётся Ватсону в своих эмоциях.
Но это эмоции в рамках выполнения своей работы, тут соглашусь. Так же, как хороший хирург при сложной операции, наверное, переживает не только за свою репутацию и технический блеск операции, но и за жизнь человека под ножом.

И кстати - а испытал ли Холмс в самом "Скандале" какие-то чувства? Мифологию вокруг Ирэн Адлер навертели потом сценаристы, и она теперь на нас действует. Вполне возможна и такая трактовка: "Холмс скептически относился к женскому уму, но обнаружил, что какая-то женщина может действовать с ним на равных, и в чисто профессиональном восхищении решил взять на память фотографию" (сувениры он от многих дел сохраняет, например, от тоже лично дорогого ему "Обряда дома Месгрейвов", да и зачем эта фотография глупому королю?). А "Эта женщина" говорит про Адлер в смысле "Эта-то женщина умная, не то что некоторые".

[Доктор Фелл]

   Прочитал интересную информацию. 31 октября 1892 года Артур Конан Дойл впервые опубликовал свою книгу «Приключения Шерлока Холмса» — сборник из 12 детективных рассказов. Эта книга стала первым сборником произведений о Холмсе.

[Виктор]

   Прочитал интересную информацию. 31 октября 1892 года Артур Конан Дойл впервые опубликовал свою книгу «Приключения Шерлока Холмса» — сборник из 12 детективных рассказов. Эта книга стала первым сборником произведений о Холмсе.

Вот, ещё одна дата для поднятия бокалов

[Роджер Шерингэм]

Заканчивая свои наблюдения.
Два апокрифических рассказа, написанных после "гибели" Холмса, "Человек с часами" и "Исчезнувший экстренный поезд", мне кажется, недооценены. Конечно, разгадки в них весьма нереалистичные и замысловатые в худшем смысле, зато они хорошо работают на основную идею - улик и фактов оставлено слишком мало, и никто (даже Холмс, выступающий тут как некий анонимный детектив) разгадать их не может, пока не признается кто-то из участников дела.
О "Собаке Баскервилей" писать незачем, но нельзя ещё раз не обратить внимание на лежащий в её сюжете парадокс. С одной стороны, нетипично большой объём достигается приёмами не детективными, а чисто литературными - вместо Холмса довольно долго на месте расследует Ватсон (хотя даже ему удаётся серьёзно подвинуть дело новыми уликами и фактами), а последнюю четверть занимает подготовка ловушки уже известному преступнику. С другой стороны, как раз обстоятельность в создании атмосферы, описании персонажей и пейзажей позволяет "Собаке" стать не только крупным достижением детективного жанра, но и классикой английской литературы в целом, наряду с лучшими произведениями Стивенсона или Герберта Уэллса.
"Возвращение Шерлока Холмса" явно показывает стремление автора приспособиться к уже набравшему обороты жанру, к становлению которого он приложил руку. Тут уже почти нет курьёзных случаев, а в центре большинства рассказов стоит какое-нибудь явное преступление (оно добавлено и к сюжету "Шести Наполеонов", развивающих собственный "Голубой карбункул", или "Пляшущих человечков", продолжающих "Золотого жука" По). Исключение составляет разве что курьёзный и банальный "Случай с велосипедисткой" и вовсе не детективный "Конец Милвертона", где автор, видимо, пытается показать новую (криминальную) грань таланта Холмса. Даже "Пустой дом", написанный с иными целями, мог бы, поверни сюжет по-другому, включать чрезвычайно замысловатое "невозможное" преступление, ничем не уступающее "Алюминиевому кинжалу" Фримена (ведь Рональд Адэр-то убит в запертой комнате, правда, с открытым окном, но пулю, убившую его, невозможно выпустить настолько издалека, к тому же и мотивов, вроде бы, ни у кого нет). Зато с ростом "криминальной" темы практически исчезают мелкие "вводные" дедукции Холмса в адрес Ватсона или одного из клиентов, компенсировавшие недостаток логического расследования в иных из прежних рассказов и ставшие в первых двух сборниках почти штампом. Другой любопытный момент - прежнее противостояние с полицией полностью сменяется однозначным доминированием Холмса, главным серийным представителем Скотленд-Ярда становится смотрящий Холмсу в рот молодой сыщик Стэнли Хопкинс, и даже прежний Лестрейд в "Шести Наполеонах" отзывается о конкуренте вполне восторженно. Особенно интересно "Второе пятно", единственный случай, когда перед АКД встала, по просьбам читателей, задача написать историю, ранее упомянутую им аж дважды. Согласно "Жёлтому лицу", Холмс не должен был здесь всерьёз влиять на ход событий, а согласно "Морскому договору", дело должно было касаться вопросов высшей государственной политики. Если второе безусловно удалось, то первое - не очень (и слава Богу, рассказ-то отличный!). До какой-то степени события предупреждают Холмса, но дедукции, необходимой, чтобы правильно их истолковать, тут много больше, чем в иных рассказах.
"Его прощальный поклон", наверное, самый неровный сборник из всех, где доминирует стремление к эффектам и нагнетанию ужаса, в результате чего большинство рассказов оканчиваются просто нелепо, а наиболее удачно тема ужаса решена в "Дьяволовой ноге". Неудивительно, что именно сюда автор включил когда-то изъятую из "Записок о Шерлоке Холмсе" мрачную "Картонную коробку" с отрезанными ушами и "жестоким романсом" в разгадке. Зато сюда входят "Чертежи Брюса-Партингтона", которые лично мне кажутся одной из лучших историй о Холмсе. Тут есть всё - преступление, поначалу выглядящее очевидным до банальности, но таящее неожиданные глубины, оригинальные выводы Холмса, неожиданный преступник, не угаданный даже самим Холмсом (я так и не понял, кого он-то подозревал), должная мера приключений и, наконец, то, чего редко удаётся достичь в детективах, не покидая пределов жанра, - чувство глубокой трагедии, которой всё это дело обернулось для некоторых из персонажей, превратив их из сюжетных функций в объект читательского сопереживания. Особняком стоят не детективные "Шерлок Холмс при смерти", как я недавно узнал, своеобразный некролог Джозефу Беллу, одному из прототипов Холмса и автору идеи этого рассказа, и "Его прощальный поклон", где в этот раз меня удивил образ фон Борка, не банального проходимца, а своеобразного рыцаря своего дела, искренне удивляющегося цинизму своего собеседника-дипломата, и странному с его точки зрения, не "рыцарскому" поведению политических кругов Англии, переживающего за родных и готового помочь верным слугам и агентам.
"Долина ужаса", конечно, набор штампов из предыдущих произведений, где вторая, "пинкертоновская" часть выглядит написанной автором с куда большим увлечением, чем "холмсовская", но нельзя не заметить, что именно здесь сюжет с его загородным домом, убитым хозяином, кучей странных фактов, необычным поведением домочадцев и несколькими сыщиками, строящими вполне толковые гипотезы, больше всего напоминает будущие романы "Золотого века". Да и разгадка не вполне каноничная, но я вполне могу представить подобный поворот у того же Эллери Квина (точнее, он у кузенов и есть один раз). Вот только развитие сюжета в "Долине ужаса" на самом увлекательном месте оборвано резким срывом - Холмс вдруг предпринимает некие загадочные действия, а потом сразу сваливается разгадка.
"Архив Шерлока Холмса", при всей его дурной репутации (вполне заслуженной включением таких опусов, как "Камень Мазарини", переделка весьма посредственной пьесы, или "Загадка поместья Шоскомб", бестолковая настолько, что мне много лет казалось, что это рассказ из сборника Карра и Дойла-сына), в целом вновь по соотношению детективов, приключений и экспериментов (неудачных, типа фантастического "Человека на четвереньках" или нераскрытого Холмсом "Дела жилички под вуалью") близок ранним сборникам и включает несколько крепких детективов. "Вампир в Суссексе", названный на сайте Вольского "шедевром детективного изобретательства", хорошо иллюстрирует разницу между возможными подходами к жанру. Конечно, по теории Вольского его следует оценить чрезвычайно высоко - мы имеем здесь совершенно необъяснимое противоречие "мать обожает ребёнка, но занимается в его отношении вампиризмом", которое рождает дополнительное осложняющее обстоятельство "вампиры миф, но они существуют в Англии" и объясняется логично и просто. С точки зрения интересной загадки и разгадки это пшик - всё моментально понятно. Не вполне могу разделить и восторги Лакурба по поводу "Загадки Торского моста", приличного детектива (хотя основная идея здесь откровенно спёрта из хрестоматийного примера немецкой криминалистики), но при подобной подаче сюжета вовсе не "невозможного" (он становится "невозможным", только когда известна разгадка). Зато "Львиная грива" мне кажется лучшей "невозможностью" в творчестве Конан Дойла, на открытом воздухе, почти на глазах очевидцев, с полным алиби единственного подозреваемого и отсутствием следов на месте преступления. Не сильно портит ее даже некоторая ненаблюдательность Холмса в осмотре тела (без которой, впрочем, не было бы рассказа, всё сразу разъяснилось бы). Тем не менее, есть какой-то символизм в том, что Конан Дойл, придумавший циклу про Холмса сразу три эффектных завершения ("Последнее дело", "Второе пятно" и "Его прощальный поклон"), в итоге закончил цикл "Шоскомбом", одним из самых слабых рассказов всей эпопеи.

