“Кошмарный дом”

[Клуб любителей детектива]

   PULP FICTION [БУЛЬВАРНОЕ ЧТИВО]

   НОРБЕРТ ДЭВИС
   КОШМАРНЫЙ ДОМ
   Holocaust House
   © Norbert Davis
   1st ed: Argosy magazine, 1940
   
   © Перевод выполнен специально для форума "КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ДЕТЕКТИВА"
   Перевод: Виктор Краснов
   Редактор: Ольга Белозовская.
   
   © 2019г. Клуб Любителей Детектива

---

!

Весь материал, представленный на данном форуме, предназначен исключительно для ознакомления. Все права на произведения принадлежат правообладателям (т.е согласно правилам форума он является собственником всего материала, опубликованного на данном ресурсе). Таким образом, форум занимается коллекционированием. Скопировав произведение с нашего форума (в данном случае администрация форума снимает с себя всякую ответственность), вы обязуетесь после прочтения удалить его со своего компьютера. Опубликовав произведение на других ресурсах в сети, вы берете на себя ответственность перед правообладателями.    Публикация материалов с форума возможна только с разрешения администрации.    Внимание! В топике присутствуют спойлеры. Читать обсуждения только после прочтения самого рассказа.

---

Предисловие | +

   Сыщики и детективы в журналах pulp fiction были представлены в большом разнообразии: они были из разных слоев общества, владели множеством навыков, могли иметь странные привычки или даже физические недостатки. Некоторые были просто чудаками. Например, Кен Макнелли Ken McNally, придуманный Уильямом Э. Барреттом William E. Barrett
16.11.1900 — 14.09.1986, был богатым плейбоем, который вел двойную жизнь, время от времени подрабатывая в злачном тату-салоне, что давало ему возможность собирать информацию о преступниках. Нэт Перри Nat Perry, созданный совместной фантазией Эдит и Эйлера Якобсонов Edith Jacobson, Ejler Jacobson, страдал гемофилией и был известен под прозвищем “Кровоточащий” The Bleeder. Бруно Фишер Bruno Fischer — персонаж Кэлвина Кейна Calvin Kane — был калекой и с трудом ковылял от одного трупа к другому. Один из многочисленных серийных персонажей Уайетта Блессингейма Wyatt Blassingame по имени Билл Лонг Bill Long был профессиональным цирковым артистом, который в компании с другими циркачами сражался со злодеями.

   А затем появились Дон Doan и Кастерс Carstairs.
   Дон был невысок, выглядел слегка упитанным и улыбался невинно, как дитя. Это был жизнерадостный алкоголик, который никогда не страдал похмельем, независимо от того, сколько он выпивал накануне. На первый взгляд он казался милым и приятным человеком (и порой он именно таким и был). А вот Кастерс был псом. Настоящим псом — огромным рыжим догом, которого Дон однажды выиграл в покер. Будучи благородной и воспитанной собакой, Кастерс ненавидел нетрезвый образ жизни Дона и считал его недостойным человеком — не тем, кого он хотел бы видеть своим хозяином. Дон был опытным частным сыщиком и занимался в основном выслеживанием. Кастерс обычно сопровождал Дона и, бывало, помогал тому избегать неприятностей.
   Серия “Дон и Кастерс”, придуманная Норбертом Дэвисом, — прекрасный образец такой необычной разновидности детектива, как смесь сумасбродной эксцентрики и “крутого” детектива. Повесть “Кошмарный дом” Holocaust House, которая первоначально печаталась в 1940 году в журнале Argosy и была разделена на две части, стала первой из двух историй про Дона и Кастерса. Вторая повесть — “Караул! Убийство” Cry Murder! — была опубликована в журнале Flynn's Detective Fictionв 1944 году. Но этот дуэт еще трижды появляется в романах Дэвиса, изданных им под своим настоящим именем (The Mouse in the Mountain first published 1943, Sally's in the Alley first published 1943 и Oh, Murderer Mine first published 1946). Четвертый роман Дэвиса Murder Picks the Jury был написан в сотрудничестве с У. Т. Баллардом W. T. Ballard и увидел свет в 1947 году под общим псевдонимом Харрисон Хант Harrison Hunt. Этот роман был расширенной версией (очевидно, написанной одним лишь Баллардом) внесерийной повести Дэвиса String Him Up!, напечатанной в журнале Double Detective в 1938 году.
   В повести “Кошмарный дом” Кастерс играет незначительную роль, а вот Дон разворачивается во всей красе, имея дело со странными взрывными устройствами, замороженными трупами, злыми собаками и другими необычными персонажами, созданными богатой фантазией Дэвиса.

 HOLOCAUST HOUSE by NORBERT DAVIS ｢DOAN & CARSTAIRS｣ (NV) ARGOSY MAGAZINE, 1940; CREATESPACE INDEPENDENT PUBLISHING PLATFORM, 17 DECEMBER 2015; CREATESPACE INDEPENDENT PUBLISHING PLATFORM PAPERBACK, 29 JUNE 2016

• Глава I
       ЧТО ПРОИСХОДИТ?
     Когда Дон проснулся, он лежал на спине на кровати, и шляпа была надвинута ему на глаза. Некоторое время он не двигался, а только внимательно прислушивался. Потом приподнял шляпу и осторожно огляделся. К своему облегчению, он обнаружил, что находится в своей собственной квартире и лежит на своей собственной кровати.
     Дон сел. Он был полностью одет, за исключением того, что на нем был только один ботинок. Второй был аккуратно поставлен точнехонько на середину письменного стола.
     — Такое впечатление, — пробормотал себе под нос Дон, — что вчера вечером, когда я вернулся домой, я был здорово пьян.
     Он не чувствовал никакого похмелья. Собственно, похмелья у него никогда не бывало. Это было необычно и противоречило законам науки и природы, но Дона ни разу в жизни не преследовал отходняк.
     Дон был невысоким полноватым мужчиной с круглым розовым лицом и невероятно прозрачными голубыми глазами. У него были пшенично-желтые волосы и ямочки на щеках. На первый взгляд — и на второй, и на третий, если уж на то пошло, — он являл собой образец типичного молокососа. Он казался таким безобидным, что его хотелось приласкать и пожалеть. Все это могло кого угодно сбить с толку. Дон выглядел слишком невинным.
     — Кастерс! — позвал он. — Эй, Кастерс!
     Кастерс ввалился в спальню и с усталым отвращением уставился на хозяина. Кастерс был собакой — рыжевато-коричневым датским догом размером с годовалого теленка.
     — Кастерс, — сказал Дон. — Прошу простить меня за мое вчерашнее безобразное поведение.
     Выражение на морде Кастерса ничуть не изменилось. Кастерс был чемпионом собачьего племени. У него имелся длинный и внушительный список предков очень высокого класса породы. Кастерс по-своему любил Дона, но никак не мог примириться с тем, что его хозяином был такой ничтожный человек. Когда они вместе выходили на прогулку, Кастерс шел либо далеко впереди, либо позади — так, чтобы никто не мог заподозрить его в связи с Доном.
     Пес фыркнул, повернулся и с молчаливым достоинством покинул спальню. Неодобрение собаки не волновало Дона. Он к этому привык.
     Дон встал с постели и принялся рыться в карманах своего костюма.
     Как он и предполагал, мелочи в карманах не оказалось, и бумажник был пуст. Зато в кармане пиджака он обнаружил вещь, которую прежде никогда не видел. Это была металлическая коробка, по размерам похожая на большой портсигар, но гораздо толще. Однако Дон не курил. Коробка, очевидно, была сделана из нержавеющей стали.
     Дон задумчиво повертел ее в руках. Он не имел ни малейшего представления, откуда могла взяться эта штуковина. С одной стороны коробки была маленькая кнопка, и Дон положил на нее большой палец, намереваясь нажать, но... не стал этого делать.
     Он стоял и тупо глядел на коробку. По спине у него побежали мурашки. Дону показалось, что металлическая коробка в его руке стала холоднее и тяжелее. Свет отражался от блестящей поверхности, бросая вокруг яркие, пугающие блики.
     — Ох ты, — прошептал Дон.
     Он доверял своему чутью так же, как многие люди доверяют своему зрению. Сейчас инстинкт подсказывал Дону, что эта металлическая коробка — одна из самых смертоносных вещей, которые он когда-либо держал в руках.
     Он осторожно положил коробку на середину кровати и отступил на пару шагов. Это было нечто большее, чем просто чутье. Это было какое-то смутное воспоминание. Дон знал, что коробка таит в себе опасность, но не понимал, откуда у него это знание.
     В гостиной зазвонил телефон, и Дон поспешил к аппарату. Кастерс в терпеливом ожидании сидел у входной двери.
     — Погоди минуточку, — промолвил Дон, поднимая трубку.
     Больше он не успел ничего сказать. Как только он приложил трубку к уху, оттуда раздался голос:
     — Дон! Слушай меня, пьянчуга! Не вешай трубку, пока я не закончу говорить, понял? Это Джей Тоггери! Если ты не помнишь, то я твой работодатель! Эй, алкаш! Ты меня слушаешь?
     В ответ Дон заговорил высоким скрипучим голосом — он пытался изобразить восточный акцент.
     — Мистера Дон нет здесь, пожалста. Мистера Дон уехать далеко-далеко... может, в Тимбукту... может, в Сиам.
     — Дон, крыса ты этакая! Я знаю, что это ты! У тебя никогда не было слуг-китайцев! А теперь слушай меня! Я должен тебя увидеть! Прямо сейчас! Дон!
     — Мистера Дон нет здесь, — сказал Дон с прежней интонацией. — Прошу прощения, пожалста.
     Он повесил трубку. Телефон зазвонил снова, но Дон больше не обращал на него внимания. Беспечно насвистывая, он вернулся в спальню.
     Потом Дон умылся, нашел чистую рубашку, галстук и надел их. Телефон продолжал звонить с раздраженным негодованием. Дон попытался разгладить складки помятого пиджака, но его усилия не увенчались успехом, и он надел пиджак как есть. Потом он порылся в ящике комода и выудил из-под стопки носков свой полицейский револьвер 38-го калибра. Засунув оружие за пояс, Дон поправил жилет и застегнул пиджак, чтобы скрыть под ним револьвер.
     Подойдя к кровати, он взял металлическую коробку, осторожно положил ее в карман пиджака и снова вышел в гостиную.
     — Ну вот, — сказал он, обращаясь к Кастерсу. — Я готов идти.
     
