Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации
ПОЧТИ ИДЕАЛЬНОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ ｢AN ALMOST PERFECT CRIME｣ ПЕРВОЕ ИЗДАНИЕ: AHMM, Апрель 1987 РАССЛЕДОВАТЕЛЬ ｢INVESTIGATOR｣: Сержант Рэймонд Стоун ｢Sergeant Raymond Stone｣ НЕВОЗМОЖНОСТЬ: Жертва заколота ножом в спину в телефонной будке, находящейся под наблюдением. Переведено по изданию: ‘The Mammoth Book of Perfect Crimes and Impossible Mysteries’, 2006. Перевод: В. Макаров | Редактор: О. Белозовская © ‘Клуб Любителей Детектива’, 18 января 2015 г.. |  |
Подробная информация во вкладках
— Вчера вечером на глазах шести свидетелей, — капитан Джек Паркер протянул бумажную папку сержанту Рэймонду Стоуну, давая понять, что тот принимает дело, — человек по имени Ричард Таунсенд вошел в телефонную будку, закрыл дверь и спустя несколько минут рухнул замертво с ножом для колки льда в спине. Безумие, да?
Стоун хмыкнул и коротко кивнул:
— Ты уверен, что это убийство?
— Лезвие в спине, обычное дело. Я читал отчет Пола Декера. Ты знаешь его. Педант.
— Хочешь, чтобы я составил ему компанию? — нехотя спросил Стоун.
— Он предпочитает работать по ночам. Досконально вникает в каждую мелочь, но не обрадуется, если однажды его мозги взорвутся. Для решения этой загадки он предложил тебя. Я поддерживаю его. Подключи Кертиса и Лисснера.
Оставшись в одиночестве, Стоун раскрыл папку. Декер верен себе — подробное описание места преступления, показания свидетелей, диаграммы, схема будки, ее размеры. Монументальный труд. Методичность Декера поражала Стоуна. Листая отчет, он пытался проанализировать огромный поток информации, который передал ему по наследству эксперт-криминалист.
Большое количество отпечатков пальцев снаружи и внутри будки. На телефонной трубке только отпечатки Таунсенда. Вокруг будки был собран обычный мусор: фантики, окурки, банки из-под газировки и прочее. Каждый найденный предмет внутри будки был указан отдельно. Две смятые обертки от жевательной резинки ‘Doublemint’, продолговатый грязный след, предположительно, оставленный какой-то обувью, крышка от бутылки ‘Dr. Pepper’, кассовый чек, бычок ‘Lucky Strike’ и двухдюймовый кусочек глянцевой изоленты черного цвета, который прилип к стеклу в нижней части будки. Декер пишет, что изоленту, вероятно, оставил телефонный мастер, который обслуживал будку, перед тем, как туда вошел Таунсенд.
Результаты вскрытия еще не были готовы, но по словам судмедэксперта смерть скорее всего наступила в результате проникающего ранения в область сердца. Тонкое острое лезвие вошло в тело под левой лопаткой. Такую рану невозможно причинить собственноручно.
Значит, все-таки убийство.
На фотографиях Стоун увидел бесформенную, скрюченную фигуру, лежащую на полу. Хорошо была видна торчащая из-под левой лопатки деревянная рукоятка. Сгиб складывающейся внутрь двери упирался в распластавшийся труп, видимо, поэтому дверь не могли открыть до конца. Чтобы вынести тело, пришлось ее полностью снять.
Ничего привлекающего внимание, особенного и броского, ни рядом, ни на самом теле Декер не обнаружил. Обычная одежда, ничем непримечательная внешность.
Стоун вздохнул и откинулся назад. Отчет Декера был напичкан шедевральным формализмом, но ничего конкретного по поводу того, кто и как воткнул нож для колки льда в спину Таунсенда, не содержал.
В девять пришли Харви Кертис и Фред Лисснер. Стоун дал им три часа для проверки обстоятельств личной и деловой жизни Таунсенда, предшествовавших его смерти.
Определив место преступления как основополагающий фактор расследования, Стоун отправился на угол Холлидей и 27-й улицы к Лью Холлу, хозяину станции техобслуживания, на территории которой находилась та самая телефонная будка.
Лью охотно повторил то, что уже рассказал ‘другим полицейским’: — Тот парень приехал к нам вчера вечером, около девяти. Попросил заправить его, я разменял ему доллар, и он пошел звонить. Я заметил, как он вошел в будку и набрал номер.
С того места, где он сейчас стоял, Стоун увидел, что будка, кроме узкого металлического каркаса, полностью стеклянная, что позволяло видеть все, что там происходит.
— Значит, протираю я лобовое стекло, — продолжал Холл, — и вижу, что парень повесил трубку и повернулся, чтобы открыть дверь. Но тут его как будто мотнуло назад, и он упал. Какого черта, подумал я тогда. Я и кто-то еще побежали к будке. Мы прижались к стеклам, смотрим — он лежит ничком, в спине торчит какая-то штуковина. Я не знал, мертв он или нет, но он мог еще дышать, хотя и не двигался. Мы пытались открыть дверь, но тело заклинило ее. Ну, вызываю копов. Чтобы снять дверь, у них ушло полчаса. К этому времени он уже точно умер.
— Кого-нибудь еще видели рядом с будкой?
— Ни души, — ответил Лью. — Хотя все же был один человек, телефонный мастер, кажется. Что-то было не в порядке с телефоном, и на будке висела табличка. Ее сняли, как раз перед тем, как тот парень решил позвонить.
— Вы не запомнили номер грузовика телефонной компании? Самого мастера хорошо разглядели?
— Нет. Знаете ведь, как бывает. Они все похожи друг на друга. И машины, и люди. Ничего особенного. Мастер как мастер, униформа, кепка... Прошу прощения, одну минуту...
— Эй... — Лью бросился к забывчивому клиенту, который, похоже, собирался уехать не заплатив.
Стоун подошел к будке и принялся изучать ее. Она стояла на расстоянии тридцати футов от любой части здания станции и проезжей части улицы. Сторона будки с дверью располагалась прямо напротив помещения с насосами. Таким образом, каждый, кто звонит по телефону, поворачивается спиной к насосам. Справа от будки находилась парковка на несколько автомобилей. На полпути между будкой и отделением автосервиса Стоун увидел небольшой островок-площадку самообслуживания с воздушными и водяными шлангами. Ровно двадцать семь футов и четыре дюйма разделяли будку и островок согласно измерениям Декера. В двух футах сзади будки проходила семифутовая бетонная стена, за которой виднелся пустырь.
Стоун внимательно осмотрел корпус будки. Никакого вандализма. В стеклянных панелях и алюминиевом обрамлении не было ни отверстий, ни прорезей. При закрытой двери будка становилась полностью изолированной, за исключением двухдюймовой вентиляционной щели по периметру в основании будки. Встав на колени, Стоун пытался просунуть в щель правую руку, но дальше запястья она не продвинулась. Да, отсюда невозможно было подобраться к спине стоящего Таунсенда.
