Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации
Необходимое предуведомление
Эта идея пришла мне в голову уже несколько лет назад. Но только сейчас, вдохновившись примером других участников, я нашёл силы на её литературное воплощение. За это время форум покинули некоторые из участников, чье мнение было бы мне дорого, но я буду очень рад отзывам всех старожилов, и не менее признателен за мнения и всем другим форумчанам.
Сразу оговорюсь, что один момент в рассказе может вызвать в памяти искушённого знатока сюжет известного романа, но, как я уже упомянул, идея моего рассказа мне пришла в голову давно, когда этот роман я ещё не читал. Во всяком случае, смею надеяться, что основная идея "Ошибки Фитцджеральда" совершенно нова и до сих пор никем не использована.
Здесь нет невозможного преступления. У меня была мысль озаглавить этот рассказ "Ничего невозможного", но, недавно увидев, что существует рассказ К.Роусона под таким названием, я выбрал для своего опуса другое имя.
Поскольку это первый опыт, жду критических замечаний.
Ошибка Фитцджеральда
Рассказ в двух частях
У меня никогда не было намерения описывать подвиги моего друга, всем известного Джозефа Фитцджеральда. Его славе достаточно послужили газеты, мне же при моем роде занятий не было никакого резона стремиться к литературной известности. Напротив, она мне могла скорее навредить. Но нелепые слухи, распространившиеся о трагических событиях в Рейвенскорте, вынуждают меня взяться за перо. Как их участник, я обязан рассказать, что произошло на самом деле.
Всё началось в промозглый декабрьский день. В то время как вся страна готовилась к Рождеству, я вынужден был сидеть над корректурой своей новой книги. Последние данные археологов, полученные в летний сезон и, как водится, несвоевременно обнародованные, в корне изменяли представление о быте некоторых средневековых монастырей, которым книга была посвящена. От спешного перекраивания ярких, но оказавшихся слишком яркими, концепций, меня внезапно отвлёк телефонный звонок. В трубке раздался хорошо знакомый голос моего друга, бодро сообщивший:
– Джеймс, отвлекайтесь от ваших аббатов! У меня есть хороший вариант, как вам от них отдохнуть!
– Я вам много раз говорил, дорогой Джозеф, что в эпоху, которой я занимаюсь, в Ирландии не было никаких аббатов… – начал я.
– Это не суть важно! – ответствовал Фитцджеральд. – Собирайтесь, и едем! Жду вас на вокзале имени Хьюстона через час.
– А в чём, собственно, дело?
– Нас приглашает в своё поместье мистер Рейнс, дорогой друг.
– Так-так. – Сэра Алистера Рейнса я, разумеется, знал. Да и кто его не знал в Ирландии – этот богатейший британский магнат, сделавший состояние на пищевой промышленности, зачем-то вложил деньги и в наши предприятия и приобрёл в Ирландии поместье. – И что же у мистера Рейнса произошло?
– Ничего! – уверенно заявил Фитцджеральд. – Он просто приглашает нас отдохнуть. И вам это полезно. Нет времени обсуждать дальше, я жду вас.
Так и произошло, что вскоре мы уже высаживались на пригородной станции где-то в дебрях графства Уиклоу. Но, хотя не так далеко от станции по-декабрьски шумно плескалось море, такси повезло нас через вересковые пустоши куда-то в сторону от него. За время, которое я был знаком с Джозефом Фитцджеральдом, самым знаменитым детективом нашей страны, я уже привык к его странностям. Фитцджеральд поистине притягивал преступления, даже когда собирался скромно отдохнуть, и оказывал мне честь в моменты расследования пользоваться моим обществом. Я же, справедливо рассудив, что его профессия имеет нечто общее с моей, любил сопровождать его. С тех самых пор, как случайно познакомился с великим детективом, когда в нашем Тринити-колледже был убит в запертой аудитории один из профессоров. Блестящее расследование, проведённое тогда Фитцджеральдом, немало меня впечатлило, хотя мой друг скромно утверждал, что якобы это я навёл его на решающую догадку своей случайной обмолвкой.
Таксист, заметив, что собираются тучи, высадил нас около стоящего в саду в отдалении от ближайших деревень, но построенного по самой последней моде особняка. На звонок Фитцджеральда никто не отреагировал, заперта дверь не была, и мы вошли в пустой, несколько подавлявший голыми белыми стенами холл.
– Простите, кто вы такие? – раздался вдруг резкий нервный голос. Внезапно появившийся не пойми откуда аккуратно одетый молодой человек так часто нервно моргал, что я не сразу понял, что у него азиатская внешность. – А! Мистер Джозеф Фитцджеральд!
– Да, это я, – неспешно поклонился мой друг. – А это профессор Джеймс Брайен, мой добрый друг. Он часто любезно сопровождает меня, и я позволил себе…
– Разумеется, – резко прервал секретарь. – Добро пожаловать, сэр Алистер вас ждёт.
– Простите, а с кем имею…
– Вуди Синклер. Секретарь мистера Рейнса.
Кабинет сэра Алистера Рейнса был так же пуст и бел, как и холл. Любезно поднявшись нам навстречу, хозяин долго тряс руку Фитцджеральда.
– Проходите, проходите, располагайтесь как дома! И я надеюсь, вы хорошо отдохнёте. Дворецкий покажет вам ваши комнаты. Знаете, я хочу устроить небольшое мероприятие, чисто семейное…
– Простите, сэр Алистер, а для чего на семейном мероприятии мы? – зачем-то спросил я. Фитцджеральд предостерегающе на меня посмотрел.
– Дорогой мистер Брайен! – столь же благодушно и невозмутимо сообщил магнат. – Мистер Фитцджеральд очень помог мне в одном… одном важном для меня деле. Поэтому я очень рад видеть его здесь. Как своего родственника. И очень рад видеть и вас, как друга мистера Фитцджеральда. А сейчас простите, мне надо доделать кое-какие дела, чтобы не занимать на них вечер.
Комнатой я остался скорее доволен, чем нет. На её стенах было достаточно приятных модернистских картин, чтобы скрасить белизну стен. Однако этого нельзя было сказать о гостиной, куда мы спустились с Фитцджеральдом сразу, как только разложили багаж.
– Я, конечно, слышал о чудачествах Рейнса, но не настолько, – заметил я. – Вы уверены, что ему от нас ничего не нужно?
– Абсолютно уверен, дорогой друг. Он просто мне благодарен. И я думаю, это не более странный поступок, чем держать в качестве секретаря китайца, не правда ли?
– Или чем построить дом, где нет ни единого клочка обоев, одни белёные стены. Но я думаю, Джозеф, здесь всё-таки что-нибудь произойдёт. Ведь здесь вы.
– Возможно, возможно, – пробормотал Фитцджеральд, пытаясь раскурить трубку, что ему никак не давалось.
– Послушайте, Джозеф, зачем вы курите? Вы же знаете, что я плохо переношу табачный дым.
– Мне и самому не хочется, друг мой. Тем более трубку. Но должен же я иметь какие-то эксцентрические привычки. Этого хочет пресса. В Ирландии у меня нет конкуренции, и это, конечно, плюс по сравнению с моими британскими коллегами, зато я должен представлять среди них нашу страну. Не могу же я быть настолько невыразительным, чтобы кое-кто из читателей счёл меня выдумкой неумелого литератора, который не может даже придумать яркого сыщика, чтобы оживить сюжетные функции, не правда ли?
– Возможно. Хотя вы были бы скорее выдумкой журналистов, чем литераторов. Ведь я ничего не пишу о вас. И лучше демонстрировать ваш образ публике, чем мне.
– Я и собираюсь демонстрировать его публике, – сообщил Фитцджеральд, чья трубка наконец раскурилась. – Я сейчас жду одной встречи.
– А я не жду и в таком случае собираюсь осмотреть дом, – решительно заявил я и вышел из комнаты.
На первом этаже с его гладкими белёными стенами делать, похоже, было нечего, и я поднялся на второй, свернув в коридор, противоположный тому, в котором находились наши комнаты.
– Зачем мы это скрываем, дорогая? – раздался вдруг громкий мужский голос из-за одной из дверей. – Ты же понимаешь, что кое-кто скоро может всё понять.
– Так нужно. Ты знаешь, что зависишь от своего дяди. И он нам пока нужен, – произнёс женский голос. В его повелительной раздражённости звучали резкие металлические ноты.
Дверь распахнулась, и, быстро отпрыгнув за неё так, чтобы меня не увидели выходящие из комнаты, я сам смог увидеть только женскую спину в сером костюме, спешно удаляющуюся по коридору. Вскоре из-за двери показался молодой человек в твиде. На лице его было написано полнейшее уныние.
– Я вас не зашиб дверью? – участливо спросил он. – Вы…
– Джеймс Брайен. Профессор Джеймс Брайен, – уточнил я. – Друг мистера Фитцджеральда, которого пригласил сэр Алистер.
– А я Александр Симс. Племянник сэра Алистера. Последнее время, пользуясь его любезным приглашением, гощу у него со своей невестой. Жаль, не могу представить вам её, она куда-то ушла. А вообще-то я из Штатов. Знаете, я что-то слышал и о ваших книгах, и, разумеется, о Фитцджеральде, но никогда вас не связывал воедино.
– В отличие от некоторых других спутников знаменитых детективов, я предпочитаю не строить свою славу на достижениях друга.
– А это, кажется, мистер Фитцджеральд? Я так рад вас видеть, так рад, – затараторил американский племянник, кинувшись куда-то вбок от меня. И правда, по лестнице поднимался мой друг и вежливо раскланивался, безусловно, осознавая своё значение.
***
В гостиной, куда мы с Фитцджеральдом вечером спустились, одиноко сидел в углу всё тот же мистер Симс с какой-то дамой.
– Моя невеста. Джулия Хейер, – сообщил нервный племянник, вскочив и пытаясь поместить на своём лице приятную улыбку. – Профессор Брайен. А этого джентльмена ты, конечно, знаешь.
– Понятия не имею, – резко ответила мисс Хейер, недовольно посмотрев в нашу сторону. Она была сильно, по-американски, накрашена, и трудно было потому понять, красива ли она.
Александр Симс явно смутился.
– Это же Джозеф Фитцджеральд. Самый знаменитый ирландский детектив, – сообщил он и осторожно покосился на моего друга.
– Не интересуюсь криминальной темой. По-моему, это довольно вульгарно, – столь же резко продолжила мисс Хейер. И я вдруг понял, что уже слышал этот голос.
– О, моя невеста серьёзный человек, мистер Фитцджеральд, – пытался разрулить ситуацию мистер Симс. – Она, знаете ли, экономист. Диплом Колумбийского университета.
– О чем вы тут говорите? – раздался другой молодой женский голос. – Боже мой! Неужели это сам Джозеф Фитцджеральд?!
– Тони Хейер, сестра моей невесты, – представил мистер Симс подошедшую к нам радостно улыбающуюся девушку, очень похожую на Джулию, но совершенно лишённую макияжа. Из-за этого я не сразу понял, что на самом деле они близняшки. – Тоже приехала к нам погостить.
Вторая мисс Хейер с восторгом пожимала руку моему другу, который, разумеется, принимал это как должное.
– Профессор Брайен! И вы тут? – вдруг выпалила она, завидев меня. – Мне так помогли ваши работы!
– Тони сейчас стажируется здесь, в Ирландии, – продолжил мистер Симс. – Она занимается средневековым ирландским искусством.
Начался общий разговор. Александр Симс восторженно расспрашивал Фитцджеральда о раскрытых им делах. Его невеста неодобрительно косилась в их сторону, а вторая мисс Хейер перепархивала от Фитцджеральда ко мне, задавая нам обоим вопросы и стараясь услышать обоих. Прервало беседу появление сэра Алистера Рейнса со своим секретарём.
– Леди и джентльмены, – объявил чудак-промышленник. – Обед сервирован в столовой, но предварительно я бы хотел угостить вас хорошим вином. Редким вином. Пойдёмте, Вуди, отыщем его.
– Добрый вечер, леди и джентльмены, – вдруг произнёс, отпыхиваясь, голос с безупречным оксфордским произношением. – Ну и погодка на дворе. Метель, похоже, будет, и это у нас в Эйре!
– Лайонс, а вы тут что делаете? – обернулся сэр Алистер к вошедшему. – Вы, кажется, уже знаете, что в этом доме вам не рады.
– Мистер Рейнс, вы сами, кажется, говорили, что хотите ещё раз со мной поговорить, – усмехнулся Лайонс, оказавшийся черноволосым джентльменом с небольшими усиками. – Сейчас у меня есть время. И не погоните же вы меня обратно в такую метель.
– Ладно, оставайтесь, – резко бросил магнат, не желая, похоже, раздувать конфликт при посторонних. – Это Альберт Лайонс, здешний врач, леди и джентльмены. В общем-то, вы уже видите, что это за человек. Вино. Да, вино. Пойдёмте, Вуди.
Через пять минут сэр Алистер появился вновь, взяв с собой бутылку. За ним секретарь нёс бокалы.
– Редкое, отличное вино, – заявил промышленник. – Но все вы всё равно не разбираетесь в нём, поэтому не буду говорить, какое. Да! – продолжал сэр Алистер, пока секретарь открывал бутылку и разливал вино по бокалам. – Если кто-то попробует взять вместо меня мой любимый бокал жёлтого стекла…
– А почему вы не взяли все остальные бокалы из другого набора, сэр Алистер? – поинтересовался мой друг, подойдя к круглому столицу, где на подносе стояли бокалы. Действительно, бокалов жёлтого стекла на столике было два.
– Потому что их не хватает! Потому что явился этот бездельник! И вот, свой бокал я ставлю в дальний конец столика, – уже спокойнее добавил промышленник. – Берите ближайшие.
– Простите, – прервал я. – Мне не наливайте, пожалуйста. Я всё равно не пью.
– Тогда можно обойтись без второго бокала, сэр, – заметил секретарь. – Но я уже налил в него.
– Ну и ладно. Если профессор передумает, присоединится, – буркнул сэр Алистер. – Что это? – вдруг закричал он, кинувшись в сторону окна. Оно со звоном распахнулось, занавеска вздулась от ветра, и в комнату начал сыпать снег. – Помогите, все!
Мы с Фитцджеральдом первыми кинулись к окну и, преодолевая напор ветра, стали пытаться закрыть металлическую раму, не повредив её. Остальные столпились вокруг. Наконец с помощью мистера Симса удалось удержать раму на месте, в то время как доктор Лайонс быстро закинул задвижку.
– Я ведь вас спрашивал, сэр Алистер, для чего вам окна, как на континенте? – усмехнулся он.
– Не ваше дело, доктор. Итак, леди и джентльмены, возвращаемся, берём бокалы, и пора уже в столовую. Иначе прислуге придётся поставить блюда разогреваться в духовке, а это уже не то. Я, знаете ли, начинал с низов, да, с низов, и кое-что в этом понимаю. Профессор Брайен, что с вами?
В этот момент я понял, что лежу на полу рядом со столиком, с которого все разбирают бокалы, а мой друг и доктор помогают мне подняться. Похоже, что, по дурной привычке не смотреть себе под ноги, я споткнулся о ножку столика.
– Простите. Нет-нет, мне точно не надо наливать, – смущённо улыбнулся я. Все остальные разобрали бокалы со столика.
– За успех нашего и вашего дела, мистер Фитцджеральд? – усмехнулся сэр Алистер, чокаясь с моим другом.
– Вы не хотите выпить хотя бы со мной? – поинтересовалась у меня Тони Хейер. – Как с коллегой?
Вдруг Вуди Синклер зашатался. Его тело в неестественном напряжении изогнулось и, застыв, рухнуло на пол.
– Мистер Синклер, что с вами? – недоумённо спросил мистер Симс.
Первым опомнился доктор Лайонс. Он подбежал к упавшему и наклонился над ним.
– С ним уже ничего. Он мёртв, – сообщил он.
– Мёртв? Как? – уставился на доктора сэр Алистер. – Вы опять шутите?
– Позвольте, – сказал мой друг и тоже наклонился над ним. Понюхал губы умершего и выпавший из его руки (к счастью, не разбившийся) бокал. – Цианид.
– Накликали мы своим приездом, Фитцджеральд, – мрачно сказал я.
***
– Сэр Алистер, – обратился мой друг к промышленнику, когда через пару минут общих возгласов все немного успокоились. – Думаю, в сложившихся обстоятельствах не следует хранить одну известную нам обоим тайну, и вы, как хозяин…
– Да, да, разумеется… – вздохнул промышленник. – Мистер Корган, проходите, пожалуйста, сюда.
И через минуту, к моему ошеломлению, в комнате появился главный суперинтендант Джеффри Корган. Этот крепко сбитый мужчина в поношенном костюме заслуженно считался лучшим полицейским Ирландии. Сообразительный и остроумный, он в то же время обладал тактом и охотно принимал помощь моего друга в сложных для себя случаях, что способствовало, в конечном счёте, и его славе. Корган представился всем и вежливо поздоровался с нами.
– Я не мог вам сказать об этом, друг мой, – виновато повернулся ко мне Фитцджеральд. – Сэр Алистер хотел держать пребывание суперинтенданта в этом доме в секрете. Даже от вас. Это не моя идея.
– Простите, сэр Алистер, – резко произнесла Джулия Хейер. – Суперинтенданта вы тоже пригласили погостить как друга дома?
– Не совсем… – почему-то смутился сэр Алистер. – Это было нужно для… Но сейчас это неважно.
– Дорогой суперинтендант, – предложил Фитцджеральд. – Мне кажется, как представитель «Гарды», вы в этом случае имеете все полномочия.
– Хотя уже поздно, я бы предпочёл действовать официально и уведомить местные власти, – сухо ответствовал Корган. – Здесь есть телефон? Прошу никого не выходить из комнаты. Профессор, проследите пока за этим. Фитцджеральд, пойдёмте сообщим куда положено.
– Господа, обед же стынет, – внезапно сказал сэр Алистер.
Через пять минут Фитцджеральд и Корган вернулись.
– Деревенские лентяи, – бушевал суперинтендант. – Никто даже не подходит к аппарату. Небось, разошлись все по домам. Ну, завтра я им покажу. Пожалуй, придётся пока взяться за следствие самим, Фитцджеральд, а?
– Я к вашим услугам, дорогой суперинтендант. И думаю, что присутствие моего друга и коллеги, профессора Брайена…
– Разумеется, Брайен, оставайтесь. Остальных прошу пройти в столовую и не выходить оттуда. Даже вас, сэр Алистер, увы. Мы всех пригласим поодиночке. Тут кто-то говорил о еде, но ей, похоже, придётся подождать.
***
– Итак, что мы имеем? – начал мой друг, когда мы втроём уселись на диван в углу гостиной. – Думаю, для начала надо рассказать суперинтенданту, что здесь происходило. Ведь вы, дорогой Корган…
– Да, после того, как я днём поговорил в этой комнате с вами, Фитцджеральд, я сюда больше не заходил. Как и просил сэр Алистер, вечером я подождал в столовой, пока все гости соберутся, а затем находился в коридоре, чтобы слушать и наблюдать снаружи. Непосредственное ведение дела сэр Алистер, как я понимаю, возлагал на вас.
– Безусловно. Но, видимо, надо сообщить профессору, что это за дело? Не стоит держать его в неведении. Видите ли, Джеймс, в действительности сэр Алистер Рейнс пригласил нас, разумеется, по делу. Он считает, что его племянник… ммм… не тот, за кого себя выдаёт. Поэтому он и пригласил нас на этот маленький семейный вечер, надеясь, что наше с Корганом совместное наблюдение поможет что-то заметить.
– То есть, вы хотите сказать, Джозеф… что мистер Симс – самозванец?
