Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации
ВОЗДАЙ ДЬЯВОЛУ ДОЛЖНОЕ ｢GIVE THE DEVIL HIS DUE｣ 1st ed: ‘Dime Mystery Magazine’, May 1942 Series: Max Latin Переведено по изданию: ‘Roy Glashan's Library’, 2020 〈el.ed.〉 Перевод: Егор Субботин и Виктор Краснов Редактор: Ольга Белозовская © ‘Клуб Любителей Детектива”, 8 августа 2021 г. |  |
Подробная информация во вкладках
━━━━❰ГЛАВА I: ОБЕД ДЛЯ БРОДЯГИ❱━━━━Гитеррес небрежно примостился на высоком табурете перед главной кухонной плитой ресторана. Его высокий поварской колпак был надвинут на один глаз, а на лице застыло выражение мрачной сосредоточенности. Он помешивал содержимое большого алюминиевого котла деревянной ложкой длиной добрых два фута. Каждое движение повара было тщательно выверено, как у художника, создающего шедевр.
Кухня была заполнена народом: официанты, буфетчики, помощники повара и мойщики посуды двигались тихо, разговаривали шепотом и обходили Гитерреса стороной. Старый мастер и так был довольно неприятной личностью, а когда готовил, становился невыносим.
Внезапно он поднял голову и заорал:
— Кто, черт возьми, открыл заднюю дверь?
— Я, — ответил Макс Латин.
Гитеррес закачался на табурете, сердито глядя на него.
— А, это ты, мошенник! Все еще разгуливаешь на свободе? И вообще, что случилось с нашей полицией? Они тебя почти не трогают. Ты их всех подкупил?
— Почти, — признался Латин. Это был высокий человек, худощавый, темноволосый и подтянутый. У него были зеленоватые глаза с чуть приподнятыми уголками, как у кошки, и самоуверенный вид, вежливый, но циничный. — Что это ты там колдуешь?
— Гамбо
— Он есть в сегодняшнем меню?
— Не-а. Он слишком хорош для моих паршивых клиентов. Это только для официантов и кухонной прислуги.
Через металлическую вращающуюся дверь, отделявшую кухню от обеденного зала, вошел Дик, главный официант. Это был сморщенный человечек в фартуке, который мог укрыть трех человек его роста.
— Слушай, недоумок, — сказал он Гитерресу. — Может, слезешь с табурета и не будешь делать вид, что работаешь?
— Проваливай, — велел Гитеррес. Он зачерпнул ложкой содержимое котла, отхлебнул и грозно забормотал себе под нос. Взял крохотную щепотку специй из одной из банок на полке над плитой и бросил ее в котел. С фанатичной осторожностью стал мешать дальше, продолжая что-то бормотать себе под нос.
— Послушай, — сказал Дик. — Мне скоро понадобится фирменный стейк. За пять долларов. Ты же должен был за ним следить.
— Заткнись! — закричал Гитеррес. — Я создаю Gumbo Guiterrez! Это работа гения! Ничто не должно мешать мне сосредоточиться!
— Стейк для мистера Солтонуэйта, — сказал Дик.
— Иди к черту! Вместе с этим мистером!
— Он хороший клиент, — сказал Дик.
Гитеррес медленно обернулся.
— Сколько раз тебе повторять, что в этом ресторане нет хороших клиентов? Они все свиньи.
— Ну, значит, они пришли по адресу, — заметил Дик. Он взял мясницкий нож и принялся играть в “ножички” на деревянной крышке стола для стейков. — Привет, Латин. Что это за унылый болван у тебя за спиной?
Латин оглянулся через плечо.
— Как вас зовут?
— Бостон, — ответил мужчина. — Кажется, меня все так называют.
Он стоял вплотную к задней двери, плотно прижав плечи к тощей шее, будто старался занять как можно меньше места. Его губы под неопрятными коричневатыми усами дрожали в робкой извиняющейся улыбке. Глаза слабого колеблющегося голубого цвета робко смотрели на присутствующих. На посетителе был старый пиджак, застегнутый спереди английскими булавками, и комбинезон с брезентовыми заплатами на коленях. Ему стоило побриться, лицо его было грязным, а из дырок бесформенной шляпы торчали волосы.
— Держу пари, что иногда вас называют и похуже, — заметил Дик. — Где ты его откопал, Латин?
— В переулке, — ответил Латин. — Он пытался разыскать немного еды в мусорных баках ресторана. Мужик голоден. Ты можешь приготовить ему что-нибудь приличное?
Гитеррес повернул голову.
— Это правда, юродивый? Вы голодны?
Бостон быстро кивнул.
— Да, сэр. Пожалуй, я очень голоден.
— Вы можете много съесть?
— Да, сэр. Полагаю, что могу.
— Тогда у меня есть для вас кое-что, — сообщил Гитеррес. — Нелс! Накрой ему на конце мармитного стола
— Чего? — спросил Дик. — Ты что, тупица, собираешься угостить этого старого алкаша фирменным стейком мистера Солтонуэйта?
— Да, — ответил Гитеррес, слезая с табурета и направляясь к жарочному шкафу. Он потянул дверцу на себя и заглянул внутрь. — Стейк будет готов через минуту. Нелс, накрывай побыстрее. Юродивый, пойдите вымойте руки и лицо вон в той раковине. — Он схватил вилку с длинной ручкой и ткнул ею в шипящий кусок мяса в жарочном шкафу.
— И что я скажу мистеру Солтонуэйту? — поинтересовался Дик.
— Скажи ему, чтобы выметался домой. Скажи, что я его терпеть не могу.
— Ты даже его не знаешь, — заметил Дик.
— Он все равно мне не нравится, — ответил Гитеррес. Он захлопнул дверцу жарочного шкафа, обернулся и заорал: — Вали отсюда!
— Ладно, — сказал Дик. — Я ухожу. Но мистер Солтонуэйт поднимет скандал. — Он толкнул вращающуюся дверь и вошел в переднюю часть ресторана.
Гитеррес открыл жарочный шкаф и снова ткнул вилкой в стейк, и тот сочно брызнул на него. Один из официантов гремел тарелками и столовыми приборами в конце мармитного стола. Бостон с сияющим лицом и растрепанными волосами, зачесанными назад, сел и облизнул губы в предвкушении.
В дверях снова появился Дик.
— Я тебя предупреждал, — сказал он. — Вот и он.
Солтонуэйт протиснулся мимо него на кухню. Он был тощий, сутулый и лысый, с маленьким животиком, напоминающим наполовину надутый воздушный шарик. За жилетом его аккуратного синего делового костюма все еще торчала салфетка. Морщинистое лицо пылало от гнева.
— В чем дело? — пронзительно заверещал он. — Что происходит, Гитеррес?! Где мой стейк?!
— Он больше не ваш, — сообщил Гитеррес. — Я отдал его бродяге.
Солтонуэйт замахал руками, похожими на трубки.
— Я заказал этот стейк! Вы не можете так поступить со мной!
— Еще как могу, — ответил Гитеррес. Чтобы доказать это, он вытащил вилкой шипящий стейк из жарочного шкафа, пронес его через всю кухню и шлепнул на тарелку перед Бостоном. — Ешьте.
Бостон сглотнул.
— Если он принадлежит тому джентльмену, я бы не хотел...
Гитеррес склонился над ним.
— Ешьте! Этот! Стейк!
— Да, сэр, — испуганно ответил Бостон. И торопливо схватил нож с вилкой.
Солтонуэйт облизнул тонкие губы, наблюдая за происходящим.
— Это преступление, Гитеррес! Это же откровенное воровство!
— Подайте на меня в суд, — предложил Гитеррес.
— Мой стейк, — простонал Солтонуэйт. — Мой чудный, прекрасный стейк, который был специально заказан... — Он поднял голову и настороженно принюхался. — Чем это пахнет?
— Если чем–то плохим, то, скорее всего, это вы сами, — сказал ему Гитеррес.
— Нет, — ответил Солтонуэйт, снова принюхиваясь. — Мне кажется… Я знаю! Это же гамбо! Да, это он! Он варится прямо здесь, в этом котле!
— Убирайтесь отсюда! — рявкнул Гитеррес. — Не трогайте его! Его нет в меню! Он не для клиентов!
— Я тоже хочу, — сказал Солтонуэйт, жадно склонившись над котлом.
— Вы его не получите! Проваливайте!
— Нет, — упрямо сказал Солтонуэйт. — Я хочу этот гамбо.
— Дик, — произнес Гитеррес угрожающим тоном. — Подай-ка мне мясницкий нож.
Солтонуэйт огляделся с отчаянно хитрым блеском в глазах. Внезапно он схватил с полки над плитой банку и наклонил ее над котлом.
Гитеррес заорал, словно в агонии.
— Не надо! Прекратите! Это же сахар! Не сыпьте его в гамбо, вы угробите шедевр!
— Я хочу гамбо, — произнес Солтонуэйт, предупреждающе покачивая банкой. — Вы мне дадите?
— Да, — ответил Гитеррес. — Уберите от него этот сахар!
— Я хочу большую порцию, — заключил Солтонуэйт. — Две большие миски.
— Да! — пообещал Гитеррес. — Да, да, да!
Солтонуэйт поставил банку обратно на полку и с достоинством потер руки.
— Пожалуйста, проследите, чтобы меня немедленно обслужили. И помните — две полные миски. — Он гордо прошествовал обратно через вращающуюся дверь.
— Вот видишь? — обвиняюще заявил Гитеррес Латину. — Видишь, какие у тебя клиенты в этом чертовом ресторане? Я больше не буду здесь работать! Не спорь со мной! С меня хватит! Я ухожу! В отставку!
— Напиши мне заявление, — предложил Латин.