     Утро выдалось промозглым. На небе громоздились свинцово-серые тучи. Дул сильный ветер, принося свежий запах зимы с запада, где снежные шапки на вершинах гор уже начинали протягивать свои длинные белые пальцы вниз, к долинам.
     Дон стоял на широких ступенях крыльца и глубоко вдыхал прохладный воздух. У стены здания, в кустах, копошился по своим собачьим делам Кастерс.
     Из-за гребня ближайшего холма внезапно вынырнуло такси и быстро покатилось мимо Дона вниз по склону. Дон сунул в рот большой и указательный пальцы и резко свистнул. Такси заскрипело тормозами, описало в середине квартала полукруг, потом медленно сдало назад и остановилось у обочины.
     Дон схватил Кастерса за шипованный ошейник и вытащил пса из кустов.
     — Эй! — удивленно воскликнул водитель. — Это еще что такое?
     — Собака, — ответил Дон.
     — Вы же не собираетесь везти ее в моем такси?
     — Вообще-то, собираюсь.
     Дон открыл заднюю дверцу, ловко впихнул Кастерса в салон и сам забрался следом. Кастерс уселся на пол, однако его навострившиеся уши чуть ли не касались крыши кабины.
     Водитель обернулся. В его взгляде застыло беспомощное негодование.
     — В общем, слушайте. У меня нет лицензии на перевозку животных по улицам города. Вам нужна аренда специального автомобиля. Так что вытаскивайте этого зверя из моего такси.
     — Попробуйте сами его вытащить, — усмехнулся Дон.
     Словно поняв, что разговор идет о нем, Кастерс оскалился, обнажив сверкающие клыки длиной около двух дюймов.
     Водитель содрогнулся.
     — Ладно, ладно, все нормально, — пробормотал он. — Куда ехать?
     — В конец Третьей авеню.
     Водитель снова обернулся к пассажиру.
     — Послушайте, в конце Третьей авеню ничего нет. Там три каких-то старых склада и пустыри.
     — Третья авеню, — повторил Дон. — В самый конец.
• Глава II
       ВЗРЫВАЮЩАЯСЯ СИГАРА
     Три склада, образовывавшие вершины своеобразного треугольника, казались такими же заброшенными, как здания в опустошенном войной городе. Пустыми глазницами разбитых окон склады смотрели на сочно-зеленые, высотой по пояс человеку, сорняки, окружавшие их со всех сторон. Изначально город проектировался так, чтобы развиваться в эту сторону. Но этого не случилось. Город пошел в другом направлении, оставив здесь эти три ветхих строения, как напоминание о том, что могло бы тут быть.
     — Ну что, — проворчал таксист, — вы довольны?
     Дон вылез из кабины и захлопнул дверцу прежде, чем Кастерс успел выскочить вслед за ним.
     — Жди здесь, — приказал он псу.
     — Эй! — встревоженно воскликнул водитель. — Вы хотите сказать, что оставите тут этого... этого жирафа?
     — Меня не будет всего минуту.
     — О, нет, нет! Вернитесь и заберите его...
     Дон пошел прочь от машины. Он обошел ближайший склад вокруг, соскользнул по крутому, покрытому гравием склону в овражек, который змеился по направлению к ровной возвышенной площадке на севере. Дон шел по дну оврага, огибая один крутой поворот за другим.
     Овражек заканчивался глубокой прогалиной на склоне заросшего сорняками холма. Дон остановился, огляделся и прислушался. Вокруг ничего не было ни видно, ни слышно.
     Дон сложил ладони рупором и крикнул:
     — Эй! Здесь есть кто-нибудь?!
     Его голос отозвался глухим эхом, но ответа не последовало. Подождав еще немного, Дон удовлетворенно кивнул головой и достал из кармана металлическую коробку. Подойдя к самому краю оврага, он осторожно положил коробку в середину прогалины.
     Потом Дон повернулся и отошел по оврагу назад шагов на пятьдесят. Затем он вытащил из-за пояса револьвер, взвел курок и опустился на одно колено. Тщательно прицелился, используя левое предплечье, как упор.
     Над мушкой револьвера металлическая коробка выглядела, как яркое блестящее пятно. Указательным пальцем Дон ловко, но аккуратно нажал на спусковой крючок. Револьвер слегка подпрыгнул в его ладони, но звука выстрела Дон так и не услышал.
     Его оглушил раскатистый “Бум!”. Словно свинцовые дробины вылетели из оврага и ударились в барабанные перепонки Дона. Под ноги ему брызнули комья грязи, а на том месте, где лежала коробка, появилась глубокая воронка, земля вокруг которой была желтоватой и казалась влажной на вид.
     — Вот, значит, как, — пробормотал Дон.
     Он еле услышал собственный голос. Достал носовой платок, промокнул холодный пот, выступивший на лбу, и еще некоторое время зачарованно смотрел на воронку в прогалине оврага, где всего пару минут назад лежала металлическая коробка.
     Наконец, Дон глубоко и с облегчением вздохнул. Потом сунул револьвер обратно за пояс, развернулся и пошел по дну овражка к задней стене склада. Он вскарабкался по крутому склону, продрался через бурьян, доходивший ему до пояса, и вышел на дорогу к ожидавшему его такси.
     Водитель уставился на Дона круглыми от испуга глазами.
     — Эй, вы слы... вы слышали грохот минуту назад?
     — Грохот? — переспросил Дон, забираясь на заднее сиденье такси и спихивая Кастерса, который с комфортом там разлегся. — Какой грохот? А, да. Такой небольшой взрывчик? Наверное, какая-нибудь взрывающаяся сигара.
     — Сигара? — недоверчиво проворчал водитель. — Как же, сигара... Что я, с ума сошел? Куда вам теперь?
     — На Терк-стрит, к закусочной “Глазгоу Лимитед”. Знаете, где это?
     — Найду, — буркнул водитель. — Надеюсь, потом мы расстанемся?
     Название “Глазгоу Лимитед” принадлежало ветхой потрепанной забегаловке, крыша которой безнадежно осела прямо посередине. Даже жестяная вентиляционная труба из кухни пьяно клонилась вбок. Закусочная вплотную примыкала к автостоянке, и, словно для того, чтобы подчеркнуть убожество этого заведения, рядом возвышалось огромное, сверкающее стеклом офисное здание. Строгое и величественное, оно напрочь затмевало “Глазгоу Лимитед”.
     Такси остановилось у тротуара перед офисным зданием. Это место находилось в финансовом центре города, поэтому в воскресенье здесь было пусто. Лишь одинокий трамвай, как пришелец из прошлого века, проехал мимо, лязгая колесами. Счетчик такси показывал доллар и пятьдесят центов. Дон спросил водителя:
     — Можете подкрутить счетчик так, чтоб он показал два доллара?
     — Вы что? — возмутился таксист. — Думаете, мои начальники дураки?
     — Но у вас ведь есть какой-нибудь… я не знаю, невостребованный или не выданный клиенту чек?
     — Послушайте, — с негодованием произнес водитель, — вы хотите сказать, что я занимаюсь жульничеством?..
     — Ни боже мой, — поспешно ответил Дон. — Просто вам не стоит рассчитывать на чаевые. Но вы же в состоянии сами выписать другой чек? Даже на большую сумму. Скажем, на два доллара.
     Таксист нахмурился и пару секунд размышлял. Потом он обнулил счетчик и сунул чек Дона в боковой карман. Достал из жилетного кармашка книжечку с точно такими же листочками чеков и принялся их листать. Наконец, он протянул Дону один чек, на котором красовалась сумма в один доллар и девяносто центов.
     — А теперь трубите в рог, — распорядился Дон. — Да подольше.
     Водитель несколько раз нажал на клаксон. Примерно после десятого гудка дверь “Глазгоу Лимитед” открылась. Из закусочной вышел мужчина и уставился на приезжих.
     — Чего смотришь, Мактавиш? — воскликнул Дон. — Давай, выручай меня.
     Мактавиш спустился по ступенькам крыльца и пересек тротуар. Это был высокий и тощий человек с костлявыми сутулыми плечами. Он был лыс. Вокруг рта у него свисали длинные рыжие усы, а белки усталых голубых глаз были залиты кровью. Мактавиш был одет в белую куртку с рукавами, слишком короткими для его длинных рук, и в белый, но заляпанный чем-то, фартук.
     Дон протянул мужчине чек.
     — Оплати-ка это, Мактавиш, и запиши на мой счет.
     Мактавиш бросил кислый взгляд на бланк чека.
     — Тут какой-то подвох или жульничество. Я в этом даже не сомневаюсь.
     — Да нет же, — сказал Дон. — Смотри, официально отпечатанный чек. А это честный, законопослушный и вежливый водитель. Думаю, ты должен дать ему большие чаевые
     — Этого я не сделаю! — решительно заявил Мактавиш. — Он получит только плату за проезд — и ни цента больше!
     Мактавиш сунул в руку водителю потрепанную долларовую бумажку и аккуратно отсчитал сверху девять десятицентовиков.
     — Вот так! Это просто грабеж средь бела дня!
     Он сердито посмотрел на таксиста, который ответил совершенно невинным взглядом. Дон выбрался из машины и вытащил за собой Кастерса.
     — И еще этот уродливый зверь! — воскликнул Мактавиш. — Я больше не буду его кормить, слышишь? Хоть за деньги, хоть бесплатно, но я не позволю ему жрать мое замечательное мясо!
     Дон протащил Кастерса через тротуар и втолкнул пса в дверь закусочной. Мактавиш последовал за ними, прошел за барную стойку и решительно хлопнул крышкой прилавка.
     Дон уселся на высокий табурет и сказал веселым тоном:
     — Прекрасное утро, мой дорогой друг Мактавиш. Утро, наполненное запахами вереска и горной росы, не правда ли? Приготовь для Кастерса фунт говяжьей вырезки и убедись, что это не та водянистая размазня, которой ты потчуешь своих ничего не подозревающих клиентов. Кастерс очень разборчив, и у него нежный желудок. А я возьму яичницу с ветчиной, тосты и кофе. Двойные порции.
     Мактавиш оперся локтями о стойку.
     — А позволь тебя спросить, чем ты платить-то будешь?
     — Ну, да, у меня сейчас временный кризис наличных. Зато есть прекрасные швейцарские часы...
     — И что? — перебил Дона Мактавиш. — Предлагаешь мне засунуть их в кассовый аппарат?
     — Да эти часы стоят как минимум пятьдесят...
     — Врешь и не моргнешь глазом, — проворчал Мактавиш. — Ты купил их в каком-нибудь ломбарде долларов за пять. Я больше не желаю иметь дела с таким лоботрясом и ничтожеством. По справедливости, ты должен был бы уже давно сидеть в тюрьме. Так и быть, покормлю тебя сегодня, но это в последний раз. В самый последний раз, понял?
     — Прискорбно это слышать, — вздохнул Дон. — Однако, Мактавиш, поторопись с яичницей и ветчиной. И не забудь про вырезку для Кастерса.
     Раздраженно ворча себе под нос, Мактавиш подошел к газовой плите, и через пару мгновений внушительный кусок мяса издал приятное шипение. Кастерс в нетерпеливом ожидании склонил голову набок и пустил слюну из пасти.
     — Мактавиш! — повысил голос Дон, стараясь перекричать шипение мяса. — Я так понимаю, что вчера вечером я был тут у тебя?
     — Так и есть.
     — Я был... э-э... слегка пьян?
     — Ты был пьян в дымину, просто как свинья.
     — У тебя такая приятная манера выражаться, — заметил Дон. — Я, конечно, был один? Заливал тоску?
     — Ничего подобного. С тобой был кто-то из твоих дружков.
     Мактавиш поставил тарелку с мясом на стойку, а Дон переставил ее на соседний табурет, чтобы Кастерс мог дотянуться до еды. Пес начал деликатно жевать, временами издавая негромкие хрюкающие звуки, которые, очевидно, должны были выражать признательность.
     — Этот... э-э... дружок, который был со мной. Ты его узнал? — невозмутимо спросил Дон.
     — Я его никогда раньше не видел, и впредь не хотел бы увидеть снова. Его рожа мне не понравилась еще больше, чем твоя.
     — Ты сегодня сама любезность, Мактавиш. Может быть, ты слышал, каким именем я его называл?
     — Смит, — ответил Мактавиш, подавая Дону тарелку яичницы с ветчиной и чашку кофе.
     — Смит, — задумчиво повторил Дон и принялся за еду. — Хорошее имя. А ты случайно не знаешь, где я его подцепил?
     — Знаю, потому что ты сказал, где ты его подцепил. Ты сказал, что он — заблудшая душа, потерявшаяся в дебрях этого огромного мегаполиса, и что ты его спас. Ты сказал, что нашел его перед своим домом, умирающего от голода. И я видел, что вы оба были вусмерть пьяны, а у этого парня пузо было, как воздушный шар.
     — Перед моим домом, — задумчиво повторил Дон. — Это для меня новость. Не мог бы ты мне дать краткое, но подробное описание этого джентльмена по имени Смит?
     — Высокий, пузатый. Черные брови, похожие на двух гусениц. Усы, в которых как будто повалялись крысы. Он был в темных очках. Шляпу не снимал. Воротник пальто держал поднятым. Я особенно беспокоился за его усы, потому что ты все время норовил за них подергать.
     — Угу, — пробурчал Дон себе под нос.
     Теперь он знал, почему у него появилось инстинктивное ощущение опасности, исходившей от металлической коробки. Несмотря на то что в тот вечер Дон был в стельку пьян, у него еще сохранялись остатки бдительности, чтобы понять: усы таинственного Смита были фальшивыми. Тот парень явно маскировался.
     Дон мысленно себя поздравил. Тайна металлической коробки раскрылась. Но пока еще оставались загадка личности Смита и причина его недоброжелательности к Дону.
• Глава III
       РАЗГНЕВАННЫЙ ТОГГЕРИ
     В этот момент входная дверь резко распахнулась, и в закусочную, набычившись и воинственно размахивая руками, ввалился Джей Тоггери. Он был невысок, коренаст и кривоног. Его лицо имело апоплексически-красный цвет, а вставная челюсть была яростно оскалена.
     — Хорошенькое дело, — свирепо прорычал он. — Хорошенькое дело, я вам говорю! Дон, раздолбай ты этакий! Где ты шлялся последние три дня?
     Дон пододвинул к Мактавишу пустую кофейную чашку.
     — Еще кофе, мой друг. И мне бы хотелось, чтобы ты посоветовал некоторым своим невоспитанным клиентам вести себя потише. Шум портит мне не только настроение, но и пищеварение. Как поживаете, мистер Тоггери? У меня к вам есть один серьезный вопрос.
     — Чего тебе надо? — насторожился Тоггери.
     — Не знаком ли вам некий мужчина, которого зовут не Смит, который не носит солнцезащитные очки, у которого нет ни черных бровей, ни черных усов, ни сколько-нибудь заметного брюшка, и который не является при этом моим приятелем?
     Тоггери кое-как примостился на стуле возле барной стойки.
     — Дон, есть у тебя совесть или нет? Неужели тебе совсем наплевать на мое здоровье и благополучие? Ты хочешь из меня все нервы вытянуть? У меня есть для тебя важное дело. Я три дня за тобой охочусь. И когда, наконец, я тебя настигаю, ты встречаешь меня, как надутый индюк, и порешь какую-то чушь. Короче, ты умеешь кататься на лыжах?
     — Пардон, — вскинул брови Дон. — Мне послышалось, ты спросил, умею ли я кататься на лыжах?
     — Да. Ты можешь управляться с лыжами, снегоступами… или там с коньками.
     — Нет, — отрезал Дон.
     — Тогда у тебя всего полчаса, чтобы научиться. Вот твой билет. Поезд отправляется в два тридцать. Прихвати теплое нижнее белье и шерстяные носки.
     — Зачем? — спросил Дон.
     — Затем, что я так сказал! — взревел Тоггери. — Я, тот самый идиот, который платит тебе зарплату! А теперь, может, выслушаешь меня без своих дурацких замечаний?
     — Постараюсь, — пообещал Дон.
     Тоггери глубоко вздохнул.
     — Ладно. Одна девушка — ее зовут Шейла Олден — едет на горнолыжный курорт “Одинокое озеро”. Ты тоже поедешь туда и проследишь, чтобы в ближайшие три-четыре недели с ней ничего не случилось.
     — К чему все это? — спросил Дон.
     — К тому, что она наняла агентство именно для этой цели! Вернее, не она наняла, а банк, который является ее попечителем. Мать Шейлы Олден умерла при родах. А ее отец скончался пять лет назад, но еще при жизни успел основать для дочери трастовый фонд почти на пятьдесят миллионов долларов. Через два дня Шейле исполняется двадцать один год, и она сможет сама распоряжаться деньгами. В газетах много писали о том, что в руки молодой девушке перейдут такие деньжищи, и к Шейле уже подкатывали всякие проходимцы. Сейчас в “Одиноком озере” практически никого нет. Сезон там начнется только через месяц. Банк хочет, чтобы за Шейлой кто-нибудь присмотрел, пока не утихнут разговоры о ее богатстве.
