Классический детектив.

Общий основной признак детектива как жанра — наличие в произведении некоего загадочного происшествия, обстоятельства которого неизвестны и должны быть выяснены. Но у классического детектива (детектива закрытого типа) есть свои отличительные особенности. Важное свойство классического детектива — полнота фактов. В классическом детективе виновный в преступлении не может внезапно, словно «чертик из табакерки» появиться в конце произведения. Он должен быть изначально представлен читателю.
Для «детектива закрытого типа» или «герметического детектива» характерен строго ограниченный круг людей, да и еще, как правило, уединенное место. Автор не может скрывать различные факты от читателя и читатель должен обладать той же информацией, что и лицо, ведущее расследование. К моменту завершения расследования читатель должен иметь достаточно информации для того, чтобы на её основании самостоятельно найти решение. Могут скрываться лишь отдельные незначительные подробности, не влияющие на возможность раскрытия тайны. В конце повествования все загадки должны быть разгаданы, на все вопросы — найдены ответы.
Писатель обязан вести честную игру с читателем.
«- Если вы, в самом деле, хотите удивить аудиторию, - сказал он (Уилки Коллинз), следуйте вот этим основным правилам. Будьте честны со своими читателями; рассказывайте им все. Но ваш рассказ не должен носить простодушный или даже глуповатый характер. Первым делом решите, какие подозрения смогут появиться у среднего читателя, - подготовьтесь к ним, и тогда сможете одурачить его. Затем прикиньте, что будет подозревать умный читатель, - подготовьтесь и оставьте его в дураках. И таким образом, действуя, совершенно открыто, вы подготовите финальную сцену, которая прозвучит как гром среди ясного неба». © «Голодный гоблин» Д.Д. Карр

Как правило, в классическом детективе у сыщика есть помощник, на фоне которого, он выглядит как «гений сыска», а сам помощник, хоть и верный помощник и друг, но немного туповат. В основном помощник ведет летопись приключений своего «великого друга» и все повествование идет от его лица.

В 1928 году американский писатель Стивен Ван Дайн опубликовал свод литературных правил, назвав его «20 правил для пишущих детективы», каждое из которых потом успешно нарушал практически каждый из авторов, работающих в этом жанре. Через год, в 1929 году, английский писатель Рональд Арбутнот Нокс, в свою очередь опубликовал вариант «кодекса» состоящий всего из 10 правил. Интересно заметить, что чешский писатель Йозеф Шкворецкий создал детективный цикл "Прегрешения против патера Нокса", состоящий из десяти рассказов, в каждом из которых как минимум одно правило не выполняется.
Хорошим примером такого «аккуратного» нарушения служит классический роман Джона Диксона Карра «Черные очки». Ведь одним из «правил игры» классического детектива является невозможность случайных ошибок и совпадений. И если в различных других жанрах, да и в реальной жизни, свидетель может говорить правду, может лгать, может заблуждаться или быть введён в заблуждение, а может и просто немотивированно ошибиться, то в классическом детективе это недопустимо – свидетель, либо точен, либо лжёт, либо у его ошибки есть логичное обоснование. Карр же поступил прямо противоположным образом, вот как сам автор охарактеризовал свидетелей: «Они неспособны ни ясно видеть, ни правильно интерпретировать то, что увидели. Они не знают ни что происходит на сцене, ни того меньше, что творится в зрительном зале. Покажите им потом все черным на белом и они поверят, что так оно и было, но даже тогда неспособны будут правильно истолковать увиденное».

Помимо классического, есть много других жанров детектива: психологический, «крутой детектив», полицейский, юридический, исторический или фантастический. Есть и пародийные, иронические детективы. У каждого из них есть свои особенности, свои правила. В отличие от многих других жанров детективной беллетристики, классический детектив это своеобразная сказка для взрослых. И писатель, и читатель понимают, что в реальной жизни такого не может произойти, но с удовольствием соблюдают «правила игры».

Нельзя путать понятия «Классический детектив» и «классика детектива». Например, классики Р. Чандлер, Д. Хэммет и многие другие писали в жанре «hard-boiled». Но самое интересное, что произведения самых разных видов детектива могут быть написаны в формате классического. В многочисленных дискуссиях на эту тему, в которых мне приходилось принимать участие, я приводил в качестве доказательства произведение Рэндала Гаррета «Слишком много волшебников». Эта книга одновременно и фэнтези - параллельный мир, где действуют волшебники, и классический детектив, полностью отвечающий всем признакам и законам «детектива закрытого типа».

Современный классический детектив, конечно же, во многом отличается от своего предшественника. Реалии и требования современной жизни заставили писателей внести коррективы в этот жанр. Но основные признаки классического детектива остались неизменны. Произведения современных писателей Мэри Лондон, Уолтера Саттертуэйта, Гилберта Адэра и других авторов даже стилизованы под стиль письма лучших произведений классического детектива. Исторический детектив французского писателя Сержа Брюссоло «Замок отравителей», это чисто классический детектив, возвращающий читателя в «золотой век детектива».