Латин толкнул металлическую дверь и вошел в обеденный зал, и это было все равно, что войти в палату для насильников в психиатрической лечебнице. Даже в столь ранний час все тесно расставленные столики были заполнены посетителями, жадно поглощавшими свою еду. Они ели всё, что им подавали, независимо от того, заказывали они это или нет. Но они не спорили. У них не имелось для этого причин. Все, что готовил Гитеррес, было высшего сорта. Он действительно почти был таким хорошим поваром, как утверждал.
Кроме еды, в ресторане не имелось никаких других достопримечательностей. Здесь было пусто, грязно, многолюдно и шумно, как на уличной ярмарке в субботу вечером. Грязная толпа официантов хлопала дверью, ругаясь друг на друга и на посетителей. Звенел кассовый аппарат, а из угла визжал в агонии музыкальный автомат.
Гитеррес не притворялся. Он ненавидел своих клиентов. Когда он что-то готовил, ему хотелось сидеть, смаковать это и поздравлять себя. Ему не хотелось ничего продавать. Он был художником. Он старался сделать это место как можно более неприятным в надежде, что его поклонники разочаруются и перестанут приходить. Но тщетно.
Латин уже давно смирился с шумом и привычно занял свою специальную кабинку, последнюю в ряду у стены возле кухонной двери.
Дик вернулся, подав Солтонуэйту гамбо, и задержался возле стола Латина.
— У этого полоумного на кухне с каждым днем все больше и больше сносит крышу, — заметил он. — В один прекрасный день его заберут в психушку, где он будет печь пироги из глины до конца жизни. Чего ты хочешь поесть?
— Только бренди.
Дик достал откуда-то из-под своего просторного фартука бутылку и стакан. Бутылка была новенькая, и он зубами сорвал фольгу с пробки и выплюнул ее на пол.
— Бренди подорожал. Сейчас оно стоит семнадцать пятьдесят за бутылку, так что не расплескивай ее. — Вытащив с помощью зубов и пробку, он поставил бутылку и стакан перед Латином. — Больше ты ничего не хочешь?
— Не сейчас, — сказал Латин. — Оставь мне немного гамбо.
— Я положу миску в карман, — пообещал Дик и вернулся на кухню.
|
━━━━❰ГЛАВА II: ЗАДАТОК ЗА УБИЙСТВО❱━━━━ |
Задаток за убийство
— Прошу прощения, — произнес мягкий спокойный голос. — С вашего позволения. Прошу прощения.
— Хорошо, — сказал Латин, поднимая голову. — За что?
— За то, что побеспокоил вас. Я могу присесть, если вы не против?
— Присаживайтесь, — разрешил Латин.
Мужчина скользнул за другую сторону стола и уселся там, улыбаясь Латину с вежливым удовольствием. Он был высоким, широкоплечим и очень загорелым. Он был так красив, что казался ненастоящим. Его карие глаза были глубокими и прозрачными. Тонкие усы коротко подстрижены, черные волосы идеально уложены. На нем был бурый габардиновый костюм, бурая рубашка и еще более бурый галстук. Вся одежда стоила денег — и явно немалых.
— Я граф Фидестин Фиоло, — представился он. — Вы Макс Латин, частный детектив, так ведь? Очень рад познакомиться с вами.
— Взаимно, — сказал Латин.
Дик вышел из кухни и перегнулся через высокую спинку кабинки.
— Ну и друзья у тебя, Латин, — критически заметил он. — Где ты нашел этого театрала в коричневом?
— Неважно, — ответил Латин. — Принеси еще стакан.
Дик достал стакан из-под фартука.
— Вспомни, сколько стоит этот бренди. Гитеррес говорит, что, если ты не перестанешь так много пить, тебе придется перейти на более дешевый бренд. Ты управляешь убыточным заведением. — Он снова вернулся на кухню.
— Выпьете? — спросил Латин.
Граф Фиоло очаровательно улыбнулся.
— Вы так добры. Благодарю. — Он наблюдал, как Латин наливает бренди. — Вы честный человек, мистер Латин?
— Нет, — ответил Латин.
— Вы нечестны? В смысле, абсолютно?
— Именно, — ответил Латин.
— А, — сказал граф Фиоло с довольным видом. — Тогда мы сможем поговорить на равных. Я тоже нечестен. Очень нечестен. Вам трудно в это поверить?
— Нет, — признался Латин.
— Отлично, — сказал граф Фиоло. — Мы уже поняли друг друга. Я хочу нанять вас для выполнения очень конфиденциального задания.
— Продолжайте, — ответил Латин, наливая себе еще бренди.
— Ладно. Вы когда-нибудь слышали о человеке с очень неприятным именем Эбенезер Закари?
— Нет.
— Он был президентом чугунолитейного завода “Планета”, а также его единственным владельцем.
— Был? — повторил Латин.
— Да. Я счастлив сообщить, что он мертв. Ему потребовалось много времени, чтобы, наконец, сдохнуть. Я начинал терять терпение. Он перенес шесть инсультов и все равно отказывался умирать, как подобает порядочному человеку. Я всерьез подумывал отравить его, когда его прикончил седьмой. У него остались два сына.
— Вот как? — лениво спросил Латин.
— Да. К несчастью. Их имена — Марс и Юпитер. Эбенезер увлекался астрономией — отсюда и странные имена. У Марса Закари есть дочь по имени Эстер — единственная дочь.
— О-о, — сказал Латин.
Граф Фиоло энергично закивал.
— Вы уже начинаете понимать, да? Вы очень умны. Чугунолитейный завод “Планета” — это огромный бизнес. Он стоит два или три миллиона долларов.
— План состоит в том, — сказал Латин, — что вы женитесь на внучке и получите завод.
— Верно, — согласился граф Фиоло. — Только все не так просто, уверяю вас. Иначе меня бы здесь не было, как бы я ни наслаждался вашим обществом и вашем бренди.
Латин налил ему еще.
— Благодарю вас, — сказал граф Фиоло. — Вы очень добры. На пути моего... э-э... счастья стоят два препятствия. Одно из них — Эстер, вернее, ее внешность. У нее прыщи, кривые зубы и неприятный запах изо рта. Целовать ее — это весьма опасное предприятие. Но это не все. Еще она плоскогрудая и кривоногая. Честно говоря, мысль о женитьбе на ней приводит меня в ужас. Даю вам честное слово, что при одной мысли об этом мне снятся кошмары, и мне приходится пить много бренди, чтобы успокоиться.
Латин снова налил ему.
— Большое вам спасибо, — сказал граф Фиоло. — Мы понимаем друг друга.
— Пока нет, — ответил Латин. — И что, по-вашему, я должен делать с Эстер? Вы пытаетесь нанять меня в качестве заместителя?
— Нет, — с сожалением произнес граф Фиоло. — Нет, боюсь, это было бы непрактично. Мне придется нести это бремя в одиночку. Это будет ужасно... но три миллиона долларов... Нет, я хочу, чтобы вы занялись другим делом. Вы не могли бы убить человека — я имею в виду, конечно, в крайнем случае?
— Если цена подходящая, — сказал Латин.
Граф Фиоло махнул рукой.
— Уверяю вас, этот вопрос мы решим. Я буду очень щедр с деньгами моей жены, как только получу их. И в этом вся беда. Чтобы получить их, мне может понадобиться много времени. Месяцы, даже годы. Это было бы ужасно, так ведь?
— О да, — сказал Латин. — И вы валяетесь в постели с Эстер и ее плохим запахом изо рта ночь за ночью…
— Прошу! — взмолился граф Фиоло, содрогаясь. — Я не могу вынести даже упоминания об этом... Ах, да. Еще немного бренди. Вы так добры. Как я уже говорил, есть два препятствия. Одно из них — Эстер, а другое — Юпитер Закари, дядя Эстер. Эбенезер Закари оставил все свое состояние двум своим сыновьям с условием, что они будут не разделять его, а управлять им и делить доход поровну.
— Звучит неплохо, — заметил Латин.
— Нет, — ответил Фиоло. — Ох, нет. Потому что таких людей, как Юпитер Закари, обычно называют подонками. Он ненавидит всех, и все ненавидят его, когда могут себе это позволить. А сейчас не могут.
— Его не могут найти? — спросил Латин.
— Он исчез. В этом нет ничего необычного. Он часто так делает. Если он злится, то уходит, а потом возвращается домой, когда проголодается. Видите ли, Эбенезер Закари полностью контролировал все свои деньги. Каждому из своих сыновей он давал по двадцать пять долларов в неделю, и все. Он заставлял их работать по двенадцать часов в день, шесть дней в неделю, в литейном цехе, чтобы заработать эти деньги. Он не позволял им найти другую работу. Если они пытались это сделать, он принуждал работодателя уволить их. Он ненавидел их, а они ненавидели его и друг друга тоже.
— Хорошая семья, — заметил Латин.
— Нет уж, — возразил граф Фиоло. — Определенно, нет. Но это к делу не относится. Эбенезер завещал свою собственность им обоим вместе. Если один из них умирает, все переходит к другому. Если кого-то из них не станет, оставшийся сможет управлять всем, как ему заблагорассудится. Но пока существуют оба, у них есть равные права.
— А это плохо? — рискнул спросить Латин.
— Разумеется, — сказал граф Фиоло. — Они вообще не могут ужиться друг с другом. Эта парочка даже не общается. Чего бы ни хотел один, другой будет голосовать против. Напоминаю: ни один из них не может взять ни цента из прибыли завода без согласия другого.
— Значит, будет хорошо, если брата Юпитера не смогут найти и дальше?
— Я должен быть в этом уверен, — серьезно сказал граф Фиоло. — Я не могу рисковать и жениться, — он глубоко вздохнул, — на Эстер, если у меня нет такой уверенности. Вы найдете Юпитера и убедитесь, что он не вернется?
