Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации
ОРНАМЕНТЫ НАВЕРШИЯ КРЫШИ КАМЕННОЙ РАТХИ ｢THE ROOFTOP ORNAMENTS OF STONE RATHA｣ ПЕРВОЕ ИЗДАНИЕ: 1999 г. Переведено по изданию: ——— Перевод: Дмитрий Шаров Редактор: Ольга Белозовская © ‘Клуб Любителей Детектива’, 22 декабря 2022 г. |  |
Подробная информация во вкладках
➊
Стоял снежный вечер.
Сохэй Саикава вышел из такси у ворот многоэтажного жилого дома. Транспортные средства на дорогах издавали металлический лязг, характерный для снежного дня. Саикава по доброй воле отказывался от вождения всякий раз, как только замечал хотя бы маленький снегопад. Проводив глазами такси, он осторожно поднялся по склону. “Хотя, кажется, до сих пор нет такой вещи, как снегоступы, хотелось бы, чтобы кто-нибудь продавал простые цепи противоскольжения для обуви”, — подумал Саикава.
Поговорив по внутренней связи, он отпер входную дверь и вошел в роскошный вестибюль. Дойдя до конца вестибюля, он попал в лифтовый холл. Поскольку дверь лифта только что открылась, он поспешно прошел в нее и обнаружил два знакомых лица.
Хокуто Кита, его друг, и Момоко Куниэда.
Все трое были столь близко знакомы друг с другом, что им не было нужды обмениваться приветствиями. Дверь за спиной Саикавы закрылась.
— Привет, Сохэй, разве ты приехал не на своей машине? — спросил Кита. Обычно Саикава водил сам. Если бы он приехал в здание на своей машине, то не вошел бы в лифт на первом этаже, поскольку парковка находилась в цоколе.
— Я оставил машину в университете, потому что пошел снег, — ответил Саикава. — А как насчет вас двоих?
— Меня на полном приводе привез мой студент, — ответил Кита.
— Я села на автобус, — без всякого выражения на лице произнесла Момоко Куниэда.
— Полный привод? — сказал Саикава Ките. — Это неважно, когда ты жмешь на тормоз.
— Что ж, ты прав, — кивнул Кита. Похоже, у него не возникло опровержений. — Лучше всего просто не водить.
Момоко Куниэда хранила молчание, как будто скучая. Но она только выглядела так, не испытывая скуки на самом деле.
Верхним этажом был двадцать первый, и соответствующая кнопка на панели управления лифтом уже зажглась.
Все они преподавали на инженерном факультете Национального университета N. Саикава и Кита были доцентами. Куниэда — ассистентом на курсе, который читал Саикава. Под пальто на Ките и Куниэде были костюмы и галстуки. Кита в университете всегда носил галстук. Куниэда всегда носила мужскую одежду. Саикава ходил в дешевом свитере и джинсах, а зимой надевал спортивную куртку. Было бы справедливо сказать, что все они установили себе соответствующую униформу, поскольку никогда не меняли манеры одеваться. Короче говоря, все трое в лифте сохраняли свои обычные “я”.
Они направлялись в жилище Моэ Нисиносоно, студентки старшего курса с занятий Саикавы. Это был пентхауз (точнее, она занимала двадцать первый и двадцать второй этажи целиком). В общем, уже это могло бы вызывать зависть. Но это было не все, что ей досталось. Фактически весь многоквартирный дом был ее собственностью. Она жила там со старым дворецким и шетландской овчаркой
— Я ей завидую. Хотел бы я жить в таком мегамиллионном, роскошном доме, — произнес Кита.
— Ты говоришь то, что даже не думаешь, — скривил губы Саикава.
— Я не могу говорить то, о чем даже не думал, — фыркнул Кита. — Кажется, в этом здании есть свободные площади. Ты же видел вывеску перед входом?
— Нет, не видел, — прямо сказал Саикава.
— Из-за рецессии, да? — произнесла Куниэда. Для нее это замечание было достаточно остроумным, чтобы удивить остальных, как гром среди ясного неба.
— Хотел бы я, чтобы она позволила жить мне в свободной комнате. Если это возможно, я могу работать дворником в комнате для создания макетов.
— Если Кита переедет, то в комнате для макетов будет беспорядок.
— Если будет беспорядок, это не моя вина. Если мне хватает места для эффективной организации работы, то в комнате не может быть беспорядка.
“Похоже, он готов признать состояние беспорядка своего кабинета”, — подумал Саикава.
— Хочешь, чтобы я спросил об этом Нисиносоно-кун? — спросил он.
— Думаю, да, — кивнул Кита.
Дверь лифта открылась, и они вошли в холл.
Там, кроме входа в лифт, не было ничего, кроме двери прямо перед ними. Она доходила до потолка. На стене рядом с дверью висела компактная машина, похожая на считыватель карт-ключей с прорезью. Карточки-ключа у них, конечно, не было. Они нажали кнопку и стали ждать. Через некоторое время дверь открылась.
— Большое спасибо, что пришли, уважаемые господа и уважаемая госпожа. Мы ожидали вас.
Появившийся в двери невысокий седой старик вежливо поклонился. На нем были черный костюм и оранжевый галстук-бабочка. Он держал дверь открытой, стоя идеально перпендикулярно полу. Это был Сувано, главный вассал семьи Нисиносоно и ее величайший дворецкий.
Все трое должным образом поприветствовали его и вошли.
Широкий коридор тянулся прямо до современно оформленного пространства с винтовой лестницей.
— Полагаю, наверху? — спросил Саикава.
— Конечно, — ответил Сувано. — Наша госпожа и другие гости ждут вас, Саикава-сан.
Саикава первым поднялся по лестнице. За ним последовали Кита и Куниэда.
— Чувствуйте себя свободно. Я вернусь... — Сувано посмотрел на всех троих и слегка поклонился. “Каждый раз, когда я поднимаюсь по этой лестнице, Сувано всегда стоит на одном и том же месте”, — подумал Саикава.
Наверху лестницы находилась гостиная с огромными окнами. Эти гигантские окна с дымчатыми стеклами были вставлены в черные рамы с обеих сторон комнаты. В стене, противоположной винтовой лестнице, по которой они поднялись, размещались две двери. В углу стояла барная стойка. Ковер был невероятно огромным, а ворс настолько глубоким, что мог защемить их ноги. Низкие диваны современного дизайна стояли по диагонали, как будто отказывались выстроиться параллельно какой-либо из стен.
