Викторианский вестник №7

[Victorian Lady]

Король Жизни на скамье подсудимых

В 1533 году, королем Генрихом VIII был принят закон, в соответствии с которым содомия признавалась уголовным преступлением и каралась смертной казнью. Причем под содомией понималась ни только гомосексуальная связь, но и всякие другие половые отношения, не ведущие к зачатию.
Признанные виновными в содомии карались смертной казнью через повешение вплоть до 1861 года. Меньшее преступление - «попытка содомии» - наказывалась двумя годами тюрьмы и выставлением к позорному столбу. После отмены смертной казни за осуществленную содомию, она стала караться десятью годами тюрьмы.
В 1885 году Парламент принял поправку Лабушера, которая запретила «непристойные действия между мужчинами». Отныне противозаконными были признаны все мужские гомосексуальные действия. Отменен этот закон был только в 1967 году.
Но ХХ век еще не наступил. На дворе конец века XIX и викторианский Лондон переживает одно из самых шокирующих потрясений столетия. На скамье подсудимых оказался сам Оскар Уайлд. Тот, знакомство с кем считалось великой честью, тот, чьи пьесы ставились в самых лучших театрах страны, тот, кто поражал современников своими эпатажными выходками, околдовывал своими речами и завораживал своим литературным талантом.
События, которые привели Уайльда на скамью подсудимых в Олд Бейли, начались летом 1891 года, когда знаменитый писатель, на одном чаепитии, познакомился с неким лордом Альфредом Дугласом, более известным среди близких знакомых, как Бози. К тому времени Уайльд был уже весьма знаменит. Ему было 38 лет, он был женат и имел двух сыновей. Альфреду – Бози было 22. Начинающий поэт, с приятным лицом и ужасным характером привлек внимание Уайльда. Они подружились. Как выяснилось в ходе суда, Оскар Уайльд, еще до знакомства с Бози, питал определенный интерес к представителям своего пола. Сам Дуглас впоследствии, в своей автобиографии, не скрывал, что до знакомства с Оскаром у него уже была гомосексуальная связь.
Кто сделал первый шаг к сближению – неизвестно. Но известно то, что эти двое стали неразлучны. Приятелей видели вместе в театрах, на вернисажах, в ресторанах. Вместе они совершили несколько поездок – в Париж, во Флоренцию, в Алжир, где всегда останавливались в одном отеле. В скором времени о них пошли слухи, которые рождались благодаря поведению парочки – во время своих путешествий они довольно бурно ссорились и мирились на глазах посетителей богемных салонов и простых обывателей.
Но это были всего лишь слухи и сплетни. Проблемы начались тогда, когда Дуглас одолжил своему сокурснику в Оксфорде, некоему Вуду свой костюм, в кармане которого, неосмотрительно, забыл несколько писем, которыми они обменивались с Уайльдом. Ознакомившись с содержанием писем, Вуд, за свое молчание и часть писем, потребовал у Уайльда 35 фунтов стерлингов. Писатель еще несколько раз платил шантажисту, после чего, оплатив его, Вуда, поездку в Штаты, смог, наконец, получить оставшиеся письма.
Но не история с Вудом стала началом конца. Своим падением, Уайльд был обязан отцу своего дорогого Бози – маркизу Куинсберри, который был известен своими бескомпромиссностью, жестокостью, любовью к мужским видам спорта – охоте и боксу и патологической ненавистью к гомосексуалистам.
При первом знакомстве, Уайльд даже понравился отцу Альфреда, но в скором времени, заподозрив великого поэта в нетрадиционной ориентации, маркиз Куинсберри потребовал от сына прекратить все отношения с «этим человеком Уайльдом». Альфред был глух к требованиям отца, даже несмотря на то, что последний угрожал лишить Дугласа наследства. Как показали будущие события, такая позиция Бози была продиктована не любовью к Уайльду, а весьма плохим отношением к собственному отцу, который всю жизнь третировал сына. Возможно, таким образом, Альфред мстил отцу за жестокость и плохое обращение.
