Детективная игра "Мама лучше знает"

[Доктор Немо]

Своей игрой я начинаю перевод цикла рассказов Джеймса Яффе (James Yaffe) про полицейского Дэвида и его маму — классики "кабинетного детектива".
От вас требуется прочитать первую часть рассказа и попытаться ответить на четыре вопроса, благодаря которым можно понять, кто убийца. Замечу, что ответы могут оказаться довольно развёрнутыми.
Свои варианты попрошу присылать мне в ЛС примерно по такому образцу:
Убийца — X, потому что:
1) ...
2) ...
3) ...
4) ...
Тот, кто первый правильно назовёт убийцу и верно ответит на остальные вопросы, победитель.
Приступаем.

Моя мать всегда хотела, чтобы я был профессионалом. Ей было неважно, какая профессия. Любая, если бы это действительно была «профессия», а не «дело».
— Твои дяди в бизнесе, твои кузены в бизнесе, твой папа был в бизнесе, и никто из них никогда не зарабатывал кучу денег, — постоянно говорила мама. — Кроме твоего дяди Макса, а он не в счёт, потому что не дай бог, чтобы ты стал такой же нервной развалиной, как твой дядя Макс и твоя тётя Сельма.
И поэтому, даже когда я был маленьким мальчиком из Бронкса, мама постоянно заботилась о моей профессиональной подготовке. Она подарила мне набор химика на день рождения; она заставила меня брать уроки скрипки; она даже поощряла меня использовать свои детские чары на нашем родственнике, который был адвокатом. И, наконец, мама добилась своего. Теперь я профессионал. Но, боюсь, мама была не совсем удовлетворена. Понимаете, она никак не ожидала, что я стану полицейским.
Она возражала с самого начала. Всевозможные возражения, каждый день новое, но большинство из них были дымовыми завесами. Её отрицательное отношение к жизни полицейского на самом деле сводится к двум пунктам. Первый: опасная работа.
— Тебе придётся иметь дело со всякими гангстерами, и наркоманами, и букмекерами, и маньяками, и прочими маргиналами, — говорила она. — Разве не может так случиться, что ты однажды пострадаешь?
Второй: она думает, что я выше этой работы.
— Я всегда надеялась, ты будешь заниматься тем, что требует немного интеллекта и умственных способностей, — говорит она. — Но эти расследования, эти выяснения, кто кого убил, и игры в догонялки, как у детишек в парке, — это не работа для взрослого человека. Поверь мне, ты с таким же успехом можешь заниматься бизнесом с твоими дядями.
И маму просто невозможно переубедить, объяснить ей в достоинство и сложность моей профессии. Несмотря на то, что я неплохо справляюсь, несмотря на то, что сейчас я ношу штатское и являюсь главным помощником инспектора Слэттери, мама всё ещё посмеивается надо мной. И не без основания. Потому что, честно говоря, дела копов и грабителей — это детская игра — для мамы. Выяснить, кто кого убил — это лёгкая задача — для мамы. С её простым здравым смыслом и естественным талантом видеть в людях мотивы и никогда не позволять себя никому обманывать (этот талант у неё от долгого опыта знакомства с хитроглазыми мясниками и продавцами в закусочных), мама обычно может раскрыть за обеденным столом преступления, над которыми полиция топчется недели.
Фактически, я могу даже сказать, что моя главная ценность для Отдела убийств заключается не в напряжённом расследовании, слежке и допросах третьей степени, которыми я занимаюсь всю неделю, а в моих беседах с мамой, которые я провожу каждую пятницу вечером, когда она приглашает мою жену и меня в Бронкс на ужин.
Например, в прошлую пятницу.
Мы с Ширли добрались до квартиры мамы в шесть. Мама подала нам обычный бокал вина, и мы сели за обычного жареного цыплёнка (который на самом деле необычный, ведь что может сравниться с жареным цыплёнком мамы?). Некоторое время разговор касался обычных тем. Мама рассказала нам о недугах и скандалах всех соседей. Затем она посоветовала Ширли, как делать покупки в бакалее. Ширли — выпускник Уэллсли с дипломом по психологии и социологии, поэтому, естественно, мама убеждена, что она ничего не смыслит в жизни. Затем она прочитала мне лекцию, что нужно тепло одеваться в такую сырую погоду. Наконец, после того, как она принесла суп с лапшой, она спросила меня:
— Так как работа, Дэви?
— Ничего особенного, мама, — сказал я. — Только обычное дело об убийстве. Трое подозреваемых. Один из них должен быть виновен. Нужно только их достаточно долго обрабатывать, пока виновный не расколется.
— И он пока ещё не раскололся, этот виновный?
— Пока нет, мама. Но он расколется. Мы заставим его попотеть.
