Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации
ПРЕСТУПЛЕНИЕ МЕРТВЕЦА ｢DEAD MAN’S GUILT｣ 1st ed: “Hollywood Detective”, May 1943 Series: ｢Dan Turner｣ Переведено по изданию: “Hollywood Detective”, May 1943 Перевод: Егор Субботин Редактор: Ольга Белозовская. © “Клуб Любителей Детектива”, 23 мая 2021г. |  |
! |
Весь материал, представленный на данном форуме, предназначен исключительно для ознакомления. Все права на произведения принадлежат правообладателям (т.е согласно правилам форума он является собственником всего материала, опубликованного на данном ресурсе). Таким образом, форум занимается коллекционированием. Скопировав произведение с нашего форума (в данном случае администрация форума снимает с себя всякую ответственность), вы обязуетесь после прочтения удалить его со своего компьютера. Опубликовав произведение на других ресурсах в сети, вы берете на себя ответственность перед правообладателями. Публикация материалов с форума возможна только с разрешения администрации. ВНИМАНИЕ! В ТОПИКЕ ПРИСУТСТВУЮТ СПОЙЛЕРЫ. ЧИТАТЬ ОБСУЖДЕНИЯ ТОЛЬКО ПОСЛЕ ПРОЧТЕНИЯ САМОГО РАССКАЗА. |
- Библиография | +
С неба сыпалась всякая хрень, пока я брел в темноте, одетый в промокший дождевик, тяжело дыша и неотрывно думая об ожившем мертвеце. Всосав пятую часть бутылки виски, я внезапно решил, что прогулка под дождем поможет мне разгадать загадку, над которой я бился. Но чем дальше я шел, тем яснее сознавал, что игра не стоила свеч. Я все еще не мог понять, как покойнику удалось выкрасть из настенного сейфа брюликов на пятьдесят тысяч баксов.
Хлюпая носом, я проклинал себя за то, что стал частным сыщиком, когда существовала куча более простых способов зарабатывать на жизнь — например, ставить заклепки в “Локхиде”
Но больше всего проклятий досталось отпечаткам пальцев, найденным на стальной двери обчищенного сейфа Лью Блейка в библиотеке его роскошной халупы в Беверли-Хиллз. Это были отпечатки одного малого по имени Джерки Килгор, рецидивиста, которого пару месяцев назад отправили к праотцам, когда он попытался сбежать из Сан-Квентина. Как, будучи покойником, этот Килгор мог выбраться из могилы и утащить уйму голливудских камней?!
Эта загадка сводила меня с ума; а прогулка под дождем, похоже, не прочистила мне мозги, а подарила воспаление легких. Я развернулся, направился обратно к своей холостяцкой берлоге и внезапно замер. Из глубины темного квартала донесся пронзительный, полный ужаса женский крик.
— Что за… — чертыхнулся я и, потянувшись за своим автоматическим пистолетом 32-го калибра, который всегда ношу в наплечной кобуре, рванул к источнику этого жуткого визга. Я достаточно долго был частным сыщиком, чтобы чуять неприятности на расстоянии мили; а этот крик точно свидетельствовал о свершавшемся насилии. Какая-то крошка влипла в историю, а я был рыцарем, выручавшим девиц, попавших в беду.
Забежав за угол, я увидал полуночное такси, припаркованное у обочины. Водитель стоял на тротуаре, склонившись над распростертым телом.
Тело принадлежало брюнеточке, у которой изгибов было больше, чем у кренделя. Однако в данный момент ее привлекательное личико было бледным, как разбавленное молоко, а глаза закатились. На девушке было дешевое пальто и поношенное платье, и она казалось мертвой.
Я помахал таксисту своим стволом.
— Это вы прихлопнули куколку? — прорычал я.
Он позеленел.
— Нет, конечно! Даже не думайте, приятель! Я ничего ей не делал. Даже пальцем не тронул!
— Тогда кто?