На одном из них сидели Сосукэ Нисиносоно и Муцуко Сасаки. Это были нынешние опекуны Моэ Нисиносоно, потерявшей родителей. Они также были младшими братом и сестрой доктора Киосукэ Нисиносоно, отца Моэ и наставника Саикавы. Сесукэ Нисиносоно был главой полиции префектуры Аити, а Муцуко Сасаки — женой губернатора префектуры Аити.
— Как ваши дела? — коротко поклонившись, спросил Саикава у Муцуко Сасаки.
— Как вы? — Муцуко встала и протянула руку для пожатия. Она была в серебристом длинном платье. К удивлению своему, Саикава чувствовал, что она год за годом становится все моложе и энергичнее. — Ну... Я не знаю, что происходит. Интересно, не является ли сегодняшний день воздушной ямой в расписании каждого? Иначе сегодня для кого-то может выдаться очень неудачный день.
Казалось, она специально выбирала странные слова. Сесукэ, сидевший рядом с ней, криво улыбался.
— Думаю, сегодня последнее воскресенье на планете Земля, — ответил Саикава. — При этой оговорке все могут чувствовать себя замкнуто.
Шутки Муцуко и Саикавы походили на сложную систему. Сесукэ слегка усмехнулся им и поклонился. Его хорошо сшитый костюм был темно-зеленого цвета. Галстук был желтовато-зеленым. Естественно, Саикава не знал их брендов.
— Добрый вечер. — В одной из дверей появилась Моэ Нисиносоно. — Спасибо, что пришли даже в такой снежный день, мои дорогие наставники.
— Привет... Нисиносоно-сан, это так замечательно, — произнес Кита, держа протянутую руку Моэ.
— Что интересно, Кита-сан? — ответила Моэ, приветствуя в ответ легким реверансом.
— Думаю, ваша одежда, — сказал Саикава, встав рядом с ними.
— Одежда... — Моэ продемонстрировала разочарованное выражение лица, слишком нарочито взглянула на потолок и перевела глаза прямо на Саикаву. — Похоже, у доктора Саикавы есть небольшая проблема со словарным запасом в этой области.
— Вы говорите, небольшая, — произнес Кита.
— Пока что я имею в виду это, — улыбнулась Моэ.
Моэ присела и перед Саикавой.
— Я в блаженстве, поскольку здесь госпожа Куниэда. — Моэ поклонилась Куниэде. — Премного благодарна, что вы пришли.
— Я здесь, поскольку слышала, что будет отличный ужин. — Момоко Куниэда произнесла это с вполне невинным выражением лица. — Вы всегда так одеваетесь?
— Нет, к сожалению, нет, — покачала головой Моэ и радостно улыбнулась. — Это то, что я называю “настроением перехвата”.
— О, Нисиносоно-кун, — сказал Саикава. — В этом доме есть свободные квартиры? Кита хочет...
— Сохэй! — Стоявший позади него Кита сжал его руку. — Я просто пошутил.
— О? — оглянулся на друга Саикава. — Это была шутка?
— Конечно, — приглушенно вздохнул Кита, глядя на Саикаву.
➋
Все, кроме Саикавы, наслаждались легкими напитками. “Легкость” в данном случае обозначало крепость, а не удельный вес жидкости. Только Саикава предпочел безалкогольный напиток, “тяжесть” которого в этой классификации была нулевой.
Тем временем появился Тома. Это была собачка Моэ, чьим полным именем было Тома Нисиносоно. Как обычно, он не интересовался никем из гостей, осматривал комнату, оценивал еду на столе и спокойно ложился у окна. Эта собака не участвовала в развлечениях гостей.
Тот день не был ничьим днем рождения. Они собрались не для того, чтобы отпраздновать чье-либо счастье. (Саикава сомневался, что такое действие вообще могло бы служить действительно первой причиной собрания.) Было важно отсутствие у них внешней причины, поскольку они собирались провести время поистине элегантно и благородно. В тот вечер собрались люди, знающие правила. Но, с другой стороны, Моэ Нисиносоно просто принудила их всех собраться на встречу. Быть может, она была единственной, кто осознавал всю элегантность.
Так или иначе, молодые детективы из первого следственного отдела полиции префектуры Аити ежемесячно собирались у Моэ Нисиносоно. Был использовал подозрительный криптоним “Студенческая сессия”. Но его официальным названием было “Связь ТМ”. (”Т” обозначало “Тома”, а “М” — “Моэ”.) Его также называли “Банкетом черных окон”, по огромным черным окнам в этой гостиной. На самом деле это была тайная организация, по слухам, остававшаяся просто фан-клубом Моэ Нисиносоно. Никто не знал, для кого этот секрет. (Собственно, этот пункт сам по себе был секретен.) В основном они обсуждали дела, которыми эти детективы занимались в прошлом, но, конечно, они не всегда были интересными. Созданная меньше года назад сессия уже наскучивала. Затем Моэ пришла в голову разумная идея пригласить Саикаву, доцента кафедры архитектуры, и Киту, близкого друга Саикавы и доцента кафедры гражданского инженерного дела, как особых гостей. Для начала она, как и ожидалось, получила согласие Киты. Затем исполнила надлежащую процедуру, попросив Киту пригласить Саикаву. В то же время она неопределенно попросила Саикаву об одолжении, сказав: “Прошу вас, дайте нам тему, какой бы она ни была”. Получив согласие Саикавы, она почувствовала себя настолько счастливой, словно ее запустили в небо, как космический шаттл.
Но кто-то рассказал тете Муцуко. (Моэ подозревала, кто был источником информации.) Хотя Моэ пыталась косвенно помешать Муцуко присутствовать на собрании, та внезапно решила присоединиться, сказав: “Если доктор Саикава придет, я тоже буду”. На другой день позвонил дядя Сесукэ и в одностороннем порядке известил, что тоже присоединится. Бурей пронесшийся слух о присутствии на вечере супруги губернатора и главы полиции префектуры распугал всех молодых детективов. Вследствие этого собрание, официально именуемое “Связь ТМ”, или “Банкет черных вдовцов”, было отложено, поскольку фактически взято на себя дядей и тетей Моэ. Грубо говоря, это можно было интерпретировать как захват вечера родственниками.
Количество гостей, исчерпывавшееся пятью, казалось Моэ слишком странным, поэтому она также пригласила Момоко Куниэду, ассистентку, обучавшую Моэ написанию дипломной работы. К удивлению Моэ, Куниэда охотно приняла приглашение. Вместе с Куниэдой количество мужчин и женщин на вечеринке стало равным. Впрочем, это не было таким уж важным вопросом.
После всего этого ужин, наконец, начался. В Нагоно, городе, в котором располагался этот дом, в ту ночь выпал рекордный за год уровень снега. “Кто это организовал?” — думала Моэ, склоняя голову на бок.