— А он в это время заставит попотеть вас! — Мама вздохнула. — Эта третья степень сложнее для полицейских, чем для жуликов. Если вы, мужчины, остановитесь на минуту и воспользуетесь своими головами, вы решите все свои проблемы. Поверь мне, вам всем нужна мать, чтобы заботиться о вас.
— Дело не в умении пользоваться головой, мама. Дело в терпении, чистом терпении. Я расскажу тебе об этом деле, и ты сама убедишься. Понимаешь, эта девушка была убита в отеле в центре города. Это своего рода высококлассный отель низкого класса, если ты понимаешь, о чём я. Очень показная, дорогая толпа. Люди сцены, игроки, люди с радио и телевидения — самая различная публика. И блондинки. Там полно платиновых блондинок. Без видимых средств к существованию. Они могут называть себя танцовщицами — только они уже много лет не танцевали в кордебалете; они могут говорить, что они модели, — только к обложке журнала они никогда не подходили ближе, чем миллион других читателей.
Вот чем была эта мёртвая девушка. Натуральная платиновая блондинка, которая использовала имя Вилма Деграссе. Обычная карьера — бросила среднюю школу в шестнадцать, чтобы стать танцовщицей кордебалета. Бросила кордебалет пять лет назад — чтобы переехать в отель. С тех пор жила там, в двухкомнатном номере на пятом этаже. Она и постоянный поток поклонников. Все мужчины...
— Короче говоря, — вмешалась Ширли, — вчера вечером один из них убил её.
Ширли всегда берёт на себя труд делать мои долгие истории короткими. Меня это не беспокоит — когда я женился на Ширли, я знал, что получаю выдающуюся женщину, — но у неё никогда не получается вывести из себя маму.
Но не в этот раз.
— Как интересно, — сказала мама, поворачиваясь к Ширли со сладкой вежливой улыбкой. — Значит, ты тоже работаешь над этим делом, дорогая Ширли?
Ширли улыбнулась маме в ответ, так же сладко и вежливо.
— Вовсе нет, мама. Я просто пытаюсь помочь Дэвиду избавиться от его ужасной привычки долго говорить и никак не доходить до сути. Это у него с детства, хотя непонятно от кого.
— Теперь вот трое наших подозреваемых, — быстро вмешался я, увидев, как в глазах мамы появился блеск. — Вчера, в десять часов вечера, девушка появилась в вестибюле в сопровождении джентльмена — местного банкира среднего возраста по имени Грисволд. Он очень недоволен тем, что его имя упоминается в газетах. Клерк за столом и лифтёрша видели, как они вошли. Клерк — седой, потрёпанный старик по имени Бигелоу. Ворчливый тип. Когда я опрашивал его сегодня днём, он каждые две минуты жаловался на то, как он стоял за этим столом четыре часа, и что руководство даже не позволяет ему иметь радио, чтобы скоротать время, и что помощник менеджера всегда крутится рядом, чтобы убедиться, что клерки не прячут под столом никаких журналов или газет, и так далее и тому подобное. И всё это время Бигелоу дышал мне в лицо пивным перегаром. Неприятный тип, но я всё равно думаю, что он говорит правду. Ему, по-видимому, незачем лгать.
Лифтёрша — Сэйди Делани, разговорчивая тёмноволосая ирландская девушка. Пока не замужем, крупное телосложение, но очень весёлая и сердечная, всегда готовая оказать услугу. Тоже хороший свидетель — сообразительная и отзывчивая.
Так или иначе, Сэйди отвезла Деграссе и старого Грисволда на пятый этаж, пожелала им спокойной ночи и снова поехала вниз. Она пробыла вместе с Бигелоу около десяти минут, после чего получила вызов с пятого этажа. Она поднялась и обнаружила старого Грисволда, ждущего лифта и выглядевшего очень рассерженным. Она отвезла его вниз и снова пожелала спокойной ночи, но он не ответил ей. Он покинул вестибюль…
В этом момент меня перебили, так как Ширли доела свой суп из лапши.
— О, мама, этот суп был вкусным, — сказала она. — Так приятно попробовать вашу кухню. Знаете, это действительно та вещь, которую вы делаете лучше всего на свете.
— Большое спасибо, дорогая, — сказала мама. — Но так в моё время готовили все девушки, поэтому я не могу получить все лавры. Даже если мы были слишком бедны, чтобы ходить в колледж, мы всегда узнавали что-то полезное. Мы не забивали головы всякими безумными идеями, от которых не было никакой пользы — как многие теперешние молодые девушки.
Я увидел, что Ширли готовилась ответить на это, поэтому глубоко вздохнул и быстро продолжил свою историю:
— Через минуту появляется Подозреваемый номер два. Это Том Монахан, рабочий отеля. Он как раз шёл с дежурства, но он сказал Сэйди, что мисс Деграссе позвонила ему ранее в тот день, чтобы он исправил течь в её ванной, и он боялся, что она придёт в ярость, если он этого не сделает, прежде чем она ляжет спать. Поэтому Сэйди отвезла его на пятый этаж и снова поехала вниз. Как только она спустилась, она услышала ещё один вызов с пятого. Она снова поднялась и обнаружила Тома. Он сказал, что постучал в дверь девушки, не получил ответа, поэтому он решил, что она уже спала. Он починит ванну завтра. Он спустился вниз с Сэйди и сразу пошёл домой.
