Добро пожаловать на форум «Клуб любителей детективов» . Нажмите тут для регистрации
Рассказ называется "Лестница в никуда".
Они остановились на мгновение под уличным фонарем. Молодая девушка в свободном синем пальто и шляпе с пером, нервно оглядывалась. В это же время, рядом стоящий молодой человек, разминал сигарету, и смотрел на нее.
-В чем дело, Рэйчел?, - спросил он, обеспокоено. - Ты ведешь себя, как если бы ожидала, что страшный монстр готовится прыгнуть на тебя из соседней аллеи.
Ее улыбка была слегка вымученная. Она ответила мягким, но несколько дрожащим голосом
- Мне очень жаль, Джим, я знаю, что я нервничаю. Эта ювелирная выставка, эти камни, стоящие баснословных денег, могут заставить нервничать любого.
Джим Ньюман бросил горящий окурок в морозную ночь и выдохнул клуб сигаретного дыма из легких.
- Я знаю, знаю! На следующей неделе в музее, вероятно, вы начнете показ фарфора времен династии Тзы Чу. И тогда будешь нервничать, опасаясь уронить чашку из коллекции. Я надеюсь, что все будет по-другому, когда мы поженимся. Терпеть не могу пугливых жен.
Рэйчел Морган посмотрела в его обычно добрые серые глаза и вздохнула.
- Если бы я этого не делала ...
-А что насчет Эвелин Гюнтер?
- Я не могу позволить ей взять на себя всю ответственность, Джим, в конце концов, она мой лучший друг, а также мой коллега и ...
- Твоя лучшая подруга, Рэйчел!, - поправил ее Джим.
- Брось! Никто не может занять мое место Джим. Ты же знаешь, как много в музее зависит от меня.
- Слишком много, - горьковато сказал он.
- Давай не будем спорить. Я знаю, ты ворчишь, потому что мы не смогли пойти на Рождественскую вечеринку, но ... Несколько снежинок упало на лицо Джима. Он взглянул на часы, затем взял ее властно за руку.
- Хорошо. Еще нет семи часов. Если поторопимся, то еще успеем поужинать, а затем попасть на какое-нибудь шоу.
-Но, Джим...
-Никаких разговоров, юная леди. Все что тебе нужно, это хорошо провести эту ночь. Ты нуждаешься во мне, чтобы я подбодрил тебя. Мы сделаем эту ночь сумасшедшей.
Они двинулись, вдоль тускло освещенного крыльца жилого дома Рэйчел. Затем, поспешили вверх по лестнице в мрачном вестибюле.
Он остановил ее на выходе из вестибюля, возле почтовых ящиков.
- Ты не сказала - да. Но я предупреждаю тебя. Я не желаю услышать - нет.
Он притянул ее к себе в полумраке.
- Если я тебя поцелую...?
- Нет Джим, не сейчас. Девушка отодвинулась. Только блеснувшие белые зубы показали, что она улыбнулась. Она повернулась и взяла что-то, что звякнуло в ее сумочке. Это была связка ключей.
- Посмотри, есть ли почта в моем ящике, будь добр, - и, протянув связку мужчине, вошла в вестибюля.
Джим, поставив ногу так, чтобы дверь вестибюля не захлопнулась за девушкой, проверил почтовый ящик, который страшно гремел. В нем ничего не было, кроме рекламной листовки. «Отправьте сегодня и завтра получите в подарок поваренную книгу» с отвращением прочитал он текст и, хмыкнув, засунул карточку в карман пальто. Краем уха Джим слышал стук высоких каблуков, подымающийся по лестнице, девушки. Одна, вторая, третья, четвертая, пятая, шестая ступенька. Цок, цок, цок. Вдруг шаги прекратились и повернувшийся к двери мужчина услышал: «Джи…». Этот возглас мог быть началом крика, а возможно ни чем. Но Джим почувствовал беду. Он бросился к подножью лестницы, пытаясь рассмотреть лестницу.
- Рэйчел! Рэйчел! Что случилось?
Ответом была тишина. Джим бегом пробежал до конца лестницы. Девушки на ней не было. Рэйчел поднялась до шестой из двадцати одной ступеньки и исчезла. Мужчина осмотрелся по сторонам. Что-то тускло блеснуло на восьмой ступеньке. Это была золотая пудреница с инициалами РМ. Это был его рождественский подарок, который он несколько минут назад, вручил девушке. Юноша бросился на верх и упершись в дверь на первой площадке, громко застучал в нее. Никакого ответа. Дверь была заперта, а ключи от нее он сжимал в руках. В этот момент Джим окончательно осознал, что девушка исчезла из этого дома и спазмы ужаса стянули ему живот. Внезапно он услышал шаги по ковровому покрытию ступеней позади него. Джим быстро обернулся, ожидая увидеть, что некоторым чудесным образом он прошел мимо Рэйчел, и что она снова была здесь. Его лицо вытянулось с разочарованием. Это был мужчина.
Человек, маячивший на лестнице, был с внушительной головой, большой и толстый, и бросал огромную тень вверх, от света горевшего ниже. Снег блестел на его потрепанной белой шляпе и наброшенном на плечи черном плаще. На его ботинки размером в скрипки были одеты большие каучуковые галоши с ребристой красной подошвой. У мужчины был квакающий голос и тяжелые нависшие брови.
- Что вы сделали с девчонкой?- спросил он угрожающим голосом.
Джим подумал, что двигающиеся взад и вперед густые брови могут напугать некоторых людей. Узкие голубые глаза смотрели холодно, как сапфиры. Румяные щеки выглядели грозно, а пятно пурпурного цвета покрывало несколько его подбородков. Все вместе, это было незабываемое зрелище.
- Кто Вы?
Каучуковые галоши подались вперед.
- Кто я? Никто не рассказывал тебе? Я, сенатор Баннер!"
- ОК, Значит, Вы сенатор Баннер!"
Баннер выпрямился, став еще выше.
-Я расследую преступление. Я работаю с полицией, показывая им, где они сделали ошибки.
-Что вы хотите от Рэйчел?
Баннер посмотрел вокруг.
-Я пас ее от отеля Audubon. Я хотел проследить за ней, чтобы убедиться, что ничего с ней не произошло. Джим сделал шаг назад. - Вы следовали за нами?
-Да! Я делаю свою работу элегантно. Вы же не заметили меня, не так ли? Где она?
Джим сглотнул. Он не знал, должен ли он ему все рассказать.
-Она пропала.
-Пропала! - выдохнул Баннер. Такое развитие событий было для него совершенно неожиданным.
Джим быстро рассказал ему все, что произошло.
- И ты наблюдал за этой лестнице все время. Тогда что бы ни случилось с ней, она все равно должны быть в этом здании.
- Да, сэр!
Баннер задумчиво потер подбородок. Прикоснувшись к пятну на нем, он поморщился. – Это ожог, - объяснил сенатор. – Я играл Деда Мороза в детском доме, и один из ублю… мальчик запустил петарду в мою бороду… Ну да ладно. Не нравится мне то, что произошло с вашей девушкой. Она замешана в преступлении.
- В преступление! – потрясенно вскрикнул юноша.
- Да, юноша, да. Давайте мне ключи и осмотрим квартиру.
На перегородку в ванной было закинуто несколько нейлоновых чулков, на подоконнике спальни стоял горшок с лилиями. В квартире, на первый взгляд был порядок. Но Рэйчел в ней не было.
Крупные хлопья снега бились об оконное окно, словно пытались ворваться в комнату. Баннер бросил в прихожей шляп, плащ и зеленого цвета шарф. Сенатор ходил по комнате, непрерывно тряся гривой седых волос, одетый в странный сюртук и мешковатые штаны серого цвета. Во рту торчала незажженная толстая сигара.
- Думаю надо вызывать полицию. Я и исполняющий обязанности капитана Том Ректор попробуем разобраться в том, что произошло, и куда пропала мисс. Хотя, чтобы начать расследование, нужно чтобы она отсутствовала хотя бы двадцать четыре часа, но думаю тут у нас другой случай.
Джим сухо кивнул и когда Баннер закончил телефонный разговор, спросил
- В каком преступлении замешана Рэйчел?
Сенатор тяжело плюхнулся в кресло и попробовал расположиться поудобнее.
- В том-то и дело. Я не знаю.
- Но Вы сказали...
- Я много чего говорю, – сенатор покрутился в кресле и продолжил. – Примерно в начале седьмого вечера я отдыхал в своем номере отеля Audubon, в котором остановился на время конференции продавцов мебели. Я должен выступать на ней. Я хотел немного поспать, но меня разбудили голоса мужчины и женщины. Как потом я узнал, это был 403 номер. Не подумай, я не любитель подслушивать, но они говорили о преступлении. А когда я слышу слово «преступление», то становлюсь на дыбы , как старая лошадь, учуявшая дым. Дверь и стены в отеле толстые и поэтому я разбирал только отдельные слова. Мужчина говорил громче. Он словно извинялся за то, что сделал. А потом я услышал что-то вроде спора между ними.
- О чем?
- Не имею представления. Все что я понял из обрывков, это то, что Рэйчел не согласна на полмиллиона и хочет вернуть это в музей. Причем чем быстрее, тем лучше. Когда она вышла с номера, я уже оделся и последовал за ней. По пути я остановился возле администратора гостиницы и выяснил, что в номере 403 остановился некий Леонард Слэттери. Это имя что-то говорит тебе?
- Первый раз слышу.