Сувано вернулся в комнату и объявил, что ужин готов. Моэ и гости спустились по винтовой лестнице в столовую внизу. Трое из них сели с одной стороны обеденного стола, имевшего в длину примерно три метра, а остальные трое напротив, так что обе группы сидели лицом друг к другу. С одной стороны, Моэ, Муцуко и Сесукэ. С другой стороны, Саикава (напротив Моэ), а дальше Кита и Куниэда.
Сувано на серебряной повозке подкатил к столу блюда.
➌
Ели они не спеша. На десерт были охлажденные тарталетки. На столе уже стояли кофейные чашки.
— Надо же, тетя Муцуко, вы сегодня без очков, — сказала Моэ своей тете, сидевшей рядом с ней.
— Я ношу контактные линзы. — Муцуко расширила глаза и приблизила лицо к Моэ.
— О... после стольких лет? — спросила Моэ. — Существуют контактные линзы для старческой дальнозоркости?
— Извини, но я предлагаю тебе следить, что говоришь, — нахмурилась Муцуко. — Будь ты мужчиной, тебе бы уже вылили на голову кофе. — Затем она внезапно улыбнулась и посмотрела на сидящего напротив мужчину. — Доктор Кита, что вы думаете о женщинах в очках?
— А, ну... — Кита кивнул и приподнял уголки губ. — Мне нравятся оба типа. Женщины, мило выглядящие в очках, и женщины в контактных линзах... Да, и, конечно, женщины без очков и контактных линз.
“Короче говоря, он осознает присутствие трех женщин — Момоко Куниэды, Муцуко Сасаки и Моэ. Очень характерно для него”, — подумала Моэ.
— Доктор Саикава, а что думаете вы? — спросила Муцуко, поднимая чашку.
— Я не уверен... — Саикава слегка нахмурился. — Не могу оценивать женщин по их отношению к очкам. Если возможно, я бы учел их вес. Если женщина надевает очки, ее вес заметно увеличивается.
— Доктор Кита и доктор Саикава дали нам ответы в определенном контексте... — радостно прокомментировал Сесукэ Нисиносоно. — Но их впечатления совсем другие. Так интересно.
— Контекст не совпадает, — тихо произнесла Момоко Куниэда.
— Ну, все?.. — Моэ подняла руку, привлекая общее внимание. — Простите, я недолго. Теперь, когда мы закончили ужинать и поданы напитки, давайте перейдем к особой теме сегодняшней дискуссии.
— Какой? Что за особая тема? — спросил Сесукэ.
— Поскольку доктор Саикава беспокоится о своей милой ученице, в основном неизменно рассуждающей об убийствах, сегодня вечером он собирается представить нам необычное дело, не являющееся обычной загадкой.
— Нисиносоно-кун, вы понимаете, что говорите? — тихо спросил Саикава.
— Что же это за дело? — склонила голову набок Муцуко.
— Честно говоря, я еще не знаю, о чем идет речь, — в приподнятом состоянии духа ответила Моэ. — М-м-м, я действительно взволнована. А теперь, дамы и господа, поприветствуйте доктора Саикаву.
На Саикаву обратилось всеобщее внимание.
— Ну... поскольку она попросила меня о странной теме обсуждения, я выбрал одну, которую могу изложить за несколько минут, и она не требует никаких предварительных знаний от слушателей, — объяснил Саикава. — М-м-м... прошу прощения, но можно мне закурить?
— Кто в этой комнате не курит?.. — огляделась Муцуко.
— Видимо, только я? — подняла руку Момоко Куниэда. — Ничего не поделаешь. Доктор Саикава, позвольте мне обсуждать тему, равную риску для моего здоровья.
— Тогда всего одну сигарету. — Саикава взял ее и разжег. — Все остальные, пожалуйста, проявите терпение и ради Куниэды-кун воздержитесь пока от курения.
И вновь на Саикаву обратилось внимание остальных пятерых. Сувано расставлял на тележке стаканы, чтобы приготовить напитки. У его ног сидел Тома и смотрел вверх.
— Прежде всего, я хотел бы показать вам фотографию, которую нашел у себя в кабинете. — Саикава достал из нагрудного кармана конверт и вытащил снимок. — Чтобы выразить наше уважение к пригласившей нас изначальной владелице фотографии, я бы хотел, чтобы Нисиносоно-кун для начала посмотрела и убедилась, что фото подлинное.
Моэ взяла фотографию, протянутую через стол Саикавой.
— Ух... Это... мой отец? — взволнованно произнесла она через несколько секунд.
Это была черно-белая фотография, на первый взгляд казавшаяся очень старой. На ней пятеро мужчин стояли перед странным черным зданием. В центре группы был доктор Киосукэ Нисиносоно, отец Моэ. В отличие от остальных четверых, одетых в рубашки с короткими рукавами, на нем была рубашка с длинным рукавом. Он выглядел куда моложе, чем его запомнила Моэ. Судя по энергичности облика, на фотографии ему было около 20 лет.
— Это было лет сорок назад, — произнес Саикава.
Моэ передала фотографию сидевшей рядом Муцуко.
— Ох, — широко раскрыла глаза Муцуко. — Как это фото оказалось у вас в кабинете? Думаю, его сделали, когда он отправился вести исследования в Индию или Тибет.
— Да, должно быть, так. — Сесукэ Нисиносоно кивнул, глядя на фотографию со своего места. — Эх, они такие молодые. Так ностальгично...
— Сейчас, глядя на фото, я замечаю, что наш старший брат был довольно симпатичным, — невозмутимо произнесла Муцуко.
— Мне часто говорят, что я похож на него. — Сесукэ взял фотографию и пристально разглядывал ее, поправляя очки.
— Совсем не похож, — покачала головой Муцуко.
После этого фотографию передали на противоположный конец стола Момоко Куниэде, Ките и, наконец, Саикаве, который вернул ее Моэ.
— Она была сделана, когда он для своих исследований посетил Индию, — сказал Саикава. — Я нашел, кроме этой, еще несколько фотографий. Его лицо лучше всего видно тут.
Среди пятерых мужчин на фото Киосукэ Нисиносоно выглядел самым молодым. Остальные четверо держали такие приборы, как фотоаппарат, штатив и геодезические инструменты, а вокруг поясов у них были обмотаны полотенца. Только Кесукэ Нисиносоно был в белой панаме и блестяще-белом льняном костюме. Обувь была кожаной тоже только у него. Он выглядел как типичный молодой исследователь или молодой человек из богатой семьи, увлеченный дорогостоящим хобби. Эта мысль заставила Моэ улыбнуться. Она сравнивала человека на фотографии и Саикаву, переводя взгляд. По какой-то причине она сравнивала с сидящим напротив Саикавой своего молодого отца.