Стоун вошел внутрь. Телефонный аппарат висел в правом углу задней стенки, слева была приделана узкая полка для телефонных справочников, но оба, с белыми и желтыми страницами
Хотя было светло, Стоун заметил, что освещение в будке не работает. В отчете Декер указал, что электрическая лампочка перегорела. Сам телефонный аппарат был в идеальном состоянии.
Лью, прислонившись к насосам, смотрел, как петляя и озираясь по сторонам, к нему возвращается Стоун.
— Так вы говорите, что он открыл дверь и попятился назад? — спросил тот, обращаясь к Холлу.
— Нет. Он не успел ее открыть. Только взялся за ручку. Вы думаете, его ударили сзади?
— Логично, — усмехнулся Стоун.
— Ну хорошо. Там были и другие свидетели, или вы намекаете, что это сделал я? Дверь была закрыта. Все выглядело так, будто какой-то невидимка схватил его за плечи и сунул шив
— Про тупик это вы правильно заметили, — сказал Стоун, глядя куда-то на бетонную стену. — Что ж, спасибо, мистер Холл, вы мне очень помогли. Возможно, мы еще увидимся.
Проверка показаний остальных свидетелей не выявила расхождений с показаниями Лью. Стоун вернулся в управление, не продвинувшись ни на шаг.
Результаты вскрытия ждали его на столе. Стоун не верил своим глазам — причиной смерти стал не нож. Таунсенд умер от яда кураре, которым смазали острие. Рана не была бы смертельной, если бы вовремя оказали медицинскую помощь. Вот так так! Яд, по всей видимости, был использован для подстраховки в случае, если бы нож не задел сердце, чтобы уж, как говорится, наверняка.
— Потратил время впустую, Рэй, — отчитывался Кертис. — В жизни не видел парня с меньшими шансами быть убитым, чем Таунсенд. Счастлив в браке. Два сына-подростка. Не смог откопать даже тени мотива.
— Самоубийство? — схватился за соломинку Стоун.
— Сорок девять лет. Тихоня. Мухи не обидит. Открытых недоброжелателей нет. Мы опросили десятки людей. Он всем нравился. Не могут представить, за что его можно было убить.
— А что по работе?
— Держал с женой книжный магазин. Больших денег это не приносило, но на жизнь хватало.
— Завещание? Страховка?
— Пока не успели проверить, — вмешался Лисснер.
— С женой разговаривали?
— Решили предоставить это тебе. Она все еще под присмотром врача.
— Ладно, продолжаем работать. Идите и копайте. Пройдитесь хорошенько по магазину, проверьте счета, переписку, есть ли страховка, составлено ли завещание?
— О’кей. Если не возражаешь, приступим сразу же после обеда.
— Не устраивайте только пиршество. На некоторые вопросы я хотел бы получить ответы как можно скорее.
Даже в горе Хелен Таунсенд смотрелась исключительно привлекательно — отметил Стоун, когда в сопровождении доктора Вагнера вошел в спальню. Одетая, а скорее закутанная в розовую стеганую кофту, она лежала в постели, голову поддерживали несколько пухлых подушек. Темные волнистые волосы обрамляли бледное измученное лицо. Казалось, все страдание мира сосредоточилось в ее глазах, сухих, застывших от ударов судьбы и последних слез. Стоун знал, женщина может быть убийственно красивой, если ее лицо не теряет цвет и улыбку.
Доктор Вагнер, высокий привлекательный мужчина, под пятьдесят, суетился рядом, как наседка, опекающая несмышленых цыплят.
— Вы должны понимать, сержант, что миссис Таунсенд пережила сильнейшее потрясение. Надеюсь, вы будете благоразумны.
— Все в порядке, Курт, — откликнулась Хелен. — Я в состоянии помочь...
Она посмотрела на Стоуна. В ее глазах всколыхнулась решимость.
— Постараюсь быть кратким, миссис Таунсенд, — осторожно начал Стоун. — Прежде всего примите мои искренние соболезнования. Я понимаю, вам сейчас нелегко, но уверен, все мы хотим как можно скорее избавиться от ложных заблуждений и узнать правду. Только полная откровенность поможет установить, кто несет ответственность за смерть мистера Таунсенда. Прошу вас ответить на несколько прямых вопросов. Миссис Таунсенд, знаете ли вы хоть одну причину, по которой кто-то мог убить вашего мужа?
Она болезненно сглотнула и заговорила так медленно и отрывисто, что каждое слово буквально пронзало сердце Стоуна.
— Нет. Такое просто невозможно... Это совершенно немыслимо... Если бы он стал жертвой несчастного случая, я могла бы примириться с потерей. Но чтобы его могли убить — это выше моего понимания.
— Может быть, другая женщина? Ревнивый муж?
Доктор Вагнер резко запротестовал:
— Я против подобных вопросов в такое неподходящее время...
— Ничего страшного, Курт, успокойся. Нет, мистер Стоун, не было ни другой женщины, ни обманутого мужа. И у меня нет любовника. Мы были полностью верны друг другу, все семнадцать лет. Редкое счастье, за которое я всегда буду благодарна Ричарду.
‘Скорее всего так и было’ — подумал Стоун. Не верить этой женщине у него не было никаких оснований.
— Миссис Таунсенд, вы работали в магазине с мужем. Разве не обычная ситуация, когда супруги возвращаются с работы вместе?
— Нет, я работала неполный день, всегда уходила около двух, чтобы успеть к приходу мальчиков из школы. Незадолго до моего ухода приходит Дженис Картер, студентка, подрабатывает у нас. Так что в магазине всегда кто-то есть, а Дженис выходит еще по субботам. Рич, как правило, закрывает магазин в шесть, но вчера вечером задержался, нужно было проверить партию книг. Я поджидала его примерно к десяти.
Наблюдая за Хелен, Стоун решил, что пора переходить непосредственно к обстоятельствам убийства Таунсенда.
— Ваш муж позвонил из телефонной будки на станции техобслуживания, находящейся по меньше мере в трех милях от той дороги, которой он обычно возвращался домой. Известно ли вам, с какой целью он отправился на угол Холлидей и 27-й улицы? И если целью был телефонный звонок, кому он мог позвонить?
Хелен Таунсенд прикусила губу.
— Я знаю, — сказала она сдавленным голосом, — я знаю, он звонил мне...
Она опустила голову на руки и разрыдалась.
Стоун этого никак не ожидал. Ну хорошо, убеждал он себя, хотел позвонить домой, зачем делать такой крюк? Не проще позвонить из магазина?
Вагнер тем временем открыл свой чемоданчик и готовился сделать укол.
— Мне придется попросить вас, сержант, прекратить допрос и уйти, — резко произнес Вагнер. — Хелен не в состоянии продолжать.