– В общем, да. Точнее, так считает сэр Алистер. Видите ли, он никогда раньше не встречался с племянником, хотя знал, что его покойная сестра ещё в юности уехала в Штаты и там вышла замуж. И что есть сын. Но сын лишь недавно написал письмо. Сэр Алистер бездетен и понимает, что его громадное состояние перейдёт к племяннику. Других близких родственников нет. Поэтому он пригласил племянника в Великобританию. Тот приехал к нам в Ирландию, поскольку сэр Алистер пока отдыхает от трудов праведных здесь. Как видите, с невестой.
– Насчёт невесты, господа… – прервал я Фитцджеральда. – Видите ли, днём я кое-что слышал, и теперь понимаю… – И я рассказал разговор Симса с его невестой.
– Интересно, – заметил суперинтендант. – И хоть что-то подтверждает. Но, пожалуй, Фитцджеральд, вам стоит рассказать мне о происходившем в гостиной в этот вечер. Я снаружи многое слышал, но ничего, разумеется, не видел.
Не буду повторять здесь уже описанного. Отмечу только замечательное наблюдение Фитцджеральда. Подойдя к окну и рискуя вновь оказаться под леденящим ветром, он показал, что рама плотно закрывается, и открыть её можно с большим трудом.
– Интересно, но что это значит? – спросил я.
– Как же, мой друг. Кто-то вместо того, чтобы защелкнуть окно на шпингалет, оставил его приоткрытым на держателе. Держатель очень слабый. И сильный ветер окно распахнул. Но зачем это делать?
Другое замечательное открытие сделал суперинтендант Корган. Когда речь зашла о моём падении, он попросил меня подойти и показать, где я упал.
– Видите ли, профессор, – сообщил мне суперинтендант, – похоже, что при своем падении вы задели не только ножку, но и столешницу… – Корган крутанул столик, и тот вдруг повернулся на 180 градусов. – Теперь понимаете?
– Ничего не понимаю, – сказал я. – Столик же круглый.
– Корган, вы превзошли самого себя! – вскричал Фитцджеральд. – То есть столик повернулся, и вместе с ним повернулся поднос. А значит, бокал сэра Алистера…
– Оказался вовсе не самым дальним, – закончил Корган.
– И посмотрите, Джеймс, в руках у несчастного – бокал жёлтого стекла, – в свою очередь, закончил Фитцджеральд, не желая уступать коллеге последнее слово.
– Вы хотите сказать, что секретарь взял бокал хозяина… – ошеломлённо произнёс я.
– Да, – кивнул Корган. – Выходит, отравить хотели сэра Алистера. И дело становится гораздо яснее. А теперь, Фитцджеральд, пора приступать к допросам свидетелей?
***
Первым был приглашён, разумеется, сэр Алистер. Ничего интересного он нам не сообщил. Разве то, что его секретарь Вуди Синклер действительно был китайцем, выросшим в Англии. Это оказалось ещё одной причудой Рейнса.
– «Вуди» так похоже на его настоящее имя, оно совершенно непроизносимое, – заявил сэр Алистер. – Не могу поверить. Зачем ему кончать с собой? И когда он мог подбросить яд? Бутылку я достал из шкафа и отдал ему уже в комнате, разливал вино он на моих глазах.
– Сэр Алистер, вы уверены, что мистер Синклер покончил с собой?
– Как? – ошеломлённо уставился на нас сэр Алистер. – Кому его убивать? С ним никто из них почти не был знаком. Вуди вообще был малоконтактен. Даже с Симсом он разве что здоровался. То есть вы хотите сказать, что я?.. – задохнулся он.
– Нет-нет, сэр Алистер, – улыбнулся Фитцджеральд. – Дело вот в чём. – И он с разрешения суперинтенданта кратко рассказал открытие со столиком.
– Боже мой… – Сэр Алистер Рейнс был уже в полном ужасе. – То есть убить хотели меня? Не может быть.
– И профессор Брайен вас спас, – хмуро закончил Корган. – Расскажите, пожалуйста, ещё раз для профессора Брайена, на чём основаны ваши подозрения насчёт мистера Симса.
– В общем-то, ни на чём. Говорят, что интуиция бывает только у женщин. Но у меня она тоже есть. И много помогала мне при ведении дел. Симс слишком нервный. И его невеста тоже очень нервная. Боже мой, да ведь я хотел, чтобы это вы провели следствие по этому поводу!
– Пока мы вынуждены вести его по другому поводу, сэр. Всё ваше состояние переходит к мистеру Симсу? Разумеется, если он документально подтвердит родство с вами?
– Да, завещания я не оставил. Не доверяю юристам, категорически не доверяю. Он показывал документы о рождении, в них матерью указана моя покойная сестра. И город тот же.
– Ещё один вопрос, сэр Алистер, – сказал Фитцджеральд. – В чём причина вашего конфликта с доктором Лайонсом?
– Он ирландский националист, – резко сказал сэр Алистер. – Полагаю, член ИРА. Шинфейнер. К нему ходят подозрительные люди. Он не скрывает, что ненавидит англичан. И этот человек ведёт медицинскую практику, общается со всем приходом в то время, когда отношения с Англией только начали налаживаться. Когда я думаю построить недалеко от поместья ещё одну фабрику.
– И для чего же вы собирались побеседовать с ним?
– В последний раз сказать ему, чтобы он прекратил эту деятельность. Иначе я сообщу куда следует о его связях.
– Да, это разрушит его практику. Скорее всего, у него отберут лицензию. Правительство де Валеры в последнее время жёстко преследует шинфейнеров, – кивнул я.
– И это великолепно! Прекрасно, что этот тип наконец одумался и готов конструктивно работать с Англией! – заявил сэр Алистер.
– Погодите, сэр, – сказал Корган. – То есть вы не приглашали Лайонса сегодня?
– Нет! Он явился сам. Когда бы я с ним стал говорить сегодня? В любом случае, я бы это делал в кабинете, отослав всех.
– Так-так. То есть у него тоже был мотив. А когда в последний раз Лайонс был здесь?
– Сегодня днём. Кому-то из слуг было нехорошо, и пришлось пригласить его. Другого врача поблизости нет.
– Сэр Алистер, а вы всегда предлагаете гостям вино до обеда в столовой?
– Да, разумеется. У меня строгий распорядок. Если гости уважаемые, сперва хорошее вино в гостиной, потом обед в столовой.
– Милое чудачество богатого человека, – улыбнулся Фитцджеральд. – Скажите, а все ли присутствующие сегодня здесь знали о таком порядке?
– Симс, безусловно, знал. Он был тут, когда ко мне приезжали деловые партнёры. Его невеста тоже.
– Тони Хейер, разумеется, могла узнать от сестры. А Лайонс?
– Думаю, он тоже знал. Конечно, я его никогда не приглашал на такие приёмы, сегодня он явился сам. Но мой образ жизни хорошо знают в округе. Я иногда звал некоторых представителей местной, с позволения сказать, элиты. А Лайонс их лечит.
– А как вы отличаете ваш бокал от остальных, если все они одинаковые? – всё же решился вставить я.
– Мой любимый бокал, – произнёс сэр Алистер, акцентируя местоимение тоном человека, объясняющего очевидные вещи, – стоит в отдельном шкафчике. А остальной набор – вместе с прочей стеклянной посудой.
– И оттуда Вуди взял недостающий бокал... – уточнил Фитцджеральд.
– Именно что, поскольку явился этот шинфейнер.
– Последний вопрос, сэр Алистер. Конечно, это дело слуг, – виновато проговорил Фитцджеральд. – Но открыты ли в доме обычно окна? Хотя бы на держателе?
– Зимой, разумеется, нет. Дворецкий проветривает каждое помещение утром по полчаса и потом окна закрывает.
– Плотно или так, чтобы свежий воздух всё-таки проходил?
– Разумеется, плотно. В нашем климате в доме должно быть тепло.
– Все окна в доме одинаковой конструкции?
– Да, безусловно. Новейшая немецкая разработка. Я сам надзирал за строительством.
Больше спрашивать у сэра Алистера было нечего.
Результат беседы с Александром Симсом оказался куда бесполезнее. Видел он ровно столько же, сколько я и Фитцджеральд. Вырос в Небраске на ферме. Уже живя в Нью-Йорке и потихоньку занимаясь игрой на бирже, вспомнил, что мать говорила ему о дяде – английском бизнесмене. Соотнёс фамилию со знаменитым сэром Алистером Рейнсом. Рискнул ему написать, найдя адрес в справочнике. Дядя любезно ответил, и он приехал вместе с невестой. С Джулией Хейер познакомился на одной из вечеринок.
– А сестру её вы хорошо знаете? – спросил я.
– Не особенно. Я, конечно, был с ней знаком в Нью-Йорке. Теперь она в Дублине на стажировке. Пару недель назад она узнала от сестры, что мы тоже сейчас живём в Ирландии, и попросилась навестить нас, отдохнуть от работы над диссертацией.
– Так, – сказал суперинтендант Корган. – Вы знаете завещание вашего дяди?
– Понятия не имею. А оно есть?
– Именно что нет. То есть всё его состояние переходит к вам.
– Невероятно… Скажите, а к чему эти вопросы? Ведь убили мистера Синклера. Я и не знал его вовсе. Так, здоровался при встрече. Знал, что он китаец с непроизносимым именем.
– Убить хотели сэра Алистера Рейнса, – сухо сказал суперинтендант и кратко объяснил, в чём дело. – Вы свободны, мистер Симс.
– Постойте, мистер Симс, – сказал Фитцджеральд. – А что вы скрываете от вашего дяди?
– Скрываю?.. – искренне удивился Симс.
– Видите ли, мы кое-что слышали. Вашу беседу с невестой. Вы не хотите что-то скрывать от сэра Алистера.
– А, это… – улыбнулся Симс. – Мы пока не говорили ему, что собираемся пожениться в самое ближайшее время. Он думает, что это дело неспешное, а я тут вдруг укачу на медовый месяц. А для путешествия нам понадобятся дядины деньги, разумеется. Своих средств у меня мало. Джулия против того, чтобы просить их у него, но мне хочется подарить ей что-то незабываемое.
Беседа с Джулией Хейер дала ещё меньше, чем с её женихом. Общалась с нами она с неприязнью. Видела то же, что и Симс, поскольку стояла рядом со своим женихом. Подтвердила она и сведения о прошлом мистера Симса, хотя знала это, разумеется, от жениха. О завещании сэра Алистера она не знала, но полагала, что такового нет, иначе бы сэр Алистер об этом сказал её жениху. С секретарём Синклером была вовсе не знакома.
– Скажите, мисс Хейер, – осторожно спросил Фитцджеральд, – вы говорили с мистером Симсом сегодня днём? О чём?
– Разумеется, я всегда каждый день говорю со своим женихом, – чётко чеканя слова, ответствовала мисс Хейер. – Как же иначе? О чём, наше личное дело. Убийства мы не обсуждаем.
– А что вы скрываете от сэра Алистера?
– От дяди моего жениха я ничего не скрываю.
Ещё меньше дал допрос Тони Хейер. В отличие от сестры, она пребывала в странной эйфории от участия в следствии, да ещё с такими знаменитыми людьми. Да, Александра Симса она знала в Нью-Йорке, но шапошно. Да, он говорил, что они с Джулией уедут в Англию. В этом семестре она отправилась на стажировку в Ирландию и вспомнила, что у дяди мистера Симса есть там поместье. Оказалось, что Симс приехал вместе с дядей. И пригласил её погостить. С мистером Синклером она не была знакома вовсе. А видела ещё меньше, чем её сестра с Симсом. Ведь она смотрела во все глаза на знаменитых гостей.
Доктор Лайонс имел свою версию конфликта. Впрочем, про подозрения сэра Алистера мы говорить ему не стали, чтобы не спугнуть его.
– Да, старик меня не любит. Считает, что я плохо его лечу. Грозил лишить практики. Конечно, он здесь крупнейший землевладелец и имеет к тому все возможности.
– А зачем вы пришли сегодня вечером?
– Как зачем. Я местный житель. И имею право участвовать в жизни самого богатого дома в округе. Если эти англичане думают, что могут жить здесь, как в колонии, звать, кого хотят, и пренебрегать местными жителями…
– Сегодня днём вы были в Рейвенскорте?
– Да, был. У кухарки случился сердечный приступ. Точнее, это она так решила. Нигде, кроме кухни, я не был.
– Вы знали распорядок званых обедов сэра Алистера? – спросил Фитцджеральд. – То, что он сперва поит гостей вином, потом уже приглашает к ужину?
– Безусловно. Его знали все в округе. Сэр Алистер интересовал всех, как же, объект сплетен, помещик вернулся. Гнали мы их пятнадцать лет назад, а они опять понавылезали. И мы, ирландцы, сплетничаем о том, как живут эти аристократы.
– Последний вопрос, доктор Лайонс, – прервал его Фитцджеральд. – Вы когда-нибудь открывали в Рейвенскорте окна?
– Было дело. В спальнях у прислуги, чтобы впустить свежего воздуха больным.
– Погодите, доктор Лайонс, – прервал я собравшегося уходить патриота. – Вы ведь учились в Оксфорде, верно? – спросил я по-ирландски. Фитцджеральд и суперинтендант недоумённо уставились на меня.
– В Оксфорде. Мы должны использовать возможности врагов, чтобы поднимать нашу страну, – ответил Лайонс, тоже по-ирландски.
– Отлично, – перешёл я на английский. – Если у моих коллег нет больше вопросов, вы свободны.
***
– Брайен, зачем вы задавали последний вопрос? – поинтересовался суперинтендант.
– Проверить его выговор, – улыбнулся я. – У него чистое произношение, не диалектное. Произношение человека, выучившего ирландский сознательно. Люди с родным ирландским говорят всегда на каком-нибудь из диалектов, как вы знаете.
– И это ещё одно доказательство того, что он националист, – усмехнулся Корган. – Впрочем, когда будет возможность вернуться в Дублин, я спрошу у коллег. Все шинфейнеры давно на крючке у кого надо. И, вероятно, надо будет телеграфировать в Нью-Йорк, расспросить, что там знают о реальном Александре Симсе. Я пойду поговорю со слугами, – продолжил суперинтендант. – Но, очевидно, они совершенно непричастны к делу. Заодно надо попросить отвести комнату доктору Лайонсу. Разумеется, ни он, ни кто-то ещё не должны покидать дом, пока завтра не приедет местная полиция.
– Что вы обо всём этом думаете, Брайен? – поинтересовался у меня Фитцджеральд, когда Корган ушёл.
– Ну… Симс, безусловно, ведёт себя странно. И объяснение его насчёт того, что он скрывает от дяди, совершенно неубедительно. Про отсутствие завещания он не мог не знать. В принципе, даже если он настоящий племянник, смерть дяди ему выгодна.
– Я совершенно уверен, что так будет рассуждать и Корган. Но ведь убить могли все, разве не так? Вы не помните, когда мы бросились к окну, все ли подошли к нам?
– Так… Сэр Алистер подозвал всех. Но я видел только вас и окошко. Позже подошёл Симс и тоже стал напирать на раму. Потом доктор защёлкнул задвижку.
– Именно. Я видел то же самое. И все говорят, что они подошли к окну, толпились вокруг него и смотрели на нас. Значит, любой из них мог отойти от окна и бросить яд в бокал сэра Алистера. Кроме нас с вами.
– Я рад, что вы не подозреваете меня, Джозеф, – облегчённо вздохнул я. – Тем более что, клянусь вам, до сегодняшнего дня я ни разу не встречал сэра Алистера.
– Разумеется, яд мог бросить и он сам, – продолжал мой друг. – Ведь именно он позвал нас к окну.
– Но зачем ему кончать с собой так театрально?
– Не знаю, дорогой друг, не знаю. Меня больше беспокоит доктор Лайонс. Он слишком хорошо знает дом.
– Прислуга подтверждает всё, что мы уже узнали, – сообщил суперинтендант Корган, возвращаясь в комнату. – Окна во всём доме одинаковые, доктор Лайонс сегодня днём заходил только на кухню. Но обратно вышел сам, его никто не провожал. И зайти, разумеется, мог куда угодно. Только в чём тут смысл? Ведь яд бросили вечером.
– Обратите внимание на окно, дорогой суперинтендант. И на распорядок званых обедов в Рейвенскорте.
– Какая разница, Фитцджеральд! Вы слишком усложняете, как всегда. У нас есть очевидный подозреваемый. В конце концов, есть второй подозреваемый, коли вы так уж любите усложнять!
– Мой друг не любит политические дела, – вставил я.
– Я люблю всякие дела, лишь бы они были раскрыты, – прервал меня суперинтендант. – Но здесь всё довольно очевидно. Пока вы все толпились около окна, кто-то воспользовался возможностью и бросил в любимый бокал сэра Алистера, в бокал жёлтого стекла яд.
– Который на всякий случай всё время носил с собой, – вставил Фитцджеральд.
– Ну да! Стоп! Фитцджеральд, вы издеваетесь?
– Отнюдь. Откуда Симс, или Лайонс, или кто угодно другой, мог знать, что в этот вечер сможет незаметно подбросить яд сэру Алистеру?
– Ну…
– Поэтому я и обратил ваше внимание на окно. Видите ли, оно распахнулось, потому что было приоткрыто и стояло на держателе, а не на шпингалете.
– Ну и что? Слуги забыли закрыть окна. А теперь забыли, что забыли закрыть.
– Отнюдь. Я думаю, дорогой суперинтендант, что кто-то, кто хорошо знает распорядок званых ужинов сэра Алистера, специально заранее оставил окно приоткрытым, справедливо предположив, что на улице вечером будет метель и сильный ветер. Затем, убедившись, что все смотрят за тем, как сэр Алистер разливает вино, он подошёл к окну и выбил держатель, чтобы оно мгновенно распахнулось настежь. Он знал, что все столпятся около окна, и в этот момент у него будет возможность бросить яд в нужный бокал.
– И кто же этот кто-то? Откройтесь нам, великий детектив, – с иронией заметил суперинтендант.
– Кто угодно, дорогой друг, кто угодно! – вздохнул Фитцджеральд. – Все, кто живут в доме, могли это сделать. Доктор Лайонс мог это сделать, когда днём приходил в дом. Даже мы с Брайеном могли это сделать.
– И я. Ага. Итого мы никуда не продвинулись. Важнее, у кого есть мотив. А мотив, в первую очередь, есть у Симса.
– Не торопитесь, суперинтендант, не торопитесь, – улыбнулся Фитцджеральд. – Подождите, пока подумает Джозеф Фитцджеральд. А для этого ему надо освежиться сном. И вы тоже, кажется, устали, дорогой профессор Джеймс Брайен?
Всё началось в промозглый декабрьский день. В то время как вся страна готовилась к Рождеству, я вынужден был сидеть над корректурой своей новой книги. Последние данные археологов, полученные в летний сезон и, как водится, несвоевременно обнародованные, в корне изменяли представление о быте некоторых средневековых монастырей, которым книга была посвящена. От спешного перекраивания ярких, но оказавшихся слишком яркими, концепций, меня внезапно отвлёк телефонный звонок. В трубке раздался хорошо знакомый голос моего друга, бодро сообщивший:
– Джеймс, отвлекайтесь от ваших аббатов! У меня есть хороший вариант, как вам от них отдохнуть!
– Я вам много раз говорил, дорогой Джозеф, что в эпоху, которой я занимаюсь, в Ирландии не было никаких аббатов… – начал я.
– Это не суть важно! – ответствовал Фитцджеральд. – Собирайтесь, и едем! Жду вас на вокзале имени Хьюстона через час.
– А в чём, собственно, дело?