— А мне-то откуда знать?! — простонал он. — Слушайте. Я как раз затащил пьяного в его квартиру на другой стороне улицы. Так вот, я возвращаюсь к своей колымаге и прохожу мимо этой милашки. Она оглядывалась на что-то или кого-то через плечо, как вдруг громко заорет и складывается, как бумажный пакет. Упала замертво прямо у меня на глазах!
Пока он мне все рассказывал, я наклонился, чтобы рассмотреть брюнетку поближе; прижал ладонь к ее мокрому пальто и почувствовал, как медленно и неровно бьется сердце. На ее голове не было видно никаких травм, так что, возможно, водитель не врал.
— Похоже на обморок, — сказал я.
— Да? Всего-то? — Он с облегчением вздохнул. — Черт возьми, кэп, вы меня до смерти напугали, когда размахивали стволом и обвиняли меня в том…
— Хватит болтать, приятель, — сказал я и взял красотку на руки. Она была легкой, хрупкой и изящной — восхитительное тело, хотя и весьма промокшее. — Откройте свою колымагу, чтобы я мог отвезти ее туда, где тепло и сухо.
— Да, конечно. — Он послушно вскочил. — Хотите, я отвезу вас в больницу или еще куда-нибудь?
— Моя квартира всего в трех кварталах отсюда, — сказал я. — Залейте этила и покажите мне, что такое скорость.
Таксист отдал честь и рванул с места. Потом он помог мне отнести брюнеточку в мою конуру на третьем этаже и уложить ее на диван в гостиной. Я выудил из бумажника пятерку и протянул ему.
— Спасибо, что подвез, брат.
— Да. Пожалуйста. Спасибо за зелень. — Затем он заколебался. — Пока я не смылся, может, скажете свое имя? Просто на всякий случай, если что-нибудь всплывет.
— Я Дэн Тёрнер, частный сыщик. — Глаза таксиста вылезли из орбит и стали похожи на фары его таратайки.
— Черт возьми! Я много лет читал о вас, но никогда не думал, что когда-нибудь встречу. Дэн Тёрнер, да? Что ж, я... — И он, наконец, убрался.
Я закрыл за ним дверь, сбросил дождевик и занялся крошкой, которая до сих пор была без сознания. Ее дыхание казалось неглубоким, глаза все еще были остекленевшими; но, нагнувшись к ее лицу, я не почувствовал никакого запаха алкоголя — было ясно, что она не пьяна. Казалось, что она почти в порядке, если не считать шока.
Я вытащил девушку из мокрого пальто и завернул в теплое одеяло. Затем вылил кружку ВАТ 69 в ее вялый рот.
Алкоголь дал результат, как только достиг пищевода. Красотка распахнула глаза и резко села. Из ее горла вырвался задыхающийся вопль, пока она пялилась на меня затуманенным взглядом, а затем с ее плеч соскользнуло одеяло, когда она схватила меня.
— С-спасите меня!..
— Успокойтесь, дорогуша, — сказал я. — Вы в безопасности.
— Но… но я боюсь! Вы н-не должны позволить ему д-добраться до меня!..
— Не должен позволить добраться до вас кому?
— Джерки Килгору! — всхлипнула она.
Я уставился на нее, выпучив глаза, а короткие волоски на затылке встали дыбом.
— Вы сказали: Джерки Килгор?!
— Д-да.
Я был ошеломлен и ошарашен. Второй раз за последние двадцать четыре часа мне называли имя Джерки Килгора, поскольку именно его отпечатки нашли на дверце ограбленного сейфа Лью Блейка. Я почувствовал, что схожу с ума.
— Послушайте, сестренка, — прорычал я. — Будьте разумнее. Килгора больше нет. Его прихлопнули два месяца назад, когда он пытался сбежать из Сан-Квентина. Он получил пожизненный срок за то, что затолкал банковскому сторожу в глотку таблетку 38-го калибра без рецепта.
— Я знаю, — отчаянно прошептала девушка, — я знаю, что он мертв. И все же я видела его сегодня ночью…
— Вы не могли, — сказал я. — Как труп может воскреснуть? Вы, вероятно, увидели кого-то, кто был похож на него, вот и все.
Она вздрогнула, как кашляющий котенок.