— Итак... — Саикава нарисовал сигаретой в руке кружок в воздухе. — В то время доктор Нисиносоно участвовал в крупномасштабных исследованиях архитектуры индийских храмов. В частности, он сосредоточился на так называемых пещерных храмах, высеченных в скалах, части широкой группы таких построек. Например, знаменит храм Кайласа в Эллоре, недалеко от Бомбея. Путем вырезания и сверления гигантских камней было построено большое количество невероятно огромных, тщательно разработанных храмов. В то время как современные архитекторы строят снизу вверх, собирая здания из отдельных частей, эти скальные постройки были выполнены обратным способом, сверху вниз. Мастера удаляли ненужные части, освобождали пространство и доводили всю конструкцию до завершения. Получившиеся постройки были сделаны из единственного материала, известного с древних времен. Это монолитные сооружения из единой каменной плиты. Первоначально человечество начинало освоение форм с таких концепций построения, которые основывались на законах вычитания путем удаления лишних фрагментов. Например, жилища в пещерах, персонажи и изображения, вырезанные на дереве или написанные на земле, а также инструменты, сделанные путем разбивания и отделки камней. Построения, основанные на законах сложения, возникли куда позже. После расточки и высечки скал мастерам удавалось вырезать совершенно самостоятельные, отдельно стоящие конструкции. Доктор Нисиносоно часто говорил, что Индия — это страна, поистине превзошедшая свое время. Да, что касается метода строительства анды, куполообразной части буддийской храмовой ступы, он уже сотни лет развивается очень медленными темпами. Интересно, является ли то, что мы видим сейчас, завершенными конструкциями, или же они находятся в процессе строительства и окажутся завершены в будущем. Хотя они и созданы человечеством, временная шкала этих построек легко превосходит счет людских поколений.
Сувано расставлял на столе стаканы. Тома ушел, прежде чем все это заметили.
— М-м-м... если я начну говорить о таких вещах, то буду продолжать вечно. — Саикава затушил сигарету и нехарактерно для себя улыбнулся. — Это не будет соответствовать сегодняшней теме. В смысле, это не удовлетворит просьбу Нисиносоно-кун.
— Доктор Саикава... — Моэ поспешно покачала головой. — Вам совсем не о чем беспокоиться...
— Тогда я закончу говорить о необходимых базовых знаниях и перехожу к следующему пункту. Теперь я предлагаю вам загадочную проблему, — объявил Саикава и оглядел всех присутствующих. — В то время доктор Нисиносоно исследовал в Тамил-Наду руину, именуемую “Пять ратх”. Она расположена в нескольких десятках километров от Мадраса. Туда нужно ехать на машине около двух часов. Эта постройка высечена в скале и представляет собой, как следует из названия, пять выстроенных в линию ратх. Ратхи — это, так сказать, праздничные телеги или колесницы. Поскольку эти были вырезаны из уходящих в землю скал, их сдвинуть нельзя. Одна из них имела форму, которую можно назвать каменной пагодой. Обычно слово “пагода” используют для обозначения башен в буддийских храмах вроде Хорю-дзи
➍
Тетя и дядя Моэ внимательно слушали рассказ Саикавы. Кита и Куниэда пили кофе и тоже серьезно смотрели на рассказчика. Было очевидно, что обо всем этом они слышат в первый раз. Моэ выпрямилась и старалась не упустить ни слова.
— Говорят, что эти ратхи построены в VII веке. Но, чтобы решить эту проблему, вам не нужно учитывать, когда они были построены, какая тогда была династия и где они вообще находятся. Итак, я дам вам только необходимую для разгадки информацию. — Саикава продолжил свое выступление. — Обычно такие постройки создаются в высоких горах, на отвесных прибрежных скалах и прочих подобных местах. Для них нужны гигантские камни. Считается, что на создание крупномасштабных скальных построек требуются столетия. Прежде всего, мастерам нужно найти скалы как можно более колоссальных размеров. Такие массивные камни нельзя отыскать на равнинах.
Саикава остановился и взял стакан, чтобы сделать глоток.
— О, это алкоголь? — спросил он Сувано, стоявшего в углу комнаты.
— Простите, Саикава-сан. Это моя вина, — тут же ответил Сувано. — Какой безалкогольный напиток вы предпочитаете?
— Не беспокойтесь. — Саикава приподнял уголки губ. — Думаю, для разнообразия мне будет неплохо напиться.
— Но убедитесь, что закончили свою речь до того, как напьетесь, — посоветовал сидевший рядом Кита.
— Спасибо за совет. — Саикава слегка кивнул. — Как бы то ни было, данная постройка, “Пять ратх”, находилась относительно недалеко от города. Другими словами, в поле посреди равнины, а не на берегу моря или в глубине гор. Могу сказать, что их местоположение — это и есть первая загадка. Рядом с этим местом нет никакой другой древней скальной архитектуры. Только одна группа построек была возведена там и сохранилась до наших дней.
— Вы имеете в виду, что это и есть “Пять ратх”? — спросила Моэ.
— Да, верно.
— Как велики они?
— Посмотрим... — взглянул вверх Саикава. — Пять каменных пагод выстроены в ряд. Общая длина не менее 50 метров. Ширина не столь велика. Вероятно, метров 15. — Саикава оглядел лица слушателей. — На этой длинной и узкой площадке были возведены тесно прижатые друг к другу пять построек. Позвольте мне повторить, что все они сделаны из одной и той же скалы. Короче говоря, все они связаны с одной скалой под ними. Изначально это части одной гигантской скалы. Все пагоды “Пяти ратх” имеют особый облик и отличаются от других. Одна высокая, другая низкая. Одна круглая, другая квадратная. У всех пяти особый внешний вид. У самой высокой — характерный облик каменной пагоды.
Моэ мгновенно связала слово “пагода” с разными понятиями. Поскольку пагоды строились в различных частях Азии, она автоматически предположила, что эта архитектура с наклонными крышами в несколько уровней. Если ратха была каменной, она могла походить на каменный фонарь-торо в японском саду. Или она могла иметь характерный облик, напоминающий Вавилонскую башню или высокий свадебный торт.