— Хорошо, доктор, последний вопрос. Миссис Таунсенд, что сказал ваш муж по телефону?
Вагнер ввел успокоительное.
— Сказал, что едет домой. Затем он как-то странно попрощался. Это было (она уже теряла контроль) так, как если бы он знал, что больше не увидит меня и мальчиков.
Она закрыла глаза и отключилась.
Закрыв двери спальни, Вагнер проводил Стоуна в гостиную.
— Я сожалею, что побеспокоил ее, — извинился Стоун. — Пожалуйста, дайте мне знать, когда я могу снова с ней поговорить?
— О, не раньше, чем через день или два, — Вагнер подошел к входной двери. — Теперь, я думаю, вам лучше уйти.
— Конечно же. Но прежде чем я уйду, хочу спросить вас кое о чем.
— О чем же?
— Вскрытие показало, что в крови Таунсенда присутствуют следы наркотического вещества. Скажите, Таунсенд был наркоманом или это вы ему дали лекарство?
Вагнер ответил не сразу.
— Рич не был наркоманом. Выписанный рецепт взял с неохотой. Около четырех месяцев назад он пришел ко мне на осмотр. Жаловался на головные боли, аспирин не помогал. Я диагностировал злокачественную опухоль головного мозга, увы, неоперабельную. Я прямо сказал — у него есть от шести месяцев до года. Его реакция была достойной, и он попросил меня никому не рассказывать. Теперь, когда он ушел, это можно сделать. Это могло бы помочь...
— Понимаю, — кивнул Стоун. — Он испытывал сильные боли?
— Говорил, что нет, но мог солгать. Опухоли иногда растут безболезненно, но с увеличением давления, увеличивается и боль. Думаю, он все-таки воспользовался рецептом. Рич не был великим оратором, предпочитал страдать молча.
— Конец мог наступить быстро или затянуться, как вы считаете?
— Трудно сказать точно. Возможно, провел бы несколько месяцев в невыносимых страданиях или ушел бы просто так, — Вагнер щелкнул пальцами. — Больше шансов за длительный период, но никогда не знаешь наверняка. Сержант, я не вижу здесь ничего общего с убийством. Или вы думаете, имел место суицид?
— Мы изучаем все возможности, — Стоун невольно поежился от того холодного автоматизма, с каким произнес эти слова, — и будем рады любой информации. Как долго вы были его врачом?
— Шестнадцать лет, — признался Вагнер, — а другом его я был еще дольше.
— Может быть, вы знаете, в последнее время Таунсенд не оформлял страхового полиса?
— Не думаю. Получилось так, что я провожу все медицинские осмотры для его страховой компании. В сложившихся обстоятельствах я не мог бы подписать медицинское заключение в пользу Рича. Даже если бы он обратился в другую компанию, результат был бы тот же. Врачей обмануть невозможно, мистер Стоун. Поговорите с его страховым агентом. Хэл Харрис. Я уверен, он знает об этом больше.
— Так и сделаю, — с этими словами Стоун шагнул к двери, но внезапно обернулся. —Кстати, док, вы случайно не знаете что-нибудь о кураре?
Последний вопрос вызвал у Вагнера легкую усмешку.
— Не хочу показаться нескромным, но иногда приходится выступать экспертом в этой области. А почему вы спрашиваете?
— Коронер установил, что мистер Таунсенд был отравлен сильнодействующим ядом, и не обычным, а ядом кураре, которым смазали орудие убийства. — Стоун профессионально сделал паузу, чтобы позволить Вагнеру вставить замечание, но тот никак не отреагировал.
Стоун решил зайти с другой стороны.
— Как легко можно получить такой яд на руки? — без обиняков спросил он.
— Не слишком легко для несведущего человека, если только он не имеет друзей в бассейне Амазонки. Кураре имеет целебные свойства. Кто работает в фармацевтической фирме, может достать его. Странное совпадение, несколько недель назад из моего рабочего кабинета была украдена часть партии неочищенного кураре
— Вот как? — Брови Стоуна взметнулись вверх.
— Информацию о краже вы можете получить у ваших коллег, — с ноткой снобизма заметил Вагнер. — Сначала я подумал, что грабитель был наркоманом, так как кроме кураре пропал еще весь запас наркотиков. Но, скорее всего, нужен был именно кураре, а наркотики взяли для прикрытия.
— Возможно. Могу я спросить, почему вы в своем кабинете держите столь экзотический яд?
— Экзотический? Это довольно распространенная практика иметь в своем распоряжении экстракт коры и листьев южноамериканского растения, более совершенная форма которого используется медициной в качестве мышечного релаксанта. В последние годы я занимаюсь инновационными исследованиями, пытаясь расширить области применения этого природного препарата. Я много путешествовал по Амазонке, там и увлекся кураре. Я получаю его в значительном количестве для научных экспериментов, абсолютно легально.
— Это, я имею в виду отравление кураре, всегда заканчивается смертельным исходом?
— Если доза достаточно велика. Неочищенный кураре — смертельный яд при попадании в кровеносную систему жертвы. Смерть наступает вследствие паралича дыхательных мышц. Проще говоря, жертва умирает потому, что не может дышать. Если яд ввести в вену, смерть наступит мгновенно. С меньшей дозой человек будет жить дольше в зависимости от веса и антропометрии, можно даже говорить о восстановлении. Существуют противоядия, введение антидота в кратчайшее время после отравления может вызвать обратный эффект и сохранить пострадавшему жизнь. Если его принимать орально, яд неэффективен. Вот почему туземцы без боязни поедают мясо отравленных животных.
— Кто знал про яд в вашем кабинете?
— Только несколько тысяч местных телезрителей в добавок к моим сотрудникам и несколько пациентов.
Стоун оцепенел. Вагнер вроде как даже гордился, что о его опасных веществах знает чуть ли не полгорода.
— Прошу вас, поясните. — Стоун отвлекся от своих мыслей.
— Все очень просто. Я снял научно-популярный фильм о своих путешествиях по Южной Америке и показал его по телевидению. В программе 12 канала ‘Приключения и путешествия’ я ответил на вопросы ведущего шоу о ядах, которые используют индейцы для охоты на диких животных в тропических лесах. Я все объяснил и, кажется, даже упомянул о том, что проводил опыты с ядом на своем рабочем месте. Представления не имею, кто мог украсть яд, чтобы убить Рича Таунсенда.
— Мы пока не установили конкретный источник. Могла сработать и не ваша поставка. Не исключено, что кражу совершил сам Таунсенд.
Вагнер молниеносно возразил.
— Возможность у него была. Но какой смысл?
— Незамедлительно прекратить мучения.
— Только не Рич. Он боролся за жизнь. Тем не менее, если боль была невыносимой...
Стоун протянул руку.
— Что ж, благодарю вас, доктор. Узнал сегодня много полезного. Постараюсь не беспокоить миссис Таунсенд без крайней необходимости.
За ним закрылась дверь, и он вернулся в главное управление.
