Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации
— Разгадали этот ребус?
— Технически это было нетрудно. Морально, признаюсь, нелегко.
Двое мужчин лет шестидесяти сидели в темной комнате в креслах перед камином. Источником света служил только огонь, играющий тенями на сосредоточенных лицах. Сергей Алексеевич, голубоглазый блондин с правильными чертами лица, гладко выбритый, в безукоризненном костюме держал в руках квадратный стакан с виски. Напротив я, выжатый последними бессонными ночами, с трехдневной щетиной и темными кругами под глазами. Чашка с кофе тяготила, хотелось спать, но нужно было уже закончить это дело.
— Почему не собрали всех как Пуаро?
Я слабо улыбнулся. Напрасно, Сергей Алексеевич, вы бравируете, история вышла совсем несмешная, думал я.
— Вы знаете, почему я этого не сделал. Вы не так наивны, как пытались убедить меня с самого начала.
— Согласен сейчас не время шутить. Итак, вы готовы озвучить версию?
— Да, но сначала я хотел бы вкратце реконструировать ход дела, раз уж мы вспомнили Пуаро.
— Пожалуйста, начинайте.
— Итак. Чуть менее года назад ваша дочь попала в аварию. Официальная версия - обрыв тормозного шланга, по причине естественного износа. Ваше собственное расследование показало — нормальные тормозные шланги заменены на изношенные, во всяком случае так утверждает механик, обслуживающий машину. Точнее он настаивает, что не мог не заметить, иначе бы предложил их заменить. По вашему мнению, расчет убийцы строился на, мягко говоря, не безопасном стиле езды дочери. Но доказать подмену тормозных шлангов не удалось, мнение эксперта перевесило ваши доводы, дело даже не открывали. Пока все верно?
— Да. Вы забыли упомянуть главного подозреваемого.
— Пожалуй это важно. Вы утверждаете — убийца зять. Вы до сих пор так думаете?
— А что должно было поменять мое мнение?
— Мотив?
— Банальная корысть. Он альфонс, а моя дочь состоятельный человек.
Я кивнул и продолжил.
— Формально авария — покушение, ведь ваша дочь выжила. Сначала она находилась в коме, затем, говоря по-научному, перешла в вегетативное состояние. Врачи разрешили забрать ее домой. Вы хотели привезти ее к себе, но... Напомните, почему этого не случилось?
— Супруга посчитала, что в своем доме ей будет лучше. Я не смог настоять, но и оставлять ее наедине с этим монстром я не собирался.
— Вы привезли больную в ее дом, и буквально каждый его метр оборудовали камерами, плюс поставили контрольно-пропускной пункт, наняли охрану. Заменили остальной персонал. Людей принимали на работу лично, после многочисленных проверок.
— Я сказал зятю, что ему не удастся завершить начатое.
— На что он просто рассмеялся вам в лицо.
Его лицо помрачнело. Кулаки сжались.
— Уверен, это сделал он, но не могу понять как.
— Продолжим реконструкцию. Утром ваша супруга зашла к дочери, как обычно, пожелать доброе утро и обнаружила, что на аппарате жизнеобеспечения ровная линия. Она сразу проверила включен ли аппарат в розетку, плотно ли держится вилка. Аппарат был включен. По мнению судмедэксперта смерть наступила в промежутке между одиннадцатью и двенадцатью ночи. Последним выходила из комнаты ваша супруга. Она перед сном читала дочери книгу, а также принесла ее любимые апельсины. Я запомнил про апельсины, потому что ваша супруга, уходя случайно задела тарелку на тумбочке и рассыпала апельсины, пришлось собирать их по всей комнате. Я спрашивал, зачем апельсины, оказалось дочь любила запах апельсинов.
— Вы это серьезно? — с раздражением спросил Сергей Алексеевич. — Настолько нужно реконструировать?
— Абсолютно, — твердо заявил я — Продолжим. Врачи утверждают, что смерть естественная. Аппарат жизнеобеспечения работал исправно. Никаких скачков напряжения не было. Подозрительных манипуляций с пациенткой и с аппаратом на камерах не замечено.
— Поэтому дело опять не возбуждалось. И убийца до сих пор на свободе.
— Первым делом я убедился — на камеры действительно не попало ничего подозрительного. Я исследовал записи камер во всех помещениях. Если убийца использовал какой-то хитрый трюк, возможно ему требовалось время и помещение для подготовки. Кстати, камеры не оказалось в вашей комнате. Почему?
— Потому что это моя комната, там находимся только мы с женой. Зачем мне следить за собственной комнатой? Подготовиться убийца мог и в туалете, там камер тоже нет.
— Логично. На что еще я обратил внимание — на камере не видно монитор аппарата жизнеобеспечения.
— Судмедэксперт же назвал время смерти.
— Примерное время смерти. Промежуток не меньше часа. Если бы монитор аппарата был виден на камере, мы бы знали время смерти до секунды и могли бы изучить этот момент более пристально, чтобы понять, что послужило причиной смерти. Проблема в том, что совершенно непонятно, как убийца мог незаметно воздействовать на жертву, находясь под камерами. Кроме того, время смерти совпадает с временем, когда в комнате никто не находился, поскольку как раз в это время ее покинула ваша супруга.
— В комнате было темно.
— Но в коридоре горел свет, никто не заходил в комнату, иначе бы это попало на камеру в коридоре. Выходит, убийство невозможно.