— Нет! Это и есть самое странное. Ч-человек, которого я видела, даже не был похож на Джерки, за исключением глаз. Я бы узнала эти глаза где угодно. Он смотрел на меня сквозь дождь, и я почувствовала, как меня пробирает мороз. Я закричала, и тогда все п-почернело…
— Какая чушь, — усмехнулся я, хотя по позвоночнику пробежала дрожь. — Никто не может смотреть на вас глазами мертвеца. Я это докажу.
— К-как?
— Снизу живет док Уайет. Он был главным врачом в тюряге, пока месяц назад не унаследовал кучу денег и не ушел в отставку. Он делал вскрытие тела Килгора, так что все, что нам нужно, это спросить его, насколько этот парень мертв после попытки побега.
Она застонала, крепче ухватилась за меня.
— Н-не у-уходите! Не оставляйте м-меня одну! Я боюсь, что сюда придет Джерки и у-убьет меня!
— Зачем ему это? — попытался я ее успокоить.
— Потому что я Роза Ровелла.
В тот момент, когда она назвала мне свое имя, я вспомнил. Роза Ровелла раньше была подружкой Килгора, пока он не оставил ее ради некой Марджи Тейер — крашеной блондинки, которая пела и танцевала в ночном клубе бульваре Сансет. Показания Ровеллы отправили Джерки Килгора в клетку. Она разрушила его алиби в деле об убийстве банковского сторожа, поквитавшись таким образом с Килгором за то, что тот бросил ее. А теперь она цеплялась за меня, как мокрая веревка.
Я зажег папиросу.
— Неудивительно, что вы взволнованы, дорогуша. Может, вас преследует призрак Джерки?
— Н-нет. Это был не п-призрак. Я видела его живые глаза!
Я оторвал ее от себя.
— Скоро док Уайет вас переубедит. Подождите здесь. — Я пошел в свою спальню, снял телефонную трубку и попросил портье внизу связать меня с врачом.
В квартире внизу раздался звонок, хотя доку потребовалось немало времени, чтобы проснуться и снять трубку.
Наконец его сонный голос произнес:
— Да.
— Это вы, док? Это Тёрнер сверху.
Он дал волю красочным замечаниям о тупых детективах, которые вырывают людей из сладких объятий Морфея.
— Что вас гложет, Шерлок?
— Я хочу спросить вас кое о чем важном.
— Нет, — сказал он, — я не поднимусь и не выпью с вами по бокалу.
Он не пытался меня задеть. Просто шутил.
— Угадайте еще раз, — сказал я ему. — Это не приглашение к выпивке.
— Тогда что вы мне голову морочите?
— Кстати, о мороке, — сказал я. — Вы помните парня по имени Джерки Килгор?
— Конечно, помню. А что?
— Было ли что-нибудь не так с его кончиной? У меня тут девушка, которая думает, что сегодня ночью видела его на улице.
— Она, должно быть, страдает паранойей, — сказал док с сарказмом. — Килгора основательно охладили пули в потрохах; теперь черви, наверное, наслаждаются его глазными яблоками на десерт.
— Вы уверены? — спросил я.
— Абсолютно. Никто не потребовал его труп, поэтому я подал заявку и препарировал его в своей лаборатории. Закончив, я закопал останки на участке, который купил для него здесь, на кладбище Форест-Свард. Это был единственный способ отплатить ему за привилегию копаться в его шестеренках.
Я сказал, что ценю эту информацию, извинился за звонок в столь поздний час и положил трубку. Затем я вернулся в гостиную.
— Встреча с Килгором вам почудилась, сладкая, — сказал я брюнетке на диванчике. — Он не только умер, но и похоронен по частям.
Она не ответила, даже не пошевелилась. Потом я заметил, что входная дверь квартиры приоткрыта, и у меня зародилось гадкое предчувствие. Я перелетел через ковер и наклонился над малышкой.
В груди у нее зияла острая треугольная рана, из которой тонкой струйкой сочилась алая подливка. Какой-то чертов умник заколол Розу заточкой, пока я звонил доку Уайету, и теперь она была мертва, как немое кино.