Затем Сэйди и Бигелоу проболтали около двадцати минут в вестибюле. Они говорили о большом призовом бою, который был в ту ночь, и о том, каким он был жестоким, и о том, как досталось чемпиону. Их беседа была прервана Подозреваемым номер три.
Это молодой Арти Феллоуз, городской плейбой, театральный меценат и вообще никудышная личность, который последний месяц почти каждый вечер приходил навестить Деграссе. Он был в вечерней одежде. Только что с вечеринки в доме своей молодой невесты, на которой он женится в июне. Сэйди отвезла его на пятый этаж и оставила там. Через пять минут раздался громкий и настойчивый вызов с пятого этажа. Она снова поехала туда и обнаружила Феллоуза, который казался зелёным. Он сказал ей, что только что вошёл в номер девушки с помощью ключа — ключа, который она ему дала, — и нашёл её мёртвой на кровати. Далее были вызваны гостиничный детектив, врач и полиция, и, наконец, было решено, что кто-то огрел девушку по затылку её собственным бронзовым подсвечником. И затем, когда она была без сознания, этот кто-то задушил её подушкой.
Мы нашли подушку на полу рядом с телом. Она была вся смята, и на ней были следы зубов и пятна от слюны, говорившие нам о том, что произошло.
— Почему-то, — сказала Ширли, — мне трудно сочувствовать такой персоне. Обычно такие люди получают то, что заслуживают.
— Не всегда, — сказала мама задумчивым голосом, словно разговаривала сама с собой. — В этом мире есть много людей, которых, может, нужно задушить. Но, возможно, их не стоит убивать — просто немного придушить, чтобы преподать им урок. — Прежде чем Ширли смогла ответить на это, мама спокойно повернулась и сказала: — Давай дальше, пожалуйста.
— Что ж, первым делом, разумеется, мы опросили троих мужчин. Вот что они нам сказали: Грисволд сначала был сдержанным, но, наконец, он не выдержал и признался, что они с блондинкой поссорились после того, как вошли в её номер. Она сказала ему, что расстаётся с ним, так как нашла другого ухажёра, который был моложе и богаче, — скорее всего, молодого Феллоуза. Грисволд говорит, что он был в ярости, когда вышел, но утверждает, что не убивал её. Говорит, что он оставил её вполне живой, включающей телевизор, чтобы посмотреть большой призовой бой. Она была большой поклонницей спорта, особенно если было много крови. Это всё, что касается Грисволда.
Некоторое время рабочий Том Монахан казался нам убийцей. Мы обнаружили кое-что интересное. С ванной в апартаментах Деграссе было всё в порядке. Тогда, наконец, Монахан раскрыл правду. Он и блондинка слегка заигрывали — он большой и крепкий, красивый парень, а её трудно было назвать разборчивой. Монахан придумал эту хитрость с ванной в качестве предлога для того, чтобы подняться и встретиться с ней. Но он придерживается своей истории о том, что постучал в дверь и не получил ответа. Кстати, мы спросили его, слышал ли он звуки телевизора внутри комнаты. Он говорит, что не обратил внимание.
Что касается Арти Феллоуза, он до сих утверждает, что вошёл в комнату и нашёл её мертвой. Более того, он подтверждает историю Грисволда о телевизоре. По его словам, телевизор был включён на полную, когда он вошёл. На самом деле это показалось ему особенно жутким штрихом, с мёртвой блондинкой на кровати.
Итак, вот вся ситуация, мама. Это должен быть один из этих троих. Это не может быть кто-то из других жильцов отеля, потому что мы проверили всех — это небольшой отель, жильцов мало, и у всех есть алиби. И это не может быть никто посторонний, потому что клерк и лифтёрша не видели, чтобы кто-то ещё приходил или выходил. Другими словами, это строго рутинная работа. Грисволд, Монахан или Феллоуз, выбирай. Эни, Мийни, Майни[1]!..
— Ты забыл Мо, — сказала мама. Это замечание показалось мне слегка бессмысленным, но я всё равно внимательно посмотрел на неё, потому что её бессмысленные замечания часто содержали больше смысла, чем вы ожидали.
— Что ты имеешь в виду?
— Не важно, что я имею в виду, — сказала она. — Время для цыплёнка.
Мне пришлось сдерживать своё любопытство, пока мама подавала цыплёнка. Когда она, наконец, снова уселась на своё место, я напомнил ей, на каком месте мы прервали наш разговор.
— Значит, сейчас вы держите этих троих у себя в участке? — спросила она. — И вы избиваете их резиновыми шлангами?
— Мама, сколько раз я тебе говорил, мы не используем резиновые шланги. Современные полицейские методы…