— Я попробую, — согласился Латин.
Граф Фиоло улыбнулся и кивнул.
— Тогда все решено, и мы пришли к соглашению. Буду ждать от вас вестей в самое ближайшее время. Уверяю вас, необходимо поспешить. Мне будет очень трудно отложить свадьбу на более долгий срок. Вы можете связаться со мной в клубе “Копа Негра”.
— Не торопитесь уходить, — сказал Латин. — Нужно решить вопрос с деньгами. Мы не будем заключать сделку, пока я не увижу то, что хочу видеть, но давайте пока поговорим о задатке.
— Ну конечно! — с энтузиазмом воскликнул граф Фиоло. — Как глупо с моей стороны! Тысячи долларов хватит?
— Да, — ответил Латин.
— Я выпишу вам чек.
— Нет, — ответил Латин.
— Я дам вам вексель.
— Нет, — ответил Латин.
— Я могу дать вам пятьдесят три доллара и пятнадцать центов наличными.
— Вот это другое дело, — сказал Латин.
Граф Фиоло вздохнул. Он неохотно достал кожаный бумажник с красивым тиснением и вынул из него все купюры. В кармане он нашел два пятицентовика и пять пенни и аккуратно сложил их поверх банкнот.
— Это первый взнос, — сообщил ему Латин. — Буду потихоньку ждать остальное.
— Вы так учтивы, — сказал граф Фиоло.
— Ага, — согласился Латин. — Кстати, вы уверены, что справитесь с отцом Эстер — Марсом Закари, даже если Юпитер Закари не будет мозолить глаза?
Граф Фиоло улыбнулся.
— Конечно. Я ему нравлюсь. — Фиоло указал на деньги, лежавшие на столе. — Кроме того, я даю ему уроки бриджа.
Латин кивнул.
— Верю.
— Он так глуп, — сказал граф Фиоло, пожимая плечами, — что мне даже не нужно жульничать. Спокойной ночи, мистер Латин. Было приятно иметь с вами дело.
— Спокойной ночи, — рассеянно ответил Латин.
Граф Фиоло ушел, а Латин остался неподвижно и расслабленно сидеть в кабинке, рассеянно глядя в никуда и слегка хмурясь. Через некоторое время он поднес бутылку бренди к свету, чтобы посмотреть, сколько в ней осталось, а затем осторожно налил себе маленькую порцию.
— Молодой человек.
— Да? — сказал Латин.
Рядом с кабинкой стоял Солтонуэйт, обвиняюще глядя на него сверху вниз. Он гордо и покровительственно сложил обе руки на своем маленьком животе. На нем все еще была салфетка.
— Я видел, как вы только что совещались с этим жиголо — охотником за приданным. Что ему понадобилось?
— Немного моего бренди, — ответил Латин. — Вы его знаете?
— К сожалению, должен сказать, что да. Я старался не показываться ему на глаза, потому что он всегда либо оскорблял меня, либо пытался занять у меня денег, либо и то и другое одновременно. Мне не по вкусу его манеры, нравы, внешность и намерение жениться на мисс Эстер Закари.
— Вам стоит сказать ему об этом.
— Я пытался. Это было крайне малоэффективно. Вы Макс Латин, вы называете себя частным детективом, и вы тайный владелец этого ресторана.
— И вам тоже здравствуйте, — сказал Латин. — Рад был с вами познакомиться.
— Ваше легкомыслие излишне, и вы убедитесь в этом, если продолжите свои планы, которые, возможно, вынашивали вместе с графом Фиоло. Раньше вас арестовывали почти за каждое существующее преступление, но ни разу ни за что не осудили.
— Человек невиновен, пока его вина не доказана, — праведно сказал Латин.
— Сомневаюсь, что это правило применимо к вам, — ответил Солтонуэйт. — Очень сильно сомневаюсь. Вас не осудили, потому что вы очень умны, но пора остановиться. Я адвокат, и я составил завещание Эбенезера Закари. Предупреждаю, оно неоспоримо. И еще я предупреждаю вас, что если вы с графом Фиоло попытаетесь что-то выкинуть, то оба пожалеете. Завещание будет исполнено в точности так, как оно было написано. Если вы попытаетесь каким-либо образом вмешаться в его действие, я буду очень рад, когда вас отправят в тюрьму на очень длительный срок.
— Я подумаю, — сказал Латин. — Может, я смогу испугаться, если дам себе достаточно времени.
Солтонуэйт сурово ткнул в него костлявым пальцем.
— Вы увидите, что я очень неумолимый человек.
— Не хотите ли еще немного гамбо? — спросил Дик, выходя из кухни с миской в руке.
— Да! — рявкнул Солтонуэйт. — И несите осторожнее! Перестаньте его так трясти! Он остынет!
Он последовал за Диком, нависая над ним и гамбо с таким же беспокойством, как наседка над одиноким цыпленком. Из кухни вышел Гитеррес, облокотился на спинку кабинки и мрачно уставился на Латина.
— У тебя ноги болят? — спросил Латин.
— Слушай, Латин, — сказал Гитеррес. — Я не возражаю против мелких преступлений вроде грабежа, шантажа и прочего, но убийство — это совсем другое дело.
Латин повернулся и отдернул изъеденную молью занавеску у стены в конце кабинки, явив свету блестящий яркий шар микрофона. Он щелкнул переключателем на шнуре над ним.
— Ты не должен подслушивать, пока я не подам тебе сигнал. Я поместил его туда, чтобы получать доказательства на случай, если мне понадобятся показания некоторых свидетелей. А не для твоего развлечения.
— Не уклоняйся от ответа, — велел Гитеррес. — А как насчет этого графа Фиоло? Ты собираешься прикончить этого беднягу Юпитера, как он того хочет?
— За пятьдесят долларов? — усмехнулся Латин. — Думаешь, я сошел с ума?
— Нет, — ответил Гитеррес. — Но мне кажется, все к этому идет. Предположим, что на днях с Юпитером случится несчастный случай со смертельным исходом. Что тогда?
— Ну, тогда у меня будет алиби.
— Что? — спросил Гитеррес.
— В то самое время, когда произойдет несчастный случай, я буду сидеть в этой кабинке и пить бренди. А ты это засвидетельствуешь.
Гитеррес глубоко вздохнул.
— Ты знаешь, что случается с людьми, которые подтверждают фальшивые алиби в деле об убийстве? Их сажают в тюрьму на долгое-долгое время.
— У нас в штате очень хорошая тюрьма, — сказал Латин. — Со всеми современными удобствами. Тебе понравится.
Вращающаяся дверь слегка скрипнула, и Бостон робко просунул голову в щель. Он огляделся, увидел Латина и Гитерреса и протиснулся в дверь.
— Я уже все съел и, пожалуй, пойду. Спасибо вам, мистер Гитеррес, за еду. И вам тоже, мистер... мистер...
— Латин, — сказал Латин.
— Да, сэр. Спасибо вам. Мне бы очень хотелось попросить вас еще об одном маленьком одолжении.
— Каком, юродивый? — поинтересовался Гитеррес.
— Насчет гамбо, — сказал Бостон извиняющимся тоном. — Он очень уж вкусно пахнет. Думаю, он бы очень понравился одному голодному парню.
— Вы все еще голодны, юродивый? — недоверчиво спросил Гитеррес.
— Я? Нет, сэр. Ох, нет. Я просто подумал, что с вашей стороны было бы очень любезно позволить мне взять немного гамбо для Юпа.
— Для кого? — спросил Гитеррес.
— Для Юпа, — повторил Бостон. — Моего приятеля Юпитера. Его так зовут.
Латин отпил из стакана. Его рука дернулась, и немного бренди выплеснулось на стол. Латин тщательно вытер его салфеткой.
— Юпитер, — небрежно бросил он. — Такое имя нечасто услышишь. А что вы еще о нем знаете?
— А? — спросил Бостон. — Ох, ничего. Он говорит, что его имя Юпитер, поэтому я зову его Юп, так как он мой приятель. Я очень беспокоюсь за него. Наверное, он сейчас чувствует себя не очень хорошо.
— Почему? — спросил Латин.
— Ну, он пошел в город попрошайничать, кто-то дал ему четыре монетки, он купил четыре банки денатурата, и теперь ему не по себе.
— Это ужасно, — сказал Латин. — Кошмар. Конечно, мы дадим вам немного гамбо для твоего друга. А вообще я пойду с вами. Я боюсь, что Юп может быть серьезно болен, и мы хотим, чтобы он получил лучший уход.
— Мне и самому становится нехорошо, — еле слышно сказал Гитеррес. — Латин, а теперь, пожалуйста...
— Дай мне телефон, — приказал Латин.
Гитеррес вздохнул и пошел прочь, волоча ноги.
— Ох, — нерешительно сказал Бостон. — Не нужно так беспокоиться, мистер Латин. Честное слово, Юп не заболеет. У него будет просто похмелье. Он все время пьет этот денатурат, и, похоже, он ему нисколько не вредит.
— Никогда нельзя сказать наверняка, — заметил Латин. — А где он сейчас?
— В нашей маленькой лачуге у железной дороги, ведущей к югу от города.
Гитеррес вернулся с портативным телефоном.
— Латин, — умоляюще произнес он. — Послушай…
— Пойди, налей немного гамбо в молочную бутылку, — сказал Латин, подключая телефон к выключателю под микрофоном. — Оставь немного для себя.
— Кажется, я уже не очень голоден, — ответил Гитеррес.
Латин набрал номер. После первого гудка в трубке щелкнуло, и в ухе раздался радостный голос:
— Алло! Круглосуточный гараж Хэппи! Быстрое обслуживание — в любое время и в любом месте!