Как бы там ни было, Бози отказывался слушаться отца, и маркиз Куинсберри взял дело в свои руки. Он неоднократно пытался навредить Уайльду – пытался сорвать премьеру пьесы «Как важно быть серьезным», угрожал физической расправой, грозил расправой владельцам ресторанов и отелей, в случае, если в их заведения будут допущены вместе Уайльд и Альфред.
Отношения с сыном становились все хуже. В одном из писем к сыну, маркиз Куинсберри писал: «Ты рептилия, ты не мой сын. Я никогда не думал, что ты мой ребенок». На что Дуглас отвечал: «Если О.У. подаст на Вас в суд за клевету, Вы получите семь лет каторжных работ».
Последней каплей противостояния Куинсберри и Уайльда стало послание, оставленное маркизом для поэта в клубе Albemarle. Не найдя там Уайльда, маркиз оставил консьержке свою визитную карточку, на которой написал такие слова: «For Oscar Wilde, posing as sodomite» (прибл.) Оскару Уайльду, ставшему содомитом).
Передовая визитку адресату, консьержка поместила ее в конверт, но слух уже пошел.
Уайльд, измученный нападками, не знал, как поступить, но поговорив с Альфредом, он решил последовать его совету и подать в суд на маркиза Куинсберри за клевету. Неудивительно, что Бози посоветовал Уайльду сделать этот шаг – это был долгожданный случай освободиться от тирании отца, и устоять перед этой возможностью он не мог.
На следующий день, Уайльд встретился с Треверсом Хамфрисом, адвокатом, которого нашел Дуглас. Хамфрис прямо спросил, есть ли хоть доля правды в обвинениях Кунисберри. Ответом было твердое нет. Приняв этот ответ, Хамфрис потребовал ареста Куинсберри и 2 марта 1895 года, маркиз был арестован по обвинению в клевете и препровожден в отделение полиции на Вейн-стрит.
Автору данной статьи не удалось выяснить, по какой причине, но мистер Хемфрис обратился к одному из самых знаменитых адвокатов того времени Эдварду Кларку, с просьбой заняться делом Уайльда. Как и его коллега, сэр Кларк попросил подзащитного, в его же собственных интересах, признаться, существовал ли в его прошлой жизни хотя бы малейший повод, подтверждающий доводы противника. И Уайльд, делая свою уже не первую ошибку, сказал, что: «обвинения были абсолютно ложными и необоснованными».
Началась подготовка к суду. Выпущенный под залог Куинсберри, наняв для защиты сэра Эдварда Кэрсона, приступил к поиску улик. Команда детективов, получившая задание изучить прошлую и настоящую жизнь Уайльда, помимо прочего, выяснила, что поэт поддерживал переписку с подозрительными молодыми людьми, пользуясь для передачи корреспонденции услугами некой сомнительной аптеки.
Накануне процесса, близкие друзья поэта, Джордж Бернард Шоу и Фрэнк Харрис умоляли его забрать иск (он еще мог это сделать) и бежать, например, во Францию с ее более свободными взглядами. Однако, Дуглас, который также присутствовал при этом разговоре сказал: «то, что вы это предлагаете, говорит о том, что вы ему не друзья».
Процесс начался 3 апреля 1895 года. Зал был полон. Маркиз Куинсберри, в синем охотничьем френче и, с шляпой в руке, одиноко стоял у скамьи подсудимых. Уайльд, уверенный в успехе, одетый в модное пальто с цветком в петлице весело разговаривал с адвокатом и присутствующими.
Слушание началось. Первым выступал от имени истца Эдвард Кларк, который, упустив возможность сразу же указать на общеизвестную невыдержанность маркиза, сразу же завел речь о клеветническом характере известной визитной карточки, чем направил обсуждение в наиболее опасную для его клиента плоскость. Уайльду практически с первых слов пришлось защищаться.
В соответствии с английской процедурой поэту были заданы вопросы, в том числе и касательно возраста. И тут Уайльд опять совершил непоправимую ошибку, солгав под присягой. Он ответил: «39», тогда как ему уже было за 40. Этим тут же не преминул воспользоваться адвокат маркиза, указав на явную ложь истца.
Несмотря на этот промах, далее Уайльд показал себя во всей красе. Пытаясь найти в «Портрете Дориана Грея» намеки на гомосексуальные отношения, Кэрсон назвал роман «извращенным», на что получил ответ:

