Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации
ПУЛЯ ИЗ НИОТКУДА ｢BULLET FROM NOWHERE｣ 1st ed: “Spicy Detective Stories”, April 1935 Series: ｢Dan Turner｣ Переведено по изданию: “Spicy Detective Stories”, April 1935 Перевод: Егор Субботин Редактор: Ольга Белозовская. © “Клуб Любителей Детектива”, 10 июня 2020г. |  |
! |
Весь материал, представленный на данном форуме, предназначен исключительно для ознакомления. Все права на произведения принадлежат правообладателям (т.е согласно правилам форума он является собственником всего материала, опубликованного на данном ресурсе). Таким образом, форум занимается коллекционированием. Скопировав произведение с нашего форума (в данном случае администрация форума снимает с себя всякую ответственность), вы обязуетесь после прочтения удалить его со своего компьютера. Опубликовав произведение на других ресурсах в сети, вы берете на себя ответственность перед правообладателями. Публикация материалов с форума возможна только с разрешения администрации. ВНИМАНИЕ! В ТОПИКЕ ПРИСУТСТВУЮТ СПОЙЛЕРЫ. ЧИТАТЬ ОБСУЖДЕНИЯ ТОЛЬКО ПОСЛЕ ПРОЧТЕНИЯ САМОГО РАССКАЗА. |
- Библиография | +
Офис ХейнсаНо это была испанская версия для южноамериканских кинотеатров. Это был последний дубль в постановке, посвященной карьере Маты Хари, знаменитой шпионки, — сцена расстрела, и мой друг Билли Блэквуд, режиссер, пригласил меня на студию, чтобы посмотреть, как она будет снята.
— Тебе понравится, Тернер, — ухмыльнулся он мне. — Лола Мартинес, которая играет Мату Хари, демонстрирует свой эпидермис. А это то еще зрелище, поверь мне!
Поэтому я находился в павильоне “А” на студии “Алтамонт”. Декорации представляли собой покрытый снарядами двор где-то во Франции. На переднем плане виднелась осыпающаяся, изрешеченная пулями стена. Билли Блэквуд сидел на складном стуле передо мной. Слева от него стояли две закрытые большие звуконепроницаемые камеры. Ли Райли, рыжеволосый оператор, вертел в руках объективы, стоя на своем посту между камерами. Ассистент поправил два микрофона над головой.
— Хорошо, — сказал Блэквуд. — Последняя репетиция. Поехали!
Свет в комнате померк. Это должна была быть ночная сцена. Перед камерой промаршировал отряд из шести статистов, одетых как французские пуалю
Несмотря на складки мрачного черного плаща, я видел, что она чертовски привлекательна. Ее темные волосы струились назад по плечам, а мордашка была бледной и отчаянной. Она шагнула к этой изрешеченной пулями стене. Священник пробормотал несколько слов и отошел в сторонку. Офицер поднял свою саблю…
Лола Мартинес драматическим жестом сбросила с себя черный плащ. Я ахнул. Ее округлые бедра казались вылепленными из живого мрамора. Офицер опустил свою саблю. Пуалю из расстрельной команды нажали на курки своих винтовок. Бойки со щелчком опустились в пустые пороховые камеры. Лола Мартинес покачнулась. Ее рука потянулась к груди и раздавила возле сердца тонкую стеклянную капсулу с красной краской. Она медленно опустилась на землю, и по ее груди потекли алые струйки.
— Отлично! — сказал Блэквуд. — Вот так мы ее и расстреляем.
Лола встала и прикрыла свои прелести черным плащом. Она подошла к краю павильона, где темноволосая горничная смыла это багровое пятно. Я наблюдал за процессом и думал, смог ли бы я стать горничной актрисы. Если бы я мог работать с ней так, как это делала горничная, то я бы предпочел это занятие профессии голливудского частного детектива!
Статистам расстрельной команды были вручены холостые патроны. Они зарядили винтовки. Мартинес получила новую стеклянную капсулу, полную красной краски.