— Это Латин, Хэппи.
— Латин, мой мальчик! Ура! Как приятно слышать твой голос! Надеюсь, у тебя все хорошо?
— Просто отлично, — сказал Латин. — Мне нужна машина, Хэппи. Такая, которую ты не узнаешь, если кто-то покажет ее тебе.
— Аг-га! Темные делишки, да? Старый добрый Латин! Я так долго не получал от тебя вестей, что испугался, вдруг ты стал честным работягой. Это лучшая новость, которую я слышал с тех пор, как Хирохито заболел крапивницей! У меня есть кое-что для тебя, мой мальчик. Новый “Бьюик-купе”, зарегистрирован на имя Элмера Куинвиппла. Знаешь, кто такой Элмер Куинвиппл?
— Нет, — признался Латин.
— И я тоже! И знаешь почему? Потому что такого человека не существует! Я сейчас же отправлю тебе машину!
|
━━━━❰ГЛАВА III: ЗАТЕМНЕНИЕ❱━━━━ |
Автомобиль бесшумно пронесся по узкому пролету бетонного моста. На другой стороне Латин сбавил скорость и свернул с дороги. Под колесами захрустел гравий; машина плавно качнулась на неровной обочине.
— Примерно здесь, — сказал Бостон. — Да, точно. Это здесь.
Латин затормозил, выключил фары и вышел из машины. Дул холодный ветер; над землей клубился туман. Латин поднял воротник своего легкого пальто.
Бостон обошел машину спереди, восхищенно разглядывая капот.
— Никогда раньше не видел такой шикарной тачки. Просто чудо, а не машина.
— Я передам мистеру Куинвипплу ваше одобрение, — сказал Латин. — Вы захватили гамбо?
— Да. Вот он. Может быть... мне пойти вперед и предупредить Юпа о вашем приходе?
— Это еще зачем? — не понял Латин.
— Ну, Юп довольно странный. У него паршивый характер. Когда он с похмелья, то ведет себя нагло и дерзко. Нет, так-то он добрый парень. Он даже образованный. Но... немного вспыльчив. Мне кажется, он разочаровался в любви или что-то в этом роде.
— Или что-то в этом роде, — согласился Латин. — Не переживайте. Я ему понравлюсь. Все говорят, что я очень обаятельный. В какую сторону идти?
— Ну... прямо под мостом есть тропинка. Однако позвольте мне все же предупредить Юпа, а то он может начать бросаться в вас камнями, как уже бывало. Вы можете посидеть на перилах моста, полюбоваться видом. Здесь очень красиво.
Они находились у самого подножия холмов. Перед ними вдоль линии залива широким полукругом раскинулся город, напоминавший невероятно яркое расписное одеяло. Свет неоновых панелей и вывесок отбрасывал в небо красные, зеленые и синие блики. Автомобильные фары мелькали и сновали туда-сюда, подобно непоседливым светлячкам. Шум уличного движения доносился сюда в виде неясного гула, который в своей минорной тональности был то громче, то тише.
— Мне очень нравится этот вид, — сказал Бостон. — Можно любоваться...
Вдали неожиданно завыла сирена. К ней присоединилась другая, ближе; потом еще одна, и еще, пока их стало невозможно отличить друг от друга. Сирены ревели без передышки — все громче и громче, пока ночной воздух, казалось, не стал пульсировать в такт тревожным призывам.
— Что это? — дрогнувшим голосом спросил Бостон.
— Воздушный налет, — ответил Латин.
Город, лежавший перед ними, подчинился командам сирен и начал затемняться — от окраин к центру. Цепочки огоньков, очерчивавших квадраты кварталов, один за другим погасли, и город словно ушел сам в себя. Светлячки автомобильных фар исчезли. И неоновые вывески, потускнев, тоже померкли.
Сирены смолкли. Наступила полная тишина.
— О, боже, — благоговейно прошептал Бостон.
Города как будто бы вовсе не было. Он спрятался и выжидал.
— Впервые такое вижу, — пробормотал Бостон. — Как-то даже пугает.
Латин откашлялся.
— Пойдемте.
— Чего? — не понял Бостон.
— Дело есть дело, — сказал Латин.
Опираясь рукой о холодные перила моста, он ногой нащупал тропинку, уходившую вниз по склону. Тропинка была неровной, с небольшими уступами, напоминавшими ступеньки.
Придерживаясь за бетонную опору, Латин начал осторожно спускаться. Холодная ночная тьма стала еще более непроглядной. Латин спустился до самого низа, и под его ногами захрустел гравий железнодорожного полотна.
Бостон топал где-то рядом.
— Я об этом воздушном налете, — послышался его голос. — Не лучше ли нам... э–э... где-то спрятаться?
— Мы здесь в полной безопасности, — ответил Латин. — Куда дальше?
— Тут есть небольшой овражек.
Бостон был похож на смутную колеблющуюся тень, и Латин следовал за ним, изредка бросая взгляды вниз, на поблескивавшие в темноте рельсы.
— Примерно здесь, — сказал Бостон.
Латин почувствовал, как ветки кустов слегка царапнули полы его пальто. Ноги сыщика утонули в мягкой земле. Склоны оврага были крутыми, и движение по нему напоминало ходьбу по глубокой, извилистой траншее.
— Прямо за этим поворотом, — сказал Бостон и негромко позвал: — Эй, Юп!
Его голос отозвался эхом.
— Не откликается. Наверное, его напугали сирены, хотя он не из тех, кого легко напугать. Эй, Юп!
Латин разглядел смутные очертания какой-то лачуги размером не больше крупного упаковочного ящика.
Бостон потянул за скрипучую панель, служившую дверью. Лицо Латина обдало удушающе теплой волной затхлого воздуха.
— Входите, — сказал Бостон. — Не ударьтесь головой. Думаю, Юпа здесь нет. Наверное, пошел клянчить бабло, чтобы купить еще пойла.
Латин чиркнул спичкой и заботливо прикрыл огонек ладонью. Тени заметались по грязным голым стенам и низкому потолку. Неяркий свет выхватил из тьмы груду скомканных одеял.
— А, так он здесь, — сказал Бостон. — Еще даже не проснулся. Наверное, нажрался денатурата больше, чем я думал. Эй, Юп! Давай, поднимайся!
Латин подошел ближе, все еще держа в руке прикрытую ладонью горящую спичку. Поверх одеял лицом вверх лежал человек, и пламя спички двумя бликами отражалось в его открытых неподвижных глазах.
— Это как-то... — пробормотал Бостон и громко сглотнул.
Латин высоко поднял спичку, быстро окинул взглядом убогую комнатенку и задул огонь. Под пиджаком в наплечной кобуре у сыщика покоился “Кольт” 38-го калибра. Латин вытащил револьвер и, держа его наготове в правой руке, напряженно прислушался.
— Эй, мистер Латин... — прошептал Бостон. — Мне кажется, что Юп... э-э... что он...
— ...Что он мертв, — закончил фразу Латин.
Бостон учащенно задышал.
— Святые небеса! — пробормотал он. — Это точно не от денатурата. Он пьет его постоянно, и ему хоть бы что.
— На этот раз все было по-другому, — ответил Латин. — Кто-то проткнул его ножом для колки льда.
— Ч-что?
— Видели у него на лбу, прямо над правым глазом, маленькое красное пятнышко, похожее на большую точку? Это сделано чем-то вроде такого ножа. Кто-то вогнал ему острие прямо в мозг, пробив череп. Если у тебя сильная рука, то это самый простой способ убить человека.
— Ох! — ошеломленно выдохнул Бостон. — Нож в голове... Прямо в мозг... Ох! Меня сейчас... меня сейчас вырвет...
— Прекратите! — резко бросил Латин. — Надо сообщить о его смерти. Вот вам монетка. Идите к ближайшему телефону-автомату, позвоните в полицию и скажите, что произошло убийство.
— Я боюсь, мистер Латин. Мне так страшно. Я не могу двинуться с места. Не хочу идти туда, в темноту… Там воздушный налет… И человек со страшным ножом…
— Оставайтесь здесь. Я пойду.
— Нет! — воскликнул Бостон. — Только не с… Ни за что! Разве мы не можем просто… пойти вместе?
— Кто-то должен остаться здесь. Так что, отправляйтесь звонить. Немедленно.
— Я… Мне кажется…
— Быстрее!
— Бегу, бегу, — пробормотал Бостон. — Я быстро…
Он запнулся о порожек, но выскочил из лачуги, и вскоре его дробные шаги затихли. Латин стоял неподвижно, сосредоточенно склонив голову и внимательно прислушиваясь.
Через некоторое время он сунул револьвер в карман пальто, ощупью подобрался к вороху одеял, опустился на колени и вновь чиркнул спичкой.
Лицо мертвеца было желтого цвета, с восковым оттенком. Возраст убитого определить было трудно. Мужчина был худым, не очень высоким. Его глаза были бледно-голубыми с красными прожилками. На нем был потрепанный костюм из синей саржи и теннисные туфли с дырками на носках.
Латин принялся быстро и умело обыскивать труп. Он нашел открывашку для пивных банок, катушку ниток, складной нож со сломанной рукояткой и полупустой пакетик табака для сигарет. Спичка обожгла пальцы Латина, и он выронил ее, негромко ругнувшись.
Пару секунд сыщик подождал, прислушиваясь, а потом зажег еще одну спичку. На этот раз ему повезло больше. Внутренний карман пиджака мертвеца был застегнут на две английские булавки. Латин отколол их и вытащил из кармана потрепанный бумажник. В бумажнике оказались водительские права, удостоверение личности, призывное свидетельство — все на имя Юпитера Закари.
