“Караул! Убийство!”
Добавлено: 27 сен 2020, 10:13
НОРБЕРТ ДЭВИС
КАРАУЛ! УБИЙСТВО!
Cry Murder!
© by Norbert Davis
First published: Flynn's Detective Fiction, September 1944
© Перевод выполнен специально для форума "КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ДЕТЕКТИВА"
Перевод: Егор Субботин
Редактор: Ольга Белозовская.
© 2020г. Клуб Любителей Детектива
КАРАУЛ! УБИЙСТВО!
Cry Murder!
© by Norbert Davis
First published: Flynn's Detective Fiction, September 1944
© Перевод выполнен специально для форума "КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ ДЕТЕКТИВА"
Перевод: Егор Субботин
Редактор: Ольга Белозовская.
© 2020г. Клуб Любителей Детектива
! |
Весь материал, представленный на данном форуме, предназначен исключительно для ознакомления. Все права на произведения принадлежат правообладателям (т.е согласно правилам форума он является собственником всего материала, опубликованного на данном ресурсе). Таким образом, форум занимается коллекционированием. Скопировав произведение с нашего форума (в данном случае администрация форума снимает с себя всякую ответственность), вы обязуетесь после прочтения удалить его со своего компьютера. Опубликовав произведение на других ресурсах в сети, вы берете на себя ответственность перед правообладателями. Публикация материалов с форума возможна только с разрешения администрации. Внимание! В топике присутствуют спойлеры. Читать обсуждения только после прочтения самого рассказа. |
Cry Murder! by Norbert Davis [Doan & Carstairs] [na] Flynn's Detective Fiction, 1944; Flynn’s Detective Fiction (Canada), Sep 1944; Doan and Carstairs: Their Complete Cases, Published April 12th 2016 by Altus Press
|
━━━━❰ГЛАВА 1: ЧЕТВЕРОНОГИЙ НАДЗИРАТЕЛЬ❱━━━━ |
Универсал вырулил из-за угла на узкую, затененную улицу, почти бесшумно проехал на холостом ходу квартал и припарковался у обочины. Это был не обычный универсал. Его сделали на заказ, и в старые добрые времена, когда вы могли купить такие вещи, он обошелся своему владельцу всего в 3987,92 доллара США плюс налог.
Авто напоминало помесь лимузина и катафалка.
За рулем сидел Дон. Он был полноват и не очень высок, аккуратно и скромно одет в серый деловой костюм, у него было круглое гладкое лицо такого же цвета, как у ребенка, сидящего на строгой диете. Он выглядел очень простодушным, приятным и безобидным человеком, но все это было лишь маскировкой. Простодушным и приятным он был лишь тогда, когда это было нужно, и он был так же безобиден, как гремучая змея.
— Приехали, — сказал он, оглядываясь через плечо.
Заднее сиденье универсала было сделано в форме полукруга, чтобы вписаться в задний контур кузова, и здесь можно было разместить шесть человек. Сейчас все место занимал Кастерс, части тела которого свисали то тут, то там. Он с наслаждением храпел.
— Эй, балбес, — сказал Дон.
Кастерс приоткрыл один глаз и посмотрел на него.
— Пошли, — сказал Дон. — Хватит дрыхнуть.
Он вылез на улицу и затем открыл заднюю дверь. Кастерс что-то пробормотал себе под нос и начал собираться по частям, хрустя суставами и кряхтя от усилий.
Кастерс был псом, и непростым. Во-первых, он был датским догом, а во-вторых, он был огромным. Когда он вылез из машины и встал на лапы, его спина оказалась на уровне солнечного сплетения Дона. Если бы Кастерс решил встать на задние лапы, его морда оказалась бы над головой и шляпой Дона.
— Видишь там стену? — спросил Дон.
Кастерс неодобрительно осмотрел стену напротив них. На самом деле стену она напоминала лишь отчасти. Она была высотой в два этажа и сложена из серых гранитных блоков, которые в утреннем солнечном свете выглядели холодными и непоколебимыми.
— За ней находится тюрьма, — сказал Дон. — Тюрьма — это место, куда сажают преступников, но не всех, как тебе хорошо известно, а только тех, кого ловят. Помни об этом.
Кастерс хмыкнул и сел. Солнце поднялось еще не достаточно высоко, чтобы осветить тротуар, и было холодно. Кастерс снова встал, с отвращением бормоча что-то себе под нос.
— Видишь вон ту маленькую дверцу? — показал Дон. — Через нее выпускают преступников после того, как те отсидели свое. Не спускай с нее глаз.
Кастерс без особого интереса наблюдал за дверью. На улице стояла тишина, и вдоль основания тюремной стены были видны неподвижные тени деревьев. Где-то угрюмо начали бить часы. Было уже десять часов.
— Как раз вовремя, — сказал Дон.
Послышался холодный скрежет и щелканье засовов, затем дверь в стене отворилась, из нее вышел мужчина и нерешительно остановился на тротуаре. Дверь с резким стуком закрылась за ним. Мужчина слегка поморщился. Затем он глубоко вдохнул свежий воздух и пошел вверх по улице.
— Эй! — позвал Дон.
Мужчина резко остановился и полуобернулся.
— Подойдите, — поманил пальцем Дон.
Мужчина заколебался, но затем медленно пересек улицу. Он был молод и одет в коричневый твидовый костюм, который недавно стоил довольно дорого. У него были черные, коротко остриженные волосы, густые черные брови и презрительные карие глаза с маленькими зеленоватыми искорками. Губы были тонкими и твердыми и слегка сгибались в уголках.
— Вы Брэдфилд Оуэнс? — спросил Дон.
— Да.
— Я Дон. А это Кастерс. Он мой помощник, а может, наоборот. Мы так и не разобрались.
— Очень интересно, — сказал Оуэнс. — И что?
— Полковник Эфриам Моррис добился вашего условного освобождения, — сказал Дон. — Это было нелегко. Комиссии по условно-досрочному освобождению почему-то не доверяют парням, которые всаживают ножи в людей. Он хочет вас видеть.
— А что, если я не хочу его видеть?
— Тогда можете пойти и постучать в ту дверь, — ответил Дон. — Вас впустят обратно.
— Ладно, — пожал плечами Оуэнс. — Где Моррис?
— Там же, где всегда. На своей ферме. Мы вас туда отвезем.
— И что мне делать, когда я туда попаду?
— Управлять этим проклятым местом, — сказал Дон. — Как вы думаете, почему полковник Моррис добился вашего освобождения — только из-за того, что ему нравились ваши красивые карие глаза?
— Нет, — мрачно ответил Оуэнс. — Я так не думаю. Ладно, поехали.
Уже смеркалось, а Дон все еще вел машину. Дорога петляла длинными изгибами через слегка холмистую местность.
— Я ездил по этой дороге только один раз, — сказал Дон. — Мы ведь почти рядом?
— Да, — кивнул Оуэнс.
— Вы не рады?
— Нет, — мрачно ответил Оуэнс.
Кастерс хмыкнул и проворчал себе что-то под нос, ерзая на заднем сиденье, а затем многозначительно шмыгнул носом прямо за правым ухом Дона.
— Ладно, — сказал Дон. — Вот тот болван хочет попить и прогуляться. Здесь где-нибудь есть подходящее место?
— Да. Мельница Клика как раз за тем поворотом впереди. Она заброшена, но там все еще есть плотина и мельничный пруд.
Кастерс фыркнул еще настойчивее.
— Хорошо, — сказал Дон. — Я тебя слышу.
— Славный пес, — заметил Оуэнс.
— Нет уж, — сказал Дон. — Он совсем не славный. На самом деле он злой как черт.
— Я имел в виду, что это хороший экземпляр. Это один из лучших датских догов, которых я когда-либо видел.
— Он самый лучший из всех, кого вы когда-либо видели. У него есть четыреста восемьдесят девять наград, чтобы доказать это. Но его не оценивали за хорошее расположение духа. Его у него нет.
— Он много стоил?
— Мне он ничего не стоил. Я выиграл его в кости. Конечно, содержать его трудновато. Он ест в три раза больше, чем я.
Кастерс издал зловещий рокочущий звук.
— Хорошо! — сказал Дон.
Дорога сделала крутой поворот, и справа замаячила мельница, сливавшаяся с густой тенью росших за ней деревьев. Это было двухэтажное кирпичное здание с крутой остроконечной крышей, резкие очертания дома были размыты густой лианой, покрывавшей его. Окна зияли, как темные пустые глаза. Ручей, протекавший вдоль дороги, был запружен плотиной, из-за чего образовалась глубокая и неподвижная лужа.
Дон повел универсал по заросшей сорняками дорожке, которая вела к обломкам погрузочной платформы, и вдруг резко остановился. Теперь они могли видеть дальнюю сторону здания, у которой находились две фигуры, стоящие друг против друга в тени. Одна стояла, прижавшись к стене, а другая, долговязая, угрожающе нависала над ней. Они были слишком увлечены друг другом, чтобы видеть или слышать универсал.
Дон выключил мотор.
— Что здесь происходит? — спросил он.
К стене прижималась женщина — невысокая и коренастая, в блестящем черном шелковом платье, в очках в стальной оправе, слегка сдвинутых набок на пухлом носу. В руке она держала короткую кривую палку.
— Ай! — сказала долговязая фигура, делая робкие попытки ухватиться за палку. — Ты боишься! Ты даже не можешь ударить меня! Да!
Пожалуй, его можно было назвать молодым. У него были массивные плечи и кривое, непропорциональное лицо с рыхлыми губами. Одет он был старый комбинезон, запачканную рубашку и грязную широкополую шляпу с оторванными полями.
Он снова сделал ложный выпад в сторону палки, а затем внезапно вырвал ее.
— Ага, — сказал он со злорадным ликованием. — И что ты теперь будешь делать, а?
— Это Джоуди Тернбулл, — сказал Оуэнс. Он щелкнул замком на двери универсала и вышел. — Джоуди! Прекрати! Оставь ее в покое!
Джоуди Тернбулл повернулась с какой-то нелепой грацией. Он недоверчиво уставился на Оуэнса, его вялые губы на измазанном карикатурном лице отвисли.
— Брэд Оуэнс, — сказал он. — Брэд Оуэнс. Тебя выпустили из тюрьмы.
— Да, — сказал Оуэнс.
Джоуди Тернбулл издал глухой, сдавленный звук.
— И у тебя хватило наглости вернуться! Думаешь, тебе это сойдет с рук?
— Думаю, да, — ответил Оуэнс. — И я думаю, ты перестанешь досаждать мисс Карсон.
— Ты меня заставишь?
— Да, — сказал Оуэнс.