Я снова бросился к телефону, связался с Уайетом, упросил его подняться наверх так быстро, как только позволит его высокое кровяное давление. Через три минуты он ворвался ко мне в пижаме и халате, его седые волосы были взлохмачены, а на лице застыло выражение недоумения. Он взглянул на Розу Ровеллу и сказал:
— Очень жаль, Шерлок. Я ничего не могу для нее сделать. Ей никто не может помочь, кроме гробовщика.
— Ага, — прорычал я. — И теперь я в заднице!
— Почему?
— Ее зарезали, когда я разговаривал с вами в первый раз, но как я могу это доказать? Более того, я не могу спрятать ее тело, потому что есть один таксист, который знает, что она здесь. Из-за его показаний я окажусь в еще большой заднице, когда копы начнут задавать вопросы.
Уайет бросил на меня подозрительный взгляд.
— У вас ведь не было причин убивать ее?
— Конечно нет! — взвыл я. — Но для того, чтобы доказать свою невиновность, мне придется отыскать того, кто действительно виновен. — Я схватил шляпу и плащ и направился к двери.
— Уходите? — спросил док.
— И быстро! Мне нужно кое-куда сходить и кое-кого увидеть. Сделайте мне большое одолжение, позвоните моему другу Дэйву Дональдсону из отдела убийств и расскажите, что произошло. Я вернусь чуть позже. Может быть.
Затем я спустился в поземный гараж, забрался в свой драндулет и поднялся с ревом по пандусу в фонтане искр. Мгновение спустя я уже мчался сквозь бурю, никуда конкретно не направляясь, но все больше разгоняясь.
Чем дальше я ехал, тем сильнее гудел в моей черепушке один вопрос. Гул становился невыносимым, пока не убедил меня, что все мое будущее зависит от ответа. И был только один способ выяснить то, что я жаждал знать.
Я начал кружить квартал за кварталом, пока не заметил небольшой хозяйственный магазин. Он, конечно, был закрыт; внутри даже не горел ночной свет, согласно правилам затемнения на западном побережье. Я направился в переулок за магазином, припарковался и оставил мотор включенным. Затем я подошел к задней двери, попробовал несколько ключей из своей связки, пока не нашел подходящий.
Через три минуты я уже был внутри, шныряя повсюду и рискуя случайно попасть под луч фонарика. Вскоре я нашел необходимые инструменты: лопату и кирку. Я бросил на прилавок десятку в уплату, прихватил с собой орудия ручного труда и снова побрел в переулок; после чего невезение нанесло мне удар по носу.
Очевидно, магазинчик был снабжен электрическим устройством защиты от взломщиков, и когда я ворвался туда, то в ближайшем полицейском участке сработала сигнализация. В свою очередь заработали рации, и теперь в переулке появилась патрульная машина.
— Ни с места, гад! — взвизгнул герой в медных пуговицах.
Я рискнул, вытащил свой собственный пугач и выпустил пулю мимо его башки, достаточно близко, чтобы вселить в него страх. Он испуганно вскрикнул и спрятался за своей колымагой. Я сделал еще один выстрел, на этот раз в правое переднее колесо. Продырявить его, когда резина в дефиците, было почти святотатством, но шину можно заменить; а мне, возможно, повезло бы меньше, если бы коп продырявил меня. Более того, пришлось покалечить его драндулет, чтобы он не увязался за мной следом. Поэтому я как следует об этом позаботился: прострелил ему другое переднее колесо. Затем нырнул в ожидавшую меня колымагу и помчался на кладбище Форест-Свард в Глендейле, как натертый скипидаром кот.
Из-за шторма и позднего часа на Лос-Фелисе почти не было движения. Не прошло и пятнадцати минут, как я затормозил у шикарных кованых ворот кладбища и просигналил сторожу, чтобы тот проснулся. Старик вышел, потирая глаза и что-то бормоча.
Я сунул ему под нос свой специальный значок и помахал двадцаткой.
— Большая сумма, дядя, — сказал я. — Все ваше, если прислушаетесь к голосу разума.