Латин задул спичку и осторожно опустил бумажник себе в карман. Потом снова зажег огонь и продолжил поиски. Он хотел найти что-то такое, что позволило бы точно идентифицировать мертвеца.
Латин затушил последнюю спичку и уже начал было подниматься, как вдруг замер на месте, повернув голову к серо-черному прямоугольному проему, обозначавшему вход в лачугу. Очень медленно он сунул руку в карман пиджака и вытащил револьвер.
Секунды, казалось, тянулись бесконечно. Латин выпрямился и по-кошачьи метнулся к двери. Выскочив на свежий ночной воздух, он прижался к стене хижины.
Со стороны дорожного полотна послышался шорох осыпающегося гравия, а затем глубокую тишину разорвал хриплый, нетрезвый голос:
— Придет она из-за горы,
Придет к нам из-за горки.
Пурум-бурум, та-ра-ра-ры
Голос упал до хриплого полушепота.
— Да где же, черт побери, этот овраг? Где-то рядом...
Снова заскрипел гравий, затрещали кусты. Обладатель хриплого голоса смачно выругался, а потом крикнул:
— Бостон! Ты где?
— Кто вы? — требовательно спросил Латин.
— А? — отозвался нетрезвый голос. — Это я, вот кто. А что ты тут делаешь? Ты не Юп и не Бостон. Выйди на свет.
Латин не стал выходить из тени. Вместо этого он взвел курок револьвера. Негромкий сухой щелчок отчетливо прозвучал в тишине.
В воздухе что-то быстро просвистело, и Латин услышал рядом с ухом глухой стук. Одна из досок лачуги позади него мелко завибрировала.
Латин, не мешкая, выстрелил. Оранжевая вспышка разорвала ночь. Эхо выстрела прокатилось по стенкам оврага и повторилось, когда сыщик выстрелил снова.
Латин подождал, держа револьвер наготове. Однако больше не раздалось ни звука, пока вдалеке слабый хриплый голос не пропел:
— Везет шестерка лошадей…
Голос затих и снова наступила тишина.
Латин выругался себе под нос, зажег еще одну спичку и посмотрел на стену хибарки. Примерно в шести дюймах от уровня его головы в доску воткнулся нож для колки льда. Это был обычный хозяйственный инструмент, из тех, что раздают во время рекламных кампаний; и на его желтой деревянной ручке было написано “Ледовая компания «Акме» — мы вас охладим!”
— Ну, разумеется, — задумчиво пробормотал Латин.
Он выронил спичку и раздавил ее ногой. Затем, оставив нож в стене, Латин осторожно направился к железнодорожным путям. Некоторое время постоял, прислушиваясь и вглядываясь во тьму, а потом побрел по шпалам, пока не дошел до конца тропинки, по которой они с Бостоном сюда спустились.
С некоторым трудом Латин выбрался на шоссе. Нигде вокруг не было света. На город смутной белой пеленой наползал туман. “Бьюик” все еще стоял у обочины. Латин перешел через мост и пешком направился в город.
|
━━━━❰ГЛАВА IV: ПОСТАВЬ В ИЗВЕСТНОСТЬ ОТДЕЛ УБИЙСТВ❱━━━━ |
Поставь в известность Отдел убийств
Он прошел около ста пятидесяти ярдов, как вдруг услышал за спиной шум мотора. Латин остановился и обернулся, сжимая в руке револьвер, спрятанный в кармане пальто. Из темноты вынырнули два неясных голубых огонька.
— Эй, приятель, — послышался чей-то голос. — Во время затемнения нельзя разгуливать на открытом месте.
Теперь Латин смог разглядеть машину. Это был небольшой приземистый джип с открытым верхом. На переднем сиденье — двое солдат: один за рулем, у другого между колен была зажата армейская винтовка.
— Я знаю, — ответил Латин. — Но у меня важное дело.
— Вопрос жизни и смерти, надо полагать? — мрачно проворчал солдат-водитель.
— Вот смерти — это точно, — сказал Латин. — Мне надо немедленно вернуться в город. Подвезите, пожалуйста.
— Это против правил, — заявил водитель.
— Теперь, значит, это против правил? — усмехнулся второй солдат. — Хочешь выслужиться? Стать генералом? А вдруг этот парень из пятой колонны?
Латин забрался в машину и устроился на жестком сиденье. Джип резко рванул с места.
— Полегче, болван! — воскликнул солдат с винтовкой.
— Сцепление барахлит, — буркнул водитель.
— Ага, барахлит! И поэтому обязательно нужно рвать с места, как собака-гончая?
— Расскажи этому драндулету, как надо ездить.
— Но ведь водитель ты! Или ты хочешь, чтобы у меня вылетели все зубы?
Солдат оглянулся через плечо на Латина.
— Мы патрулируем эту дорогу только до начала городской черты. Там тебе придется сойти.
— Нормально, — ответил Латин. — Спасибо.
— Мне кажется, это вовсе не налет, — сказал водитель. — Думаю, это один из тех разведывательных рейдов, когда самолеты просто кружат над городом и что-то высматривают.
— Самый умный, да? — усмехнулся солдат с винтовкой. — Тебе об этом написал Гитлер? Или Хирохито?
— У меня есть мозги.
— С каких это пор? И, давай, держись ближе к тротуару!
— Кто тут командует?
— Я! Или хочешь схлопотать прикладом по шее?
Где-то впереди завыла сирена, потом на мгновение стихла и снова разразилась громким воем. Через несколько секунд к ней присоединились другие, и вот уже вся ночь пронзительно заголосила. Так же внезапно сирены смолкли.
— Одна минута, — сказал водитель. — Все закончилось.
Загорелись огни, взревели моторы, и движение транспорта возобновилось.
— Вот здесь мы тебя и высадим, приятель, — сказал солдат с винтовкой. — Город перед тобой. Тут рядом есть конечная остановка трамвая.
— Надо бы проверить его документы, — предложил водитель.
— По-твоему, если бы он был шпионом, у него не оказалось бы фальшивых документов? Он не шпион. Это я тебе говорю как эксперт. У меня нюх на шпионов.
— А чем они пахнут?
— Змеями.
Джип остановился у обочины, и Латин сошел на тротуар.
— Спасибо, ребята. Если вы когда-нибудь окажетесь на Карбон-стрит, зайдите к Гитерресу и перекусите бесплатно.
— Как это? — быстро спросил водитель.
— Ну, значит, без оплаты, — ответил Латин. — Я резервист
— Отлично, черт возьми! — с энтузиазмом воскликнул солдат с винтовкой. — Спасибо, приятель!
Латин свернул в маленький переулок, который вел к служебному входу в ресторан. Тень сыщика нервно плясала на сумрачных стенах.
Вдруг послышался чей-то голос:
— Латин.
Латин развернулся, быстро опустился на одно колено и выхватил из кармана пальто револьвер.
— Тихо, тихо, — сказал голос. — Вы слишком нервничаете. Я же говорил, что в один прекрасный день в вас проснется совесть.
Латин медленно поднялся. В поле его зрения появился инспектор Уолтерс из Отдела по расследованию убийств. Уолтерс был высокий, худой и некрасивый. Двадцать лет беготни за убийцами и маньяками наградили его язвой желудка и полным отсутствием веры в людей.
— У вас, конечно, есть разрешение на этот револьвер? — спросил Уолтерс.
— Конечно, есть, — ответил Латин. — Хотите взглянуть?
— Нет. Это меня только расстроит. Я бы немного поболтал с вами, если у вас найдется время.
— Пойдемте, — пригласил Латин.
Они вошли в ресторан через кухню. Гитеррес снова сидел на высоком табурете, но на этот раз спиной к плите и с мрачным выражением на лице. При виде Латина и Уолтерса у повара перехватило дыхание, а физиономия приобрела болезненный зеленоватый оттенок.
Латин подмигнул Гитерресу и слегка качнул головой.
— Э-э! — протянул повар, отчаянно пытаясь взять себя в руки. — Я кормлю только по одному бродяге в день. Тебе придется вести его в благотворительную столовку.
— Допрыгаешься у меня... — произнес Уолтерс, многозначительно взглянув на Гитерреса и следуя за Латином через вращающуюся дверь в обеденный зал ресторана.
Затемнение, по-видимому, никого особенно не взволновало. В зале было так же многолюдно и шумно, как и час назад.
Как только Латин и Уолтерс уселись в отдельной кабинке, у их столика появился Дик. Он достал из-под фартука бутылку бренди и один стакан. Поставил все это на стол.
— Будете? — спросил Латин Уолтерса.
— Не буду.
— Конечно, не будет, — поддержал инспектора Дик. — У нас заведение высшего класса. И мы не обслуживаем полицейских. А тебе, Латин, нужно срочно чего-нибудь поесть.
— Принеси мне гамбо.
— Не могу, — развел руками Дик. — Гитеррес его выбросил. Сказал, что он вышел неудачным.
— Пусть приготовит еще.
— Я ему передам, — сказал Дик. — Но если вдруг услышите взрыв, то это будет не бомба. Это будет Гитеррес, который скажет “нет”, — и с этими словами официант удалился в сторону кухни.
Уолтерс со вздохом откинулся на спинку стула.
— Люблю это место. Напоминает зоопарк. Слушайте, Латин, мне надо обсудить с вами один вопрос. Сегодня к северу от города, за железной дорогой, в овраге возле шоссе 44, в маленькой халупе был убит некий бродяга по имени Юп. Убит ножом для колки льда.
— Знаю, — сказал Латин.
— Ну и зачем? — спросил Уолтерс.
Латин взглянул на копа поверх стакана с бренди.
— Чего?
— Зачем? — терпеливо повторил Уолтерс. — Зачем вам приспичило находить этого босяка?