— И как же? — усмехнулся Джоуди Тернбулл. — Всадишь нож? В спину?
— Нет, — спокойно ответил Оуэнс. — Я просто сломаю тебе шею.
— Но не сейчас, — сказал Дон, выходя из машины. — Я со всем разберусь, если надо. Слушай, громила, вали отсюда и поищи себе кого-нибудь другого.
— Я вас знаю, — сказал Джоуди Тернбулл. — Вы тот самый городской детектив, которого нанял старый Моррис. Я вас не боюсь.
— Тогда вы еще глупее, чем притворяетесь, — сказал ему Дон. Он открыл заднюю дверь универсала, и наружу вышел Кастерс.
Джоуди Тернбулл сделал два шага назад.
— Я слышал об этой жуткой псине! — неуверенно произнес он.
Дон подтолкнул Кастерса коленом и сказал: “Гав”.
Кастерс внезапно рявкнул. Это был мощный, потрясающий дикий звук, прозвучавший как взрыв. Джоуди Тернбулл, спотыкаясь, сделал еще три шага назад. Кастерс наблюдал за ним, поблескивая глазами в сумерках.
— Если вы не исчезнете через пять секунд, я попрошу его показать вам, что его зубы еще хуже лая. Давайте-давайте.
Джоуди Тернбуллу потребовалось сосчитать до двух, чтобы все понять. Затем он резко повернулся, споткнулся о куст, вскочил на ноги и побежал. Пробравшись сквозь сугробы опавших листьев, он исчез в зарослях за мельницей.
Кастерс презрительно хмыкнул и раздраженно встряхнулся. Затем он подошел к пруду и принялся лакать воду, издавая звук, напоминающий стук дождя о жестяную крышу, отчего по воде с испуганной поспешностью побежала рябь.
— Он действительно напал бы на Джоуди? — спросил Оуэнс.
— Конечно, — сказал Дон. — Больше всего на свете он любит кусать людей. Но вас, леди, он не тронет.
Женщина все еще прижималась спиной к стене мельницы. Она смотрела на Кастерса с каким-то зачарованным ужасом, а затем перевела широко раскрытые глаза за стеклами очков в стальной оправе на Дона.
— Я… я боюсь собак, — сказала она с легкой дрожью в голосе. — С-спасибо, что… вмешались…
— Не хочешь со мной поздороваться, Норма? — спросил Оуэнс.
— Да! Конечно, Брэд! Я так взволнована… Джоуди, ты и собака…
— Я тоже здесь, — напомнил ей Дон.
— Это мистер Дон, Норма, — сказал Оуэнс. — Очевидно, он мой... э-э... опекун. Дон, это Норма Карсон. Она преподает в младших классах школы Рэмси.
— Очень приятно, — сказал Дон. — Что это за упырь, которого мы только что прогнали?
Норма Карсон с беспокойством посмотрела на Оуэнса и снова отвернулась.
— Это был Джоуди Тернбулл.
— Я так и думал, — сказал Дон. — Он так себя всегда ведет или сегодня он что-то праздновал?
— Дело в том, — сказала Норма Карсон, — что я стала возражать против того, чтобы он посещал мои занятия…
— Возможно, я ошибаюсь, — заметил Дон, — но он выглядел слишком старым для младших классов.
— Он слабоумный, — сказала Норма Карсон. — Он просто не может ничему научиться, а ведь он намного старше и больше других детей.
— Понятно, — сказал Дон. — Если он снова побеспокоит вас, скажите ему, что мы с Кастерсом его навестим.
— Вы надзиратель? — спросила Норма Карсон.
— Сейчас да, — ответил Дон. — Это очень непыльная работенка.
— Норма, — сказал Оуэнс, — мы можем подбросить тебя до города?
— Нет, спасибо, Брэд, — покачала она головой. — У меня есть машина. Она припаркована на дороге. Я пришла сюда на мельницу, потому что слышала, что тут гнездятся ласточки. Я хотела показать их гнезда детям. Но, пока я их высматривала, сюда пришел Джоуди.
Кастерс вернулся к машине и сел рядом с самодовольным вздохом.
Дон постучал его по макушке костяшкой указательного пальца и сказал:
— Внутрь, балбес.
Кастерс забрался в машину и плюхнулся на заднее сиденье с таким энтузиазмом, что пружины застонали в знак протеста.
— Брэд, — нерешительно сказала Норма Карсон, — ты возвращаешься в Сквер?
Оуэнс пожал плечами.
— По-видимому, да.
— После всего, что произошло?
— У меня нет выбора, Норма.
— Там Джессика.
Оуэнс нахмурился.
— Я надеялся, что ее там не будет.
— Я ненавижу этот город и всех живущих в нем мерзких, подлых людей за то, как они поступили с тобой, Брэд! — сказала Норма. — И к Джессике Моррис это тоже относится.
— Все в прошлом, — сказал Оуэнс. — Забудь. Нам нужно ехать. Спокойной ночи, Норма.
Они снова сели в машину, Дон развернул ее и выехал на главную дорогу. Время от времени Оуэнс молча указывал на повороты, которые нужно было делать на дорогах.
— Вы могли бы мне кое-что объяснить, — попросил Дон, — просто чтобы я мог притвориться, что понимаю, в чем тут дело.
— Вы, конечно, знаете, что я убил человека, — сказал Оуэнс.
— Хвастаться тут нечем, — сказал ему Дон. — За свою жизнь я прикончил пару дюжин людей.
— Я ударил его ножом в спину.
— Никогда не пользовался этим методом, — сказал Дон. — Но когда-нибудь придется. Как звали того парня, если, конечно, это имеет значение?
— Имеет. Его звали Тернбулл.
— Вот как? — сказал Дон. — Он имел какое-нибудь отношение к гиганту мысли, которого мы только что встретили?
— Да. Это его отец.
Дон кивнул.
— Что ж, теперь понятно, почему он на вас так отреагировал. Хотя если наследственность что-то значит, я бы сказал, что вы оказали этому олуху услугу. Отец был таким же придурком, как сын?
— Хуже. Он был невероятно туп и действовал всем на нервы.
— Зачем вы его прикончили? Он на вас криво посмотрел?
Оуэнс вздохнул.
— Мы иногда нанимали его, когда нам не хватало рук. В тот раз он боронил Северное поле. Это был новый трактор. Я несколько раз говорил ему, чтобы он следил за маслом и водой и не давал им слишком нагреться. Он дал воде выкипеть, и ему было слишком лень идти двести ярдов, чтобы набрать еще. Он вел трактор до тех пор, пока не заглох мотор. Когда я подошел посмотреть, что он делает, он колотил по колодке гаечным ключом. Мотор был почти испорчен.
— И что вы сделали?
— Я вышел из себя.
— Надо же, — заметил Дон. — Из-за такого пустяка. Что было потом?
— Я наорал на него.
— Это его убило?
— Нет. Он разозлился и швырнул в меня гаечным ключом.
— Тернбуллы, безусловно, милая семейка, — сказал Дон. — Он попал в вас?
— Да. В голову. И больше я ничего не помнил. Абсолютно.
Дон искоса взглянул на него.
Оуэнс пожал плечами.
— Хотите верьте, хотите нет, но когда я пришел в себя, то лежал в больнице под охраной полиции.
— Когда все это началось, — сказал Дон, — у меня возникла мысль, что мы заговорим об убийстве.
— Точно. Согласно свидетельствам, Тернбулл бросился бежать после того, как швырнул в меня гаечный ключ. Я бросил в него нож и попал в спину, когда он был уже в двадцати футах от меня.
— Чьим свидетельствам? — поинтересовался Дон.
— Ничьим. Домов возле поля нет, и никого другого поблизости не было. Свидетельствами были следы на земле, мой нож в Тернбулле и положение, в котором мы лежали, когда нас нашли.
— Угу, — сказал Дон. — Никому в голову не приходила мысль о самообороне?
— Нет, — ответил Оуэнс. — Тернбулл убегал, когда в него попал нож. Он не нападал на меня.
— Угу, — повторил Дон. — Мне кажется, что в этой маленькой истории чего-то не хватает.
Оуэнс медленно кивнул.
— Полковника Морриса.
— А он тут причем?
— Он здесь очень непопулярен. Он накопил около пяти тысяч акров лучших сельскохозяйственных угодий в штате благодаря сделкам по выкупу закладных. Он владелец банка в Рэмси.
— Он владеет банком, поэтому вас посадили в тюрьму, — сказал Дон. — Что ж, может, в этом есть смысл.
Оуэнс откашлялся.
— Видите ли, многие жаждут отомстить ему, а ведь я должен был стать его зятем. Выпал хороший шанс поквитаться с ним через меня.
— Слегка сурово по отношению к вам, — заметил Дон. — Давайте поподробнее насчет зятя. Возможно, тут есть что-то важное.
— Я был помолвлен с его дочерью.
— Сюжет усложняется, — сказал Дон.
— Очень, — горько ответил Оуэнс.
|
━━━━❰ГЛАВА 2: КАСТЕРС БЕРЕТСЯ ЗА ДЕЛО❱━━━━ |
— Скажите, — поинтересовался Дон. — Вы еще помолвлены с дочерью полковника Морриса?
— Конечно нет, — ответил Оуэнс.
— Это она с вами порвала?
Оуэнс уставился на него, прищурившись.
— А разве это вас касается?
— Конечно нет, — дружелюбно ответил Дон. — Я просто задаю вопросы, потому что, пока я не доберусь до этой фермы, мне нечем заняться.
— А чем же вы потом собираетесь заниматься?
— Задавать еще больше вопросов — другим людям.
— Лучше задавайте их мне.
— Вам сложно угодить, — заметил Дон. — Я ведь это и делал. Неужели вторая сторона с вами порвала?
— Ее зовут Джессика Моррис, и, да, так она и сделала. Теперь вы счастливы?
— Очень, — ответил Дон. — А вы?
— Вы перегибаете со своим вопросом палку, дружище, — медленно произнес Оуэнс.
— Возможно, — согласился Дон. — У меня нет чувства предосторожности. Так что?
— Нет, болван! А вы были бы счастливы?
— Все зависит от обстоятельств, — сказал Дон. — У Джессики были недостатки? Она кривоногая? Колени вывернуты? Неприятный запах изо рта?
— Нет!
— Я просто спросил, — сказал Дон. — Я не видел ее, когда был здесь раньше. И как же она с вами порвала?
Оуэнс глубоко вздохнул.
— Очень мило. Очень вежливо. Очень дипломатично. Она верила в меня. Она мне доверяла. Она рыдала весь день на моем суде. Она писала мне письма, когда я сидел в тюрьме — сначала любящие, а потом все меньше и меньше. Наконец я получил вырезку из “Рэмси”. Она была помолвлена с человеком по имени Греторекс.