— Хорошо, хорошо, вы их психоанализируете. Как бы то ни было, я уверена, что в этом никакого смысла. То, как вы разбираетесь с этой платоновой блондинкой…
— Платиновой блондинкой, дорогая мама, — сказала Ширли.
— Я так и сказала. — Мама резко взглянула на Ширли и повернулась ко мне.
— Я хотела бы узнать, почему вы возитесь с этим делом? Почему вы тратите своё время на третью степень? Сборище болванов. Почему бы вам не арестовать того, кто её убил?
— Потому что мы не знаем того, кто её убил! Через несколько часов…
— Несколько часов, тьфу! При том, как вы работаете, вам скорее понадобится несколько лет. Поэтому прекратите использовать свои кулаки и лёгкие и начните использовать свои мозги. Это большая проблема сегодняшнего мира, слишком много кулаков и лёгких, недостаточно мозгов. Послушай, я не удивлюсь, если ты даже не потрудился задавать себе четыре самых важных вопроса.
— Каких вопросов, мама? Мы задали их миллион.
— Съешь свою фасоль, и я скажу тебе. Разговор за столом — это прекрасно, но молодой человек должен ежедневно съедать порцию зелёных овощей.
Я слегка покраснел, как всегда делаю, когда мама перед Ширли относится ко мне как к маленькому мальчику, но я послушно приступил к своей фасоли. И мама приступила к своим «четырём самым важным вопросам».
— Первый вопрос, — сказала она, — этот Том Монахан, рабочий. У него есть жена?
— Мама, это один из твоих загадочных вопросов? Что ж, это первое, что мы узнали. Нет, у него нет жены. Поэтому, если думаешь о ревности, тебе лучше...
— Фасоль! — сказала мама, властно указывая пальцем. — Сейчас моя очередь думать. Если ты не возражаешь, второй вопрос. Почему эта платоновая блондинка…
— Платиновая, мама, — сказала Ширли.
— Спасибо, спасибо, — сказала мама. — Как хорошо иметь невестку, которая говорит на таком хорошем английском языке и не боится позволить всему миру узнать об этом… Значит, Дэви, я хотела спросить, на этой платоновой блондинке не было помады, когда её убили?
Этот вопрос слегка поразил меня.
— Мама, откуда ты узнала, что на ней не было помады? Я ничего не говорил про...
— Ты сказал, что на подушке, которой её задушили, были следы от зубов и слюны. Но ты не упоминал ни о каких следах помады. Поверь мне, если к лицу дамы приложить подушку, то она оставит следы губной помады. Если только её губы не были накрашены! А почему они не были накрашены?
— Я не знаю, мама. Она собиралась ложиться спать, поэтому, наверное, она смыла губную помаду. Это действительно важно?
— Только для умных людей, — сказала мама, с улыбкой похлопывая по мне. — Третий вопрос. Когда этот плейбой, этот Арти Феллоуз, нашёл её тело, телевизор был включён на полную, верно? Скажи, пожалуйста, какая шла передача?
— Мама, ты с ума сошла? При чём тут, какая шла передача? Мы расследуем убийство, а не телевизионную программу…
— Другими словами, ты не знаешь, что тогда шло по телевизору?
— На самом деле, знаю. Об этом сказал Феллоуз. Музыкальная программа, какой-то концертный оркестр, исполняющий классическую музыку. Он обратил на это внимание, потому что музыка была очень мягкой и печальной, и он говорит, что всегда будет думать о ней как о лебединой песне Вилмы Деграссе. Очень романтично, мама, но скажи мне, что, чёрт возьми, нужно сделать...
— В моём доме попрошу не выражаться, — тихо, но твёрдо сказала мама. — Ты можешь так говорить в своём участке с другими полицейскими, но в моём доме ты будешь разговаривать как джентльмен.
— Прости, мама, — пробормотал я, избегая взгляда Ширли.
— Четвёртый и последний вопрос, — сказала мама. — Этот отель, где её убили, ведь не находится в каком-то шикарном районе?
— Мама, какое это имеет значение…?
— Ты мне ответишь или нет?
— Это смешанный район. Квартал, в котором находится этот отель, очень шикарный и современный. Но прямо за углом находится Третья авеню, со всеми своими многоквартирными домами и небольшими грязными барами, где околачиваются бездельники. Ладно, миссис Шерлок, это тебе помогло? Это важная часть, которая складывает всю головоломку?
Мама улыбнулась, невозмутимая моим сарказмом.
— Если ты хочешь знать — да, это так.
Моего прошлого опыта с мамой было достаточно, чтобы я перестал удивляться. Но в то же время я просто не понимал, как она могла решить дело с таким маленьким количеством доказательств, которые я ей дал. Поэтому я притворился, что не впечатлён.
— Что ж, объясни, как ты это поняла? Кого из этих людей, по твоему мнению, я должен арестовать?
— Ответ на этот вопрос, — сказала мама с улыбкой тайной мудрости, которая взбесила меня, — ты узнаешь через минуту.