До приезда капитана Ректора, в начале восьмого вечера, мужчины сидели молча. Он приехал не один, а с несколькими помощниками. По просьбе сенатора Джим рассказал прибывшим всю историю. Капитан молчал, но весь вид его говорил о том, что он не верит ни единому слову юноши. Только присутствие Баннера останавливало Ректора, который хотел выяснить, сколько выпил Джим, чтобы сочинять подобные сказки.
Капитан потер однодневную сине-черную щетину.
- Как выглядит девушка?
- Около пяти и два футов, - пробормотал Джим. – Вес примерно сто десять фунтов. Волосы светлые, голубые глаза, лицо как…
- Может есть фотография, - нетерпеливо прервал его капитан
Джим молча достал бумажник, достал фотографию и после долгого взгляда на нее, передал снимок. – Мы собираемся пожениться.
- Черт возьми! – раздался голос сенатора. – Черт возьми! Не могу понять. Вы собирались пожениться. А может именно ты напал не нее, а она…
Джек резко повернулся к Баннеру.
- Вы же наблюдали за нами. Вы же видели, как я встретил Рэйчел на улице и как мы шли сюда. Вы видели что мы сорились?
- Ну, - Баннер привстал, - Там, под фонарным столбом, вы вроде ссорились, но допустить, что ты ее…
- Я могу объяснить, - прервал его Джим. – Мы спорили об ее работе. Я уговаривал ее бросить ее и выйти за меня замуж.
- Как долго вы знакомы?
- С полгода. Я давно предлагал ей оставить свою работу, но она хотела продолжить еще некоторое время
- Где она работает?
- В художественном музее. В ее обязанности входила организация выставочных экспонатов.
Внезапно Джим словил себя на мысли, что говорит о девушке в прошедшем времени, и взрогнул.
- Она хотела вернуть в музей, - тихо пробормотал сенатор.
- Что ты думаешь об этом? – посмотрел на него капитан Ректор
- Подожди. Мне надо позвонить.
Пока Ректор инструктировал своих людей, перед тем как отправить их опрашивать жильцов дома, Баннер что-то бормотал в трубку телефона. Закончив разговор, сенатор вернулся в облюбованное кресло.
- Куда ты звонил?
- В музей. Рэйчел туда не возвращалась.
- Тогда она где-то в доме, - заключил Ректор. – Предлагаю подождать, пока мои люди обойдут все квартиры.
Пока трое мужчин ждали помощников капитана, последний выслушал рассказ сенатора о разговоре, который он подслушал в гостинице. Вскоре подошли полицейские. Капитан выслушал доклад и резюмировал:
Рэйчел в здании нет. Дверь на крышу заперта изнутри. Задняя дверь во двор также. Так что, юноша, если все было как вы нам рассказали, то девушка могла выйти из дому только тем путем, которым вошла. Других вариантов нет.
- Но, капитан. Это невозможно. Она поднималась по лестнице. Я слышал ее шаги. Когда раздался ее вскрик, то я поднялся тем же путем. Она не могла пройти мне навстречу так, чтобы я не заметил. Я еще поднял ее золотую пудреницу. Вот же она.
Пудреница, как немая свидетельница, лежала на столе, отражая золотом, падающий на нее свет.
- Я наблюдал за лестницей все время! – не успокаивался юноша.
- Успокойтесь! Мы найдем ее!
Баннер, шумно посасывал свою незажженную сигару и молча смотрел на происходящее.
- Мы найдем ее, господин Ньюман, - повторил капитан, словно пытался уговорить себя. А пока мы можем уйти отсюда. Девушки в этом здании нет.
Он кивнул своим людям и они вышли. Баннер и Джим медленно пошли за ними.
- Но мне то что делать? – Джим почти плакал.
- Повторю еще раз, - капитан был очень любезен, - идите домой и успокойтесь. Как только мы найдем ее, то я сразу сообщу вам. – Ректор посмотрел на ступеньки в подвал. – Она не в подвале, - ответил полицейский на незаданный вопрос юноши, - мои люди осмотрели все здание. Единственная дверь в подвал заперта. Честно говоря, я никогда не встречался с таким делом. Дом заперт и напоминает герметизированную камеру.
Но Джим не мог успокоиться.
- Черт возьми! Меня не волнует где ее нет! Я хочу знать где она!
- Вы все узнаете, мистер, - спокойно ответил Ректор. – Как мне найти вас, когда это будет необходимо?
Юноша наконец сдался и обессилено прислонился к двери подвала. – Я вам давал свой домашний адрес. Вы меня также можете найти в моем офисе на Таймс-форум. Я научный редактор отдела фантастики.
Баннер, безмолвно наблюдавший за этой перепалкой, услышав последние слова Джима, словно ожил.
- Вот как. Я фанат научной фантастики. Мне далось собрать все комиксы о…
Но его никто не слушал. Капитан Ректор и его люди уже вышли на заснеженные улицы, а сенатор и Джим остались стоять в нижнем коридоре у подножия лестницы. Где то далеко часы отбили восемь раз, и было довольно темно.
- Сенатор, я не собираюсь идти домой, - сказал Джим, - у меня другие планы.
- Я в этом не сомневался.
- Я собираюсь… - Джим резко замолчал и уставился на девушку, входящую в переднюю дверь. Ее светлые волосы были припорошены снегом и на какое-то мгновение сердце юноши подпрыгнуло. Через мгновение он признал в девушке Эвелин Гюнтер. Она была немного выше и стройнее Рэйчел и хотя носила довольно уродливые очки в продолговатой черной оправе, выглядела поизящнее его избранницы. Джим познакомился с Эвелин несколько месяцев назад в музее, в котором работали подруги и они стали друзьями.
- Джим! Что все это значит? Я почти ничего не поняла, что ты мне прокричал в телефон.
- Эвелин. Последнее что я хочу, это втягивать тебя в это дело. Но ты лучшая подруга Рэйчел и я обязан был переговорить с тобой…
- Ты сказал, что Рэйчел исчезла! – перебила его девушка.
Возившийся под лестницей Баннер неуклюже вылез оттуда и посмотрел на Эвелин. Джим коротко представил их друг другу.
- Рад знакомству, - коротко пробормотал сенатор, - и повернувшись к Джиму, добавил, - там ничего и никого нет. Только пыль.
- Сенатор, - пояснил для Эвелин Джим, - часто помогал полиции в поисках пропавших людей и всегда добивался успеха.
Джим, в третий раз за короткое время, рассказал о происшедшем.
- Но это невозможно, Джим, - воскликнула Эвелин, - Ты должно быть что-то пропустил.
- Увы, леди. Ваш друг говорит правду. Я приглядывал за ними всю дорогу.
- Все что произошло, самое настоящее чудо, - продолжил Джим. Я остановился на мгновение в вестибюле, услышал ее шаги наверх, через шесть ступенек, потом она прокричала мое имя, а потом… исчезла.
- Бред, - Эвелин топнула изящной ножкой. – Бред! Она, наверное, где-то в доме.
Джим грустно улыбнулся.
- Полиция так же думала, пока…
Юноша вдруг замолчал увидев как Баннер поднес указательный палец к губам.
- А эти люди, которые были на крыльце, это полицейские? - спросила девушка.
- Угу.
- Джим! Ты сошел с ума! Рэйчел пропала несколько минут назад, и вы сразу решили, что произошло что-то ужасное. – Она тихо засмеялась, - хотела бы я иметь человека, который бы также беспокоился обо мне.
- Увы, леди, - сенатор прочистил горло, - тут нечто большее, чем кажется на первый взгляд. – Баннер вдруг шмыгнул носом. – Откуда такой запах?
- Это мои духи, «Соблазнение» - кокетливо, уголками глаз, улыбнулась Эвелин.
- Не чувствовал такого аромата с тех пор, как поцеловал одну известную актрису кино. Помню, это знаменательное событие произошло в Центральном вокзале. Вы не хотите подняться и взглянуть на квартиру своей подруги, сладкая моя?
Эвелин, не говоря ни слова, поднялась мимо мужчин по лестнице и вошла в квартиру. Ничего нового, что могло бы пролить свет на происшедшее, она не нашла. Уже было почти половина девятого, когда девушка, одев свое удобное и красивое пальто, направилась к выходу.
Увы, но я должна оставить вас. Завтра в музее очень важный и напряженный день и мне нужно отдохнуть.
- Что именно? - полюбопытствовал сенатор
- В девять утра мы открываем выставку ювелирных изделий. Какое искусство вы предпочитаете, сенатор?
- Какое искусство? – Баннер сунул пальцы за свои огненно-красные подтяжки и потянул их, - у меня дома есть коробка старых ракушек и китайские картинки. Есть шелковый зонтик, подарок одной госпожи из одного неприличного заведения в Новом Орлеане. Хорошая женщина, носила красные чулки, нацепила испанскую мушку, практиковала Вуду и весила около двухсот фунтов.
- Эвелин, может я провожу вас? – спросил Джим
- Я справлюсь, спасибо, - ответила девушка, - и подмигнула сенатору. – когда завтра утром увижу Рэйчел, расскажу какой беспокойный человек ее бой-френд.
Через окно мужчины увидели, как девушка вышла из дому, и переходит заснеженную улицу.
- Как вам она? – спросил сенатор.
- Не хотел бы быть ее парнем, - Джим закурил сигарету. – Половина ее зарплаты идет на весь этот парфюм. Остальная часть на выплату двухнедельных каникул на Ямайке, которую она оплатила в кредит. Но Эвелин трудолюбива. Жаль что она не смогла помочь нам.
Баннер взял со стола пудреницу и положил в карман. – Джим. Я хитрил весь вечер. Видишь ли, я точно знаю как исчезла Рэйчел.
