Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации
___О проекте «Убийства на улице "Эдгар"» ___Американская писательница Ширли Джексон (Shirley Jackson; 1916-1965 гг.) написала рассказ «Возможность зла» (The Possibility of Evil) в 1965 году незадолго до своей кончины.
___Этот рассказ до сих пор весьма популярен в США, его обсуждают и анализируют на студенческих литературных семинарах в американских университетах. В 1966 году рассказ получил премию Эдгара По.
___Однако рассказ нельзя отнести к «классическому детективу». В нём нет убийства, нет расследования. Тем не менее, его, наверное, можно назвать «философско-этическим детективом», учитывая поднимаемые в нём вопросы. К тому же Ширли Джексон оставила в рассказе «открытый» финал, словно предложив читателям самим ответить на вопросы «Что же произошло?» и «Кто это сделал?».
Впервые рассказ был опубликован уже после смерти писательницы в газете «The Saturday Evening Post». Впоследствии печатался в авторском сборнике «Просто обычный день» (Just an Ordinary Day; New York: Bantam Books, 1996 г.) и в антологии детективных рассказов «Убийственные планы» (Murderous Schemes; Oxford: Oxford University Press, 1996 г.) под редакцией Дональда Уэстлейка.
___Весь материал, представленный на данном форуме, предназначен исключительно для ознакомления. Все права на произведения принадлежат правообладателям ( т.е согласно правилам форума, он является собственником всего материала опубликованного на данном ресурсе) . Таким образом, форум занимается коллекционированием. Скопировав произведение с нашего форума (в данном случае администрация форума снимает с себя всякую ответственность), вы обязуетесь после прочтения удалить его со своего компьютера. Опубликовав произведение на других ресурсах в сети, вы берете на себя ответственность перед правообладателями.
Публикация материалов с форума возможна только с разрешения администрации.
Первый перевод на русский язык.
Ширли Джексон «Возможность зла» («The Possibility of Evil»)
Мисс Адела Стренджворт изящными шагами спускалась вниз по Мэйн-стрит в бакалейную лавку. Светило солнце, после ночного ливня воздух был свежим и прозрачным, и все в маленьком городке, где жила мисс Стренджворт, выглядело чистым и ярким. Мисс Стренджворт дышала полной грудью и думала о том, что ничто во всем мире не может сравниться с благоухающим летним днем.
Конечно, она знала каждого в этом городе. Она обожала рассказывать незнакомцам — туристам, которые иногда проезжали через город и останавливались, чтобы полюбоваться розами мисс Стренджворт, — что она ни разу за всю свою долгую жизнь не провела за пределами города больше одного дня. На губе мисс Стренджворт появлялась прелестная маленькая ямочка, когда она рассказывала туристам, что ей семьдесят один год и что иногда она ловит себя на мысли, будто город принадлежит лично ей. “Мой дед построил первый дом на Плэзэнт-стрит, говорила она, распахивая свои голубые глаза, в которых читалось восхищение. — Именно вот этот дом. Моя семья живет здесь уже больше ста лет. Моя бабушка выращивала эти розы, и моя мать ухаживала за ними, как и я теперь...”
Мисс Стренджворт никогда и никому не давала свои розы, хотя туристы часто просили об этом. Ее розы были частью Плэзэнт-стрит, и мисс Стренджворт приводила в беспокойство мысль о том, что люди хотят забрать их, увезти в неизвестные города на незнакомые улицы.
Мисс Стренджворт шла по Мэйн-стрит, и ей приходилось останавливаться чуть ли не каждую минуту, чтобы пожелать кому-нибудь доброго утра или справиться о чьем-то здоровье. Когда она зашла в бакалейную лавку, с полдюжины человек отвернулись от полок и прилавка, чтобы помахать ей рукой или сказать “Доброе утро”.
— И вам доброго утра, мистер Льюис, — произнесла, наконец, мисс Стренджворт.
— Доброе утро, — сказал мистер Льюис и вежливо добавил: — Восхитительный день.