— Самая высокая пагода имела в высоту 10 метров, — объяснил Саикава. — Поскольку она была вырезана из единого куска камня, в ней не было швов. Это совершенно необычная форма. Она связана со скалой под ней. Эти пагоды не привозили откуда-то и не собирали снизу вверх из деталей. Это можно сказать обо всех рассматриваемых постройках. Кстати, у каменных пагод, причем не только в этой культуре и эпохе, обычно есть орнамент на крыше. Его также называют навершием. Заметный орнамент вырезается на высшей точке пагоды, как будто он пытается проникнуть в небеса. Эти украшения похожи на суиэн или сорин — орнаменты крыши пятиэтажной пагоды храма Хорю-дзи. Конечно, корни японской культуры изначально растут с евразийского континента. Нисиносоно-кун, вы знаете, почему древние люди называли орнамент на крыше “суиэн”, что означает “дым воды”, подразумевая “туманные брызги воды”?
— Полагаю, если бы это был дым от огня, это звучало бы сомнительно в случае деревянной архитектуры.
— Вы правы, — кивнул Саикава.
— Это лекция на кафедре архитектуры? — засмеялся Кита.
— В случае этой каменной пагоды, навершие тоже вырезано из скалы? — спросила Моэ. — Я имею в виду, продолжает ли оно тот же массив камня, который составляет основную часть здания, или выполнено особо?
— Да, вы правы, — кивнул Саикава. — Поскольку все оно вырезано из гигантской скалы, нигде нет никаких стыков или швов.
— Это значит, что мастера сперва вырезали украшение на вершине, а затем постепенно выполняли новые уровни все ниже, от вершины до подножия.
— Хм-м. — Саикава радостно улыбнулся. — Что ж, кажется, дело в этом и состоит. Думаю, мы можем понимать это так. Вероятно, изначально они могли вырезать общие контуры...
— Если бы они облажались... — Моэ опустила голову. — В смысле, что бы они делали, если бы орнамент треснул и сломался посередине.
— Не знаю, — нахмурился Саикава. — Мне задавали этот вопрос уже примерно 45 раз в моей жизни. К сожалению, я не могу дать никакого остроумного ответа. Возможно, они сказали что-то вроде “О нет, это очень плохо” и приступили к процессу вырезания с самого начала. Это было задолго до эпохи быстросохнущего суперклея.
Моэ улыбнулась, кусая губы. Она беззвучно хлопнула в ладоши.
— Так что же здесь странного? — спросил Кита.
— Ага... — Саикава кивнул и продолжал. — Навершие на крыше пагоды в каком-то смысле считается символом. Это возможность для строителей продемонстрировать свое мастерство. Так что его должны считать действительно важной частью. Но... у этой каменной пагоды не было навершия. — И тут Саикава замолк.
— Нет навершия... Возможно, оно отвалилось или было выломано? — спросил Кита.
— О, ну... — Саикава безо всякого выражения на лице показал ладонь. — Верх крыши был абсолютно плоским. Значит, украшение не сломалось и не разрушилось. Следовательно, навершия на крыше не высекали изначально. — Он оглядел всех присутствующих. — И что еще более удивительно... рядом с пагодой... Смотрите... В одном или двух метрах от основной части пагоды... Там вырезано только навершие. Понимаете, что я имею в виду? Только навершие, непосредственно вырастающее из земли. Один метр в высоту. Как будто растение. Странно, не правда ли?
— Разве они не вырезали это навершие на уровне земли, чтобы позже поместить его на вершину пагоды? — быстро спросила Муцуко Сасаки. — Не могло быть так? Им могло не понравиться навершие, изначально сделанное на крыше пагоды. Например, царя не удовлетворил изначальный вариант... Или они могли по ошибке сломать то навершие... В любом случае поэтому они вырезали из близлежащего камня внизу только навершие, чтобы потом поднять его на крышу.
— Ну... — кивнул Саикава. — Предсказуемо для нас думать так. Но нам неизвестны иные случаи, когда плотники вырезали навершие отдельно и помещали его на крышу. В то время люди никогда так не делали. Думаю, они вообще не могли представить здание с прикрепленными к нему отдельными камнями. Они думали, что это то же самое, как чреватая обрушением трещина в здании. Так что, если бы им не понравилось навершие пагоды, которую они строили, они бы просто выполнили все здание с нуля заново. Конечно, в том случае, если бы навершие было случайно сломано, они поступили бы так же. Кроме того... это навершие не было отделено. Вместо этого оно оставалось частью камня, уходящего в землю.
— Нет ли возможности, что его собирались отделить от скалы? — спросил Сесукэ Нисиносоно. — Я имею в виду, что оно могло остаться частью скалы, поскольку что-то произошло в середине процесса. Хотя подобного метода строительства не было, мастера могли хотеть испробовать его и находились в середине этой попытки.
— Неплохо, но есть доказательство, опровергающее эту гипотезу. Странные взаимоотношения между пагодами и навершиями можно наблюдать не только в случае этой пагоды, но и в некоторых других ратхах этого района. Даже в случае с куда более низкими постройками навершия делались отдельно на земле рядом с соответствующими зданиями. Ни одно из них не было отделено от каменного массива под окружающей почвой. Все они оставались частью единого массива. Учитывая эти факты, мы не можем признать верной гипотезу, что пагода и навершие делались отдельно, но строительство было остановлено посредине.
— Доктор, у меня вопрос, — подняла руку Моэ. — Были ли уже завершены пагоды и навершия? И как выглядели участки под навершиями? Я имею в виду границу между навершием и основным массивом камня. Разве в этом месте не было углублений?
— Постройки в этом районе были почти завершены, — ответил Саикава. — В каменных массивах незачем было удалять еще какие-то фрагменты. В действительности, некоторые интерьеры не были закончены, но не будем упоминать этот аспект и слишком много думать о нем, поскольку я не хочу слишком усложнять проблему. Короче говоря, я уверен, что основные части всех пяти построек и отдельно вырезанные навершия были полностью завершены и фактически использовались.
— О, так они действительно использовались? — Моэ обнаружила, что спрашивает, не задумываясь.
— Все они были завершены. Были изготовлены прямоугольные пьедесталы высотой в несколько десятков сантиметров, а на них высечены навершия. Все было готово. Конечно, это были сплошные продолжения единого массива камня, безо всяких швов.
— Звучит странно... — пробормотала Моэ, скрестив руки. — Но почему?
— Действительно, это загадочная, привлекательная проблема. — Саикава оглядел слушателей. — И доктор Нисиносоно дал на нее великолепный ответ. Конечно, в случае “Пяти ратх” данных недостаточно. Нет одного конкретного ответа, который можно считать установленной теорией или истиной. Но теория доктора Нисиносоно меня полностью убеждает. Короче говоря, она избавила меня от необходимости выдвигать собственную теорию и позволила отказаться от размышлений над ней. — Саикава улыбнулся и продолжил. — И вот что я скажу. Правильный ответ или правда должен быть теорией, являющейся тем, что может больше всего убедить самого ее защитника. Итак, если хотите, подумаете об этом немного? Об ответе на эту скромную загадку, таком, что меня убедит...