- Но тогда вы знаете где она! – возбужденно крикнул Джим.
- Не совсем так. Я не знаю где она сейчас. Но скорее всего она в опасности. Поэтому нужно действовать осторожно. Пойдемте.
- Куда?
- В отель Audubon юноша, куда же еще.
В отеле клер, посмотрев на стенд с ключами, повернувшись к визитерам, буркнул
- Господин Слэттери вышел.
- Куда?
- Я не спрашивал его, сэр.
- Когда он ушел, - не ступал Баннер.
- Примерно в семь тридцать. Он каждый вечер уходит примерно в это время.
Они вышли на улицу. Было холодно, и снег валил не переставая. Сенатор вызвал такси и дал адрес художественного музея. Музей располагался в чудесном парке. Возле дороги стоял большой снеговик, сделанный видимо детьми. Вместо глаз у него были два куска угля, носом служила капающая сосулька. Установленный косо кукурузный початок вместо рта довершал картинку жуткого чудовища. Джим, смотря на это чудо, еле сдерживал стук зубов.
Дверь, находящаяся наверху каменной лестницы, была заперта. Тусклый свет струился изнутри. Мужчины подошли и Джим позвонил в дверь. Через минуту дверь открылась и пороге появился человек в сером мундире, с пистолетом в кобуре.
- Я вас слушаю.
Баннер предъявил специальное удостоверение сотрудника полиции.
- Нас интересует Рэйчел Морган. Она исчезла.
- Исчезла! – охранник тупо посмотрел на сенатора.
Они вошли внутрь здания. Дверь захлопнулась. В темноте замелькали тени. Было такое ощущение что мы находимся в могиле.
- Я вас не понимаю, – повторил охранник. Это был мужчина с желтыми глазами, впалыми щеками и жесткими, похожими на проволоку, черными волосами. – Как исчезла? Я видел ее несколько минут назад.
- Что? – заревел сенатор.
- Где? – воскликнул Джим.
- Что вы орете. Здесь, в переходе, в конце одной из галерей.
- Ты говорил с ней, - спросил Баннер.
Нет. Она была далеко и…
- Далеко? А вы вообще уверены, что эта была Рэйчел, - перебил его юноша.
- Я узнаю Рэйчел Морган, где бы и на каком расстоянии ее не увидел, - степенно и с убеждением ответил охранник.
Мужчины пошли по музею. Их окружали греческие скульптуры из светлого мрамора, напоминающие замороженные трупы. Джим остановился и пристально глянул на охранника. Юношу не оставляло впечатление что секьюрити знает намного больше, чем говорит.
- Кто ты? – спросил Джим.
- Просто музейный работник. А что?
- Имя?
Леонард Слэттери, - угрюмо ответил охранник.
Джим услышал громкий выдох сенатора.
- Ты тот, кого мы ищем! – голос Джима эхом прокатился среди статуй.
- Вы два идиота, - ответил Слэттери вызывающе, - ищут они.
Джим схватил охранника за накидку.
- Ты дал Рэйчел что-то, что угрожает ее жизни. Сегодня в отеле, в комнате 403.
- Убери свои руки, - визгнул секьюрити.
Баннер молча наблюдал за происходящим. Джим же напротив не мог прийти в себя. В нем бушевала ненависть к охраннику. Внезапно юношу посетила отвратительная мысль. «Может Рэйчел не любит меня? Может эта свинья ее любовник?». Джим почувствовал, как у него запылали уши.
- Зачем Рэйчел рисковала жизнью для вас? – сквозь зубы процедил он.
Слэттери вырвался из цепких рук, и, положив руку на пистолет, рявкнул
- Вы ворвались сюда, напали на меня и я имею право применить оружие!
- Что Рэйчел значит для вас? – кричал Джим. – Она влюблена в вас?
- Олух. Влюблена в меня? Я ее сводный брат.
Джим опустился на скамью. Колени его дрожали. Рэйчел никогда не рассказывала ему о сводном брате, но, тем не менее, это могло быть правдой. Джим поднял голову, чтобы посмотреть, как это новость повлияла на сенатора. Но Баннера не было. Во время потасовки он куда то исчез. В этом огромном зале даже Баннер с его почти трех сотней фунтами мог дематериализоваться, не оставив следов. После шумной потасовки наступила оглушающая тишина. Джим хотел продолжить поиски Рэйчел, но не хотел оставлять охранника одного. Они стояли и молча смотрели друг на друга, пока слабый звук не привлек их внимание. Вслед за звуком они увидели как гранитный дверной косяк в гробницу Рамзеса II начал двигаться, открывая проход в египетское крыло музея. Оттуда медленно двигалось что-то огромное и неуклюжее, темное и хлопающее. Внимательно присмотревшись, Джим узнал огромную белую шляпу сенатора. В руках он нес какую-то одежду.
- Это я нашел в комнате мумий.
- Это же пальто и шляпа Рэйчел – удивленно вскрикнул Джим.
- Да. Это они, - согласился сенатор, и продолжил, - но самой Рэйчел там нет.
-Боже мой!, - прошептал Джим - Она снова исчезла!"
- Так! – Баннер повернулся к Слэттери, - может достаточно нести бред. Ты собираешься сегодня рассказать нам правду!
- Он… - Джим начал объяснять.
- Я знаю, - перебил его сенатор, - я слышал его слова о том, что он сводный брат Рэйчел. – И вновь повернувшись к охраннику, продолжил, - как нам увидеть ее прямо сейчас?
Слэттери сглотнул.
- Она. Она просила меня оставить переднюю дверь незапертой, пока она не вернется.
- Когда ты виделся с ней.
- Без пятнадцати девять.
Баннер кинул взгляд на большие настенные часы.
- Это было минут за десять до нашего прихода. Почему она должна была прийти сюда вечером?
- Не имею понятия.
- Лжец! Ваша сестра пытается скрыть преступление. Ты дал ей что-то, что она должна была принести сюда. Что это?
- Вы не знаете? – Насмешка сверкнула в глазах Слэттери, - тогда я вам не скажу ни слова.
- Я заставлю вас говорить, - снова вскипел Джим.
- А я вам помогу, - угрожающе прогремел сенатор. – Вот только…
Речь Баннера перебил щелкающий звук высоких каблуков на полированном мраморном полу. Мужчины обернулись и увидели Эвелин Гюнтер. На нее сразу посыпался ряд вопросов. Немного кривовато улыбаясь, девушка терпеливо ответила:
- Я не могла уснуть… Все время думала о Рэйчел и о музее. Наконец, не выдержав, решила прийти сюда. А вдруг подруге нужна моя помощь. Входная дверь была открыта и я вошла…
- Рэйчел была здесь, - не выдержал Джим. Он показал на шляпу и пальто, - вы видели ее?
- Нет, Джим. Я понятия не имею что с ней и где она.
- Тогда, она второй раз растворилась в воздухе, - мрачно констатировал сенатор, - только в этот раз, это исчезновение пугает меня.
Джим покрылся холодным потом, услышав последние слова Баннера. Он с ужасом ждал продолжения. Но сенатор больше не сказал ни слова. Жутко скрипя каучуковыми подошвами своих ботинок, он прошел в главный офис вместе с остальными. Найдя телефон, он позвонил капитану Ректору, с просьбой срочно приехать в музей со своими людьми для проведения обыска музея. Закончив, он набрал номер куратора этого заведения, мистеру Келли. Последний пообещал немедленно прибыть на место работы.
Первыми прибыли полицейские.
- Прежде всего, нужно задержать и тщательно допросить этого гуся, - сказал сенатор капитану, показывая на Слэттери. – Это очень важный, но к сожалению, не хотящий говорить, свидетель.
Полицейские выели бледного как стена охранника. Затем в музее зажгли все лампы и начали тщательно осматривать огромное здание. Спустя минут десять прибыл мистер Келли. Он был пухленький человечек с лысой, как бильярдный шар, головой, с крепким рукопожатием и деловыми манерами.
- Чем я могу помочь?
- Нам очень важно, чтобы вы сообщили нам, что пропало в музее? – Баннер сразу взял быка за рога.
Келли с сомнением покачал головой.
- Это сложно. Без тщательной инвентаризации…
- Я знаю, - нетерпеливо перебил его сенатор, - но речь идет о чем-то, ценой около полутора миллионов. Это существенно сузит поиски.
- Ясно. Тогда… ммм. Возможно это оригинальный Гойя.
- Что именно?
- Живопись.
- О! Нет! Это не может быть картиной или еще чем-то объемным. Это что-то небольшое, что-то что может запросто уместиться в дамской сумочке.
- Тогда это может быть «Великий Могол».
- «Великий Могол»?
- Это известный индийский алмаз весом в 240 каратов. Его мы получили в аренду из одной частной коллекции для демонстрации на эксклюзивной выставке, которая, кстати, начинается завтра.
- Срочно проверьте на месте ли он!
Комната с экспонатами для выставки была заперта, но ключи Слэттери, среди которых был нужный ключ, была в нашем распоряжении. Через пару минут выяснилось, что «Великий Могол» благополучно лежит на своем месте. Затем Келли, по просьбе сенатора, внимательно, вместе с капитаном, обошел весь музей. И хотя все это заняло довольно много времени, было понятно – ничего не пропало.
Пока обыск закончили, часы показывали пятнадцать минут двенадцатого. Удрученный Баннер сидел верхом на большом, сделанном из черного дерева, столе. На нем стояли пустые кофейные кружки и полная окурков пепельница. Джим и Эвелин курили в стороне. Сам же сенатор грыз зажатую в зубах незажженную сигару.