— Все готово! — сказал Билли Блэквуд. — Хорошо. Тише, вы все, — это же фильм!
Камеры начали жужжать. Я наблюдал, как вся эта сцена вновь возникла перед моими глазами. Лола стояла перед изрешеченной стеной. Она сбросила свой черный плащ. Я еще раз глубоко вдохнул, восхищаясь ее красотой. Офицер опустил саблю. Из винтовок расстрельной команды раздался резкий залп.
Лола прижала руку к груди. Она пошатнулась. Ее грудь залилась краской, и девушка рухнула на землю смятой кучей.
Но в этот момент я заметил кое-что. Красная стеклянная капсула все еще была в руке Лолы — целая и невредимая! Я вскочил на ноги.
— Какого черта!.. — сказал я.
Билли Блэквуд повернулся и пристально посмотрел на меня. Я промчался мимо него. Опустился на колени рядом с прекрасной обнаженной фигурой Лолы Мартинес. И затем вытаращил глаза. По белым округлым контурам струилось что-то малиновое. Но это была не красная краска. Это была кровь!
Лола была убита выстрелом в сердце прямо у меня на глазах!
Я почувствовал чью-то руку на своем плече. Кто-то дернул меня назад, лишив равновесия. Это оказался Билли Блэквуд. Он был в ярости.
— Черт бы тебя побрал, Тернер, — сказал он, — ты испортил сцену!
— Хрен с ней, твоей сценой! — ответил я. — Эту девушку убили.
Блэквуд сделал шаг назад, как будто я ударил его по рупору. Затем он бросился к трупу Лолы.
Он уставился на круглую красную дыру:
— Господи…
Я резко обернулся и увидел Ли Райли, оператора.
— Бегите к ближайшему телефону и позвоните в полицейское управление. Попросите Дэйва Дональдсона из отдела убийств — скажите ему, пусть тащит сюда свою задницу! — Затем я выхватил пистолет 38-го калибра, который всегда ношу в наплечной кобуре. Я повернулся к побледневшей группе из шести статистов, составлявших расстрельную команду. — Один из вас, пташки, пристрелил мисс Мартинес. Первый из вас, кто попытается сбежать, получит свинцовую пилюлю в потроха!
Ко мне подошел дрожащий реквизитор.
— Мистер, клянусь, я дал им всем холостые патроны…
— Я знаю, что вы дали. Я видел. Но одно из этих яиц заменили настоящей пулей. — Затем я повернулся и успел увидеть, как один из статистов прыгнул вперед и опустился на колени рядом с обмякшей фигурой Лолы. По его смуглому лицу открыто текли слезы.
— Лола… — сказал он, — я так тебя любил… — Затем он перешел на тихий, шепчущий испанский.
Я схватил его и рывком поднял на ноги:
— Вы что это удумали? Возвращайтесь к остальным!
А потом он сделал нечто такое, что едва не застало меня врасплох. На одно-единственное мгновение он пристально уставился на пятерых оставшихся пуалю.
— Кто из вас убил ее? — почти истерически прохрипел он. Затем кинулся к моему пистолету и попытался вырвать его у меня из рук. — Por Dios
Я врезал ему по физиономии. Мне пришлось это сделать. Он был опасен — в данный момент это был буйный безумец. Мои костяшки угодили ему в подбородок. Он рухнул и застыл. Я обвел остальных пятерых статистов дулом своей пушки. Они были очень напуганы.
Я заметил Билли Блэквуда. Его физиономия была зеленовато-серой, и он выглядел так, словно готов был вывалить свой обед. Он сглотнул, чтобы прервать рвотное движение в животе.
Мне было его жаль. Я зажег сигарету и стал ждать.
Казалось, минули целые часы, прежде чем появился Дэйв Дональдсон. На самом деле прошло не больше пятнадцати минут. Дэйв заскочил в павильон с парой копов за спиной. Он увидел тело темноволосой крошки и выпятил челюсть. Затем он заметил пуалю в форме, растянувшегося у моих ног.