— Ради двадцати баксов я готов слушать что угодно, мистер, — сказал он, хватая деньги. — Что надо?
— Мне нужно место, где покоится Джерки Килгор.
Он покосился на меня.
— Это очень важно?
— Ужасно важно.
— По-вашему, это стоит еще двадцати?
Я выудил десятку.
— Иду на компромисс. Берите, если хотите, старый хрыч.
Он вырвал зелень из моей руки, прошел в свою будку часового, сверился с какими-то схемами. Наконец он вышел и протянул мне нацарапанную карандашом карту на обратной стороне засаленного конверта.
— Следуйте ей. Не ошибетесь.
Затем он открыл ворота и пропустил меня.
Я ехал по извилистой дороге, покачивая дворниками на ветровом стекле, и по моему позвоночнику пробегала холодная дрожь. Кладбище в дождливую полночь — это паршивое место для прогулок, но работа должна быть сделана, если я хочу уберечь свою задницу от неприятностей. Так что я медленно ехал на второй передаче, время от времени останавливаясь, чтобы сориентироваться по нарисованной карандашом карте, и вскоре добрался до могилы Килгора.
В целях безопасности я погасил фары, оставив гореть только габаритные огни. Затем в тусклом свете я стал работать киркой и лопатой; начал копать пропитанную водой землю, пока буря обрушивала мне на шею галлоны воды.
Казалось, прошли часы, прежде чем я смахнул с лопаты последний прилипший комок грязи, рванул медные скобы и открыл крышку гроба…
Гроб оказался пуст.
Было как-то странно заглянуть в этот ящик с атласной подкладкой и не найти ничего внутри. Я вспомнил все истории, которые когда-либо читал об оборотнях, вампирах и зомби — живых мертвецах, которые якобы выходят из своих могил, чтобы устроить переполох среди обычных граждан. Мог ли Джерки Килгор превратиться в такое невероятное чудовище, чтобы бродить по ночам, пока не отомстит Розе Ровелле, проткнув ей сердце заточкой?
Вопрос был, конечно, риторический. Глупо даже думать о таком сумасбродном предположении. Существовало более здравое объяснение пустого гроба Килгора, и я должен был немедленно его отыскать. Я выбрался из этой дыры в земле и повернулся к своему драндулету. И тут из тени отделилась черная фигура, похожая на летучую мышь, и устремилась на меня.
— Что за… — ахнул я и попытался увернуться, но опоздал на долю секунды. Я не ожидал нападения, не был к нему готов. В результате порхающая фигура застала меня врасплох и врезала мне по голове чем-то, напоминавшим конец клюшки для гольфа.
Чем бы ни было это оружие, оно проделало мне вмятину в кумполе, а перед глазами у меня замерцали звезды. Я опрокинулся назад, потерял равновесие и приземлился в пустой гроб.
Затем меня поцеловала лопата грязи и почти засыпала мне шнобель. Я вышел из транса и понял, что меня вот-вот похоронят заживо.
Я вскочил на ноги, отплевываясь землей, вытащил ствол и прицелился в похожую на летучую мышь фигуру, которая забрасывала меня грязью.
— Эй, урод! — закричал я. И нажал на спусковой крючок.
Ничего не произошло, потому что от волнения я забыл снять предохранитель. К тому времени как я исправил эту ошибку, черная фигура развернулась и помчалась сквозь дождь. Я бросился вдогонку, визжа, как разъяренная банши
Я подбежал поближе, посветил фонариком и увидел, что фигура, напоминающая летучую мышь, была всего лишь обычным мужиком, одетым в черный прорезиненный дождевик. Его лицо было плоским, а верхушка черепа оказалась еще более плоской в том месте, где он ударился о надгробие. От удара его скальп практически провалился в горло. Он был мертвее, чем гамбургер. И когда я перевернул его, то узнал. Это был тот самый таксист, который помог мне затащить крошку Ровеллу в мою лачугу!
