Всякие смешные расследования

[James]

Шарлотт МакЛауд
Таинственное дело о воздушном дирижабле Биэрда-Уиннингтона часть первая

1986

- Значит, папочка, ты снова спас империю. – Достопочтенная Эрментина Дизерби-Стоут, неудержимая дочь ведущего члена кабинета министров Британии, подняла лицо, ожидая приветственного поцелуя. – Уже сколько раз, считая этот подвиг?

- Если мне будет позволено заметить, чертовски порядочно с вашей стороны взять на себя такие хлопоты, - запинаясь, проговорил Джералд Потертон, молодой человек, который во всех ситуациях, не нарушающих правила приличия, не находился далеко от Эрментины.

Лорд Дизерби-Стоут, передавая свою шляпу, трость и портфель Фигглтону, дворецкому и доверенному лицу, позволил тени улыбки проскользнуть по своим патрицианским чертам. Затем он наклонился, будучи высоким мужчиной, и подарил ожидаемую ласку дамасской щёчке его дочери.

- Гости уже прибыли?

- Её Светлость в гостиной с миссис Суивелтри, мадам Виже-Ленуар, мистером Хеллеспонтом и мистером Уипснейдом, милорд, - ответил Фигглтон.- Граф Братвущенко телеграфировал, что прибудет на семичасовом поезде.

- Но тогда у него не останется времени переодеться к обеду, - запротестовала Эрментина. – Папа, неужели Англия рассчитывает, что мы на каждых выходных будем превращать Хэйверингс в питомник для диких зверей?

- Англия рассчитывает, что каждый мужчина будет делать своё дело, - со спокойной твёрдостью ответил лорд Дизерби-Стоут. – А твои родители ожидают от тебя не меньшего, дорогая.

С этими словами он прошёл в массивные дубовые двери, которые Фигглтон, ловко управившись со шляпой, тростью и портфелем, открыл перед ним. Эрментина и её обожатель Джералд последовали за ним, она лишь слегка приструнённая отцовским замечанием, но гораздо более активно осознающая величавое присутствие её матери.

Леди Дизерби-Стоут была, ну и являлась до сих пор, четвёртой из семерых прекрасных дочерей графа Кэнтилеверского. Но не роскошное платье простого покрова из зелёного парчового бархата, и не скромная парюра изумрудов и алмазов, которые блестели в её ушах, на руках, пальцах и на груди, и не соответствующая тиара, невесомо возлежащая на безупречно уложенных бледно-золотых волосах, выдавали её аристократическое происхождение. Скорее спокойное, невозмутимое терпение, с которым она переносила беседу мистера Сайласа Уипснейда, служило наилучшим доказательством настоящего аристократического воспитания.

Достопочтенная Эрментина, заражённая буйным весельем siècle, который приближался к fin , не отличалась подобной сдержанностью. – Что, ты полагаешь, заставило папу пригласить этого невозможного мистера Уипснейда? – негромко обратилась она к своему преданному сопровождающему, когда отец отошёл, чтобы поприветствовать жену и весьма необычно подобранную компанию, которую он вознамерился собрать в одном из самых известных поместий Англии. – По-моему, он выскочка, а ещё и, вероятно, хам.

- Эрми, дорогая, - протянул мистер Э. Лизандер Хеллеспонт с фамильярностью человека, знавшего её со времён люльки и няни, - Уипснейд – американец, этим всё сказано. Не будем нетерпимыми.

- Я, по крайней мере, не потерплю, если он оскорбит Эрментину своими нежелательными знаками внимания, - с яростью заявил молодой Потертон.

- А, наш бесстрашный поедатель огня. Как вам повезло, Эрми, заполучить такого надёжного защитника. Ну а мне пора пойти и занять умным разговором мадам Виже-Ленуар, хотя, боюсь, будучи убеждённым холостяком, я чрезвычайно плохо подхожу к обсуждению вопроса, приведшего её в Англию.

- Это какого же вопроса? – поинтересовалась Эрментина, одаривая Хеллеспонта одной из своих самых gamine улыбок.