— Очень хороший день, — ответила мисс Стренджворт, как будто она только что решила, что так оно и есть. — Мне, пожалуйста, отбивную, мистер Льюис, маленькую тоненькую телячью отбивную. А эта клубника — из сада Арутра Паркера? Рано она пошла в этом году.
— Он принес ее сегодня утром, — сказал мистер Льюис.
— Я возьму коробочку, — промолвила мисс Стренджворт.
Ей показалось, что мистер Льюис выглядел встревожено. Минуту она помешкала, но потом решила, что вряд ли он беспокоится из-за клубники. Но он и в самом деле выглядел уставшим...
— И баночку кошачьего корма, и, пожалуй, помидор.
Мистер Льюис молча собрал ее заказ на прилавке и замер. Мисс Стренджворт удивленно посмотрела на него и сказала:
— Сегодня вторник, мистер Льюис. Вы забыли мне напомнить.
— Правда? Простите.
— Как же вы могли забыть, что по вторникам я всегда покупаю чай, — мягко произнесла мисс Стренджворт. — Четверть фунта
— Это все, мисс Стренджворт?
— Да, спасибо, мистер Льюис. Такой прекрасный день, не правда ли?
— Прекрасный…
Мисс Стренджворт немного отодвинулась, чтобы пропустить к прилавку миссис Харпер.
— Доброе утро, Адела, — сказала миссис Харпер.
И мисс Стренджворт ответила:
— Доброе утро, Марта.
— Закончился сахар для глазури на пирог, — объяснила миссис Харпер. Ее рука слегка дрожала, когда она открывала кошелек. Мельком взглянув на нее, мисс Стренджворт задумалась, достаточно ли Марта следит за своим здоровьем. Мисс Стренджворт подумала о том, что Марта Харпер была уже не так молода, как раньше. Возможно, она пила какое-нибудь хорошее и сильное тонизирующее средство.
Держа в руках маленькую сумку с продуктами, мисс Стренджворт вышла из магазина на яркий солнечный свет и остановилась, чтобы улыбнуться ребенку четы Крэйнов. Глядя на чепчик с искусной вышивкой и козырек коляски с кружевной каемкой, она снисходительно подумала о том, что Дон и Хелен Крэйны были поистине двумя самыми любящими молодыми родителями, которых она когда-либо знала.
— Когда эта малютка вырастет, она всегда будет ожидать роскоши, — сказала она, обращаясь к Хелен Крэйн.
Хелен засмеялась.
— Мы как раз и хотим, чтобы она чувствовала себя именно так, — ответила она. — Принцессой.
— Иногда принцессы вызывают массу неприятностей, — сухо произнесла мисс Стренджворт. — Сколько сейчас ее высочеству?
— В следующий вторник будет шесть месяцев, — сказала Хелен Крэйн и с восхищением посмотрела на своего ребенка. — Хотя я за нее беспокоюсь. Как думаете, может быть, ей уже пора больше двигаться? Попытаться сесть, например?
— Подобного рода беспокойство, — промолвила мисс Стренджворт с усмешкой, — испытывают многие молодые матери.
— Просто она кажется какой-то заторможенной, — сказала Хелен Крэйн.
— Чепуха. Все дети разные. Одни развиваются быстрее, другие — медленнее.
— Так говорит и моя мама, — рассмеялась Хелен Крейн и немного смутилась.
— Наверное, ваш молодой супруг страшно расстроен тем, что его дочери уже шесть месяцев, а она еще не учится танцевать?
— Я не говорила с ним об этом. Наверное, она просто настолько дорога мне, что я постоянно за нее переживаю.
— Что ж, извинитесь перед ней прямо сейчас, — сказала мисс Стренджворт. — Может быть, и она переживает из-за того, что вы все время скачете вокруг нее.