Рапорт Кертиса уже ждал его. А вот Лисснер все еще возился с магазином. Все имущество Таунсенда находилось в совместном владении с женой. Таунсенд, как и предполагали, оформил страховой полис. Но то, что он по этому полису застраховал свою жизнь на полмиллиона всего три месяца назад, стало большим сюрпризом.
Стоун присвистнул и позвонил Хэлу Харрису.
К удивлению Стоуна, судя по голосу, Харрис явно чувствовал себя не в своей тарелке.
— Мистер Таунсенд все свои операции, связанные с бизнесом и личным страхованием проводил через наше агентство. Три месяца назад на его счету оставалось немногим более двадцати пяти тысяч долларов. Он пришел к нам и попросил оформить страховой полис на полмиллиона, что не так уж и редко бывает в наши дни. Вы знаете, человек по истечении сорока лет больше заботится о том, что станется с его близкими, если он скоропостижно... э-э... скончается. Он хочет гарантий. Я был счастлив откликнуться на просьбу мистера Таунсенда. В таких случаях страховщик уведомляет страхователя пройти стандартный медицинский осмотр. Я направил его к доктору Вагнеру, нашему специалисту. Таунсенд вернулся в отличном расположении духа. Принес справку, что здоров и полностью соответствует условиям страхования. Впоследствии, получая от него ежемесячную премию
— Вы пытались отговорить его?
— Напротив, я всячески призываю людей пойти на сотрудничество — бизнес есть бизнес. За первый месяц мистер Таунсенд заплатил своевременно, со вторым — запоздал, а вот третью премию пропустил полностью. Полис по-прежнему в силе, так как еще не истек тридцатидневный льготный период. Сержант, компания, заключив договор на пятьсот тысяч долларов, не горит желанием терять деньги! Есть ли шанс, что мистер Таунсенд совершил самоубийство?
— За сегодня вы второй человек, кто спрашивает меня об этом, — невозмутимо ответил Стоун. — Мы работаем по всем направлениям, это все, что я могу сказать. А у Таунсенда в полисе был пункт о самоубийстве?
— Конечно! Стандартные два года
— Спасибо. — Стоун почувствовал, что Харрис пытается мягко сменить тему. — Если мне понадобится специальная консультация, я обязательно свяжусь с вами, мистер Харрис.
Стоун повесил трубку.
Нервозный Харрис окончательно спутал все карты. Вагнер уверял, что заключение о состоянии здоровья Таунсенда было отрицательным. Еще бы! Таунсенд был обречен, счет шел на месяцы. А если прогноз неблагоприятный, страховая компания автоматически отказывает клиенту в получении полиса. Харрис же утверждает, что Таунсенд лично предъявил ему, так сказать, карт-бланш от Вагнера. Кто из них лжет? Харрис? С чего бы, для этого нет никаких причин. Вагнер? А вот доктор был другом Таунсенда, для друга сделаешь все, тем более, если влюблен в его жену. Как ни крути, подлог Вагнера обеспечил бы Хелен и ее детей до конца жизни.
Стоуну очень захотелось взглянуть хотя бы на копию сего замечательного документа, становящегося камнем преткновения.
Мысли в голове Лисснера искрились и разлетались в разные стороны. Улыбка расплескалась по широкому лицу румяного гиганта. В таком приподнятом настроении он влетел в кабинет начальника.
Стоун даже не повернул головы в сторону Лисснера. Красноречивый шум говорил сам за себя. Лисснер едва сдерживался, не зная с чего начать, и ждал команды Стоуна открыть огонь.
— Вижу, поймал удачу за хвост, Фред. — Команда прозвучала.
— Можешь называть это фартом, а я называю это тщательной работой.
— Выкладывай, что ты там накопал.
Лисснер с триумфальным видом тошнотворного шпика достал из кармана скомканный листочек бумаги, по виду напоминающий офисный стикер
— ‘Позвонить от Лью — вечером в девять’, — вслух прочитал Стоун.
— Кто писал? — спросил он Лисснера.
— Сам Таунсенд. Магазин, естественно, сегодня закрыт. Но, к счастью, малышка Дженис, продавщица, оказалась там. Она узнала почерк. Рэй, — ерзал на стуле Лисснер, — он не собирался себя убивать.
— Может быть, — вертел в руках записку Стоун. — С другой стороны, смотри, он мог просто оставить себе памятку. ‘Лью’ еще не доказывает, что он знал, где находится станция Холла. И непонятно — кому позвонить?.. У тебя есть еще что-нибудь?
Лисснер продолжал улыбаться.
— Кое-что имеется. Дженис — смышленая цыпочка. Когда я заикнулся о страховке, она вытащила их из какой-то папки. — Лисснер протянул Стоуну два письма. — Правда, не вижу, какое отношение они имеют к нашему делу? Первое письмо было из главного офиса некой страховой компании, в котором Таунсенда информировали, что прилагаемый чек на сумму 3.482,87 долларов выписан в счет иска по дорожно-транспортному происшествию для оплаты в полном объеме, номер полиса 987 756 32. Второе письмо было от Хэла Харриса с благодарностью Таунсенду за возврат страховой компании чека на сумму 3.482,87 долларов. Главный офис компании Харриса послал его по ошибке Таунсенду. Обычно такие чеки сначала направляются в местные представительства, которые в свою очередь пересылают их истцу. Из-за сбоя компьютера чек отправили не тому Ричарду Таунсенду. Однофамилец владельца книжного магазина, тоже Ричард Таунсенд, пострадал в автомобильной аварии. Харрис высоко оценил честный поступок Таунсенда, вернувшего чужой чек, хотя без проблем мог обналичить его.
— Все больше фактов в пользу того, что наш Таунсенд был отличным парнем, — прокомментировал Лисснер содержание писем.
Стоун пропустил его слова мимо ушей. Напевая под нос какой-то расхожий мотивчик, он ушел в себя. ‘А заключение-то Вагнера, похоже, липа. Налицо корыстные побуждения. Очаровательная вдова и пол-лимона баксов — сладкое искушение’.
Кертис вернулся не солоно хлебавши. Стоун проинструктировал его и Лисснера еще раз тщательно опросить Вагнера, Харриса, Холла, Дженис Картер, близких друзей и деловых партнеров.
— Это пока все. Будьте на связи.
Отпустив помощников, Стоун снова погрузился в логическую медитацию. Нити доказательств, которыми он располагал в настоящее время, начинали формировать зыбкий узор в его голове.
Он позвонил в телефонную компанию. Как он и ожидал, там ему ответили, что телефон-автомат на станции Лью работал исправно, никакого мастера они не посылали. Менеджер по фамилии Ларкин добавил, что грузовик, замеченный Лью, был, вероятно, тем самым, который угнали и позже бросили где-то в миле или около того от станции Холла. Ларкин считал, что грузовик угнала банда, промышляющая грабежами таксофонов. Это целая организация. Угоняют грузовики, вешают упреждающие таблички, дальше в будку заходит подставной мастер со всеми прибамбасами и под видом ремонта опустошает накопитель. Только за последние дни компания потеряла в общей сложности несколько тысяч долларов.