- Лишь некультурные и безграмотные люди могут интерпретировать книгу таким образом.
(Кэрсон): Вы допускаете, что необразованный, который это прочитал бы, смог бы интерпретировать книгу именно так?
(Уайльд): Мнение необразованного меня не интересует никоим образом.
(К.): Может ли любовь, которую художник испытывает к Д. Грею, быть воспринята средним читателем своеобразно?
(У.): Я не имею никакого понятия о мнении среднего читателя.
(К.): Вы говорите о персонаже книги, что он «будет любить безумно» подростка. Сами вы испытывали ли подобное чувство?
(У.): Я обожал всегда только себя.

Процесс проходил в таком духе. При обсуждении писем, которые писал Уайльд своему Бози, в одном из пассажей говорилось о: «твоих алых губах, подобных лепесткам розы, созданным для опьяняющих поцелуев». Кэрсон спросил:
- Это ординарное письмо?
Ответом было: - Все то, что я пишу, экстраординарное.

Публика была в восторге. Казалось бы, что ничто не сломит Уайльда, у него на все найдется ответ и его никак нельзя опорочить. Но адвокат маркиза только начинал работать.
Для начала, Кэрсон поднял прошлое поэта. Он упоминал молодых людей низкого происхождения, лакеев и извозчиков, которым писатель предлагал поужинать, а некоторым из которых делал весьма дорогие подарки – упоминались дорогие туалеты и трость с серебряными инкрустациями. Уайльд пытался защищаться: «я очарован молодежью <…> я не признаю никаких социальных различий».
Фатальным был вопрос, касающийся некоего подростка Уолтера Грейнджера, с которым Уайльд некогда познакомился в Оксфорде:
- Вы его поцеловали?
- Конечно, нет. Он был обычный.
Этот ответ решил весь дельнейший ход суда.
У адвоката Уайльда, после выступления противной стороны, не было аргументов в защиту своего клиента. Перед окончанием дебатов сэр Кларк, подавленный и опозоренный обманом собственного клиента, выразил готовность принять вердикт о невиновности маркиза.
Куинсберри был оправдан под аплодисменты зала, которые судья даже не пытался остановить. Оказавшись на свободе, маркиз, тут же, предоставил прокурору факты, которые его детективы собрали против Уайльда, который тем же вечером был арестован в отеле «Кадоган» на Слоун-стрит.
Второй процесс открылся 26 апреля. Помимо того, что Уайльд, сменил статус истца на статус обвиняемого, унизительным было то, что на скамью подсудимых, вместе с ним, сел некий Альфред Тейлор, посредник, который присматривал молодых людей для Уайльда. Нашлось огромное количество свидетелей, которые подтверждали нетрадиционные наклонности поэта. Некий Эткинсон рассказал, как ездил с Уайльдом, в качестве «личного секретаря» в Париж. Другой молодой человек, дал показания, что ходил с ним в его номер в отеле «Савой», слуги которого под присягой заявили, что неоднократно, видели обвиняемого в постели с молодыми людьми. Защите оставалось только подорвать доверие к свидетелям обвинения, впрочем, небезосновательно: все эти люди (кроме обслуги отеля), в ходе дела, сознались в шантаже Уайльда.
Альфред Дуглас не был вызван в суд – по совету Эдварда Кларка, он покинул Англию.
Процесс был ужасен. Уайльд пытался сопротивляться, разразившись тирадой «о любви, которая не осмеливается называть свое имя», настаивая на том, что это любовь платоническая. Но его слова разбивались о раскрывавшиеся, одна за другой, гнусные подробности.
Точка была поставлена 20 мая 1895 года. В своем окончательном резюме судья заявил, что если некоторые свидетели мало внушают доверия, то к их числу не относятся горничная и коридорный отеля «Савой». В своей речи, судья Альфред Уайлл сказал: «Ваше преступление столь отвратительно, что приходиться сдерживаться, чтобы не выразить словами, не входящими в мой обиход, те чувства, что оно внушает честному человеку».
Уайльд был признан виновным и приговорен к двум годам принудительных работ.

