П. Макгерр "Последний чек"
Добавлено: 13 дек 2023, 14:04
|  |
Подробная информация во вкладках
СТИВЕН Коулман в одиночестве сидел в кабинете. Перед ним была раскрытая чековая книжка, у его левой руки лежала стопка банкнот. Он бросил взгляд на верхний счет, проверил колонку цифр и неодобрительно нахмурился. "Траты, — сказал он себе, — пустые траты. Неужели никто, кроме меня, не знает цену деньгам?"
Стивен Коулман был человек богатый, но осторожный. Совместный текущий счет поощрял расточительность его первой жены, и со второй женой он этой ошибки не повторил. Вместо этого он взял за обыкновение проверять ежемесячные счета и лично оплачивать каждый из них. Сегодня у него нет иного выбора, как оплатить непомерный счет за продукты. Завтра он позаботится, чтобы жена и кухарка поняли — подобное расточительство должно прекратиться.
Ручка замерла над чеком, когда металлический щелчок привлек его внимание к двери кабинета. Та открылась, и вошла знакомая фигура.
— Еще не спишь? — с легким удивлением проговорил он. — Я думал, все уже… — Тут он увидел в затянутой в перчатку руке оружие, и его глаза потрясенно расширились. — Ты не… ты не можешь…
Но взгляд на лицо собеседника сказал ему, что протест бесполезен. Он едва успел нацарапать свое имя внизу пустого чека, как пистолет полыхнул, и ручка выпала из его пальцев. Убийца поспешил к жертве, вложил ей в руку пистолет и провел ее пальцем по курку, а затем, бегло оценив все предметы на столе, выбежал из комнаты. Выстрел разбудил остальных жильцов дома, и они поспешили в кабинет. Убийца также вернулся смешаться с остальными и присоединиться к выражаемому ими ужасу и неверию в очевидное самоубийство. Один из них позвонил доктору, который, в свой черед, вызвал полицию.
Врач сразу по прибытии объявил Коулмана мертвым. Пока лабораторная команда делала снимки и собирала вещественные улики, капитан Роган бродил по кабинету.
— Посмотри-ка на это, — привлек он внимание своего помощника к нише, полной книг. — Этот человек был настоящим фанатом.
— Оу, детективы? — оглянулся через плечо сержант Прингл. — Если бы убийца читал их, то лучше знал бы, что не стоит выдавать смерть за самоубийство, когда оружие было слишком далеко, чтобы оставить пороховой ожог.
— Но, к сожалению, он — или она — знал достаточно об отпечатках пальцев, чтобы не оставить на пистолете ничьи, кроме трупа. Впрочем, это не просто детективы, — добавил Роган. — Ты заметил? Они все одного автора: Эллери Квина. О, да их тут, должно быть, за пятьдесят! Читал какие-нибудь?
— Естественно. — Сержант пробежался взглядом по некоторым заголовкам. — Это тот, у кого жертвы часто оставляют предсмертные сообщения, указывающие на убийцу. Как жаль, что Коулман не выдрал листок из этих книг, оставив нам ключ.
— Думаю, он так и сделал, — сказал капитан. — Окей, Эрни. — Он кивнул фотографу. — Если отработал все углы, пусть забирают тело.
Роган вернулся к столу и уставился на пустой бланк чека, на подписание которого Коулман потратил последние секунды своей жизни.
— Он пытался что-то нам сообщить. Вопрос — что именно?
Чуть позже, когда тело унесли, а технические специалисты удалились, Роган сидел в кресле покойного и изучал двоих мужчин и двух женщин, полукругом выстроившихся по другую сторону стола.
Трое из них жили в доме: Бланка Коулман, новоиспеченная вдова; ее пасынок Десмонд Коулман; кухарка, Эва Рожак. Четвертым гостем на выходных оказался Ральф Фрамптон, казначей "Коулман Энтерпрайзес, Инк.".
Все они поведали почти одно и то же. Все были в своих комнатах, в постели на момент убийства. Фрамптон сказал, что изучал финансовый отчет, который намеревался обсудить назавтра с работодателем. Остальные утверждали, что спали, пока их не разбудил звук выстрела. Надев халаты и тапочки, они собрались в кабинете. Из-за всеобщего возбуждения и смятения никто не был уверен, в каком порядке они туда прибыли.