     Дон кивнул.
     — Это разумно. А как ее папаша раздобыл столько денег для фонда?
     — Он изобретатель.
     — И что он изобретал?
     — Пороховые смеси и взрывчатку.
     — Ага-а, — задумчиво протянул Дом, вспомнив о воронке, оставленной металлической коробкой на склоне овражка. — А какую именно взрывчатку?
     — Разных типов. Он специализировался на универсальных составах, которые используются в ручных гранатах и бомбах. Вот почему его состояние так сильно выросло. Его активы были связаны с уровнем оснащенности боеприпасами военных складов.
     — Хм... — хмыкнул Дон. — Вы говорили кому-нибудь о том, что собираетесь послать меня присматривать за этой девицей?
     — Обязательно. Всем и каждому. Ты что, забыл, что я уже три дня повсюду тебя ищу?
     — Понятно, — мрачно пробормотал Дон. — А что эта Шейла делает там, в горах?
     — Она робкая и застенчивая девушка, а ей постоянно докучают всякие жулики и охотники за приданым, — Тоггери вздохнул, и взгляд его стал мечтательно-сентиментальным. — Как подумаешь о ней, такая жалость берет. Бедный одинокий ребенок. Родственников — никого. Совсем одна на этом проклятом курорте. Обиженная, сбитая с толку излишним к себе вниманием. Рядом нет человека, который любил бы ее, защищал и сочувствовал ей. Если бы я не был так занят, я поехал бы вместе с тобой. Нужно, чтобы возле нее был кто-то постарше... Разумный и толковый.
     — ...И который не позарится на пятьдесят миллионов долларов, — добавил Дон.
     Тоггери рассеянно кивнул.
     — Верно. И если бы я только мог... — он резко оборвал себя на полуслове. — Будь ты проклят, Дон! Тебе в радость низводить человеческие чувства до грубой меркантильности?
     — Да, пока я на вас работаю.
     — Ха! Ну, как бы то ни было, она прячется там от всего этого дерьма. Ее сопровождает секретарша-компаньонка. Они остановились в домике, принадлежавшем отцу Шейлы. Брилл, адвокат, который занимается учетом доходов от трастового фонда, тоже будет с ними, пока ты не приедешь. И еще там есть один человек — типа сторожа.
     — Понятно, — кивнул головой Дон. — Звучит интересно. Очень жаль, конечно, но я не смогу поехать.
     — Очень жаль? — изумленно повторил Тоггери. — Ты что, с дуба рухнул? Почему это ты не сможешь поехать?
     Дон махнул рукой куда-то вниз.
     — Кастерс. Он терпеть не может горы.
     Тоггери аж задохнулся от возмущения.
     — Ты про этого проклятого пса?
     Дон щелкнул пальцами.
     — Да, у меня пес. Могу оставить его под вашу опеку.
     — Вот это косолапое чудовище?! Ну, знаешь ли...
     Дон наклонился и потрепал пса по холке.
     — Кастерс, дружище, слушай внимательно. Несколько дней ты поживешь у мистера Тоггери. Отнесись к нему с уважением, потому что он хочет сделать, как лучше.
     Кастерс так зловеще глянул на Тоггери, что тот невольно вздрогнул.
     — А теперь, — бодро сказал Дон, — давайте деньги.
     — Деньги?! — воскликнул Тоггери. — Куда же ты дел ту сотню, которую я тебе выплатил в качестве аванса за следующий месяц?
     — Я уж и не помню. Но еще одна сотня мне бы не помешала.
     Тоггери издал тяжелый стон, отсчитал дрожащими руками купюры и положил их на стойку. Дон скомкал деньги и небрежно сунул их в карман пиджака.
     — А вы, случайно, ничего не забыли, мистер Дон? — спросил Мактавиш.
     — Ах, да, — спохватился Дон. — Тоггери, заплати Мактавишу, сколько я ему должен. Всем общий привет. Кастерс, веди себя хорошо, я тебе скоро позвоню.
     С этими словами Дон выскочил из закусочной.
     Тоггери привалился к барной стойке и сокрушенно покачал головой.
     — Я от него сойду с ума, — простонал он.
     — Меня он тоже замучил, — отозвался Мактавиш. — Как вы его терпите?
     — Ох! — вздохнул Тоггери. — Если бы он не был лучшим — самым лучшим! — частным детективом к западу от Миссисипи, и если бы от него настолько не зависела успешность работы нашего агентства, я бы лично его пристрелил!
     — Сомневаюсь, — усмехнулся Мактавиш.
     — Это понятно, — мрачно признал Тоггери. — Он укокошит тебя, меня, да еще Кастерса в придачу — и при этом глазом не моргнет. Это самый опасный дьявол из всех, кого я когда-либо видел. И у него идиотская манера вести дела: никогда не знаешь, что он задумал, пока не становится слишком поздно.
• Глава IV
       ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА КУРОРТ “ОДИНОКОЕ ОЗЕРО”
     Дон покрутил головой на жесткой плюшевой подушке сиденья, открыл глаза и вежливо осведомился:
     — Вы что-то говорили?
     Лицо кондуктора было красным от волнения.
     — Да, говорил! Последние десять минут я только и делаю, что говорю! Я уж подумал, что вы в обмороке! Вам здесь выходить!
     Дон зевнул и потянулся. У него затекла шея, и он, поморщившись, потер ее ладонью.
     Железнодорожное полотно в этих местах было неровным, и лампы в старомодных латунных плафонах, свисавшие с дугообразного потолка вагона, нервно подрагивали. С той стороны, где находился паровоз, глухо доносилось натужное “уфф-уфф-уфф”. В вагоне стоял запах гари. За исключением кондуктора, Дон был единственным пассажиром.
     — Поезд хоть остановится? — спросил Дон. — Или мне придется спрыгивать прямо на ходу, как какому-то бродяге?
     — Мы остановимся, — успокоил его кондуктор.
     Вероятно, кондуктор имел телепатическую связь с машинистом, потому что в следующий момент поезд начал останавливаться. Резко взвизгнули тормоза. Вагон сильно качнулся. Заскрежетали рессоры.
     — Он что, на кого-то злится? — спросил Дон, имея в виду машиниста.
     — Слушайте, вы! — возмутился кондуктор. — Этот склон такой крутой, что даже муха не смогла бы по нему подняться, предварительно не окунув свои лапки в патоку.
     Дон бросил взгляд на пустые сиденья.
     — Вы же не будете говорить, что весь этот рейс проделан только ради меня?
     — Конечно же, нет! — кондуктор, казалось, возмутился еще больше. — Чтобы сохранить нашу лицензию, мы вынуждены в межсезонье каждые сутки гонять поезд от Палос-Джанкшен сюда и обратно. В противном случае вы бы до этих мест не добрались. Ну же! У нас нет времени торчать тут всю ночь!
     Дон оторвал руку от поручня и посмотрел в запотевшее окно.
     — Дождь все еще идет?
     Кондуктор фыркнул.
     — Дождь! На побережье, может, он и идет, но только не здесь. Вы сейчас в Скалистых горах, на высоте восемь тысяч футов, и тут идет снег.
     Дон не был любителем дальних путешествий, поэтому не принял всерьез слова Тоггери о лыжах и снегоступах.
     — Снег? — недоверчиво спросил он. — Так ведь лето еще не кончилось!
     — Только не здесь, — отрезал кондуктор. — Выходите!
     Все еще не веря услышанному, Дон потащил свою сумку по проходу в направлении задней двери вагона.
     Это был единственный пассажирский вагон: последний в составе. И когда Дон вышел на тормозную площадку, порыв ветра со снегом хлестнул его по лицу, подобно гигантской ледяной ладони. Дон возмущенно фыркнул и, спотыкаясь, стал спускаться по железным ступенькам. Когда он достиг земли, сырой холод уже сковал его с головы до ног.
     Где-то впереди торжествующе свистнул паровоз.
     Кондуктор на площадке вытянул вперед худую руку и стал похож на призрачный семафор. Сквозь порывы ветра донесся слабый голос:
     — Вам туда! Через снегозащитную галерею... вдоль склона...
     Паровоз еще раз свистнул, вагоны дернулись, и поезд двинулся вперед.
     Еще спускаясь с подножки, Дон выронил свою сумку и теперь шарил руками по снегу, пытаясь ее найти.
     — Погодите! Погодите! Я передумал.
     В ответ насмешливо замигали красные и зеленые огоньки последнего вагона, а сквозь белесый мрак донесся приглушенный крик кондуктора:
     — Станция... четверть мили... снегозащитная галерея...
     Пыхтение паровоза стихло. Снежная мгла поглотила поезд.
     — Ну и черт с вами! — выругался Дон.
     Он выплюнул изо рта набившийся туда снег и стер с лица холодную влагу. Отыскал свою сумку, подтащил ее к путям и кинул между рельсами. Потом Дон застегнул пиджак на все пуговицы и послал мысленное проклятие мерзавцу Тоггери.
     Вдобавок ко всему Дон поднял воротник и надвинул шляпу по самые уши. Обхватив себя руками за плечи, он стоял на шпалах и медленно озирался по сторонам. Видимость в любом направлении была не больше десяти футов, а дальше — только снег и тьма. Не было ни намека на то, что здесь обитают люди, и единственным знаком, что когда-то этих мест коснулась цивилизация, были железнодорожные рельсы.
     — Э-эй! — крикнул Дон.
     Его голос улетел вдаль и через некоторое время отозвался слабым эхом.
     — Ну, очень мило, — сказал Дон сам себе. — Ты же детектив, приятель. Сотвори какой-нибудь блестящий вывод.
     Ничего путного в голову не пришло. Дон пожал плечами, подхватил свою сумку и побрел по шпалам в направлении, указанном ему кондуктором. Яростные порывы ветра норовили повалить Дона на землю; под ногами хрустел мерзлый гравий железнодорожного полотна.
     Втянув голову в плечи, Дон шел до тех пор, пока не споткнулся об остряк стрелочного перевода[1]. Тогда он поднял взгляд и увидел пред собой то, что казалось входом в огромную квадратную пещеру. Утопая в снегу, Дон направился к этому зеву и внезапно оказался внутри, отрезанный от жестокого ветра и снежного вихря.
     Все начинало обретать смысл. Квадратная пещера с высоким потолком была снегозащитной галереей, построенной для защиты железнодорожной ветки от снежных заносов. Если верить словам кондуктора, станция находилась в четверти милях дальше по склону.
     Дон мысленно сам себя поздравил, перехватил поудобнее ручку сумки и поплелся по путям. Снаружи было темно, но здесь, в галерее, темнота была кромешной. Дон словно плыл в густом чернильном море.
     Он быстро потерял направление, споткнулся о рельсы и, падая, с размаху ударился о стену галереи.
     Выругавшись себе под нос, Дон бросил сумку на землю и пошарил в карманах в поисках спичек. Нащупал коробок, вытащил спичку и зажег ее о ноготь большого пальца. Потом обхватил ладонями колеблющийся желтый огонек и вытянул руки вперед.
     Примерно в ярде от себя Дон увидел человека. Тот стоял неподвижно, прислонившись к шершавой деревянной стене галереи. Человек молчал и неловко тянул вперед руку, словно предлагая Дону обменяться рукопожатием. В глазах незнакомца отражалось пламя горевшей спички.
     — Э-э! — немного испуганно протянул Дон.
     Человек ничего не ответил и даже не пошевелился. Это был невысокий, плотного сложения мужчина. Его лицо, освещенное тусклым огоньком спички, казалось грубым и каким-то синюшным.
     — Э-э... привет, — неуверенно произнес Дон, чувствуя, как его охватывает панический ужас.
     Человек стоял, не двигаясь, и все так же тянул вперед правую руку. С замирающим сердцем Дон протянул свою ладонь и коснулся пальцев незнакомца. Ему показалось, что он дотронулся до жутко холодных стальных крючков.
     Дон сделал шаг назад. Потом отступил еще. Тени вокруг исказились. В этот момент огонь обжег ему пальцы. Дон выронил спичку; и темнота накрыла его гигантской мягкой рукой. Тут позади раздался какой-то звук... Тихо заскрипел гравий. Кто-то приближался.
     Дон медленно стал поворачивать голову, пытаясь заглянуть себе через плечо. Он стоял неподвижно, хотя его сердце готово было выпрыгнуть из груди.
     На него смотрели глаза. Светящиеся, желтые, чуть раскосые, примерно в полуметре от земли. И этих глаз было три пары.
     У Дона перехватило дыхание. Пары глаз не двигались. Дон очень медленно выдохнул изо рта воздух, потом осторожно сунул руку под полу пиджака и нащупал рукоятку револьвера.
     Так же медленно он вытащил пистолет. Тихо щелкнул курок. Дон приподнял руку и выстрелил в воздух.
     По галерее разнеслось громовое эхо. Желтые глаза мигнули и исчезли, а из темноты до Дона донесся глухой голос:
     — Не стреляй в собак, черт побери! Не стреляй в собак!
     Голос звучал с той же стороны, где мгновение назад желтели зловещие глаза. Дон опустился на одно колено и направил револьвер в направлении голоса.
     — Зажги свет, — потребовал он. — Немедленно.
     Тьму прорезал луч электрического фонаря, осветив длинные ноги в мешковатых синих джинсах и высоких, заляпанных снегом, кожаных ботинках. Сбоку от ног, но все еще в темноте, вновь настороженно засветились желтые глаза.
     — Выше, — приказал Дон. — Подними фонарь выше.
     Луч света резко дернулся и высветил нелепый овчинный тулуп, грубо вылепленное лицо с безумно сверкающими глазами и замызганную охотничью шапку с опущенными вниз ушами. Это был высокий мужчина. Он стоял неподвижно, как статуя, и его фигура отбрасывала назад косую зловещую тень.
     — Я станционный смотритель. Что вы тут делаете?
     — Пытаюсь выбраться отсюда, — проворчал Дон.
     — Как вы здесь оказались?
     — Сошел с поезда. Не с неба же упал.
     — Ага, — сказал высокий мужчина. — Стало быть, вы пассажир?
     — Ну, конечно.
     — О, а я, было, решил, что вы бездомный бродяга или что-то вроде того. В это время года сюда никто не приезжает.
     — Я это запомню. Подойдите ближе и посветите мне. А собак придержите.
     Высокий мужчина медленно приблизился. Только теперь Дон заметил, что у незнакомца была лишь одна рука — левая — та, что держала фонарь. Правый рукав его тулупа был пуст.
     — Что там за парень? — спросил Дон, указывая на застывшую у стены фигуру.
     — Этот? — небрежно усмехнулся высокий мужчина. — Начальник станции Болей. Я его помощник.
     — На мой взгляд, он какой-то... неживой.
     Тонкие губы высокого мужчины раздвинулись, обнажив неровные желтые зубы.
     — Да уж мертвее не бывает.
     — Что с ним случилось?
     — Напился, всю ночь проторчал в снегу, вот и замерз насмерть.
     — И вы решили оставить его тут навечно?
     — Я не могу один его тащить, — высокий мужчина кивнул на пустой правый рукав. — По телефону я просил, чтобы они сегодня остановились и забрали его. Но они, видимо, забыли. Позвоню еще раз. Ему-то ничего не будет. В такой холод он не испортится.
     — Это утешает.
     — Мертвецы никому не причиняют вреда, мистер. Во время войны я складывал их на бруствер траншеи и стрелял поверх тел. Трупы останавливают пули так же хорошо, как и мешки с песком.
     — Отличная, кстати, идея. Ну, и где же эта станция, за которой вы смотрите?
     — Прямо в конце путей.
     — Ну, так двигайтесь вперед. И придержите собак. Мне не нравится, как они на меня смотрят.
     Луч фонаря скользнул к земле. Высокий мужчина прошел вдоль стены и начал неспешно удаляться.
     Дон последовал за смотрителем, держа в одной руке сумку, а в другой — револьвер со взведенным курком. Через каждые три шага Дон с опаской оглядывался, но желтых глаз больше не было видно.
     Сразу за галереей в поле зрения показалась станция: желтое кубическое строение, прижавшееся к голой скале каньона. Сквозь маленькие, запорошенные снегом окошки пробивался тусклый свет.
     Высокий мужчина открыл дверь, и Дон проследовал за ним в небольшую квадратную комнату, освещенную единственной лампочкой без абажура, висевшей за блестящей решеткой овального окошка билетной кассы. Вдоль стен стояли покрытые желтым лаком скамейки, а в углу краснела раскаленная печка.
     Пинком ноги Дон захлопнул за собой дверь и уронил сумку на пол. Однако револьвер из правой руки не выпускал.
     — Как вас зовут? — спросил он.
     — Джанин, — ответил высокий мужчина, снимая шапку.
     Смотритель был лыс, а голова его казалась странно вытянутой вверх. Он стоял неподвижно и насмешливо глядел на Дона.
     — Вы приехали по какому-то особому случаю? Здесь негде остановиться. Внизу, в каньоне, есть пара отелей, но они открываются только в снежный сезон.