P.S. На фото, последовательно: Оскар Уайльд, лорд Альфред Дуглас, друзья О.У. и А.Д., маркиз Куинсберри, сэр Эдвард Кларк, сэр Эдвард Кэрсон.

(по материалам tes3m.diary.ru; law2.umkc.edu; журнал Всемирный следопыт №11/2007; Б. Уден «Лондон»; фото с awesomestories.com; law2.umkc.edu; en.wikipedia.org; anthonywynn.com; planetmonk.com).


Дом особого назначения на Кливленд-стрит

История Оскара Уайльда была не единственной, потрясшей викторианское общество историей, связанной с темой, которая считалась весьма постыдной.
Летом 1889 года произошел случай, который газеты окрестили «неописуемо отвратительным скандалом». Расследуя дело о краже на Центральном Телеграфе, констебль Люк Хэнкс задержал 15-летнего Чарльза Томаса Свинскоу, который работал на Телеграфе посыльным, и у которого, при обыске было найдено 14 шиллингов. Это было эквивалентно двухмесячному заработку мальчика. Заподозренный в причастности к краже, Свинскоу был допрошен констеблем. После недолгого запирательства, юный Чарльз признался, что заработал эти деньги «ложась в пастель с джентльменами» в доме № 19 по Кливленд-стрит, который принадлежал некоему Чарльзу Хэммонду. По рассказу Свинскоу, он был представлен мистеру Хэммонду своим коллегой по работе, 18-летним Генри Ньюлавом, который, в свое время, привел в этот дом еще нескольких молодых работников Телеграфа, желающих таким образом поправить свое материальное положение (заработная плата рассыльного была невелика).
Информация о нелегальном доме терпимости, да еще и для лиц с нетрадиционной ориентацией, легла на стол инспектора Фредерика Эбберлайна (известного нам по делу Джека Потрошителя), который, тут же, выписал ордер на арест Хаммонда и Ньюлава за нарушение 11-го раздела уголовного закона касающегося содомии, в соответствии с которым, за гомосексуальные связи предусматривалось наказание в виде лишения свободы.
Прибыв на Кливленд-стрит, полиция обнаружила, что дом закрыт, а его владелец скрылся. Удалось задержать только Ньюлава, который скрывался у своей матери.
На допросе, Ньюлав называл, в качестве клиентов дома терпимости Хаммонда, таких знатных людей как лорд Артур Сомерсет, Генри Фицрой, граф Юстон и полковник Жерве. Шок вызвало еще одно имя – в числе клиентов был упомянут принц Альберт Виктор. И хотя его имя, в связи с этим скандалом, никогда не упоминалось в британской прессе, американские и французские газеты совершенно открыто писали о пристрастиях принца Эдди.
Получив показания Ньюлава, на допрос были вызваны главные фигуранты дела (кроме, принца, конечно). Они были допрошены, но, в связи с их высокими титулами и чинами, дальше дело не пошло. Кроме того, они полностью отрицали свою вину. В свою очередь, был арестован некий Джордж Вэк, бывший сотрудник Телеграфа, который был уволен из этого учреждения, за «неподобающее поведение» с мальчиками-посыльными. Потеряв работу, Вэк нашел себя на службе у Хаммонда, в доме которого, он выдавал себя за священника. Во время его ареста, были обнаружены прямые доказательства его работы в борделе на Кливленд-стрит. Именно он, Вэк и Ньюлав оказались на скамье подсудимых по обвинению в содомском грехе, сводничестве и пособничестве развратным действиям. Суд был назначен на 11 сентября 1889 года. Сомерсет, во время суда был в отъезде по срочным делам и на процессе не присутствовал. Вызванный граф Юстон, настаивал на том, что посещал дом на Кливленд-стрит для того, чтобы посмотреть гетеросексуальные представления, и не более того. Доказать обратное суду не удалось.