Улыбаясь про себя и мелко тряся седой головой, она пошла дальше по залитой солнцем улице. Один раз она остановилась, чтобы спросить юного Билли Мура, почему он не катается где-нибудь на новенькой сверкающей машине своего папочки, потом она остановилась у библиотеки, чтобы несколько минут поговорить с библиотекарем мисс Чендлер о заказе новых романов и том, чтобы заплатить за них из средств ежегодного ассигнования библиотеки. Мисс Чендлер выглядела рассеянной, она явно думала о чем-то другом. Мисс Стренджворт заметила, что мисс Чендлер не потрудилась уложить волосы с утра, и вздохнула. Адела Стренджворт ненавидела неопрятность.
В последнее время многие выглядели встревоженными, подумала мисс Стренджворт. Только вчера дочь Стюартов, пятнадцатилетняя Линда разрыдалась прямо на крыльце своего дома и не прекращала плакать всю дорогу в школу, не обращая внимания на то, что на нее смотрят. Люди думали, что она поссорилась со своим парнем, Харрисом, однако их по-прежнему после школы видели вместе в “сода-шоп”
Уже на полпути к своему кварталу мисс Стренджворт уловила насыщенный аромат своих роз и зашагала немного быстрее. Этот запах означал дом, и не просто дом, а “Дом Стренджвортов на Плэзэнт-стрит”. Мисс Стренджворт, как обычно, остановилась у ворот и с огромным наслаждением посмотрела на свой дом, на узкую лужайку перед ним, где росли красные, розовые и белые розы, на крыльцо, оплетенное вьющейся розой, на изящные, невероятно элегантные архитектурные линии самого здания, отличавшегося утонченностью и ослепительной белизной. Мисс Стренджворт поднялась по ступеням крыльца, открыла ключом входную дверь и пошла на кухню выложить покупки. Она подумала о том, чтобы выпить чашку чая, но потом решила, что лучше подождать до обеда; ведь если она сейчас выпьет чай, то сразу захочет и отбивную. Поэтому она прошла в светлую, прекрасно обставленную гостиную, поставила вазу с красными розами на журнальный столик возле окна, и комната наполнилась ароматом цветов.
Мисс Стренджворт подошла к узкой конторке в углу и открыла ее ключом. Она никогда не знала, в какой момент ей захочется писать письма, поэтому бумагу для записей держала внутри, а конторку — под замком. Листы для ее обычных писем были плотными, кремового цвета, с выгравированной сверху надписью “Дом Стренджворт”. Но если она хотела написать особое, необычное письмо, она брала цветную бумагу из стопки, в которой в несколько слоев лежали листы розового, зеленого, голубого и желтого цвета. Все в городе покупали такую бумагу и использовали ее для разных бытовых записок и списков покупок. Все также пользовались и прилагаемыми к этой бумаге соответствующими конвертами, чтобы положить внутрь кулинарный рецепт, какую-нибудь безделушку или даже упаковать печенье перед тем, как поместить его в школьную коробку для ланча.
В конторке мисс Стренджворт лежало хорошо заточенное гусиное перо. Была там и авторучка с позолоченным пером. Однако она всегда использовала огрызок простого карандаша, когда по-детски печатными буквами писала свои письма.
Несмотря на то что всю дорогу домой мисс Стренджворт уже мысленно составляла текст письма, она с минуту подумала и только потом написала на розовом листе бумаги: “Вы когда-нибудь раньше видели ребенка-идиота? Некоторым людям просто не следует иметь детей, не правда ли?”
Она осталась довольна письмом. Ей нравилось делать все абсолютно правильно.
Минуту поразмыслив, она поняла, что ей хочется написать еще одно письмо, может быть, для миссис Харпер, в продолжение тех писем, которые она уже отправила ей. На этот раз она взяла зеленый листок и быстро написала: “Вы уже поняли, над чем они все смеялись, когда вы покинули бридж-клуб в четверг? Или жена действительно узнает все последней?”