     Дон мотнул головой в сторону окна.
     — Разве там не снег?
     — Это случайный снегопад. Все скоро растает. Зимой тут будут сугробы глубиной восемь-десять футов. Вот тогда сюда на выходные на экскурсионном поезде будет приезжать по четыреста-пятьсот человек за раз.
     За спиной Дон услышал приглушенный скулеж. В дверь стали царапаться.
     Высокий мужчина вскинул голову.
     — Можно мне впустить собак, мистер?
     Дон прошел вперед и сел на скамейку.
     — Валяйте.
     Джанин распахнул дверь, и в комнату скользнули три сероватые тени. Это были огромные зверюги, заросшие густой шерстью, с нелепыми клиновидными головами. Они оббежали комнату по кругу, уселись рядком у дальней стены и молча уставились на Дона, сверля его своими желтыми, похожими на крупные янтарные капли, глазами.
     — Милые зверюшки, — заметил Дон.
     — Это ездовые собаки, мистер.
     — Какие собаки? — не понял Дон.
     — Ездовые. Хаски. Просто иногда туристам надоедает кататься на лыжах и ходить в снегоступах[2], и я за деньги вожу их на собачьих упряжках. Многие раньше никогда не ездили на собаках. Туристам это очень нравится. А собаки у меня хорошие, мистер.
     — Я их у вас и не забираю. Вы знаете, как добраться до домика Олдена?
     — Вы друг той девушки? — понизил голос Джанин.
     — Пока нет. А вы?
     Глаза мужчины сверкнули.
     — О, да. Еще какой друг! И у меня на то есть веская причина, — левой рукой он похлопал себя по пустому правому рукаву. — Это подарочек от ее старика.
     Дон задумчиво сдвинул брови.
     — Серьезно? И как это случилось?
     — Граната. Я воевал в Китае. Граната взорвалась прямо у меня в ладони. Оторвало руку. Гранату продала узкоглазым фабрика старика Олдена. Там был несправный взрыватель.
     — А девушка тут при чем?
     Губы Джанина скривились.
     — Конечно, ни при чем. Никто не виноват. Несчастный случай. Подумаешь — человеку правую руку оторвало. Сделали меня калекой и засунули в эту чертову дыру на паршивую работу. Ага. Я просто обожаю эту соплюшку Олден. Каждый раз, когда слышу ее имя, я радуюсь так, что чуть не лопаюсь от восторга.
     Его голос дрогнул, а лицо исказила дьявольская гримаса. Собаки у стены беспокойно зашевелились; одна из них негромко тявкнула.
     — Ага, — хрипло продолжал Джанин. — Я от нее без ума. Ее старикан делал никуда негодные гранаты — только чтобы оставить этой девчонке еще один миллиончик. Вам бы она тоже понравилась, мистер, если бы граната Олдена оторвала и вашу правую руку. Вы бы умилялись всякий раз, когда вам одной рукой не удавалось бы справиться с каким-то делом. Вы бы с восторгом вспоминали эту девицу в моменты, когда обрубок руки начинал бы дико болеть, и эта боль не давала бы вам заснуть. Вы бы радовались за нее, когда сами ютились бы в ночлежке, а она транжирила бы кровавые деньги, оставленные ей стариком.
     Мужчина был явно не в себе. Он стоял, покачиваясь из стороны в сторону; потом вдруг рассмеялся сдавленным хриплым смехом, который сотряс его худое тело.
     — Вы хотите, чтобы я показал вам дорогу к домику? Конечно, мистер. С превеликим удовольствием. Ради Олдена — любая услуга и в любое время.
     Дон поднялся на ноги.
     — Пойдемте, — сказал он твердо.
• ГЛАВА V
       МИСС “МИЛЛИОН БАКСОВ”
     Сначала Дон учуял запах дыма, который донесли до него порывы ветра, а затем Джанин резко остановился и сказал:
     — Вон он.
     Ветер на секунду рассеял снежную пелену, и Дон увидел домик, примостившийся у начала лощины, которая постепенно переходила в плоскую равнину. На фоне белоснежных сугробов стены домика казались черными, а окна напоминали тусклые желтоватые глаза.
     — Благодарю, — произнес Дон. — Дальше я сам. Если я могу предложить вам какую-то компенсацию за потерянное время и хлопоты...
     Джанин стоял, мрачно нахмурившись, и с неприязнью глядел на дом.
     — Не нужны мне ваши деньги, — хрипло сказал он.
     — Тогда счастливо оставаться.
     — Чего?
     — Я говорю, до свидания.
     Джанин неуклюже развернулся.
     — Ладно, я, пожалуй, пойду. Но я ничего не забываю, мистер, — он коснулся левой рукой пустого правого рукава. — Ничего не забываю. Передайте ей это от меня.
     — Постараюсь не забыть, — отозвался Дон.
     Он стоял, поеживаясь от ветра, и смотрел вслед Джанину, пока тот не скрылся за поворотом тропы. Три собаки-хаски, как бледные тени, неотступно следовали за хозяином. Дон пожал плечами и, спустившись по крутому склону лощины, выбрался на равнину. Кое-где ветер сдул снег с поверхности земли, и Дон шел по едва заметной тропинке, которая прослеживалась на замерзшей каменистой почве.
     Вблизи дом выглядел еще более темным и уродливым. Дым из трубы стелился по белесой кровле. Тропинка обрывалась у небольшого крыльца с навесом. Дон поднялся по бревенчатым ступеням и с силой ударил кулаком в тяжелую дверь.
     Он ждал, дрожа от холода, который настырно пробирался сквозь легкую одежду. Ноги у Дона закоченели; кожа на лице онемела.
     Дверь распахнулась. Из глубины дома на Дона с подозрением смотрел какой-то мужчина.
     — Что... кто вы такой? Откуда вы здесь?
     — Меня зовут Дон... Агентство “Северн”[3].
     — А, тот самый детектив! Господи Иисусе! Входите же!
     Дон шагнул в узкий полутемный коридор, и его мягкой волной окатило приятное тепло.
     — Боже правый! — вновь воскликнул мужчина. — Я не ожидал, что вы приедете сегодня... В такую бурю!
     — “Северн” по-другому не работает, — проворчал Дон. — Когда труба зовет, мы тут как тут. И, кроме того, мне неплохо платят.
     — Но ваша одежда совсем не для... Да вы, наверное, насквозь продрогли!
     Мужчина был высок ростом и очень худ. Осунувшееся лицо, черные как смоль волосы, пересеченные на лбу прядкой совершенно белого цвета. Речь у него была нервозно-отрывистая; руки непроизвольно жестикулировали. Эти мелкие, бессмысленные жесты руками создавали впечатление взволнованности и нетерпения.
     — Местами я совсем задубел, — признал Дон. — У вас тут есть какая-нибудь хорошая печка?
     — Да, конечно! Входите! Меня, кстати, зовут Брилл. Я занимаюсь счетами мисс Олден в трастовом фонде. Пекусь о ее доходах. Но вы, разумеется, все это знаете. Сюда, пожалуйста.
     Дон вошел в просторную гостиную с высоким потолком. В дальнем конце комнаты находился огромный камин из натурального камня. Пламя в очаге, словно маленькими голубоватыми пальцами, жадно охватывало большое полено, заполнявшее почти все пространство камина.
     — Вам надо было позвонить со станции, — сказал Брилл. — Сегодня, в такую погоду, не стоило оттуда выходить.
     — У вас тут есть телефон? — удивился Дон.
     — А как же. Телефон, электричество, отопление и все такое... Мисс Олден, это мистер Дон, детектив из агентства “Северн”. Я вам говорил...
     — Я помню, — перебила мужчину Шейла Олден. 
     Это была невысокая, худенькая девушка со светло-каштановыми волосами и слегка выступавшими вперед зубами. На ее переносице красовались очки в толстой роговой оправе.
     Шейла сидела перед камином на длинном, низком диванчике. Высокомерно посмотрев на Дона, она перевела взгляд вниз и поморщилась, увидев на полу хлопья снега, который Дон принес на своих ботинках.
     — Привет, — пробурчал Дон.
     Девушка ему решительно не понравилась.
     — Все это очень трогательно, но совершенно излишне, — сказала Шейла Олден. — Прислать детектива для моей охраны! Дурость какая-то.
     — Совсем наоборот, — взволнованно воскликнул Брилл. — Это единственное... единственное, что можно было сделать. Вы же понимаете, что я несу ответственность. Руководство фонда поручило мне следить за вашим финансовым благополучием. Мы должны принять все разумные меры предосторожности. Должны, понимаете? Я делаю все, что в моих силах.
     — Знаю, — с легким презрением в голосе отозвалась Шейла Олден. — Возьмите вон тот стул, мистер Дон, и подсаживайтесь ближе к огню. Кстати, это мистер Кроули.
     — Привет, — дружелюбно сказал Кроули. — Вы слишком легко одеты, старина. Если собираетесь здесь остаться, мне придется одолжить вам кое-что из моей одежды.
     — У мистера Кроули, — подал голос Брилл, — имеется домик на другой стороне равнины Флинт.
     — Небольшая хижина, знаете ли, — махнул рукой Кроули. — Лачужка, где можно укрыться и помечтать в одиночестве.
     В голосе Кроули слышался выраженный британский акцент. У мужчины были тонкие черные усики и широкая белозубая улыбка. Он обладал тем же очарованием, что и молодые щеголи, которые в журнальных рекламах всегда сидят за рулем новейших марок спортивных автомобилей. И Кроули это знал. У него были карие глаза с характерным блеском, волнистые черные волосы, а кожу лица покрывал дорогой, искусственно созданный загар.
     — Сегодня днем, во время вьюги, мистер Кроули заблудился, — сказал Брилл, — и случайно... просто случайно забрел сюда к нам.
     — Точно, — кивнул головой Кроули. — Мне очень повезло.
     — Очень, — кисло подтвердил Брилл.
     Кроули сидел на диванчике рядом с Шейлой Олден. Он повернулся к девушке и улыбнулся ей во весь рот.
     — Еще бы! Счастливый день для меня!
     Шейла Олден хмыкнула. По-другому это нельзя было назвать. Она заерзала на диване, стала теребить прядь волос и, смущенно моргая, сквозь очки посмотрела на Кроули.
     — Вы должны остаться у нас на ночь, мистер Кроули.
     — Так ли это необходимо? — еще более кисло осведомился Брилл.
     Шейла Олден подняла голову. В ее взгляде мелькнула явная враждебность.
     — Ну конечно же! Ему сегодня никак не вернуться к себе, а у нас полно места. К тому же я его пригласила!
     — Небольшая метель, — усмехнулся Кроули. — Ерунда. Вы бы видели, какие метели бывают в Гималаях. Это что-то! — он склонился к Шейле. — Но, разумеется, в Гималаях нет ни малейшего шанса оказаться в такой восхитительной компании, вы же понимаете? С удовольствием останусь у вас на ночь, мисс Олден, если это не доставит вам неудобств. Как мило с вашей стороны, что вы меня пригласили.
     — Не стоит благодарности, — ответила Шейла Олден.
     Дон стоял, раскинув руки в стороны, перед огнем и понемногу согревался. Вдруг кто-то легко дернул его за рукав.
     — Вы... тот самый детектив?
     Дон оглянулся и увидел еще одну девушку. Она тоже была невысокой, пожалуй, даже ниже Шейлы Олден. У девушки было круглое, мягкое лицо, пухлые губы, светлые волосы и большие, небесно-голубые глаза, которые, казалось, смотрели мимо собеседника.
     — Это мисс Джоан Грег, — сухо сказал Брилл. — Секретарша мисс Олден.
     — А вы симпатичный, — слегка покачиваясь на ногах, промурлыкала Джоан Грег. — Симпатичный детективчик.
     — Ага, если прикрыть мне лицо, — огрызнулся Дон.
     — Джоан! — резко сказала Шейла Олден. — Пожалуйста, веди себя прилично!
     Джоан Грег медленно повернулась, все еще держа Дона за рукав.
     — Это ты кому?.. Мне?..
     — Ты пьяна! — поморщилась Шейла Олден.
     Джоан Грег надула свои пухлые губки и, старательно выговаривая слова, произнесла:
     — Может быть... мне сказать... кто ты есть? Ты и этот... фрукт, который... сидит рядом с тобой?
     Атмосфера в комнате стала напряженной, как натянутая струна. Все уставились на Джоан, губы которой пытались сложиться в новые слова, а немигающие, остекленевшие глаза с ненавистью смотрели на Шейлу Олден.
     — Я... ее... убью, — наконец, отчетливо произнесла Джоан Грег.
• Глава VI
        ОПАСНАЯ ЛЕДИ
     — Мисс Грег! — в ужасе воскликнул Брилл.
     Однако он даже не двинулся с места. Просто стоял, широко открыв глаза.
     — Может быть, вы подождете, пока я согреюсь? — небрежно спросил Дон.
     Джоан Грег как будто бы сразу забыла о Шейле Олден. Она качнулась навстречу Дону и сказала:
     — Вы самый красивый парнишка из всех, кого я видела. Разрешите, я помогу вам снять пиджак.
     Брилл шагнул вперед.
     — Я думаю...
     — Нет, нет! Я сама!
     Неуклюже двигаясь, Джоан помогла Дону снять пиджак и отступила на несколько шагов, держа пиджак на вытянутых руках прямо перед собой.
     — Надо... его повесить... Надо повесить... пиджачок этого хорошенького детектива.
     Она пересекла комнату по диагонали, промахнулась футов на десять мимо двери, осторожно отошла назад, снова прицелилась и уже со второго раза попала-таки в дверной проем. Было слышно, как Джоан, спотыкаясь, двигалась по коридору.
     — Мне бы сейчас не помешало… — с выражением сказал Дон.
     Брилл пристально на него посмотрел.
     — Что?
     Дон сделал движение рукой, как будто поднимал бокал.
     — О! — опомнился Брилл. — Выпить! Да, конечно. Кокомо! Кокомо!
     Скрипнула вращающаяся дверь, и сквозь арочный проем в противоположной от входа стене пробился свет. Послышались шаркающие шаги. Из арки вышел мужчина и спросил сварливым голосом:
     — Ну, что еще?
     У него были широкие, как дверной косяк, плечи и крупные, мускулистые руки. На мужчине был надет белый фартук поверх синих джинсовых брюк и клетчатой рубашки, а голову венчал небрежно нахлобученный поварской колпак, сдвинутый набок и слегка прикрывавший бесформенный бугорок на том месте, где когда-то было левое ухо. Из мясистых губ в уголке рта торчала зубочистка, а из-под густых, окруженных шрамами, бровей бесстрастно смотрели тускло-серые глаза.
     — Виски, — нервно пискнул Брилл. — Принесите виски, Кокомо... и сифон с содовой.
     — А лед?
     — Льда мне сегодня уже хватило, — проворчал Дон.
     — Не надо льда, — сказал Брилл.
     Кокомо неуклюже повернулся, скрылся за аркой и почти тут же появился снова, держа в руках поднос, на котором стояли графин, сифон и несколько бокалов.
     Брилл взял у него поднос.
     — Мистер Дон, это Кокомо — повар и сторож. Кокомо, это детектив.
     — Вот этот плюгавый хлыщ? — осклабился Кокомо. — Детектив? Ха-ха!
     — Кокомо, вы свободны! — с упором произнес Брилл.
     — Ха! — еще раз презрительно выдохнул Кокомо, глядя на Дона сверху вниз.
     Потом повар, он же сторож, брезгливо пожал широченными плечами и поплелся обратно через арочный проем. Вращающаяся дверь со скрипом закрылась за ним.
     — В самом деле, мистер Брилл, — сказала Шейла Олден неодобрительным тоном. — Думаю, у меня есть основания быть недовольной вашим выбором сотрудников…
     Брилл беспомощно развел руками.
     — Мисс Олден, я снова и снова вам повторяю, что всеми вашими делами занимался наш мистер Диббен, и что он был серьезно ранен, когда его сбил автомобиль, и что его обязанности неожиданно и без всякого предупреждения были переданы мне, и что он не обратил никакого внимания на тот факт, что вы намеревались сюда приехать. Когда вы позвонили, мне пришлось срочно искать человека, который был бы и поваром, и сторожем одновременно, и который сумел бы подготовить для вас этот дом. У этого Кокомо были неплохие рекомендации... большой опыт и все такое. Вы должны признать, мисс Олден, что, несмотря на неотесанность и отталкивающую внешность, он очень хорошо готовит, да и за чистотой следит исправно.
     Однако Шейла Олден еще не закончила.
     — …Я также недовольна, — продолжала она, — вашим выбором секретарши.
     Брилл поднял обе руки.
     — У мисс Грег отличные рекомендации. В них не было ничего такого, что указывало бы на то, что она… э-э… склонна к возлияниям.
     — Глухомань, — вмешался Кроули. — Это все ее влияние. Я видел, как то же самое приключалось со многими парнями в Верхней Бирме. Когда ваша секретарша вернется в цивилизацию, думаю, все встанет на свои места. Кстати, мистер Дон, как вам удалось сюда добраться? Я имею в виду, что сам могу в этих местах заблудиться, и мне непонятно, как новичок смог найти сюда дорогу.
     Дон налил себе полбокала виски, дополнил содовой и с удовольствием сделал большой глоток.