– Нас приглашает в своё поместье мистер Рейнс, дорогой друг.
– Так-так. – Сэра Алистера Рейнса я, разумеется, знал. Да и кто его не знал в Ирландии – этот богатейший британский магнат, сделавший состояние на пищевой промышленности, зачем-то вложил деньги и в наши предприятия и приобрёл в Ирландии поместье. – И что же у мистера Рейнса произошло?
– Ничего! – уверенно заявил Фитцджеральд. – Он просто приглашает нас отдохнуть. И вам это полезно. Нет времени обсуждать дальше, я жду вас.
Так и произошло, что вскоре мы уже высаживались на пригородной станции где-то в дебрях графства Уиклоу. Но, хотя не так далеко от станции по-декабрьски шумно плескалось море, такси повезло нас через вересковые пустоши куда-то в сторону от него. За время, которое я был знаком с Джозефом Фитцджеральдом, самым знаменитым детективом нашей страны, я уже привык к его странностям. Фитцджеральд поистине притягивал преступления, даже когда собирался скромно отдохнуть, и оказывал мне честь в моменты расследования пользоваться моим обществом. Я же, справедливо рассудив, что его профессия имеет нечто общее с моей, любил сопровождать его. С тех самых пор, как случайно познакомился с великим детективом, когда в нашем Тринити-колледже был убит в запертой аудитории один из профессоров. Блестящее расследование, проведённое тогда Фитцджеральдом, немало меня впечатлило, хотя мой друг скромно утверждал, что якобы это я навёл его на решающую догадку своей случайной обмолвкой.
Таксист, заметив, что собираются тучи, высадил нас около стоящего в саду в отдалении от ближайших деревень, но построенного по самой последней моде особняка. На звонок Фитцджеральда никто не отреагировал, заперта дверь не была, и мы вошли в пустой, несколько подавлявший голыми белыми стенами холл.
– Простите, кто вы такие? – раздался вдруг резкий нервный голос. Внезапно появившийся не пойми откуда аккуратно одетый молодой человек так часто нервно моргал, что я не сразу понял, что у него азиатская внешность. – А! Мистер Джозеф Фитцджеральд!
– Да, это я, – неспешно поклонился мой друг. – А это профессор Джеймс Брайен, мой добрый друг. Он часто любезно сопровождает меня, и я позволил себе…
– Разумеется, – резко прервал секретарь. – Добро пожаловать, сэр Алистер вас ждёт.
– Простите, а с кем имею…
– Вуди Синклер. Секретарь мистера Рейнса.
Кабинет сэра Алистера Рейнса был так же пуст и бел, как и холл. Любезно поднявшись нам навстречу, хозяин долго тряс руку Фитцджеральда.
– Проходите, проходите, располагайтесь как дома! И я надеюсь, вы хорошо отдохнёте. Дворецкий покажет вам ваши комнаты. Знаете, я хочу устроить небольшое мероприятие, чисто семейное…
– Простите, сэр Алистер, а для чего на семейном мероприятии мы? – зачем-то спросил я. Фитцджеральд предостерегающе на меня посмотрел.
– Дорогой мистер Брайен! – столь же благодушно и невозмутимо сообщил магнат. – Мистер Фитцджеральд очень помог мне в одном… одном важном для меня деле. Поэтому я очень рад видеть его здесь. Как своего родственника. И очень рад видеть и вас, как друга мистера Фитцджеральда. А сейчас простите, мне надо доделать кое-какие дела, чтобы не занимать на них вечер.
Комнатой я остался скорее доволен, чем нет. На её стенах было достаточно приятных модернистских картин, чтобы скрасить белизну стен. Однако этого нельзя было сказать о гостиной, куда мы спустились с Фитцджеральдом сразу, как только разложили багаж.
– Я, конечно, слышал о чудачествах Рейнса, но не настолько, – заметил я. – Вы уверены, что ему от нас ничего не нужно?
– Абсолютно уверен, дорогой друг. Он просто мне благодарен. И я думаю, это не более странный поступок, чем держать в качестве секретаря китайца, не правда ли?
– Или чем построить дом, где нет ни единого клочка обоев, одни белёные стены. Но я думаю, Джозеф, здесь всё-таки что-нибудь произойдёт. Ведь здесь вы.
– Возможно, возможно, – пробормотал Фитцджеральд, пытаясь раскурить трубку, что ему никак не давалось.
– Послушайте, Джозеф, зачем вы курите? Вы же знаете, что я плохо переношу табачный дым.
– Мне и самому не хочется, друг мой. Тем более трубку. Но должен же я иметь какие-то эксцентрические привычки. Этого хочет пресса. В Ирландии у меня нет конкуренции, и это, конечно, плюс по сравнению с моими британскими коллегами, зато я должен представлять среди них нашу страну. Не могу же я быть настолько невыразительным, чтобы кое-кто из читателей счёл меня выдумкой неумелого литератора, который не может даже придумать яркого сыщика, чтобы оживить сюжетные функции, не правда ли?
– Возможно. Хотя вы были бы скорее выдумкой журналистов, чем литераторов. Ведь я ничего не пишу о вас. И лучше демонстрировать ваш образ публике, чем мне.
– Я и собираюсь демонстрировать его публике, – сообщил Фитцджеральд, чья трубка наконец раскурилась. – Я сейчас жду одной встречи.
– А я не жду и в таком случае собираюсь осмотреть дом, – решительно заявил я и вышел из комнаты.
На первом этаже с его гладкими белёными стенами делать, похоже, было нечего, и я поднялся на второй, свернув в коридор, противоположный тому, в котором находились наши комнаты.
– Зачем мы это скрываем, дорогая? – раздался вдруг громкий мужский голос из-за одной из дверей. – Ты же понимаешь, что кое-кто скоро может всё понять.
– Так нужно. Ты знаешь, что зависишь от своего дяди. И он нам пока нужен, – произнёс женский голос. В его повелительной раздражённости звучали резкие металлические ноты.
Дверь распахнулась, и, быстро отпрыгнув за неё так, чтобы меня не увидели выходящие из комнаты, я сам смог увидеть только женскую спину в сером костюме, спешно удаляющуюся по коридору. Вскоре из-за двери показался молодой человек в твиде. На лице его было написано полнейшее уныние.
– Я вас не зашиб дверью? – участливо спросил он. – Вы…
– Джеймс Брайен. Профессор Джеймс Брайен, – уточнил я. – Друг мистера Фитцджеральда, которого пригласил сэр Алистер.
– А я Александр Симс. Племянник сэра Алистера. Последнее время, пользуясь его любезным приглашением, гощу у него со своей невестой. Жаль, не могу представить вам её, она куда-то ушла. А вообще-то я из Штатов. Знаете, я что-то слышал и о ваших книгах, и, разумеется, о Фитцджеральде, но никогда вас не связывал воедино.
– В отличие от некоторых других спутников знаменитых детективов, я предпочитаю не строить свою славу на достижениях друга.
– А это, кажется, мистер Фитцджеральд? Я так рад вас видеть, так рад, – затараторил американский племянник, кинувшись куда-то вбок от меня. И правда, по лестнице поднимался мой друг и вежливо раскланивался, безусловно, осознавая своё значение.
***
В гостиной, куда мы с Фитцджеральдом вечером спустились, одиноко сидел в углу всё тот же мистер Симс с какой-то дамой.
– Моя невеста. Джулия Хейер, – сообщил нервный племянник, вскочив и пытаясь поместить на своём лице приятную улыбку. – Профессор Брайен. А этого джентльмена ты, конечно, знаешь.
– Понятия не имею, – резко ответила мисс Хейер, недовольно посмотрев в нашу сторону. Она была сильно, по-американски, накрашена, и трудно было потому понять, красива ли она.
Александр Симс явно смутился.
– Это же Джозеф Фитцджеральд. Самый знаменитый ирландский детектив, – сообщил он и осторожно покосился на моего друга.
– Не интересуюсь криминальной темой. По-моему, это довольно вульгарно, – столь же резко продолжила мисс Хейер. И я вдруг понял, что уже слышал этот голос.
– О, моя невеста серьёзный человек, мистер Фитцджеральд, – пытался разрулить ситуацию мистер Симс. – Она, знаете ли, экономист. Диплом Колумбийского университета.
– О чем вы тут говорите? – раздался другой молодой женский голос. – Боже мой! Неужели это сам Джозеф Фитцджеральд?!
– Тони Хейер, сестра моей невесты, – представил мистер Симс подошедшую к нам радостно улыбающуюся девушку, очень похожую на Джулию, но совершенно лишённую макияжа. Из-за этого я не сразу понял, что на самом деле они близняшки. – Тоже приехала к нам погостить.
Вторая мисс Хейер с восторгом пожимала руку моему другу, который, разумеется, принимал это как должное.
– Профессор Брайен! И вы тут? – вдруг выпалила она, завидев меня. – Мне так помогли ваши работы!
– Тони сейчас стажируется здесь, в Ирландии, – продолжил мистер Симс. – Она занимается средневековым ирландским искусством.
Начался общий разговор. Александр Симс восторженно расспрашивал Фитцджеральда о раскрытых им делах. Его невеста неодобрительно косилась в их сторону, а вторая мисс Хейер перепархивала от Фитцджеральда ко мне, задавая нам обоим вопросы и стараясь услышать обоих. Прервало беседу появление сэра Алистера Рейнса со своим секретарём.
– Леди и джентльмены, – объявил чудак-промышленник. – Обед сервирован в столовой, но предварительно я бы хотел угостить вас хорошим вином. Редким вином. Пойдёмте, Вуди, отыщем его.
– Добрый вечер, леди и джентльмены, – вдруг произнёс, отпыхиваясь, голос с безупречным оксфордским произношением. – Ну и погодка на дворе. Метель, похоже, будет, и это у нас в Эйре!
– Лайонс, а вы тут что делаете? – обернулся сэр Алистер к вошедшему. – Вы, кажется, уже знаете, что в этом доме вам не рады.
– Мистер Рейнс, вы сами, кажется, говорили, что хотите ещё раз со мной поговорить, – усмехнулся Лайонс, оказавшийся черноволосым джентльменом с небольшими усиками. – Сейчас у меня есть время. И не погоните же вы меня обратно в такую метель.
– Ладно, оставайтесь, – резко бросил магнат, не желая, похоже, раздувать конфликт при посторонних. – Это Альберт Лайонс, здешний врач, леди и джентльмены. В общем-то, вы уже видите, что это за человек. Вино. Да, вино. Пойдёмте, Вуди.
Через пять минут сэр Алистер появился вновь, взяв с собой бутылку. За ним секретарь нёс бокалы.
– Редкое, отличное вино, – заявил промышленник. – Но все вы всё равно не разбираетесь в нём, поэтому не буду говорить, какое. Да! – продолжал сэр Алистер, пока секретарь открывал бутылку и разливал вино по бокалам. – Если кто-то попробует взять вместо меня мой любимый бокал жёлтого стекла…
– А почему вы не взяли все остальные бокалы из другого набора, сэр Алистер? – поинтересовался мой друг, подойдя к круглому столицу, где на подносе стояли бокалы. Действительно, бокалов жёлтого стекла на столике было два.
– Потому что их не хватает! Потому что явился этот бездельник! И вот, свой бокал я ставлю в дальний конец столика, – уже спокойнее добавил промышленник. – Берите ближайшие.
– Простите, – прервал я. – Мне не наливайте, пожалуйста. Я всё равно не пью.
– Тогда можно обойтись без второго бокала, сэр, – заметил секретарь. – Но я уже налил в него.
– Ну и ладно. Если профессор передумает, присоединится, – буркнул сэр Алистер. – Что это? – вдруг закричал он, кинувшись в сторону окна. Оно со звоном распахнулось, занавеска вздулась от ветра, и в комнату начал сыпать снег. – Помогите, все!
Мы с Фитцджеральдом первыми кинулись к окну и, преодолевая напор ветра, стали пытаться закрыть металлическую раму, не повредив её. Остальные столпились вокруг. Наконец с помощью мистера Симса удалось удержать раму на месте, в то время как доктор Лайонс быстро закинул задвижку.
– Я ведь вас спрашивал, сэр Алистер, для чего вам окна, как на континенте? – усмехнулся он.
– Не ваше дело, доктор. Итак, леди и джентльмены, возвращаемся, берём бокалы, и пора уже в столовую. Иначе прислуге придётся поставить блюда разогреваться в духовке, а это уже не то. Я, знаете ли, начинал с низов, да, с низов, и кое-что в этом понимаю. Профессор Брайен, что с вами?
В этот момент я понял, что лежу на полу рядом со столиком, с которого все разбирают бокалы, а мой друг и доктор помогают мне подняться. Похоже, что, по дурной привычке не смотреть себе под ноги, я споткнулся о ножку столика.
– Простите. Нет-нет, мне точно не надо наливать, – смущённо улыбнулся я. Все остальные разобрали бокалы со столика.
– За успех нашего и вашего дела, мистер Фитцджеральд? – усмехнулся сэр Алистер, чокаясь с моим другом.
– Вы не хотите выпить хотя бы со мной? – поинтересовалась у меня Тони Хейер. – Как с коллегой?
Вдруг Вуди Синклер зашатался. Его тело в неестественном напряжении изогнулось и, застыв, рухнуло на пол.
– Мистер Синклер, что с вами? – недоумённо спросил мистер Симс.
Первым опомнился доктор Лайонс. Он подбежал к упавшему и наклонился над ним.
– С ним уже ничего. Он мёртв, – сообщил он.
– Мёртв? Как? – уставился на доктора сэр Алистер. – Вы опять шутите?
– Позвольте, – сказал мой друг и тоже наклонился над ним. Понюхал губы умершего и выпавший из его руки (к счастью, не разбившийся) бокал. – Цианид.
– Накликали мы своим приездом, Фитцджеральд, – мрачно сказал я.
***
– Сэр Алистер, – обратился мой друг к промышленнику, когда через пару минут общих возгласов все немного успокоились. – Думаю, в сложившихся обстоятельствах не следует хранить одну известную нам обоим тайну, и вы, как хозяин…
– Да, да, разумеется… – вздохнул промышленник. – Мистер Корган, проходите, пожалуйста, сюда.
И через минуту, к моему ошеломлению, в комнате появился главный суперинтендант Джеффри Корган. Этот крепко сбитый мужчина в поношенном костюме заслуженно считался лучшим полицейским Ирландии. Сообразительный и остроумный, он в то же время обладал тактом и охотно принимал помощь моего друга в сложных для себя случаях, что способствовало, в конечном счёте, и его славе. Корган представился всем и вежливо поздоровался с нами.
– Я не мог вам сказать об этом, друг мой, – виновато повернулся ко мне Фитцджеральд. – Сэр Алистер хотел держать пребывание суперинтенданта в этом доме в секрете. Даже от вас. Это не моя идея.
– Простите, сэр Алистер, – резко произнесла Джулия Хейер. – Суперинтенданта вы тоже пригласили погостить как друга дома?
– Не совсем… – почему-то смутился сэр Алистер. – Это было нужно для… Но сейчас это неважно.
– Дорогой суперинтендант, – предложил Фитцджеральд. – Мне кажется, как представитель «Гарды», вы в этом случае имеете все полномочия.
– Хотя уже поздно, я бы предпочёл действовать официально и уведомить местные власти, – сухо ответствовал Корган. – Здесь есть телефон? Прошу никого не выходить из комнаты. Профессор, проследите пока за этим. Фитцджеральд, пойдёмте сообщим куда положено.
– Господа, обед же стынет, – внезапно сказал сэр Алистер.
Через пять минут Фитцджеральд и Корган вернулись.
– Деревенские лентяи, – бушевал суперинтендант. – Никто даже не подходит к аппарату. Небось, разошлись все по домам. Ну, завтра я им покажу. Пожалуй, придётся пока взяться за следствие самим, Фитцджеральд, а?
– Я к вашим услугам, дорогой суперинтендант. И думаю, что присутствие моего друга и коллеги, профессора Брайена…
– Разумеется, Брайен, оставайтесь. Остальных прошу пройти в столовую и не выходить оттуда. Даже вас, сэр Алистер, увы. Мы всех пригласим поодиночке. Тут кто-то говорил о еде, но ей, похоже, придётся подождать.
***
– Итак, что мы имеем? – начал мой друг, когда мы втроём уселись на диван в углу гостиной. – Думаю, для начала надо рассказать суперинтенданту, что здесь происходило. Ведь вы, дорогой Корган…
– Да, после того, как я днём поговорил в этой комнате с вами, Фитцджеральд, я сюда больше не заходил. Как и просил сэр Алистер, вечером я подождал в столовой, пока все гости соберутся, а затем находился в коридоре, чтобы слушать и наблюдать снаружи. Непосредственное ведение дела сэр Алистер, как я понимаю, возлагал на вас.
– Безусловно. Но, видимо, надо сообщить профессору, что это за дело? Не стоит держать его в неведении. Видите ли, Джеймс, в действительности сэр Алистер Рейнс пригласил нас, разумеется, по делу. Он считает, что его племянник… ммм… не тот, за кого себя выдаёт. Поэтому он и пригласил нас на этот маленький семейный вечер, надеясь, что наше с Корганом совместное наблюдение поможет что-то заметить.
– То есть, вы хотите сказать, Джозеф… что мистер Симс – самозванец?
– В общем, да. Точнее, так считает сэр Алистер. Видите ли, он никогда раньше не встречался с племянником, хотя знал, что его покойная сестра ещё в юности уехала в Штаты и там вышла замуж. И что есть сын. Но сын лишь недавно написал письмо. Сэр Алистер бездетен и понимает, что его громадное состояние перейдёт к племяннику. Других близких родственников нет. Поэтому он пригласил племянника в Великобританию. Тот приехал к нам в Ирландию, поскольку сэр Алистер пока отдыхает от трудов праведных здесь. Как видите, с невестой.
– Насчёт невесты, господа… – прервал я Фитцджеральда. – Видите ли, днём я кое-что слышал, и теперь понимаю… – И я рассказал разговор Симса с его невестой.
– Интересно, – заметил суперинтендант. – И хоть что-то подтверждает. Но, пожалуй, Фитцджеральд, вам стоит рассказать мне о происходившем в гостиной в этот вечер. Я снаружи многое слышал, но ничего, разумеется, не видел.
Не буду повторять здесь уже описанного. Отмечу только замечательное наблюдение Фитцджеральда. Подойдя к окну и рискуя вновь оказаться под леденящим ветром, он показал, что рама плотно закрывается, и открыть её можно с большим трудом.
– Интересно, но что это значит? – спросил я.
– Как же, мой друг. Кто-то вместо того, чтобы защелкнуть окно на шпингалет, оставил его приоткрытым на держателе. Держатель очень слабый. И сильный ветер окно распахнул. Но зачем это делать?
Другое замечательное открытие сделал суперинтендант Корган. Когда речь зашла о моём падении, он попросил меня подойти и показать, где я упал.
– Видите ли, профессор, – сообщил мне суперинтендант, – похоже, что при своем падении вы задели не только ножку, но и столешницу… – Корган крутанул столик, и тот вдруг повернулся на 180 градусов. – Теперь понимаете?
– Ничего не понимаю, – сказал я. – Столик же круглый.
– Корган, вы превзошли самого себя! – вскричал Фитцджеральд. – То есть столик повернулся, и вместе с ним повернулся поднос. А значит, бокал сэра Алистера…
– Оказался вовсе не самым дальним, – закончил Корган.
– И посмотрите, Джеймс, в руках у несчастного – бокал жёлтого стекла, – в свою очередь, закончил Фитцджеральд, не желая уступать коллеге последнее слово.
– Вы хотите сказать, что секретарь взял бокал хозяина… – ошеломлённо произнёс я.