Несмотря на то, что отдел ограблений, по словам Ларкина, уже проверил грузовик, Стоун, связавшись с коллегами, настоял, чтобы это вещественное доказательство на колесах попридержали, пока он лично не проведет осмотр.
Получив от Ларкина больше жалоб, чем важных сведений, Стоун тем не менее поблагодарил его за ‘исчерпывающее сотрудничество’ и позвонил сержанту Кендрику из отдела ограблений.
— Кенни, можешь дать что-нибудь по этому грузовику, украденному вчера у телефонной компании?
— Не очень много. Ни одного толкового отпечатка. Использовался грабителями таксофонов. Это их почерк.
— Сколько было взято из будки на станции Лью?
— Забавно, что ты об этом спрашиваешь. Нисколько.
— Поясни.
— Телефонная компания за этими шустрыми ребятами не поспевает. Телефонисты приезжают к шапочному разбору, ну, может быть, две-три монетки найдут на дне. Похоже на издевательство, как считаешь? Мы не проверяли будку у Лью, пока там не пришили Таунсенда. Но когда мы все же вскрыли ее, оказалось, что автомат почти полный. Мне кажется, Таунсенд каким-то образом спугнул парня. Тому пришлось спрятаться на площадке с этими шлангами и ждать благоприятного момента, чтобы повторить попытку.
— До прихода Таунсенда подставной мастер был там почти десять минут. За это время он мог не только очистить телефон, но выпить чашечку кофе и почитать газету.
— Думаю, он так и сделал, — отшутился Кендрик. — А если серьезно, Рэй, у него могли возникнуть проблемы. Телефонные компании в последнее время устанавливают более жесткие блокировки.
— Звучит убедительно, — согласился Стоун. — Ладно, Кенни, спасибо, не буду отрывать тебя от всемирной истории ограблений. Если что — звони.
Информация от Кендрика вроде бы подтверждала рассказ Лью, но Стоуну надоело ходить вокруг да около, ему позарез нужны были железные факты! Что-то было не совсем логичным в словах Кедрика, что-то не стыковалось, но что? Острые углы вызывали у Стоуна щемящую тоску.
Внезапное прибытие подчиненных прервало размышления Стоуна. Впрочем, чему удивляться, так было почти всегда. Стоило поудобнее устроиться в кресле и прикрыть глаза — как откуда ни возьмись вламывается эта шумная парочка в лице проныры Лисснера и простофили Кертиса.
Однако на этот раз в кабинет вошла словно похоронная команда. Оба выглядели изрядно помятыми и едва держались на ногах. С трудом подтащили, казалось, неподъемные для них стулья и, рухнув на них, буквально рассыпались на глазах. ‘Выслушать и отправить по домам’ — подумал Стоун.
— Ребята, я вас внимательно слушаю.
— Черт знает что, Рэй, — чертыхнулся Кертис, — будь неладен этот Таунсенд, никакого просвета!..
— Просто скажите, что вы узнали.
— Вагнер дружил с Таунсендом почти двадцать лет. Сам доктор уже шесть лет как вдовец. Бездетный. Хорошая доходная практика. Не раз выручал Таунсенда в трудную минуту. В Хелен Таунсенд влюблен как мальчишка, но мы не нашли никаких свидетельств тайной связи. Ему ничего не оставалось, как сидеть и ждать, когда эта ситуация с Таунсендом разрешиться сама собой.
Кертис, как лунатик, прямо при Стоуне сорвал обертку с жевательной резинки и сунул пластинку в рот, но, спохватившись, осторожно спросил:
— Не возражаешь?
— Только не слишком ворочай челюстями.
— Понял. Теперь по Харрису. В отличие от Таунсенда ведет сумасшедший образ жизни. Ночные клубы. Молодой, динамичный. Жена красавица, детишками не обзавелись. Представь, парню всего 29 лет, а у него чертовски прибыльный бизнес. Рэй, вот что я тебе скажу — надо оставить в покое этого Харриса, он всего лишь страховой агент. Больше ничего между ним и Таунсендом нет.
— Что насчет остальных? Холл, книжный магазин, девушка?
Наступила очередь Лисснера. Он как-то весь съежился, слова давались ему с трудом.
— Глухо. Дженис не была любовницей Таунсенда, у нее есть постоянный парень. Заправлялся Таунсенд где-то в центре, не у Лью, хотя, наверное, много раз проезжал мимо, ведь рядом располагается офис Вагнера.
— Упираемся в мотив, Рэй. Отыщем мотив, он приведет к подозреваемому. Ничего другого не остается. — Кертис решил подвести итоги дня.
Но тут неожиданно Лисснер закатил тихую истерику.
— Что же нам делать? Необъяснимая смерть. Давайте смотреть правде в глаза — такое невозможно! Никто не убивал Таунсенда. Никого, кроме самого Таунсенда, когда он умер, не было в будке. К ней никто не приближался, не проходил мимо и не ждал своей очереди позвонить. Это видели шесть человек. Все нормальные.
— Верно, — подхватил Кертис. — В то же время Таунсенд не мог покончить с собой. Он не виртуозный акробат, чтобы так изловчиться и ударить себя в спину. Он продавец книг. И даже если Таунсенд провернул этот трюк, почему не оставил отпечатков пальцев на рукоятке?
Все трое, казалось, перенеслись на сеанс гипноза, когда голова наливается тяжестью и теряется дар речи. Первым очнулся Стоун.
— Допустим, что это было самоубийство, — размышлял он вслух. — Я одного не могу понять, почему Таунсенд хотел выдать его за убийство?
— Страховка! — Кертис, казалось, получил внутренний импульс. — В случае суицида жена остается ни с чем.
— Да, но почему такой странный способ? — не успокаивался Стоун. — Гораздо проще и, если хотите, куда надежнее ‘случайно’ попасть под автомобиль или будучи за рулем врезаться в телеграфный столб. Главное — не придерешься.
— Таунсенд был настоящим джентльменом, — теперь уже Лисснер начал пробиваться сквозь багровый туман, — он прекрасно осознавал, что при аварии могут пострадать невинные люди, к тому же сам мог получить тяжелые увечья, но при этом остаться в живых. Я думаю, он решил, что если спланирует идеальное, ‘невозможное’, как пишут в детективах, убийство, то а) никто не будет обвинен в преступлении, потому что убийцу никогда не найдут и б) его семья получит щедрое страховое возмещение. Он принимает обезболивающее, смазывает ядом, украденным у Вагнера, острие ножа для колки льда и... и умирает.
Кертиса обескуражила эта идея.
— Да, но каким образом? Я имею в виду, как он...