В любом случае это не имело значения, поскольку кабинет располагался на втором этаже в конце коридора, в который выходили все спальни, кроме кухарки. Ее комната соединялась с кухней и находилась почти что непосредственно под кабинетом. Каждый из них мог, как они говорили, услышать выстрел и прийти разобраться. Любой из них мог выстрелить и проскользнуть обратно в его или ее комнату — или, если говорить о кухарке, вниз по лестнице, — чтобы вновь появиться вместе с остальными.
— У всех вас, — подытожил Роган, — была равная возможность. Оружие принадлежало покойному и обычно хранилось в незапертом ящике стола. Предположительно все вы знали, что оно там, и любой из вас мог проскользнуть туда днем и взять его. Итак, мы…
— Я этого не делала! — прервала кухарка. Это была смуглая угловатая женщина лет сорока пяти, чей английский был точен, но не лишен легкого акцента. Она отвечала на вопросы капитана с недоверчивой краткостью, но упоминание оружия впервые принудило ее быть многословной. — Я ничего не знаю об оружии. Я не имею никакого отношения к оружию. Я не хочу быть в доме, где есть оружие.
— В самом деле? — Роган был весь внимание. — Похоже, у вас был какой-то печальный опыт с огнестрелом.
— В моей родной стране… — она вздрогнула, оборвав фразу. — Но это было давно. Я не хочу это вспоминать.
— Откуда вы родом, миссис Рожак?
— Из Богемии. Но я была еще ребенком. Сейчас я гражданка Соединенных Штатов. И не хочу жить там, где есть оружие.
— Понимаю. Кто-нибудь еще отрицает, что знает о наличии тут пистолета?
— Конечно, я знал, что у Стива есть пистолет, — вызвался Фрамптон. — Он в прошлом году говорил, что приобрел его, когда тут в округе были грабежи. Но я и понятия не имел, где он держал его.
— Как насчет вас, миссис Коулман? Вы знали, что в столе вашего мужа был пистолет?
— Естественно, знала. — Пухлая хорошенькая блондинка подалась вперед, и ее розовато-лиловая шифоновая накидка распахнулась, обнажив ночную рубашку, декольте которой лишний раз подчеркивало и без того очевидные прелести владелицы. — Он очень нервничал из-за грабежей и даже заставил меня научиться стрелять. Но это было несколько месяцев назад. Я уже все забыла.
— А вы? — Капитан повернулся к бородатому юнцу рядом с ней. — Вы?..
— Конечно. — Десмонд не дал ему завершить вопрос. — Я знал, что он у него есть. Знал, где он его держит. Знал, как им пользоваться. Но я не стрелял в старика, хоть и у меня и была веская причина.
— Какая же?
— Обычная, — небрежно ответил Десмонд. — Он не одобрял мой образ жизни. Но если вынюхиваете мотивы, их тут вокруг множество. — Его взгляд метнулся к Фрамптону. — Например, в бухгалтерских книгах кое-что не сходится.
— Это не смешно, Десмонд, — отрезал казначей.
— А кто смеется? Вас пригласили на выходные не забавы ради. Вы оба весь день тут торчали и перебирали цифры. А судя по тому, как старик на вас кричал, ему не нравилось, как эти цифры у вас складываются.
— Последний квартал показал убыток, — признал Фрамптон. — Но это не моя вина. И уж точно речи нет о нечестности.
— Это вы так говорите, — пожал плечами Десмонд. — В любом случае аудит все покажет. — Он переключил злобу на мачеху. — Как насчет тебя, Бланки? Так привязалась к латинскому любовничку, что решила предвосхитить развод пулей?
— Ах ты подлое мелкое насекомое! Как ты?.. — Она в гневе повернулась к нему, но осеклась, чтобы вновь заговорить уже спокойнее. — Не знаю, о чем ты говоришь.