Я могу привести еще множество примеров произведений, которые вновь и вновь убеждают в том, что, несмотря на что, что вроде бы «золотой век классического детектива» кончился, этот жанр не умер и доставит еще много приятных сюрпризов любителям «КЛАССИЧЕСКОГО ДЕТЕКТИВА».

© Доктор Фелл.

На сайте, после тяжелой и продолжительной болезни работы, появилась новая, может где-то спорная статья. В конце статьи, есть ссылка на эту тему. Интересно было бы выслушать и ваше мнение, по вопросу, рассмотренному в этой моей "работе" - «Детектив умер, да здравствует детектив!!!»

Можно подискутировать о терминологии. "Нет, это не бегемотик,это - гиппопотамчик!"
Например, ваше старое определение "этот автор пишет на стыке классического детектива и триллера" мне кажется более понятным, чем фраза "современный классический детектив", так как если рассматривать эту фразу вне контекста статьи, то не совсем понятно, о чем идет речь, то ли о триллерах, написанных с соблюдением правил классического детектива, то ли о стилизациях, то ли о чем-то еще (например, есть много книг, написанных в жанре "cozy", я вполне допускаю, что некоторые авторы этого жанра тоже могут использовать "маленькие серые клеточки").

Alex_Smith
Не совсем согласен. Я пытался доказать, что не на стыке классического детектива и триллера, а именно "современный классический детектив". С соблюдением всех признаков английского классического детектива. Не так давно прочел Д. Дивера "Слеза Дьявола". Вот это отличный пример "современного классического детектива".

Ну, значит, я не так вас понял.

Попробовать доказать, что такие признанные авторы, на первый взгляд пишущие в жанре hard boiled, как Джеффри Дивер, Майкл Коннелли, Харлан Кобен, Ли Чайд и другие, пишут в жанре классического детектива, а вернее в его современном варианте.

Из этой фразы я понял, что "современный классический детектив" = hard boiled в жанре классического детектива.

Не совсем. В множестве детективов этого жанра hard boiled как таковой вообще не наблюдается. Нет там ни натуралистических описаний, ни случайностей, ни волшебных спасений в последнюю секунду, ни выкручивания рук. Даже конкретного сленга, который есть только в крутом детективе, нет. Типа - "человек, лежащий на полу, уже давно скучал. Кто-то забыл столовый прибор в его спине". Или - "он был очень холодный и очень мертвый".

Не знаю, все ли читали, уверен, что не многие помнят. Думаю должен быть в общем разделе "Золотого века".

Рональд Нокс, "Десять заповедей детективного романа".

I. Преступником должен быть кто-то, упомянутый в начале романа, но им не должен оказаться человек, за ходом чьих мыслей читателю было позволено следить.
Таинственный незнакомец, который явился неизвестно откуда, например сошел, как это часто бывает, с борта корабля, и о существовании которого читатель никак бы не мог догадаться с самого начала, портит все дело. Вторую половину этой заповеди труднее сформулировать в точных выражениях, особенно в свете некоторых замечательных находок Агаты Кристи. Пожалуй, вернее будет сказать так: автор не должен допускать при изображении персонажа, который окажется преступником, даже намека на мистификацию читателя.

II.Как нечто само собой разумеющееся исключается действие сверхъестественных или потусторонних сил.
Разгадать детективную тайну при помощи подобных средств -- это все равно что выиграть гребную гонку на реке с помощью спрятанного мотора. И в этой связи я позволю себе высказать мнение, что рассказам Честертона об отце Брауне присущ один общий недостаток. Автор почти всегда пытается направить читателя по ложному следу, внушая ему мысль, что преступление, должно быть, совершено каким-то магическим способом, но мы-то знаем, что он неизменно верен правилам честной игры и никогда не опустится до подобной разгадки. Поэтому, хотя нам редко удается угадать настоящего преступника, мы обычно лишены возможности пощекотать себе нервы, подозревая не того, кто совершил преступление.

III. Не допускается использование более чем одного потайного помещения или тайного хода.
Я бы добавил к этому, что автору вообще не следует вводить в повествование потайную дверь, если только действие не происходит в таком доме, в каком можно предположить существование подобных вещей. Когда мне случилось прибегнуть в одной книжке к тайному ходу, я позаботился о том, чтобы заранее сообщить читателю, что дом принадлежал католикам в эпоху гонений на них.

IV. Недопустимо использовать доселе неизвестные яды, а также устройства, требующие длинного научного объяснения в конце книги.
Может быть, и существуют неизвестные яды, оказывающие совершенно неожиданное действие на человеческий организм, но пока-то они еще не обнаружены, и, покуда они не будут открыты, нельзя использовать их в произведениях литературы -- это не по правилам! Почти все вещи Остина Фримена, написанные как отчеты о делах, раскрытых доктором Торндайком, имеют небольшой изъян по части медицины: для того чтобы оценить, до чего хитроумной была разгаданная загадка, нам приходится выслушать под занавес длинную научную лекцию.