- Она изучает вопрос улучшения ухода за детьми в бедных рабочих семьях.

Если только мадам Виже-Ленуар сама не являлась кормящей матерью, выбранный ей наряд казался несоответствующим столь серьёзной цели. Она была облачена в прозрачный чёрный тюль, вырезанный удивительно низко на груди и сверкающий блёстками по краям многочисленных кокетливых оборочек. Так или иначе, она и светский щёголь, похоже, нашли общую тему для беседы, судя по весёлому поблёскиванию её тёмных глаз и тому, с каким усердием Хеллеспонт подкручивал концы своих ухоженных усиков в процессе беседы, шедшей на безупречном французском с его стороны и странном неточным английским с её.

- А миссис Суивелтри выглядит сегодня просто потрясно, - воскликнул Джералд Потертон, что было не удивительно. Красавица с тициановскими волосами предпочла облачиться в творение – которому не подходило никакое прозаическое именование вроде «платья» – из атласа аметистового цвета, чрезвычайно декольтированное и слегка en train , плывущие пространства которого были украшены изображениями павлинов á la japonaise . Настоящие павлиньи перья кивали с её высокой причёски, их переливающиеся цвета отражались в крупном ожерелье из бериллов и карбункулов, украшавшем её превосходный бюст.

- Миссис Суивелтри всегда выглядит потрясающе, - сухо проговорила Эрментина. – Как же ещё ей рекламировать постоянно растущее состояние, производимое обширными корабельными интересами её мужа.

- А где же сам набоб? Уплыл на одном из своих кораблей?

- Нет, сидит дома, мучаясь от подагры. Вы же знаете, Кэдуолледер Суивелтри возрастом годится ей в отцы.

Мужчины в возрасте склонны питать отеческий интерес к мисс Суивелтри, подумал Джералд Потертон, но, подчиняясь чувству приличия, не сказал это вслух. В данный момент лорд Дизерби-Стоут всё своё внимание безраздельно уделял молодой жене корабельного магната. Возможно, слухи, циркулирующие в курительных клуба, не безосновательны? Ещё не выйдя из довольно нежного возраста, Потертон всё же кое-что знал о жизни. Например, что мужчины заводят любовниц, даже министры, женатые на графских дочерях. Но он отогнал эту мысль. Только низкие люди будут размышлять на такие темы прямо в Хэйверингс, рядом с Эрментиной.

Ему бы и в голову не пришло, что мысли Эрментины устремились в ту же сторону! Именно по этой причине она собралась отвлечь внимание отца, но её опередил Фигглтон, вошедший в комнату с большим серебряным подносом, на котором покоился небольшой продолговатый предмет, завёрнутый в бумагу с королевским гербом. Неизменно невозмутимый дворецкий всё же ухитрился передать чувство гордости, приближаясь к лорду Дизерби-Стоуту.

- От королевского посланника, милорд.

- Благодарю, Фигглтон. – Лорд Дизерби-Стоут взял конверт и некоторое время подержал его в руках прежде чем, с негромкими извинениями гостям, извлечь содержимое из праздничных обёрток.

- Да это же экземпляр «Страниц из дневника нашей жизни в Хайлэндз»,- вскричала Эрментина, беззастенчиво подглядывавшая отцу через плечо.- Собственноручно подписанный Королевой! О, папочка!

Отбросив приличия, компания гостей столпилась своими глазами увидеть чудесную подпись «Виктория Регина» и надпись «С Нашей сердечной благодарностью». Даже леди Дизерби-Стоут настолько забылась, что воскликнула: «Классно получилось, Эдмунд!»

- Следовательно, мы можем предположить, - протянул своим громким и грубоватым голосом мистер Уипснейд,- что вам удалось завершить сделку относительно воздушного дирижабля Биэрда-Уиннингтона?

- Ну раз уже газетные мальчишки трубят об этом,- ответил лорд Дизерби-Стоут,- наверное, и мне можно без колебаний признать, что так оно и есть.