➎
Кита и Сесукэ Нисиносоно попросили вновь наполнить их стаканы. Сувано обошел стол и умело расставил перед гостями фужеры с фруктами. Лицо Саикавы уже покраснело, и он выглядел счастливым. Остальные ничего не говорили и беспокойно переводили взгляд друг на друга, с одного серьезного лица на другое.
— Хотя это просто, у меня возникла одна идея... — нарушил молчание Кита. — Саикава говорит, что местоположение служит подсказкой. Я имею в виду, что для “Пяти ратх” могло быть важным располагаться рядом с городом, а не глубоко в горах или на морском побережье. Тогда мне пришла в голову замечательная идея. Эта группа зданий могла быть школой каменотесов. Все эти конструкции предназначались для практик в своих классах. Поэтому навершия, которые обычно находились на крышах, делались возле пагод на безопасном нижнем уровне, потому что, вообще говоря, высокие места трудны и опасны для обучения ремеслу. Разве это не достаточно убедительно?
— Недостаточно, — тут же покачал головой Саикава. — Вы все еще не поняли некоторые вещи. Ваше представление об опасности высоких участков — предвзятое предположение, основанное на стереотипе. Поскольку навершия вырезались из камня, мастера выполняли их на большом, скалистом участке земли. Изначально земля находилась выше уровня будущих вырезаемых строений. Поэтому начинать строительство с них вовсе не было опасным. Люди могли бы собраться вокруг навершия для занятия. Для начала они могли бы попрактиковаться в вырезании декоративной детали где угодно. Можно было использовать ближайший большой камень. Не было нужны практиковаться на объекте реального размера. Это не экономично, поскольку гигантские скалы встречаются редко.
— Они делали навершие последним, поскольку это труднейшая часть, как мне кажется, — сказал Кита. — Это не ответ, да?.. Я знал.
— Если они практиковались в своем ремесле, то, думаю, определенно делали это в соответствии с традиционным ходом процесса. — Сказав это, Саикава посмотрел на остальных. — Ответ неверный.
— Тогда моя очередь, — весело заговорила Муцуко Сасаки. — Хм-м, я так возбуждена. Давно уже мне не предлагали решить такую восхитительную, интересную проблему... На самом деле ответ очень простой и ясный, поэтому, наверное, кто угодно мог бы додуматься. Я имею в виду, первоначальная высота скалы была недостаточной для создания пагоды. Каменный массив не мог покрыть всю высоту постройки от подножия до навершия. Если бы они все равно решили делать пагоду, это было бы неудобно, поскольку нижняя часть оказалась бы ниже уровня земли. Если бы этот участок местности оказался ниже остального, там бы собиралась вода, образуя лужи или пруды. Кроме того, они не могли уменьшить пагоды. Я предполагаю, что размеры таких религиозных построек должны были определяться положением определенных небесных тел согласно древней астрономии того времени, верно? Они точно размещали и планировали постройки, чтобы соответствовать звездам и солнцу и просто не имели право изменить размер одной из пагод. Поэтому мастер-каменщик или кто-то подобный должен был решить это затруднение. В конце концов, почему навершия всегда должны располагаться наверху?.. Только разместив навершия в стороне, каменщики смогли построить пагоды нужного размера, поскольку в объеме гигантской скалы больше не надо было учитывать необходимый для высечки навершия материал. Новая идея, не так ли? Думаю, для них было важно сохранить фиксированную высоту, даже если скала была меньше, чем они хотели. Это могло определяться золотым сечением чего-то. Работавшие на стройке мастера не имели права принимать решение об уменьшении пагод, да? Это верный ответ?
— Проблему можно было бы решить, выкопав землю еще на один метр, — ответил Саикава. — Это было бы легко, поскольку уровень земли вокруг пагод даже во время их находки был выше, чем вокруг. Так что... вода бы не попала туда, образуя лужи или пруды. Вопросы, связанные с астрономией или золотым сечением, тоже можно было бы решить, удалив землю глубже. Я имел в виду, что скала была достаточной высоты, чтобы сделать пагоду вместе с навершием. Как я уже говорил, пагода была не единственной в округе постройкой, навершие которой было установлено на земле рядом. И остальные такие постройки были намного ниже этой пагоды. Так что мы не можем утверждать, что скала была недостаточной высоты.
— О... я ошиблась?.. Хм-м, — проворчала Муцуко.
— Я ничего не могу придумать, кроме того, что строители впоследствии пытались прикрепить навершие на крышу, — сказал сидящий рядом с Муцуко Сесукэ Нисиносоно. — Полагаю, что новые связующие материалы, такие, как клей, цемент, штукатурка и что-то подобное только недавно пришли с запада. Возможно, мастера решили изготовить навершие отдельно от основной части пагоды, рассчитывая на связующие материалы. Например, в то время, как опытный старый мастер был чем-то занят, его ученики выполнили основную часть пагоды, а мастер впоследствии вырезал навершие. Это могло быть возможным благодаря появлению нового материала вроде цемента. Но из-за войны или разлива соседней реки цемент не доставили на строительную площадку. Так что они не могли сделать ничего, кроме как отказаться от отделения навершия от камня. Если бы его отделили, то пришлось бы прикрепить его на крышу. Если бы строители не смогли прикрепить навершие на соответствующую крашу, им вообще не следовало отделять его от каменного массива внизу.
— Брат, твои истории всегда слишком длинные, — покачала головой Муцуко. — Бессмысленно укреплять такую нелепую идею лишними сюжетами вроде “наводнения” и “цемента”.
— Думаю, это была интересная гипотеза, — прокомментировал Саикава. — Но цемент или гипс известны очень давно и использовались за тысячи лет до этого. Тем не менее они никогда не применялись для этих скальных построек. Как я уже повторил несколько раз, это были в основном цельные формы без всяких швов между отдельными частями. Не знаю, полезно ли было делать конструкции монолитными или их просто удобнее было так делать... В любом случае принцип их единства не знал исключений.
— Доктор Саикава, — посмотрела на него, поправляя рукой очки, Момоко Куниэда. — Я не могу убедить даже себя, что мой ответ прекрасен, поэтому не думаю, что это верный ответ...
— Никаких проблем. Начинайте, — кивнул Саикава. — Собственно говоря, я хотел бы, чтобы вы изложили свою мысль.
— Моя гипотеза очень проста, — начала Куниэда. — Я имею в виду, что люди, построившие каменную пагоду, и люди, сделавшие навершие, были разными группами.
— О, но это же... моя мысль, — подняла руку Моэ.
Куниэда посмотрела на Моэ и замолкла.