— Очень мило, — сказал Дон. — А сейчас она замужем за ним?
— Не знаю.
— А кто он такой?
— Он джентльмен-фермер.
— О, — сказал Дон.
— Он охотится на лис — верхом.
— Ату, — сказал Дон. — Неужели этой леди нравятся странности?
— Наверное. Она явно к нему тянется. И полковнику он нравится.
— О вкусах не спорят, — успокоил его Дон. — Эта школьная учительница, Норма Карсон, видимо, не очень высокого мнения о Джессике.
— Она предвзята. Видите ли, мы с ней выросли в одном маленьком городке. Мы знаем друг друга всю нашу жизнь. Она считает, что присяжные были предубеждены против меня и что если бы не полковник и Джессика, то меня бы никогда не осудили при таких обстоятельствах. Джессика, похоже, не заботилась о том, что случилось со мной.
— А вы что думаете? — спросил Дон.
Оуэнс нахмурился.
— Не знаю. Полковника ненавидят. Я не думаю, что он мошенник, но он очень резок и скользок в коммерческих сделках, и у него не больше милосердия, чем у ласки.
— Что ж, — сказал Дон, — похоже, все немного запутано. Хорошо, что полковник нанял меня, чтобы я это как-то уладил.
Оуэнс фыркнул.
— И как же вы собираетесь это сделать?
— Я же гений. Мне не нужно думать. Я просто сажусь и жду вдохновения.
— Оно вам понадобится, — кисло сказал Оуэнс.
— Где нам свернуть? — спросил Дон.
— Следующий квартал направо.
Через некоторое время Оуэнс сказал:
— Вот она. Самая яркая достопримечательность округа. Сияет, как обычно.
На складке земли вдоль дороги растянулся дом. Архитектор, который его проектировал, видимо, долго и внимательно рассматривал Монтичелло, гору Вернон и другие колониальные достопримечательности, прежде чем приступил к работе.
Мелкий гравий зашуршал под крыльями универсала, когда Дон проехал по длинной извилистой подъездной дорожке и остановился напротив входной двери.
— Эй, там! — загремел чей-то голос. — Привет!
На верхней ступеньке веранды стоял мужчина, огромный и очень уверенный в себе, с блестящей на свету лысой головой. Одет он был в коричневые брюки, коричневый твидовый пиджак и еще более темную коричневую рубашку. Он напоминал сельского сквайра из рекламы виски. Он просиял, радостно потер руки и поспешил вниз по ступенькам.
— А, вот и вы, Дон. Очень рад видеть вас снова. И вы привезли его с собой? Да! Я так и знал, что вы это сделаете. Я в вас не сомневался. Брэд, мой мальчик! Брэд! Добро пожаловать домой, парень!
— Здравствуйте, полковник, — сказал Оуэнс, выходя из машины.
Полковник Моррис похлопал его по плечу.
— Ну и видок у тебя, парень! И я так рад тебя видеть! Честное слово! Я с трудом сдерживал свое нетерпение. Клянусь, я весь день расхаживал по комнате.
— Я тоже так иногда делал, — сказал Оуэнс.
— А? О, да. Конечно. Но теперь все прошло, мой мальчик! С прошлым покончено, и лучше его забыть. А теперь подойди сюда, парень, и... а? О, да. А вот и Джессика.
Девушка стояла на веранде, немного в стороне от полосы света, падающего из входной двери. На ней было белое платье, и ее волосы тускло блестели в тени. Она даже не подумала подойти ближе.
— Джессика, — сказал полковник Моррис. — Брэд Оуэнс вернулся из… В общем, вернулся.
— Она знает, откуда я приехал, — заметил Оуэнс.
— Привет, Брэд, — спокойно сказала Джессика.
Оуэнс вежливо кивнул.
— Привет.
— Эх! — сказал полковник Моррис. — Что ж…
— Гм, — сказал Дон.
— О! — воскликнул полковник. — Да. Конечно. Это Дон, сыщик, Джессика. Помнишь, я говорил тебе, что он заберет Брэда из... из города.
— Здорово, Джессика, — сказал Дон.
— Что? — удивленно переспросил полковник Моррис. — Эй! Это моя дочь!
— Я даже не смел усомниться в этом, — заверил его Дон. — Вы собираетесь оставить ей все свои деньжата, когда нас покинете?
— Ну, конечно, я… что вы имеете в виду, сэр?
— Я только спросил, — сказал Дон. — Я бы не знал так много, если бы не расспрашивал людей. Вы замужем, Джессика?
— Нет, — ответила Джессика.
— Кто-то должен это исправить, — сказал Дон. — Если не считать денег, у вас довольно милая фигурка, пока вы стоите. Вы так не думаете, Оуэнс?
— Это не имеет значения, — холодно ответил Оуэнс.
— А по-моему, имеет, — возразил Дон. — Не на каждом углу встретишь девушку с такой фигурой, как у Джессики, да еще и с деньгами. Я знаю, потому что сам искал.
— Эй, вы! — яростно взревел полковник. — Не смейте такое говорить! Я ваш работодатель, сэр!
— Точно, и скоро я вам пришлю счет, — заверил его Дон. — Ну что ж, давайте пройдем внутрь, где нам будет удобно, сядем и поговорим о политической ситуации. Джессика и Оуэнс, наверное, тоже хотят поговорить.
— Нам не о чем говорить, — холодно сказал Оуэнс.
— Нет, — подтвердила Джессика. — Спокойной ночи.
Она прошла по веранде и вошла в парадную дверь.
Полковник Моррис сердито посмотрел на Дона.
— Сэр, я возмущен вашим поведением и вашими словами. В дальнейшем, если вы вообще сочтете необходимым обратиться к моей дочери, делайте это с большей вежливостью.
— Ладно, — сказал Дон. — Но мне придется брать больше за такие особые услуги. Неужели мы будем стоять здесь и болтать всю ночь? Я очень устал.
Полковник Моррис глубоко вздохнул.
— Прошу, проходите в дом. Мне нужно обсудить с вами, Дон, кое-какие дела. Брэд, твоя одежда и личные вещи находятся в твоей старой комнате в левом крыле.
— Я пойду туда прямо сейчас, — сказал Оуэнс. — У меня был довольно долгий и напряженный день.
— Может, ты хочешь, чтобы Сесил принес тебе что-нибудь поесть?
— Нет, спасибо, — ответил Оуэнс. Он повернул налево и пошел дальше по веранде.
Полковник Моррис кивнул Дону.
— Пойдемте со мной.
Они направились к парадной двери, но тут полковник Моррис остановился и обвиняюще вытянул грубый указательный палец.
— Вы собираетесь взять это в дом?
— Кастерса? — спросил Дон. — Да. Он боится темноты, а когда он боится, то воет.
— Ну и пусть воет! — пробормотал полковник Моррис.
— О нет, — сказал Дон. — Вы никогда его не слышали. В последний раз, когда он остался на улице, разбились три зеркальных окна, а дедушкины часы встали, как вкопанные.
Кастерс решил этот спор, с достоинством пройдя через парадную дверь в холл. Полковник Моррис пошел за ним, бормоча что-то себе под нос. Дон последовал за ними по коридору и вошел в помещение, которое было обставлено как комбинация кабинета, комнаты и офиса кем-то, кто обладал дорогим, хотя и не очень оригинальным вкусом.
Внутри был камин с высокой широкой каминной полкой, заваленной моделями кораблей, охотничьи гравюры на стене, огромный плоский рабочий стол в одном углу и глубокие кожаные кресла.
Дон со вздохом опустился в одно из кресел.
— Я бы сейчас не отказался выпить, — заметил он.
— Хм! — сказал полковник Моррис. Он взял квадратный хрустальный графин с подставки рядом со столом и посмотрел на него. Там было пусто.
— Сесил! — закричал он. — Се-сил!
Задняя дверь кабинета открылась, и в нее просунулась голова мужчины. У него была лысина, вялые усы цвета кукурузы и слегка скошенные глаза.
— Когда-нибудь вы надорвете себе живот, если будете так орать, — сказал он. — Чего вы хотите?
— В графине нет виски!
— Конечно нет, — сказал Сесил. — Вы его выпили.
— Принесите еще немного!
— Я собирался сделать это через минуту. Только не выпрыгните из штанов, ладно?
Он засунул голову назад, и дверь захлопнулась.
Полковник Моррис резко обошел стол и с глухим стуком сел.
— Наглость! — Он кипел, на его щеках яркими вишнево-красными узлами выступили вены. — Одна сплошная наглость. Весь мир катится псу под хвост, сэр!
— Если это так, — сказал Дон, указывая на Кастерса, — я получил свою долю.
Кастерс сидел посреди комнаты и с видом надменного неодобрения разглядывал ее. Сесил открыл дверь и вернулся в комнату. В руках у него был белый глиняный кувшин. Он вытащил зубами пробку и налил алкоголь из кувшина в графин. Алкоголь был почти такого же цвета, как вода, слегка желтоватый, с маслянистой гладкой поверхностью.
Когда графин наполнился, Сесил приподнял кувшин на сгибе локтя и сделал большой глоток.
— Вы тот самый детектив? — спросил он, свирепо глядя на Дона.
— Точно, — сказал Дон.
— Я не люблю детективов, — решительно заявил Сесил.
— О, я вам еще понравлюсь, — сказал Дон. — Я — нечто особенное.
— Вам крышка, если не будете держаться подальше от моей кухни, — заверил его Сесил. — Я повар в этой дыре, и мне не нравятся ищейки. Граница моей сферы деятельности находится прямо за этой дверью. Не пересекайте ее.
— Прекратите, Сесил, — сказал полковник Моррис.
— Не перебивайте меня, — велел Сесил. — Вы же знаете, что я не обязан здесь работать. Я могу в любое время получить работу за сумму вдвое больше той, что вы мне платите, и при этом познакомиться с людьми более высокого класса. Наверное, эту помесь водяного буйвола и жирафа мне тоже придется кормить.
— Да, — сказал Дон, — но вы полюбите его, когда узнаете поближе. У него прекрасный характер.
— Ха! — скептически заметил Сесил. — А что он ест?
— Стейки, — сказал Дон.
— Какие?
Дон посмотрел на него.
— Хотите сказать, что у вас есть из чего выбирать?
— Да, черт возьми, — сказал Сесил. — У меня в морозильнике есть пара коров. Я могу отрезать любой кусок, который вы захотите.