- Келли. Мне нужно личное дело и все что у вас есть на Слэттери.
- Я не смогу вам дать эту информацию до утра.
- Тогда все. Вы можете вернуться домой. Завтра передадите мне документы, - сенатор перевел взгляд на капитана, - что насчет Рэйчел
- Мы не нашли никаких следов девушки. Хотя тщательно обыскали весь музей.
- Продолжайте искать.
Джим, сидя с Эвелин на кожаном диване, закурил следующую сигарету.
- Ну, хорошо. Допустим, Слэттери солгал, и Рэйчел не в музее. Но тогда, где же она?
- Да, согласилась Эвелин. Этот гусь единственный, кто утверждает, что Рэйчел была тут вечером.
- Друзья мои, мы нашли тут ее шляпу и пальто, - начал сенатор, но открывающаяся дверь перебила его речь.
Незнакомый полицейский пытался войти в музей.
- Что случилось, офицер, - резко спросил капитан Ректор
- Вы позволите, сэр, - сказал «голубое пальто», почтительно отдавая честь. – Я увидел полицейские машины и подошел узнать, что произошло. Один из ваших ребят сказал, что вы ищите девушку, которая работает тут и пропала. Дело в том, что я ее видел.
- Выходящей? – вскочил сенатор.
- Нет, сэр. Входящей. Я чуть не столкнулся с ней на тротуаре, возле ворот. Она стояла, опустив голову, стряхивая снег с лица, но я запомнил ее шляпу с пером. Девушка начала подниматься по ступенькам, и я окликнул ее.
- Сейчас нерабочее время. Музей закрыт.
На что девушка ответила, что работает здесь и вошла в здание.
- Когда это было, офицер?
- Без пятнадцати девять, сэр. – Полицейский посмотрел на пальто и шляпу, весящие позади Баннера, - вот в это она была одета.
- Ясно. Спасибо, офицер. Вы можете идти.
Сенатор сел на стол и продолжил
- Это подтверждает слова Слэттери. Рэйчел вошла в музей. Учитывая, что из музея ничего не пропало, получается, что она вернула похищенное. Затем Рэйчел, почему то сбрасывает шляпу и пальто и… исчезает.
- У вас был опыт с такого рода происшествиями, - Джим нервно мельтешил туда-сюда. – Должен быть какой-то трюк, какое-то место, где она скрывается. Возможно место, которое у всех на виду, но которого мы не замечаем. Что-то вроде «Украденного письма».
- Что? – сенатор произнес шум, напоминающий кудахтанье, - вы имеете в виду письмо, лежавшее у всех на виду, на которое никто не обращает внимание. Бред. Я никогда не верил в эту истории. Если вы ищите письмо, вы внимательно изучаете каждую бумажку, которую видите. Что касается скрытых мест…
- Но вы нашли ее вещи в египетском крыле. Что насчет мумий, - дымя сигаретой, перебил его юноша.
Баннер кисло улыбнулся. Толстым карандашом, он каракулями писал что-то на обороте большого конверта.
- Это, - усмехнулся сенатор, - первое, о чем думает человек, когда приходит в музей. Тут мужчины в доспехах, глубокие ниши и шкафы с двойным дном. Тут полно больших каменных саркофагов. Тем не менее…, - он замолчал, рисуя какие-то странные линии на конверте, - я перечислил все, что есть в этом здании и полицейские заглянули в каждый угол. Тут нет ни полых статуй, ни скрытых тайников. Давайте подумаем. Предположим, что никто не хотел ее убивать. Просто нужно было скрыть девушку на некоторое время. Что бы вы сделали с живой и здоровой девушкой?
Джим остановился. «Как можно спрятать Рэйчел, если она жива». От этой мысли ему стало плохо, и юноша присел на диван. Эвелин утешая, положила ему руку на плечо.
- Ты о чем подумал, Джим. Успокойся. – Сенатор что-то вычеркнул из своих заметок. – Она может быть связано. Может быть нашпигована наркотиками или барбитуратами. Это позволит держать ее беспомощной в течении долгого времени. Хотя, честно говоря, я сомневаюсь в таком варианте. Мне мало верится что злоумышленник держал наготове заряженные чем-то похожим иглы и ожидать возможности применить их в деле. Все это слишком похоже на мелодраму.
- Есть вариант, что ее ударили по голове, связали и заткнули рот, - буркнул Джим.
- Ммм. Нет. Это же «Perils of Pauline» (1) – сенатор посмотрел в окно. Снегопад не прекращался. – Каждый раз, когда идет снег, кто-то предполагает, что жертва похоронена в нем. Но и это не наш случай. Снег не достаточно глубокий.
Окурок сигареты обжег Джиму пальцы, и он бросил его. Существовало место, о котором Баннер не вспомнил. Место, о котором Джим даже думать не хотел. Юноша вздрогнул.
Тем временем сенатор продолжал.
- Если она не связана, не оглушена, не с кляпом во рту. Если ее не похоронена, то почему не дает о себе знать. Хм. Конечно, существуют и другие причины. Например, жертва находится на борту самолета или в поезде, и не имеет возможности сообщить о себе в течении определенного времени. В нашем случае, не очень реально. Опять же, жертва могла быть помещена в тюрьму или больницу. Но это первые места, где ищут пропавших. Если Рэйчел там, то мы будем знать об этом утром. – сенатор достиг нижней части конверта и отбросил его.
- Что же осталось, - спросил Джим.
- Ничего.
Когда Джим проснулся, то не сразу понял, где он. Мрачный дневной свет декабря резал глаза, когда он моргнул и открыл их. Снегопад прекратился. Потом он вспомнил. Рэйчел! Юноша вскочил с скрипящего кожаного кресла, тесного и довольно жесткого. Рядом на диване спала Эвелин, словно кто-то бросил ее там, как тряпичную куклу. Девушка укрылась до подбородка своим пальто. Только сенатор по-прежнему сидел за столом. Возле него стояли две бутылки виски Haig & Haig. Он не спал, а его нос и белки глаз были немного краснее, чем вчера. Количество виски в одной из бутылок указывало на причину этого явления. Тяжелый табачный дым висел в воздухе.
- Чего мы ждем, - шепотом спросил Джим
- Развития событий, - также тихо ответил сенатор.
В этот момент зазвонил стоящий на столе телефон. Баннер схватил трубку, молча выслушал и положил.
- Рэйчел не найдена ни в тюрьмах, ни в больницах, ни в моргах. Что касается Слэттери, то от него полицейские ничего не добились.
Джим встал.
- Я скоро вернусь.
Ему очень хотелось проверить то, чего он так страшился. Юноша вышел из кабинета, прошел вдоль галереи на первом этаже к передней двери. У подножья широкой лестницы все еще стоял страшный снеговик. Джим медленно подошел к чудищу, стиснув зубы. Он повернулся и посмотрел в окно. В нем отчетливо был виден Баннер, смотрящий на его действия. Затем Джим резко ударил снеговика, целя ногой в живот. Голова снежной бабы упала и откатилась. Тело чудища распалось на куски. Джим выдохнул. Снеговик был полностью из снега, и ничего в нем не было. Джим повернулся к дому. Сенатора в окне уже не было.
Музей начинал пробуждаться. Эвелин, которую разбудил телефонный звонок, заявила всем, что голодна, и пошла в дамскую комнату напудрить носик. Келли и капитан, явно не выспавшийся, пришли почти одновременно. Пока суть да дело, Баннер послал за завтраком для всей компании. После того, как все подкрепились, офис, полный разбросанных бумажных пакетов, мятых оберток и пролитого кофе, выглядел как свинарник.
Келли взглянула на часы.
- Так. Через сорок пять минут мы будем открывать двери для публики. Может не будем открывать выставку?
- Будем. – пробормотал сенатор, - пусть все идет как было запланировано. «Великий Могол» на месте?
- Да. Как и все другие драгоценности.
- Верно. Все на своих местах, - подтвердил капитан Ректор.
Позже, когда все было уже закончено, Джим вспоминал ювелирную комнату. Витрины с разнообразными экспонатами выстроились вдоль стен. Все эти прекрасные экспонаты словно служили обрамлением жемчужины выставки – «Великому Моголу». В гордом одиночестве он восседал в центре комнаты, на шикарном черном бархате. В ювелирной комнате были две двери, расположенные одна напротив другой. Возле каждой стояла вооруженная охрана. В данной ситуации, вопрос сенатора о сохранности Могола, казался, по меньшей мере, странным.
Баннер, держа обернутые бумагой бутерброды, словно собирался играть карты, повернувшись к Келли, вдруг заявил:
- У меня совершенно нет аппетита. Не могли бы исправить это, рассказав, что у вас есть на Слэттери.
Келли, монотонным голосом, стал зачитывать личное дело.
- Пропускайте это все, - прервал его сенатор. – Меня интересует все, что может связывать этого субъекта и драгоценные камни.
- Вот. – Келли поправил очки и зачитал. – Слэттери является экспертом по синтетическим драгоценным камням. В конце тридцатых годов он работал в Битерфильде, в Германии, в Фарбениндастри, где занимался производством изумрудов. Кроме этого мистер Слэттери выполнял работы по огранке…
- Понятно, - прервал его сенатор, – тут мне все понятно. И сохраняя непроницаемое лицо, резко повернулся к Джиму и Эвелин. – Итак. Вы хотите знать, как Рэйчел исчезла, подымаясь по лестнице?
- Честно говоря, мне больше хочется знать, где… - начал было Джим, но сенатор оборвал юношу.