– Да, – кивнул Корган. – Выходит, отравить хотели сэра Алистера. И дело становится гораздо яснее. А теперь, Фитцджеральд, пора приступать к допросам свидетелей?
***
Первым был приглашён, разумеется, сэр Алистер. Ничего интересного он нам не сообщил. Разве то, что его секретарь Вуди Синклер действительно был китайцем, выросшим в Англии. Это оказалось ещё одной причудой Рейнса.
– «Вуди» так похоже на его настоящее имя, оно совершенно непроизносимое, – заявил сэр Алистер. – Не могу поверить. Зачем ему кончать с собой? И когда он мог подбросить яд? Бутылку я достал из шкафа и отдал ему уже в комнате, разливал вино он на моих глазах.
– Сэр Алистер, вы уверены, что мистер Синклер покончил с собой?
– Как? – ошеломлённо уставился на нас сэр Алистер. – Кому его убивать? С ним никто из них почти не был знаком. Вуди вообще был малоконтактен. Даже с Симсом он разве что здоровался. То есть вы хотите сказать, что я?.. – задохнулся он.
– Нет-нет, сэр Алистер, – улыбнулся Фитцджеральд. – Дело вот в чём. – И он с разрешения суперинтенданта кратко рассказал открытие со столиком.
– Боже мой… – Сэр Алистер Рейнс был уже в полном ужасе. – То есть убить хотели меня? Не может быть.
– И профессор Брайен вас спас, – хмуро закончил Корган. – Расскажите, пожалуйста, ещё раз для профессора Брайена, на чём основаны ваши подозрения насчёт мистера Симса.
– В общем-то, ни на чём. Говорят, что интуиция бывает только у женщин. Но у меня она тоже есть. И много помогала мне при ведении дел. Симс слишком нервный. И его невеста тоже очень нервная. Боже мой, да ведь я хотел, чтобы это вы провели следствие по этому поводу!
– Пока мы вынуждены вести его по другому поводу, сэр. Всё ваше состояние переходит к мистеру Симсу? Разумеется, если он документально подтвердит родство с вами?
– Да, завещания я не оставил. Не доверяю юристам, категорически не доверяю. Он показывал документы о рождении, в них матерью указана моя покойная сестра. И город тот же.
– Ещё один вопрос, сэр Алистер, – сказал Фитцджеральд. – В чём причина вашего конфликта с доктором Лайонсом?
– Он ирландский националист, – резко сказал сэр Алистер. – Полагаю, член ИРА. Шинфейнер. К нему ходят подозрительные люди. Он не скрывает, что ненавидит англичан. И этот человек ведёт медицинскую практику, общается со всем приходом в то время, когда отношения с Англией только начали налаживаться. Когда я думаю построить недалеко от поместья ещё одну фабрику.
– И для чего же вы собирались побеседовать с ним?
– В последний раз сказать ему, чтобы он прекратил эту деятельность. Иначе я сообщу куда следует о его связях.
– Да, это разрушит его практику. Скорее всего, у него отберут лицензию. Правительство де Валеры в последнее время жёстко преследует шинфейнеров, – кивнул я.
– И это великолепно! Прекрасно, что этот тип наконец одумался и готов конструктивно работать с Англией! – заявил сэр Алистер.
– Погодите, сэр, – сказал Корган. – То есть вы не приглашали Лайонса сегодня?
– Нет! Он явился сам. Когда бы я с ним стал говорить сегодня? В любом случае, я бы это делал в кабинете, отослав всех.
– Так-так. То есть у него тоже был мотив. А когда в последний раз Лайонс был здесь?
– Сегодня днём. Кому-то из слуг было нехорошо, и пришлось пригласить его. Другого врача поблизости нет.
– Сэр Алистер, а вы всегда предлагаете гостям вино до обеда в столовой?
– Да, разумеется. У меня строгий распорядок. Если гости уважаемые, сперва хорошее вино в гостиной, потом обед в столовой.
– Милое чудачество богатого человека, – улыбнулся Фитцджеральд. – Скажите, а все ли присутствующие сегодня здесь знали о таком порядке?
– Симс, безусловно, знал. Он был тут, когда ко мне приезжали деловые партнёры. Его невеста тоже.
– Тони Хейер, разумеется, могла узнать от сестры. А Лайонс?
– Думаю, он тоже знал. Конечно, я его никогда не приглашал на такие приёмы, сегодня он явился сам. Но мой образ жизни хорошо знают в округе. Я иногда звал некоторых представителей местной, с позволения сказать, элиты. А Лайонс их лечит.
– А как вы отличаете ваш бокал от остальных, если все они одинаковые? – всё же решился вставить я.
– Мой любимый бокал, – произнёс сэр Алистер, акцентируя местоимение тоном человека, объясняющего очевидные вещи, – стоит в отдельном шкафчике. А остальной набор – вместе с прочей стеклянной посудой.
– И оттуда Вуди взял недостающий бокал... – уточнил Фитцджеральд.
– Именно что, поскольку явился этот шинфейнер.
– Последний вопрос, сэр Алистер. Конечно, это дело слуг, – виновато проговорил Фитцджеральд. – Но открыты ли в доме обычно окна? Хотя бы на держателе?
– Зимой, разумеется, нет. Дворецкий проветривает каждое помещение утром по полчаса и потом окна закрывает.
– Плотно или так, чтобы свежий воздух всё-таки проходил?
– Разумеется, плотно. В нашем климате в доме должно быть тепло.
– Все окна в доме одинаковой конструкции?
– Да, безусловно. Новейшая немецкая разработка. Я сам надзирал за строительством.
Больше спрашивать у сэра Алистера было нечего.
Результат беседы с Александром Симсом оказался куда бесполезнее. Видел он ровно столько же, сколько я и Фитцджеральд. Вырос в Небраске на ферме. Уже живя в Нью-Йорке и потихоньку занимаясь игрой на бирже, вспомнил, что мать говорила ему о дяде – английском бизнесмене. Соотнёс фамилию со знаменитым сэром Алистером Рейнсом. Рискнул ему написать, найдя адрес в справочнике. Дядя любезно ответил, и он приехал вместе с невестой. С Джулией Хейер познакомился на одной из вечеринок.
– А сестру её вы хорошо знаете? – спросил я.
– Не особенно. Я, конечно, был с ней знаком в Нью-Йорке. Теперь она в Дублине на стажировке. Пару недель назад она узнала от сестры, что мы тоже сейчас живём в Ирландии, и попросилась навестить нас, отдохнуть от работы над диссертацией.
– Так, – сказал суперинтендант Корган. – Вы знаете завещание вашего дяди?
– Понятия не имею. А оно есть?
– Именно что нет. То есть всё его состояние переходит к вам.
– Невероятно… Скажите, а к чему эти вопросы? Ведь убили мистера Синклера. Я и не знал его вовсе. Так, здоровался при встрече. Знал, что он китаец с непроизносимым именем.
– Убить хотели сэра Алистера Рейнса, – сухо сказал суперинтендант и кратко объяснил, в чём дело. – Вы свободны, мистер Симс.
– Постойте, мистер Симс, – сказал Фитцджеральд. – А что вы скрываете от вашего дяди?
– Скрываю?.. – искренне удивился Симс.
– Видите ли, мы кое-что слышали. Вашу беседу с невестой. Вы не хотите что-то скрывать от сэра Алистера.
– А, это… – улыбнулся Симс. – Мы пока не говорили ему, что собираемся пожениться в самое ближайшее время. Он думает, что это дело неспешное, а я тут вдруг укачу на медовый месяц. А для путешествия нам понадобятся дядины деньги, разумеется. Своих средств у меня мало. Джулия против того, чтобы просить их у него, но мне хочется подарить ей что-то незабываемое.
Беседа с Джулией Хейер дала ещё меньше, чем с её женихом. Общалась с нами она с неприязнью. Видела то же, что и Симс, поскольку стояла рядом со своим женихом. Подтвердила она и сведения о прошлом мистера Симса, хотя знала это, разумеется, от жениха. О завещании сэра Алистера она не знала, но полагала, что такового нет, иначе бы сэр Алистер об этом сказал её жениху. С секретарём Синклером была вовсе не знакома.
– Скажите, мисс Хейер, – осторожно спросил Фитцджеральд, – вы говорили с мистером Симсом сегодня днём? О чём?
– Разумеется, я всегда каждый день говорю со своим женихом, – чётко чеканя слова, ответствовала мисс Хейер. – Как же иначе? О чём, наше личное дело. Убийства мы не обсуждаем.
– А что вы скрываете от сэра Алистера?
– От дяди моего жениха я ничего не скрываю.
Ещё меньше дал допрос Тони Хейер. В отличие от сестры, она пребывала в странной эйфории от участия в следствии, да ещё с такими знаменитыми людьми. Да, Александра Симса она знала в Нью-Йорке, но шапошно. Да, он говорил, что они с Джулией уедут в Англию. В этом семестре она отправилась на стажировку в Ирландию и вспомнила, что у дяди мистера Симса есть там поместье. Оказалось, что Симс приехал вместе с дядей. И пригласил её погостить. С мистером Синклером она не была знакома вовсе. А видела ещё меньше, чем её сестра с Симсом. Ведь она смотрела во все глаза на знаменитых гостей.
Доктор Лайонс имел свою версию конфликта. Впрочем, про подозрения сэра Алистера мы говорить ему не стали, чтобы не спугнуть его.
– Да, старик меня не любит. Считает, что я плохо его лечу. Грозил лишить практики. Конечно, он здесь крупнейший землевладелец и имеет к тому все возможности.
– А зачем вы пришли сегодня вечером?
– Как зачем. Я местный житель. И имею право участвовать в жизни самого богатого дома в округе. Если эти англичане думают, что могут жить здесь, как в колонии, звать, кого хотят, и пренебрегать местными жителями…
– Сегодня днём вы были в Рейвенскорте?
– Да, был. У кухарки случился сердечный приступ. Точнее, это она так решила. Нигде, кроме кухни, я не был.
– Вы знали распорядок званых обедов сэра Алистера? – спросил Фитцджеральд. – То, что он сперва поит гостей вином, потом уже приглашает к ужину?
– Безусловно. Его знали все в округе. Сэр Алистер интересовал всех, как же, объект сплетен, помещик вернулся. Гнали мы их пятнадцать лет назад, а они опять понавылезали. И мы, ирландцы, сплетничаем о том, как живут эти аристократы.
– Последний вопрос, доктор Лайонс, – прервал его Фитцджеральд. – Вы когда-нибудь открывали в Рейвенскорте окна?
– Было дело. В спальнях у прислуги, чтобы впустить свежего воздуха больным.
– Погодите, доктор Лайонс, – прервал я собравшегося уходить патриота. – Вы ведь учились в Оксфорде, верно? – спросил я по-ирландски. Фитцджеральд и суперинтендант недоумённо уставились на меня.
– В Оксфорде. Мы должны использовать возможности врагов, чтобы поднимать нашу страну, – ответил Лайонс, тоже по-ирландски.
– Отлично, – перешёл я на английский. – Если у моих коллег нет больше вопросов, вы свободны.
***
– Брайен, зачем вы задавали последний вопрос? – поинтересовался суперинтендант.
– Проверить его выговор, – улыбнулся я. – У него чистое произношение, не диалектное. Произношение человека, выучившего ирландский сознательно. Люди с родным ирландским говорят всегда на каком-нибудь из диалектов, как вы знаете.
– И это ещё одно доказательство того, что он националист, – усмехнулся Корган. – Впрочем, когда будет возможность вернуться в Дублин, я спрошу у коллег. Все шинфейнеры давно на крючке у кого надо. И, вероятно, надо будет телеграфировать в Нью-Йорк, расспросить, что там знают о реальном Александре Симсе. Я пойду поговорю со слугами, – продолжил суперинтендант. – Но, очевидно, они совершенно непричастны к делу. Заодно надо попросить отвести комнату доктору Лайонсу. Разумеется, ни он, ни кто-то ещё не должны покидать дом, пока завтра не приедет местная полиция.
– Что вы обо всём этом думаете, Брайен? – поинтересовался у меня Фитцджеральд, когда Корган ушёл.
– Ну… Симс, безусловно, ведёт себя странно. И объяснение его насчёт того, что он скрывает от дяди, совершенно неубедительно. Про отсутствие завещания он не мог не знать. В принципе, даже если он настоящий племянник, смерть дяди ему выгодна.
– Я совершенно уверен, что так будет рассуждать и Корган. Но ведь убить могли все, разве не так? Вы не помните, когда мы бросились к окну, все ли подошли к нам?
– Так… Сэр Алистер подозвал всех. Но я видел только вас и окошко. Позже подошёл Симс и тоже стал напирать на раму. Потом доктор защёлкнул задвижку.
– Именно. Я видел то же самое. И все говорят, что они подошли к окну, толпились вокруг него и смотрели на нас. Значит, любой из них мог отойти от окна и бросить яд в бокал сэра Алистера. Кроме нас с вами.
– Я рад, что вы не подозреваете меня, Джозеф, – облегчённо вздохнул я. – Тем более что, клянусь вам, до сегодняшнего дня я ни разу не встречал сэра Алистера.
– Разумеется, яд мог бросить и он сам, – продолжал мой друг. – Ведь именно он позвал нас к окну.
– Но зачем ему кончать с собой так театрально?
– Не знаю, дорогой друг, не знаю. Меня больше беспокоит доктор Лайонс. Он слишком хорошо знает дом.
– Прислуга подтверждает всё, что мы уже узнали, – сообщил суперинтендант Корган, возвращаясь в комнату. – Окна во всём доме одинаковые, доктор Лайонс сегодня днём заходил только на кухню. Но обратно вышел сам, его никто не провожал. И зайти, разумеется, мог куда угодно. Только в чём тут смысл? Ведь яд бросили вечером.
– Обратите внимание на окно, дорогой суперинтендант. И на распорядок званых обедов в Рейвенскорте.
– Какая разница, Фитцджеральд! Вы слишком усложняете, как всегда. У нас есть очевидный подозреваемый. В конце концов, есть второй подозреваемый, коли вы так уж любите усложнять!
– Мой друг не любит политические дела, – вставил я.
– Я люблю всякие дела, лишь бы они были раскрыты, – прервал меня суперинтендант. – Но здесь всё довольно очевидно. Пока вы все толпились около окна, кто-то воспользовался возможностью и бросил в любимый бокал сэра Алистера, в бокал жёлтого стекла яд.
– Который на всякий случай всё время носил с собой, – вставил Фитцджеральд.
– Ну да! Стоп! Фитцджеральд, вы издеваетесь?
– Отнюдь. Откуда Симс, или Лайонс, или кто угодно другой, мог знать, что в этот вечер сможет незаметно подбросить яд сэру Алистеру?
– Ну…
– Поэтому я и обратил ваше внимание на окно. Видите ли, оно распахнулось, потому что было приоткрыто и стояло на держателе, а не на шпингалете.
– Ну и что? Слуги забыли закрыть окна. А теперь забыли, что забыли закрыть.
– Отнюдь. Я думаю, дорогой суперинтендант, что кто-то, кто хорошо знает распорядок званых ужинов сэра Алистера, специально заранее оставил окно приоткрытым, справедливо предположив, что на улице вечером будет метель и сильный ветер. Затем, убедившись, что все смотрят за тем, как сэр Алистер разливает вино, он подошёл к окну и выбил держатель, чтобы оно мгновенно распахнулось настежь. Он знал, что все столпятся около окна, и в этот момент у него будет возможность бросить яд в нужный бокал.
– И кто же этот кто-то? Откройтесь нам, великий детектив, – с иронией заметил суперинтендант.
– Кто угодно, дорогой друг, кто угодно! – вздохнул Фитцджеральд. – Все, кто живут в доме, могли это сделать. Доктор Лайонс мог это сделать, когда днём приходил в дом. Даже мы с Брайеном могли это сделать.
– И я. Ага. Итого мы никуда не продвинулись. Важнее, у кого есть мотив. А мотив, в первую очередь, есть у Симса.
– Не торопитесь, суперинтендант, не торопитесь, – улыбнулся Фитцджеральд. – Подождите, пока подумает Джозеф Фитцджеральд. А для этого ему надо освежиться сном. И вы тоже, кажется, устали, дорогой профессор Джеймс Брайен?
***
Я долго не мог заснуть, а утром проснулся непривычно рано. У меня было ощущение, что на сей раз, сопровождая Фитцджеральда, я все-таки попал в детективный роман, в классический сюжет, которые так тянет порой почитать, чтобы освежить голову после трудной работы. Круг подозреваемых строго ограничен. У всех есть возможность, у всех есть мотив. Кроме, кажется, убитого секретаря. И у нас – никаких возможностей что-то доказать. Если только Фитцджеральд не найдёт, как обычно, ключ. Но я, его скромный спутник, никакого ключа не видел.
Когда я утром спустился к завтраку, Фитцджеральд уже сидел там. Допивавшая чай Джулия Хейер, мрачно покосившись на нас, встала и ушла.
– Вы сегодня рано, друг мой! – жизнерадостно приветствовал меня великий детектив.
– Да, никак не мог заснуть, всё думал об этом деле. Оно не выходит у меня из головы. И я не понимаю ничего. Вы кого-то сегодня утром уже видели?
– Видел. Вот мисс Хейер при вас ушла. А когда я пришел, тут сидел доктор Лайонс, не стал со мной говорить о погоде и ушёл.
– А суперинтендант?
– До сих пор не приходил. Это и странно. Он ранняя пташка, мы-то это хорошо знаем.
– Кажется, он собирался утром позвонить в местную полицию.
– Собирался. Только зачем? Корган хоть и неправильно понимает это дело, но всяко в десять раз умнее людей из местной полиции. Но он хочет, чтобы его считали законником.
– Вы-то правильно понимаете это дело, я уверен, – усмехнулся я.
– Пока я его понял не до конца. Совсем не до конца, – ответил мой друг. – Но я думаю, что мы упустили из виду одну важную возможность.
– Какую, Джозеф?! Вчера мы беседовали столько, что голова пошла кругом.
– Слишком мало расспросили всех о Вуди Синклере. Кто он такой? Откуда он взялся? Как его нанял сэр Алистер?
– Но убить же хотели сэра Алистера…
– Именно, друг мой! Убить хотели сэра Алистера. Но что о нём думал Вуди Синклер?
– Мистер Фитцджеральд, вы… Вы великолепны! – вне себя от восторга вскричал я.
– Пока ещё ничего не доказано, Джеймс. Ничего. Предстоит ещё много разговоров, много работы. Вы уже позавтракали? В таком случае, я буду рад вашей помощи. Пойдёмте.
– В этом деле мне больше всего неясно вот что, – продолжил я, когда мы вышли из столовой и направились к холлу, чтобы подняться на второй этаж и проверить, все ли участники дела встали. – Скажите, Джозеф, с кем вы собирались увидеться вчера днём, когда я ушёл из гостиной, поссорившись из-за вашей трубки?
– С суперинтендантом Корганом, разумеется! Ведь сэр Алистер пригласил нас обоих. И обоим объяснил нашу миссию крайне невнятно. Были у нас, разумеется, и другие темы для разговора…
Вдруг прогремел выстрел, и мой друг рухнул навзничь. Опустившись перед ним на колени, я увидел, что у него навылет прострелена голова. Я скромный историк, а не врач, но и мне было легко понять, что Джозеф Фитцджеральд мёртв.
– Скорее! На помощь! – не своим голосом закричал я, но потом понял, что надо найти пистолет. Сделать это было легко. Дымок от пистолета курился на верхней площадке лестницы. Я бросился на второй этаж и встал рядом. Одновременно из комнат второго этажа выбежали мистер Симс и его невеста.