Мне хватило одного взгляда на его умиротворенную физиономию, чтобы получить ответ на все вопросы; или, во всяком случае, я полагал, что теперь смогу сложить головоломку. Однако, чтобы все доказать, потребовалось бы много действий, а между тем время утекало быстрее, чем вода сквозь сито. Надо было что-то предпринимать, и быстро.
Я поднял труп таксиста, шатаясь, вернулся к своей колымаге, открыл заднюю дверцу и уложил его на сиденье. Затем я скользнул за руль и помчался к выходу с кладбища так быстро, что задние шины задымились, как питтсбургские сигары.
— Назад через Глендейл, — пробормотал я, — потом по Голливудскому бульвару и на бульвар Сансет
Не прошло и двадцати минут, как я ворвался в ночной клуб, известный под названием “Шляпа бриллиантов”.
Однако я воспользовался боковым входом для служащих, поскольку выглядел, как грязный бомж, и не смог бы пройти мимо метрдотеля у входной двери. Эти боковые врата охранял пожилой хапуга, которому я показал две пятерки.
— Смотрите, что у меня есть, дедуля, — сказал я.
— Что-то я не улавливаю, дружище, — прорычал он.
— Неважно. Я бы хотел провести несколько минут с Марджи Тейер в ее гримерке. Вы же знаете Марджи. Блондиночка; она тут поет и пляшет.
— О, да. Конечно. — Он взял зелень. — Четвертая дверь слева. Но лучше немного подождать. У нее гости.
— Мужчина, женщина или что-то среднее?
Старик осклабился.
— Это не мне решать. Я знаю лишь, что он носит штаны.
— В Голливуде штаны ни на что не указывают, — заметил я. Затем побрел к алькову и прислонился к стене, уставившись на дверь крошки Тейер.
Вскоре дверь открылась, выпуская коренастого бабуина, вытиравшего с ухмыляющегося рта пятно губной помады. Он был лысый, широкогрудый, в сшитом на заказ смокинге, который, должно быть, стоил ему не меньше трех сотен. Но он мог себе это позволить. Это был Лью Блейк, продюсер “Паравокса” — одна из самых крупных шишек в мире кино и мой нынешний клиент, тот самый, из чьего сейфа утащили бриллианты на пятьдесят тысяч долларов.
Итак, что он делал в гримерной Марджи Тейер? Судя по алой жижице на его физиономии и довольному блеску в глазенках, я мог сделать хорошее предположение. И оно совпадало с теорией, которую я сформулировал; по этой причине я его не окликнул. Вместо этого я подождал, пока он уберется, а затем постучал костяшками пальцев по двери Марджи.
— Кто там? — поинтересовался женский голос.
— Гости, детка, — сказал я и переступил порог, доставая ствол. — Привет, малышка. Скажи, какие жизненно важные органы ты бы хотела проветрить?
— Ч-что? — побледнела она под румянами. — К-кто вы?
— Дэн Тёрнер, частный сыщик.
— Я... я невиновна! — заблеяла она. — У вас на меня ничего нет, поняли? Ничегошеньки!
— Эй, стоит подождать обвинений, прежде чем начинать оправдываться. Может, я здесь просто ради информации.
— Какой и-информации?
— Ну, во-первых, ты ведь была подружкой Джерки Килгора до того, как его отправили в Сан-Квентин?
Ее плечи дернулись, как будто я ткнул в нее зажженной сигарой.
— И что с того, если была?
— Тогда я хочу знать, где сейчас Джерки.
Она горько скривила губы.
— В аду, наверное. Все знают, что его прикончили, когда он пытался сбежать.
— Ты врешь, как сломанный газовый счетчик, дорогуша.
Я протянул руку и схватил ее.
— До этой ночи Килгор работал водителем такси прямо здесь, в Голливуде. Ну же, признавайся, пока у тебя не начались серьезные проблемы. И еще кое-что. Что у тебя с этой шишкой из “Паравокса”, Лью Блейком? Может, ты подцепила Лью на крючок, чтобы присмотреться к его стенному сейфу и подсказать Джерки Килгору, где найти бриллианты?