— О, жизнь фермера прекрасна, — отметил Дон. — Я думаю, что филе ему вполне подойдет. Около двух фунтов. Измельчите его и просто разогрейте в духовке. Не готовьте. Может, вы и для меня что-нибудь откопаете, когда закончите с ним.
— Ладно, — сказал Сесил. — Пошли, верзила.
— Иди с этим милым человеком, Кастерс, — приказал Дон. — У него есть стейк для тебя. Стейк. Мясо. — Он тщательно облизал губы.
Кастерс недоверчиво уставился на него.
— Честно, — заверил его Дон. — Настоящее мясо.
Кастерс мгновенно вскочил на ноги и направился к двери, в предвкушении прищурившись. Сесил придержал для него дверь и многозначительно кивнул полковнику Моррису.
— Будьте добры не допиваться до бесчувствия. Вы же знаете, что доктор велел вам бросить это дело.
— Убирайтесь отсюда! — яростно закричал полковник Моррис. — Не лезьте, черт возьми, не в свое дело!
— Ну и черт с вами, — сказал Сесил, решительно закрывая за собой дверь.
— Наглость, — пробормотал полковник Моррис. — Абсолютная, адская наглость, куда бы я ни повернулся!
— Этого достаточно, чтобы заставить человека выпить, — согласился Дон. — Вы собираетесь это сделать?
— А? О, да. Вот.
Полковник Моррис взял с полки под стойкой два огромных бокала, налил в них спиртного и протянул один Дону. Дон выпил.
Напиток оказался легким и скользким, словно плюш в горле.
— Нравится? — спросил полковник Моррис.
— Довольно безвкусно, — сказал Дон. — Бурда какая-то, вам не кажется?
Внезапно кто-то высыпал в желудок Дона небольшой заряд пороха. Комната накренилась набок, трижды повернулась и медленно и мягко вернулась на место.
— Бурда? — тихо повторил полковник.
— Ух ты! — сказал Дон, с трудом сглотнув, — нет. Я беру свои слова обратно. И вообще, что это такое?
— Всего лишь кукурузный спирт. Его делает Сесил. Вот почему мне приходится мириться с его хамством. Где-то здесь, в Сквере, он прячет перегонный куб. Он не говорит мне рецепта и даже не показывает, как его готовит.
— А вы не можете найти этот куб?
Полковник Моррис усмехнулся.
— Нет. Сесил — старый самогонщик. Шериф Дервин дважды подхватывал пневмонию, просидев всю ночь на холме Фэгана и наблюдая в ночной бинокль, когда Сесил посетит свой тайник. Дервин больше всего на свете хотел бы выдвинуть против Сесила и меня, как его работодателя, обвинение в самогоноварении. Не хотите ли еще выпить?
— Нет, спасибо, — ответил Дон. — На пустой желудок эта штука действует жестковато.
— Тогда перейдем к делу, — сказал полковник Моррис. — Вы знаете, почему я нанял вас именно для этой работы?
— Конечно, — сказал Дон. — Потому что у меня мировая репутация великолепного детектива.
— Нет, — ответил полковник Моррис. — Едва ли. Я сделал несколько запросов куда следует. Мне сообщили, что вы расчетливы, жестоки, хитры и совершенно беспринципны.
Дон печально покачал головой.
— Это просто клевета. Я посвящаю все свое время добрым делам.
— Могу себе представить, — сухо сказал полковник Моррис. — Однако, если вы сумеете обуздать свою проклятую наглость, я думаю, мы поладим. — Он наклонился вперед и выразительно постучал короткими пальцами по столу. — Я предвижу неприятности, Дон. Очень много неприятностей.
— Неприятности — это моя работа, — сказал Дон.
— Полагаю, у вас хватило инициативы расспросить Брэда Оуэнса о произошедшем здесь убийстве? — спросил полковник.
— Мы поговорили об этом.
— Хорошо. Это была самая ужасная ошибка правосудия. Если бы присяжные не состояли исключительно из полоумных и моих врагов, он никогда бы не был осужден. Как бы то ни было, мне потребовалось два года и все мое влияние, чтобы добиться для него даже условно-досрочного освобождения. И в нашей местности это вызвало много злобы. Вы должны проследить, чтобы злоба не принимала никакой... э-э... материальной формы.
— Я понял, — сказал Дон. — Если кто-нибудь откроет рот, я его поколочу.
— Звучит грубо, но в принципе верно, — согласился полковник Моррис. — Оуэнс для меня почти как сын, и я не хочу, чтобы его преследовали и дальше.
— И, кроме того, — добавил Дон, — он нужен вам, чтобы управлять вашей фермой.
Красное перезрелое лицо полковника Морриса слегка потемнело.
— Я бы предпочел, чтобы именно такие замечания вы держали при себе. Меня тошнит от такого цинизма.
— Меня тоже, — согласился Дон. — Хорошо, я буду ходить за Оуэнсом и беседовать со всяким, кто высунет язык. Как долго это будет продолжаться?
— Если нас ждут неприятности — я уверен, что они будут, как я уже сказал, — то они скоро начнутся. Неприязнь к Оуэнсу — и ко мне — проявляется немедленно.
Из глубины дома донесся яростный сдавленный вопль. Через мгновение дверь распахнулась, и в комнату ворвался Сесил.
— Это не пес, а кошмар какой-то! — заорал он на Дона. — Он вырос в свинарнике?
— Да, — сказал Дон, — но очень чистом. Что он сделал на этот раз?
— Он чихнул в мое тесто для пирога! После того, как я его накормил! Что это за манеры такие? Он нарочно чихнул прямо в тесто и разнес его по всей сушилке к чертовой матери!
— И что же вы сделали? — спросил Дон. — Я имею в виду, до того, как он чихнул?
— Я всего лишь немного понюхал самогон, вот и все.
Дон вздохнул.
— Вот оно что. Кастерс не одобряет пьянства — причем яростно. От запаха алкоголя у него мурашки бегут по коже.
Сесил ахнул.
— Хотите сказать, что он даже не даст мне спокойно выпить на моей собственной кухне?
— Видимо, нет, — согласился Дон.
— К черту все это! — закричал Сесил. — Тогда он не будет есть на моей кухне! Вы слышите меня, полковник? Пусть эта проклятая псина ест в столовой!
— Эй, эй! — ужаснулся полковник Моррис. — Это адское чудище в столовой? Это невозможно!
— Невозможно или нет, но питаться он будет там, — прорычал Сесил. — И после этого ему, черт возьми, лучше не совать свой нос в мое тесто для пирога. Эй, ты! Выходи из кухни!
Кастерс невозмутимо прошел через дверь в кабинет. Войдя внутрь, он резко остановился и медленно, зловеще повернул голову, глядя на стакан, который все еще держал в руке Дон. Дон быстро поставил его на стол.
— Я выпил только один, — сказал он.
Кастерс презрительно фыркнул с недоверчивым видом. Он отошел в угол и лег, положив голову на стол и повернувшись спиной к комнате.
— Ну и ладно, — пожал плечами Дон. — Поскольку он все равно будет дуться, я вполне могу выпить еще один стакан, или два, а то и три. Выкатывайте бочку.
|
━━━━❰ГЛАВА 3: УБИЙСТВО В НОЧИ❱━━━━ |
Дон лежал в кровати, мирно булькая во сне и пуская к потолку пары алкоголя, когда к его щеке прижался какой-то предмет, холодный и ужасно влажный. Дон проснулся, но ничуть не испугался. Подобное случалось уже много раз. Нос Кастерса, ткнутый в нужное место, был очень эффективным будильником.
— Хорошо, — сказал Дон. — Что у тебя теперь?
Было совсем темно, и он перевернулся на другой бок, нащупал на прикроватной тумбочке настольную лампу и включил ее. Кастерс сидел на полу у изголовья кровати и пристально наблюдал за ним. Заметив, что Дон обратил на него внимание, он подошел к двери спальни и остановился, глядя на нее.
— Послушай, дурила, — сказал Дон, — если ты думаешь, что я встану посреди ночи и буду сопровождать тебя на экскурсию, то тебе стоит подумать еще раз.
Кастерс оглянулся через плечо, плотно прижав уши к голове. Он очень тихо зарычал.
— Что там? — сказал Дон. — Какое-то дело, требующее моего внимания?
Кастерс снова повернул голову и уставился на дверь.
— Ладно, подожди, — сказал Дон.
Он встал с кровати. На нем была только верхняя часть пижамы. Он натянул брюки, надел пиджак поверх пижамы и сунул босые ноги в старые мокасины, которые использовал вместо домашних тапочек. Он рывком откинул покрывало с кровати, вытащил оттуда Colt Police Positive” 38-го калибра и опустил его в карман пиджака.
— Пошли, — сказал он.
Он открыл дверь спальни и повелительно толкнул Кастерса коленом в спину. Они вышли в холл. Здесь было даже темнее, чем в спальне. Дон неуклюже двинулся вдоль стены, и тут Кастерс толкнул его лапой. Дон взялся за шипастый ошейник Кастерса, и пес повел его, словно поводырь, по длинному коридору в переднюю часть дома.
У лестницы Кастерс остановился, и Дон осторожно ощупал ее ногой, пока не нашел верхнюю ступеньку. Они спустились в застывшую тьму нижнего холла. Кастерс направился прямо к входной двери и остановился перед ней.
Дон щелкнул ночным замком и открыл дверь. Над гребнем холмов, окружавших долину, низко нависала луна, толстая, красная и выпуклая. В ее слабом свете знакомые предметы принимали угрюмые, причудливо изогнутые очертания. Воздух был сухим, холодным и жег Дону горло.
— Если ты просто хотел прогуляться в лунном свете, я вышибу тебе мозги, — пригрозил он.
Кастерс не обратил на него внимания. Он проверял слабое движение ветра, держа голову сначала на одной стороне, а затем на другой. Потом пес спустился по ступенькам веранды и побежал кругом, высоко подняв морду. Он внезапно остановился и снова посмотрел на Дона.
— Показывай, — сказал Дон. — Я за тобой.
Гуськом они прошли вдоль фасада дома и миновали западное крыло. Кастерс снова остановился, принял решение и стал спускаться по заднему склону. Здесь росли кусты, высокие и мохнатые, и они прошли сквозь них. Перед ними тянулся ряд амбаров и хозяйственных построек, прочных и белоснежных, и Дон слабо слышал стук копыт по доскам и раскатистый влажный хруст кукурузы в зубах животных.
— Слушай, мне уже надоело, — сердито заявил Дон. — Что...
По пастбищу за амбарами извивался ручей. Кастерс стоял у изгиба, где ручей лениво петлял назад, на подветренной стороне густого, коротко подстриженного кустарника. Его уши были навострены, и его тонкая и черная тень лежала перед ним на земле.