Ньюлав и Вэк были осуждены: к четырем и девяти месяцам каторжных работ, соответственно.
Сбежавший, как впоследствии выяснилось, во Францию Хаммонд, был вынужден потом скрываться в Бельгии, так как под давлением англичан, французские власти выслали его из страны. Из Бельгии, беглец отправился в США. Интересно то, что дорогу ему оплатил лорд Сомерсет…
Интересно также то, что прилагались огромные усилия для того, чтобы лорд Сомерсета был арестован за свои противозаконные действия, как касательно содомии, так и пособничества к побегу Хаммонда. Но все попытки комиссара полиции были тщетны – лорд-канцлер лорд Холсбери блокировал любые обвинения. Но, несмотря на это слухи множились, и, в итоге, Сомерсету пришлось покинуть Англию и перебраться на континент. Только после того, как он благополучно обосновался во Франции, ордер на его арест был, наконец, выдан. Но арестовать его так и не удалось.
Вся эта позорная история могла бы и не стать достояние общественности, ее могли бы замять, если бы не деятельность журналиста газеты «The North London Press» Эрнеста Парка, который весьма заинтересовался весьма мягким приговором для Вэка и Ньюлава, а также обстоятельствами бегства Хаммонда. Именно Парк нашел нескольких молодых людей, которые работали в доме на Кливленд-стрит, и которые поведали ему о весьма высокопоставленных клиентах этого заведения. Впоследствии Парк утверждал, что ему стали известны детали отъезда графа Юстона в Перу, куда, вместо тюрьмы, отправился этот господин. По словам Парка, отъезд этот стал возможен в обмен на молчание Юстона об участии в этом деле некоего весьма знатного лица – по всей видимости принца Эдди. Реакция последовала незамедлительно – граф Юстон подал иск за клевету против Парка. По словам Юстона, однажды прогуливаясь по Пикадилли, ему была вручена карточка, на которой было написано: «Красивые позы. Ч. Хаммонд, 19 Кливленд-стрит».
Тут нужно сказать, что распространение таких карточек, было широко распространено. В те годы, дома терпимости завлекали клиентов при помощи листков, вручаемых мужчинам на углу улицы или прилагаемых к безобидному проспекту какого-нибудь безобидного дела. Иногда, таким образом, распространялись каталоги с пикантными иллюстрациями, повествующие открыто или завуалировано об ожидающих посетителей чудесах. Также, в качестве рекламы, использовались литографированные карточки с эротической сценкой, а под ней значился адрес дома терпимости.
Именно благодаря такой карточке, по словам графа Юстона, он оказался в том доме. Причем, опять же по его словам, интересовали его только женщины. Как рассказал граф, он заплатил соверен при входе, но как только понял, в какое заведение он попал, то тут же покинул гнездо разврата.
Доказать обратное не удалось, так как не было возможности вызвать в качестве свидетелей Ньюлава и Вэка, и Парк был осужден за клевету на 12 месяцев тюремного заключения. Граф Юстас же благополучно покинул страну.
Во время этого и последующих судебных процессов связанных с делом Кливленд-стрит, принц Альберт находился в Индии…

P.S. На фото, последовательно: принц Альберт Виктор; Чарльз Свинскоу; Чарльз Хаммонд; лорд Сомерсет; граф Юстас.

(по материалам Э. Фукс «История нравов», telegraph.co.uk и en.wikipedia.org; фото с hubpages.com; victorianripper.niceboard.org; northants-huntsmasons.org.uk; unusualhistoricals.blogspot.com; clanmacfarlanegenealogy.info).