Это был выстрел наугад, но он попал в цель. Марджи обвисла, как мокрое белье, и, скрючившись, издала ужасный вопль. В следующее мгновение я услышал, как кто-то несется по внешнему коридору, привлеченный криком.
Мне оставалось только одно. Я подскочил к окну гримерки, поднял его, перебросил свою тушу через подоконник и оказался под дождем. Затем я рванул к своему купе и отправился обратно в город. Вскоре я уже был в управлении и входил в кабинет Дэйва Дональдсона. Дэйв сидел за столом с кислым видом, как пинта маринованных огурцов. Он поднял глаза, заметил меня и вскочил со стула, словно это было гнездо гремучих змей.
— Ты! — рявкнул он.
— Собственной персоной, — сказал я. — Как твоя язва желудка?
— Не беспокойся о моей язве, чертов алкаш. Я хочу знать, зачем ты зарезал ту брюнеточку в своей квартире?
— Это не я. Хотя я знаю, кто это сделал. Кстати, у меня в драндулете Джерки Килгор, — небрежно добавил я.
Он уставился на меня так, словно ожидал увидеть, как у меня изо рта пойдет пена.
— Ты что, рехнулся? Килгор мертв!
— Разумеется, — согласился я. — Он ударился головой о мраморное надгробие на кладбище меньше часа назад. Пойдем со мной, и я тебе докажу.
Дэйв бочком двинулся в мою сторону.
— Ладно. Но если ты пытаешься меня…
— Вовсе нет, — ответил я. Мы выскочили на улицу, я приоткрыл заднюю дверцу своей колымаги и показал ему останки таксиста.
— Поздоровайся с Килгором.
— Ты точно чокнутый, — заявил Дэйв. — Это уже второе убийство за сегодняшнюю ночь. Подставляй ласты для браслетов.
— Успокойся, — отступил я. — Это действительно Джерки Килгор, веришь ты этому или нет, но я знаю кое-кого, кто без всяких сомнений опознает его.
— Кто это?
— Док Уайет из моего дома. Давай спросим его. Тогда убийство в моем холостяцком вигваме будет полностью раскрыто.
— Вот как? Ну-у, ладно. Давай съездим. — А потом он вытянул свой служебный 38-й и добавил: — Одно неверное движение, и у тебя в животе появится туннель.
Я закрыл дверцу и повел машину, а Дональдсон сидел рядом и держал меня на прицеле. По дороге я рассказал ему обо всем, что произошло. Затем, припарковавшись перед своим домом, я сказал:
— Помоги мне затащить труп внутрь, чтобы док мог его разглядеть. Я пока еще немного слаб из-за того удара по башке, который получил на кладбище.
Дэйв что-то проворчал, но послушался. В вестибюле не было никого, кто мог бы нас видеть, когда мы тащили тело на второй этаж, а затем я поставил труп вертикально и постучал в дверь дока Уайета.
Док открыл дверцу, увидел дохлого таксиста и прорычал:
— Черт бы тебя побрал, Джерки, я же говорил тебе не приходить сюда! — Он начал говорить что-то еще, но слова застряли у него в горле, когда он заметил Дэйва Дональдсона и меня. После чего он отскочил назад, и труп шлепнулся через порог, ударившись лицом об пол.
Я перепрыгнул через тело и вошел в квартиру. Дональдсон последовал за мной. Док Уайет схватил со стола футляр с инструментами, открыл его, вытащил пушку и прицелился в мой жилет.
Но так и не успел нажать на курок, 38-й Дональдсона опередил его. Раздался громкий чих, и горячая пуля разнесла оружие отставного хирурга в щепки. Док выронил пушку, а я заорал:
— Дэйв, скорее надень на него браслеты! Он убийца!
Остальное было обычным делом. Когда Уайета перевязали и надели на него наручники, я открыл его врачебный футляр. Он был полон ярких, острых хирургических инструментов. То есть все они были яркими и блестящими, за исключением одного скальпеля с треугольным лезвием, покрытого бурыми пятнами. Это был инструмент, которым док воспользовался, чтобы убить Розу Ровеллу в моей берлоге некоторое время назад.