— Будь с копами откровеннее, — любезно посоветовал Десмонд. — Все равно они раскопают. О вас с Анджело знают все соседи. Думаю, даже папа сообразил, и ты бы тогда осталась при своих двоих без единого цента. Теперь у тебя будут и любовь, и деньги. Разве не чудесно?
— Ты невыносим, — сердито проговорила она. — Раз уж тебе так весело сеять подозрения, почему бы не рассказать сыщикам про свою ссору с отцом за ужином?
— Я уже признал, что мы не ладили.
— Не ладили, — презрительно повторила она. — Едва ли подходящее описание жуткой сцены за столом. Вы не согласны, мистер Фрамптон?
— Он много от тебя натерпелся, Дес, — подтвердил старик. — Но ты все-таки его заездил. Думаю, это он имел в виду, когда сказал, что выкормил неблагодарность.
— Как там он сказал? — Вдова удовлетворенно припомнила: — "Ты получил от меня последний чек. Отныне или зарабатывай себе на хлеб, или не ешь".
— Мотивы есть у всех. — Десмонд был неустрашим. — Кроме маленькой Евы. — Он повернулся к кухарке. — Как насчет этого? Участвуешь в темном богемном заговоре, мстя за свою честь?
— Вы всегда любили шутить, — торжественно проговорила она. — Думаю, когда ваш папа мертв, не время для шуток.
— Говоря о времени, — и капитан бросил взгляд на часы, — не думаю, что сегодня мы узнаем что-то еще. Можете все идти обратно в постель. Поговорю с вами еще раз утром.
Он стоял в дверях и наблюдал, как миссис Коулман, Десмонд и Фрамптон бредут по коридору в свои комнаты, а кухарка исчезает на ступенях черной лестницы. Затем он вернулся за стол.
— Не слишком продвинулись вперед, а? — прокомментировал сержант. — Думаете, есть что-нибудь в рассказах сына, что Фрамптон правит книги, а у жены есть приятель?
— Проверим, — пообещал Роган. — Тем временем, у нас есть это. — Он коснулся пальцем подписанного пустого чека. — Уверен, он сказал нам, кто стрелял в него, если бы мы только знали, как это прочесть.
— Это бессмысленно, — заспорил Прингл. — Если ему хватило времени подписаться, почему он не написал имя убийцы? О, я знаю, как оно все в книгах на той стене. — Он указал на уголок Эллери Квина. — Предсмертное послание — всегда загадка, которую может решить только умник из частных шпиков. Но Коулман не загадывал загадок. Он хотел, чтобы его убийцу поймали. Так зачем усложнять нам жизнь?
— По той же причине, по которой туманно предсмертное послание в книгах: чтобы убийца его не уничтожил. Думаешь, тот, кто застрелил Коулмана, оставил бы нам бумагу с его или ее именем?
— Нет, пожалуй, что нет. — Сержант нахмурился. — Если бы парня звали Стивен Коулман-младший, имя на чеке что-нибудь значило бы. Но его зовут Десмонд. А фамилия может указывать и на сына, и на жену, так что ничего не дает, разве что — слушайте, как насчет той стычки за ужином? Коулман мог рассчитывать, что кто-нибудь нам о ней расскажет, может, повторит сказанное им юному Десмонду про "последний чек". Это и есть последний чек.
— Возможно. — Роган задумчиво потер подбородок. — По крайней мере мы движемся в правильном направлении. Важно не то, что он написал, а на чем он это написал. Чек. Что с ним связанное тебе приходит на ум?
— Моя жена, — тут же ответил Прингл. — Она больше всех подписывает чеки у нас дома.
— Быть может, здесь то же самое. То есть подписывал чеки Коулман, но мы, возможно, обнаружим, что большинство оплаченных им счетов были ее.
— Нет связи, — возразил сержант. — Он также оплачивал счета парню. А верхний счет тут от бакалейщика, что может указывать на кухарку. Но она единственная, кому не откопали мотив.
— Но это не доказывает, что у нее мотива нет, — заметил Роган. — Как у тебя с географией, Нед?
— Я знаю, где пересекаются линии участков, — ответил тот. — А о чем это вы?