[Доктор Фелл]

    Переоформляя заглавное сообщение темы пришел к ошеломляющему выводу :) Я до сих пор не прочитал даже половины рассказов о “Великом Сыщике”. Позор на мою седую голову. Как я не раз писал, “по кривой дорожке” я пошел примерно (плюс минус) в 1987 году. Из любителя классической литературы превратился в фаната криминального романа. И, учитывая что примерно в это же время в СССР стали довольно активно издаваться зарубежные детективы (причем много из них откровенно низкопробные), так и не добрался к классике.
   Вывод: нужно заполнять “дыры в образовании”. А их, даже судя по этой теме, более чем достаточно.

[Роджер Шерингэм]

доктор Фелл
Ну, слабых рассказов там тоже много. Я вот прочитал Канон подряд (значит, точно теперь читал всё, даже если что-то пропустил раньше) и убедился, что, в общем-то, безусловного перечитывания и сейчас, если не как увлекательные детективы, то как классика жанра, где-то половина и заслуживает. Хотя эта половина не совсем совпадает с той выборкой, которую массово печатали в советское время. Думаю, насчёт того, что конкретно включать в эту половину, будут очень разные мнения, но в целом с таким соотношением все согласятся.
Примерно 20% такая халтура, что совсем не украшает её автора (причем большая часть халтуры, что меня удивило, приходится на второй сборник, а вовсе не на последний), но в основном даже в неинтересных сейчас рассказах есть отдельные хорошие места. Хотя всё равно их имеет смысл читать только при целенаправленном чтении "всего Холмса".
Для меня, вообще, самое главное достоинство цикла о Холмсе - стиль "доктора Ватсона", несколькими ёмкими фразами создающий и настроение, и пейзаж, и образ персонажа. Благодаря нему читабельны даже малоудачные вещи. Всё, что Конан Дойль писал от третьего лица, обычным языком тогдашней развлекательной литературы, сильно серее и может интриговать только интересным сюжетом, если он есть.