Для того, чтобы объяснить, как мама поняла, кто убийца, попрошу ответить на вопросы:
1) Почему мама спросила, был ли Том Монахан женат?
2) Почему мама спросила, была ли на Вилме Деграссе помада, когда её нашли мёртвой?
3) Почему мама спросила, какая по телевизору шла передача , когда нашли девушку?
4) Почему мама спросила, в каком районе находится отель?
И собственно 5) КТО убийца?

• ↑ [1]. Эни, Мийни, Майни, Мо — детская считалка.

[Доктор Немо]

Борис Карлович, интересные мысли.
1) У мамы были несколько другие мысли на этот счёт;
2) Тут, в принципе, правильно, но можно ещё кое-что придумать)
3) Могу Вас уверить, показания Грисволда правдивы. По телевизору шёл бой;
4) Честно говоря, громкость телевизора в чём-то влияет на решение, но не в таком ключе. Скажем так, убийца совсем не собирался заглушать телевизором убийство. Поэтому
5) Подумайте над кандидатурой ещё))

Доктор Праути, мысли ещё лучше.
1) Но, по-моему, в тексте есть неопровержимые доказательства, что это персонаж убийство совершить не мог))
2) Хорошее предположение ;)

[Доктор Немо]

JaneL
2) В принципе правильно. Но это также может указывать на настоящего убийцу
3) Канал не нужно было переключать, бой и концерт шли по одному каналу.
5) Улики указывает скорее на другого героя))

А вот это уже хорошая мысль. Но почему этот персонаж уснул? Ему вроде как не положено)

[Доктор Немо]

JaneL, уже намного лучше
1) А почему бы и нет?
2) Нет-нет, помаду смыла сама жертва.
3) Честно говоря, ничего не понял. Повторяю, бой и концерт шли по одному каналу. Жертву вообще интересовала классическая музыка?
4) Так какой же вариант?))
5) Никакой это роли не играет), но если докрутите всё до конца, то у нас будет победитель))

Уппс... Случайно, оставил тут ответы JaneL, и их, наверное, увидел Доктор Праути. Ну, ладно, ничего страшного)))

Добавлено спустя 15 минут 37 секунд:
JaneL, нет-нет убийца был один. Вы уже не туда идёте.
Ну, вот совсем чуть-чуть осталось.
Почему жертва, будучи не накрашенной, впустила убийцу?

Добавлено спустя 9 минут 17 секунд:
Нет, жертва не открыла Монахану не поэтому))
С помадой разобрались. Но мы так и не разобрались до конца с телевизором. Почему всё-таки мама спрашивала, какая шла передача?

Добавлено спустя 6 минут 39 секунд:
Вот теперь всё правильно!

Через час выложу решение и объявлю победителя.

[Доктор Немо]

Что ж, игра не заняла очень много времени, но, как я и надеялся, и решили её не сразу. Победу одерживает JaneL, которая смогла правильно определить убийцу и ответить на все вопросы.