– Боже! Что случилось? – вскричал Александр Симс. – Э… Мистер Фитцджеральд? – робко вопросил он, перегнувшись через перила. Джулия Хейер, как обычно, недовольно озиралась вокруг себя.
– Джозеф Фитцджеральд убит, – мрачно ответил я.
– Убит?! А где суперинтендант? – недоумённо спросил Симс.
– Что за шум… Александр, что такое. Я только сегодня собиралась опять заняться своей диссертацией, чтобы отвлечься от всего этого ужаса, – раздался раздражённый голос с металлическими нотками. Не сразу я понял, что это Тони Хейер.
Я достал из кармана носовой платок и аккуратно взял пистолет за дуло, стараясь не стереть возможных отпечатков пальцев на курке. В холл бодрыми шагами вошёл доктор Лайонс и вдруг остановился у тела Фитцджеральда.
– Доктор, нужна ваша помощь, – затараторил Симс, – посмотрите, что случилось…
– Моя помощь уже не нужна, голова пробита навылет, – авторитетно заявил Лайонс, склонившись над телом и тут же выпрямившись. – Мгновенная смерть. Что?! Мистер Фитцджеральд?! О Боже!
– Где же суперинтендант? – повторил Симс. Действительно, где был Корган? В коридоре верхнего этажа было заперто только две двери. Из-за одной вышел сэр Алистер. Как выяснилось, он поздно заснул, разволновавшись из-за происшедшего, и продолжал спать, пока его не разбудил выстрел. Стук во вторую дверь результата не дал, но она оказалась открыта. Суперинтендант Корган сладко спал в кровати и заливисто храпел.
– Вставайте! Вставайте же! – начали тормошить его мы с Симсом и сэром Алистером. – С мистером Фитцджеральдом беда!
Корган в ответ только крепко мычал и не мог проснуться. Наконец Джулия Хейер сходила в ванную и плеснула ему в лицо воды. Суперинтендант очнулся и, не сразу сообразив, что происходит, наконец медленно встал и начал одеваться.
– Я такого от вас не ждал, сэр! – заявил сэр Алистер.
– Убит? Ничего не трогайте, ждите меня, – бормотал суперинтендант. Наконец, проведя минут десять в ванной, он пришёл в сознание. Не заходя в комнату, чтобы переодеться, суперинтендант направился к лестнице. Уже с верхней площадки увидев тело великого детектива, он только и мог сказать, что:
– Джозеф? Убит? Чудовищно…
***
Через пятнадцать минут все мы сидели в столовой и пытались разобраться в произошедшем. Председательское место занял, разумеется, суперинтендант, а я оказался на сей раз среди свидетелей, хотя, как я надеялся, и не подозреваемых.
– Разумеется, вас я не подозреваю, – с усмешной подтвердил мои надежды Корган, когда я изложил произошедшее. – Хотя бы по объективным причинам. По характеру раны очевидно, что в Фитцджеральда стреляли со второго этажа, с верхней площадки лестницы. Где все остальные были в это время?
Алиби, как выяснилось, не было ни у кого. Сэр Алистер Рейнс, как уже упоминалось, спал, когда его разбудил выстрел. По крайней мере, он так говорил. Александр Симс уже оделся и собирался спуститься к завтраку. Джулия Хейер позавтракала и поднялась в свою комнату отдохнуть. Тони Хейер, встав и одевшись, уселась за рабочий стол. На голодный желудок, как она объяснила, ей работается лучше. Это я мог понять, хотя не мог понять другого, как можно работать, когда происходит такое. Впрочем, я потерял близкого друга. Она – нет. Оставался доктор Лайонс.
– Я никак не мог убить, – заявил он. – Я вышел прогуляться до завтрака. Вошёл в дом и вижу тело, а на верхней площадке все стоят и галдят.
– Я же просил никого не покидать дома, – начал багроветь суперинтендант.
– А я и не выходил за пределы здешнего сада, – заявил Лайонс. – Кстати, снег уже растаял весь. Да, я никого не видел, никому ничего не передавал. Если бы я хотел сбежать, я бы не стал возвращаться.
– Если вас никто не видел, то у вас нет алиби, – сообщил Корган. – И если вы дальше не будете подчиняться требованиям полиции…
– Но как я мог убить?
– Очень просто, – недобро усмехнулся суперинтендант. – Через сколько минут после убийства доктор Лайонс появился в холле?
– Я прибежал, как только услышал крик профессора Брайена, – сказал мистер Симс. – Мы еще побеседовали с профессором, подошла Тони. Лайонс пришёл минут через пять.
– Вот видите, сэр! – злорадно покосился на доктора Корган. – За пять минут вы могли выстрелить, в промежуток между выстрелом и криком профессора скорым шагом пройти через пустой коридор второго этажа, спуститься по чёрной лестнице. Она, кстати, находится с той стороны коридора, где комнаты заняты только Фитцджеральдом и Брайеном, а они оба уже ушли вниз. Спокойно выйти через дверь чёрного хода в сад, обогнуть дом и войти в холл через парадную дверь. Впрочем, я ещё опрошу слуг, видели ли они вас там. Пока я вас ни в чём не обвиняю. Пока что…
– Простите, что прерываю, суперинтендант, но пистолет… – робко вставил я.
– Да, Брайен, разумеется! Пистолет! Чей это пистолет?
– Мой, – заявил мистер Симс.
– У вас есть пистолет? – изумился я.
– В Америке почти у всех есть пистолет. К тому же я занимаюсь бизнесом. Но возможно, что и не мой. Надо проверить.
Суперинтендант с Симсом поднялись в его комнату и вскоре спустились вниз.
– Пистолет Симса пропал, – сообщил Корган. – Безусловно, Брайен, вы его и подобрали наверху лестницы.
– Но я из него не стрелял! – возразил мистер Симс.
– Возможно, возможно. Когда вы его в последний раз видели?
– Вчера утром проверял. У меня его могли выкрасть! – нашёл вдруг выход непутёвый племянник.
– Кто-нибудь знал о том, что у вас есть пистолет?
– Никто… то есть Джулия знала…
– Я никому об этом не рассказывала. Даже Тони, – мрачно сообщила невеста Симса.
– Я знал об этом, – вставил сэр Алистер. – Видел случайно его у тебя в комнате. Но никому не говорил, кроме суперинтенданта.
– Так-так, – буркнул суперинтендант. – И комнату вы не запираете? И ящик, где держите пистолет, не запираете?
– Ящик не запираю. Сдуру. А комнату, видимо, вчера забыл. Но после того, как я поднялся вечером в комнату после допросов, я там находился неотлучно. Выкрали днём, вот святой крест!
– Ладно, мистер Симс, с вами мы поговорим потом, – зловеще подытожил суперинтендант. – Ещё один небезынтересный вопрос. Почему я не проснулся даже от выстрела? Очевидно, потому что мне кто-то подлил снотворное. Вчера, признаю свою ошибку, я при всех подозреваемых попросил горничную принести мне в комнату наверх кофе. Очевидно, в это кофе кто-то подмешал снотворное. У кого-то в доме есть снотворное? Сэр Алистер, вы его принимаете?
– Нет, я предпочитаю верить в силы своего организма, – заявил магнат.
– У меня в аптечке, разумеется, всегда есть снотворное, – заявил доктор Лайонс. – Позвольте мне проверить.
Церемония конвоирования суперинтендантом подозреваемого в его комнату повторилась, теперь уже с участием доктора.
– Украли! – вскричал доктор Лайонс, вернувшись в комнату. – Украли!
– Очень интересно, – заявил Корган. – Положим, пистолет могли украсть у мистера Симса вчера днём. Но как могли украсть снотворное у вас? Ведь после того, как все дали показания, и я поговорил со слугами, вы сразу поднялись в комнату и, как я понимаю, легли спать. Кажется, с саквояжем.
– До этого я оставлял саквояж в коридоре, прежде чем войти в гостиную, где потом убили несчастного Вуди. Кто угодно мог выйти и взять у меня снотворное.
– Да, я помню, вы вернулись в коридор за чемоданчиком уже после того, как суперинтендант всех нас распустил после допроса, – вставила Тони Хейер, – и сразу пошли наверх.
– Суперинтендант, но как вам подсыпали снотворное? – вставил я.
– Резонный вопрос, – заметил Корган. – Пойду побеседую с горничной.
Результат беседы с ней был совершенно не обнадёживающий. Когда горничная несла кофе суперинтенданту, её окликнул дворецкий и попросил вернуться на кухню. Горничная оставила чашку в холле, боясь разлить её. Закончив разговор с дворецким, она взяла чашку из холла и опять отнесла суперинтенданту. Свет в холле был в это время уже потушен. Разумеется, кто угодно мог подождать в тёмном углу холла и подсыпать снотворное, пока горничная отсутствовала. Дворецкий заявил, что всего лишь обсуждал хозяйственные вопросы в ситуации, когда в доме появился труп.
– Пожалуй, всё очевидно, – сообщил суперинтендант, вернувшись к нам. – Некто, сидящий за этим столом, уже неудачно покушался вчера вечером на сэра Алистера. Он решил убить мистера Фитцджеральда, испугавшись, что тот может с помощью своего замечательного таланта его разоблачить. Этот план он разработал с вечера, пока мы с покойным Фитцджеральдом допрашивали подозреваемых. Услышав, что я заказал в комнату кофе, выкрал снотворное из чемоданчика доктора Лайонса и подсыпал его мне, чтобы утром я был выведен из игры и не мог предотвратить убийства. Осталось понять, кто это. Но сделать это нетрудно. Как скоро я пойму, кто хотел убить сэра Алистера и убил его секретаря, так скоро открою и тайну гибели моего друга мистера Фитцджеральда. Прошу никого не покидать дом. Я звоню в местную полицию. Можете быть свободны.
– Послушайте, суперинтендант, – подошёл я к Коргану, когда все разошлись. – Видите ли, есть один момент. Утром, перед тем, как мой дорогой друг Фитцджеральд был убит, мы с ним беседовали о деле. Он рассматривал возможность того, что на сэра Алистера Рейнса покушался его секретарь. Но в результате устроенного мной несчастного случая перепутал бокалы и отравился сам. Возможно, эта информация будет вам полезной. Наверное, стоит расспросить о секретаре подробнее, мы вчера упустили это.
– Чушь, профессор Брайен, чушь. Во-первых, у секретаря не было мотива. Во-вторых, секретарь мёртв. Кто же тогда убил Фитцджеральда?
– Но вы говорите, суперинтендант, что на Фитцджеральда покушался убийца, который боялся, что мой друг его разоблачит. И если убийцей был сам Вуди…
– Фитцджеральд любил сложные версии. Я ему всегда говорил, что рано или поздно и он ошибётся, не только я. Даже если Фитцджеральд не подозревал реального убийцу, убийца мог в это поверить. И убить Фитцджеральда. Прошу больше мне не мешать.
***
Вернулся в комнату я в довольно мрачном настроении. И это было понятно. Детективный роман, в который я попал, повернулся самой неожиданной стороной. Моего лучшего друга, человека, в разум которого я верил, который мог распутать эту загадку, больше не было в живых. Много лет борясь со злом, Джозеф Фитцджеральд сам пал его жертвой. Я не верил, что суперинтендант Корган, с которому с гибелью Фитцджеральда пришла непонятная хвастливость, сможет раскрыть дело. Слишком часто мой друг оставлял его с его логичными версиями в дураках.
И тем не менее Корган был прав. Если на сэра Алистера покушался Вуди, то Вуди никак не мог убить Фитцджеральда. Если же Фитцджеральд ошибался… Мой друг… великий детектив… ошибался?.. Я чувствовал потребность закончить это дело так, как вёл бы его Джозеф Фитцджеральд. Чувствовал долг перед памятью великого детектива. Для начала надо было побеседовать с сэром Алистером, расспросить его о Вуди. Именно это собирался сделать мой друг.
Проходя по коридору, я увидел, что дверь комнаты, где ночевал мой друг, не заперта. Я вошёл туда. На столе лежал его блокнот. Вдруг великий детектив оставил там какие-то пометки, которые помогут мне, его верному товарищу, напасть на верный след? Но, листая блокнот, я ничего не находил о вчерашних событиях. Похоже, пока что Фитцджеральд держал все мысли в голове. Вот записи о том убийстве в запертой комнате Тринити-колледжа, благодаря которому мы познакомились. Вот другое убийство в запертой комнате, в Голуэе. А вот загадочная запись: «Дело Ливермора». Нет, этот блокнот ничего мне не даст.
Я вышел и стал спускаться по лестнице, совсем забыв, что собирался побеседовать с сэром Алистером Рейнсом. Дело Ливермора… Кажется, это ограбление какого-то банка в Дублине, недавно. Фитцджеральд что-то говорил об этом. Кажется, там был замешан кто-то из полиции, кто помогал преступникам успешно провернуть дело и скрыться. Но какая мне разница? Фитцджеральд дело Ливермора уже не раскроет. А вот кто раскроет дело Фитцджеральда? Корган? В его версии я не понимал одну вещь. Пистолет у Симса могли похитить только днём. После убийства все находились друг у друга на виду, а потом Симс сразу поднялся в комнату. Но днём ещё никто не знал, что Фитцджеральд приехал. Разве что об этом рассказал сэр Алистер?.. Снотворное из саквояжа доктора Лайонса тоже могли похитить только до гибели секретаря Вуди. Но смысл его похищать появился только после просьбы суперинтенданта принести ему кофе. Стоп. Но ведь саквояж стоял в соседнем коридоре. Кто угодно мог на минуту выйти из комнаты, перед тем, как все стали подниматься наверх, а доктор Лайонс прихватил саквояж. В конце концов, снотворное могли украсть не для того, чтобы опоить суперинтенданта. Нет, мне думать бесполезно. Толку не будет.
Я осознал, что вошёл в пустую гостиную, где вчера началась ужасная цепь событий, и хожу по ней кругами. В руках у меня всё ещё блокнот моего друга. Я положил его на край столика, с которого вчера секретарь Вуди взял бокал с ядом.
В глазах у меня всё ещё стояла сцена гибели моего друга. Выстрел. Я склоняюсь над ним. Кричу. Вижу дымок от пистолета наверху лестницы. Поднимаюсь наверх. Прибегает Симс. Я слышу голос, недовольный голос оторванного от работы человека, с металлическими нотками. Что-то он мне напоминает.
Вдруг в мои мысли настойчиво проник чей-то ещё голос, и я понял, что со мной кто-то говорит не в моих воспоминаниях, а в реальности. Это был мистер Симс. Я поднял глаза.
– Не споткнитесь опять о ту же самую ножку столика, профессор Брайен, – грустно улыбнулся он. – Казалось бы, недавно, а сколько воды утекло. И что теперь мне делать...
Я плохо понимал, что он говорит.
– Спасибо, мистер Симс. Я пока не уверен, что суперинтендант подозревает именно вас, – сказал я, чтобы он отвязался, и рассеянно крутанул столик. – В конце концов, снотворное пропало у доктора Лайонса.
– А пистолет у меня. Нет, мне уже не отделаться, профессор, – вздохнул Симс.
Я хотел распрощаться с ним и уйти и решил не оставлять блокнот в гостиной, где любой мог бы его прочитать или даже присвоить. Повернувшись, чтобы его взять, я вдруг замер. Да. Блокнот лежал на краю столика, где я его оставил.
– Мистер Симс, – вдруг сказал я. – Казнят у нас мало, у нас не Англия и не Штаты. Но много лет тюрьмы вы можете схлопотать и у нас. Но я попытаюсь вам помочь. Скажите, вы человек не очень физически сильный?
– Что вы имеете в виду? – насторожился Симс.
– Подождите. Попробуйте крутануть этот столик. – Я пристально смотрел на блокнот. Блокнот оставался на месте. – Давайте-ка вместе. – Столик чуть заскрипел, блокнот медленно сдвинулся.
Теперь я знал всё. Точнее, почти всё.
– Мистер Симс, последний вопрос. Скажите, зачем вы втайне от вашей невесты встречаетесь ещё и с её сестрой? Я слышал ваш разговор в комнате, перед тем, как мы познакомились.
– Что?! – задохнулся он. – Да как вы смеете?
– Да. Я слышал, как вы просили ничего не скрывать, потому что кое-кто скоро всё может понять, а мисс Тони вам возражала. Говорила, что дядя вам еще нужен. Поверьте, я спрашиваю вам во благо.
– Да, это правда, – выдохнул Александр Симс. – Кажется, Джулия стала что-то подозревать, поэтому она такая раздражённая, а я такой нервный. С Тони мы видимся урывками, и её это злит. Дядя человек старой закалки. Он бы мне этого не простил и, уверен, написал бы наконец завещание. И не в мою пользу. Я бы всё рассказал ему, но Тони, разумеется, против. Деньги моего дяди мне нужны. Я ведь прогорел на нью-йоркской бирже, иначе бы никогда не поехал искать дядю.
– Но это ваш настоящий дядя? Скажите честно.
– Да. Настоящий. До подделки документов я бы не опустился.
Теперь я знал абсолютно всё. Кроме одного-единственного вопроса. Стоит ли уже полисмен у входа в особняк после звонка суперинтенданта? Распростившись с мистером Симсом, я, не надевая пальто, кинулся к выходу. Полисмена пока не было. Я бегом бросился к въезду в сад. В тот момент, когда я уже шёл по проезжей дороге, мимо меня проехала машина «Гарды», свернув к Рейвенскорту.
***
Ближе к вечеру к Рейвенскорту подъехала ещё одна машина. Из неё вышли двое. Одним был ваш покорный слуга. Второй, пожилой джентльмен в хорошем костюме, что-то показал полисмену, и мы вошли в особняк беспрепятственно.
В холле нам сразу же попался суперинтендант, быстрыми шагами идущий навстречу.
– Брайен! Вы сбежали! Какого чёрта! – сходу заорал он. – Ладно этот шинфейнер Лайонс, но от вас я такого не ожидал! Здравствуйте, сэр, – вдруг осёкся он.
– Здравствуйте, суперинтендант Джеффри Корган, – вежливо сказал Шон О’Лэйси, комиссар «Гарды». – Я отдыхал в своём загородном доме, когда ко мне зашёл профессор Брайен, которого я давно знаю. В такой холод – и без пальто. И такой ужас с бедным Фитцджеральдом. Разумеется, я сразу приехал. И вынужден был одолжить профессору своё пальто. Боже, да оно на вас как на вешалке, профессор!
– Видите ли, суперинтендант, – сказал я, – я вспомнил, что бывал с Фитцджеральдом в загородном доме комиссара О’Лэйси. И мне кажется, здесь понадобится его помощь.
– О, сэр, я практически близок к решению проблемы. Осталось послать пару телеграмм и дождаться ответа, – сообщил суперинтендант.
– Да, решение проблемы близко, – подтвердил я. – Но сперва мне бы хотелось ознакомить участников дела с некоторыми возникшими у меня соображениями. Пожалуйста, соберите их всех в столовой через полчаса. Ведь пока никто не покидал дом?
– Да какого чёрта… Что вы себе позволяете… – зашипел суперинтендант.
– Делайте, что вас просят, Корган, – резко оборвал его О’Лэйси. – Считайте, что это мой приказ.
***
Через полчаса все сидели в столовой. Соблюдая субординацию, я предложил комиссару О’Лэйси председательское место, как он ни порывался уступить его мне. Но я был в таком напряжении, что мне было легче ходить по комнате, излагая свои мысли. Ведь я чувствовал себя в совершенно новой роли.