— Ради всего святого! Их двое! А я-то думал, что убили только одного!
— Так и есть, Дэйв. Мне пришлось хорошенько врезать этому парню, чтобы он не взбесился. — Затем я сказал: — Один из этих шести статистов застрелил Лолу Мартинес. Лучше отвезти их всех в центр и допросить.
— Спасибо, Тернер. Ты иногда очень полезен, когда оказываешься рядом. — Он наклонился вперед и рывком поднял смуглолицего пуалю на ноги. Парень неуверенно открыл глаза. Дональдсон подтолкнул его вперед и выгнал остальных статистов из павильона. Одного из копов он оставил охранять останки покойной малышки, пока за ней не приедет труповозка.
Я повернулся к Блэквуду.
— Мне жаль, что так получилось, Билли.
Он тупо уставился на меня.
— Мой фильм испорчен! — хрипло прошептал он. Я протянул ему свою фляжку и дал понюхать ВАТ 69
Ближе к вечеру зазвонил телефон. Это был Дэйв Дональдсон.
— Привет, Тернер, — сказал Дэйв. — Мы раскрыли убийство Мартинес.
— Черт возьми! — сказал я.
— Ага. Помнишь того темнорожего статиста — того, которому ты врезал?
— Да. Это был он?
— Он это отрицает, но у нас есть кое-что на него. Он мексиканец, как и Лола Мартинес. Кроме того, выяснилось, что он был дружком Лолы еще в Чиуауа, откуда они оба родом. Его зовут Фелипе Гонсалес. Еще несколько часов третьей степени — и он расколется. Он просто обязан это сделать.
— Отлично! — сказал я и положил трубку. Работы в офисе больше не было, поэтому я закрыл дверь и отправился домой.
Я как раз вставлял ключ в свою дверь, когда почувствовал на своей руке чью-то чужую. Кто-то подкрался ко мне сзади в коридоре, и я не услышал приближающихся шагов. Я резко повернулся, и моя рука потянулась к моему 38-му. Не люблю, когда люди подкрадываются ко мне сзади. У меня из-за этого спазмы в животе.
Я вгляделся в бледное лицо девушки. Она смотрела на меня широко раскрытыми глазами. Я сразу узнал ее. Это была горничная Лолы Мартинес — та самая, что еще утром вытерла багровое пятно с груди Лолы на съемочной площадке. Та, чьей работе я завидовал.
— Прош-шю, мистер Тер-нер. — Она говорила, смягчая шипящие звуки, с легким акцентом. Темные волосы, влажные карие глаза и лицо цвета слоновой кости; типично испанская фигура, миниатюрная, но чувственная и цветущая. Она была мексиканкой.
— Что я могу для вас сделать? — спросил я.
— Я... я хочу поговорить с вами, мистер Тернер, — ответила она. В ее хриплом голосе звучала настойчивость, как будто на уме у нее было много чего.
— Хорошо. Заходите. — Я впустил ее в свою квартиру. — Садитесь, — сказал я ей.
Она села и наклонилась вперед. Платье на ней было с глубоким вырезом. Я мельком увидел твердые, безупречные холмики, спелые, округлые и соблазнительные. Мне нравилось, как они выглядят.
— Так что вы хотите? — спросил я.
— Я... Я Ракель Гонсалес. Я горничная... была горничной Лолы Мартинес.
— Это я знаю.
— Но еще я сестра Фелипе Гонсалеса! — выпалила она.
Я пристально посмотрел на нее.
— Фелипе Гонсалес? Статист, который продырявил Лолу?
Она схватила меня за руку и прижалась ко мне всем телом. Я чувствовал упругость ее тела сквозь тонкую ткань платья. Ее сердечко бешено колотилось. Мое собственное сердце замерло от мягкой, ароматной женственности напротив меня.