— Я встретил его приятеля Бостона, который в переулке копался в мусорных баках. Гитеррес накормил парня. Потом Бостон сказал, что в его лачуге лежит больной друг. Я взял с собой немного еды и отвез Бостона к железной дороге.
— Зачем? — снова спросил Уолтерс.
Латин пожал плечами.
— Благотворительность. Я подумал, а вдруг приятель Бостона действительно болен, и захотел помочь.
— Нет, — задумчиво произнес Уолтерс. — Это не пойдет. Придумайте что-то другое.
— Истинная правда. Можете спросить хоть у Гитерреса, хоть у Дика...
— Могу, — сказал Уолтерс, — но не буду. Не хочу впустую тратить свое время.
— Как вы узнали об убийстве?
— Уж точно не от вас. Ваш приятель Бостон получил удар тупым предметом по голове. Его подобрали и отвезли в пункт скорой помощи в северной части города. Там он наплел целую историю о ножах для колки льда и прочем. Еще он сказал, что вы хороший парень; видимо, удар по голове помутил ему мозги. Зачем вы связались с этими бродягами?
— Меня коробят ваши слова, — нахмурил брови Латин. — Я уже сказал, что это была благотворительность. Во мне полно простой человеческой доброты.
— В вас полно бренди и всякого вздора. Вы знаете, кто убил этого хмыря?
— Нет.
— Будете это выяснять?
— Да.
— Расскажете мне, когда узнаете?
— Возможно.
Уолтерс поднялся.
— Хорошо. Но помните, что я знаю о вас то, чего не знает никто другой.
— Что, например?
— Например, причину, по которой вас никогда не обвиняют в том, за что следовало бы посадить. Все очень просто. Вы не бываете виноватым. Вы ходите по самому краю, но никогда явно не преступаете закон. В общем и целом вы кажетесь абсолютно честным человеком.
— Если вы кому-то об этом расскажете, — усмехнулся Латин, — я подам на вас в суд.
— Прислушайтесь, — поднял палец Уолтерс. — Слышите треск под ногами? Это трещит лед, по которому вы идете. Он становится все тоньше. Завтра вы дадите мне информацию, или же лед сломается, и вы окажетесь в очень, очень холодной воде. Я не шучу.
— Спокойной вам ночи, — сказал Латин.
— Завтра, — повторил Уолтерс. — И не забудьте об этом, иначе голова у вас будет болеть сильнее, чем от бренди.
Инспектор направился к выходу, а возле кабинки появился Дик с портативным телефоном.
— Кое-кто хочет с тобой поговорить. Не спрашивай, почему.
Сыщик взял трубку.
— Латин слушает.
— Мистер Латин, это Бостон. Вы ведь меня помните?
— Еще не забыл. Что случилось?
— Ой, это было так странно. Я поднялся по тропинке к мосту, а там какой-то парень заглядывал в вашу машину. Дверца был открыта, и он был наполовину внутри, наполовину снаружи. И он напевал. Честное слово, мистер Латин, так и было. Он пел о ком-то, кто придет из-за горы.
— Я слышал, как он пел, — сказал Латин. — И что вы сделали?
— Ну, я подкрался сзади и как закричу: “Вылезай из машины!” Думал, он испугается.
— И он испугался?
— Черта с два! Он набросился на меня, как дикий кот, и ударил по голове раз семь чем-то ужасно твердым. Потом он, наверное, ушел. Я был без сознания, а когда очнулся, его рядом не было. Я поплелся в город. Меня увидел один из этих наблюдателей за бомбами. Он доставил меня в пункт оказания первой помощи — в какой-то школе. Мистер Латин, они меня отсюда не выпускают.
— Почему?
— Говорят, что у меня может быть сотрясение мозга, и что мне нужен постельный режим и покой. Думаю, мистер Латин, мне лучше их послушаться. Они знают, что делают. Я очень сожалею. Надеюсь, этот певец ничего из вашей машины не украл.
— Все в порядке, Бостон. Отдыхайте. Завтра я вас навещу.
— Правда, мистер Латин? — благодарно воскликнул Бостон. — Вы приедете?
— Ну конечно.
— Я так вам благодарен... Слушайте, медсестра забирает у меня телефон...
Связь прервалась: в трубке раздались короткие гудки.
Латин нажал на рычаг аппарата, потом отпустил его и набрал номер.
— Слушаю! — донесся из трубки громогласный голос. — Круглосуточный гараж Хэппи! Быстрое обслуживание — в любое время и в любом месте!
— Это Элмер Куинвиппл.
— Кто? — спросил Хэппи. — Ах, да! Надеюсь, с вами все в порядке, мистер Куинвиппл? Чем могу быть полезен?
— Я оставил машину на шоссе 44 возле моста через железную дорогу. Вы можете забрать ее оттуда?
— Несомненно, могу! Прямо сейчас этим и займусь! А сегодня она снова вам будет нужна?
— Нет, — ответил Латин. — Я думал, что надо будет подвезти одного человека, но его неожиданно... отозвали. Спасибо за все, Хэппи.
Латин повесил трубку и потянулся за бутылкой бренди. Осторожно наклонил ее над стаканом, однако из горлышка не пролилось ни капли.
— Еще семнадцать с половиной долларов уничтожено, — заметил Дик, который как раз подошел к столику Латина с огромной тарелкой в руках. — Как ты думаешь, не заболел ли часом наш Гитеррес? Он даже не стал швырять посуду на пол, когда я попросил его это приготовить. Только пробурчал что-то насчет того, что перед казнью осужденному нельзя отказывать в последнем ужине. О чем это он?
— Надеюсь, я никогда этого не узнаю, — усмехнулся Латин.
|
━━━━❰ГЛАВА V: СМЕРТЬ ПРЕДПОЧИТАЕТ ЦИЛИНДР❱━━━━ |
Смерть предпочитает цилиндр
Клуб “Копа Негра” располагался на втором этаже одного из домов в центре города. Внизу был магазин недорогой одежды; и любой, кто был не в курсе, никогда бы не догадался, что выше находится развлекательное заведение. Соответствующей вывески не было, а окна изнутри были выкрашены черной краской, чтобы внутрь не проникал свет. Вход в клуб представлял собой малоприметную дверь, над которой целомудренно горела неяркая синяя лампочка.
Латин постучал по филенке подвешенным сбоку медным молоточком. Дверь моментально открылась. Дворецкий с бакенбардами на английский манер и во фраке “ласточкин хвост” поклонился, отступил назад и снова поклонился.
— Пожалуйста, сэр, входите, — сказал он.
Пол в маленьком холле был покрыт толстым ковром. Настенные лампы были направлены вверх — так, чтобы потолок казался выше.
— Ваше пальто, сэр, — промолвил дворецкий. — И шляпу.
Латин передал ему свою верхнюю одежду, которую дворецкий вручил девушке в аккуратной черной униформе.
— Лифт, сэр.
Дворецкий нажал кнопку. Одна из настенных панелей отъехала в сторону, открыв за собой отделанную хромом и черной блестящей кожей кабину лифта.
В кабине оказалась еще одна девушка, на этот раз в наряде горничной. Приветствуя Латина, она присела в реверансе. Лифт плавно поднялся на второй этаж.
Навстречу Латину шагнул мужчина в дорогом смокинге и низко поклонился.
— Добрый вечер, сэр. Могу я проводить вас к столику?
— Граф Фиоло здесь? — спросил сыщик.
Взгляд мужчины стал колючим.
— Для судебных курьеров у нас есть специальная лестница. Вы один из них?
— Кажется, вы меня с кем-то перепутали, — усмехнулся Латин.
— А, мой дорогой мистер Латин, — послышался чей-то голос. — Какой сюрприз! Я так рад вас видеть!
— Правда? — равнодушно отозвался Латин. — Кто вы?
Навстречу ему поднялся коротышка не выше пяти футов ростом. На нем тоже был смокинг. Мужчина приподнимался на цыпочки, улыбался и мелко хихикал.
— Разве вы меня не помните? Я Андреев. Лучший друг Секора Гитерреса. Ах, сколько раз я наслаждался его стряпней. Вы оказали мне огромную любезность, посетив сей скромный уголок. Для вас здесь будет все самое лучшее. Я, Андреев, лично вам обещаю.
— Я приехал увидеться с графом Фиоло.
— Да, конечно! Сегодня вечером граф развлекает друзей. И для этого есть повод. Вы меня понимаете? — Андреев доверительно подмигнул Латину. — Граф празднует предстоящую женитьбу. Удачная партия. Все уже слажено. Девушка невероятно богата, но вот ее внешность… — Андреев зажмурил глаза и передернул плечами. — Граф очень отважный человек. У меня, Андреева, не хватило бы смелости. Сюда, пожалуйста, мистер Латин.
Андреев повел сыщика по коридору. Через арочный проем они вошли в обеденный зал, который был просто огромен. Бесконечные ряды столов окружали черный отполированный квадрат танцпола. Где-то вдали отсвечивал трубами оркестр, игравший изысканный джаз. Женщины в платьях с обнаженными плечами и лысеющие мужчины чинно кружились парами. Никакого тебе джиттербага
Андреев провел гостя по верхней галерее, и они уже начали спускаться по широкой лестнице к танцполу, когда Латин похлопал коротышку по плечу.
— А вот этот часто здесь бывает? — спросил он, показывая на одного из мужчин.
— Мистер Солтонуэйт? — отозвался Андреев. — О, да. Он приходит отведать сквобов
Солтонуэйт сидел за столиком один, мрачный и озабоченный на фоне окружающего его шика. Он держал в обеих руках обжаренную тушку голубя и вгрызался в нее так, словно от этого зависела его жизнь. Прошло не больше двух часов с тех пор, как Солтонуэйт поглощал гамбо Гитерреса, но казалось, что он опять был страшно голоден.