– Леди и джентльмены, – начал я. – Вы все, надеюсь, знаете меня как доброго друга и помощника мистера Фитцджеральда, подло убитого сегодня утром. Возможно, вы знаете меня и как учёного-историка. Хотя мой покойный друг считал, что я оказал ему какую-то помощь в раскрытии им многих замечательных дел, я никогда не претендовал на лавры сыщика. И тем не менее, как говорил другой мой добрый друг, английский профессор Коллингвуд, в профессии историка много общего с профессией следователя. И в память о моём покойном друге я бы хотел изложить кое-какие мысли, которые мне пришли в голову.
– А ближе к делу нельзя? – процедил суперинтендант. – Что вы нам тут лекцию читаете?
– Ближе к делу, – согласился я. – Особенность этого дела в том, что оно с самого начала представлялось нам всем не так, как нужно. Мы все думали, что намеченной жертвой этого преступления был сэр Алистер Рейнс, к счастью, сидящий сейчас среди нас живым и невредимым. Мы думали, что кто-то подсыпал яд в его бокал, но в результате моего падения, повернувшего столик, секретарь покойного Вуди Синклер выпил вино с ядом и умер. Мы думали, что кто-то из присутствующих заранее отодвинул в окне шпингалет, а затем незаметно выбил держатель, чтобы окно распахнулось от ветра настежь и отвлекло остальных, так что убийца мог в этот момент подсыпать яд в бокал сэра Алистера. Мы думали, что убийца, напуганный появлением в поместье знаменитого детектива Джозефа Фитцджеральда, застрелил его на следующее утро, чтобы избежать разоблачения. Мы думали, что убийца с вечера подмешал снотворное в кофе суперинтенданта Коргана, чтобы тот не смог предотвратить убийство Фитцджеральда.
– Это же очевидно! – опять вставил суперинтендант.
– У всех сидящих здесь был мотив, – невозмутимо продолжал я. – Вам, мистер Симс, позарез нужны деньги сэра Алистера. В Нью-Йорке вы банкрот, как сами мне сообщили, а долго жить на дядиных хлебах не выйдет. Более того, сэр Алистер подозревал, что вы самозванец, и для этого пригласил сюда Фитцджеральда и суперинтенданта. Если бы сэр Алистер укрепился в своих подозрениях, он бы гарантированно лишил вас наследства. Кстати, О’Лэйси, пожалуйста, прикажите послать американской полиции запрос. Я уверен, она подтвердит, что Александр Симс – настоящий племянник. Простите, сэр Алистер. Вы не великий детектив. Как и я. – Сэр Алистер Рейнс печально усмехнулся. – Вы, мисс Джулия Хейер, могли помочь своему жениху получить наследство, чтобы в благодарность он всё-таки женился на вас, а не на вашей сестре. Вам, мисс Тони Хейер, надоело бояться, что узнав о двойной любовной игре мистера Симса с вами и вашей сестрой, дядя лишит его наследства.
– Да как вы смеете, – металлическим тоном процедила Тони Хейер.
– Я вам всё рассказал, а вы… – жалобно уставился на меня мистер Симс.
– Погодите, я своё обещание сдержу, – улыбнулся я. – Вы, доктор Лайонс, ирландский националист. И сэр Алистер для вас – пятно на теле свободного острова.
– Я и не отрицаю, – хмыкнул доктор.
– К тому же сэр Алистер раскусил вас и собирался сообщить о вашем членстве в ИРА в соответствующие органы, – продолжал я. Комиссар насторожился. – Тогда бы вы потеряли всё, а возможно, и свободу. Далее. Любой из вас знал распорядок званых ужинов сэра Алистера. Любой вчера днём, зная, что слуги, проветрив дом утром, не будут проверять все окна ещё раз, мог поставить окно в гостиной на держатель, чтобы распахнуть его в нужный момент. Да, и вы, доктор Лайонс, вы были днём в Рейвенскорте. Любой слышал, из какого бокала будет пить сэр Алистер. Любой мог бросить яд, пока все толпились около окна. Любой мог поздно вечером подмешать снотворное в кофе суперинтенданта, пока чашка стояла в холле. Любой мог украсть револьвер из комнаты мистера Симса. Любой мог утром застрелить Фитцджеральда и затем сделать вид, что сидел у себя в комнате или гулял по саду.
– Так кто же убийца? – не выдержав, спросил сэр Алистер.
– Минуту терпения, пожалуйста, – попросил я. – Дело в том, что незадолго до своей гибели мистер Фитцджеральд поделился со мной своими мыслями. Он не подозревал кого-то из сидящих здесь. Он полагал, что сэра Алистера хотел убить его секретарь, Вуди Синклер, который по ошибке выпил яд сам.
– Господи… – выдохнул сэр Алистер. – Вуди?
– Я же вам сразу сказал, что на этот раз Фитцджеральд ошибался! – вновь прервал меня суперинтендант.
– Но кто тогда убил Фитцджеральда? – спросил комиссар.
– Именно, – согласился я. – Суперинтендант Корган предложил разумную версию. Фитцджеральд ошибался, но убийца этого не знал. Я с этой версией не согласен. И приведу к тому доводы. Во-первых, револьвер из комнаты мистера Симса можно было украсть лишь до общего сбора в гостиной, а тогда никто ещё не мог знать ни об убийстве, ни о приезде Фитцджеральда. Точнее, о Фицджеральде знали только сэр Алистер и суперинтендант. Во-вторых, только до убийства можно было украсть снотворное из чемоданчика доктора Лайонса. А ведь тогда ещё никто, кроме Фитцджеральда и сэра Алистера, не знал о присутствии в доме суперинтенданта, тем паче о его кофе перед сном. После убийства все либо были под постоянным наблюдением друг друга, либо сразу разошлись по своим комнатам, причём доктор Лайонс носил чемоданчик с собой. Далее. Сегодня я, в отрешённых размышлениях о кончине моего друга зайдя в гостиную, по рассеянности крутанул тот самый столик. Мистер Симс подтвердит это. При этом столик вовсе не повернулся. Не повернулся он и тогда, когда я попытался его повернуть целенаправленно. Удалось это только нам с мистером Симсом вдвоём. Следовательно, случайно ухватившись за столик при падении, я также не мог его повернуть. Но если столик не поворачивался в вечер убийства, то стоявший в дальнем углу столика бокал сэра Алистера никуда не перемещался, и из него пил сэр Алистер.
– Подождите! – прервал меня Симс. – То есть убить хотели Вуди? Но зачем?
– Столик поворачивался, и я вам с Фитцджеральдом это показал. Могу показать ещё раз комиссару, – заявил Корган. – Может быть, его просто заело.
– Это ваш недочёт, Корган, – заметил комиссар О’Лэйси, – вам следовало узнать больше и о Вуди.
– Это не недочёт, комиссар, и Вуди никто не хотел убивать, – возразил я. – Как могли бросить яд в бокал Вуди целенаправленно, если никто не знал, из какого бокала он будет пить?
– Тогда я ничего не понимаю, – проговорила мисс Тони, несмотря на обиженный вид пристально следившая за моими рассуждениями. – Бред какой-то. Кого убили и зачем?
– Видите ли, – усмехнулся я, – кое в чём я с версией суперинтенданта Коргана согласен.
– То-то же! – прервал суперинтендант. – Разводите тут на пустом месте…
– Кое в чём, – подчеркнул я. – Я согласен с суперинтендантом Корганом, что мой покойный друг Джозеф Фитцджеральд в данном случае ошибался. Более того, Джозеф Фитцджеральд не мог в данном случае не ошибаться. И это никак не умаляет светлой памяти моего доброго друга и не бросает тень на его проницательность. Джозеф Фитцджеральд не мог бы при всём желании раскрыть этого дела. Главной жертвой в этом деле должен был стать сам Джозеф Фитцджеральд!
– Да вы с ума сошли, – выдохнул сэр Алистер. – Кто в этом доме мог хотеть убить Фитцджеральда? С ним никто не был знаком, кроме меня. Вы подозреваете меня?
– Нет-нет, сэр Алистер, – успокоил я его. – Видите ли, когда я понял, что столик не поворачивался, а значит, яд в бокале не мог предназначаться вам, мне стало ясно всё. Яд был брошен в первый попавшийся бокал, чтобы кто-нибудь да погиб. Тем самым Фитцджеральд оказался бы втянут в расследование дела, а его смерть приняли бы за следствие первого убийства, что и произошло. Но тогда встаёт вопрос – почему убийце, пусть даже его основной целью был Фитцджеральд, не бросить яд в ваш бокал, сэр Алистер? Ведь все здесь сидящие получили бы выгоду от вашей смерти. Убийца этого не стал делать. – Я помолчал. – Видите ли, убийца не получал выгоды от смерти сэра Алистера. Более того, убийца просто не мог бы убить сэра Алистера, потому что не знал, из какого бокала сэр Алистер будет пить.
– Но мы все это слышали! – сказала мисс Тони.
– Не все, и вы в этом убедитесь, – возразил я. – Убийца был вынужден бросить яд в первый попавшийся бокал, потому что у него не было другой возможности. Только один человек среди участников этого дела мог желать смерти мистера Фитцджеральда. Только один человек имеет алиби на момент смерти мистера Фитцджеральда. Только один человек не имел возможности подбросить яд в конкретный бокал, потому что не знал, кто из какого бокала будет пить. – «Господи, – внезапно пришло мне в голову, – вдруг они думают, что я себя имею в виду». – Этот человек – суперинтендант Корган.
– Да вы с ума сошли! Я вас! – заорал суперинтендант.
– Погодите, Корган, – спокойно, но твёрдо сказал О’Лэйси. – Давайте дослушаем.
– Суперинтендант Корган приехал в Рейвенскорт по просьбе сэра Алистера, который просил его расследовать возможное самозванство мистера Симса, ещё вчера днём. Он хорошо знал, что в Рейвенскорте будет мистер Фитцджеральд. Знал он и про револьвер мистера Симса. Ему рассказали вы, сэр Алистер, не так ли? Днём суперинтендант поговорил с Фитцджеральдом и окончательно укрепился в своём намерении. Затем он снял окно со шпингалета — должно быть, сразу после того, как Фитцджеральд после разговора поднялся наверх — и украл револьвер из комнаты мистера Симса, когда тот спустился к обеду. Вечером суперинтендант находится, по просьбе сэра Алистера, в коридоре. Когда распахивается окно, суперинтендант, пока все столпились по просьбе сэра Алистера около окна, бросает цианид в первый попавшийся бокал. Ему неважно, кто будет жертвой, главное – отвлечь внимание от предстоящего убийства. Суперинтендант надеется, что, приняв участие в расследовании дела, он с его опытом сумеет вырулить и предложить какое-нибудь объяснение. Затем суперинтендант крадёт снотворное из чемоданчика доктора Лайонса и выбрасывает его, потому что ему оно не нужно. Он не знает заранее о приходе доктора Лайонса, но успешно использует его для улучшения своего плана. Приняв участие в следствии, суперинтендант успешно убеждает нас с Фитцджеральдом, что убить хотели сэра Алистера, и это позволяет бросить тень на всех присутствующих. У него достаточно силы, чтобы повернуть столик, который мы с мистером Симсом могли сдвинуть только вдвоём, и уж тем более не мог сдвинуть я, случайно его задев. Утром суперинтендант стреляет в Фитцджеральда с верхней площадки лестницы, затем бежит в комнату, закрывается на ключ и притворяется крепко спящим. Помните, мистер Симс, вы прибежали первым, но не на звук выстрела, а только на мой крик через пару минут? До этого коридор был пуст. Суперинтендант уверен, что после гибели Фитцджеральда он сумеет сделать вид, что раскрыл это дело, обвинив кого-нибудь из сидящих в этой комнате и своим авторитетом продавив это решение. Полагаю, что мистера Симса, хотя имелся и запасной вариант – наделавший глупостей доктор Лайонс.
– Но зачем мне убивать Фитцджеральда?! – вновь прогремел суперинтендант.
– Раскрыть это дело мне всё-таки помог Фитцджеральд, – вздохнул я. – В его блокноте была запись: «Дело Ливермора». Ведь это вы ведёте дело Ливермора, суперинтендант? Комиссар, что вы мне рассказали об этом деле, пока я сидел у вас и отогревался?
– У нас давно есть подозрения, что в деле Ливермора что-то нечисто, – сказал О’Лэйси. – И что дублинским преступникам помогает кто-то из высших чинов «Гарды». И что настоящие преступники при их помощи уже подставляли под суд невиновных. Кажется, Фитцджеральд на днях упоминал, что хочет со мной поговорить. Как же я глуп, мистер Брайен…
– Вот видите, суперинтендант, – усмехнулся я. – Боюсь, это дело – не первое, сфабрикованное вами. Фитцджеральд понял это и намеревался вас разоблачить. В разговоре вчера, полагаю, он в память о ваших прежних заслугах дал вам понять, что всё знает и даёт вам возможность уйти с честью. Но у вас уже были другие планы.
– Ерунда, ерунда! – загремел суперинтендант. – Как же я, по-вашему, снял окно с держателя, если я только на минуту вошёл в комнату из коридора?
– А разве я говорил, что его сняли вы? Его снял по вашей просьбе сэр Алистер, пока дико кричал, подзывая всех к окну. Не так ли, сэр Алистер?
– Да, профессор Брайен, – вздохнул сэр Алистер. – На днях я заходил в «Гарду» посоветоваться с суперинтендантом относительно моих подозрений насчёт племянника. Я сказал ему, что собираюсь обратиться к помощи Фитцджеральда. Тогда Корган предложил позвать и его, сказав, что вместе с Фитцджеральдом они сработают эффективнее. В день убийства Корган попросил меня отвлечь внимание гостей распахнутым окном, чтобы он мог в это время осмотреть комнату. Я был очень наивен, профессор Брайен. Разве я думал, что замышлялось убийство?
Вдруг суперинтендант Корган вскочил и бросился вон из комнаты.
– Держите его! – закричал я и кинулся за ним. Вслед за мной побежал комиссар О’Лэйси. Но проворнее оказался доктор Лайонс. Жилистый националист, прыгнув, повалил суперинтенданта, хотя тот был крепче, а вскоре с одной стороны подбежал О’Лэйси, а с другой – прибежавшие с улицы полисмены.
– Вы… паршивый Ватсон… – прохрипел суперинтендант Корган.
– Джереми Корган, вы арестованы, – проговорил, отдуваясь, О’Лэйси. – Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас. А вам, доктор Лайонс, за эту помощь я готов простить ваши националистические фокусы. Сделаю вид, что я этого не слышал. Надеюсь, оружия вы не храните и террористических актов не готовите. Но попадётесь ещё раз – пеняйте на себя.
***
– Я не понимаю одну вещь, – сказал сэр Алистер, сидя через несколько дней рядом со мной на диване в гостиной. По другую сторону сидел О’Лэйси. – Корган смог создать иллюзию покушения на меня. Наверное, отравись кто-нибудь, пивший из обычного бокала, хоть бы мой племянник, или сестры Хейер, или доктор Лайонс, он бы тоже выкрутился.
– Не знаю, как, но уверен, что выкрутился бы, – вздохнул я. – И нашёл бы кого обвинить. Самое трудное в этом деле – его импровизационность, основанная на авторитете суперинтенданта. Посмотрите, как Корган прекрасно использовал чашку, забытую горничной в холле. В неё за это время якобы подсыпали снотворное. Если бы горничная принесла чашку сразу ему в комнату, он бы, наверное, сочинил что-нибудь вроде того, что он уходил из своей комнаты, забыв там чашку и оставив открытой дверь. И кто-нибудь подсыпал снотворение именно тогда. И ему бы все поверили.
– Я думаю вот о чём, – продолжал сэр Алистер. – С нами, подозреваемыми, было в случае гибели кого-то из нас легко. Погибни Фитцджеральд, Корган добился бы своей цели сразу и тоже что-нибудь придумал бы.
– Обвинил бы Симса, который боится разоблачения как самозванец, очевидно же, – вставил комиссар.
– Должно быть, – согласился сэр Алистер. – Но если бы погибли вы, профессор Брайен? Как бы он объяснил это?
– Ему не надо было бы это объяснять, – усмехнулся я. – Корган давно меня знает. И знает, что я вообще не пью никакого алкоголя. Или обвинил бы мисс Тони. Устранение конкурента по научной карьере — отменный мотив. Жаль, всю убедительность его можно понять, только самому занимаясь наукой. Кстати, сэр Алистер, что вы решили насчёт племянника?
– Я вам верю, профессор. Особенно после проверки О’Лэйси. И, знаете, я написал завещание. На его имя. А он помирился с невестой. И ещё я оставил три тысячи фунтов мисс Тони. Она тоже решила начать новую жизнь. Вернётся в Штаты. Говорит, что посвятит всю жизнь исключительно науке. Достойно похвалы.
– Я не понимаю вот что, – проговорил О’Лэйси. – Недавно я ездил по делам в Лондон и познакомился там с одним католическим патером, Нокс его зовут. Так вот он придумал целую кучу правил, чего не должно быть в детективах. Близнецов, потайных ходов и тому подобного. Но, боюсь, такого, с чем мы столкнулись в этом деле, Нокс и вообразить бы не мог.
– Да, комиссар, – согласился я. – Мне кажется, что у Коргана мог быть и второй, потайной мотив. Зависть. Зависть уважаемого полицейского к выскочке-любителю. Представляете? Лестрейд убивает Шерлока Холмса, Джепп убивает Пуаро. Думаю, и им порой хотелось.
– А Ватсон раскрывает дело, – улыбнулся сэр Алистер.
– Вы мне льстите, – сказал я. – У Ватсона был, как минимум, литературный талант. Кстати, комиссар, Фитцджеральд мне что-то рассказывал об этих правилах Нокса. Если не путаю, там упоминался китаец, а в нашем деле он тоже был. Так что Нокс предусмотрел даже «Трагедию Рейвенскорта». Так бы я назвал роман, если бы всё это придумал. И потом, у патера Нокса упоминается запрет на чудо в детективном сюжете. А то, что я всё это раскрыл – разве это не чудо?
Я долго не мог заснуть, а утром проснулся непривычно рано. У меня было ощущение, что на сей раз, сопровождая Фитцджеральда, я все-таки попал в детективный роман, в классический сюжет, которые так тянет порой почитать, чтобы освежить голову после трудной работы. Круг подозреваемых строго ограничен. У всех есть возможность, у всех есть мотив. Кроме, кажется, убитого секретаря. И у нас – никаких возможностей что-то доказать. Если только Фитцджеральд не найдёт, как обычно, ключ. Но я, его скромный спутник, никакого ключа не видел.
Когда я утром спустился к завтраку, Фитцджеральд уже сидел там. Допивавшая чай Джулия Хейер, мрачно покосившись на нас, встала и ушла.
– Вы сегодня рано, друг мой! – жизнерадостно приветствовал меня великий детектив.
– Да, никак не мог заснуть, всё думал об этом деле. Оно не выходит у меня из головы. И я не понимаю ничего. Вы кого-то сегодня утром уже видели?
– Видел. Вот мисс Хейер при вас ушла. А когда я пришел, тут сидел доктор Лайонс, не стал со мной говорить о погоде и ушёл.
– А суперинтендант?
– До сих пор не приходил. Это и странно. Он ранняя пташка, мы-то это хорошо знаем.
– Кажется, он собирался утром позвонить в местную полицию.
– Собирался. Только зачем? Корган хоть и неправильно понимает это дело, но всяко в десять раз умнее людей из местной полиции. Но он хочет, чтобы его считали законником.
– Вы-то правильно понимаете это дело, я уверен, – усмехнулся я.
– Пока я его понял не до конца. Совсем не до конца, – ответил мой друг. – Но я думаю, что мы упустили из виду одну важную возможность.