Дон тихо подошел к нему, теперь уже настороже, сжимая револьвер в кармане пиджака.
— Ну и что? — прошептал он.
Кастерс глубоко и тихо заворчал.
Дон тоже его заметил. Под куст был засунут какой-то предмет, бугристый, неподвижный и обмякший. Тусклый свет слегка поблескивал на чем-то бледном, что могло быть только лицом.
Дон вытащил оружие.
— Я вас вижу, приятель, — сказал он. — Скажите что-нибудь.
Ответа не последовало, и бугристый предмет даже не шевельнулся. Дон взвел курок револьвера, и тогда Кастерс осторожно двинулся вперед, опустив голову. Он вдруг громко фыркнул.
— Черт возьми, — сказал Дон.
Он тоже подошел ближе, оттолкнув Кастерса коленом. Детектив наклонился и ткнул в предмет стволом револьвера. Это была слабая и твердая масса. Дон ткнул сильнее, и голова откинулась назад, так что луна осветила бледное лицо.
— Джоуди Тернбулл, — тихо сказал Дон. — Странно встретить вас здесь.
Глаза Джоуди Тернбулла тупо и невидяще смотрели на него. Черная и неровная струйка крови, блестевшая в лунном свете, растеклась по его подбородку. Дон слегка приподнял его и увидел рукоятку ножа, торчащую у него из спины прямо над сердцем.
— Аккуратненько, — заметил Дон.
Он взялся за рукоятку и с легким кряхтением выдернул нож. Он уронил Тернбулла, и тело безжизненно откатилось назад под кусты. Дон встал и внимательно осмотрел нож. Он не был ни изящным, ни опасным, ни предназначенным для убийства. Это был рабочий нож с толстым широким лезвием, которым можно было пользоваться практически для чего угодно — от выдергивания гвоздей до спиливания дерева.
Дон уставился на него, тихонько насвистывая себе под нос, а потом перевел взгляд на Кастерса. Кастерс повернул голову и посмотрел на группу ив, которые образовывали густой темный сгусток на дальнем конце пастбища, где ручей впадал в соседнее поле. Он двинулся туда на негнущихся лапах, а Дон следом за ним, все еще держа в левой руке нож, а в правой — револьвер.
Они медленно приблизились к ивам, немного покружили, и тут чей-то голос устало произнес:
— Я здесь, если вы меня ищите.
— Так-так, — сказал Дон. — Добрый вечер и все такое. Надеюсь, мы вам не помешаем?
— Помешаете, — ответил голос. — Но я не думаю, что смогу с этим что-то поделать. Слева от вас есть тропинка.
Кастерс нашел ее, и Дон направился за ним по темному туннелю, ветви которого больно хлестали его по лицу, а сухие листья хитро перешептывались. Здесь было небольшое пространство с темным блестевшим ручьем, медленно бегущим мимо. Оуэнс сидел на поваленном бревне у самой воды, напоминая неуклюжую тень.
— Я видел, как вы шли через пастбище, — сказал он. — И что же вы там нашли?
— Догадайтесь с трех раз, — ответил Дон. — Ладно, давайте не будем играть в эти игры. Я нашел Джоуди Тернбулла, и он мертвее соленой корюшки. Что, черт возьми, вы на это скажете?
Тело Оуэнса дернулось.
— Джоуди…
— Тернбулл, — закончил Дон. — Помните его? Это он там лежал с ножом в спине.
— Ножом, — прошептал Оуэнс потрясенным хриплым голосом.
— Вот этим, — согласился Дон, протягивая ему руку.
Оуэнс сделал шаг назад.
— Это… это мой. Это тот самый… я… его отца…
Дон уставился на него, пытаясь разглядеть его лицо в полумраке.
— Хотите сказать, что это тот же самый экземпляр, который вы воткнули в его старика?
— Да. Он… он называется “друг фермера”. Я всегда носил его с собой…
— Просто замечательно, — заметил Дон. Он опустился на колени перед ручьем и, держа нож под ледяной водой, энергично потер пальцами его лезвие и рукоять. — И как же вы снова его раздобыли?
— Я? Я его не видел с того самого дня, когда мы с отцом Джоуди…
— Ха! — сказал Дон. Он нашел в кармане брюк носовой платок и тщательно вытер нож. Затем он убрал лезвие и положил нож в карман.
— И что же вы собираетесь с ним делать? — недоверчиво спросил Оуэнс.
— Не берите в голову, — сказал Дон. — Я его никогда не видел, да и вы тоже.
— Хотите сказать, что собираетесь скрыть…
— Смотрите сюда, — сказал Дон. — Помните меня? Я тот парень, которого наняли, чтобы уберечь вас от неприятностей. Если вы собираетесь и дальше убивать людей, я бы хотел, чтобы вы были немного осторожнее.
— Но вы не можете просто…
— О да, могу, — сказал Дон. — Но теперь, если вы и дальше собираетесь убивать людей по ночам, я возьму с полковника Морриса надбавку за сверхурочную работу.
Внезапно Оуэнс вскочил на ноги.
— Вы думаете… вы хотите сказать, что я убил Джоуди Тернбулла?
— А что еще мне думать? — спросил Дон.
— Зачем, из-за чего?..
— Это вы мне скажите, — предложил Дон.
Оуэнс угрожающе наклонился вперед.
— Я тут ни при чем, чертов болван! Я понятия не имел, что он где-то здесь, живой или мертвый!
Дон задумчиво посмотрел на него.
— Неужели вы мне не верите? — поинтересовался Оуэнс.
Дон вздохнул.
— Может, и верю, черт возьми. Вы мне не кажетесь совсем уж чокнутым. Да, замечательная ситуация. Думаю, я уволюсь.
— Уволитесь? — тупо повторил Оуэнс.
— Все было бы не так уж плохо, — объяснил Дон, — если бы мне всего лишь пришлось скрывать от полиции или еще кого-нибудь доказательство того, что вы совершили убийство. Но теперь мне придется покопаться и выяснить, кто же на самом деле виновен, иначе вас наверняка повесят.
— Повесят? — тупо повторил Оуэнс.
— Кому-то хочется посмотреть, как вам вытягивают шею, — рассеянно сказал Дон, — и мне кажется, что это один из тех джентльменов, считающих, что если у тебя что-то не получится в первый раз, нужно попробовать снова. Пока что все это очень обескураживает. Если вы не убивали Джоуди Тернбулла, то что же вы делали здесь в столь поздний час?
— Я не мог уснуть, — ответил Оуэнс. — После двух лет, проведенных в камере... Я просто подумал, что надо бы прийти сюда и немного посидеть. Здесь тихо, и мы… то есть я… часто сюда приходил.
— Откуда вы пришли?
— Через северные ворота. Они находятся на противоположной стороне пастбища, с которого вы спустились.
— У-у... — протянул Дон. — А как вы выпускаете коров, лошадей и прочее зверье из этих амбаров?
— А вам зачем это знать? — поинтересовался Оуэнс.
— Мы наследим на пастбище. Позволим животным побегать туда-сюда некоторое время, и они все запутают.
— Но... но ведь они уничтожат улики!
— Не волнуйтесь, — мрачно сказал Дон. — Мне кажется, что парень, который придумал эту маленькую шалость, оставит еще немного.
Кастерс предостерегающе зарычал. Дон быстро обернулся, держа револьвер наготове. Где-то поблизости в тени зашуршали сухие листья, а потом чей-то голос прошептал:
— Брэд! Ты здесь?
Оуэнс напрягся.
— Это же Джессика! — проговорил он, тяжело дыша.
— Надо же, вся банда в сборе, — кисло сказал Дон. — Надеюсь, она принесла что-нибудь поесть. Мы устроим пикник. Присоединяйтесь к нам, Джессика.
Она все еще была в белом платье, и было ясно видно, как она осторожно пробирается ближе.
— Брэд, — неуверенно произнесла она. — Я сидела на кровати и увидела, как ты спускаешься сюда, и подумала…
— Как вы, наверное, уже поняли, — сказал Оуэнс Дону, — мы часто встречались здесь, сидели и смотрели на луну.
— Безобидное времяпрепровождение, — сказал Дон.
— Раньше тебе это нравилось, — заметила Джессика.
Оуэнс коротко кивнул.
— Раньше я был идиотом.
— Что значит “раньше”? — спросил Дон. — Вы и сейчас отлично его изображаете.
— Не лезьте не в свое дело.
— Ладно, ладно, — согласился Дон. — Но вам стоило бы поговорить с этой девушкой.
— Я не хочу с ней разговаривать.
— Почему, Брэд? — спросила Джессика.
— Я не собираюсь вести вежливую беседу с будущей миссис Греторекс.
— Я не будущая миссис Греторекс, — твердо сказала Джессика.
— А в газете писали совсем иначе.
— Газета ошиблась. Греторекс довольно часто приходит сюда, и какой-то сплетник позвонил редактору и сказал ему, что мы с Греторексом собираемся пожениться. Редактор позвонил Греторексу и спросил его, правда ли это, и Греторекс сказал, что намерен жениться на мне, поэтому газета напечатала статью. Я ничего об этом не знала, пока не увидела. Я могла бы заставить редактора напечатать опровержение, но чтобы это дало?
— Гм, — с сомнением произнес Оуэнс.
— Брэд, — сказала Джессика. — Разве ты не помнишь, как просил меня выйти за тебя замуж? Я сказала, что выйду. И я намерена это сделать.
— Что? — сказал Оуэнс.
— Он славный малый, — сказал Дон Джессике, — но немного медленно соображает.
— Джессика! — сказал Оуэнс. — Ты сама не понимаешь, что говоришь!
— Конечно, понимаю.
— Но ты не можешь... ты просто не можешь…
— Сделайте глубокий вдох, — услужливо посоветовал Дон.
— Заткнитесь! — зарычал на него Оуэнс. — Это просто нелепая чепуха. Ведь ты даже не любишь меня, Джессика!
— Я уж лучше это знаю, — спокойно ответила Джессика. — Ты предлагал мне выйти за тебя, и я намерена это сделать.
Оуэнс повернулся к Дону:
— Послушайте…
— Поскольку я организовал это примирение, — ответил Дон, — я бы посоветовал вам поцеловать ее прямо сейчас.
— Прекратите! Знаешь, Джессика, по твоим письмам не было видно, что ты меня любишь!
— Немного трудно писать любовные письма тому, кто не отвечает тебе и даже не позволяет навещать себя.
— Я не мог... Я не хотел, чтобы ты думала…
— Он туповат, — заметил Дон, — но у него добрые намерения.