— Стоп, парни. Мы пошли по кругу. Уже поздно, — прервал его Стоун. — Давайте по домам. Хорошенько выспитесь. Утренний страж стоит двух вечерних
Стоун впал в прострацию. Он мысленно вернулся к тому месту, на котором его прервали вымотавшиеся Кертис и Лисснер. Ему не давал покоя последний разговор с Кендриком. Какое-то расхождение, ничтожный логический пробел... Придется снова ехать к Лью. Причем, прямо сейчас.
Лью Холл махнул Стоуну, когда тот, спустя почти сутки после преступления, приехал к нему на станцию.
— Добрый вечер, сержант. Проблемы?
Стоун кивнул в знак приветствия, но насчет проблем уклонился от ответа.
— Я сейчас постараюсь сделать все то же самое, что вчера делал Таунсенд, а вы, Холл, проследите, не упустил ли я чего-нибудь.
Стоун подошел к будке, вошел внутрь, закрыл дверь, изобразил разговаривающего по телефону, затем повесил трубку и вернулся к насосной.
— Ну как?
Лью приподнял козырек кепки и почесал лоб.
— Похоже на реконструкцию, мистер Стоун? Вы сделали все то же самое, что и мертвый парень, кроме одной маленькой детали. Забыли упасть замертво. Не порядок!
— Если я буду мертвым, Лью, я никогда не раскрою преступление, — в таком же ироничном ключе парировал Стоун. — Теперь представьте меня телефонным мастером. Сразу же говорите, если я буду делать что-то не так.
Стоун во второй раз зашел в будку, закрыл дверь, снял трубку, поднес к уху, повесил обратно, наклонился, выпрямился, вышел на улицу, обошел будку, встал на колени, затем поднялся и медленно пошел в сторону островка с гибкими шлангами, вернулся на парковку, сел в машину, снова доехал до островка, вылез из машины и сделал вид, что проверяет колесо.
Лью, наблюдая за таинственными упражнениями Стоуна, едва сдерживал себя, чтобы не покатиться со смеху.
— Незабываемое представление, сержант, — сказал он подошедшему к нему Стоуну. — Еще раз скажу, я не все видел, что делал этот мастер, но он сделал многое из того, что сейчас вы мне тут показали.
— Спасибо за внимание, будем надеяться, что вы не ошиблись, — Стоун крепко пожал мозолистую руку Холла.
— Не стоит благодарностей. Знаете, сержант, мы тут все хотим, чтобы вы распутали это дело.
— Двигаюсь в этом направлении, - сказал Стоун. С этими словами он завел двигатель и уехал.
Наутро первым в полицейском управлении появился Кертис, за ним Стоун, а с приходом Лисснера вся компания была в сборе.
— Вижу, есть мысли, — улыбку Лисснера Стоун трактовал всегда однозначно.
— Ты бы поверил, если бы я сказал, что нашел отличное решение, посмотрев вечером телевизор? Иногда полезно переключать каналы. Вот и результат.
— Не тяни кота за хвост, братец Лисснер, — сгорал от нетерпения Кертис.
— Мы говорили о Таунсенде и никак не могли взять в толк, как нож оказался в спине. Думаю, теперь это уже не проблема. Видели фильм ‘Ярость в небесах’? Ингрид Бергман и Роберт Монтгомери. Звезды. Их уже нет, но они живут в кино.
— Не помню, может быть... — буркнул Стоун. — Давай, Фред, ближе к делу.
— Так вот, в этом фильме один чокнутый миллионер покончил с собой. Бедняга возомнил, что ему наставили рога. Странная смерть, самая настоящая загадка, вдова, рыдающая у гроба и все такое. Знаете, что он сделал? В дверном косяке заклинил нож, затем, пятясь назад, насадил себя, как бабочку, и упал замертво. Ага, нож в спине, все кричат: ‘Убийство!’ — паясничал Лисснер, упиваясь собственной сообразительностью. — Аналогично поступает и Таунсенд. Он вставляет нож для колки льда в гнездо возврата монет, подбирает нужные угол и высоту так, чтобы узкое лезвие было направлено точно в сердце. Осталось организовать свидетелей мнимого убийства. Харакири сзади!
Кертис ударил себя по коленке.
— Гореть мне в аду! Вот и все. Самоубийство, замаскированное под убийство. Единственное решение. Дело можно закрывать, Рэй.
— Я так не думаю, — сказал Стоун, открывая личный праздник непослушания. — Таунсенд не мог покончить с собой, он был убит. У-бит. Очень умное убийство. Убийца рассказал вам сказочку на ночь о самоубийце, заставил вас поверить, что вы оба и сделали.
— Возвращаемся к началу, — вздохнул Лисснер.
— Я ничего не понимаю, — растерялся Кертис.
Стоун вздохнул. Молодые детективы, молоко на губах не обсохло. Неплохие ребята, но воображения не хватает.
— Убийство Таунсенда было детально спланировано и осуществлено. Кстати, Фред, я пришел к тем же выводам, что и ты. Уловка с ножом.
— Но ты только что опроверг мои выводы...
— Не все сразу. Первый момент, автомат отремонтировали аккурат к тому времени, когда Таунсенд должен был войти в будку и сделать звонок. Между мастером и Таунсендом в будку никто не входил. Следовательно, после ремонта, на телефонном аппарате и тем более на трубке должны были остаться ‘пальчики’ мастера. Но эксперт обнаружил только отпечатки Таунсенда. Возникает вопрос — зачем мастеру вытирать за собой трубку и аппарат? Настоящий мастер никогда этого не сделает. Второй момент, настоящий сотрудник телефонной компании обязательно бы заменил перегоревшую электрическую лампочку. Этого сделано не было. Значит, мастер был подставным.
— Но ведь из телефонной компании нас уведомили, что это был взломщик из банды, — прервал Стоуна несдающийся Лисснер.
— Разве? Конечно это мог быть грабитель. Но кое-что подсказывает мне, что это не так. Ларкин из телефонной компании поведал мне о схеме, по которой грабят таксофоны. Согласно этой, никогда неменяющейся схеме, взломщик перед тем, как вскрыть накопитель с деньгами, вешает на дверь будки табличку ‘Ремонт’ или что-то в этом роде. После успешного взлома табличку снимают. Если не удается сразу же вскрыть накопитель, грабитель делает ноги. Второго шанса может не представиться.
Лица Кертиса и Лисснера выражали глубокое сомнение. Трудно быть убедительным заходя издалека, подумал Стоун, когда версия Фреда, от которой рано было отказываться, проложила изумительно прямой и кратчайший путь к разгадке смерти Таунсенда.
— Что еще? — холодно спросил Лисснер.