— Фелипе не стрелял в Лолу! — воскликнула она. — Мы все дружили в Мексике! Когда Лола стала звездой, она забрала меня сюда и сделала своей горничной; для Фелипе ей удалось найти работу статистом, чтобы мы все трое могли быть вместе! У Фелипе не было причин убивать Лолу. Она была добра к нему… и ко мне тоже…
— Разве он раньше не был ее возлюбленным, еще в Чиуауа?
— Нет… нет-нет! — резко прошептала девушка. — Они были просто друзьями! А теперь в газетах пишут, что Фелипе арестован за это преступление! — Слезы хлынули из ее влажных гляделок. — Вы должны что-то сделать, чтобы спасти его, мистер Тернер!
— Я ничего не могу сделать, дорогуша. Ему нужен адвокат, а не ищейка.
— Но... но только великий Дэн Тернер может выяснить, кто на самом деле убил Лолу!
Я был польщен. Кроме того, близость Ракель Гонсалес начала действовать на мои вены и артерии. Я погладил ее, и она задрожала, прижавшись ко мне так, что у меня появились кое-какие мысли…
— А вы можете позволить себе мой гонорар? — спросил я.
Она посмотрела на меня. Затем вырвалась из моих объятий:
— У меня... у меня не очень много денег. Но… — и тут ее руки взметнулись к вороту платья. Она дернула его. Я услышал резкий звук — и она разорвала платье от шеи до Австралии.
Я уставился на нее. Под платьем на ней не было ничего, кроме тонких трусиков и лифчика, а ее тело являло собой симфонию женских изгибов. Ее брустверы
Я смотрел в ее горячие латиноамериканские глаза. Они были вызывающими, манящими и полными обещаний. Обычно я не работаю над делом, если не знаю, что меня ждет куча зелени. Но, с другой стороны, Ракель Гонсалес была одним из самых изысканных кексиков, которые я когда-либо пробовал — и, в конце концов, я же обычный человек!
Я подхватил ее на руки. Она прижалась ко мне, подставив свои красные губы для поцелуя. Я почувствовал, как горячие вспышки заряжают мои батареи…
— Хорошо, Ракель, — сказал я через некоторое время. — Я сделаю для твоего брата все, что смогу. Но я мало что могу обещать. Похоже, что все факты против него.
Она посмотрела на меня снизу вверх.
— Ты спасешь его, mi corazon!
— Я сделаю все, что в моих силах.
Но после того как она покинула мою берлогу, я задумался: что же, черт возьми, заставило меня дать ей такое обещание! Если и существовал парень, дело против которого было очевидным, то это Фелипе Гонсалес.
Но я пообещал его страстной сестре что-то сделать, и теперь мне предстояло сдержать свое слово. Я налил себе кружку вискаря и сел, чтобы все обдумать. Честно говоря, я не знал, с чего начать. Я находился у глухой стены.
Я выкурил около десяти сигарет, прикончил почти пятую часть виски, прежде чем у меня, наконец, появилась идея. Или, скорее, догадка, но, по крайней мере, это могло оказаться отправной точкой. Я спустился вниз и сел в свой драндулет. Я поехал в сторону Беверли-Хиллз и остановился перед домом, где жила Милли Вагнер.
Милли Вагнер вела колонку киношных сплетен для ряда газет. Если она чего-то не знала о Голливуде, то этого знать и не стоило. Я позвонил в дверь.
Милли сама открыла дверь. Она была высокой, гибкой и светловолосой, и ее изгибы находились точно в нужных местах. Увидев меня, она открыла свои большие голубые глаза и сказала:
— Надо же, Шерлок! Не видела тебя целую вечность! Заходи.
Я вошел. Милли была одета в пеньюар из какого-то тонкого гладкого материала, который почти ничего не скрывал. Она отвела меня в библиотеку и сделала пару напитков.
Я внимательно посмотрел на нее. Она была хороша. И я знал, что мне придется сделать, прежде чем я смогу вытянуть из нее хоть какую-то информацию. Я усадил ее рядом с собой на диван и обнял за талию.