— Хорошо, — сказал Оуэнс. — Раз вы такой умный, тогда расскажите ей, что вы нашли на пастбище.
— Да, — добавила Джессика. — Я видела, как вы вышли из-за амбаров. И что же вы нашли?
— Не стоит так волноваться, — сказал ей Дон. — Всего лишь тело.
— Джоуди Тернбулла! — рявкнул Оуэнс. — И он был заколот моим ножом!
Джессика изумленно уставилась на него.
— Твоим... Тем самым ножом…
— Да! А теперь, видимо, ты скажешь, я не верю, что это сделал ты!
— Я поверю всему, что ты мне скажешь, Брэд.
— Наверное, ты будешь одна такая!
— Не забывайте обо мне, — сказал Дон.
— А, вы! — сказал Оуэнс. — Вы не в счет.
— Как раз в счет, — ответил Дон. — Мое мнение в подобном вопросе крайне важно.
— Что вы собираетесь сделать? — тихо спросила Джессика.
— Он собирается скрыть улики, которые обвиняют меня в убийстве! — выпалил Оуэнс. — Он сумасшедший!
— Как лиса, — дружелюбно сказал Дон. — Теперь смотрите. Давайте я вам все объясню простыми словами. Вас выпустили условно-досрочно. Если вас даже заподозрят в причастности к чему-то слегка незаконному, ваше условно-досрочное освобождение будет аннулировано. Разве вы не устали от тюрьмы?
— Но ведь это только вопрос времени, когда меня заподозрят!
— Именно этого я и хочу, — сказал Дон. — Время. А теперь бегите и выпустите коров из хлева. Я бы и сам это сделал, только они будут мычать на Кастерса и пугать его. И помните, что вас здесь сегодня не было, и вы ничего не знаете ни о трупах, ни о пастбищах, ни о ножах, ни о чем-то еще. Вы все время были в своей комнате, а я был с вами. И Кастерс тоже. И Джессика.
— Вы не можете впутывать ее в это дело…
— Она уже вовлечена в это дело, — сказал Дон. — Вам не приходило в голову, что ей самой может понадобиться алиби?
Оуэнс шумно вдохнул.
— Не смейте намекать, что она...
— Давайте, вперед, — сказал Дон.
— Делай, что он говорит, Брэд, — приказала Джессика.
— Вот это женщина с мозгами, — заметил Дон.
Оуэнс резко развернулся, что-то яростно бормоча вполголоса, и выскочил из кустов.
Джессика подошла на шаг ближе к Дону.
— Если он говорит, что не... не имел никакого отношения к Джоуди...
— Я ему верю, — сказал Дон. — Я бы не стал так подставлять свою шею, если бы думал иначе. Я еще не совсем свихнулся. Кто-то желает, чтобы люди думали, что Оуэнс хочет уничтожить Тернбуллов.
— Тогда может быть, что и отца Джоуди....
— Знаете, — восхищенно сказал Дон, — а вы очень умны.
— Если бы вы могли доказать... если бы вы могли... я бы отдала все, что угодно...
— Мне очень не хочется поднимать эти коммерческие вопросы, — сказал Дон, — но сколько это будет в наличных? Тысяча баксов?
Джессика судорожно сглотнула.
— Я… у меня не так уж много денег. Отец дает мне только на карманные расходы.
— Я вытрясу их из него, — сказал Дон, — с вашей небольшой помощью. Давайте уберемся отсюда, пока не пришли коровы.
|
━━━━❰ГЛАВА 4: СПУСТИТЬ ПСА❱━━━━ |
На ковре в прихожей лежал яркий косой контур, оставленный солнечным светом, проникавшим через открытую входную дверь, когда Дон спустился по лестнице вместе с Кастерсом, ковылявшим, прихрамывая, следом. Детектив направился в заднюю часть дома, но тут с веранды донеслись сердитые голоса. Он повернулся и вышел на улицу.
На подъездной дорожке стоял длинный низкий кабриолет с правосторонним управлением и высокими наклонными крыльями. Перед ним стоял мужчина с высоко и надменно поднятой головой, засунувший руки в карманы сшитой на заказ замшевой спортивной куртки. Он был в сапогах и бриджах для верховой езды, и голос его звучал так, словно исходил прямо из-за его крючковатого носа.
— Это ситуация совершенно неприемлема, — решительно заявил он.
Джессика стояла на краю веранды, а Оуэнс, прислонившийся к колонне рядом с ней, мрачно хмурился. Полковник Моррис с крайне несчастным видом раскачивался с пятки на носок на верхней ступеньке.
— Неприемлема, — повторил человек с крючковатым носом. — Человек с вашей чуткостью, полковник, должен был бы это понять. Вам следовало бы посоветоваться со мной.
— Мы не считали это необходимым, — сказала Джессика.
Мужчина изумленно посмотрел на нее.
— Ну, естественно! Человек с моим опытом способен дать разумный совет по таким вопросам. Кто этот мужчина с... э-э... собакой?
— Дон, — представился Дон. — А вы, надо полагать, Греторекс. Это Кастерс. Смотрите, не спутайте его с лисой. Вряд ли он на это правильно отреагирует.
— Разумеется, это не лиса, — сказал Греторекс. — Это датский дог.
Кастерс сел и рассеянно почесался.
— Он очень вам благодарен, — сказал Дон. — На что вы там жаловались?
— А? — сказал Греторекс. — Жаловался? А-а. Я возражал против присутствия этого человека, Оуэнса, в этой местности. Как я уже сказал, ситуация просто неприемлема. Люди просто не потерпят этого. Будут серьезные неприятности. Я вас предупреждаю.
— Считайте, что мы предупреждены, — сказал Дон. — Можете ехать гоняться за лисами.
— Что? — сказал Греторекс. — Ну, вообще-то сейчас не сезон для охоты на лис.
— Тогда сами отсюда гоните, — посоветовал Дон.
— Эй! — вмешался полковник Моррис. — Дон! Мистер Греторекс — мой уважаемый сосед, и я очень ценю его мнение. Я даже не представлял себе, какие последствия могут быть... Я чувствую...
— Я сейчас же уйду, — сказал Оуэнс.
— Подожди, пока я соберу свои вещи, — попросила Джессика.
— Что? — сказал полковник Моррис.
— Что? — сказал Греторекс.
— Если он уйдет, я тоже уйду, — сказала Джессика.
— Минутку! — в ужасе выпалил Греторекс. — Ты не можешь этого сделать, ты же знаешь. Я хочу сказать…
— Продолжай, — сказала Джессика. — Что ты хочешь сказать?
Греторекс судорожно сглотнул.
— Хорошо... Оуэнс — преступник, причем осужденный. Ты не можешь просто уйти с ним.
— Почему это не могу?
— Но, моя дорогая, подумай…
— Я уже обо всем подумала. И я собираюсь сделать кое-что еще.
— Ч-что же ты собираешься делать? — настороженно спросил Греторекс.
— Выйти замуж за Брэда.
Греторекс сделал шаг назад, потрясенный до глубины души.
— О, но это же немыслимо! Полковник Моррис, уж не хотите ли вы сказать, что позволите убийце похитить вашу дочь и втянуть ее в преступную жизнь?
Полковник Моррис вздохнул.
— К родителям больше нет никакого уважения. Она упряма и непокорна.
— Более того, — добавил Дон, — она совершеннолетняя.
Полковник Моррис мрачно кивнул.
— Ну и ну! — сказал Греторекс. — Моя дорогая Джессика, подумай об ужасных последствиях такого опрометчивого поступка. Пожалуйста, не убивайся из-за той маленькой ссоры, которая произошла между нами из-за той статьи в газете. Ты была саркастична, груба и... совершенно невозможна, но я прощу тебя, моя дорогая. Я сам женюсь на тебе!
— Спасибо, — ответила Джессика. — В следующей жизни.
Из-за дома донесся гулкий вопль. Он завибрировал в неподвижном воздухе, а затем послышался торопливый топот бегущих ног по утоптанной земле.
— Ну, вот опять, — сказал Дон.
Из-за угла дома стремительно выскочил человек в комбинезоне.
— Полковник Моррис! Там… на п-п-пастбище…
— Эй, эй, — рявкнул полковник Моррис. — Возьми себя в руки!
— Там парень, — сказал мужчина, сглотнув слюну. — Лежит там, на пастбище. И он умер от удара ножом в спину. И... и это Джоуди Тернбулл!
— Смилуйтесь, — сказал Дон. — Убийство. И так рано утром.
Полковник Моррис издал какой-то сдавленный звук.
— Убийство! Джоуди Тернбулл!
К Греторексу вернулась его высокомерная самоуверенность.
— Я не думаю, полковник, что нам нужно больше беспокоиться об этом убийце и его внимании к Джессике.
Лицо полковника Морриса приобрело свинцовый оттенок.
— Покажите мне! — крикнул он бессвязно, бросаясь вниз по ступенькам.
Он исчез за углом дома, а работник помчался за ним.
— Может, нам стоит сообщить в полицию о том, что происходит в этой лесной глуши, — предложил Дон.
Греторекс слегка улыбнулся.
— Я буду присутствовать при этом лично. И с удовольствием! — Он скользнул за руль своей машины и рванул к шоссе.
— Плохие новости распространяются очень быстро, — заметил Дон.
На веранду вышел Сесил и ткнул пальцем в Дона.
— Послушайте, вы. Если хотите, чтобы я приносил вам завтрак, то вставайте вместе с остальными. Все мои помощники сбежали от меня, потому что они боятся, что им перережут глотки, а я сижу в этой проклятой хибаре, и если вы хотите, чтобы ваша кровать была застелена, сделайте это сами.
— Хорошо, — сказал Дон, следуя за ним обратно в дом. — Вы слышали, что Джоуди Тернбулла нашли убитым?
— Не могу представить себе никого, по кому буду скучать меньше, — сообщил ему Сесил. — Что ваша псина ест на завтрак?
— Только кашу. С кучей сливок и сахара и без комков. Я ем яичницу с ветчиной. Держу пари, что Джоуди Тернбулл и его старик были хорошими охотниками, не так ли?
Сесил резко остановился и обернулся.
— Они охотились на кроликов и прочее.
— А они когда-нибудь охотились на перегонные кубы?
Худые плечи Сесила угрожающе вздернулись.
— Если бы они попытались, то ничего бы не нашли, а если бы и нашли, то не получили бы нож в спину. Они бы получили пулю прямо между глаз. Просто имейте это в виду. А теперь садитесь, ешьте свой завтрак и держите свой большой рот на замке.