– Какую, Джозеф?! Вчера мы беседовали столько, что голова пошла кругом.
– Слишком мало расспросили всех о Вуди Синклере. Кто он такой? Откуда он взялся? Как его нанял сэр Алистер?
– Но убить же хотели сэра Алистера…
– Именно, друг мой! Убить хотели сэра Алистера. Но что о нём думал Вуди Синклер?
– Мистер Фитцджеральд, вы… Вы великолепны! – вне себя от восторга вскричал я.
– Пока ещё ничего не доказано, Джеймс. Ничего. Предстоит ещё много разговоров, много работы. Вы уже позавтракали? В таком случае, я буду рад вашей помощи. Пойдёмте.
– В этом деле мне больше всего неясно вот что, – продолжил я, когда мы вышли из столовой и направились к холлу, чтобы подняться на второй этаж и проверить, все ли участники дела встали. – Скажите, Джозеф, с кем вы собирались увидеться вчера днём, когда я ушёл из гостиной, поссорившись из-за вашей трубки?
– С суперинтендантом Корганом, разумеется! Ведь сэр Алистер пригласил нас обоих. И обоим объяснил нашу миссию крайне невнятно. Были у нас, разумеется, и другие темы для разговора…
Вдруг прогремел выстрел, и мой друг рухнул навзничь. Опустившись перед ним на колени, я увидел, что у него навылет прострелена голова. Я скромный историк, а не врач, но и мне было легко понять, что Джозеф Фитцджеральд мёртв.
– Скорее! На помощь! – не своим голосом закричал я, но потом понял, что надо найти пистолет. Сделать это было легко. Дымок от пистолета курился на верхней площадке лестницы. Я бросился на второй этаж и встал рядом. Одновременно из комнат второго этажа выбежали мистер Симс и его невеста.
– Боже! Что случилось? – вскричал Александр Симс. – Э… Мистер Фитцджеральд? – робко вопросил он, перегнувшись через перила. Джулия Хейер, как обычно, недовольно озиралась вокруг себя.
– Джозеф Фитцджеральд убит, – мрачно ответил я.
– Убит?! А где суперинтендант? – недоумённо спросил Симс.
– Что за шум… Александр, что такое. Я только сегодня собиралась опять заняться своей диссертацией, чтобы отвлечься от всего этого ужаса, – раздался раздражённый голос с металлическими нотками. Не сразу я понял, что это Тони Хейер.
Я достал из кармана носовой платок и аккуратно взял пистолет за дуло, стараясь не стереть возможных отпечатков пальцев на курке. В холл бодрыми шагами вошёл доктор Лайонс и вдруг остановился у тела Фитцджеральда.
– Доктор, нужна ваша помощь, – затараторил Симс, – посмотрите, что случилось…
– Моя помощь уже не нужна, голова пробита навылет, – авторитетно заявил Лайонс, склонившись над телом и тут же выпрямившись. – Мгновенная смерть. Что?! Мистер Фитцджеральд?! О Боже!
– Где же суперинтендант? – повторил Симс. Действительно, где был Корган? В коридоре верхнего этажа было заперто только две двери. Из-за одной вышел сэр Алистер. Как выяснилось, он поздно заснул, разволновавшись из-за происшедшего, и продолжал спать, пока его не разбудил выстрел. Стук во вторую дверь результата не дал, но она оказалась открыта. Суперинтендант Корган сладко спал в кровати и заливисто храпел.
– Вставайте! Вставайте же! – начали тормошить его мы с Симсом и сэром Алистером. – С мистером Фитцджеральдом беда!
Корган в ответ только крепко мычал и не мог проснуться. Наконец Джулия Хейер сходила в ванную и плеснула ему в лицо воды. Суперинтендант очнулся и, не сразу сообразив, что происходит, наконец медленно встал и начал одеваться.
– Я такого от вас не ждал, сэр! – заявил сэр Алистер.
– Убит? Ничего не трогайте, ждите меня, – бормотал суперинтендант. Наконец, проведя минут десять в ванной, он пришёл в сознание. Не заходя в комнату, чтобы переодеться, суперинтендант направился к лестнице. Уже с верхней площадки увидев тело великого детектива, он только и мог сказать, что:
– Джозеф? Убит? Чудовищно…
***
Через пятнадцать минут все мы сидели в столовой и пытались разобраться в произошедшем. Председательское место занял, разумеется, суперинтендант, а я оказался на сей раз среди свидетелей, хотя, как я надеялся, и не подозреваемых.
– Разумеется, вас я не подозреваю, – с усмешной подтвердил мои надежды Корган, когда я изложил произошедшее. – Хотя бы по объективным причинам. По характеру раны очевидно, что в Фитцджеральда стреляли со второго этажа, с верхней площадки лестницы. Где все остальные были в это время?
Алиби, как выяснилось, не было ни у кого. Сэр Алистер Рейнс, как уже упоминалось, спал, когда его разбудил выстрел. По крайней мере, он так говорил. Александр Симс уже оделся и собирался спуститься к завтраку. Джулия Хейер позавтракала и поднялась в свою комнату отдохнуть. Тони Хейер, встав и одевшись, уселась за рабочий стол. На голодный желудок, как она объяснила, ей работается лучше. Это я мог понять, хотя не мог понять другого, как можно работать, когда происходит такое. Впрочем, я потерял близкого друга. Она – нет. Оставался доктор Лайонс.
– Я никак не мог убить, – заявил он. – Я вышел прогуляться до завтрака. Вошёл в дом и вижу тело, а на верхней площадке все стоят и галдят.
– Я же просил никого не покидать дома, – начал багроветь суперинтендант.
– А я и не выходил за пределы здешнего сада, – заявил Лайонс. – Кстати, снег уже растаял весь. Да, я никого не видел, никому ничего не передавал. Если бы я хотел сбежать, я бы не стал возвращаться.
– Если вас никто не видел, то у вас нет алиби, – сообщил Корган. – И если вы дальше не будете подчиняться требованиям полиции…
– Но как я мог убить?
– Очень просто, – недобро усмехнулся суперинтендант. – Через сколько минут после убийства доктор Лайонс появился в холле?
– Я прибежал, как только услышал крик профессора Брайена, – сказал мистер Симс. – Мы еще побеседовали с профессором, подошла Тони. Лайонс пришёл минут через пять.
– Вот видите, сэр! – злорадно покосился на доктора Корган. – За пять минут вы могли выстрелить, в промежуток между выстрелом и криком профессора скорым шагом пройти через пустой коридор второго этажа, спуститься по чёрной лестнице. Она, кстати, находится с той стороны коридора, где комнаты заняты только Фитцджеральдом и Брайеном, а они оба уже ушли вниз. Спокойно выйти через дверь чёрного хода в сад, обогнуть дом и войти в холл через парадную дверь. Впрочем, я ещё опрошу слуг, видели ли они вас там. Пока я вас ни в чём не обвиняю. Пока что…
– Простите, что прерываю, суперинтендант, но пистолет… – робко вставил я.
– Да, Брайен, разумеется! Пистолет! Чей это пистолет?
– Мой, – заявил мистер Симс.
– У вас есть пистолет? – изумился я.
– В Америке почти у всех есть пистолет. К тому же я занимаюсь бизнесом. Но возможно, что и не мой. Надо проверить.
Суперинтендант с Симсом поднялись в его комнату и вскоре спустились вниз.
– Пистолет Симса пропал, – сообщил Корган. – Безусловно, Брайен, вы его и подобрали наверху лестницы.
– Но я из него не стрелял! – возразил мистер Симс.
– Возможно, возможно. Когда вы его в последний раз видели?
– Вчера утром проверял. У меня его могли выкрасть! – нашёл вдруг выход непутёвый племянник.
– Кто-нибудь знал о том, что у вас есть пистолет?
– Никто… то есть Джулия знала…
– Я никому об этом не рассказывала. Даже Тони, – мрачно сообщила невеста Симса.
– Я знал об этом, – вставил сэр Алистер. – Видел случайно его у тебя в комнате. Но никому не говорил, кроме суперинтенданта.
– Так-так, – буркнул суперинтендант. – И комнату вы не запираете? И ящик, где держите пистолет, не запираете?
– Ящик не запираю. Сдуру. А комнату, видимо, вчера забыл. Но после того, как я поднялся вечером в комнату после допросов, я там находился неотлучно. Выкрали днём, вот святой крест!
– Ладно, мистер Симс, с вами мы поговорим потом, – зловеще подытожил суперинтендант. – Ещё один небезынтересный вопрос. Почему я не проснулся даже от выстрела? Очевидно, потому что мне кто-то подлил снотворное. Вчера, признаю свою ошибку, я при всех подозреваемых попросил горничную принести мне в комнату наверх кофе. Очевидно, в это кофе кто-то подмешал снотворное. У кого-то в доме есть снотворное? Сэр Алистер, вы его принимаете?
– Нет, я предпочитаю верить в силы своего организма, – заявил магнат.
– У меня в аптечке, разумеется, всегда есть снотворное, – заявил доктор Лайонс. – Позвольте мне проверить.
Церемония конвоирования суперинтендантом подозреваемого в его комнату повторилась, теперь уже с участием доктора.
– Украли! – вскричал доктор Лайонс, вернувшись в комнату. – Украли!
– Очень интересно, – заявил Корган. – Положим, пистолет могли украсть у мистера Симса вчера днём. Но как могли украсть снотворное у вас? Ведь после того, как все дали показания, и я поговорил со слугами, вы сразу поднялись в комнату и, как я понимаю, легли спать. Кажется, с саквояжем.
– До этого я оставлял саквояж в коридоре, прежде чем войти в гостиную, где потом убили несчастного Вуди. Кто угодно мог выйти и взять у меня снотворное.
– Да, я помню, вы вернулись в коридор за чемоданчиком уже после того, как суперинтендант всех нас распустил после допроса, – вставила Тони Хейер, – и сразу пошли наверх.
– Суперинтендант, но как вам подсыпали снотворное? – вставил я.
– Резонный вопрос, – заметил Корган. – Пойду побеседую с горничной.
Результат беседы с ней был совершенно не обнадёживающий. Когда горничная несла кофе суперинтенданту, её окликнул дворецкий и попросил вернуться на кухню. Горничная оставила чашку в холле, боясь разлить её. Закончив разговор с дворецким, она взяла чашку из холла и опять отнесла суперинтенданту. Свет в холле был в это время уже потушен. Разумеется, кто угодно мог подождать в тёмном углу холла и подсыпать снотворное, пока горничная отсутствовала. Дворецкий заявил, что всего лишь обсуждал хозяйственные вопросы в ситуации, когда в доме появился труп.
– Пожалуй, всё очевидно, – сообщил суперинтендант, вернувшись к нам. – Некто, сидящий за этим столом, уже неудачно покушался вчера вечером на сэра Алистера. Он решил убить мистера Фитцджеральда, испугавшись, что тот может с помощью своего замечательного таланта его разоблачить. Этот план он разработал с вечера, пока мы с покойным Фитцджеральдом допрашивали подозреваемых. Услышав, что я заказал в комнату кофе, выкрал снотворное из чемоданчика доктора Лайонса и подсыпал его мне, чтобы утром я был выведен из игры и не мог предотвратить убийства. Осталось понять, кто это. Но сделать это нетрудно. Как скоро я пойму, кто хотел убить сэра Алистера и убил его секретаря, так скоро открою и тайну гибели моего друга мистера Фитцджеральда. Прошу никого не покидать дом. Я звоню в местную полицию. Можете быть свободны.
– Послушайте, суперинтендант, – подошёл я к Коргану, когда все разошлись. – Видите ли, есть один момент. Утром, перед тем, как мой дорогой друг Фитцджеральд был убит, мы с ним беседовали о деле. Он рассматривал возможность того, что на сэра Алистера Рейнса покушался его секретарь. Но в результате устроенного мной несчастного случая перепутал бокалы и отравился сам. Возможно, эта информация будет вам полезной. Наверное, стоит расспросить о секретаре подробнее, мы вчера упустили это.
– Чушь, профессор Брайен, чушь. Во-первых, у секретаря не было мотива. Во-вторых, секретарь мёртв. Кто же тогда убил Фитцджеральда?
– Но вы говорите, суперинтендант, что на Фитцджеральда покушался убийца, который боялся, что мой друг его разоблачит. И если убийцей был сам Вуди…
– Фитцджеральд любил сложные версии. Я ему всегда говорил, что рано или поздно и он ошибётся, не только я. Даже если Фитцджеральд не подозревал реального убийцу, убийца мог в это поверить. И убить Фитцджеральда. Прошу больше мне не мешать.
***
Вернулся в комнату я в довольно мрачном настроении. И это было понятно. Детективный роман, в который я попал, повернулся самой неожиданной стороной. Моего лучшего друга, человека, в разум которого я верил, который мог распутать эту загадку, больше не было в живых. Много лет борясь со злом, Джозеф Фитцджеральд сам пал его жертвой. Я не верил, что суперинтендант Корган, с которому с гибелью Фитцджеральда пришла непонятная хвастливость, сможет раскрыть дело. Слишком часто мой друг оставлял его с его логичными версиями в дураках.
И тем не менее Корган был прав. Если на сэра Алистера покушался Вуди, то Вуди никак не мог убить Фитцджеральда. Если же Фитцджеральд ошибался… Мой друг… великий детектив… ошибался?.. Я чувствовал потребность закончить это дело так, как вёл бы его Джозеф Фитцджеральд. Чувствовал долг перед памятью великого детектива. Для начала надо было побеседовать с сэром Алистером, расспросить его о Вуди. Именно это собирался сделать мой друг.
Проходя по коридору, я увидел, что дверь комнаты, где ночевал мой друг, не заперта. Я вошёл туда. На столе лежал его блокнот. Вдруг великий детектив оставил там какие-то пометки, которые помогут мне, его верному товарищу, напасть на верный след? Но, листая блокнот, я ничего не находил о вчерашних событиях. Похоже, пока что Фитцджеральд держал все мысли в голове. Вот записи о том убийстве в запертой комнате Тринити-колледжа, благодаря которому мы познакомились. Вот другое убийство в запертой комнате, в Голуэе. А вот загадочная запись: «Дело Ливермора». Нет, этот блокнот ничего мне не даст.
Я вышел и стал спускаться по лестнице, совсем забыв, что собирался побеседовать с сэром Алистером Рейнсом. Дело Ливермора… Кажется, это ограбление какого-то банка в Дублине, недавно. Фитцджеральд что-то говорил об этом. Кажется, там был замешан кто-то из полиции, кто помогал преступникам успешно провернуть дело и скрыться. Но какая мне разница? Фитцджеральд дело Ливермора уже не раскроет. А вот кто раскроет дело Фитцджеральда? Корган? В его версии я не понимал одну вещь. Пистолет у Симса могли похитить только днём. После убийства все находились друг у друга на виду, а потом Симс сразу поднялся в комнату. Но днём ещё никто не знал, что Фитцджеральд приехал. Разве что об этом рассказал сэр Алистер?.. Снотворное из саквояжа доктора Лайонса тоже могли похитить только до гибели секретаря Вуди. Но смысл его похищать появился только после просьбы суперинтенданта принести ему кофе. Стоп. Но ведь саквояж стоял в соседнем коридоре. Кто угодно мог на минуту выйти из комнаты, перед тем, как все стали подниматься наверх, а доктор Лайонс прихватил саквояж. В конце концов, снотворное могли украсть не для того, чтобы опоить суперинтенданта. Нет, мне думать бесполезно. Толку не будет.
Я осознал, что вошёл в пустую гостиную, где вчера началась ужасная цепь событий, и хожу по ней кругами. В руках у меня всё ещё блокнот моего друга. Я положил его на край столика, с которого вчера секретарь Вуди взял бокал с ядом.
В глазах у меня всё ещё стояла сцена гибели моего друга. Выстрел. Я склоняюсь над ним. Кричу. Вижу дымок от пистолета наверху лестницы. Поднимаюсь наверх. Прибегает Симс. Я слышу голос, недовольный голос оторванного от работы человека, с металлическими нотками. Что-то он мне напоминает.
Вдруг в мои мысли настойчиво проник чей-то ещё голос, и я понял, что со мной кто-то говорит не в моих воспоминаниях, а в реальности. Это был мистер Симс. Я поднял глаза.
– Не споткнитесь опять о ту же самую ножку столика, профессор Брайен, – грустно улыбнулся он. – Казалось бы, недавно, а сколько воды утекло. И что теперь мне делать...
Я плохо понимал, что он говорит.
– Спасибо, мистер Симс. Я пока не уверен, что суперинтендант подозревает именно вас, – сказал я, чтобы он отвязался, и рассеянно крутанул столик. – В конце концов, снотворное пропало у доктора Лайонса.
– А пистолет у меня. Нет, мне уже не отделаться, профессор, – вздохнул Симс.
Я хотел распрощаться с ним и уйти и решил не оставлять блокнот в гостиной, где любой мог бы его прочитать или даже присвоить. Повернувшись, чтобы его взять, я вдруг замер. Да. Блокнот лежал на краю столика, где я его оставил.
– Мистер Симс, – вдруг сказал я. – Казнят у нас мало, у нас не Англия и не Штаты. Но много лет тюрьмы вы можете схлопотать и у нас. Но я попытаюсь вам помочь. Скажите, вы человек не очень физически сильный?
– Что вы имеете в виду? – насторожился Симс.
– Подождите. Попробуйте крутануть этот столик. – Я пристально смотрел на блокнот. Блокнот оставался на месте. – Давайте-ка вместе. – Столик чуть заскрипел, блокнот медленно сдвинулся.
Теперь я знал всё. Точнее, почти всё.
– Мистер Симс, последний вопрос. Скажите, зачем вы втайне от вашей невесты встречаетесь ещё и с её сестрой? Я слышал ваш разговор в комнате, перед тем, как мы познакомились.
– Что?! – задохнулся он. – Да как вы смеете?
– Да. Я слышал, как вы просили ничего не скрывать, потому что кое-кто скоро всё может понять, а мисс Тони вам возражала. Говорила, что дядя вам еще нужен. Поверьте, я спрашиваю вам во благо.
– Да, это правда, – выдохнул Александр Симс. – Кажется, Джулия стала что-то подозревать, поэтому она такая раздражённая, а я такой нервный. С Тони мы видимся урывками, и её это злит. Дядя человек старой закалки. Он бы мне этого не простил и, уверен, написал бы наконец завещание. И не в мою пользу. Я бы всё рассказал ему, но Тони, разумеется, против. Деньги моего дяди мне нужны. Я ведь прогорел на нью-йоркской бирже, иначе бы никогда не поехал искать дядю.
– Но это ваш настоящий дядя? Скажите честно.
– Да. Настоящий. До подделки документов я бы не опустился.
Теперь я знал абсолютно всё. Кроме одного-единственного вопроса. Стоит ли уже полисмен у входа в особняк после звонка суперинтенданта? Распростившись с мистером Симсом, я, не надевая пальто, кинулся к выходу. Полисмена пока не было. Я бегом бросился к въезду в сад. В тот момент, когда я уже шёл по проезжей дороге, мимо меня проехала машина «Гарды», свернув к Рейвенскорту.
***
Ближе к вечеру к Рейвенскорту подъехала ещё одна машина. Из неё вышли двое. Одним был ваш покорный слуга. Второй, пожилой джентльмен в хорошем костюме, что-то показал полисмену, и мы вошли в особняк беспрепятственно.
В холле нам сразу же попался суперинтендант, быстрыми шагами идущий навстречу.
– Брайен! Вы сбежали! Какого чёрта! – сходу заорал он. – Ладно этот шинфейнер Лайонс, но от вас я такого не ожидал! Здравствуйте, сэр, – вдруг осёкся он.