Мисс Стренджворт никогда не интересовали факты. Ее письма были наполнены подозрениями, основанными на досужих разговорах и слухах. Мистер Льюис и на секунду не подумал бы, что его внук может брать немалые суммы наличных из кассы магазина, если бы не получил одно из писем мисс Стренджворт. Мисс Чендлер, библиотекарь, как и родители Линды Стюарт, и дальше бы ничего не подозревали, и не замечали бы возможного зла, которое таилось рядом, если бы мисс Стренджворт не открыла им глаза своими письмами. Мисс Стренджворт была бы искренне шокирована, если бы между Линдой Стюарт и этим Харрисом действительно что-то было, но, покуда в мире бесконтрольно царило зло, долгом мисс Стенджворт было охранять от него город. Для мисс Чендлер гораздо полезнее было узнать, от чего на самом деле умерла первая жена мистера Шелли, чем не узнать этого вовсе. В мире было столько злых людей, но в городе была мисс Стренджворт. К тому же она любила писать эти письма.
Немного подумав, она написала адрес Дона Крэйна на розовом конверте — в тон розовому листу бумаги. Затем она подписала второй конверт — зеленый — для миссис Харпер. Потом ей в голову пришла идея, она взяла голубой листок и написала на нем: “Вы не знаете докторов. Запомните: они всего лишь люди, которым нужны деньги, как и всем нам. Полагаю, нож соскользнул случайно. Стал бы иначе доктор Бернс брать деньги и небольшую дополнительную плату с вашего племянника?”
Она написала адрес старой миссис Фостер на голубом конверте. В следующем месяце миссис Фостер ложилась на операцию. Мисс Стренджворт подумала о том, чтобы написать еще одно письмо, на этот раз председателю школьного совета, с вопросом, может ли простой учитель химии вроде отца Билли Мура позволить себе новый кабриолет, но она почувствовала, что уже устала от этого занятия. Трех писем, которые она написала, было достаточно для одного дня.
Иногда она писала два-три письма в день, иногда — не больше одного в месяц, как в прошлом году. Конечно, она никогда не получала ответов, потому что никогда не указывала своего имени и обратного адреса. Город, в котором она жила, должен быть чистым и милым, но многие люди были грешными, злыми и падшими, и за ними нужно было присматривать. Одна лишь мисс Стренджворт не теряла бдительности в этом огромном мире. Она вздохнула, закрыла конторку и положила письма в большую черную сумку, чтобы отправить их во время вечерней прогулки.
Она хорошенько прожарила купленную в лавке маленькую отбивную, порезала помидор, сделала чашку отменного чая и села обедать. Греясь в лучах солнца, которые проникали в столовую через высокие окна, глядя на свои розы, росшие у дома, держа в руках тяжелое старое столовое серебро и изящный полупрозрачный фарфор, мисс Стренджворт была на верху блаженства. Ей не хотелось заниматься ничем другим.
После дневного сна мисс Стренджворт поработала в саду. Занималась она этим недолго, потому что было жарко, а она берегла свои силы. Затем она пошла ужинать. Поев и приведя кухню в порядок, она взяла сумку под мышку и собралась на вечернюю прогулку.
В городе было всего одно место, откуда она могла отравлять свои письма, — новое почтовое отделение из красного кирпича с серебристыми буквами на вывеске. И хотя мисс Стренджворт никогда специально об этом не думала, интуитивно она старалась отправлять свои письма так, чтобы этому не было свидетелей. Конечно, ведь было бы неразумным позволить кому-нибудь видеть, как она их отправляет. Поэтому она выбирала для прогулки такое время, когда сумерки начинали смазывать очертания деревьев и лица людей. Хотя вряд ли кто-то мог не узнать мисс Стренджворт по ее грациозной походке и длинной, шуршащей о землю юбке.
Возле почтового отделения стояла компания подростков. Ребята помладше прекратили свои разговоры и уважительно отступили назад, когда мисс Стренджворт проходила мимо них, а те, что постарше, скромно приветствовали ее словами: “Здравствуйте, мисс Стренджворт”.