     — Меня привел станционный смотритель. Правда, сам он сюда идти не захотел. Мне показалось, его коробит от фамилии Олден.
     — Вот-вот, еще и это! — обеспокоенно воскликнул Брилл. — Он ненормальный... опасный псих. Его не следовало выпускать на волю. Он затаил какую-то непонятную обиду на мисс Олден. И он может... он может... Я имею в виду, что несу личную ответственность... Я пытался с ним поговорить, но он стал мне угрожать. А еще его проклятые собаки. Мистер Дон, вам нужно тщательно за ним следить.
     — Да неужели? — усмехнулся Дон.
     Брилл нервно провел пальцами по своим волосам, взъерошив сверкающую белую прядку на лбу.
     — Мне не нравится, мисс Олден, что вы забрались в такую глушь. На мои плечи ложится огромная ответственность.
     Он порылся в кармане пиджака и вытащил блестящую металлическую коробку.
     Дон застыл, наполовину поднеся бокал с виски к губам.
     — Что это вы достали? — спросил он.
     — Это? Портсигар, — ответил Брилл.
     Коробка была точной копией той, которую Дон нашел у себя в кармане, — смертоносного подарка от таинственного мистера Смита.
     Большим пальцем Брилл нажал на кнопку. Портсигар на его ладони раскрылся, явив на свет шесть аккуратно уложенных в ряд сигар.
     Дон перевел дух и прочистил горло.
     — Откуда у вас это? — спросил он.
     Брилл с восхищением глянул на портсигар.
     — Красивый, правда? И размер подходящий. Это, знаете ли, подарок одного клиента.
     — Как его имя?
     — Смит, — ответил Брилл. — Вообще-то, очень странно. У нас есть несколько клиентов с фамилией Смит, и я не знаю точно, чей именно это подарок. Клиент просто оставил на столе моей секретарши портсигар и маленькую записку, в которой говорилось, что он благодарен за оказанные ему услуги. И подписался он “Смит”.
     — А что было внутри? — спросил Дон.
     Лицо Брилла приняло удивленное выражение.
     — Как что? Сигары.
     — Вы их курили?
     — Нет. Видите ли, у меня слабое горло, и я курю табак мягких сортов. А те сигары я отдал охраннику. Бедный парень!
     — Почему бедный?
     — Тем же вечером он погиб. У него был домик в пригороде, и он там что-то химичил... по крайней мере, так думает полиция... Что-то у него взорвалось, и парня разнесло на куски. Кошмар какой-то!
     — Ага, — буркнул Дон, задумчиво наблюдая за тем, как Брилл выбрал сигару, закрыл портсигар и убрал его обратно в карман.
     — Ну что ж, — сказал Брилл, стараясь придать голосу жизнерадостность. — Давайте подумаем о чем-нибудь более приятном...
     Однако он тут же осекся и испуганно пискнул, так как из темного коридора неожиданно возникла Джоан Грег. В правой руке она держала револьвер Дона. Теперь Джоан достаточно твердо держалась на ногах. Она подошла к дивану и направила пистолет на Шейлу Олден.
     — Э-эй! — всполошился Кроули.
     Дон плеснул содержимое своего бокала прямо в лицо Джоан Грег. Когда едкая жидкость попала ей в глаза и на кожу, Джоан дернулась назад, а Дон бросился вперед и ловко сбил женщину с ног.
     Секретарша упала на спину, сильно ударившись об пол своей белокурой головкой. Дон наступил Джоан на правое запястье и вывернул револьвер из ее ослабевших пальцев.
     Девушка перевернулась на живот, закрыла лицо руками и зарыдала. Все остальные с ужасом смотрели на Дона.
     — Все веселее и веселее, — сказал Дон, засовывая револьвер за пояс. — И часто она такое вытворяет?
     — Ой! — выдохнул Брилл. — Она... она... Да она просто сумасшедшая! Пьяная кретинка! И где она только взяла этот пистолет?
     — Он был в кармане моего пиджака, — сказал Дон. — Опрометчиво с моей стороны, но я же не думал, что у вас тут по дому бродят маньяки-убийцы.
     Лицо Шейлы Олден было белым, как бумага.
     — Уберите ее отсюда! Она уволена!
     — Конечно, конечно, — поспешно произнес Брилл. — Сию же секунду. Какой ужас. Это непростительно. И во всем будут винить меня...
     — Уберите ее отсюда! — заорала Шейла Олден.
     Дон наклонился и поднял Джоан Грег на ноги. Девушка перестала плакать, но совершенно расклеилась. Ее руки бессильно повисли. Глаза были закрыты, а на щеках остались неровные полоски от слез.
     — Кажется, она без сознания, — сказал Дон. — Отнесу ее наверх и запру в спальне.
     — Конечно, конечно, — поддакнул Брилл. — Только это и остается.
     Кроули с озабоченным видом склонился над Шейлой Олден.
     — Все уже позади. Я знаю, что это очень неприятное зрелище. Однажды в Малайзии я видел, как один парень взбесился. Жуткое дело. Но вы же храбрая девушка. Вот, глотните этого.
     Брилл пересек гостиную, вышел в коридор, поднялся по крутой лестнице и остановился у первой двери на втором этаже. Адвоката все еще бил озноб. Он старался не прикасаться к обмякшему телу Джоан Грег, как человек, избегающий контакта с чем-то ядовитым.
     — Вот сюда, — сказал Брилл.
     Он распахнул дверь и, протянув руку, включил в комнате свет.
     — Это... это ужасно. Мисс Олден наверняка пожалуется руководству. Как вы думаете, что с ней произошло?
     Дон положил Джоан Грег на узкую кровать. В комнате было невыносимо душно и жарко. Дон посмотрел на закрытое окно, потом перевел взгляд на уже порозовевшие щеки Джоан Грег и решил, что открывать окно не стоит. Пока он вглядывался в лицо секретарши, та открыла глаза и посмотрела снизу вверх на Дона. Казалось, на Джоан Грег напало полное безразличие: в ее взгляде остались только горечь и разочарование.
     — Что это на вас нашло? — спросил Дон. — Не хотите мне рассказать?
     Девушка медленно отвернула лицо и снова закрыла глаза. Дон подождал немного, а потом сказал:
     — Вам лучше раздеться, лечь под одеяло и хорошенько выспаться.
     Он выключил свет и вышел из комнаты, предварительно вынув ключ из замочной скважины с внутренней стороны двери. Затем Дон вставил ключ в замок с внешней стороны и запер дверь. Подергал за ручку, дабы убедиться, что комната надежно закрыта; после чего положил ключ себе в карман.
     Брилл в растерянности заламывал руки.
     — Я... я не могу смотреть в глаза мисс Олден. Она во всем будет винить меня. Все меня обвиняют! Я не хотел брать на себя такую ответственность... А сейчас я должен идти вниз и не спускать глаз с этого негодяя Кроули.
     — С чего это вдруг? — не понял Дон.
     Брилл подошел ближе и понизил голос.
     — Он же охотник за деньгами. И ведь сегодня он не заблудился. Он специально сюда приехал, потому что узнал, что тут будет мисс Олден. Она девушка впечатлительная, и я не могу позволить ему долго оставаться с ней наедине. Руководство будет считать меня ответственным, если он... если она...
     — Я все понял, — сказал Дон.
     — Просто не знаю, что делать, — продолжал причитать Брилл. — Мисс Олден будет обижаться и возмущаться... Но я не могу ему позволить...
     — Это ваша проблема, — перебил адвоката Дон. — Я не должен защищать ее от людей, которые хотят с ней переспать... Только от тех, кто этого не хочет. Так что я не собираюсь следить за нашим другом Кроули. Я очень устал. Кстати, где моя спальня?
     — Вот тут, рядом. Мистер Дон, оставьте, пожалуйста, вашу дверь открытой на случай... м-м... на случай...
     — На всякий случай, — согласился Дон. — Только свистните, и я выскочу, как чертик из шкатулки.
     — Я так переживаю, — сказал Брилл. — Мне обязательно нужно спуститься и проследить, чтобы этот негодяй не...
     Он поспешно побежал вниз по крутой лестнице. Дон же прошел по коридору к спальне, которую ему указал Брилл.
     Спальня была маленькой, но обстановка в ней напоминала картинку с рекламного плаката: кровать, стулья и комод — все в псевдодеревенском стиле.
     Здесь тоже было жарко. Дон увидел в углу большой радиатор отопления. Он подошел к нему, прикоснулся пальцами и тут же отдернул руку, чертыхнувшись про себя. Радиатор был настолько горячий, что кипящая в нем вода бурлила. Дон пошарил глазами в поисках регулятора температуры, но ничего подходящего не увидел.
     Некоторое время он стоял, хмуро оглядываясь по сторонам. Что-то неправильное было во всей этой обстановке. Как фотоснимок, сделанный слегка не в фокусе. Дон не мог понять, что же именно было не так. Его это беспокоило, а он не любил, когда его что-то тревожило. И беспокойство никак не хотело уходить. В воздухе витала какая-то неясная угроза.
     Дон к тому же понял, что оставил внизу свою сумку. Но желания идти за ней у него не было. Он хотел поразмышлять о людях, собравшихся в этом доме. А думалось Дону лучше всего в горизонтальном положении. Он пожал плечами и решительно направился к кровати. Улегся на постель прямо в одежде и... заснул.
• ГЛАВА VII
        ПОДХОДЯЩАЯ НОЧКА ДЛЯ УБИЙСТВА
     Дон проснулся внезапно. Он сразу насторожился, но лежал, не двигаясь. Только открыл глаза.
     Духота в спальне была такая, словно Дона плотно укутали ватным одеялом. Это казалось нереальным, поскольку за стенами дома завывала вьюга.
     Дон гадал, что же могло его разбудить. Дверь его спальни была все еще открыта; в коридоре горел тусклый свет. Где-то в глубине дома скрипнула половица. Секунды тянулись невыносимо медленно; а потом в коридоре показалась какая-то округлая тень.
     Дон двинул рукой, нащупывая рукоятку своего револьвера. Тень, которую он видел, покачнулась, и через мгновение в поле зрения Дона появилась Джоан Грег. Девушка двигалась по коридору осторожными, семенящими шажками. Очевидно, она последовала совету Дона лечь спать, так как была одета в шелковую ночную рубашку зеленого цвета. Джоан остановилась напротив двери и заглянула в спальню Дона.
     Пухлые губы Джоан были приоткрыты, рот искривился, а по подбородку стекала слюна. Ее глаза были широко открыты, и в них застыл ужас. В правой руке девушка держала короткий охотничий нож с широким лезвием.
     — Спокойно, — негромко произнес Дон. — Оставайтесь там, где стоите.
     Нож со звоном упал на пол. Джоан Грег судорожно втянула в себя воздух, отчего тонкий зеленый шелк туго натянулся на ее груди.
     Потом плечи девушки опали, как у марионетки с оборвавшимися нитями, и она рухнула в обморок.
     Дон по-кошачьи соскользнул с кровати и в два прыжка выскочил за дверь спальни. Он не стал наклоняться к Джоан Грег, а внимательным взглядом окинул коридор. Одна из дверей на противоположной стене слегка двинулась.
     — А ну-ка, выходите, — приказал Дон. — Быстро!
     Дверь приоткрылась шире, и на Дона уставился Кроули, на котором не было ничего, кроме синих шорт. Клиновидный торс Кроули казался маслянистым от покрывавшего его пота, а загорелое лицо приобрело странный желтовато-зеленый оттенок.
     — Ужасно жарко. Никак не могу открыть окна. Мне кажется… я слышал…
     — Пойдите-ка сюда.
     Кроули нервно облизнул губы и прищелкнул языком. Он сделал шаг вперед, потом еще один.
     — Что… что с ней такое?
     — Стойте там и не двигайтесь.
     Кроули шумно задышал.
     — Кровь! Смотрите! У нее руки в крови…
     Дон опустился на колени рядом с Джоан Грег. Руки девушки были неловко откинуты в стороны, словно она пыталась держать их от себя подальше. Пальцы и ладони были перепачканы кровью.
     Дон ткнул дулом револьвера в нож, который выронила Джоан. И рукоятка, и клинок тоже были в крови.
     Дон поднял голову.
     — Брилл! — громко крикнул он.
     Где-то скрипнули пружины кровати, и послышался визгливый голос Брилла:
     — Что? Что такое?
     Снова заскрипели пружины. Дверь рядом со спальней Дона открылась, и оттуда показался Брилл в белой пижаме, которая висела на его плечах, как на проволочной вешалке. Волосы на голове адвоката были растрепаны. Брилл поднял руку, прикрывая глаза от света.
     — Что такое? — повторил он.
     Потом его лицо удлинилось.
     — О, господи, — прошептал Брилл.
     На негнущихся ногах он сделал два шага вперед.
     — Она покончила с собой?
     — Боюсь, что нет, — ответил Дон. — Она в обмороке. Где спальня мисс Олден?
     Брилл уставился на Дона глазами, полными ужаса.
     — Вы же не думаете, что она… — сдавленно пискнул он и, сорвавшись с места, побежал по коридору к дальней двери.
     — Мисс Олден!
     Голос Брилла был пронизан паникой. Он барабанил в дверь кулаками. Потом догадался повернуть ручку. Дверь сразу же открылась.
     — Мисс Олден... мисс Олден... — пролепетал Брилл.
     — Свет, — распорядился Дон из-за спины адвоката.
     Брилл переступил через порог, протянул руку и щелкнул выключателем. Пару секунд было тихо, потом адвокат негромко застонал.
     — Идите сюда, Кроули, — сказал Дон. — Я хочу, чтобы вы были у меня на глазах.
     — Но ведь Джоан... — попытался возразить тот. — Я имею в виду, мисс Грег... Вы не можете оставить ее лежать...
     — Идите сюда.
     Кроули проскользнул в спальню Шейлы Олден и прижался спиной к стене, когда Дон направил на него свой револьвер.
     Брилл стоял в середине комнаты, закрыв лицо руками.
     — Я окончательно погиб, — простонал он. — Меня обещали сделать партнером. Я нес полную ответственность за мисс Шелдон. У нее счетов на десятки тысяч... Теперь меня уволят... У меня никогда не будет собственной практики...
     Его голос превратился в неясное бормотание.
     В этой спальне было так же жарко, как и в комнате Дона. Шейла Олден, прикрытая одной лишь простыней, неподвижно лежала на кровати. Горло девушки было перерезано от уха до уха. Подушки под ее головой промокли и стали липкими от крови. Худое лицо выглядело каким-то потрепанным, а близорукие глаза остекленело смотрели вверх.
     Дон снова повернулся к Кроули.
     — Что скажете? — спросил он.
     Кроули попытался вернуть себе вид англичанина-денди.
     — Послушайте, старина, вы же не можете думать, что я...
     — Думать я как раз могу, — сказал Дон.
     Кроули открыл было рот, но в результате предпочел промолчать.
     — Все понемногу проясняется, — продолжал Дон. — Вы были настолько напуганы, что потеряли самообладание. Насколько хорошо вы знаете Джоан Грег?
     Лицо Кроули исказилось мучительной гримасой.
     — Дружище, я ее совсем не знаю. Я только сегодня познакомился с этой юной леди.
     — А давайте-ка начистоту, — предложил Дон. — Вы ведь ее хорошо знаете. В этом и была проблема. Она просто ревновала. Вы ведь жили за ее счет, или я не прав?
     — Нехорошо так голословно обвинять...
     — Убивать тоже нехорошо. Вы жили за счет Джоан Грег. И у вас нет никакого домика на равнине Флинт, ведь так?
     — Ну-у...
     — Признайте это. Джоан Грег рассказала вам, что получила место секретарши Шейлы Олден и собирается сюда приехать. Вы знали, кто такая Шейла Олден, и решили, что у вас появилась прекрасная возможность сблизиться с ней и очаровать своими изысканными манерами. Вы, должно быть, посвятили в свои планы Джоан Грег — сказали ей, что выманите у Шейлы деньги, а потом, возможно, поделитесь с ней. Но когда вы стали уже откровенно заигрывать с Шейлой Олден, Джоан Грег не выдержала.
     — Какая-то фантастика, — неестественно усмехнулся Кроули. — Полнейшая… чушь!
     — Это вы! — воскликнул Брилл, и его щеки залил густой румянец. — Ах вы, крыса! Хочу посмотреть, как вас повесят! Да я… я… Дон! Держите его. Я сбегаю за своим пистолетом!
     Адвокат выскочил из комнаты и с диким топотом понесся по коридору.
     К Кроули уже вернулось самообладание. Холодными, настороженными глазами он наблюдал за Доном. В коридоре хлопнула дверь. Послышался визгливый, яростный крик Брилла:
     — Поднимайся! Вставай, черт бы тебя побрал! Я знаю, ты притворяешься! Видел, как ты открывала глаза!
     В коридоре послышалась какая-то возня. Потом вскрикнула Джоан Грег.
     Кроули сделал маленький шажок вперед.
     — Даже не думайте, — предупредил его Дон.