Я также достал замшевый мешочек, из которого мне в ладонь высыпалась сверкающая пригоршня бриллиантов. Это были камни, которые похитили из стенного сейфа Лью Блейка в Беверли.
— Улики налицо, — заметил я, выудив из кармана сигарету и поджигая ее. Затем я выпустил дым в бледную физиономию дока Уайета. — Вам крышка.
— Я… вы… вы не можете…
— Джерки Килгора подстрелили в Сан-Квентине, когда он попытался сбежать. Вы были тюремным костоправом и сообщили, что он откинул коньки в вашей больничной палате. Вы солгали. На самом деле вы спасли ему жизнь; его предполагаемый труп вы забрали якобы для вскрытия. Это позволило вам погрузить его в санитарную повозку и вывезти из тюряги.
Вместо того чтобы похоронить его в Форест-Свард, вы просто закопали пустой гроб. А потом, притворившись, что унаследовали кое-какие деньги, уволились с работы тюремного хирурга.
Он выругался. Я продолжил:
— Затем вы сделали несколько пластических изменений с физиономией Джерки, чтобы его не узнали. Еще вы заключили с ним сделку. Он должен обнести кучу сейфов и поделить добычу с вами. Он мог оставлять сколько угодно улик, потому что копы считали его покойником и не стали бы разыскивать. Блондиночка по имени Марджи Тейер — подружка Джерки — тоже в этом участвовала. Ее роль состояла в том, чтобы цеплять богатых папиков, выяснять, где они хранят свои ценности, и сообщать об этом. Именно так и произошло с Лью Блейком. Вот его бриллианты, которые стащил Джерки и передал вам.
Щеки Уайета побледнели.
— Вы!..
— Джерки работал таксистом, чтобы скрыть свою преступную деятельность, — сказал я. — Сегодня вечером его случайно узнала бывшая подружка Роза Ровелла. Килгор понял, что ему грозит разоблачение, и попытался прикончить ее на улице, но рядом оказался я, лишний свидетель. Обстоятельства вынудили Джерки стать моим помощником и донести Розу до моей квартиры.
— Это еще не доказывает, что я кого-то убил! — завопил док. — Хорошо, признаюсь, я был сообщником грабителя, но вам не удастся повесить на меня убийство!
— Еще как удастся, — сказал я. — Как только Джерки покинул мою берлогу, он спустился вниз и доложил обо всем вам. Тогда вы прокрались наверх к моей двери и подслушали, как Роза рассказывала мне о том, что узнала Килгора. Вскоре я оставил ее и пошел к себе в спальню, чтобы позвонить вам. Пока я был в спальне, вы прокрались в мою гостиную и всадили в крошку этот скальпель. После чего поспешили обратно к себе и успели ответить на мой звонок — что объясняет, почему вы так долго не брали трубку.
Уайет перестал бушевать.
— Слушайте. Разве мы не можем все уладить? Я отдам вам…
— Цыц, крыса! — прохрипел я. — Думаете, я позволю подкупить себя после того, как вы пытались меня прикончить?
— О ч-чем это в-вы?
— Когда я удрал из своей квартиры, вы решили, что я могу заглянуть в могилу Джерки и выяснить правду. Тогда вы связались с ним и отправили в погоню, велев меня убить. Что почти и произошло, за исключением того, что мы поменялись ролями, и я погнался за ним, пока он не ударился кумполом о памятник с чрезвычайно фатальными последствиями. Потом я опросил Марджи Тейер и заставил ее сознаться, что Джерки не умер в тюрьме. Дело было решено, оставалась лишь небольшая деталь — схватить вас.
Дэйв Дональдсон потянулся за клешнями дока.
— Ладно. Если Шерлок уже закончил свой монолог, мы поехали. — И он потащил Уайета за дверь.
Позже я получил пять тысяч от Лью Блейка за возвращение украденных камней, а блондиночка Тейер получила два года тюрьмы Техачапи за участие в заговоре. Это было единственное, о чем я сожалел. Марджи выглядела гораздо лучше в бусах и тальке, чем в тюремной униформе...