— Наверное, он пробежал марафон и нагулял себе аппетит, — заметил Латин. — Вы не знаете, давно он уже здесь?
Андреев властно щелкнул пальцами.
— Пьер!
Перед ними моментально вырос официант.
— Скажи-ка, Пьер, давно здесь этот мужчина, Солтонуэйт?
— С полчаса, сэр.
— Понятно, — задумчиво произнес Латин. — Большое спасибо.
Андреев первым спустился по лестнице и направился к столикам, занимавшим почетное место напротив концертной эстрады.
Увидев вновь прибывших, граф Фиоло вскочил со стула.
— Мистер Латин! Мой дорогой друг! Я несказанно рад!
На графе был темно-синий смокинг, который сидел на нем так же изысканно, как на портновском манекене. Фиоло выглядел невероятно красивым и очень мужественным; по крайней мере с десяток женщин за соседними столиками не могли оторвать от него глаз. Он пожал Латину руку, улыбнулся и похлопал сыщика по плечу.
— Вы оказали мне честь, — сказал граф. — И теперь я хочу представить вас моей невесте. Любимая, это мистер Латин. Я ему очень доверяю. А это мое блестящее будущее — мисс Эстер Закари.
— Ну что вы, граф, — промолвила Эстер Закари. — Не нужно таких высокопарных слов.
— Не нужно? — эхом отозвался граф Фиоло. — Да я готов кричать их с самой высокой крыши! Хочу, чтобы весь мир был свидетелем той красоты, которая будет мне принадлежать!
— Ах, граф, — жеманно улыбнулась Эстер Закари, и, подавая руку Латину, добавила: — Ужасно рада познакомиться с вами, мистер Латин.
На невесте графа было вечернее платье без бретелек. Латин внимательнее присмотрелся к девушке. Нос у Эстер лоснился от пота, глаза были выпучены, как у жабы; и у нее действительно был неприятный запах изо рта.
— Ну разве она не прекрасна? — спросил граф Фиоло.
— Разумеется, — совершенно серьезно ответил Латин.
— Ах вы, мужчины! — хихикнула Эстер. — Мистер Латин, я хочу познакомить вас с моими папой и мамой.
— Да, — подхватил граф Фиоло. — Мои дражайшие будущие родственники. Миссис и мистер Марс Закари.
— Очаровательно, — промурлыкала миссис Закари.
Она была маленькой и тощей, но, несмотря на это, все равно выглядела так, будто ее корсет был слишком туго затянут. Эстер унаследовала от матери кривые зубы и длинный нос.
— Вы вхожи в общество? — спросил Марс Закари.
— Мистер Латин — член самых высоких кругов! — ответил за Латина граф Фиоло. — Его знают многие уважаемые люди.
— Совершенно верно, — признался Латин. — У меня внушительный послужной список.
— Мы тоже хотим в ряды аристократов, — сказал Марс Закари.
Это был мужчина среднего роста, слегка полноватый. На его лысой макушке сохранился клочок волос, который торчал, как перо индейца. У Марса Закари было задумчиво-кислое выражение лица. Создавалось впечатление, что он немного презирает окружающих.
— Не говори так, — сказала мужу миссис Закари.
— Как?
— Что мы хотим попасть в ряды аристократов.
— Почему? Разве это не так?
— Не спорь, Марс. Вы присоединитесь к нам, мистер Латин?
— Даже не знаю, — замялся сыщик. — Я не собирался…
Его спас Андреев, который, улыбаясь во весь рот, шустро подскочил к столику и воскликнул:
— Дорогой граф, вы уж меня извините! Для нас большая честь, что мистер Латин осчастливил нас своим присутствием. Я взял на себя смелость сообщить об этом моему работодателю. Мистер Латин, не соблаговолите ли вы покинуть эту очаровательную компанию и пройти со мной? Будьте так добры!
— Конечно, — согласился Латин и учтиво поклонился семейству Закари. — У меня есть небольшое дельце. Увидимся позже, граф.
— Обязательно, — ответил Фиоло, на этот раз менее восторженно.
Андреев обогнул танцпол, прошел вдоль длинной стойки бара и дважды постучал в небольшую дверцу, почти полностью скрытую тяжелой синей драпировкой, грациозно спускавшейся с потолка. На стук никто не ответил, но, тем не менее, Андреев спокойно произнес:
— Входите, пожалуйста, мистер Латин.
Он открыл дверь, и Латин вошел в квадратную, обшитую темными панелями комнату без окон. Из обстановки в комнате были только небольшой столик с гнутыми ножками и два стула с прямыми, высокими спинками. Дверь за спиной Латина тихо закрылась.
— Привет, Латин, — сказала женщина, сидевшая на одном из стульев.
— Будь я проклят, — с чувством выругался Латин.
— Полегче, малыш. Как поживаешь?
— Я чертовски удивлен, — отозвался Латин.
Женщина рассмеялась. Она была полной, но в ней не было обычной для полных людей мягкости. Женщина, скорее, напоминала бетонную глыбу. На ней был надет сшитый на заказ серый костюм. На пальце левой руки сверкал бриллиантовый перстень. Женщина подмигнула Латину.
— Как тебе мой новый бизнес? — спросила она.
— Неужели, Рози, ты хозяйка этого притона?
— Называй меня, пожалуйста, Розмари. Розмари Мак-Клюр Фицджеральд. Мы с моими партнерами здесь хозяева.
— И кто твои партнеры?
— Чуть ли не половина людей из мэрии, — “скромно” ответила Рози. — Я кое-чему научилась и знаю, как привлекать партнеров. Как тебе нравится атмосфера, которую я создала? У нас тут все по высшему разряду. Старым лысым пердунам, которых ты видел в зале, здесь очень нравится. Они пускают слюни всякий раз, когда мои официанточки кланяются им. Представляешь, мне пришлось записать девочек в школу этикета! Я платила пятьдесят долларов за каждую, чтобы они научились говорить в нос.
— Оно того стоило, — кивнул головой Латин.
— Еще бы! Мне эта идея пришла в голову, когда я решила научить своих девочек вести себя, как леди. Это было не так-то просто! Присаживайся, Латин. Нам с тобой надо кое-что обмозговать. Ты вот это еще пьешь?
Рози достала из–под стола бутылку и повернула ее так, чтобы Латин мог видеть этикетку.
— Конечно, пью, — отозвался Латин.
Рози отыскала в ящике стола пару стаканов.
— Гурман недоделанный! — усмехнулась она. — Эта штука стоит по доллару за глоток; здесь, во всяком случае.
— Вот уж спасибо, — сказал Латин. — А ты, я смотрю, тоже хорошо поработала над своим внешним видом.
— И не говори! Меня поимели все массажисты в городе. Слушай, Латин, ты мне друг?
— За деньги или по доброте душевной?
— И то и другое.
— И да и нет, — пожал плечами Латин. — Говори прямо, в чем дело?
— Собственно, дело в том, что это я нашла невесту графу Фиоло.
— Как это? — изумленно спросил Латин.
— Да вот так. Он приехал из той же лесной глуши, что и Андреев; из какой-то страны возле Польши. Когда туда пришел Гитлер, он бежал, прихватив с собой только пару подштанников. Он осел здесь и был практически нищим. Давал уроки игры в бридж престарелым дамам и тому подобное. Потом наткнулся на Андреева и зацепился за это место. Набрал долгов, выписал несколько векселей... Поэтому я решила дать ему от ворот поворот. Выпьешь еще?
— Спасибо.
— Но я этого не сделала, — продолжала Рози, — потому что оказалось, что половина дам приходили ко мне только потому, что их приглашал танцевать граф. Он буквально сводил женщин с ума. Поэтому я оставила его здесь и между делом принялась подыскивать ему выгодную партию. Нашла то, что мне показалось подходящим. Ты только что с ней познакомился.
— Припоминаю, — сказал Латин и сделал очередной глоток.
— Ты видел раньше что-то подобное? — промолвила Рози, качая головой. — Мне было бы даже жаль Фиоло, не будь он таким козлом. Что вы там с ним замышляли в твоем ресторане?
— Как ты узнала, что мы с ним встречались? — спросил Латин.
— Я давала ему по пять тысяч долларов. У меня есть его долговые расписки. Эта девочка обошлась мне в двадцать пять тысяч “зеленых”. Я слежу за ним, и когда он начинает советоваться с таким асом, как ты, меня бросает в дрожь. В чем тут подвох?
Латин задумчиво посмотрел в свой бокал с бренди и пожал плечами.
— Он боится, что появится Юпитер Закари, который помешает Марсу Закари вытянуть деньги из чугунолитейного завода “Планета” и отдать их дочери, которая затем отдаст их Фиоло.
— Да. У него прямо руки чешутся. Я ему объясняю, что девочка все равно рано или поздно получит эти деньги, но его это не устраивает. Он говорит, что если уж он вынужден жить с такой образиной, то должен получить денежную компенсацию прямо здесь и сейчас. Это завещание — сущий кошмар!
— Фиоло сказал, что все имущество было завещано обоим братьям сразу.
— Именно. Я раздобыла копию завещания и попросила моих адвокатов посмотреть его. Они говорят, что ничего подобного не видели. Завещание составил некий Солтонуэйт. Ты его знаешь?
— Знаю, — кивнул головой Латин.
— Он разве что кухонную раковину не включил в завещание. Мои адвокаты сомневаются, что такое совместное владение имуществом законно, но завещание составлено так хитро, что, по их мнению, потребуется лет десять, чтобы распутать все юридические узлы. В самом завещании прописана значительная сумма, которую должен получить Солтонуэйт за то, что будет стоять насмерть, если кто-то попытается это завещание оспорить. Мне кажется, в этом и состоит вся заковыка. Солтонуэйт полагал, что такое совместное владение имуществом поставит братьев в чертовски затруднительное положение, учитывая, что они ненавидят друг друга. И что рано или поздно один из них совершит оплошность, нарушит условия завещания, и тогда Солтонуэйт отхватит себе действительно хороший кусок пирога. Кстати, ты видел, как он на самом деле отрезает себе пирог или что-нибудь другое? Клянусь богом, этот человек умеет есть!