     Послышались сбивчивые шаги, и Брилл грубо втолкнул в спальню Джоан Грег.
     — Вот тебе! — бушевал адвокат. — Смотри на нее! Полюбуйся на свою работу, черт бы тебя побрал! Бесстыжая маленькая сучка!
     Джоан Грег сдавленно вскрикнула от ужаса. Она беспомощно вытянула перед собой дрожащие, перепачканные кровью руки; потом повернулась, подбежала к Кроули и спрятала лицо у него на груди.
     — Вот они, голубчики! — воскликнул Брилл, размахивая в воздухе автоматическим пистолетом “Кольт” 45-го калибра. — Полюбуйтесь на них! Парочка мошенников и убийц! Но они за все ответят! Слышите, да? Вы за все заплатите!
     Дон нахмурился и взглянул на радиатор отопления в углу комнаты.
     — А почему здесь так жарко? — неожиданно спросил он.
     — Что? — осекся Брилл.
     — Почему в спальнях такая жара?
     — Окна снаружи закрыты ставнями, — нетерпеливо ответил Брилл. — Их нельзя открывать при таком сильном ветре.
     — Но почему радиаторы такие горячие? Вода в них просто кипит. Вы же сами это слышите.
     — Что за вздор! — завопил адвокат. — Вы будете тут стоять и задавать глупые вопросы о радиаторах, когда Шейла Олден убита, а эти двое пойманы на месте преступления…
     — Вообще-то, я хочу узнать, что тут неладно с температурой, — спокойно отозвался Дон, направляясь к двери. — А вы пока последите за этими двумя.
     — Дон, не глупите! — крикнул Брилл. — Вернитесь назад! Вы работаете на меня, и я требую…
     — Следите за ними, — повторил Дон. — Я вернусь через пару минут.
•  ГЛАВА VIII
       КАК ДЕЛА, КОКОМО?
     Дон прошел по коридору, спустился по крутой лестнице и снова оказался в гостиной. Камин почти потух; дрова превратились в россыпь тускло тлеющих угольков. Ветер задувал часть дыма обратно в трубу, и над камином висела легкая синюшная дымка. Дон пересек гостиную и подошел к арочному проему. Сквозь щели вращающейся двери пробивался неяркий свет.
     Дон толкнул рукой дверь, петли которой противно заскрипели.
     В углу кухни, возле сверкающей хромом и белой эмалью электрической плиты сидел Кокомо. На нем все еще был надет большой фартук; а высокий поварской колпак был небрежно надвинут на левый глаз. Изо рта торчало что-то, похожее на ту же самую зубочистку, которая судорожно дергалась вверх-вниз, когда Кокомо говорил.
     — Чем могу помочь, сынок?
     — Вы что, по ночам не спите? — спросил Дон.
     — Не-а. Я по натуре сова.
     — Наверху ужасно жарко.
     — Сожалею.
     — Я так понимаю, у вас тут водяное отопление. А чем топите печь? Углем или мазутом?
     — Углем.
     — И кто следит за отоплением?
     — Я.
     — А где находится печь?
     Кокомо ткнул толстым пальцем в сторону двери в задней стене кухни.
     — Внизу, в подвале.
     — Пожалуй, взгляну-ка я на нее.
     Кокомо вынул изо рта зубочистку и швырнул ее в дальний угол.
     — Ты, сынок, не выделывайся, пока я не потерял терпение и не раскатал тебя тут, как ковер. Эта часть дома — под моей ответственностью, и я не желаю, чтобы тут рыскали всякие тупоголовые ищейки. Я это сказал всем остальным. И говорю еще раз.
     — А я со своей стороны скажу, что все-таки взгляну на печь, — бодро произнес Дон.
     Кокомо поднялся со стула.
     — Сынок, ты меня достал. Убери свой пистолет, пока я не затолкал его тебе в глотку.
     Дон с улыбкой сунул револьвер в карман пиджака.
     — Вы же ничего мне не сделаете, правда?
     Быстрыми шаркающими шагами Кокомо приблизился к Дону и по-боксерски втянул голову в плечи.
     Все еще улыбаясь, Дон сделал “вилку” из указательного и среднего пальцев левой руки и ткнул ею в глаза Кокомо. Тот знал этот прием, и, вместо того чтобы пригнуться, просто откинул голову назад. Пальцы Дона скользнули по воздуху. Но, отклонившись назад, Кокомо открыл свое по-бычьи мускулистое горло.
     Коротким ударом правой Дон саданул повара прямо в кадык. Удар получился жестокий, но эффективный. Кокомо сдавленно вскрикнул и обеими руками схватился за горло. Его рот был широко открыт, а глаза чуть не вылезли из орбит.
     Не теряя ни секунды, Дон ударил Кокомо кулаком в челюсть, постаравшись вложить в удар весь свой немалый вес. Кокомо отступал, беспомощно тряся головой и пытаясь восстановить дыхание.
     — О такую бетонную голову можно руки сломать, — небрежно бросил Дон.
     Он вынул из кармана револьвер и ударил Кокомо по голове рукояткой.
     Удар смял высокий поварской колпак, превратив его в нелепый блин. Кокомо обмяк и рухнул на колени. Хладнокровно и деловито Дон снова ударил его в то же место на голове. Кокомо ничком повалился на светлый линолеум и застыл без движения. Все произошло очень быстро.
     — Ох уж эти крутые ребята, — пробормотал Дон, пожимая плечами.
     Он снова сунул револьвер в карман и перешагнул через поверженного Кокомо. Дверь в подвал была закрыта на мощный засов. Дон отодвинул его, распахнул дверь и посмотрел на крутую лестницу, уходившую вниз. Нашарил выключатель и попытался включить свет. Ничего, однако, не произошло. Свет в подвале — если он там был вообще — не работал.
     Дон вздохнул и стал спускаться, осторожно нащупывая ногами ступеньки и стараясь не выходить из полосы света, проникавшего с кухни. Подвал был похож на темную пещеру с сильным запахом угольной пыли. Пошарив под потолком, Дон нащупал толстую теплую трубу, обернутую асбестом, и по ее направлению понял, что печка находится в дальнем углу подвала.
     Он двинулся в ту сторону, осторожно ступая по цементному полу. Дойдя примерно до середины подвала, Дон остановился, и тут он услышал, как в темноте что-то прошелестело прямо рядом с его лицом.
     Дон машинально выхватил револьвер. Что-то с глухим стуком ударилось о стену за его спиной и упало на пол. Дон стоял неподвижно, держа револьвер наготове. Он боялся пошевелиться, опасаясь споткнуться обо что-нибудь. Просто стоял и напряженно вслушивался, склонив голову чуть набок.
     Из темноты донесся сдавленный шепот:
     — Не смейте... подходить ближе. У меня тут лопата. Я... ударю вас.
     Дона в жизни трудно было чем-то удивить, но сейчас он был потрясен до глубины души. Открыв от удивления рот, он двинулся в направлении голоса.
     — Уходите, — послышался дрожащий шепот.
     — Ладно, ближе подходить не буду, — сказал Дон. — Но прекратите кидать в топку уголь и выслушайте меня.
     — Кто... кто вы?
     — Меня зовут Дон.
     — Детектив?
     — Именно так. А вы кто?
     — Шейла Олден.
     — Вот оно что, — сухо произнес Дон и глубоко вздохнул. — Я знаю, что не пьян. Следовательно, это происходит наяву. Если вы Шейла Олден тут внизу, в подвале, то кто же та Шейла Олден наверху, в спальне?
     — Моя секретарша Лейла Адамс. Она выдает себя за меня.
     — Ага. Это такая игра?
     — Нет!
     — Ну, я просто спросил. А что тут случилось со светом?
     — Я выкрутила лампочку.
     — И где же она? Я вкручу ее обратно. Мне нужен свет.
     — Не надо! Только не это!
     — Почему?
     — Я... на мне нет никакой одежды.
     — На вас нет никакой одежды, — повторил Дон и в отчаянии замотал головой. — Я, наверное, сплю. Или окончательно рехнулся. Давайте, вы просто расскажете мне все по порядку.
     — Мы приехали сюда вдвоем с Лейлой. Кокомо прибыл раньше, чтобы подготовить дом. Они с Лейлой заодно. Схватили меня и заперли тут, в подвале: в соседней комнатушке. Лейла сказала, что собирается выдать себя за меня.
     — Неужели Брилл такой идиот? Разве он не увидел, что Лейла Адамс — это не вы?
     — Нет. Моими делами всегда занимался мистер Диббен из юридической фирмы. А мистера Брилла я не знаю. Он никогда меня не видел.
     — Ну и ну, — только и смог вымолвить Дон.
     — Они просто заперли меня в той комнатке. Там есть окошко, и оно без решетки. Поэтому они забрали всю мою одежду. Знали, что в таком виде я в окно не полезу. На улице я бы просто замерзла насмерть. До станции не меньше двух миль, и я не знаю, в какую сторону идти. Кокомо сказал, что если я буду кричать, то он… сделает со мной такое…
     — Да уж, — вздохнул Дон. — Могу себе представить.
     — А где он сейчас?
     — Кокомо? Ему… немного нездоровится. Продолжайте. Расскажите, что было потом.
     — Я отломала от окошка кусочек металлической рамы, вскрыла замок на двери и выбралась сюда, к печке. Как работает система отопления, я знаю. Там внизу есть клапаны. Я закрыла те, которые контролируют радиаторы первого этажа, а клапаны радиаторов второго этажа открыла на полную мощь. Потом я стала все время подбрасывать уголь в топку. Я подумала, что если в спальнях наверху станет чересчур жарко, кто-нибудь, кроме Кокомо, спустится сюда и посмотрит, в чем дело.
     — Ну, конечно, — сказал Дон. — Умная девочка. Будь у меня хоть капелька мозгов, я бы уже давно сюда спустился. Оставайтесь тут, а я принесу вам что-нибудь из одежды. И больше ничего не бойтесь.
     — Да я особо и не боялась… Только переживаю, что Кокомо спустится сюда и…
     — Он не придет. Оставайтесь здесь. Я скоро вернусь.
     Дон побежал обратно наверх. От его прежней снисходительной беспечности не осталось и следа. Его губы были крепко сжаты. Он двигался быстро и деловито.
     Кокомо по-прежнему лежал на полу посреди кухни. Дон распахнул дверцу буфета и обнаружил там алюминиевый чайник.
     Он налил в чайник воды из стоявшего рядом ведра, потом подошел к Кокомо и носком ботинка ловко перевернул громилу на спину.
     Дон стал лить воду из чайника прямо на лицо Кокомо. Пару секунд ничего не происходило. Затем мясистые губы Кокомо шевельнулись, и он фыркнул, отплевываясь. Потом открыл глаза и увидел Дона, который задумчиво смотрел на него сверху вниз.
     — Как дела, Кокомо? — негромко спросил Дон.
     Кокомо с трудом кашлянул и приподнялся на локтях. Дон сделал шаг вперед и пнул здоровяка ногой в челюсть с такой силой, что тело Кокомо на миг оторвалось от пола, а затем наполовину закатилось под плиту. Больше Кокомо не двигался.
     — Потом будет тебе еще один подарочек, — пообещал Дон.
• ГЛАВА IX
       ЧЕРНЫЙ СНЕГ
     Дон прошел через гостиную и вышел в прихожую. Открыл дверцу шкафа, достал свой, все еще мокрый от снега, пиджак — и тут услышал легкие шаркающие шаги на лестнице. Он обернулся посмотреть, кто это.
     Это был Брилл. Свет, падавший сверху, придавал ему гротескный вид. Брилл был похож на надломленный посередине карандаш.
     — Дон! — выдохнул он.
     Брилл ухватился обеими руками за перила и проделал остаток пути по ступенькам странной танцующей походкой. Потом он споткнулся и упал головой вперед, прежде чем Дон успел его подхватить.
     Лицо Брилла было смертельно-бледным, скулы резко выдавались вперед, а лоб пересекала длинная кровавая полоса.
     — Дон, — прошептал несчастный, — этот негодяй Кроули меня обманул. Ударил меня... стулом.
     Брилл с трудом приподнялся на локтях.
     — Дон! В этом вы виноваты! Сбежали!
     — Зато меня не били стулом, — заметил Дон.
     — Ах вы... — задохнулся Брилл. — Оставили меня с ними... Пока вы где-то шляетесь... они сбегут! Доберутся до станции! Джанин им поможет! Там есть вагон-платформа... Его покатят вниз по склону...
     — Мы позвоним по телефону, и их задержат.
     Брилл беспомощно покачал головой.
     — Не позвоним. Я пробовал. Линия перерезана. Вы должны бежать за ними! Они ушли всего несколько минут назад! Вы их сумеете поймать! Та девица... она не может быстро двигаться.
     — Вы хотите, чтобы я снова вышел под этот снег? — спросил Дон.
     — Да, черт бы вас побрал! — выругался Брилл. — Неужели не понимаете, что на карту поставлена вся моя карьера? Я нанял ваше агентство, а вы меня подвели! Я внесу вас в черный список. Подам на вас в суд!
     — Ладно, ладно, — сказал Дон. — Пойду, приведу их обратно. А вы возьмите какое-нибудь пальтишко и отнесите его в подвал девушке, которую там найдете.
     Он подошел к входной двери и открыл ее. На улице завывал ветер; в воздухе висела снежная пелена.
     — Свет, — слабым голосом произнес Брилл. — Они взяли электрический фонарик. Вы их увидите...
     Дон с силой захлопнул за собой дверь. Ветер дул из темного провала долины и яростно завывал. Дон пытался плотнее закутаться. Но ветер развевал полы пиджака, превращая их в неуклюжий парус, который буквально сорвал Дона со ступенек крыльца и потянул по черной, усыпанной камнями земле.
     Дон споткнулся, однако удержался на ногах. Пару секунд он стоял на месте, подняв руку, чтобы прикрыть ладонью глаза от режущих брызг снега. Налетел очередной порыв ветра, и тут Дон заметил мерцающий огонек на тропинке, идущей вверх по склону.
     Дон побежал. Снег слепил ему глаза, а ветер норовил сбить с ног. Под ногами скрипел гравий.
     Свет фонаря стал ближе, но вот он достиг наивысшей точки и исчез за пригорком.
     Дон пошарил за пазухой, нащупывая револьвер, и, пригнувшись, побежал вверх по тропинке. Воздух ледяным огнем обжигал горло. Сердце в груди Дона застучало, как отбойный молоток.
     Когда он пересек долину и выбрался на гребень холма, ему хотелось рыдать от напряжения. Пот холодными ручейками стекал по спине. Дон остановился, поискал глазами пятно света и увидел его слева от себя.
     Он повернулся и упрямо двинулся в том направлении, хотя здесь уже не было никакой тропинки, ничего, кроме снежных сугробов и утопленных в них низкорослых кустов, которые мириадами цепких пальцев хватали Дона за одежду.
     Свет метался где-то впереди — теперь уже совсем близко — и выхватывал из темноты чахлые деревца, выстроившиеся, как на параде, но сейчас клонившиеся вниз под напором ветра.
     Дон споткнулся о засыпанную снегом корягу и упал лицом вперед. Не теряя времени, он сразу же приподнялся, вытер лицо рукавом и… застыл, так и не поднявшись в полный рост. Прямо на Дона смотрели свирепые желтые глаза. До них было не более ярда.
     — Хах! — выдохнул Дон.
     Глаза резко приблизились; под ними блеснул оскал зубов. Дон выхватил револьвер и выстрелил. Запоздало мелькнула мысль, не забился ли снегом ствол при падении, и не полетит ли пуля не вперед, а назад.
     Выстрел породил яркую оранжевую вспышку. Глаза исчезли, а в снегу заворочалась какая-то тяжелая туша. Дон с трудом поднялся на ноги, краем глаза заметив, что сбоку мелькнула еще одна темная фигура.
     Дон вскинул револьвер и снова выстрелил. Раздалось пронзительно-жалобное тявканье, и вторая фигура тоже рухнула в снег.
     Но тут из темноты рванулась третья тень, устремившись прямо к горлу Дона. Он выстрелил, одновременно откидываясь назад. Пуля попала животному прямо в грудь, перевернув пса в воздухе, — и еще одна туша упала на снег рядом с первой.
     Дон барахтался в снегу, пытаясь снова подняться, как вдруг увидел нависшего над ним Джанина. Смотритель что-то кричал, но завывающий ветер превращал его слова в неразборчивое бормотание. В руке у Джанина был топор. Он взмахнул им и обрушил на голову Дона.
     Дон успел увернуться и откатиться в сторону.
     — Джанин! — яростно завопил он. — Стойте! Не надо! Или буду стрелять…
     Топор взметнулся вверх, и Джанин снова попытался обрушить его на Дона.
     На этот раз Дон не стал раздумывать. Он выстрелил в Джанина, целясь тому в область живота.
     Джанин сдавленно вскрикнул. Топор застыл в воздухе. Джанин сделал шаг назад, потом еще один, стараясь при этом поудобнее ухватиться за топорище.
     — Брось топор! — крикнул Дон.
     Однако дюйм за дюймом топор поднимался вверх. Джанин с трудом дышал. Он неуклюже шагнул вперед...
     — Ну, как знаешь, — рявкнул Дон.
     Он снова нажал на спусковой крючок револьвера. Раздался негромкий щелчок и... больше ничего. Прежде чем Дон успел понять, что это значит, Джанин как-то странно развернулся вбок и, как бревно, рухнул на землю лицом вниз.