- Британия обязана этому вам!- Павлиньи перья миссис Суивелтри задрожали от плохо подавляемых эмоций.

- Я не понимаю,- проговорила мадам Виже-Ленуар.- Штоо за воздушни дирижибль?

Объяснения взял на себя Э. Лизандер Хеллеспонт.

- Достаточно пояснить, мадам, что это – аппарат легче воздуха, который способен переносить людей из одного места в другое.

- Ah oui, comme les frères Montgolfier .

- Именно так. Точно как надувной шар Монгольфье, но с некоторыми отличиями.

- Vive la difference ! Ah, je vois , ви жилаете les couleurs britanniques . И именно ви вибираете цветаа, лорд Диззерби-Стоут?

- Это, моя дорогая леди, боюсь, является важной государственной тайной,- ответил тот шутливо, беря даму под руку с ямочкой у локтя жестом, который заставил миссис Суивелтри поджать губы. Что не избежало внимания глазастой Эрментины.

Также не прошло мимо неё и то, что отвратительный мистер Уипснейд подстроился ещё ближе к её отцу и его соблазнительной компаньонке, словно желая поймать любое неосторожное словцо, могущее сорваться с уст государственного деятеля под влиянием слишком очевидных обольщений мадам Виже-Ленуар. Эрментина уже решила ворваться в ситуацию, прихватив с собой Галахада, буде таковой окажется поблизости, когда произошло новое событие. Фигглтон объявил: «Граф Братвущенко», и в гостиную танцующими движениями проник цирковой медведь.

По крайней мере, такое впечатление возникло у достопочтенной Эрментины. Русский дипломат – а кем ещё он мог быть? Кому ещё мог её отец предложить воспользоваться гостеприимством Хэйверингс? – для своей роли оказался совсем мало подходящим и уж точно мало ухоженным, особенно в нижней части лица. По крайней мере, он был уже облачён в вечерний костюм, далеко не идеальный, но щедро украшенный широким красным кушаком поверх обнимающей его корпулентность рубашки; на его пальцах было слишком много колец с драгоценными камнями, а на пиджаке сияла целая галактика иностранных орденов. Он так низко склонился над рукой леди Дизерби-Стоут, что украшения клацнули друг о друга подобно лязгу оружия на дальнем поле боя, подобным же образом поприветствовал остальных дам, джентльменам пожал руки так, что каждый поморщился, затем встал и огляделся вокруг, точно дикий зверь, ожидающий кормёжки.

Словно угадав желание москвича, вновь появился Фигглтон с огромным серебряным кулером для вина, наполненным шампанским со льдом. За ним следовали лакеи с подносами с хрустальными бокалами и массой икры, наваленной подобно крошечным драгоценностям в яшмовые пиалы из печей Джозайи Уэджвуда (лорд Дизерби-Стоут считал своим патриотическим долгом по мере возможности приобретать британские товары).

- Тост! – вскричал Хеллеспонт, когда все приняли угощение.- За лорда Дизерби-Стоута и воздушный дирижабль Биэрда-Уиннингтона.

При этом он смотрел на миссис Суивелтри, поскольку было прекрасно известно, что пожилой и раздражительный корабельный магнат, с которым она сочеталась столь неподходящим браком, яростно противостоял самой идее летательных аппаратов любого вида и даже запретил кормить голубей в своём парке. Но миссис Суивелтри выпила вместе со всеми и протянула свой бокал для добавки.

Совсем иначе поступил русский. Выпив искристое до дна, он швырнул пустой бокал прямо в камин. По счастью, всезнающий Фигглтон заранее поставил туда одного из лакеев, который вне службы являлся светилом местной крикетной команды. Джон ловко вернул на поле хрупкое хрустальное изделие, сохранив стакан и спокойное состояние души леди Дизерби-Стоут.

- Какой ловкач этот дворецкий,- не слишком тихо заметил мистер Уипснейд миссис Суивелтри.- Полагаю, бедный родственник. Горой за Его Лордство, похоже.