— Такой страны, как Богемия, больше нет, — пояснил Роган. — Теперь это часть Чехословакии.
— Вы имеете в виду игру слов "чек — чех"? — Сержант покосился на листок в руке капитана. — Ну, и что это дает? Он действительно оставил нам послание. Но зачем кухарке...
— Не так быстро, — предупредил Роган. — Среди подозреваемых есть кое-кто еще, для кого чек имеет особый смысл. Что играет важную роль в работе казначея?
— Выписывать чеки, — мрачно ответил сержант. — Черт, капитан, Коулман, может, и думал, что дает нам подсказку, но что она стоит, если указывает на каждого в доме?
— Она не может быть столь широкой, — возразил Роган. — Он сообщил нечто очень конкретное. Если бы чек сам по себе, листок бумаги, был решающей уликой, он не потратил бы время, подписывая его. Любой значок — крестик, кружок — привлек бы наше внимание к нему как к последнему посланию. Но он постарался написать на нем перед смертью свое полное имя.
— Может, и нет, — предположил сержант. — Может, это вообще не предсмертное послание. Коулман сидел тут и подписывал чеки. Он мог подписать его до того, как вошел убийца.
Капитан покачал головой.
— У Коулмана была четкая, аккуратная подпись. Этот чек подписан в такой спешке, что она едва читается. Кроме того, никто не ставит свое имя на чеке, пока не заполнит остальную часть.
— Моя жена так делает, — сказал Прингл. — Дурная привычка, и я вечно предупреждаю ее, что когда-нибудь кто-нибудь возьмет один из подписанных ей бланков и укажет любую сумму, какую захочет. Но вы правы. Человек вроде Коулмана никогда бы не повел себя настолько не по-деловому.
— Вот! — воскликнул Роган. — В точку, сержант. Подписанный бланк чека! Это и есть предсмертное послание.
— Ага, понял. — Прингл был озадачен энтузиазмом своего начальника.
— Думаю, тебе лучше постучать в дверь миссис Коулман и сказать ей, что я хотел бы ее видеть. Возможно, она еще не спит.
Его догадку подтвердила скорость, с какой сержант вернулся с вдовой.
— Не понимаю, — запротестовала она. — Конечно, я хочу помочь чем только смогу, чтобы установить, кто убил моего мужа. Но что это настолько важное вы хотите у меня спросить, что оно не могло подождать до утра?
— Мне нужно кое-что вам сообщить, — поправил он ее, — и это очень важно. Я намерен обвинить вас в убийстве вашего мужа и должен сообщить вам о праве на адвоката...
— Мне не нужен адвокат! — взорвалась она. — И вы не можете меня обвинить. У вас нет ни доказательств, ни улик, ничего, кроме слов того злобного мальчишки.
— Так он лгал насчет — как там его зовут? — Анджело?
— Да, у меня есть приятель, — признала она. — Но это не означает, что я убила своего мужа.
— У нас есть слова вашего мужа, — рассказал ей капитан. — У него было мало времени перед смертью — но достаточно, чтобы указать на вас как на убийцу.
— Вы блефуете, — произнесла она. — Он ничего обо мне не писал.
— Он написал это. — Роган протянул чек. Она неохотно, сузив глаза и плотно сжав губы, приблизилась к столу изучить листок. Как только она взглянула на чек, тревога исчезла с ее лица.
— Да, — триумфально произнесла она. — Это все, что он написал. Свое собственное имя. Совсем ничего про меня. Думаете, я настолько глупа, что оставила... Ой! — Она оборвала себя. — Вы пытаетесь меня одурачить. Но я не собираюсь больше отвечать ни на какие вопросы.
— У меня нет больше никаких вопросов, — сказал ей Роган. — Я просто хочу, чтобы вы оделись и проследовали с нами в управление.
— Но это безумие! У вас есть только его подпись. Как вы можете говорить, что это послание обо мне?
— Вас зовут Бланка, миссис Коулман, — ответил Роган. — Поэтому ваш муж подписал этот чек. Он хотел оставить нам листок бумаги, который был бы чистым, не считая его подписи, — другими словами, пустой бланк.