-В чем дело, Рэйчел?, - спросил он, обеспокоено. - Ты ведешь себя, как если бы ожидала, что страшный монстр готовится прыгнуть на тебя из соседней аллеи.
Ее улыбка была слегка вымученная. Она ответила мягким, но несколько дрожащим голосом
- Мне очень жаль, Джим, я знаю, что я нервничаю. Эта ювелирная выставка, эти камни, стоящие баснословных денег, могут заставить нервничать любого.
Джим Ньюман бросил горящий окурок в морозную ночь и выдохнул клуб сигаретного дыма из легких.
- Я знаю, знаю! На следующей неделе в музее, вероятно, вы начнете показ фарфора времен династии Тзы Чу. И тогда будешь нервничать, опасаясь уронить чашку из коллекции. Я надеюсь, что все будет по-другому, когда мы поженимся. Терпеть не могу пугливых жен.
Рэйчел Морган посмотрела в его обычно добрые серые глаза и вздохнула.
- Если бы я этого не делала ...
-А что насчет Эвелин Гюнтер?
- Я не могу позволить ей взять на себя всю ответственность, Джим, в конце концов, она мой лучший друг, а также мой коллега и ...
- Твоя лучшая подруга, Рэйчел!, - поправил ее Джим.
- Брось! Никто не может занять мое место Джим. Ты же знаешь, как много в музее зависит от меня.
- Слишком много, - горьковато сказал он.
- Давай не будем спорить. Я знаю, ты ворчишь, потому что мы не смогли пойти на Рождественскую вечеринку, но ... Несколько снежинок упало на лицо Джима. Он взглянул на часы, затем взял ее властно за руку.
- Хорошо. Еще нет семи часов. Если поторопимся, то еще успеем поужинать, а затем попасть на какое-нибудь шоу.
-Но, Джим...
-Никаких разговоров, юная леди. Все что тебе нужно, это хорошо провести эту ночь. Ты нуждаешься во мне, чтобы я подбодрил тебя. Мы сделаем эту ночь сумасшедшей.
Они двинулись, вдоль тускло освещенного крыльца жилого дома Рэйчел. Затем, поспешили вверх по лестнице в мрачном вестибюле.
Он остановил ее на выходе из вестибюля, возле почтовых ящиков.
- Ты не сказала - да. Но я предупреждаю тебя. Я не желаю услышать - нет.
Он притянул ее к себе в полумраке.
- Если я тебя поцелую...?
- Нет Джим, не сейчас. Девушка отодвинулась. Только блеснувшие белые зубы показали, что она улыбнулась. Она повернулась и взяла что-то, что звякнуло в ее сумочке. Это была связка ключей.
- Посмотри, есть ли почта в моем ящике, будь добр, - и, протянув связку мужчине, вошла в вестибюля.
Джим, поставив ногу так, чтобы дверь вестибюля не захлопнулась за девушкой, проверил почтовый ящик, который страшно гремел. В нем ничего не было, кроме рекламной листовки. «Отправьте сегодня и завтра получите в подарок поваренную книгу» с отвращением прочитал он текст и, хмыкнув, засунул карточку в карман пальто. Краем уха Джим слышал стук высоких каблуков, подымающийся по лестнице, девушки. Одна, вторая, третья, четвертая, пятая, шестая ступенька. Цок, цок, цок. Вдруг шаги прекратились и повернувшийся к двери мужчина услышал: «Джи…». Этот возглас мог быть началом крика, а возможно ни чем. Но Джим почувствовал беду. Он бросился к подножью лестницы, пытаясь рассмотреть лестницу.
- Рэйчел! Рэйчел! Что случилось?
Ответом была тишина. Джим бегом пробежал до конца лестницы. Девушки на ней не было. Рэйчел поднялась до шестой из двадцати одной ступеньки и исчезла. Мужчина осмотрелся по сторонам. Что-то тускло блеснуло на восьмой ступеньке. Это была золотая пудреница с инициалами РМ. Это был его рождественский подарок, который он несколько минут назад, вручил девушке. Юноша бросился на верх и упершись в дверь на первой площадке, громко застучал в нее. Никакого ответа. Дверь была заперта, а ключи от нее он сжимал в руках. В этот момент Джим окончательно осознал, что девушка исчезла из этого дома и спазмы ужаса стянули ему живот. Внезапно он услышал шаги по ковровому покрытию ступеней позади него. Джим быстро обернулся, ожидая увидеть, что некоторым чудесным образом он прошел мимо Рэйчел, и что она снова была здесь. Его лицо вытянулось с разочарованием. Это был мужчина.
Человек, маячивший на лестнице, был с внушительной головой, большой и толстый, и бросал огромную тень вверх, от света горевшего ниже. Снег блестел на его потрепанной белой шляпе и наброшенном на плечи черном плаще. На его ботинки размером в скрипки были одеты большие каучуковые галоши с ребристой красной подошвой. У мужчины был квакающий голос и тяжелые нависшие брови.
- Что вы сделали с девчонкой?- спросил он угрожающим голосом.
Джим подумал, что двигающиеся взад и вперед густые брови могут напугать некоторых людей. Узкие голубые глаза смотрели холодно, как сапфиры. Румяные щеки выглядели грозно, а пятно пурпурного цвета покрывало несколько его подбородков. Все вместе, это было незабываемое зрелище.
- Кто Вы?
Каучуковые галоши подались вперед.
- Кто я? Никто не рассказывал тебе? Я, сенатор Баннер!"
- ОК, Значит, Вы сенатор Баннер!"
Баннер выпрямился, став еще выше.
-Я расследую преступление. Я работаю с полицией, показывая им, где они сделали ошибки.
-Что вы хотите от Рэйчел?
Баннер посмотрел вокруг.
-Я пас ее от отеля Audubon. Я хотел проследить за ней, чтобы убедиться, что ничего с ней не произошло. Джим сделал шаг назад. - Вы следовали за нами?
-Да! Я делаю свою работу элегантно. Вы же не заметили меня, не так ли? Где она?
Джим сглотнул. Он не знал, должен ли он ему все рассказать.
-Она пропала.
-Пропала! - выдохнул Баннер. Такое развитие событий было для него совершенно неожиданным.
Джим быстро рассказал ему все, что произошло.
- И ты наблюдал за этой лестнице все время. Тогда что бы ни случилось с ней, она все равно должны быть в этом здании.
- Да, сэр!
Баннер задумчиво потер подбородок. Прикоснувшись к пятну на нем, он поморщился. – Это ожог, - объяснил сенатор. – Я играл Деда Мороза в детском доме, и один из ублю… мальчик запустил петарду в мою бороду… Ну да ладно. Не нравится мне то, что произошло с вашей девушкой. Она замешана в преступлении.
- В преступление! – потрясенно вскрикнул юноша.
- Да, юноша, да. Давайте мне ключи и осмотрим квартиру.
На перегородку в ванной было закинуто несколько нейлоновых чулков, на подоконнике спальни стоял горшок с лилиями. В квартире, на первый взгляд был порядок. Но Рэйчел в ней не было.
Крупные хлопья снега бились об оконное окно, словно пытались ворваться в комнату. Баннер бросил в прихожей шляп, плащ и зеленого цвета шарф. Сенатор ходил по комнате, непрерывно тряся гривой седых волос, одетый в странный сюртук и мешковатые штаны серого цвета. Во рту торчала незажженная толстая сигара.
- Думаю надо вызывать полицию. Я и исполняющий обязанности капитана Том Ректор попробуем разобраться в том, что произошло, и куда пропала мисс. Хотя, чтобы начать расследование, нужно чтобы она отсутствовала хотя бы двадцать четыре часа, но думаю тут у нас другой случай.
Джим сухо кивнул и когда Баннер закончил телефонный разговор, спросил
- В каком преступлении замешана Рэйчел?
Сенатор тяжело плюхнулся в кресло и попробовал расположиться поудобнее.
- В том-то и дело. Я не знаю.
- Но Вы сказали...
- Я много чего говорю, – сенатор покрутился в кресле и продолжил. – Примерно в начале седьмого вечера я отдыхал в своем номере отеля Audubon, в котором остановился на время конференции продавцов мебели. Я должен выступать на ней. Я хотел немного поспать, но меня разбудили голоса мужчины и женщины. Как потом я узнал, это был 403 номер. Не подумай, я не любитель подслушивать, но они говорили о преступлении. А когда я слышу слово «преступление», то становлюсь на дыбы , как старая лошадь, учуявшая дым. Дверь и стены в отеле толстые и поэтому я разбирал только отдельные слова. Мужчина говорил громче. Он словно извинялся за то, что сделал. А потом я услышал что-то вроде спора между ними.
- О чем?
- Не имею представления. Все что я понял из обрывков, это то, что Рэйчел не согласна на полмиллиона и хочет вернуть это в музей. Причем чем быстрее, тем лучше. Когда она вышла с номера, я уже оделся и последовал за ней. По пути я остановился возле администратора гостиницы и выяснил, что в номере 403 остановился некий Леонард Слэттери. Это имя что-то говорит тебе?
- Первый раз слышу.
До приезда капитана Ректора, в начале восьмого вечера, мужчины сидели молча. Он приехал не один, а с несколькими помощниками. По просьбе сенатора Джим рассказал прибывшим всю историю. Капитан молчал, но весь вид его говорил о том, что он не верит ни единому слову юноши. Только присутствие Баннера останавливало Ректора, который хотел выяснить, сколько выпил Джим, чтобы сочинять подобные сказки.
Капитан потер однодневную сине-черную щетину.