— Прошу прощения, доктор Куниэда. — Моэ сложила руки и поклонилась. — Продолжайте, пожалуйста.
— Думаю, моя гипотеза может отличаться от вашей, — сказала Куниэда, не меняя выражения лица. — Группа, построившая первой само здание, завершила все. Другими словами, навершие тоже было выполнено. Но затем к власти пришел некий политически влиятельный человек, и здание пришлось перестроить, чтобы оно соответствовало преемнику. Я предполагаю, что навершие могло символизировать фамильный герб могущественного правителя. Таким образом, им не оставалось ничего другого, как сделать навершие заново. Прежде всего, они убрали с крыши оригинальное навершие. Затем они нашли каменный стул, каменный стол, каменный памятник или что-нибудь в этом роде и использовали его для постройки новой пагоды. Я имею в виду, что они начали весь процесс строительства новой пагоды с навершия, самой высокой точки здания. Возможно, правитель мог побывать на стройке. На этом этапе было завершено только навершие, уже полностью украшенное. Пьедестал навершия был сделан именно для того, чтобы правитель мог проверить новое навершие в процессе создания. Мастера устроили некую презентацию, показав правителю соседнюю старую пагоду предыдущего правителя как пример еще не вырезанной части здания ниже навершия. Конечно, впоследствии старую пагоду планировалось разрушить. Но в этот момент правитель был свергнут и утратил свое могущество. Строительство остановилось...
— О, понимаю. Ваша гипотеза в чем-то убедительна, — с серьезным выражением лица кивнул Саикава. — Обычно, если мастерам приходилось создавать в том же месте нечто новое, они вырезали из существующей пагоды новое строение меньшего размера. Или вырезали из существующей пагоды навершие, а основную часть нового здания высекли из гигантской скалы, пока что находившейся ниже уровня земли. Поступая так, они могли наименее расточительно использовать материал. Действительно, теория, выдвинутая доктором Куниедой, об использовании строителями находящегося неподалеку каменного памятника или еще какого-то камня для строительства новой пагоды, интересна. Возможно, они намеренно оставили рядом с навершием старую пагоду, чтобы сделать точно такое же сооружение, наблюдая и копируя существующую старую пагоду.
— Разве это неправильный ответ? — спросила Моэ.
— Неправильный, — приподнял края губ Саикава. — Думаю, новый правитель приказал бы построить пагоду в совсем новом месте. Кроме того, мастера должны были бы построить заново не только каменную пагоду, но и соседние здания, так? Но у всех них была разная высота. Если они высекали разные типы построек сверху вниз, начиная с одного уровня земли, что бы произошло? Высота всех типов построек должна была быть равной высоте каменной пагоды, иначе уровень земли вокруг новых построек не был бы выравнен.
— А, теперь я понимаю, — кивнула Куниэда. — Я была неосторожна.
— Епрст... — Моэ показала язык.
— Что это за слово? — искоса взглянула на Моэ Муцуко. — Ты сказала: “епрст”? Какой стыд...
— Простите, тетя Муцуко, — Моэ тут же выпрямилась с равнодушным видом. — М-м-м... я думала о гипотезе, схожей с гипотезой доктора Куниэды. Но доктор Саикава указал на проблему, связанную с высотой зданий, и это меня действительно потрясло. Я просто хотела выразить состояние потрясения в современном стиле лингвистики.
— Тебе не следует так делать, — отвергла этот аргумент Муцуко.
— М-м-м, какая вы строгая... Я бы не хотела, чтобы вы были такая преистовая.
— Ты имеешь в виду, “неистовая”? — Муцуко указала на неверное употребление несуществующего слова и засмеялась. — Ну что ж... Твоя способность придумывать воображаемые слова в каком-то смысле восхитительна.
— Пожалуйста... — надулась Моэ. — Ну ошиблась немного.
— Если бы вы и не ошиблись, использование этого слова в любом случае было бы неправильным, — прокомментировал Саикава.
— Ох... Доктор Саикава, и вы тоже? — Моэ тяжело вздохнула и надула щеки.
— Все хорошо, я слушаю вашу гипотезу, Нисиносоно-кун, — сказал Саикава.
— Да... — Моэ тут же улыбнулась. — Я пришла к той же идее, которую только что изложила доктор Куниэда. Думаю, новый правитель был приемным сыном и зятем предшественника. После смерти приемного отца новый правитель попытался тайно построить на том же месте новую пагоду. Но, колеблясь из-за жены и политических вопросов, связанных с ее статусом, он не мог просто разрушить старую пагоду. Поэтому он разработал план и приказал своим приспешникам разрушить в ночной тьме только навершие. Затем он солгал жене, что его разрушили враги. Придумав это оправдание, он заставил мастеров вырубить рядом со старой, утратившей навершие пагодой новое навершие его любимого вида. А затем, развивая новое оформление, приказал им вырезать под навершием и основную часть новой пагоды. Очень мудрый замысел. Но, хм-м... это не решает проблему равной высоты всех скальных построек. Фатальный недостаток моего анализа.
— Вы достаточно бесстрашны, чтобы зайти так далеко, что даже углубились в анализ, — заметила Куниэда.
— У меня есть другая гипотеза, — счастливо улыбнулась Моэ. — Думаю, она может быть неудачной, потому что она очень простая, без бликов и блесток. Быть может, она неверна, но это гипотеза, которую я бы назвала тромплеем
— Нисиносоно-кун, вы понимаете, что говорите? — спросил, посмеиваясь, Саикава.
— О, это странно? Но... Я думала, очень легкая и понятная идея.
— Каким буйным величием может похвастаться ваш разум, заставляя вас думать, что эта идея проста? — заметила Куниэда.
— М-м, это пока что самая странная идея из всех, но, думаю, самая убедительная. — Саикава слегка кивнул. — Хотя вам не удалось найти подходящих слов, но в позитивной перспективе это в чем-то привлекательная гипотеза. Возможно, вы сможете написать диссертацию на основе своего интересного анализа.
— Согласна, — с серьезным видом кивнула Момоко Куниэда, глядя на Моэ.
— Но это неправильный ответ, да? — посмотрела на Саикаву Моэ.
— К сожалению, да, — ответил Саикава. — Боюсь, что верный ответ не столь философски чувствителен, как ваша гипотеза.
➏
— Есть ли у кого-то еще мнения? — оглядел поочередно всех собеседников Саикава. Все покачали головами.
— Моэ-кун... — прошептал Сувано, подойдя к девушке. — Не пора ли подавать охлажденный десерт?
— Было бы неплохо... — кивнула Моэ. — Мороженое?
— Или шербет, — ответил Сувано.