Она вздохнула.
— Все тот же старый Дэн!
— Да, только еще лучше. — А потом я поцеловал ее.
Этот поцелуй длился долго. На меня он подействовал, как глоток бенедиктина. Я выводил пальцами узоры на ее обнаженных плечах. Она обхватила меня и сказала:
— Черт возьми, ты сводишь меня с ума!
— Именно на это я и рассчитывал. — И затем я сделал кое-что большее…
Через некоторое время она лениво подмигнула мне и сказала:
— Ладно. Расскажи, зачем ты пришел на самом деле.
— Полагаю, ты уже слышала, что Лолу Мартинес прикончили?
— Конечно. А что?
— Ты что-нибудь знаешь о ее личной жизни?
— Много чего. В основном плохого.
— Кто были ее дружками?
— Чтобы их сосчитать, тебе понадобится арифмометр, — сказала Милли. Потом она назвала дюжину голливудских парней. Я прислушался. — Ее последним трофеем был Билли Блэквуд, — закончила она.
Я вскочил на ноги.
— Что?
— Именно. Билли был полностью поглощен ею. И ей он тоже очень нравился. Ради него она бросила всех своих дружков. Конечно, вполне возможно, что она сохранила на полставки несколько товарищей по играм, чтобы заполнить вечера, когда Билли был занят другими делами.
Я схватил свою шляпу.
— Большое спасибо, Милли. Ты подкинула мне идею.
— Ты забыл поцеловать меня на ночь. И эта вся благодарность?
— Как-нибудь в другой раз! — рассмеялся я в ответ. Потом я выскочил на улицу и прыгнул в свой драндулет. Я подъехал к ближайшему телефону-автомату, бросил в щель монетку и набрал номер Билли Блэквуда.
Блэквуд снял трубку.
— Привет, Билли, — сказал я. — Это Дэн Тернер. Слушай, не сделаешь мне одолжение?
Его голос звучал глухо и безжизненно.
— Если смогу.
— Я хочу, чтобы ты поехал со мной на студию “Алтамонт”. Я хочу взглянуть съемку той сцены, в которой была застрелена Лола Мартинес.
Блэквуд поперхнулся.
— Я… прости, Дэн. Но... я не хочу снова смотреть эту сцену! Боже, я и так не могу выкинуть ее из головы!
— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Но это очень важно.
— И почему это так важно? Полиция схватила человека, который убил ее.
— Я в этом не очень уверен, — ответил я. — Вот почему я хочу посмотреть эту пленку.
Он помедлил с ответом.
— Ладно, — сказал он наконец. — Заезжай ко мне, и мы вместе поедем на студию.
Я повесил трубку. Мне стало жаль Блэквуда. Если он действительно был влюблен в Лолу Мартинес, ему было бы трудно сидеть и снова наблюдать сцену, в которой она встретила свою трагическую смерть. Но мне хотелось увидеть эту сцену. Я хотел посмотреть, что именно запечатлела камера в тот момент, когда умерла Лола.
Я проехал мимо бунгало Билли и подобрал его. Тридцать минут спустя мы были на студии “Алтамонт”. Он оставил меня, а сам отправился за нужной мне пленкой. Довольно скоро он вернулся.
— Ли Райли был внизу. Я попросил его принести нам пленку.
Мы вошли в маленькую частную проекционную комнату. Блэквуд вставил катушку в проектор, погасил свет и включил оборудование.
Я смотрел, как на экране передо мной высветилась сцена смерти Лолы Мартинес. Я невольно вздрогнул, глядя на нее, стоящую перед расстрельной командой. Я видел, как она сбросила плащ и обнажила красоту своих женских прелестей. Я видел, как опустилась сабля офицера. Рявкнули винтовки расстрельной команды.
Пока пуалю стреляли, я кое-что заметил. В этой затемненной сцене внезапно появилась слабая вспышка света, будто пленка была испорчена ореолом
Я напрягся и повернулся к Блэквуду.