- Как выглядит девушка?
- Около пяти и два футов, - пробормотал Джим. – Вес примерно сто десять фунтов. Волосы светлые, голубые глаза, лицо как…
- Может есть фотография, - нетерпеливо прервал его капитан
Джим молча достал бумажник, достал фотографию и после долгого взгляда на нее, передал снимок. – Мы собираемся пожениться.
- Черт возьми! – раздался голос сенатора. – Черт возьми! Не могу понять. Вы собирались пожениться. А может именно ты напал не нее, а она…
Джек резко повернулся к Баннеру.
- Вы же наблюдали за нами. Вы же видели, как я встретил Рэйчел на улице и как мы шли сюда. Вы видели что мы сорились?
- Ну, - Баннер привстал, - Там, под фонарным столбом, вы вроде ссорились, но допустить, что ты ее…
- Я могу объяснить, - прервал его Джим. – Мы спорили об ее работе. Я уговаривал ее бросить ее и выйти за меня замуж.
- Как долго вы знакомы?
- С полгода. Я давно предлагал ей оставить свою работу, но она хотела продолжить еще некоторое время
- Где она работает?
- В художественном музее. В ее обязанности входила организация выставочных экспонатов.
Внезапно Джим словил себя на мысли, что говорит о девушке в прошедшем времени, и взрогнул.
- Она хотела вернуть в музей, - тихо пробормотал сенатор.
- Что ты думаешь об этом? – посмотрел на него капитан Ректор
- Подожди. Мне надо позвонить.
Пока Ректор инструктировал своих людей, перед тем как отправить их опрашивать жильцов дома, Баннер что-то бормотал в трубку телефона. Закончив разговор, сенатор вернулся в облюбованное кресло.
- Куда ты звонил?
- В музей. Рэйчел туда не возвращалась.
- Тогда она где-то в доме, - заключил Ректор. – Предлагаю подождать, пока мои люди обойдут все квартиры.
Пока трое мужчин ждали помощников капитана, последний выслушал рассказ сенатора о разговоре, который он подслушал в гостинице. Вскоре подошли полицейские. Капитан выслушал доклад и резюмировал:
Рэйчел в здании нет. Дверь на крышу заперта изнутри. Задняя дверь во двор также. Так что, юноша, если все было как вы нам рассказали, то девушка могла выйти из дому только тем путем, которым вошла. Других вариантов нет.
- Но, капитан. Это невозможно. Она поднималась по лестнице. Я слышал ее шаги. Когда раздался ее вскрик, то я поднялся тем же путем. Она не могла пройти мне навстречу так, чтобы я не заметил. Я еще поднял ее золотую пудреницу. Вот же она.
Пудреница, как немая свидетельница, лежала на столе, отражая золотом, падающий на нее свет.
- Я наблюдал за лестницей все время! – не успокаивался юноша.
- Успокойтесь! Мы найдем ее!
Баннер, шумно посасывал свою незажженную сигару и молча смотрел на происходящее.
- Мы найдем ее, господин Ньюман, - повторил капитан, словно пытался уговорить себя. А пока мы можем уйти отсюда. Девушки в этом здании нет.
Он кивнул своим людям и они вышли. Баннер и Джим медленно пошли за ними.
- Но мне то что делать? – Джим почти плакал.
- Повторю еще раз, - капитан был очень любезен, - идите домой и успокойтесь. Как только мы найдем ее, то я сразу сообщу вам. – Ректор посмотрел на ступеньки в подвал. – Она не в подвале, - ответил полицейский на незаданный вопрос юноши, - мои люди осмотрели все здание. Единственная дверь в подвал заперта. Честно говоря, я никогда не встречался с таким делом. Дом заперт и напоминает герметизированную камеру.
Но Джим не мог успокоиться.
- Черт возьми! Меня не волнует где ее нет! Я хочу знать где она!
- Вы все узнаете, мистер, - спокойно ответил Ректор. – Как мне найти вас, когда это будет необходимо?
Юноша наконец сдался и обессилено прислонился к двери подвала. – Я вам давал свой домашний адрес. Вы меня также можете найти в моем офисе на Таймс-форум. Я научный редактор отдела фантастики.
Баннер, безмолвно наблюдавший за этой перепалкой, услышав последние слова Джима, словно ожил.
- Вот как. Я фанат научной фантастики. Мне далось собрать все комиксы о…
Но его никто не слушал. Капитан Ректор и его люди уже вышли на заснеженные улицы, а сенатор и Джим остались стоять в нижнем коридоре у подножия лестницы. Где то далеко часы отбили восемь раз, и было довольно темно.
- Сенатор, я не собираюсь идти домой, - сказал Джим, - у меня другие планы.
- Я в этом не сомневался.
- Я собираюсь… - Джим резко замолчал и уставился на девушку, входящую в переднюю дверь. Ее светлые волосы были припорошены снегом и на какое-то мгновение сердце юноши подпрыгнуло. Через мгновение он признал в девушке Эвелин Гюнтер. Она была немного выше и стройнее Рэйчел и хотя носила довольно уродливые очки в продолговатой черной оправе, выглядела поизящнее его избранницы. Джим познакомился с Эвелин несколько месяцев назад в музее, в котором работали подруги и они стали друзьями.
- Джим! Что все это значит? Я почти ничего не поняла, что ты мне прокричал в телефон.
- Эвелин. Последнее что я хочу, это втягивать тебя в это дело. Но ты лучшая подруга Рэйчел и я обязан был переговорить с тобой…
- Ты сказал, что Рэйчел исчезла! – перебила его девушка.
Возившийся под лестницей Баннер неуклюже вылез оттуда и посмотрел на Эвелин. Джим коротко представил их друг другу.
- Рад знакомству, - коротко пробормотал сенатор, - и повернувшись к Джиму, добавил, - там ничего и никого нет. Только пыль.
- Сенатор, - пояснил для Эвелин Джим, - часто помогал полиции в поисках пропавших людей и всегда добивался успеха.
Джим, в третий раз за короткое время, рассказал о происшедшем.
- Но это невозможно, Джим, - воскликнула Эвелин, - Ты должно быть что-то пропустил.
- Увы, леди. Ваш друг говорит правду. Я приглядывал за ними всю дорогу.
- Все что произошло, самое настоящее чудо, - продолжил Джим. Я остановился на мгновение в вестибюле, услышал ее шаги наверх, через шесть ступенек, потом она прокричала мое имя, а потом… исчезла.
- Бред, - Эвелин топнула изящной ножкой. – Бред! Она, наверное, где-то в доме.
Джим грустно улыбнулся.
- Полиция так же думала, пока…
Юноша вдруг замолчал увидев как Баннер поднес указательный палец к губам.
- А эти люди, которые были на крыльце, это полицейские? - спросила девушка.
- Угу.
- Джим! Ты сошел с ума! Рэйчел пропала несколько минут назад, и вы сразу решили, что произошло что-то ужасное. – Она тихо засмеялась, - хотела бы я иметь человека, который бы также беспокоился обо мне.
- Увы, леди, - сенатор прочистил горло, - тут нечто большее, чем кажется на первый взгляд. – Баннер вдруг шмыгнул носом. – Откуда такой запах?
- Это мои духи, «Соблазнение» - кокетливо, уголками глаз, улыбнулась Эвелин.
- Не чувствовал такого аромата с тех пор, как поцеловал одну известную актрису кино. Помню, это знаменательное событие произошло в Центральном вокзале. Вы не хотите подняться и взглянуть на квартиру своей подруги, сладкая моя?
Эвелин, не говоря ни слова, поднялась мимо мужчин по лестнице и вошла в квартиру. Ничего нового, что могло бы пролить свет на происшедшее, она не нашла. Уже было почти половина девятого, когда девушка, одев свое удобное и красивое пальто, направилась к выходу.
Увы, но я должна оставить вас. Завтра в музее очень важный и напряженный день и мне нужно отдохнуть.
- Что именно? - полюбопытствовал сенатор
- В девять утра мы открываем выставку ювелирных изделий. Какое искусство вы предпочитаете, сенатор?
- Какое искусство? – Баннер сунул пальцы за свои огненно-красные подтяжки и потянул их, - у меня дома есть коробка старых ракушек и китайские картинки. Есть шелковый зонтик, подарок одной госпожи из одного неприличного заведения в Новом Орлеане. Хорошая женщина, носила красные чулки, нацепила испанскую мушку, практиковала Вуду и весила около двухсот фунтов.
- Эвелин, может я провожу вас? – спросил Джим
- Я справлюсь, спасибо, - ответила девушка, - и подмигнула сенатору. – когда завтра утром увижу Рэйчел, расскажу какой беспокойный человек ее бой-френд.
Через окно мужчины увидели, как девушка вышла из дому, и переходит заснеженную улицу.
- Как вам она? – спросил сенатор.
- Не хотел бы быть ее парнем, - Джим закурил сигарету. – Половина ее зарплаты идет на весь этот парфюм. Остальная часть на выплату двухнедельных каникул на Ямайке, которую она оплатила в кредит. Но Эвелин трудолюбива. Жаль что она не смогла помочь нам.
Баннер взял со стола пудреницу и положил в карман. – Джим. Я хитрил весь вечер. Видишь ли, я точно знаю как исчезла Рэйчел.
- Но тогда вы знаете где она! – возбужденно крикнул Джим.
- Не совсем так. Я не знаю где она сейчас. Но скорее всего она в опасности. Поэтому нужно действовать осторожно. Пойдемте.
- Куда?
- В отель Audubon юноша, куда же еще.