— Я заметил, — рассеянно пробормотал Латин.
Ему только что пришла в голову одна идея.
— Это чертово совместное владение, — снова заговорила Рози. — Жалко, я не знала об этом до того, как свела Фиоло с Эстер. Слушай, Латин, я теперь важная персона и не могу позволить, чтобы мое имя смешали с грязью и полоскали в дешевых газетенках. Фиоло вряд ли откажется от тех двадцати пяти тысяч долларов, хотя это не его, а мои деньги. Я сильно рисковала. И я готова отдать тебе по пятьдесят процентов с каждых пяти тысяч, которые ты сможешь взыскать по его долговым распискам.
Латин пристально посмотрел на женщину.
— Ты заключила сделку, Рози.
— Приходится опасаться Юпитера Закари... Марс просто дурак; но, судя по тому, что я слышало о его брате, Юпитер — это настоящее исчадие ада.
— О Юпитере можешь не беспокоиться, — сказал Латин.
— Я и не беспокоюсь. Это твоя забота. А теперь, Латин, уходи. Не желаю знать, что ты собираешься делать дальше. У меня полно других...
Внезапно погас свет. Без предупреждения.
— Новый налет? — спросил Латин.
— Не думаю, — ответила Рози. — Мы тут не боимся воздушных налетов. У меня затемнение, как в могиле. Наверное, какой-то идиот дернул главный рубильник в подвале.
— Черт возьми! — воскликнул Латин.
Он развернулся на стуле, вскочил на ноги и бросился к двери. Налетел в темноте на стену. Отскочил назад. Со второй попытки нащупал дверную ручку и рывком распахнул дверь. В клубе было темно, как в глубокой пещере. Отовсюду доносились голоса: негодующие, вопрошающие, испуганные.
Латин устремился вперед и в кого-то врезался.
— Без паники. Сохраняйте спокойствие, — послышался мужской голос.
Латин оттолкнул мужчину, сделал шаг в сторону и ударился ногой о барную стойку. Он попытался сориентироваться, побежал по краю танцпола, как вдруг наступил на что-то мягкое. Послышался треск рвущейся ткани. Латин почувствовал, что его обхватывают женские руки. Вслед за этим раздался истошный женский крик.
Закричали другие женщины. Со стороны оркестровой эстрады послышался звон медных тарелок.
Латин отцепил от своей шеи обнимавшие его руки и оттолкнул невидимую женщину. Нащупал перила; перемахнул через них. Остановился, перевел дыхание, а потом громко позвал:
— Солтонуэйт!
Ответа не последовало, хотя Латин знал, что он находится не более чем в паре ярдов от столика адвоката. Через секунду Латин чиркнул спичкой. Солтонуэйт по-прежнему сидел за столом, держа в руках остатки голубиной тушки. С губ адвоката стекал жир от непрожеванного до конца кусочка мяса, а из его тощей груди, как раз над сердцем, торчала желтая рукоятка ножа для колки льда фирмы “Акме”.
Латин швырнул спичку в одну сторону, а сам бросился в другую, на ходу выхватывая из наплечной кобуры револьвер. Вокруг него в темноте двигались люди, кричали и ругались.
Латин нащупал рукой перила главной лестницы и начал осторожно спускаться вниз.
— Ну же, Эстер, — неожиданно раздался рядом голос Марса Закари. — Прекрати.
Эстер взвизгнула. Латин протянул руку на звук и схватил худое обнаженное плечо.
— Где граф? — требовательно спросил он.
— Уше-е-ел! — завыла Эстер. — Я его поцеловала, а он сбежа-а-ал. Сказал, что не верне-е-ется...
— Мистер Латин! — это уже был голос Андреева. — Что вы делаете? Пожалуйста...
Латин отпустил Эстер, нашел в темноте Андреева и схватил мужчину за горло.
— Где служебный выход? Быстро!
— За т-танцполом, с-справа от эстрады. Что проис?..
Латин втянул голову в плечи и помчался по танцполу, как живой таран, расшвыривая в стороны невидимых людей. Он споткнулся, чуть не упал, но, наконец, нашел нужную ему дверь. Проскочив по коридору, Латин внезапно оказался на улице, где в лицо ему ударил свежий холодный ветер. Каблуки сыщика громко застучали по неровной мостовой. Он посмотрел направо и увидел слабо освещенный прямоугольник — вход в переулок. Темная фигура зигзагами быстро уносилась прочь.
Латин выстрелил из револьвера в воздух.
— Стой! — крикнул он.
Однако темная фигура припустила еще быстрее.
И тут впереди раздался спокойный голос.
— Хватит, парень. Добегался.
Темная фигура застыла на месте. Потом — невероятно быстро — вверх взметнулась рука и тут же опустилась вниз. Послышался треск рвущейся ткани, который смешался с треском револьверного выстрела. Темная фигура отпрянула назад, а затем рухнула на землю.
Латин осторожно двинулся вперед.
— Уолтерс!
— Какого черта, — проворчал инспектор. — Этот козлина ударил меня ножом для колки льда и пришпилил мое пальто прямо к стене. Пришлось его порвать, чтобы освободиться. А ведь это пальтишко обошлось мне в пятьдесят три доллара.
Латин опустился на колени рядом с поверженным злодеем.
— Этого бы не случилось, если бы вы не лезли не в свое дело и не преследовали меня.
— У меня свой интерес, вы же знаете. И кто у нас этот любитель ножей?
— Тот, кто возле железной дороги укокошил бродягу, а потом и меня хотел заколоть. Кстати, только что он прикончил адвоката по фамилии Солтонуэйт.
— И что все это значит?
— Все дело в чугунолитейном заводе “Планета”, который сегодня стоит немалых денег. Завод принадлежал человеку по имени Эбенезер Закари. У него было два сына, которые не любили ни отца, ни друг друга. Старик пережил несколько инсультов и в результате, очевидно, повредился умом. Его охватили угрызения совести. Он позволил Солтонуэйту убедить себя в том, что нужно примирить сыновей и заставить их совместно управлять заводом. Солтонуэйт составил завещание таким образом, чтобы добиться этой цели.
Однако Солтонуэйт сам положил глаз на прибыль завода, — продолжал Латин. — Он понимал, что Марс и Юпитер Закари ни за что не будут сотрудничать друг с другом. Поэтому адвокат так ловко связал все юридические нити, что оказался у руля семейного дела. В соответствии с условиями завещания он становится посредником, через которого братья должны решать все вопросы.
— Юпитер! — внезапно воскликнул Уолтерс. — Юп! Это тот самый бродяга, которого убили у железной дороги?
— Нет. Тот, о ком вы говорите, лежит сейчас здесь, холодный и мертвый. Вы попали ему прямо в сердце. Понимаете, Юпитер был не глупее Солтонуэйта, хотя и гораздо более жесток. Он придумал свой план, который позволял ему прибрать к рукам все имущество и при этом оставить брата с носом. Юпитер нашел бродягу по имени Бостон и заколол беднягу. Внешне Бостон был немного похож на Юпитера, поэтому Юп сунул свои документы в карман убитого, чтобы того впоследствии опознали как брата Марса Закари. Не думаю, что для Юпитера это было первое убийство. Уж слишком ловко он орудовал этими специфическими ножами.
— Документы, говорите? — промолвил Уолтерс. — А ну-ка, поподробнее. У того убитого бродяги не было никаких документов. Куда они делись?
Латин кивнул на распростертое перед ними тело.
— Держу пари, они в кармане у Юпитера.
— Держу пари, что именно там они и лежат, — сказал Уолтерс, — поскольку вы их только что туда сунули.
— Вы это видели?
— Нет, не видел, — мрачно признал инспектор.
— Тогда не говорите ерунды. Юпитер считал своего брата глупцом, который печется лишь о благополучии жены и дочери. Он знал, что Марс не упустит возможности опознать тело убитого бродяги как Юпитера, чтобы получить свободу действий и заграбастать всю прибыль завода. А потом, в один прекрасный день, Юпитер подошел бы к брату и похлопал его по плечу.
— Ну, елки-палки, — проворчал Уолтерс.
— Вот именно. И с этого момента Юпитер засел бы в укромном местечке и стал бы забирать девяносто девять процентов прибыли, в то время как Марс делал бы всю основную работу по управлению заводом. А если бы дело не выгорело, и Марс не признал бы в мертвеце Юпитера, то просто остался бы труп неизвестного бродяги, до которого никому нет дела. Во всяком случае, никто бы не стал подозревать Юпитера в убийстве, и он бы просто скрылся. Однако план Юпитера сорвался, когда в ресторане его вместе со мной увидел Солтонуэйт. Адвокат его узнал, но не подал вида. Солтонуэйт — старый прожженный дьявол. Он сразу понял, что идет какая-то грязная игра, и решил взять Юпитера за горло точно так же, как Юпитер собирался взять за горло Марса.
— Черт меня побери, — пробормотал Уолтерс. — Вот ведь хладнокровные уроды.
— В точку, — согласился Латин. — Юпитеру пришлось идти до конца. Пытаясь меня заинтересовать, он упомянул свое собственное имя. Но я включился в игру быстрее, чем он ожидал. Сначала он не мог меня понять. Решил, что, возможно, я действительно всего лишь хочу покормить заболевшего бродягу.
— Он просто вас не знал, — промолвил инспектор Уолтерс.