Некоторое время спустя Дон осоловевшими глазами уставился в потолок. Перед ним на обеденном столе лежали жалкие остатки того, что когда-то было шестью порциями яичницы с ветчиной. Кастерс лежал под столом, булькая и кряхтя от переполнявшего его удовольствия.
В комнату вошел полковник Моррис, а следом за ним еще один человек, который шел вяло и печально, широко раскинув длинные руки. Штаны у него были мешковатыми на коленях, а пиджак помят спереди, и вся его поза создавала впечатление, что если его погладить по макушке, то он свалится кучей.
— Дон, это шериф Дервин, — встревоженно сказал полковник Моррис.
Дон рыгнул.
— Прошу прощения, — сказал он. — Как поживаете, шериф?
Дервин наклонился и посмотрел ему прямо в глаза.
— Я наслышан о вас. Не пытайтесь выкинуть со мной один из ваших фокусов.
— Только не после завтрака, — сказал Дон. — Во всяком случае не этого завтрака. Сесил, конечно, просто мастер.
Лицо полковника Морриса налилось краской.
— Дон! Здесь произошло убийство, вы это понимаете?
— Конечно, — сказал Дон, удовлетворенно вздыхая.
— Тогда не сидите тут, как чучело жабы! Это очень серьезно! Сделайте что-нибудь!
— Он ничего не сделает, — сказал Дервин, — если хочет и дальше разгуливать снаружи моей тюрьмы.
Лицо полковника Морриса побагровело.
— Дон! Этот… этот идиот утверждает, что Оуэнс убил Джоуди Тернбулла! Он предлагает арестовать Оуэнса!
— Ну и пусть, — лениво посоветовал Дон. — Оуэнса уже арестовывали раньше. Еще один раз ему не повредит. Мы сейчас же вытащим его отсюда.
— О, вот как? — осведомился Дервин. — И как же, позвольте поинтересоваться, вы собираетесь это сделать?
— У вас нет ни одной улики против него, — сказал Дон. — Мы придем следом за вами через полчаса с habeas corpus
— Хм! — сказал Дервин. — Если это не он, тогда кто же это сделал?
— Это уже ваша проблема. Вы и решайте. Когда было совершено это убийство?
— Доктор Эванс говорит, что Джоуди мертв уже около десяти часов.
Дон молча кивнул.
— Где-то около полуночи. У Оуэнса железное алиби.
— Какое? — поинтересовался Дервин.
— Оно перед вами. Это я. Я был с ним все время. Мы разговаривали в его комнате о разных вещах.
— Ха! — усмехнулся Дервин. — Думаете, кто-нибудь в это поверит? Вы бы все равно так сказали.
— Джессика тоже была там, — сказал Дон.
Полковник Моррис издал булькающий звук.
— Джессика!
— Не нервничайте, — посоветовал Дон.
— И когда же? — скептически спросил Дервин.
— Приблизительно с десяти часов вчерашнего вечера до четырех часов сегодняшнего утра.
— Джессика! — яростно взревел полковник Моррис.
В столовую вошла Джессика.
— Что?
Полковник Моррис отчаянно замахал руками.
— Дон имеет дьявольскую наглость заявить, что ты была с ним и Оуэнсом прошлой ночью!
— Да, это правда, — подтвердила Джессика.
— Мы ничего плохого не делали, — сказал Дон. — Мы играли в карты. Пятикарточный покер. Увлекательная игра. Кстати, я выиграл у Джессики тысячу баксов. Она сказала, что вы заплатите.
— Тысячу… — тупо повторил полковник Моррис.
— Тысяча три доллара и девяносто один цент, если быть точным, — сказал Дон. — Но мелочь я прощаю.
— Заткнитесь все, — приказал Дервин. Он посмотрел на Джессику. — Вы были с Оуэнсом, как он говорит?
— Да.
— Ладно, — мрачно сказал Дервин. — Пока ладно. Но у меня есть мысли. Убийство Джоуди очень напоминало смерть его отца, но на этот раз я не нашел ножа — пока не нашел. И кто-то выпустил коров, чтобы они затоптали землю. И держу пари, я знаю, кто именно.
— Никогда не делаю ставок, — сказал Дон. И тут же поспешно добавил: — За исключением покера.
— Ваше время придет, — пообещал Дервин. — Вы считаете себя очень умным, но вы еще попляшете. Полковник, вы отвечаете за Оуэнса. Пока я оставляю его тут, но когда я вернусь, то хочу найти его здесь. — Он указал пальцем на Дона. — И вас тоже.
Дон дремал в кабинете, полном густых и мрачных теней, когда кто-то повернул его ногу и разбудил.
— М-м-м? — сказал он, переворачиваясь на кушетке и сонно моргая.
— Гений за работой, — усмехнулся Сесил. — Слушайте, соня, тут кое-кто хочет поговорить с вами, и вам лучше раскрыть уши и послушать.
В сумерках были видны блестящие круги очков Нормы Карсон. Ее лицо было бледным и осунувшимся, а волосы свободно спадали на лоб.
— О, мистер Дон! — сказала она. — Вы должны что-то сделать! Они идут сюда! И это отчасти моя вина!
Дон сел прямо.
— Кто идет, и в чем ваша вина?
— Эти... эти бездельники и бродяги из города! Это все из-за этой скотины Греторекса. Он поговорил с ними, напоил их, а потом, когда шериф Дервин не арестовал Брэда Оуэнса за убийство Джоуди, сказал, что они должны взять закон в свои руки!
— Подумать только, — сказал Дон.
— Они придут сюда! — ахнула Норма. — Они... они линчуют Брэда!
— Так в чем ваша вина? — спросил Дон.
— Джоуди рассказал всему городу, что Брэд велел вам спустить на него собаку. Там, на мельнице. Он сказал, что собака напала на него, и он едва избежал смерти. И теперь вас собираются вымазать дегтем и покрыть перьями!
— Не беспокойтесь об этом, — успокоил ее Дон. — Я сам все улажу. А теперь бегите обратно в город. Будет не очень хорошо, если школьный совет узнает о вашем подвиге Пола Ревира
Норма неохотно ушла. Сесил вышел за дверь и решительно захлопнул ее за собой. Кастерс лежал на полу, уткнувшись головой в угол. Все эти волнения он проспал.
Дон встал и пнул его в спину.
— Вставай, балбес, — приказал он.
Кастерс сел и зевнул, а затем уставился на Дона с видом циничного ожидания.
Вместе с Кастерсом, бесшумно шагавшим позади него, Дон прошел через холл и вышел на веранду как раз вовремя, чтобы увидеть, как грязный купе Нормы Карсон выруливает на шоссе и направляется обратно в город. Дон присел на ступеньки веранды. Он достал из кармана шестизарядник, щелкнул затвором, чтобы убедиться, что он заряжен, и сунул пушку за пояс брюк под пиджак.
Пока он сидел с мечтательно-задумчивым видом, тени сгустились и мягко поползли по лужайке. Несколько ранних звезд блеснули в темнеющем пурпурном тумане неба, а затем появились другие яркие звезды, ниже, которые двигались парами и дрожали. Только это были не звезды.
Дон ткнул Кастерса большим пальцем под ребра и указал на дверь.
— Компания идет, — сказал он.
Кастерс хмыкнул, и его когти слегка заскребли по веранде. Дон сидел неподвижно, пока яркий свет фар машин подползал все ближе по городской дороге.
Внезапно за его спиной оглушительно хлопнула входная дверь, и на веранду выскочил полковник Моррис.
— Мрази! — проревел он. — Проклятые, наглые сволочи! Вы их видите?
— Ага, — ответил Дон.
Полковник спустился по ступенькам мимо Дона и остановился на конце подъездной аллеи.
Дон мотнул головой в сторону Кастерса, а затем встал, тихо обошел дом сбоку и спустился по заднему склону через густую живую изгородь. Сквозь окна амбаров ярко пробивался свет, и оттуда доносилось высокое тонкое жужжание сливочного сепаратора
Джессика возилась с сепаратором. Она щелкнула выключателем и уставилась на Дона.
— У нас будут гости, — сказал ей Дон. — Нежелательные.
Сзади вошел Оуэнс с двумя блестящими жестяными ведрами. Он поставил их на пол, и молоко, густо пенясь, немного пролилось на цементный пол.
— Только не говорите мне, что вы, наконец, решили протянуть нам руку помощи, — сказал он Дону.
— В некотором смысле, — сказал Дон. — На горизонте появилось несколько грубых и готовых к бою парней, которые намерены повесить вас на елке, как рождественский чулок. Вы, я и Кастерс отправимся на прогулку в лес и поизучаем местную птичью жизнь.
— То есть сбежим? — недоверчиво спросил Оуэнс.
Дон молча кивнул.
— Именно. А вы, — сказал он Джессике, — сбегайте и устройте для парней маленькое развлечение. Плачьте, причитайте, заламывайте руки. И скажите им, что Оуэнс бросил вас.
Джессика посмотрела на Оуэнса, закусив нижнюю губу, а потом молча повернулась и выбежала из здания, направившись вверх по склону к большому дому.
— Они могут выследить нас, — сказал Оуэнс. — Если у них есть собаки...
Дон улыбнулся и указал на Кастерса.
— Он ничего так не любит, как закусить хорошенько намазанной маслом ищейкой. Давайте начнем экскурсию.
|
━━━━❰ГЛАВА 5: ПО СЛЕДУ УБИЙСТВА❱━━━━ |
Этот густой лес, на северной стороне долины, был темнее, чем внутренности кошки. Дон ударился подбородком о низко нависшую ветку, отшатнулся назад и чуть не наступил на Кастерса. Кастерс предостерегающе заворчал.
— Что мне не нравится в лесах ночью, — сказал Дон, потирая подбородок, — так это то, что они темные. Вы знаете, где мы находимся?
— Конечно, — ответил Оуэнс. — Держитесь поближе ко мне, и тогда вы больше ни во что не врежетесь.
— Ладно, — сказал Дон. — Тут поблизости есть какое-нибудь место, где мы могли бы устроиться и понаблюдать за нашим тылом?
— Да. Есть холм Фэгана, до него пара шагов.
— Оттуда можно увидеть ферму?
— Да. Оттуда видна вся долина.
— А еще какое-нибудь место есть?
— Нет. Все остальные холмы покрыты густым лесом. Холм Фэгана когда-то был таким же, но кто-то выкопал на его склоне большую каменоломню. Сейчас она не используется, но выруб и эрозия превратили его во что-то вроде утеса. Он круто обрывается, и там нет деревьев, которые могли бы перекрыть вид.
— Вы сказали мне, что не помните, как всадили нож в отца Джоуди Тернбулла.
— Не помню.