В отеле клер, посмотрев на стенд с ключами, повернувшись к визитерам, буркнул
- Господин Слэттери вышел.
- Куда?
- Я не спрашивал его, сэр.
- Когда он ушел, - не ступал Баннер.
- Примерно в семь тридцать. Он каждый вечер уходит примерно в это время.
Они вышли на улицу. Было холодно, и снег валил не переставая. Сенатор вызвал такси и дал адрес художественного музея. Музей располагался в чудесном парке. Возле дороги стоял большой снеговик, сделанный видимо детьми. Вместо глаз у него были два куска угля, носом служила капающая сосулька. Установленный косо кукурузный початок вместо рта довершал картинку жуткого чудовища. Джим, смотря на это чудо, еле сдерживал стук зубов.
Дверь, находящаяся наверху каменной лестницы, была заперта. Тусклый свет струился изнутри. Мужчины подошли и Джим позвонил в дверь. Через минуту дверь открылась и пороге появился человек в сером мундире, с пистолетом в кобуре.
- Я вас слушаю.
Баннер предъявил специальное удостоверение сотрудника полиции.
- Нас интересует Рэйчел Морган. Она исчезла.
- Исчезла! – охранник тупо посмотрел на сенатора.
Они вошли внутрь здания. Дверь захлопнулась. В темноте замелькали тени. Было такое ощущение что мы находимся в могиле.
- Я вас не понимаю, – повторил охранник. Это был мужчина с желтыми глазами, впалыми щеками и жесткими, похожими на проволоку, черными волосами. – Как исчезла? Я видел ее несколько минут назад.
- Что? – заревел сенатор.
- Где? – воскликнул Джим.
- Что вы орете. Здесь, в переходе, в конце одной из галерей.
- Ты говорил с ней, - спросил Баннер.
Нет. Она была далеко и…
- Далеко? А вы вообще уверены, что эта была Рэйчел, - перебил его юноша.
- Я узнаю Рэйчел Морган, где бы и на каком расстоянии ее не увидел, - степенно и с убеждением ответил охранник.
Мужчины пошли по музею. Их окружали греческие скульптуры из светлого мрамора, напоминающие замороженные трупы. Джим остановился и пристально глянул на охранника. Юношу не оставляло впечатление что секьюрити знает намного больше, чем говорит.
- Кто ты? – спросил Джим.
- Просто музейный работник. А что?
- Имя?
Леонард Слэттери, - угрюмо ответил охранник.
Джим услышал громкий выдох сенатора.
- Ты тот, кого мы ищем! – голос Джима эхом прокатился среди статуй.
- Вы два идиота, - ответил Слэттери вызывающе, - ищут они.
Джим схватил охранника за накидку.
- Ты дал Рэйчел что-то, что угрожает ее жизни. Сегодня в отеле, в комнате 403.
- Убери свои руки, - визгнул секьюрити.
Баннер молча наблюдал за происходящим. Джим же напротив не мог прийти в себя. В нем бушевала ненависть к охраннику. Внезапно юношу посетила отвратительная мысль. «Может Рэйчел не любит меня? Может эта свинья ее любовник?». Джим почувствовал, как у него запылали уши.
- Зачем Рэйчел рисковала жизнью для вас? – сквозь зубы процедил он.
Слэттери вырвался из цепких рук, и, положив руку на пистолет, рявкнул
- Вы ворвались сюда, напали на меня и я имею право применить оружие!
- Что Рэйчел значит для вас? – кричал Джим. – Она влюблена в вас?
- Олух. Влюблена в меня? Я ее сводный брат.
Джим опустился на скамью. Колени его дрожали. Рэйчел никогда не рассказывала ему о сводном брате, но, тем не менее, это могло быть правдой. Джим поднял голову, чтобы посмотреть, как это новость повлияла на сенатора. Но Баннера не было. Во время потасовки он куда то исчез. В этом огромном зале даже Баннер с его почти трех сотней фунтами мог дематериализоваться, не оставив следов. После шумной потасовки наступила оглушающая тишина. Джим хотел продолжить поиски Рэйчел, но не хотел оставлять охранника одного. Они стояли и молча смотрели друг на друга, пока слабый звук не привлек их внимание. Вслед за звуком они увидели как гранитный дверной косяк в гробницу Рамзеса II начал двигаться, открывая проход в египетское крыло музея. Оттуда медленно двигалось что-то огромное и неуклюжее, темное и хлопающее. Внимательно присмотревшись, Джим узнал огромную белую шляпу сенатора. В руках он нес какую-то одежду.
- Это я нашел в комнате мумий.
- Это же пальто и шляпа Рэйчел – удивленно вскрикнул Джим.
- Да. Это они, - согласился сенатор, и продолжил, - но самой Рэйчел там нет.
-Боже мой!, - прошептал Джим - Она снова исчезла!"
- Так! – Баннер повернулся к Слэттери, - может достаточно нести бред. Ты собираешься сегодня рассказать нам правду!
- Он… - Джим начал объяснять.
- Я знаю, - перебил его сенатор, - я слышал его слова о том, что он сводный брат Рэйчел. – И вновь повернувшись к охраннику, продолжил, - как нам увидеть ее прямо сейчас?
Слэттери сглотнул.
- Она. Она просила меня оставить переднюю дверь незапертой, пока она не вернется.
- Когда ты виделся с ней.
- Без пятнадцати девять.
Баннер кинул взгляд на большие настенные часы.
- Это было минут за десять до нашего прихода. Почему она должна была прийти сюда вечером?
- Не имею понятия.
- Лжец! Ваша сестра пытается скрыть преступление. Ты дал ей что-то, что она должна была принести сюда. Что это?
- Вы не знаете? – Насмешка сверкнула в глазах Слэттери, - тогда я вам не скажу ни слова.
- Я заставлю вас говорить, - снова вскипел Джим.
- А я вам помогу, - угрожающе прогремел сенатор. – Вот только…
Речь Баннера перебил щелкающий звук высоких каблуков на полированном мраморном полу. Мужчины обернулись и увидели Эвелин Гюнтер. На нее сразу посыпался ряд вопросов. Немного кривовато улыбаясь, девушка терпеливо ответила:
- Я не могла уснуть… Все время думала о Рэйчел и о музее. Наконец, не выдержав, решила прийти сюда. А вдруг подруге нужна моя помощь. Входная дверь была открыта и я вошла…
- Рэйчел была здесь, - не выдержал Джим. Он показал на шляпу и пальто, - вы видели ее?
- Нет, Джим. Я понятия не имею что с ней и где она.
- Тогда, она второй раз растворилась в воздухе, - мрачно констатировал сенатор, - только в этот раз, это исчезновение пугает меня.
Джим покрылся холодным потом, услышав последние слова Баннера. Он с ужасом ждал продолжения. Но сенатор больше не сказал ни слова. Жутко скрипя каучуковыми подошвами своих ботинок, он прошел в главный офис вместе с остальными. Найдя телефон, он позвонил капитану Ректору, с просьбой срочно приехать в музей со своими людьми для проведения обыска музея. Закончив, он набрал номер куратора этого заведения, мистеру Келли. Последний пообещал немедленно прибыть на место работы.
Первыми прибыли полицейские.
- Прежде всего, нужно задержать и тщательно допросить этого гуся, - сказал сенатор капитану, показывая на Слэттери. – Это очень важный, но к сожалению, не хотящий говорить, свидетель.
Полицейские выели бледного как стена охранника. Затем в музее зажгли все лампы и начали тщательно осматривать огромное здание. Спустя минут десять прибыл мистер Келли. Он был пухленький человечек с лысой, как бильярдный шар, головой, с крепким рукопожатием и деловыми манерами.
- Чем я могу помочь?
- Нам очень важно, чтобы вы сообщили нам, что пропало в музее? – Баннер сразу взял быка за рога.
Келли с сомнением покачал головой.
- Это сложно. Без тщательной инвентаризации…
- Я знаю, - нетерпеливо перебил его сенатор, - но речь идет о чем-то, ценой около полутора миллионов. Это существенно сузит поиски.
- Ясно. Тогда… ммм. Возможно это оригинальный Гойя.
- Что именно?
- Живопись.
- О! Нет! Это не может быть картиной или еще чем-то объемным. Это что-то небольшое, что-то что может запросто уместиться в дамской сумочке.
- Тогда это может быть «Великий Могол».
- «Великий Могол»?
- Это известный индийский алмаз весом в 240 каратов. Его мы получили в аренду из одной частной коллекции для демонстрации на эксклюзивной выставке, которая, кстати, начинается завтра.
- Срочно проверьте на месте ли он!
Комната с экспонатами для выставки была заперта, но ключи Слэттери, среди которых был нужный ключ, была в нашем распоряжении. Через пару минут выяснилось, что «Великий Могол» благополучно лежит на своем месте. Затем Келли, по просьбе сенатора, внимательно, вместе с капитаном, обошел весь музей. И хотя все это заняло довольно много времени, было понятно – ничего не пропало.
Пока обыск закончили, часы показывали пятнадцать минут двенадцатого. Удрученный Баннер сидел верхом на большом, сделанном из черного дерева, столе. На нем стояли пустые кофейные кружки и полная окурков пепельница. Джим и Эвелин курили в стороне. Сам же сенатор грыз зажатую в зубах незажженную сигару.
- Келли. Мне нужно личное дело и все что у вас есть на Слэттери.
- Я не смогу вам дать эту информацию до утра.
- Тогда все. Вы можете вернуться домой. Завтра передадите мне документы, - сенатор перевел взгляд на капитана, - что насчет Рэйчел
- Мы не нашли никаких следов девушки. Хотя тщательно обыскали весь музей.