Приняв у всех заказы на мороженое или шербет, Сувано вышел из комнаты.
— Хорошо, подумаем еще, пока ждем десерт, — предложил Кита. — Но... чувствую, мы уже выдвинули все идеи, какие могли.
— Все только что выдвинутые вами гипотезы обсуждались уже тогда, — объяснил Саикава. — Есть записи, оставленные доктором Нисиносоно.
— Я их еще не читала, — сказала Моэ.
— Вы еще много чего не читали.
И они перешли к светской беседе, не связанной с основной темой вечера. В это время был подан десерт.
— Могу ли я спросить, решен ли уже обсуждавшийся вопрос? — спросил Сувано, расставив на столе серебряные вазочки.
— Еще нет, — ответила Моэ. — Думаю, я готова сдаться. О, да, позволю вам посмотреть на фотографию, Сувано.
Моэ протянула листок Сувано. Он принял его обеими руками и низко поклонился.
— О... ну, ну, — бормотал он. Дворецкий с ностальгией взирал на изображение и хранил молчание.
— Что вы думаете об этом, Сувано? — спросила Моэ.
— Э-э-э... О чем, Моэ-кун? — Он продолжал смотреть на фотографию, а затем, подняв глаза, с удивлением перевел их на Моэ.
— Я имею в виду, вы можете дать какой-нибудь интересный ответ? — Моэ подперла рукой подбородок, опершись локтем о стол.
— Хм-м... — Сувано, единственный в комнате стоявший, а не сидевший, слегка кивнул. — Я не говорю, что ничего не могу придумать... Но, Моэ-кун, м-м-м... Мне интересно, нормально ли, что такой человек, как я, делает неуместные замечания...
— Прошу вас, — немедленно потребовала Моэ.
— Извините. Моэ-кун, пожалуйста, простите меня. Я имею в виду, это моя вина. Кажется, у меня недавно развязался язык. Это была просто оговорка...
— Ну же! Скажите, — смеясь, настаивала Моэ.
— Сувано, не сомневайтесь, — сказала Муцуко.
— Тогда... Спасибо за вашу доброту, Сасаки-сан. — Сувано вновь поклонился. — Да. Тогда позвольте, я буду краток. Глядя на фотографию, которую наша барышня только что передала мне, я прихожу к заключению...
— Что? Вы уловили идею по фотографии? — протянула руку Моэ.
— Верно. — Сувано вернул Моэ фотографию и ответил: — Судя по одежде людей вокруг моего хозяина, думаю, там было довольно влажно. Однако наш хозяин был в льняном костюме. Кроме того, он был в кожаных туфлях. Исходя из этого, я полагаю, что это было не высоко в горах, а в каком-то месте, куда можно сравнительно легко добраться на машине.
— И это кратко? Сувано, вы всегда говорите длинно, — улыбаясь, произнесла Муцуко. — То, что это было не высоко в горах, уже объяснил с самого начала доктор Саикава.
— Верно. Прошу прощения. — Сувано вновь поклонился. — Но я хотел бы отметить, что обстоятельства, связанные с расположением зданий, не изменились со времени их постройки. Думаю, любые правители любой эпохи, способные похвастаться достаточной для владения такими зданиями политической мощью, не одобрили бы мысль, что придется проделывать долгий путь, чтобы добраться до таких построек, и не хотели бы посещать глухие горы с неровными дорогами или отвесные прибрежные скалы. В то же время я полагаю, что были группы инженеров, зарабатывавшие на жизнь строительством таких зданий. Если коротко, это что-то вроде эквивалента современных генеральных подрядчиков или корпораций по строительству. Итак, им нужно было вести правильные продажи. В заключение я сделал предположение, относящееся именно к этому аспекту.
— Что вы имеете в виду? — наклонила голову набок Муцуко.
— М-м-м, я имею в виду, что постройки в этой группе были образцами тех конструкций, которые планировалось возвести далеко в горах или на берегу. Они могли быть макетами или эквивалентами современных комнат, где демонстрируются модели планируемых к постройке зданий. Не знаю, как это правильно выразить, но, думаю, это могло быть что-то такое.
— А... вы имеете в виду демонстрационные образцы, — открыла рот Моэ. — Это имеет смысл. Мастера специально сделали навершия на уровне земли, чтобы царь мог легко рассмотреть то, на что гораздо труднее было бы смотреть, находись оно на крыше.
— Кажется, в этом и состоит дело.
Все хранили молчание, глядя на Сувано. Затем внимание переключилось на Саикаву.
— Вы правы, — кивнул Саикава и широко раскрыл руки. — Это совершенно правильный ответ.
— Здорово, Сувано! — вскочила со стула Моэ.
— Что за... — наконец, широко открыла рот Муцуко. Она с удивлением смотрела на Сувано и дважды сильно моргнула. — Вы... Да, я должна отдать вам должное. Конечно, я всегда знала, что вы вдумчивый человек... Ох, простите меня, но я просто потрясена...
— Это имеет смысл. Я впечатлен... — Сесукэ Нисиносоно размашисто кивнул. — Вся площадка была спроектирована под макеты для демонстрации зданий. Поэтому ее местоположение и важно. И это объясняет, почему в одном месте сгруппированы разные типы зданий.
— Думаю, это была очень хорошая тема для обсуждения с интересной проблемой для решения. — Кита глядел на Саикаву. — Когда я слушал ответ господина Сувано, я сразу почувствовал, как у меня по спине пробежал холодок.
— Стоит найти диссертацию об этом, — сказала Куниэда, снимая очки. — Да, это была интересная тема. Доктор Саикава, вы можете выкурить еще одну сигарету.
— Только что я прочитал лекцию и представил проблему для решения, — приподнял края губ Саикава. — Начнем с того, что человеком, задавшим этот вопрос и подготовившим элегантный ответ, был доктор Нисиносоно.
— О, это так замечательно. — Моэ все еще стояла. — Но даже если так, как же вам пришла такая блистательная аналитическая идея?.. Я не могу проследить мысли Сувано...
— М-м-м, Моэ-кун, — Сувано шагнул вперед. — Это очень просто, если вы внимательно посмотрите на фотографию.
— Нет, это совсем не просто... — покачала головой Моэ.
— Как же мне... — Лицо Сувано выразило озадаченность. — Не знаю, что теперь делать. Хм-м... в тот момент было нелегко признаться. Пожалуйста, посмотрите на фотографию... еще раз...
— Ну, что вы имеете в виду? — Муцуко взглянула на фотографию, которую держала Моэ. — Это так важно?
— Да... — произнес Сувано, опустив глаза. — Крайний справа человек, со штативом и фотоаппаратом на плече, это... я.
Счастливый