— Откуда взялся этот ореол?
Билли нахмурился. Он явно нервничал.
— Я… я не знаю.
— Может, он был вызван выстрелом, сделанным где-то рядом с камерами?
Он пристально посмотрел на меня.
— Что ты имеешь в виду?
— Может так быть?
Он покачал головой.
— Рядом с камерами никто не стрелял.
Я пожал плечами.
— Ладно. Это была всего лишь идея. У тебя есть эта же сцена, снятая другой камерой? Тогда ведь работали две, не так ли?
Блэквуд кивнул и достал вторую катушку. Он вставил ее в проектор и начал крутить. И снова я увидел, как Лола Мартинес смотрит в лицо своей неминуемой смерти. Снова залаяли винтовки расстрельной команды. И снова на краю пленки появилось слабое пятно света — на этот раз слева.
Я вскочил на ноги.
— Спасибо, приятель. А теперь мне пора идти. Дай мне, пожалуйста, эти две катушки.
Он заколебался.
— Для чего?
— Возможно, это важно, а может, и нет. Я не могу сейчас остаться и все объяснить. Мне хочется взглянуть на тело Лолы Мартинес. — Я схватил обе катушки и выскользнул из крошечной проекционной.
Я выскочил наружу и запрыгнул в свой драндулет. Усердно давя на газ, я направлялся к ближайшей полуночной забегаловке. Я нырнул в телефонную будку и набрал Дэйва Дональдсона.
— Дэйв, это Дэн Тернер. Я только что обнаружил нечто чертовски важное!
— Важное? Насчет чего?
— Насчет убийства Лолы Мартинес. Фелипе Гонсалес уже признался?
Дэйв выругался.
— Это гад сбежал из своей камеры полчаса назад!
Меня словно ударили ногой по почкам.
— Господи! — Затем я сказал: — Слушай, Дэйв, — а твой судмедэксперт не исследовал пулю, которая убила Лолу?
— Да, но и что из этого? — мрачно ответил Дональдсон. — Она мертва — и мы знаем, что пулю должны были выпустить из винтовки Гонсалеса. Но проверять ее на наличие следов от нарезов винтовки Гонсалеса смысла не было, потому что мы не знаем, какая из шести винтовок у него была. В расстрельной команде было шесть человек, и все винтовки перепутались, когда мы отправили этих статистов в тюрьму.
— Ты чертов дурень, — сказал я, — возможно, пуля вообще не была выпущена из одной из этих шести винтовок! Возможно, стреляли откуда-то еще!
— Что…
— Слушай. Где труп Лолы?
Он сказал мне. Ее перевезли в похоронное бюро, расположенное на Лабреа близ Уилшира.
— Встретимся там прямо сейчас, — сказал я. — Возьми с собой медэксперта.
Я повесил трубку и бросился обратно к своей колымаге. Я сел в машину и нажал на стартер. Затем вдавил педаль газа до самого пола.
Через десять минут я подъехал к похоронному бюро, куда отправили остатки темноволосой звезды. Дональдсона еще не было. Меня впустил ночной дежурный. Я блеснул своей специальной жестянкой и сказал:
— Где тело Лолы Мартинес? Я хочу его увидеть.
Дежурный подвел меня к двери, открыл ее. Комната передо мной была темна, как второй подвал ада, и от нее исходил слабый зловещий запах — запах смерти…
Дежурный потянулся за фонарем…
В кромешной темноте комнаты впереди меня что-то шевельнулось. Я почувствовал, как напрягся мой скальп. А потом я увидел вспышку желтого пламени в темноте, услышал оглушительный грохот. Что-то ужалило меня в мясистую часть бедра, мои ноги подкосились. Я грохнулся.
Какая-то фигура выскочила из этой темной комнаты. Что-то блеснуло дугой. Ночной дежурный похоронного бюро со стоном откинулся назад, когда ему по голове приложили прикладом автоматической дубинки.