- Продолжайте искать.
Джим, сидя с Эвелин на кожаном диване, закурил следующую сигарету.
- Ну, хорошо. Допустим, Слэттери солгал, и Рэйчел не в музее. Но тогда, где же она?
- Да, согласилась Эвелин. Этот гусь единственный, кто утверждает, что Рэйчел была тут вечером.
- Друзья мои, мы нашли тут ее шляпу и пальто, - начал сенатор, но открывающаяся дверь перебила его речь.
Незнакомый полицейский пытался войти в музей.
- Что случилось, офицер, - резко спросил капитан Ректор
- Вы позволите, сэр, - сказал «голубое пальто», почтительно отдавая честь. – Я увидел полицейские машины и подошел узнать, что произошло. Один из ваших ребят сказал, что вы ищите девушку, которая работает тут и пропала. Дело в том, что я ее видел.
- Выходящей? – вскочил сенатор.
- Нет, сэр. Входящей. Я чуть не столкнулся с ней на тротуаре, возле ворот. Она стояла, опустив голову, стряхивая снег с лица, но я запомнил ее шляпу с пером. Девушка начала подниматься по ступенькам, и я окликнул ее.
- Сейчас нерабочее время. Музей закрыт.
На что девушка ответила, что работает здесь и вошла в здание.
- Когда это было, офицер?
- Без пятнадцати девять, сэр. – Полицейский посмотрел на пальто и шляпу, весящие позади Баннера, - вот в это она была одета.
- Ясно. Спасибо, офицер. Вы можете идти.
Сенатор сел на стол и продолжил
- Это подтверждает слова Слэттери. Рэйчел вошла в музей. Учитывая, что из музея ничего не пропало, получается, что она вернула похищенное. Затем Рэйчел, почему то сбрасывает шляпу и пальто и… исчезает.
- У вас был опыт с такого рода происшествиями, - Джим нервно мельтешил туда-сюда. – Должен быть какой-то трюк, какое-то место, где она скрывается. Возможно место, которое у всех на виду, но которого мы не замечаем. Что-то вроде «Украденного письма».
- Что? – сенатор произнес шум, напоминающий кудахтанье, - вы имеете в виду письмо, лежавшее у всех на виду, на которое никто не обращает внимание. Бред. Я никогда не верил в эту истории. Если вы ищите письмо, вы внимательно изучаете каждую бумажку, которую видите. Что касается скрытых мест…
- Но вы нашли ее вещи в египетском крыле. Что насчет мумий, - дымя сигаретой, перебил его юноша.
Баннер кисло улыбнулся. Толстым карандашом, он каракулями писал что-то на обороте большого конверта.
- Это, - усмехнулся сенатор, - первое, о чем думает человек, когда приходит в музей. Тут мужчины в доспехах, глубокие ниши и шкафы с двойным дном. Тут полно больших каменных саркофагов. Тем не менее…, - он замолчал, рисуя какие-то странные линии на конверте, - я перечислил все, что есть в этом здании и полицейские заглянули в каждый угол. Тут нет ни полых статуй, ни скрытых тайников. Давайте подумаем. Предположим, что никто не хотел ее убивать. Просто нужно было скрыть девушку на некоторое время. Что бы вы сделали с живой и здоровой девушкой?
Джим остановился. «Как можно спрятать Рэйчел, если она жива». От этой мысли ему стало плохо, и юноша присел на диван. Эвелин утешая, положила ему руку на плечо.
- Ты о чем подумал, Джим. Успокойся. – Сенатор что-то вычеркнул из своих заметок. – Она может быть связано. Может быть нашпигована наркотиками или барбитуратами. Это позволит держать ее беспомощной в течении долгого времени. Хотя, честно говоря, я сомневаюсь в таком варианте. Мне мало верится что злоумышленник держал наготове заряженные чем-то похожим иглы и ожидать возможности применить их в деле. Все это слишком похоже на мелодраму.
- Есть вариант, что ее ударили по голове, связали и заткнули рот, - буркнул Джим.
- Ммм. Нет. Это же «Perils of Pauline» (1) – сенатор посмотрел в окно. Снегопад не прекращался. – Каждый раз, когда идет снег, кто-то предполагает, что жертва похоронена в нем. Но и это не наш случай. Снег не достаточно глубокий.
Окурок сигареты обжег Джиму пальцы, и он бросил его. Существовало место, о котором Баннер не вспомнил. Место, о котором Джим даже думать не хотел. Юноша вздрогнул.
Тем временем сенатор продолжал.
- Если она не связана, не оглушена, не с кляпом во рту. Если ее не похоронена, то почему не дает о себе знать. Хм. Конечно, существуют и другие причины. Например, жертва находится на борту самолета или в поезде, и не имеет возможности сообщить о себе в течении определенного времени. В нашем случае, не очень реально. Опять же, жертва могла быть помещена в тюрьму или больницу. Но это первые места, где ищут пропавших. Если Рэйчел там, то мы будем знать об этом утром. – сенатор достиг нижней части конверта и отбросил его.
- Что же осталось, - спросил Джим.
- Ничего.
Когда Джим проснулся, то не сразу понял, где он. Мрачный дневной свет декабря резал глаза, когда он моргнул и открыл их. Снегопад прекратился. Потом он вспомнил. Рэйчел! Юноша вскочил с скрипящего кожаного кресла, тесного и довольно жесткого. Рядом на диване спала Эвелин, словно кто-то бросил ее там, как тряпичную куклу. Девушка укрылась до подбородка своим пальто. Только сенатор по-прежнему сидел за столом. Возле него стояли две бутылки виски Haig & Haig. Он не спал, а его нос и белки глаз были немного краснее, чем вчера. Количество виски в одной из бутылок указывало на причину этого явления. Тяжелый табачный дым висел в воздухе.
- Чего мы ждем, - шепотом спросил Джим
- Развития событий, - также тихо ответил сенатор.
В этот момент зазвонил стоящий на столе телефон. Баннер схватил трубку, молча выслушал и положил.
- Рэйчел не найдена ни в тюрьмах, ни в больницах, ни в моргах. Что касается Слэттери, то от него полицейские ничего не добились.
Джим встал.
- Я скоро вернусь.
Ему очень хотелось проверить то, чего он так страшился. Юноша вышел из кабинета, прошел вдоль галереи на первом этаже к передней двери. У подножья широкой лестницы все еще стоял страшный снеговик. Джим медленно подошел к чудищу, стиснув зубы. Он повернулся и посмотрел в окно. В нем отчетливо был виден Баннер, смотрящий на его действия. Затем Джим резко ударил снеговика, целя ногой в живот. Голова снежной бабы упала и откатилась. Тело чудища распалось на куски. Джим выдохнул. Снеговик был полностью из снега, и ничего в нем не было. Джим повернулся к дому. Сенатора в окне уже не было.
Музей начинал пробуждаться. Эвелин, которую разбудил телефонный звонок, заявила всем, что голодна, и пошла в дамскую комнату напудрить носик. Келли и капитан, явно не выспавшийся, пришли почти одновременно. Пока суть да дело, Баннер послал за завтраком для всей компании. После того, как все подкрепились, офис, полный разбросанных бумажных пакетов, мятых оберток и пролитого кофе, выглядел как свинарник.
Келли взглянула на часы.
- Так. Через сорок пять минут мы будем открывать двери для публики. Может не будем открывать выставку?
- Будем. – пробормотал сенатор, - пусть все идет как было запланировано. «Великий Могол» на месте?
- Да. Как и все другие драгоценности.
- Верно. Все на своих местах, - подтвердил капитан Ректор.
Позже, когда все было уже закончено, Джим вспоминал ювелирную комнату. Витрины с разнообразными экспонатами выстроились вдоль стен. Все эти прекрасные экспонаты словно служили обрамлением жемчужины выставки – «Великому Моголу». В гордом одиночестве он восседал в центре комнаты, на шикарном черном бархате. В ювелирной комнате были две двери, расположенные одна напротив другой. Возле каждой стояла вооруженная охрана. В данной ситуации, вопрос сенатора о сохранности Могола, казался, по меньшей мере, странным.
Баннер, держа обернутые бумагой бутерброды, словно собирался играть карты, повернувшись к Келли, вдруг заявил:
- У меня совершенно нет аппетита. Не могли бы исправить это, рассказав, что у вас есть на Слэттери.
Келли, монотонным голосом, стал зачитывать личное дело.
- Пропускайте это все, - прервал его сенатор. – Меня интересует все, что может связывать этого субъекта и драгоценные камни.
- Вот. – Келли поправил очки и зачитал. – Слэттери является экспертом по синтетическим драгоценным камням. В конце тридцатых годов он работал в Битерфильде, в Германии, в Фарбениндастри, где занимался производством изумрудов. Кроме этого мистер Слэттери выполнял работы по огранке…
- Понятно, - прервал его сенатор, – тут мне все понятно. И сохраняя непроницаемое лицо, резко повернулся к Джиму и Эвелин. – Итак. Вы хотите знать, как Рэйчел исчезла, подымаясь по лестнице?
- Честно говоря, мне больше хочется знать, где… - начал было Джим, но сенатор оборвал юношу.
Вопрос, в принципе, общий. Что происходит? В чем замешана исчезнувшая? Как она исчезла, причем, не один раз? Что будет происходить дальше?
Разбирайтесь, господа детективы.
Текст редактировался только мною и поэтому заранее прошу извинения, если есть ошибки, описки и так далее.
Спокойный