— Третий момент, кусок изоленты, найденный в будке. Мы предположили, что она осталась после ремонта. Что может делать мастер внизу будки, на той стороне, где нет никакого оборудования или проводов, кроме стеклянной панели и полки для книг? А если вспомнить, что телефонная компания никого не присылала, то этот кусок вообще никуда не вписывается. Но он должен что-то значить! Как твоя версия, Фред, о самоубийстве, объясняет этот факт? А я тебе скажу — никак! Именно этот кусочек убедил меня, что Таунсенда убил тот, кто переоделся телефонным мастером, затем спокойно сел в служебный грузовик и уехал, пока Лью и другие свидетели гадали, что же случилось с человеком в будке.
Теперь настала очередь Кертиса. Стоун был большим мастером по развеиванию сомнений.
— Извини, Рэй, я могу представить, как Таунсенд убил себя, но то, что ты говоришь —абсурд. Как можно убить человека сквозь стены в запертом стеклянном ящике, не разбив ни одной панели? Это невозможно.
— Очень просто, — ответил Стоун так, словно ждал подобного вопроса, — причем без всякого внешнего воздействия и вмешательства извне. Орудие убийства оставили в будке до прихода Таунсенда.
На Кертиса будто опрокинули ушат ледяной воды.
— Ладно, ты говоришь, что нож уже был в будке, когда в нее вошел Таунсенд. Почему он не увидел его? Странно видеть нож для колки льда в телефонной будке. И потом, как подставной мастер мог ударить Таунсенда, если никого рядом с будкой в радиусе по крайней мере тридцати футов не было. Это факт с шестью степенями защиты, Рэй!
Стоун колебался. Внутри себя он уже выработал приемлемое решение и считал его верным. Внутри него бесстрашный рыцарь давно уже победил убийцу-дракона, при этом ничего не нужно было объяснять или разжевывать. Другое дело — представить решение на суд этих молодых волков, подсознательно ждущих промаха вожака. Но он сам так завел, чтобы они на равных с ним обсуждали все, даже самые бредовые, мотивы и возможности. Вот и терпи сжав зубы.
— Не было, Харви, никаких клиньев. Таунсенд не увидел нож для колки льда по той простой причине, что тот был спрятан. Предвижу твой следующий вопрос. Но я на него отвечу потом. Пока скажу, что Таунсенда убил сжатый воздух.
— Сжатый воздух? — Кертис, откровенно говоря, пребывал в легком нокдауне.
— Вы знаете, что на станции Лью есть так называемый островок, или площадка самообслуживания с воздушными и водяными шлангами. Площадка находится на некотором расстоянии от газовых насосов, что позволяет водителям, пользующимся на островке шлангами, не занимать газозаправочные линии. Это единственное место в городе с таким оборудованием. Вот почему убийство произошло именно здесь. Таунсенда заманили в телефонную будку и превратили ее в камеру смерти. Механика убийства достаточно проста. Доктор Вагнер как-то упоминал об особенностях охоты южноамериканских индейцев. Я сопоставил методы дикарей и нашего убийцы. Охотники применяют отравленные дротики и духовые трубки. В нашем случае нож для колки льда — это дротик, а роль духовой трубки сыграл воздушный шланг.
— Слишком сложно для меня, — признался Лисснер.
— На самом деле, нет. Произошло следующее. Убийца приезжает на станцию Лью в грузовике, который он украл у телефонной компании и представляется телефонным мастером. Ранее он повесил на будку табличку, чтобы держать ее свободной для своих манипуляций внутри будки. Затем он прячет под полку с телефонными справочниками небольшой отрезок картонной или пластиковой трубки длиной дюймов пять. Кусочками изоленты прикрепляет трубку к полке, получается что-то вроде направляющего дула. Полка находится примерно на уровне чуть ниже лопатки человека ростом с Таунсенда. Убийца помещает нож в трубку, диаметр которой немногим больше диаметра деревянной рукоятки. Висящие на цепочках справочники — идеальное прикрытие смертоносного приспособления. Любой, кто войдет в будку, ничего не заметит. Вот Таунсенд не заметил и поэтому умер.
Стоун ждал вопросов. Но их не было.
— Присоединив к заднему концу трубки-дула гибкий шланг, — продолжал Стоун, — также, вероятно, из пластика, убийца пропускает его через вентиляционное отверстие внизу будки и выводит наружу. Чтобы шланг не болтался на виду, убийца фиксирует его проверенным способом — отрезками изоленты — к алюминиевому обрамлению в незаметном месте будки. Дальше он идет к островку, соединяет имеющийся там воздушный шланг Лью со своим и делает вид, что проверяет колесо. Спустя несколько секунд Таунсенд заходит в будку. Сжатый воздух, пройдя по шлангу, с силой выталкивает смертоносный снаряд, в нашем случае это нож для колки льда, из невидимого дула прямо в сердце Таунсенду. Помните, от островка со шлангами будка видна как на ладони. Как только острие вошло в спину ничего не подозревающего Таунсенда, убийца резким рывком в буквальном смысле ‘сматывает удочки’, садится в грузовик и уезжает, пока Лью и другие устраивают суматоху вокруг будки, в которой человеку стало плохо. К несчастью для убийцы, его подвел маленький кусочек изоленты, который оторвался от шланга, но чудом не отклеился от рамки. Вопросы есть?
Лисснер тупо уставился в одну точку.
— Должен признать, — проговорил он, — моя слишком упрощенная версия не учитывает такой научно-технический подход, но он действительно объясняет все те мелкие, беспокоившие нас детали, и связывает их в единое целое.
— Хорошо, предположим, убийца играл роль телефонного мастера, — не унимался Кертис. — Но кто он? Имя! Личность его не установлена, ‘пальчики’ он оставить не удосужился. Мы знаем только, что это был некто, переодетый в телефонного мастера, и все!
Реакция подчиненных на его тщательно проработанные выкладки была совсем не такой, на какую рассчитывал Стоун. Предоставив им несколько минут, чтобы они по достоинству оценили его умственные усилия, он встал и подошел к окну. Да уж, ничего не нашли лучшего, как поставить посреди полицейской парковки огромный билборд
Поморщившись, Стоун отвернулся от окна.
— Случайно не ты? — съязвил он в сторону Кертиса. — Я знаю, кто он. Мы должны принять как факт — убийство было задумано таким образом, чтобы пустить полицию по ложному следу. Совершить убийство в предложенных обстоятельствах было вроде как невозможно, вот ты и клюнул, Фред, на самоубийство, для которого, безусловно, у Таунсенда была веская причина. Убийца — тот, кто знал эту причину.
Поспешность была слабым местом Кертиса.
— Вагнер! Он единственный, кто знал, что у Таунсенда неоперабельная опухоль. У него хранился яд, он с легкостью мог инсценировать ту кражу наркотиков. То, что Вагнер выигрывает от смерти Таунсенда в личном, а в перспективе и в финансовом плане, ясно как божий день!