– Здравствуйте, суперинтендант Джеффри Корган, – вежливо сказал Шон О’Лэйси, комиссар «Гарды». – Я отдыхал в своём загородном доме, когда ко мне зашёл профессор Брайен, которого я давно знаю. В такой холод – и без пальто. И такой ужас с бедным Фитцджеральдом. Разумеется, я сразу приехал. И вынужден был одолжить профессору своё пальто. Боже, да оно на вас как на вешалке, профессор!
– Видите ли, суперинтендант, – сказал я, – я вспомнил, что бывал с Фитцджеральдом в загородном доме комиссара О’Лэйси. И мне кажется, здесь понадобится его помощь.
– О, сэр, я практически близок к решению проблемы. Осталось послать пару телеграмм и дождаться ответа, – сообщил суперинтендант.
– Да, решение проблемы близко, – подтвердил я. – Но сперва мне бы хотелось ознакомить участников дела с некоторыми возникшими у меня соображениями. Пожалуйста, соберите их всех в столовой через полчаса. Ведь пока никто не покидал дом?
– Да какого чёрта… Что вы себе позволяете… – зашипел суперинтендант.
– Делайте, что вас просят, Корган, – резко оборвал его О’Лэйси. – Считайте, что это мой приказ.
***
Через полчаса все сидели в столовой. Соблюдая субординацию, я предложил комиссару О’Лэйси председательское место, как он ни порывался уступить его мне. Но я был в таком напряжении, что мне было легче ходить по комнате, излагая свои мысли. Ведь я чувствовал себя в совершенно новой роли.
– Леди и джентльмены, – начал я. – Вы все, надеюсь, знаете меня как доброго друга и помощника мистера Фитцджеральда, подло убитого сегодня утром. Возможно, вы знаете меня и как учёного-историка. Хотя мой покойный друг считал, что я оказал ему какую-то помощь в раскрытии им многих замечательных дел, я никогда не претендовал на лавры сыщика. И тем не менее, как говорил другой мой добрый друг, английский профессор Коллингвуд, в профессии историка много общего с профессией следователя. И в память о моём покойном друге я бы хотел изложить кое-какие мысли, которые мне пришли в голову.
– А ближе к делу нельзя? – процедил суперинтендант. – Что вы нам тут лекцию читаете?
– Ближе к делу, – согласился я. – Особенность этого дела в том, что оно с самого начала представлялось нам всем не так, как нужно. Мы все думали, что намеченной жертвой этого преступления был сэр Алистер Рейнс, к счастью, сидящий сейчас среди нас живым и невредимым. Мы думали, что кто-то подсыпал яд в его бокал, но в результате моего падения, повернувшего столик, секретарь покойного Вуди Синклер выпил вино с ядом и умер. Мы думали, что кто-то из присутствующих заранее отодвинул в окне шпингалет, а затем незаметно выбил держатель, чтобы окно распахнулось от ветра настежь и отвлекло остальных, так что убийца мог в этот момент подсыпать яд в бокал сэра Алистера. Мы думали, что убийца, напуганный появлением в поместье знаменитого детектива Джозефа Фитцджеральда, застрелил его на следующее утро, чтобы избежать разоблачения. Мы думали, что убийца с вечера подмешал снотворное в кофе суперинтенданта Коргана, чтобы тот не смог предотвратить убийство Фитцджеральда.
– Это же очевидно! – опять вставил суперинтендант.
– У всех сидящих здесь был мотив, – невозмутимо продолжал я. – Вам, мистер Симс, позарез нужны деньги сэра Алистера. В Нью-Йорке вы банкрот, как сами мне сообщили, а долго жить на дядиных хлебах не выйдет. Более того, сэр Алистер подозревал, что вы самозванец, и для этого пригласил сюда Фитцджеральда и суперинтенданта. Если бы сэр Алистер укрепился в своих подозрениях, он бы гарантированно лишил вас наследства. Кстати, О’Лэйси, пожалуйста, прикажите послать американской полиции запрос. Я уверен, она подтвердит, что Александр Симс – настоящий племянник. Простите, сэр Алистер. Вы не великий детектив. Как и я. – Сэр Алистер Рейнс печально усмехнулся. – Вы, мисс Джулия Хейер, могли помочь своему жениху получить наследство, чтобы в благодарность он всё-таки женился на вас, а не на вашей сестре. Вам, мисс Тони Хейер, надоело бояться, что узнав о двойной любовной игре мистера Симса с вами и вашей сестрой, дядя лишит его наследства.
– Да как вы смеете, – металлическим тоном процедила Тони Хейер.
– Я вам всё рассказал, а вы… – жалобно уставился на меня мистер Симс.
– Погодите, я своё обещание сдержу, – улыбнулся я. – Вы, доктор Лайонс, ирландский националист. И сэр Алистер для вас – пятно на теле свободного острова.
– Я и не отрицаю, – хмыкнул доктор.
– К тому же сэр Алистер раскусил вас и собирался сообщить о вашем членстве в ИРА в соответствующие органы, – продолжал я. Комиссар насторожился. – Тогда бы вы потеряли всё, а возможно, и свободу. Далее. Любой из вас знал распорядок званых ужинов сэра Алистера. Любой вчера днём, зная, что слуги, проветрив дом утром, не будут проверять все окна ещё раз, мог поставить окно в гостиной на держатель, чтобы распахнуть его в нужный момент. Да, и вы, доктор Лайонс, вы были днём в Рейвенскорте. Любой слышал, из какого бокала будет пить сэр Алистер. Любой мог бросить яд, пока все толпились около окна. Любой мог поздно вечером подмешать снотворное в кофе суперинтенданта, пока чашка стояла в холле. Любой мог украсть револьвер из комнаты мистера Симса. Любой мог утром застрелить Фитцджеральда и затем сделать вид, что сидел у себя в комнате или гулял по саду.
– Так кто же убийца? – не выдержав, спросил сэр Алистер.
– Минуту терпения, пожалуйста, – попросил я. – Дело в том, что незадолго до своей гибели мистер Фитцджеральд поделился со мной своими мыслями. Он не подозревал кого-то из сидящих здесь. Он полагал, что сэра Алистера хотел убить его секретарь, Вуди Синклер, который по ошибке выпил яд сам.
– Господи… – выдохнул сэр Алистер. – Вуди?
– Я же вам сразу сказал, что на этот раз Фитцджеральд ошибался! – вновь прервал меня суперинтендант.
– Но кто тогда убил Фитцджеральда? – спросил комиссар.
– Именно, – согласился я. – Суперинтендант Корган предложил разумную версию. Фитцджеральд ошибался, но убийца этого не знал. Я с этой версией не согласен. И приведу к тому доводы. Во-первых, револьвер из комнаты мистера Симса можно было украсть лишь до общего сбора в гостиной, а тогда никто ещё не мог знать ни об убийстве, ни о приезде Фитцджеральда. Точнее, о Фицджеральде знали только сэр Алистер и суперинтендант. Во-вторых, только до убийства можно было украсть снотворное из чемоданчика доктора Лайонса. А ведь тогда ещё никто, кроме Фитцджеральда и сэра Алистера, не знал о присутствии в доме суперинтенданта, тем паче о его кофе перед сном. После убийства все либо были под постоянным наблюдением друг друга, либо сразу разошлись по своим комнатам, причём доктор Лайонс носил чемоданчик с собой. Далее. Сегодня я, в отрешённых размышлениях о кончине моего друга зайдя в гостиную, по рассеянности крутанул тот самый столик. Мистер Симс подтвердит это. При этом столик вовсе не повернулся. Не повернулся он и тогда, когда я попытался его повернуть целенаправленно. Удалось это только нам с мистером Симсом вдвоём. Следовательно, случайно ухватившись за столик при падении, я также не мог его повернуть. Но если столик не поворачивался в вечер убийства, то стоявший в дальнем углу столика бокал сэра Алистера никуда не перемещался, и из него пил сэр Алистер.
– Подождите! – прервал меня Симс. – То есть убить хотели Вуди? Но зачем?
– Столик поворачивался, и я вам с Фитцджеральдом это показал. Могу показать ещё раз комиссару, – заявил Корган. – Может быть, его просто заело.
– Это ваш недочёт, Корган, – заметил комиссар О’Лэйси, – вам следовало узнать больше и о Вуди.
– Это не недочёт, комиссар, и Вуди никто не хотел убивать, – возразил я. – Как могли бросить яд в бокал Вуди целенаправленно, если никто не знал, из какого бокала он будет пить?
– Тогда я ничего не понимаю, – проговорила мисс Тони, несмотря на обиженный вид пристально следившая за моими рассуждениями. – Бред какой-то. Кого убили и зачем?
– Видите ли, – усмехнулся я, – кое в чём я с версией суперинтенданта Коргана согласен.
– То-то же! – прервал суперинтендант. – Разводите тут на пустом месте…
– Кое в чём, – подчеркнул я. – Я согласен с суперинтендантом Корганом, что мой покойный друг Джозеф Фитцджеральд в данном случае ошибался. Более того, Джозеф Фитцджеральд не мог в данном случае не ошибаться. И это никак не умаляет светлой памяти моего доброго друга и не бросает тень на его проницательность. Джозеф Фитцджеральд не мог бы при всём желании раскрыть этого дела. Главной жертвой в этом деле должен был стать сам Джозеф Фитцджеральд!
– Да вы с ума сошли, – выдохнул сэр Алистер. – Кто в этом доме мог хотеть убить Фитцджеральда? С ним никто не был знаком, кроме меня. Вы подозреваете меня?
– Нет-нет, сэр Алистер, – успокоил я его. – Видите ли, когда я понял, что столик не поворачивался, а значит, яд в бокале не мог предназначаться вам, мне стало ясно всё. Яд был брошен в первый попавшийся бокал, чтобы кто-нибудь да погиб. Тем самым Фитцджеральд оказался бы втянут в расследование дела, а его смерть приняли бы за следствие первого убийства, что и произошло. Но тогда встаёт вопрос – почему убийце, пусть даже его основной целью был Фитцджеральд, не бросить яд в ваш бокал, сэр Алистер? Ведь все здесь сидящие получили бы выгоду от вашей смерти. Убийца этого не стал делать. – Я помолчал. – Видите ли, убийца не получал выгоды от смерти сэра Алистера. Более того, убийца просто не мог бы убить сэра Алистера, потому что не знал, из какого бокала сэр Алистер будет пить.
– Но мы все это слышали! – сказала мисс Тони.
– Не все, и вы в этом убедитесь, – возразил я. – Убийца был вынужден бросить яд в первый попавшийся бокал, потому что у него не было другой возможности. Только один человек среди участников этого дела мог желать смерти мистера Фитцджеральда. Только один человек имеет алиби на момент смерти мистера Фитцджеральда. Только один человек не имел возможности подбросить яд в конкретный бокал, потому что не знал, кто из какого бокала будет пить. – «Господи, – внезапно пришло мне в голову, – вдруг они думают, что я себя имею в виду». – Этот человек – суперинтендант Корган.
– Да вы с ума сошли! Я вас! – заорал суперинтендант.
– Погодите, Корган, – спокойно, но твёрдо сказал О’Лэйси. – Давайте дослушаем.
– Суперинтендант Корган приехал в Рейвенскорт по просьбе сэра Алистера, который просил его расследовать возможное самозванство мистера Симса, ещё вчера днём. Он хорошо знал, что в Рейвенскорте будет мистер Фитцджеральд. Знал он и про револьвер мистера Симса. Ему рассказали вы, сэр Алистер, не так ли? Днём суперинтендант поговорил с Фитцджеральдом и окончательно укрепился в своём намерении. Затем он снял окно со шпингалета — должно быть, сразу после того, как Фитцджеральд после разговора поднялся наверх — и украл револьвер из комнаты мистера Симса, когда тот спустился к обеду. Вечером суперинтендант находится, по просьбе сэра Алистера, в коридоре. Когда распахивается окно, суперинтендант, пока все столпились по просьбе сэра Алистера около окна, бросает цианид в первый попавшийся бокал. Ему неважно, кто будет жертвой, главное – отвлечь внимание от предстоящего убийства. Суперинтендант надеется, что, приняв участие в расследовании дела, он с его опытом сумеет вырулить и предложить какое-нибудь объяснение. Затем суперинтендант крадёт снотворное из чемоданчика доктора Лайонса и выбрасывает его, потому что ему оно не нужно. Он не знает заранее о приходе доктора Лайонса, но успешно использует его для улучшения своего плана. Приняв участие в следствии, суперинтендант успешно убеждает нас с Фитцджеральдом, что убить хотели сэра Алистера, и это позволяет бросить тень на всех присутствующих. У него достаточно силы, чтобы повернуть столик, который мы с мистером Симсом могли сдвинуть только вдвоём, и уж тем более не мог сдвинуть я, случайно его задев. Утром суперинтендант стреляет в Фитцджеральда с верхней площадки лестницы, затем бежит в комнату, закрывается на ключ и притворяется крепко спящим. Помните, мистер Симс, вы прибежали первым, но не на звук выстрела, а только на мой крик через пару минут? До этого коридор был пуст. Суперинтендант уверен, что после гибели Фитцджеральда он сумеет сделать вид, что раскрыл это дело, обвинив кого-нибудь из сидящих в этой комнате и своим авторитетом продавив это решение. Полагаю, что мистера Симса, хотя имелся и запасной вариант – наделавший глупостей доктор Лайонс.
– Но зачем мне убивать Фитцджеральда?! – вновь прогремел суперинтендант.
– Раскрыть это дело мне всё-таки помог Фитцджеральд, – вздохнул я. – В его блокноте была запись: «Дело Ливермора». Ведь это вы ведёте дело Ливермора, суперинтендант? Комиссар, что вы мне рассказали об этом деле, пока я сидел у вас и отогревался?
– У нас давно есть подозрения, что в деле Ливермора что-то нечисто, – сказал О’Лэйси. – И что дублинским преступникам помогает кто-то из высших чинов «Гарды». И что настоящие преступники при их помощи уже подставляли под суд невиновных. Кажется, Фитцджеральд на днях упоминал, что хочет со мной поговорить. Как же я глуп, мистер Брайен…
– Вот видите, суперинтендант, – усмехнулся я. – Боюсь, это дело – не первое, сфабрикованное вами. Фитцджеральд понял это и намеревался вас разоблачить. В разговоре вчера, полагаю, он в память о ваших прежних заслугах дал вам понять, что всё знает и даёт вам возможность уйти с честью. Но у вас уже были другие планы.
– Ерунда, ерунда! – загремел суперинтендант. – Как же я, по-вашему, снял окно с держателя, если я только на минуту вошёл в комнату из коридора?
– А разве я говорил, что его сняли вы? Его снял по вашей просьбе сэр Алистер, пока дико кричал, подзывая всех к окну. Не так ли, сэр Алистер?
– Да, профессор Брайен, – вздохнул сэр Алистер. – На днях я заходил в «Гарду» посоветоваться с суперинтендантом относительно моих подозрений насчёт племянника. Я сказал ему, что собираюсь обратиться к помощи Фитцджеральда. Тогда Корган предложил позвать и его, сказав, что вместе с Фитцджеральдом они сработают эффективнее. В день убийства Корган попросил меня отвлечь внимание гостей распахнутым окном, чтобы он мог в это время осмотреть комнату. Я был очень наивен, профессор Брайен. Разве я думал, что замышлялось убийство?
Вдруг суперинтендант Корган вскочил и бросился вон из комнаты.
– Держите его! – закричал я и кинулся за ним. Вслед за мной побежал комиссар О’Лэйси. Но проворнее оказался доктор Лайонс. Жилистый националист, прыгнув, повалил суперинтенданта, хотя тот был крепче, а вскоре с одной стороны подбежал О’Лэйси, а с другой – прибежавшие с улицы полисмены.
– Вы… паршивый Ватсон… – прохрипел суперинтендант Корган.
– Джереми Корган, вы арестованы, – проговорил, отдуваясь, О’Лэйси. – Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас. А вам, доктор Лайонс, за эту помощь я готов простить ваши националистические фокусы. Сделаю вид, что я этого не слышал. Надеюсь, оружия вы не храните и террористических актов не готовите. Но попадётесь ещё раз – пеняйте на себя.
***
– Я не понимаю одну вещь, – сказал сэр Алистер, сидя через несколько дней рядом со мной на диване в гостиной. По другую сторону сидел О’Лэйси. – Корган смог создать иллюзию покушения на меня. Наверное, отравись кто-нибудь, пивший из обычного бокала, хоть бы мой племянник, или сестры Хейер, или доктор Лайонс, он бы тоже выкрутился.
– Не знаю, как, но уверен, что выкрутился бы, – вздохнул я. – И нашёл бы кого обвинить. Самое трудное в этом деле – его импровизационность, основанная на авторитете суперинтенданта. Посмотрите, как Корган прекрасно использовал чашку, забытую горничной в холле. В неё за это время якобы подсыпали снотворное. Если бы горничная принесла чашку сразу ему в комнату, он бы, наверное, сочинил что-нибудь вроде того, что он уходил из своей комнаты, забыв там чашку и оставив открытой дверь. И кто-нибудь подсыпал снотворение именно тогда. И ему бы все поверили.
– Я думаю вот о чём, – продолжал сэр Алистер. – С нами, подозреваемыми, было в случае гибели кого-то из нас легко. Погибни Фитцджеральд, Корган добился бы своей цели сразу и тоже что-нибудь придумал бы.
– Обвинил бы Симса, который боится разоблачения как самозванец, очевидно же, – вставил комиссар.
– Должно быть, – согласился сэр Алистер. – Но если бы погибли вы, профессор Брайен? Как бы он объяснил это?
– Ему не надо было бы это объяснять, – усмехнулся я. – Корган давно меня знает. И знает, что я вообще не пью никакого алкоголя. Или обвинил бы мисс Тони. Устранение конкурента по научной карьере — отменный мотив. Жаль, всю убедительность его можно понять, только самому занимаясь наукой. Кстати, сэр Алистер, что вы решили насчёт племянника?
– Я вам верю, профессор. Особенно после проверки О’Лэйси. И, знаете, я написал завещание. На его имя. А он помирился с невестой. И ещё я оставил три тысячи фунтов мисс Тони. Она тоже решила начать новую жизнь. Вернётся в Штаты. Говорит, что посвятит всю жизнь исключительно науке. Достойно похвалы.
– Я не понимаю вот что, – проговорил О’Лэйси. – Недавно я ездил по делам в Лондон и познакомился там с одним католическим патером, Нокс его зовут. Так вот он придумал целую кучу правил, чего не должно быть в детективах. Близнецов, потайных ходов и тому подобного. Но, боюсь, такого, с чем мы столкнулись в этом деле, Нокс и вообразить бы не мог.
– Да, комиссар, – согласился я. – Мне кажется, что у Коргана мог быть и второй, потайной мотив. Зависть. Зависть уважаемого полицейского к выскочке-любителю. Представляете? Лестрейд убивает Шерлока Холмса, Джепп убивает Пуаро. Думаю, и им порой хотелось.
– А Ватсон раскрывает дело, – улыбнулся сэр Алистер.
– Вы мне льстите, – сказал я. – У Ватсона был, как минимум, литературный талант. Кстати, комиссар, Фитцджеральд мне что-то рассказывал об этих правилах Нокса. Если не путаю, там упоминался китаец, а в нашем деле он тоже был. Так что Нокс предусмотрел даже «Трагедию Рейвенскорта». Так бы я назвал роман, если бы всё это придумал. И потом, у патера Нокса упоминается запрет на чудо в детективном сюжете. А то, что я всё это раскрыл – разве это не чудо?
Счастливый
Спокойный