Мисс Стренджворт улыбнулась им и быстро пошла дальше. Почтовый ящик висел на двери отделения. Мисс Стренджворт остановилась у двери, открыла сумку, чтобы достать письма, и вдруг услышала голос, который она сразу узнала, — голос Линды Стюарт. Бедная маленькая Линда снова плакала, и мисс Стренджворт внимательно прислушалась. В конце концов, это был ее город и ее люди. Если кто-то из них был в беде, она должна была об этом знать.
— Я не могу сказать тебе, Дейв, — слышался голос Линды. Как предположила мисс Стренджворт, девочка разговаривала с Харрисом. — Я просто не могу. Это так омерзительно.
— Но почему твой отец больше не разрешает мне приходить? Что я такого сделал?
— Я не могу тебе сказать. Я ни за что тебе не скажу. Ты станешь презирать меня.
Мисс Стренджворт вздохнула и отвернулась. В людях было столько зла. Даже в таком маленьком очаровательном городке, как этот, в людях было так много зла.
Она опустила письма в почтовый ящик, и два из них упали внутрь. Третье же застряло в щели ящика и упало на землю к ногам мисс Стренджворт. Она этого не заметила...
Мисс Стренджворт устало повернулась. Ей не терпелось отправиться домой, где ее ждала теплая постель, и она не услышала, как Харрис окликнул ее, чтобы сказать, что она что-то обронила.
— Старушка Стренджворт глохнет, — сказал он, глядя ей вслед и держа в руке письмо, которое поднял с земли. — Оно для Дона Крэйна, это письмо... Можно занести его. — Он засмеялся. — Вдруг там банковский чек или что-то вроде того. Он будет просто счастлив получить его сегодня вечером, а не завтра.
— Ты когда-нибудь видел, чтобы старая мисс Стренджворт отправляла кому-то чек? — спросила Линда. — Опусти его в ящик. Зачем делать кому-то одолжение?
— Я все равно занесу его, — сказал Харрис. — А вдруг там какая-нибудь хорошая новость для них. Может быть, им тоже нужно сегодня вечером что-нибудь радостное. Как нам.
Уныло, взявшись за руки, они пошли по темной улице. Харрис нес в руке розовый конверт мисс Стренджворт.
На следующее утро мисс Стренджворт проснулась с чувством огромного счастья. Она на минуту задумалась, с чего бы это, но тут же вспомнила, что этим утром три человека прочтут ее письма. Возможно, на первый взгляд это грубо, но изгнание зла никогда не было простой задачей, а чистое человеческое сердце — это по-настоящему вычищенное сердце. Спускаясь по лестнице и думая о том, как было бы замечательно съесть маленькую вафлю на завтрак в залитой солнцем столовой, она увидела почту на полу в коридоре и наклонилась, чтобы ее поднять. Счета, утренняя газета и письмо в зеленом конверте, который выглядел удивительно знакомо. Минуту мисс Стренджворт стояла абсолютно неподвижно, глядя на зеленый конверт с написанными на нем карандашом печатными буквами. Она подумала: “Это похоже на одно из моих писем. Мое письмо отправили обратно? Не может быть, ведь никто не знает обратного адреса. Но как же оно пришло?”
Мисс Стренджворт была из рода Стренджвортов с Плэзэнт-стрит. Ее рука не дрогнула, когда она открыла конверт и развернула зеленый лист бумаги, лежавший внутри. Однако в следующий момент душа ее затрепетала. Ей показалось, что зло всего мира обрушилось на нее в тот самый момент, когда она прочитала: “Выгляните в окно и посмотрите на то, что раньше было вашими розами”.
Литературный перевод Виктор.
Литературная обработка и редактура киевлянка.
© Данные материалы разрешается использовать с обязательным указанием авторства и ссылки на первоисточник (форум «Клуб любителей детектива»).
, киевлянка 
, так как именно он нашёл текст этого рассказа и предложил мне его для перевода.
Счастливый
Спокойный