— Ты хочешь сказать, что на самом деле знаешь...?
— Почему я не должна знать? Я ведь знаю, как ведут себя люди? Просто потому, что это убийство, это не значит, что люди внезапно перестанут вести себя как люди. Такая девушка, как платоновая блондинка…
— Платиновая, — пробормотала под нос Ширли — очевидно, просто для принципа, потому что мама её проигнорировала.
— … девушка, которая всю свою жизнь живёт среди мужчин, такая девушка будет очень внимательна к своему внешнему виду, если внезапно зайдёт мужчина. Так почему же, когда ты увидел её тело, на ней не было помады? Когда Подозреваемый номер один, этот банкир мистер Грисли…
— Грисволд! Как я и подозревал! — закричала я.
Но мама проигнорировала меня и продолжила:
— Когда он проводил её домой, на ней была помада. Он отвел её к ней в номер, она сказала ему, что больше не будет с ним встречаться, рассмеялась и выставила его — ты думаешь, она смыла с себя губную помаду, прежде чем он ушел? Поверь мне, это невозможно. Когда женщина делает из мужчины дурака, вот тогда она хочет выглядеть абсолютно безупречно! Поэтому, когда Подозреваемый номер один ушёл, она была ещё жива — и с губной помадой.
— Что ж, это звучит разумно. Значит, тогда это был Подозреваемый номер два. Том Монахан! У меня было предчувствие…
— Это прекрасное предчувствие, — сказала мама. — Жаль, что оно не имеет никакого отношения к правде. Этот Том Монахан постучал в дверь и спросил, может ли он войти и увидеть её. Красивый молодой человек, с которым она флиртовала, — даже если она уже смыла свою помаду на ночь, я готова поспорить, что она никогда бы не пустила его, не покрасив губы снова. Но она не накрасилась снова. Значит, она не впустила его. По какой-то причине она не услышала его стука — возможно, потому, что телевизор был слишком громким. Во всяком случае, он не мог убить её.
— И это приводит нас к Подозреваемому номер три, — сказал я. — Арти Феллоузу. Я всё время предчувствовал, что это он. Ему бы помада войти не помешала. У него был ключ от номера. Возможно, она уже лежала в постели, без губной помады, когда он внезапно ворвался внутрь.
— Может и так, — сказала мама. — Но ты вряд ли сможешь это доказать. Помнишь, я спросила, что шло по телевизору, когда Подозреваемый номер три нашёл тело? Чуть раньше тем вечером, когда Подозреваемый номер один уходил, девушка включила большой призовой бой. Но это было за час до того, как появился Подозреваемый номер три. К тому времени бой должен был закончиться — особенно бой, который был настолько неровным. По словам клерка и лифтёрши, чемпион был ужасно избит. Таким образом, бой закончился, но телевизор всё ещё был включён, когда Подозреваемый номер три нашёл тело. Почему?
— Это сложный вопрос, мама. Может, она хотела посмотреть передачу, которая начиналась после боя.
— Может да, а может и нет. Тогда какую передачу она смотрела? Концертный оркестр, исполняющий классическую музыку! Теперь я спрашиваю тебя, Дэви, судя по всему тому, что ты знаешь об этой девушке — девушке из подтанцовки, которая даже не закончила среднюю школу, — разве она похожа на ту, кто интересуется классической музыкой? Мне так не кажется. Так почему же она не выключила телевизор? Только один ответ. Потому что она была убита во время боя, и, естественно, она не смогла выключить телевизор после своей смерти. Так вот, это не может быть Подозреваемый номер три, так как он появился слишком поздно.
— Но, мама, ты понимаешь, что говоришь? Это не может быть ни один из трёх подозреваемых, потому что ты только что доказала это — и это не мог быть никто посторонний, потому что клерк и лифтёрша наблюдали за вестибюлем — и мы знаем, что это не мог быть никто другой в здании, потому что у всех есть алиби. Другими словами, это не мог быть никто!
— Алиби! — Мама презрительно пожала плечами. — Слушай, Дэви, когда ты станешь таким же старым, как я, ты поймёшь, что мир полон Алиби Джейков («Айков»[1], — пробормотала Ширли.) — Нет ничего проще, чем разоблачить Алиби Джейка. Например, люди делают одолжения другим людям. Возьми повариху твоей тёти Сельмы…
— Ради Бога, мама, какое отношение повариха тёти Сельмы имеет к…
— В течение целых шести месяцев, каждую ночь кухарка твоей тёти Сельмы ускользала из квартиры, чтобы встретиться с рассыльным из продуктового магазина. Всё это время горничная твоей тёти Сельмы знала об этом — но она рассказала твоей тёте Сельме? Ни слова. Всякий раз, когда тётя Сельма вызывала кухарку, на вызов приходила горничная. Кухарка занята выпечкой торта, говорила она, или у кухарки болит голова, или кухарка спорит по телефону с мясником — или ещё какое-то оправдание. Дэви, ты не знаешь слуг, как я. Пока они не ссорятся, они предпочитают держаться вместе. Особенно, если нужно обмануть босса.
До меня начало потихоньку доходить.
— Мама, на что именно ты намекаешь?
— Ты всё ещё не понял? Какой у меня никчёмный сын!
— Хорошо, если я не ошибаюсь, ты говоришь о клерке и лифтёрше Сэйди.