— Нет! Он это сделал, я знаю! Он убил мою дочь!
— Доказательств этому нет. Вашей уверенности мало. Должна быть хоть какая-то зацепка.
— Мне говорили — вы творите чудеса. Знаю это кажется невозможным. Но я надеялся, что вы поможете.
— Должно быть хоть что-то, какая-то мелочь, странность... Что-то не бросающееся в глаза, но совершенно нелогичное. Например, халат вашей жены.
— Черт возьми, причем здесь халат?
— Она ходила по дому в домашнем шелковом халате, а за день до трагедии стала ходить в другом, полагаю хлопковом. Я обыскал вашу комнату, уж простите. Халат исчез. Я не решился прямо спросить ее. Вполне возможно, что халат украли. Только опять же никто посторонний в вашу комнату не заходил.
— Вы идиот! — заорал Сергей Алексеевич. Он привстал, выплескивая в мою сторону вопль полный гнева и отчаяния.
Повисла тяжелая пауза. Слышно было как с аппетитом потрескивает огонь.
— Извините, — выдавил из себя Сергей Алексеевич. — Мне показалось, вы меня подозреваете. Если халат имеет отношение к убийству, хотя я ума не приложу какое, то к нему имел доступ только я. Но это не логично: совершить преступление и приложить столько усилий для собственного разоблачения, ведь это я настоял, чтобы расследование состоялось.
— Я вас не подозреваю.
Сергей Алексеевич помолчал.
— Замечательно, значит мы снова вернулись к зятю. И все-таки скажите прямо у вас есть версия? Как он убил мою дочь под камерами?
— Есть и вы ее знаете.
— Говорите, черт бы вас побрал!
— Есть только один способ убить человека, находящегося в коме, чтобы это выглядело естественно. Его нужно отключить от аппарата. А значит есть только один человек, кто мог это сделать.
— Это невозможно сделать под камерами.
— Я не упомянул еще одну важную деталь. Саму розетку, от которой включен аппарат на камере, тоже не видно.
— Зато видно, что к ней никто не подходил.
— Кроме вашей жены.
— Она подходила проверить, включен ли аппарат и это было утром, а смерть наступила вечером. Тело уже остыло.
— Да, только она в этот момент не вытащила вилку, а наоборот воткнула ее обратно в розетку и аппарат заработал, показывая прямую линию. Вспомните: монитор аппарата отвернут от камеры и мы не видим в какой момент линия появилась, мы даже не видим работает ли вообще аппарат.
— Но как она могла вытащить вилку из розетки?!
— Все дело в апельсинах и халате.
Сергей Алексеевич издал какой-то нечеловеческий звук, это был стон то ли отчаяния, то ли озарения.
Я продолжил:
— Она уронила апельсины неслучайно. Пока собирала их — отодвинула аппарат, благо он на колесиках, так чтобы монитор аппарата был скрыт от камеры. После этого, опять же пока подбирала апельсины, привязала на вилку нить. Тонкую и незаметную, но очень прочную, потому что это шелковая нить. Она распустила шелковый халат. Она продела шелковую нить в ушко на вилке, и оба конца взяла в руку. Камера не захватывает дверной проем, потому что висит как раз над дверью, поэтому стоя в дверном проеме можно сделать незаметное для камеры движение — потянуть оба конца нити одновременно и вытянуть вилку из розетки. Потом достаточно просто выпустить один конец нити, а за другой вытянуть нить из ушка розетки и из комнаты, проходя по коридору до своей комнаты, где нет камеры и можно спокойно смотать нить и спрятать. В это момент вас не было в вашей общей комнате, как обычно, вы работали допоздна в кабинете.
Вы знали, что это ваша жена. Вы поняли, что единственный способ убийства, это отключение аппарата, но тогда получается, что жена врала, что аппарат был включен. Конечно, теоретически включить аппарат мог убийца и до обнаружения, но это маловероятно, поскольку отключение должно быть длительное, чтобы наверняка достигнуть цели, а находится так долго в комнате подозрительно, а два раза подряд в комнату никто не заходил. Вы хотите убедить себя, что убийца зять. И ради этого настояли на расследовании, надеялись, что я смогу найти хитроумный способ, которым он воспользовался. Но такого способа нет. На видео не видно вилку и розетку, не видно как вилка выходит из розетки. Но видно как шелохнулся провод. Возможно этого доказательства будет достаточно для суда.
— Он ее уговорил, — убитым голосом сказал Сергей Алексеевич.
— Возможно, но мне кажется, это было осознанное решение матери.
— Она как-то сказала, что чувствует — Оленька жива, но ей очень больно. Она хотела избавить ее от страданий, потому что шансы очнуться слишком призрачны. Но я верил. Я слишком люблю ее.
— Она тоже любит свою дочь. Поэтому так и поступила. Вам решать, что делать с этой информацией. Я человек не официальный.
— Вы не из полиции? Когда я убеждал начальника полиции он сказал, что у него есть подходящий человек. Кто вы такой?
— Я консультант. Специалист по невозможным преступлениям.
В очередной раз повисла тишина. Я почувствовал облегчение, ведь свое дело я сделал, но, с другой стороны, было очень тяжело. Я почти физически ощущал чужое горе. Пришлось уходить молча. Позади слышались горькие рыдания взрослого сильного мужчины. В эту же ночь я покинул дом.
Сердитый