Я попытался встать на ноги, попытался вытащить свой 38-й из кобуры. Я почувствовал глухой удар по краю своего кумпола. Когда я рухнул, надо мной склонился человек в маске. А потом все вокруг почернело.
Очнувшись, я обнаружил, что меня трясет Дэйв Дональдсон. Судмедэксперт, которого он привез с собой, перевязывал мне бедро. Моя штанина была вся в крови.
— С тобой все в порядке, Тернер, — сказал медик. — Просто рана на теле, переломов нет. А вот и пуля. — Он протянул мне отвратительного вида свинцовую дробинку.
Я взял ее. Затем с трудом поднялся на ноги.
— Что, черт возьми, произошло, Фило? — спросил Дональдсон.
— Теперь это не имеет значения. Быстро, давай войдем вон в ту комнату! — Я бросился в темную комнату, откуда раздался выстрел. Нашел выключатель и щелкнул им.
Комнату залил яркий свет. Я вытаращил глаза. В центре комнаты стоял операционный стол, а на нем лежал обнаженный прелестный труп Лолы Мартинес. Только он уже не был прелестным. Какой-то умник вонзил ей в грудь тупой нож — нож, оставивший тошнотворную зияющую рану…
— Что ж, он пытался ее достать, — сказал я.
Дональдсон пристально посмотрел на меня.
— Пытался достать что?
— Пулю из ее груди, — прорычал я. — Должно быть, я застал его за этим делом — вот тогда он и выстрелил в меня! — Я порылся в карманах. — Ей-богу, он и эти две катушки прихватил!
Тем временем медик трудился над телом лежащего без сознания дежурного похоронного бюро. Парень открыл глаза и, пошатываясь, поднялся на ноги. Он пьяно посмотрел на меня, затем его мутный взгляд упал на тело, лежащее на операционном столе. Он увидел ужасную рану на ее груди.
— Что… кто... кто это сделал? — ахнул он, едва не грохнувшись обратно.
— Кто-то, хотевший заполучить пулю, которая ее прикончила.
— Но... Но ведь в ее теле не было никакой пули! Полиция вытащила ее еще до того, как мы приготовили ее к погребению!
Дэйв Дональдсон кивнул.
— Верно. Вот она. — Он достал из кармана свинцовую пулю.
Я схватил эту штучку. Затем я поднял рядом руку с пилюлей, которую медик вынул из моего бедра.
— Тот же калибр, ей-богу! — сказал я. — И я готов поспорить, что они выпущены из одного и того же ствола!
Глаза Дональдсона сузились
— О чем ты, черт возьми, Шерлок?
— Смотри, — сказал я, — эти пули выпущены из автоматического пистолета. Фелипе Гонсалес не убивал Лолу. Ее убила не пуля из винтовки. Ее убила пуля из пистолета, и стреляли где-то рядом с камерами. Кто-то выстрелил в нее как раз в тот момент, когда расстрельная команда дала залп холостыми патронами!
— И как же ты это выяснил?
— У меня были доказательства — но теперь их нет! У меня были пленки, заснявшие сцену убийства Лолы. На обеих пленках были видны слабые световые ореолы по краям. Сцена была затемненной. Ореолы по краям пленок доказывали, что смертельный выстрел был сделан вблизи объективов камеры — так близко, что вспышка выстрела засветила изображение! — Я схватил Дэйва за руку. — Пойдем! Думаю, мы все еще можем поймать парня, который это сделал!
Я притащил его к своей колымаге и дал ему сесть за руль. Мое бедро все еще дергалось, словно жило своей жизнью.
— Езжай к дому Билли Блэквуда! — велел я.
Дональдсон завел мотор моего V8
— Ты уверен, что это был не Гонсалес? — яростно спрашивал он. — Не забывай — он сбежал из тюрьмы. Он мог заявиться в это бюро и подстрелить тебя…
— Нет. Это был не Гонсалес. И ради бога, крути баранку!