— Гениально! Настоящий доктор Эйнштейн! Разумеется, я говорю о них. Ты сам сказал мне, что эта лифтёрша весьма услужлива и добродушна и всегда готова оказать услугу людям. Что ж, после того, как ушёл Подозреваемый номер два, и до того, как Подозреваемый номер три поднялся на лифте, оставался промежуток в двадцать минут, и в течение этих двадцати минут этот клерк и эта лифтёрша якобы вместе беседовали о призовом бою по телевизору, насколько жестоким он был и как сильно избили чемпиона. Но я хотела бы знать, откуда...
— Откуда Бигелоу узнал, — выпалил я, — что бой был таким жестоким, если он весь вечер стоял за своим столом, так как в вестибюле нет ни телевизора, ни даже радио? Вот что ты имела в виду, верно, мама? Ты хочешь сказать, что после ухода Тома Монахана и до появления Арти Феллоуза, Бигелоу вышел из-за стола, поднялся на лифте на пятый этаж и убил Деграссе — и во время убийства он увидел призовой бой по телевизору в её комнате! И всё это время Сэйди оставалась внизу, наблюдала за столом и прикрывала его, потому что она такая добродушная!
Я был очень доволен собой, что так быстро всё понял, и меня удивило, когда мама раздражённо вздохнула.
— Добродушная, — сказала она, — насколько добродушным может быть человек? Кто может быть настолько добродушным, чтобы дать человеку алиби на время убийства? Они могут согласиться дать ему алиби, если он ускользнет из-за стола по другой причине — но не для убийства.
— Но, мама, ты сама сказала… по какой другой причине?
— Ты сам назвал мне причину, — сказала мама. — Ты не обращаешь внимания, Дэви, даже на свои собственные слова. Ты рассказал мне, как ты допросил клерка сегодня днём, и как он каждые две минуты жаловался тебе на то, что стоял за столом четыре часа, и как он дышал тебе в лицом пивным перегаром. Поэтому, раз он стоял за своим столом четыре часа и рядом всегда крутился помощник менеджера, следивший за тем, чтобы он ничего не прятал под столом, тогда где он выпил пива?
Этот вопрос ошеломил меня. Я не мог ничего ответить.
— Вот почему я спросила тебя о районе, — сказала мама. — И ты сказал мне то, о чём я уже подумала. За углом находится Третья авеню. Вдоль Третьей авеню много баров. Так вот, где клерк получил своё пиво — он несколько раз пробирался к одному из этих баров за углом. Скорее всего, он делает это каждый день — и, скорее всего, так он поступил прошлым вечером в то время, когда они с лифтёршей якобы болтали. И она обеспечила его алиби, потому что она не хотела, чтобы он потерял работу.
— Очень умный вывод, мама, — сказала Ширли. — Но какая от этого польза Дэвиду? Он не может арестовать человека за распивание пива в рабочее время.
— О, большое спасибо, что сказала, — ответила мама, улыбнувшись Ширли своей самой снисходительной улыбкой. — Но зачем его арестовывать? Дэви, разве до тебя ещё не дошло? Если клерк был в одном из баров, распивая пиво, то кто докажет, где была лифтёрша?
— Сэйди? Она была в вестибюле, болтая с… — Я замолчал, потому что до меня наконец-то дошла правда. — Конечно, конечно! Их беседа с Бигелоу о призовом бою! Для беседы требуется два человека! То, что я спрашивал про Бигелоу, также относится к Сэйди. Откуда она узнала, что бой был настолько жестоким и что чемпион получил такую взбучку? Должно быть, она увидела его по телевизору — по телевизору блондинки!
— Наконец-то ты разговариваешь, как немного умный человек, — сказала мама, сияя от материнской гордости, несмотря на свои саркастические слова. — Пока клерк был в баре, эта лифтёрша поднялась на пятый этаж, постучала в дверь блондинки, затем вошла в комнату и убила её. И, кстати, теперь ты можешь понять, почему блондинка не потрудилась покрасить губы, когда постучала лифтёрша. Потому что, естественно, ей было всё равно, как она выглядела перед девушкой-лифтёршей.
— Но что насчёт мотива, мама? Какой был мотив у Сэйди?
— Мотив? Проще простого. Как ты думаешь, почему я спросила тебя, был ли этот рабочий, Том Монахан, женат? Привлекательный неженатый ирландский парень — добродушная незамужняя ирландская девушка — и блондинка, которая встала между ними. Я была бы удивлена, если бы такая ситуация не закончилась убийством!
Что ж, я потратил следующие несколько минут, извиняясь перед мамой за мой скептицизм — в то время как Ширли сидела с очень отстранённым лицом, как будто она совершенно безразлична к происходящему и нисколько не завидует маминому триумфу.
Но кое-что всё ещё грызло меня, и, наконец, я решил всё выложить.
— Мама, я всё ещё не понимаю насчёт Бигелоу, клерка. Они с Сэйди разговаривали о том, насколько жестоким был бой, словно они видели его по телевизору. Теперь мы знаем, где Сэйди увидела бой — по телевизору в комнате блондинки. Но как его удалось увидеть, Бигелоу, мама? — если только он тоже не был в комнате блондинки?
— Дэви, Дэви, мой маленький малыш, — сказала мама с любящей улыбкой. — Ты уже забыл, где этот Бигелоу был в течение двадцати минут. Пил пиво в баре. И я слышала — хотя, естественно, я никогда не хожу туда сама, — что сейчас в ни одном баре нельзя купить пиво, не посмотрев при этом…
— Телевизор! — закричал я. Затем я вскочил на ноги. — Мама, ты гений! Я прямо сейчас позвоню в управление и расскажу всё инспектору!
Но голос мамы, тихий и твёрдый, заставил меня сесть на своё место.
— Не так быстро, — сказала она. — Никто никуда не позвонит и ничего не расскажет, пока не съест свою фасоль!