— Да, Вагнер знал, что Таунсенд обречен, — спокойно ответил Стоун на выпад Кертиса, — но весьма сомнительно, что он вообще знал о каких-то невероятных страховых суммах, тем более, что случай-то Таунсенда был не страховым. И даже если он знал, что Таунсенду каким-то образом удалось заключить страховой договор, у него не было никакого стимула убивать, да еще так картинно-вызывающе, поскольку Таунсенд в скором времени должен был умереть сам, по естественным причинам. Сейчас мы знаем, что Таунсенд никому не рассказывал о смертельном заболевании. В семье ничего не знали. Вагнер, а я склонен ему верить, также держал язык за зубами. Но кому-то Таунсенд, должно быть, проболтался или признался с горя. Этот кто-то его и убил.
Кертис и Лисснер слушали с открытым ртом.
— Фред, получи ордер на обыск. Ищи резиновый или пластиковый шланг, банку с красной краской и моток глянцевой изоленты черного цвета. Кроме того, узнай, где был брошен грузовик, не забудь про пятидюймовую трубку, она должна быть где-то поблизости, прочеши пустыри, поройся в мусорных баках, обыщи какие-нибудь грязные задворки — короче, все вокруг на расстоянии двух миль. Не помешало бы воочию взглянуть на эту смертоносную вещицу. Харви, а ты доставишь подозреваемого в управление.
— Кого? — в один голос громко спросили детективы.
— Хэла Харриса.
К пяти вечера начали поступать первые результаты. Головная боль Стоуна неизменно приносила плоды. В гараже Харриса были найдены волшебные предметы, которые Стоун сначала вычислил теоретически, а потом узрел на расстоянии и сквозь стены. Свернутый гибкий шланг из прозрачного полимера, баллончик с быстросохнущей эмалью того же цвета, в какой была выкрашена деревянная рукоятка ножа и моток изоленты, от которого предположительно был отрезан кусочек, оставшийся в будке.
Лисснеру посчастливилось разыскать обрезок трубы. Дуло отделили от шланга и выкинули в мусорный контейнер молодежного района в нескольких кварталах от того места, где бросили грузовик. Лисснер привлек к поискам местную детвору, слоняющуюся без дела, которая за двадцатку из его кармана перерыла все мусорные ящики и свалки в окрестности. Финансовые и физические затраты обоих помощников Стоуна окупились сторицей. Шланг, как и трубка, изобиловал отпечатками пальцев. Адское изобретение практически соответствовало описанию, сделанному Стоуном. Хорошо сгибающийся прозрачный пластиковый шланг длиной чуть более сорока футов, к одному концу которого был присоединен воздушный клапан, а к другому идеально подходил отрезок трубы из поливинилхлорида длиной пять дюймов, то самое дуло, из которого так внезапно вылетела смерть Таунсенда.
В рабочем кабинете Харриса нашли папку с копией медицинского заключения, якобы подписанного доктором Вагнером. Это была очевидная подделка.
В результате двухчасового допроса в присутствии адвоката Хэл Харрис под давлением предъявленных ему неопровержимых доказательств его вины, написал чистосердечное признание, надеясь таким образом избежать смертной казни.
В шесть часов вечера сержант-детектив Рэймонд Стоун опустился в мягкое кресло напротив капитана Джека Паркера. Расследование по делу Таунсенда завершилось, и Паркер хотел задать несколько вопросов, как он выразился, личного характера. Беседа проходила один на один.
— Я до сих пор не понимаю, как ты узнал, что это Харрис, — Паркер склонился вперед. — Как ты это выяснил?
— Смертельно больному Таунсенду удалось провернуть ход с получением страхового полиса на колоссальную сумму. Вагнер сообщил нам, что состояние здоровья Таунсенда ни в коей мере не позволяло тому надеяться на заключение страхового договора. Таунсенда поставили перед фактом, что его случай нельзя рассматривать как страховой. Однако Харрис ответственно заявил, что Таунсенд пришел к нему с положительным заключением от Вагнера. Харрис лгал. Ни один врач не то что не выдаст, положительное или отрицательное, заключение на руки пациенту, но даже не скажет ему о результатах медицинского осмотра. Никто в здравом уме не станет так рисковать, если кто-то не заставит сделать это насильно. Этим кто-то мог быть только Таунсенд.
Ответ Стоуна не полностью удовлетворил Паркера.
— Что же Таунсенд мог знать такого о Харрисе, что позволило его прижать к стенке?
— Не столько знал, сколько догадывался. Нащупав почву, начал блефовать, — объяснял Стоун. — Те два письма, которые мы нашли у Таунсенда, привели нас к Харрису. Он подавал фиктивные иски и присваивал выплаты по ним. Таунсенд пригрозил все рассказать учредителям компании о махинациях Харриса, если тот не удовлетворит ходатайство о получении полиса на пятьсот тысяч долларов. Таунсенд, простой и бескорыстный человек, не беспокоился о себе. Он думал о будущем своей семьи. И поэтому вынужден был пойти на шантаж. Еще вопросы, Джек, или я полностью удовлетворил твое любопытство? — Он откинул голову на сплетенные сзади пальцы рук.
— Не совсем. Как Харрис заманил Таунсенда в ловушку? В конце концов вымогателем был Таунсенд, жертва. Не он ли организовал встречу?
— Мы получили ответ от самого Харриса. Таунсенд не смог оплатить страховую премию за третий месяц и попросил Харриса выдать ему расписку, что взнос был оплачен. Теперь уже Харрису было от чего попотеть. Он боялся, что если Таунсенд не умрет в ближайшее время, — многие, кому давали месяцы, держатся долгие годы, — то будет выплачивать все оставшиеся премии за Таунсенда. Он срочно должен был придумать способ избавиться от Таунсенда и аннулировать полис, но так, чтобы это не вызвало тщательной проверки. И ответный удар был нанесен — имитация убийства. Особенность этого дела в том, Джек, что убийца имитировал самоубийство так, чтобы полиция подумала, что жертва, пытаясь обмануть страховую компанию, имитировала убийство. Безумие, да?
— Так что же все-таки Харрис сделал? — не выдержал Паркер.
— Он позвонил Таунсенду и сказал, что страховую премию третьего месяца нужно провести через главный офис, мол, надо соблюсти формальности, что-то в этом роде. Харрис убедил Таунсенда приехать на станцию Лью в девять часов вечера и сделать телефонный звонок. После звонка Таунсенд должен вернуться к автомобилю, где на переднем сидении его будет ждать конверт с нужной суммой наличных. Все, что нужно было сделать Таунсенду потом — внести деньги на свой счет и отправить чек на оплату страховой премии.
— Знаешь, Рэй, план Харриса, должен признать, был весьма изобретателен. И все у него прошло бы гладко, если бы не твой наметанный глаз.
— Могло пройти, — не мог не согласиться Стоун, — это было почти идеальное преступление.
Спокойный
Постмодернизм на дворе однако!
! 
Счастливый
, киевлянка 
, спасибо за замечательный перевод.
). Я как раз всегда немного недолюбливал ‘психологические’ детективы.
Сердитый