     — Боже милостивый, — прошептал Дон.
     Он медленно поднялся на ноги. Все произошло в считанные секунды, и эхо от выстрелов, казалось, продолжало перекатываться в порывах ветра.
     Дон уставился на свой револьвер. Барабан смертоносного оружия был мокрым от растаявшего снега. Но теперь барабан был пуст. Дон вспомнил, что первый раз он стрелял в металлическую коробку. Второй выстрел был сделан в снегозащитной галерее. В револьвере оставалось четыре патрона. Дон использовал их все. Если бы он хоть раз промахнулся...
     В голых ветвях деревьев пронзительно свистел ветер. Он словно ликовал и жестоко насмехался над страданиями людей.
     Дон склонился над поверженным Джанином. Смотритель был мертв, и снег постепенно покрывал его тонким холодным одеялом.
     Дон заковылял обратно через сугробы и кустарник и вышел на твердую поверхность тропинки. Он чувствовал слабость и дрожал от холода. Его ноги напоминали неуклюжие ходули.
     Дон спустился вниз по крутой тропинке, пересек равнину и устремился к теплым и приветливым огонькам окошек, которые словно следили за ним сквозь снежный вихрь.
• ГЛАВА X
       СЛИШКОМ МНОГО ОРУЖИЯ
     Втянув голову в плечи, Дон поднялся по ступенькам крыльца. Пошарив онемевшими пальцами, он нащупал дверную ручку и потянул за нее. Дверь распахнулась и под напором ветра громко ударилась о стену.
     С трудом закрыв за собой дверь, Дон шагнул в приятную теплоту коридора, с облегчением вздохнул и вытер ладонью холодную влагу с лица.
     — Бросьте пистолет на пол.
     Дон резко выпрямился. В дверях гостиной стоял Брилл. Поверх пижамы на нем был надет синий халат. Брилл был совершенно спокоен. В правой руке у него был зажат большой черный пистолет 45-го калибра.
     — Бросьте револьвер на пол, — повторил адвокат все тем же уверенным голосом.
     Он смотрелся очень театрально: белая прядка в его волосах блестела, глаза были сужены. Брилл улыбался по-драматически зловещей улыбкой.
     Дон разжал одеревеневшие пальцы. Револьвер упал, глухо ударившись о ковер.
     — Он все равно не заряжен, — заметил Дон.
     — Подойдите сюда, — приказал Брилл.
     Он попятился назад, и Дон последовал за ним в гостиную. Кто-то подбросил в камин дров, которые теперь жарко полыхали.
     — Думаю, вы знакомы с мисс Олден, — сказал Брилл.
     Девушка сидела на диване. На ней был надет мужской плащ — такой большой, что она чуть ли не дважды им обернулась. У нее были каштановые волосы, подстриженные в модном стиле “лонг боб”, но сейчас немного растрепанные. Ее карие глаза были широко открыты и глядели испуганно, а нижняя губа мелко подрагивала. На кончике аккуратного прямого носика чернело пятнышко угольной пыли.
     — Еще раз здравствуйте, — галантно сказал Дон.
     Девушка не ответила, зато подал голос Брилл:
     — Дон, вы превращаетесь в досадную помеху. Что случилось с Джанином? Я слышал, как вы стреляли.
     — Практиковался в стрельбе по мишеням, — усмехнулся Дон. — Но Джанин, этот дуралей, встал прямо на линию огня, а я случайно нажал на спуск. Мне кажется, что Джанин вроде как… помер.
     Из кухни вышел Кокомо. Сбоку на челюсти у него вздулся страшный кровоподтек. Кокомо злобно посмотрел на Дона и прошамкал:
     — Ах ты, гаденыш! Когда я до тебя доберусь...
     — Жду с нетерпением, — перебил его Дон.
     — Не сейчас, Кокомо, — отрезал Брилл.
     Он серьезно и задумчиво смотрел на Дона.
     — Полагаю, вы понимаете создавшуюся ситуацию?
     — Конечно, — ответил Дон. — Я уже давно все понял.
     — Неужели? — саркастически хмыкнул Брилл.
     Дон кивнул головой.
     — Да. После Диббена вы были первым кандидатом на управление активами Шейлы Олден. У вас была масса времени во всем разобраться и подготовить свою грязную игру. Вы поняли, что несчастный случай с Диббеном произошел в удачный для вас момент. Вы знали, что Шейла Олден сюда приедет. Возможно, это даже была ваша собственная идея. И вы все успели подготовить.
     Сначала вы склонили на свою сторону секретаршу Лейлу Адамс, пообещав разделить с ней часть денег, которые намеревались получить от Шейлы. Потом вы наняли Кокомо, посулив долю и ему тоже.
     Когда вы рыскали тут по окрестностям, то познакомились с психованным Джанином, затаившим злобу на Олденов. Вы смекнули, что Джанин мог бы стать идеальным козлом отпущения. На него можно было свалить все случившееся. Но Джанин оказался слишком болтливым, и начальник станции Болей заподозрил неладное. Поэтому либо вы, либо Кокомо, либо Джанин, а может быть, все вы втроем, напоили несчастного Болея или накачали наркотиками — и оставили замерзать на морозе.
     Лейла Адамс не собиралась выдавать себя за Шейлу Олден, если бы в этом не было необходимости из-за того, что здесь может появиться кто-то вроде меня. Вы определенно не хотели, чтобы кто-то случайно столкнулся с настоящей Шейлой Олден, запертой в подвале. В общем...
     Дон сделал паузу и потер щеку:
     — Джанин хорошо разбирался во взрывчатых веществах, и вы заставили его подготовить для меня тот маленький портсигар. Вы знали, что работать буду я, поскольку трастовый фонд обратился в наше агентство, и Тоггери сообщил вам, что пришлет именно меня. Поэтому вы устроили маскарад и подсунули мне ту бомбочку.
     — Как вы узнали, что подложил ее я? — спросил Брилл.
     Дон усмехнулся.
     — Было нетрудно догадаться. Вы так усиленно пытались скрыть свою причастность к этому делу, так хотели быть уверены, что в случае чего никто не сможет доказать ваше в нем участие, что в результате только еще больше привлекли к себе мое внимание.
     Поэтому вы и придумали байку про охранника и якобы отданный ему портсигар. Поэтому вы так тщательно изображали свою взволнованность и нервозность. Поэтому вы хотели убедиться, что я в курсе того, что вас только что назначили вести дела Шейлы Олден. Вам надо было, чтобы я думал, будто вы — обычный неврастеник, не понимающий, что к чему. Но, между нами говоря, вы просто обычный кретин.
     Брилл презрительно скривился.
     — Полагаю, вы мне можете рассказать и о том, что здесь сегодня произошло?
     — С легкостью, — согласился Дон. — Когда вы поняли, что устранить меня не удалось, и что я направляюсь прямо сюда, вам пришлось нанять еще одну девушку на роль секретарши фальшивой Шейлы Олден, потому что вы знали, что я рассчитываю увидеть здесь и секретаршу тоже.
     Вы наняли первую попавшуюся девицу. Это оказалась Джоан Грег. Она не была замешана в ваши делишки. Джоан думала, что Лейла Адамс и есть настоящая Шейла Олден. И, что еще важнее, ее дружок Кроули думал так же.
     Кроули вам только мешал. Он стал заигрывать с Лейлой Адамс, и она практически в него влюбилась. Ведь Лейла была дурнушкой. Наверное, никто, кроме Кроули, никогда не говорил ей, как она красива и мила.
     Лейла была очарована настолько, что стала выходить из-под вашего влияния. Вы поняли, что если Кроули будет продолжать в том же духе, то Лейла случайно может ему обо всем проговориться. И вы убили Лейлу.
     Джоан Грег безумно ревновала Кроули. И это натолкнуло вас на мысль. Вы поняли, что можете ликвидировать Лейлу Адамс и свалить все на Джоан Грег. У вас были ключи от всех комнат. Вы могли войти и в ее спальню. Короче, вы перерезали Лейле Адамс горло, а потом пошли и вложили окровавленный нож в руку спящей Джоан Грег. Когда Джоан проснулась, она на самом деле не могла понять, убила ли она фальшивую Шейлу Олден или нет. Когда я оставил вас наедине с ней и Кроули, вы сказали им, чтобы они убирались. Теперь вы планировали свалить всю вину на них, зная, то им все время придется скрываться.
     Все это время Джанин был где-то неподалеку. Вы его предупредили, а потом отослали из дома меня, надеясь, что Джанин и его проклятые шавки со мной расправятся. Потом вы еще два раза прокололись. Сначала, когда спускались по лестнице вниз. Человек, которого ударили стулом по голове, никогда не будет передвигаться таким образом, как это делали вы. А второй раз, когда вы никоим образом не отреагировали на мои слова о том, что в подвале находится девушка. Актеришка из вас никудышный. Ну, и какую еще дурацкую идею вы припрятали в рукаве?
     — Да, мне пришлось скорректировать планы, — спокойно отозвался Брилл, — но я не думаю, что это будет иметь какое-то значение… особенно для вас. Видите ли, сначала я просто хотел заставить Шейлу, после того как она получит контроль над своими финансами, выдать мне эксклюзивную доверенность — всего на недельку. Этого времени мне хватило бы, чтобы заработать целое состояние.
     — Конечно. Продав ей на несколько миллионов фальшивых акций.
     — Ничего подобного, — возразил Брилл. — Просто отслеживая рыночные колебания, попеременно продавая и покупая крупные пакеты акций из тех, которыми владеет Шейла, и получая с каждой сделки неплохую сумму комиссионных. В этом нет ничего незаконного, и Шейла не смогла бы доказать, что выдала мне доверенность против своей воли. В этом случае ее слово было бы против моего, Кокомо и Лейлы Адамс. Однако в силу сложившихся обстоятельств я был вынужден — не без удовольствия, хочу заметить — просить мисс Олден оказать мне честь и стать моей женой.
     — Ни за что, — тихим, но ясным голосом произнесла Шейла Олден.
     Брилл не обратил на ее слова никакого внимания.
     — Как видите, Дон, даже если мой первоначальный план полностью развалился, я все равно могу сделать все по-своему. Если мисс Олден станет моей женой, я буду распоряжаться ее деньгами. И что еще важнее, она не сможет свидетельствовать против меня.
     — Я не собираюсь выходить за вас замуж, — сказала Шейла Олден. — Ни сейчас, ни потом.
     — Думаю, вам придется это сделать, — возразил Брилл. — Это необходимо. Кокомо, не могли бы вы отвести мисс Олден в другую комнату и попробовать... э-э... урезонить ее.
• ГЛАВА XI
        НУ ЛАДНО, ВСЕГО ХОРОШЕГО
     Шейла Олден судорожно втянула в себя воздух. Кокомо сделал шаг к дивану. Уголками распухших губ он попытался угрожающе улыбнуться девушке.
     — Там тепло, — небрежно сказал Брилл. — Плащ ей не понадобится.
     Вцепившись в лацканы побелевшими от напряжения пальцами, Шейла плотнее закуталась в плащ.
     — Нет! Вы не можете...
     — Брилл, — подал голос Дон.
     Он не делал никаких резких движений, но внезапно на его правой ладони появилась плоская металлическая коробка.
     — Это мое! — воскликнул Брилл.
     — Нет, Брилл, — сказал Дон. — Не ваше. Это то, что вы подсунули мне.
     В комнате повисла тишина, которую нарушал лишь слабый треск горевших в камине поленьев.
     — Глупо, — продолжал Дон, задумчиво глядя на коробку. — Глупо пытаться создать себе алиби, имея точно такую же штуку и притворяясь, что ее вам подарил какой-то таинственный мистер Смит, и что сигары, находившиеся в ней, разнесли в клочья несчастного охранника. В этой коробке нет никаких сигар — ни взрывающихся, ни обычных. Здесь внутри только взрывчатка.
     — Но... как вы... — натянуто произнес Брилл.
     — А вы дурнее, чем я думал, — усмехнулся Дон. — Неужели вы не знаете, что в саперном подразделении полиции есть специальное оборудование — инфракрасный свет, рентген, — с помощью которого эксперты могут заглянуть в любые подозрительные пакеты, не открывая их? Я показал эту коробку своему приятелю из Управления полиции. В лаборатории ее просветили рентгеном, и мне сказали, что это — аккуратно сконструированная ручная граната. Поэтому я оставил ее себе на память. А теперь, ловите ее!
     Дон швырнул коробку Бриллу, который, сдавленно вскрикнув, выронил пистолет и судорожно схватил обеими руками брошенный ему предмет.
     Дон стремительным прыжком метнулся вперед и сбил адвоката с ног. Металлическая коробка отлетела в сторону, а Брилл упал головой назад. Он стукнулся затылком о край камина. В следующий момент тело адвоката содрогнулось, после чего он неподвижно замер.
     Дон перекатился на бок, подхватил с пола пистолет Брилла и направил дуло “кольта” на перепуганного Кокомо.
     — Приветик, — хмыкнул Дон.
     Кокомо вытянул вперед руки и растопырил пальцы. Он будто приготовился отбиваться от пуль.
     — Не надо, — прохрипел он. — Не стреляйте.
     — Нет, я выстрелю, — едко сказал Дон.
     Кокомо ему поверил. Он уже знал, что Дон не бросает слова на ветер. Распухшие губы Кокомо задрожали; на подбородок потекла тонкая струйка слюны.
     Дон поднялся на ноги.
     — Повернитесь спиной, Кокомо.
     Громила медленно и неуклюже повернулся. Дон подошел к нему вплотную и саданул по голове стволом пистолета.
     — Держу пари, завтра его чугунная головенка будет сильно побаливать, — с деланым сочувствием произнес Дон.
     Он подмигнул Шейле Олден, которая смотрела на него широко раскрытыми карими глазами.
     — Вы ведь не испугались, правда? Собственно, у них не было ни единого шанса. Они же дилетанты, а я профессионал. Этот портсигар и правда не мой, а Брилла. Вчера вечером я вытащил его у него из кармана. Хотел взглянуть на него поближе.
     Шейла продолжала пристально смотреть на сыщика.
     Дон подошел к телефонному аппарату и снял трубку. Это был аппарат французского типа с прикрепленным к нему шнуром-удлинителем. Дон отнес телефон к дивану, сел рядом с Шейлой Олден и прижал трубку к уху.
     — Вот ведь придурки, — заметил он. — Даже не перерезали линию.
     Девушка медленно повернула голову, посмотрела сначала на Брилла, потом на Кокомо.
     — Они... они не?..
     — Умерли? — закончил за нее Дон. — Не-ет.
     Наконец, в телефонной трубке послышался голос оператора, и Дон сказал:
     — Алло, оператор? Соедините меня с конторой Джея Тоггери в Бэй-Сити. Нет, своего номера я не знаю. Я не буду класть трубку.
     Он ждал, рассеянно улыбаясь Шейле Олден. Девушка теперь дышала ровнее, и на ее щеках появился легкий румянец.
     — У вас так легко все получилось... так быстро... Я даже ничего не успела понять...
     — Иногда рука опережает мысль, — сказал Дон. — Во всяком случае, мои руки попроворнее, чем их.
     — Я еще... не встречала людей, похожих на вас.
     — Я такой не один, — скромно отозвался Дон.
     Телефонная трубка у его уха ожила, и в ней раздался голос Джея Тоггери.
     — Алло! Алло! Кто это?
     — Это Дон... Вы что, забыли? Как поживаете, мистер Тоггери? Как там Кастерс?
     — Слушай, Дон, этот твой проклятый гиппопотам изодрал новые шторы моей жены! Разбил вазу, которая обошлась мне в сто пятьдесят баксов! Заполз под обеденный стол, а потом поднялся на ноги, и весь обед оказался на полу! Я посадил его на цепь в гараже, и, попомни мои слова, Дон, если он выкинет еще что-нибудь подобное, я раздобуду гранатомет и разнесу этого пса в пух и прах! Ты меня слышишь?
     — Кастерс молод и любит поиграть. Он, наверное, скучает по мне. Вы должны его извинить. Ну ладно, всего хорошего.
     — Погоди! Погоди, идиот! Ты сейчас в доме Олденов? Там, где тебе и положено быть? У вас там все в порядке?
     — Ну, разумеется. Полный порядок. Похищение, парочка убийств, попытки ограбления, несколько нападений с причинением вреда здоровью и тому подобное. Но я все уладил. А теперь не занимайте линию. Мне надо позвонить шерифу.
     — Дон! — заорал Тоггери. — До-о-он! Что ты сказал? Убийства? Похищение? Дон! С мисс Олден все в порядке?
     Дон взглянул на девушку.
     — Да, мистер Тоггери, — сказал он. — С мисс Олден все в полном порядке.
     Он не стал больше слушать вопли босса, положил трубку и кивнул головой Шейле Олден.
     — А вы настолько привлекательны, — промурлыкал Дон, — что, мне кажется, я мог бы в вас влюбиться, даже если бы у вас не было пятидесяти миллионов долларов.
     От удивления мягкие губы Шейлы Олден сложились в круглую розовую букву “О”, а потом девушка смущенно улыбнулась.
• ×