• ↑ [1]. Алиби Айк (Alibi Ike, 1935) — американская комедия о бейсбольном игроке, получившем прозвище «Алиби Айк» за свою привычку вечно оправдываться.

Доктор Праути был на верном пути, но остановился. А Борис Карлович, к сожалению, высказав свою версию, куда-то пропал))
Если игра понравилась, обещаю через две недели провести новую.

[Виктор]

Я не смог поиграть, так как в рассказе "многабукаф" , а я был занят другими делами и времени посидеть и подумать у меня просто не было. (Вот поэтому я не очень и люблю такие "массивные" игры).

Лучше я позже, но спокойно и с удовольствием, прочитаю весь рассказ, а по ходу чтения буду придумывать разные версии.

Это всё, конечно, ИМХО.

[Доктор Праути]

Да, действительно все оказалось донельзя просто. Да, я был на верном пути, но остановился. Не удалось докрутить в мелочах, получше присмотреться к ключам, как-то расслабился, не мой день, видно, сегодня. Детективный бог автора, то есть его талант сделал все, чтобы я не догадался. Для фокусника (гипнотизера) я хороший зритель, если вспомнить некоторые недавние романы. Спасибо за отличную игру!!! Попробую (если будет время и настроение) реабилитироваться в следующей игре.
А рассказ просто чудесный. Короткий, без "начеса", толковый, очаровательно милая мама и ее строгая логика. И огромные ключи, которые не видишь, или видишь, но не знаешь, как применить. Хотим исчо!

[Борис Карлович]

Спасибо за игру. Рассказ понравился, выстрелили все внешне неважные мелочи, что я очень люблю, мамины вопросы тоже были подобраны грамотно и в тему.

Сразу обратил внимание на то, что консьерж с лифтершей обсуждают бой, который они не могли видеть, подумал о том, что консьерж мог быть в номере убитой, но отмел эту версию, поскольку вряд ли бы он стал обращать внимание на телевизионный бой, совершая убийство. Плюс еще в рассказе было сказано, что бой прошел "этой ночью", а жертва была в номере в 10 часов вечера (это ну никак не ночь), выгнав Грисволда через десять минут и включив телевизор, стало быть бой уже прошел (и был, действительно, предыдущей ночью), а Деграссе либо обманула своего ухажера, показав таким образом, что разговор окончен ("Выметайся, я буду смотреть телек"), либо просто сама перепутала время начала боя. В любом случае, телевизор она дальше смотреть не планировала, и он был выключен сразу после ухода Грисволда. А дальше уже рождается версия:

Консьерж с лифтершой обсуждали уже прошедший бой (не имея доступа к радио и газетам), стало быть бой уже давно закончился и жертва, как большая поклонница подобного вида спорта, должна была его ранее посмотреть, или хотя бы знать результат. Грисволду врать нет смысла, жертва явно включила телевизор, чтобы выгнать его из номера - что-то вроде "Я буду смотреть бой по телевизору, отвали и не мешай", но бой по телевизору показывать не могли, и жертва это прекрасно знала, скорее всего, сразу выключив телевизор после ухода Грисволда, наверное именно поэтому Монахан не заметил громкого звука из-за двери. По времени Монахан тоже не успел бы задушить жертву (лифт тут же был вызван обратно на 5 этаж), да и смысл работнику отеля так светиться перед лифтершой и консьержем, если он заранее планировал убить Вилму, он мог бы проникнуть к ее номеру куда более незаметными способами. Остается Феллоуз - жертва его не ждала, иначе бы не смыла помаду после выхода в город, а оставила бы косметику на лице, дабы более выгодно смотреться перед ухажером, да и пяти минут что-то многовато, для того чтобы, забить тревогу, увидев бездыханное тело. Телевизор был включен Феллоузом чтобы заглушить звуки борьбы и возможные крики жертвы, естественно, там шел совсем не бой, а другая, вряд ли интересная Вилме передача.

1. Возможно мама искала мотив (Вилма могла шантажировать кавалеров тем, что все расскажет жене/невесте, вот, кстати, и мотив у Феллоуза), и у холостого Монахана смысла убивать Вилму - ноль.
2. После ухода Грисволда Вилма не ждала никаких ухажеров (и Монахан, действительно, хотел придти без предупреждения, а вот Феллоуз бы обязательно предупредил о своем приходе Вилму заранее) и стерла помаду.
3. Мама, будучи далека от спорта, хотела убедиться что никакого боя по телевизору не показывали и, более того, канал даже не спортивный.
4. Будем считать, что в богатом районе все тихо и спокойно, в отличие от шумного жилого квартала и крики жертвы было бы сложнее услышать, да и соседи на фоне городского шума не обратили бы внимания на громкую музыку из телевизора и не вызвали бы работника отеля, чтобы тот разобрался с безответственным жильцом.

Как по мне - смахивает на дуал))

Еще раз спасибо за игру.