Мы с ревом мчались сквозь ночь, на двух колесах и честном слове с визгом повернули за угол. Дональдсон ударил по тормозам — и уничтожил около семи долларов моей отличной резины. Мы резко свернули к обочине.
Я выбрался наружу, следом за мной Дональдсон. Бунгало Билли Блэквуда выглядело темным и заброшенным. Я предостерегающе поднял палец. Мы с Дэйвом поднялись на крыльцо.
— Ты умеешь проникать в чужие дома? — прошептал я.
Он мрачно ухмыльнулся в темноте. Затем подошел к окну и стал с ним возиться. Внезапно оно поддалось. Он распахнул его настежь.
Мы вместе залезли в темный дом и закрыли за собой окно.
— Ради бога, затихни, — сказал я. — Просто стой и слушай!
Мы стояли так в полной темноте, наверное, минут пять. Затем я услышал звук откуда-то сзади.
Кто-то вышел из кухни. Я услышал приближающиеся шаги в коридоре. Выглянул наружу и увидел свет приглушенного фонарика. Темная фигура остановилась перед дверью и открыла ее.
Я стал красться вперед, а Дональдсон следом за мной. Я подошел к двери комнаты, в которой скрылась эта темная фигура. Я заглянул внутрь. У бюро стоял человек. Комната оказалась спальней. Человек был в маске. Он как раз открывал ящик стола. В ящик он положил две катушки пленки и автоматический пистолет…
Я выскользнул на свет и сказал:
— О’кей. Поднимите повыше руки, мистер Ли Райли!
Рыжеволосый оператор резко обернулся. Лицо его посерело.
Я ухмыльнулся ему, вытащил сигарету и зажег ее.
— Вы арестованы за убийство Лолы Мартинес и за то, что выстрелили мне в ногу. — Я выдохнул полную грудь дыма.
— Чертов ищейка… Вы ничего не сможете доказать!
— Нет, смогу, — ответил я. — Во-первых, Лола Мартинес была вашей подружкой — так мне сказала Милли Вагнер, назвав ваше имя среди дюжины других. Но Лола дала вам отставку, когда связалась с Билли Блэквудом. Тогда вы решили убить Лолу и повесить преступление на Блэквуда, таким образом отомстив им обоим сразу. Вот почему вы здесь. Вы поступили именно так, как я и предполагал. Как только вы подстрелили меня там, в похоронном бюро, вы отправились сюда, чтобы подбросить свой пистолет и те пленки, которые украли у меня. Вы знали, что этих доказательств будет достаточно, чтобы поджарить Блэквуда.
Дэйв Дональдсон посмотрел на меня.
— Но как ты догадался?..
— Как только Милли Вагнер назвала Ли Райли одним из отвергнутых любовников Лолы Мартинес, у меня появилась идея. Я отправился на студию “Алтамонт” и попросил показать эти кадры — сцену смерти Лолы. Как я уже говорил, на пленках были видны световые ореолы по краям. Но вот в чем дело: одна пленка была засвечена на правом краю, а другая — на левом. А это означало, что выстрел был сделан из промежутка между двумя камерами. И только один человек стоял между камерами, когда в Лолу стреляли. Этим человеком был Ли Райли!
— Будь я проклят! Значит, мексиканец, Фелипе Гонсалес, был невиновен?
Я молча кивнул.
— Ему просто не повезло оказаться на съемочной площадке. Сегодня вечером, когда я попросил Блэквуда показать мне эти пленки, Ли Райли был на студии. Он, должно быть, подслушал, когда я сказал Блэквуду, что выстрел, возможно, был сделан рядом с камерами. Райли испугался. Он сразу же отправился к гробовщику и попытался вытащить пулю из груди Лолы. Это была единственная улика против него. Пулю он не нашел — и тут появляюсь я. Он выстрелил в меня — а потом явился сюда, чтобы подбросить ложные улики против Блэквуда.