Подробная информация во вкладках

Notes

• ↑ [1]. Остряк стрелочного перевода — рельс, один конец которого специально обработан (заострен) и прилегает к рамному рельсу железнодорожной стрелки; обеспечивает перекатывание колес подвижного состава с одного пути на другой.

• ↑ [2]. Имеется в виду приспособление для передвижения по снегу (особенно на горных склонах) без лыж.

• ↑ [3]. Название агентства, в котором работает Дон, — это имя одной из рек, протекающих в США.

[Доктор Немо]

  А вот Кастерс был псом. Настоящим псом — огромным рыжим догом, которого Дон однажды выиграл в покер.

  Почему-то все пишут, что Дон выиграл пса в покер. Хотя в романах он говорит, что выиграл Кастерса в «crap game» — в кости.

[Виктор]

  А вот Кастерс был псом. Настоящим псом — огромным рыжим догом, которого Дон однажды выиграл в покер.

  Почему-то все пишут, что Дон выиграл пса в покер. Хотя в романах он говорит, что выиграл Кастерса в «crap game» — в кости.

  Потому что в оригинальном предисловии к этой повести написано:

  a massive fawn-colored Great Dane whom Doan won in a poker game

  Про "crap game" там не было написано

  P. S. Автор мог в одном романе писать одно, а в другом - другое. Это совсем не редкое явление в литературе.

[Доктор Немо]

  Вот именно, написано в предисловии. Это повторяющаяся ошибка рецензентов и критиков. Я же ругаю автора предисловия. Дэвис тут ни при чём.
  А в книгах везде "crap game".

[Виктор]

  Вот именно, написано в предисловии. Это повторяющаяся ошибка рецензентов

  Да хрен-то с ним, с предисловием.\
  В самóй повести об этом ни слова.
  А предисловие (как справочный материал) можно корректировать сколько угодно.

[Доктор Немо]

  Виктор. Хорошо, если в повести ничего об этом не сказано, тогда откуда автор предисловия знает, откуда у Дона пёс? :)

[Виктор]

Доктор Немо. Хорошо, если в повести ничего об этом не сказано, тогда откуда автор предисловия знает, откуда у Дона пёс? :)
Автор предисловия обладал секретнейшей информацией (конспирология )

  И вообще, что важнее? Мелкий ляп автора предисловия или история о том, как Дон вывел на чистую воду банду мошенников, похитителей и убийц?

[Роджер Шерингэм]

  Конечно, первое, это ключевой вопрос биографии Дона. А второе - сюжет каждой книги Дэвиса, что тут оригинального

[Виктор]

Конечно, первое, это ключевой вопрос биографии Дона. А второе - сюжет каждой книги Дэвиса, что тут оригинального

  Во-во

[Доктор Немо]

  Виктор, это я должен говорить «во-во» :)

  РШ, мне доказывать с примерами, что это не сюжет каждой книги? :)

[Виктор]

Виктор, это я должен говорить «во-во» :)

РШ, мне доказывать с примерами, что это не сюжет каждой книги? :)

  РШ иронизирует.
  Отсюда и моё "Во-во"

[Miranda]

  Я тоже хотела спросить, действительно ли так важно, каким образом достался герою его пес. Но не осмелилась.

[Виктор]

  Самое главное, понравилась ли вам история, придуманная Н. Дэвисом для этой повести, или не понравилась?

  Вот мне, например, повесть показалась несколько затянутой.

[Miranda]

  Мне понравилась. Динамично, с приключениями, юмором, коварными злодеями, красивыми жертвами, благородными спасителями, без расчлененки и технической зауми. Все, как я люблю.