V. В произведении не должен фигурировать китаец.
Чем вызван этот запрет, я не знаю; наверное, причину надо искать в привычном для Запада представлении о жителе Небесной империи как о существе чересчур умном и недостаточно нравственном. Могу лишь поделиться собственным опытом: если вы, перелистывая книгу, натолкнетесь на упоминание о "глазах-щелочках китайца Лу", лучше сразу отложите ее в сторону -- это плохая вещь.

VI. Детективу никогда не должен помогать счастливый случай; он не должен также руководствоваться безотчетной, но верной интуицией.
Может быть, это слишком сильно сказано, детективу позволительно испытывать озарения, строить догадки по наитию, но, прежде чем начать действовать, он обязан проверить их в ходе подлинного расследования. И опять-таки вполне естественно, что у него будут моменты прозрения, когда ему внезапно откроется смысл предшествовавших наблюдений. Но недопустимо, например, чтобы он обнаружил пропавшее завещание в механизме высоких стоячих часов, поскольку-де необъяснимый инстинкт подсказал ему, что искать нужно именно там. Он должен заглянуть в часы потому, что именно там спрятал бы завещание он сам на месте преступника. И вообще, необходимо проследить за тем, чтобы не только общий ход рассуждений детектива, но и каждое частное умозаключение были добросовестно выверены, когда дело дойдет до объяснения в конце.

VII. Детектив не должен сам оказаться преступником.
Это правило применимо только в том случае, если автор лично засвидетельствует, что его детектив -- действительно детектив; преступник может на законном основании выдать себя за детектива, как это случилось в одном известном произведении, и ввести в заблуждение других персонажей, подсунув им ложную информацию.

VIII. Натолкнувшись на тот или иной ключ к разгадке, детектив обязан немедленно представить его для изучения читателю.
Любой писатель способен набросить на повествование покров таинственности, поведав нам, что в этот самый миг великий Шерлок Холмс вдруг нагнулся и поднял с земли предмет, который не пожелал показать сопровождавшему его другу. Он лишь прошептал: "Ага!" -- и лицо у него стало серьезным. Все это -- неправомерный способ разгадывания детективной тайны. Мастерство писателя-детективиста состоит в том, чтобы суметь выставить свои ключи к разгадке напоказ и с вызовом сунуть их нам прямо под нос. "Вот, смотрите! -- говорит он. -- Что, по-вашему, из этого следует?" А мы только глазами хлопаем.

IX. Глуповатый друг детектива, Уотсон в том или ином облике, не должен скрывать ни одного из соображений, приходящих ему в голову; по своим умственным способностям он должен немного уступать -- но только совсем чуть-чуть -- среднему читателю.
Это правило адресовано тем, кто хочет совершенствоваться; вообще-то, в детективном романе вполне можно обойтись без Уотсона. Но если уж он там есть, то существует он для того, чтобы дать читателю возможность помериться интеллектуальными силами со спарринг-партнером. "Может быть, я рассуждал и не очень умно, -- говорит он себе, закрывая книгу, -- но по крайней мере я не был таким слабоумным тупицей, как бедный старина Уотсон".

Х. Неразличимые братья-близнецы и вообще двойники не могут появляться в романе, если читатель должным образом не подготовлен к этому.
Это слишком простой прием, и основан он на слишком маловероятном предположении. Добавлю в заключение, что никакому преступнику не следует приписывать исключительные способности по части изменения своего внешнего вида, если только автор честно не предупредит нас, что этот человек, будь то мужчина или женщина, привык гримироваться для сцены.

Как восхитительно, например, упомянуто об этом в "Последнем деле Трента"!

Не спойлер? Я бы закрыл — на всякий случай.
И ещё: "Тайна каминных труб" — это Странный перевод названия.

zaa Я отредактировал пост, убрав некоторые названия произведений, в отношении которых в совокупностью с конкретным профилем, может получится спойлер.

Одна из причин СМЕРТИ классического детектива?

Вот какая мысль меня недавно посетила:
В сегодняшних реалиях трудно создать классический детективный сюжет, поскольку даже если сыщик внимательно и скрупулёзно соберёт улики, преступник всегда может сказать: "Улики подтасованы. Дело сфабриковано".

Вот гипотетический пример:

- У вас в автомобиле обнаружены наркотики (оружие).
- Ничего не знаю. Мне это подбросили.
- Кто мог вам это подбросить?
- Сами полицейские и подбросили.

И что, теперь сыщик должен доказывать, что он ничего не подбрасывал?
А преступник будет сидеть, покачивая ногой, и говорить: "Меня подставили, а так-то я совершенно чист перед законом".
И вся классическая схема детектива рушится.

  Виктор
  Я не думаю, что это само по себе имеет какой-то "современный" характер. Вряд ли в межвоенный период все реальные преступники тут же охотно сдавались. Это скорее часть более глобальной проблемы условности детектива, где в том числе и преступник должен вести себя по правилам. И все эти условности не слишком убедительно смотрятся в реальной жизни. А в современной криминальной литературе доля "реализма", действительно, возросла. Но это уж скорее особенность не сегодняшних реалий, а сегодняшних литературных тенденций.