— Понятно, — сказал Дон. — А вы бы помнили, как это сделали, если бы это было на самом деле?
Под ногами Оуэнса затрещали кусты, и он внезапно оказался гораздо ближе.
— Что вы хотите сказать?
— Я хочу сказать, что вы не помните, как ударили его ножом, потому что этого не делали. Вместо вас это проделал кто-то другой.
Из горла Оуэнса вырвался резкий звук.
— Что вы…
— Спокойствие, — сказал Дон. — Только спокойствие. У меня есть ствол, а Кастерс стоит прямо за вами, и мы нервные.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказал Оуэнс.
— Все очень просто, — сказал Дон. — Вы не убивали ни Джоуди Тернбулла, ни его старика. Но вы можете знать, кто это сделал.
— Как, по-вашему, если бы я знал, сел бы я тогда в тюрьму?
— Возможно, — сказал Дон. — Вполне возможно.
— Вы идиот? Зачем мне это?
— Чтобы защитить того, кто это сделал.
Тень Оуэнса слегка сжалась.
— Вы…
— Не пытайтесь на меня прыгнуть, — предупредил Дон. — Не получится. Отвечайте на мой вопрос. Вы знаете, кто совершил эти убийства?
— Нет!
— А я знаю, — сказал Дон. — И я не думаю, что вам понравится мой ответ.
Оуэнс тяжело дышал.
— Что за трюк вы сейчас пытаетесь провернуть?
— Я пытаюсь заработать премию, — сказал ему Дон. — Небольшая сумма в тысячу баксов, и я вижу, как она красиво трепещет прямо перед моим носом. Поворачивайтесь и ведите нас к холму Фэгана.
— Зачем?
— Потому что я так говорю, — сказал Дон, — и я, братец, серьезен. Ведите меня, или я брошу вас здесь и сам найду это место.
Оуэнс постоял немного, наклонившись вперед и пытаясь разглядеть лицо Дона, а затем без лишних слов повернулся и направился в густую темноту. Они продолжали свой путь в полном молчании, потихоньку поднимаясь наверх. Дон держал левую руку перед лицом, чтобы защитить его от невидимых хлещущих веток. В правой руке он держал револьвер.
Наконец Оуэнс остановился и оглянулся через плечо. Его лицо было бледным.
— Он примерно в ста пятидесяти ярдах впереди, — пробормотал он.
Дон потянулся назад, ухватил Кастерса за шипастый ошейник и перетащил его вперед.
— Иди туда. Давай. Проверь.
Кастерс скользнул вперед, настороженно покачивая головой из стороны в сторону.
— Следуйте за ним, — велел Дон. — Старайтесь не шуметь.
Оуэнс шел медленно, чуть ли не на ощупь, а Дон шел в ногу прямо за ним. Оуэнс снова остановился. Дон огляделся вокруг. Кастерс стоял неподвижно, склонив голову набок, шумно обнюхивая ночной воздух.
Дон вздохнул.
— Сегодня ночью я на правильном пути. — Он прошел мимо Оуэнса и толкнул Кастерса стволом револьвера. — Иди. Обезвредь его. И полегче. Просто охраняй. Охраняй, слышишь?
Кастерс угрюмо пробормотал что-то и словно растворился бесшумно в тени. Больше не было слышно ни звука, и Оуэнс с Доном ждали, прислушиваясь к собственному дыханию. Затем кто-то отчаянно закричал.
Дон мгновенно сложил ладони рупором и закричал:
— Не бегите! Не доставайте оружие! Не двигайтесь, и он вас не тронет!
Он помчался вверх по склону, а Оуэнс топал позади него. Лес поредел, превратившись в чахлый кустарник, и они прорвались сквозь него на небольшую поляну. На земле сидел человек, подняв обе руки в знак защиты.
Кастерс сидел на корточках прямо перед ним, его голова наклонялась вперед, пока его морда не оказалась не более чем в футе от лица человека. Его клыки, белые и блестящие, сверкали в полумраке, и он продолжал неприятно рычать.
— Хорошо, — сказал Дон. — Расслабься, балбес.
Кастерс перестал рычать и скучающе зевнул. Он отступил назад и сел.
— Зараза! — сказал человек сдавленным голосом. — Он появился без всякого предупреждения и... и набросился на меня!
— Вечер добрый, шериф, — сказал Дон.
У Дервина перехватило дыхание.
— Я послал его вперед, — сказал Дон, — так как думал, что вы услышите, как мы приближаемся, и сначала выстрелите, а потом посмотрите.
— Что? — сказал Дервин. — Почему?
— Я думал, вас может беспокоить совесть.
— Что? — повторил Дервин. — Совесть?
Дон показал пальцем.
— Из-за этого.
Долина раскинулась перед ними длинной, плавно сужающейся дугой, сворачиваясь по бокам в лесистые тени холмов. Сквер был прямо впереди, далеко внизу, такой же маленький и миниатюрный, как дорогой кукольный домик с яркими и крошечными огоньками в окнах. Вокруг него кружились другие огни — спереди, по бокам и сзади — среди небольших, более низких построек.
— Это ваши друзья? — спросил Дон.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовался Дервин.
— Слушайте, — сказал Дон. — Мы все взрослые люди. Мы знаем правду жизни. Никто не мог собрать такую огромную толпу в таком маленьком месте, как Рэмси, без ведома шерифа. Вы прекрасно об этом знали. Вы просто не хотели их останавливать, поэтому держались от них подальше.
— Хмф, — угрюмо сказал Дервин. — Ну, черт возьми, я... я полагал…
— Вы полагали, что толпа может напугать Оуэнса, и тогда он в чем-то признается.
— Может, и так, — сказал Дервин. — И он виновен!
— Вы такой тупой, что просто ужас, — сказал Дон.
Кастерс вдруг вскочил и зарычал.
Дон горько выругался шепотом.
— Нет, я ошибаюсь. Это я тупой.
— Что такое? — поинтересовался Оуэнс
— Я полагал, Дервин придет сюда, чтобы посмотреть на происходящее. Но я не думал, что убийца тоже может прийти.
— Что? — сказал Дервин. — Эй!
— Заткнитесь, — сказал Дон, наблюдая за Кастерсом.
Кастерс опустил голову и уставился в темноту на дальнем конце поляны. Там громко хрустнула палка. Кастерс шагнул вперед.
Дон пнул его ногой в бок.
— Нет!
— Почему нет? — прошептал Оуэнс.
— Это совсем другой случай, — сказал Дон. — Этот человек видит нас. Я не хочу, чтобы Кастерса набили картечью. Эй, вы там! Выходите! Я знаю, кто вы!
Дон толкнул Оуэнса.
— Вы с Дервином идите налево. Бегите! Сделайте круг и вернитесь к этому утесу!
Затем он толкнул Кастерса коленом.
— Пошел! — Он пробежал через поляну и врезался в кусты на правой стороне.
Темнота плотно сомкнулась вокруг него. Дон нащупал Кастерса, схватил за шипастый ошейник. Кастерс рванулся вперед, а Дон с шумом понесся за ним, горько и монотонно ругаясь.
— Пошуми немного, — велел он. — Гав!
Кастерс яростно залаял, и этот звук прокатился эхом перед ними. Дон свалился в овраг, и Кастерс волей-неволей вытащил его на другую сторону, двигаясь большими, тяжелыми прыжками. Он снова залаял и резко остановился. Дон упал на него сверху и с трудом поднялся на ноги. Он стоял, напряженно прислушиваясь.
— Я знаю, что вы рядом со мной, — сказал он. — Дальше вы не пойдете.
Послышался свистящий звук чьего-то дыхания. Кастерс прыгнул в ту сторону, а Дон схватил его за хвост и оттащил назад, упершись каблуками в землю.
— Нет! Успокойся, дурила! Ты мне больше нравишься без дырок в шкуре!
Он снова ухватился за ошейник, и они двинулись вперед в странном тандеме. Дон отскакивал от деревьев и слепо пробирался сквозь сердито потрескивающий кустарник.
— Дервин! — завопил Дон. — Оуэнс!
— Здесь!
— Здесь!
— Бегите сюда!
Кастерс неуверенно остановился, двинулся в одну сторону, затем повернулся и пошел в другую.
— Решайся, — тяжело дыша, сказал Дон.
Кастерс замедлил шаг, и Дон, задыхаясь, потянул за ошейник, а затем темнота словно немного рассеялась, и заросли перед ними исчезли.
— А-а, — протянул Дон. — Вот и все. — Он хлопнул Кастерса по морде. — Назад! В сторону.
Кастерс заворчал и возмущенно заворчал, но все же приблизился к ногам Дона. Дон медленно двинулся вперед, решительно выставив револьвер.
Земля круто оборвалась, а потом они внезапно оказались на чистом месте, с видом на пустое черное пространство долины. Прямо на краю обрыва впереди виднелась фигура — темная и колеблющаяся.
— А вот и наш человек, — сказал Дон.
— Кто это? — сказал Дервин. — Кто…
Легкий, мягкий ветерок из долины взъерошил кончики кустов и коснулся фигуры на краю утеса.
— Но ведь это же Норма Карсон! — воскликнул Оуэнс беспомощным, недоверчивым голосом.
Ее очки слегка блеснули, когда она повернулась к ним, а затем она повернулась и выпрямилась.
— Эй! — завопил Дон.
Край обрыва был пуст, а потом, словно эхо его крика, раздался тонкий леденящий душу вопль, слившийся с раскатистым грохотом катящихся камней.
Дервин подбежал к обрыву, бросился на четвереньки и пополз вперед.
— Ох, — сказал он с отвращением в голосе. — Она там, на этих острых камнях, жуткое зрелище…
Он вскочил на ноги и побежал обратно через поляну, направляясь к более плавному склону.
— Норма! — сказал Оуэнс. — Я не... я ничего не понимаю.
— Она убила старика Тернбулла и Джоуди.
— Убила? — беспомощно повторил Оуэнс. — Я не могу поверить, чтобы она…
— Мне тоже потребовалось немало времени, чтобы это понять, — признался Дон.
— Но почему?
— А вы когда-нибудь замечали, как она на вас смотрит или как она выглядит, когда говорит о вас?
— Что? — сказал Оуэнс.
— Она любила вас, болван вы этакий. Вы думали, что никто не видел, как старик Тернбулл ударил вас этим гаечным ключом. Но Норма видела. Она решила, что вас убили, и выдала себя. Вероятно, впала в истерику и примчалась туда. У старика Тернбулла появилась идея. Он испугался, что прикончил вас, и стал давить на нее. Она должна была сказать, что вы ударили его первым или что-то в этом роде.
Это был его конец. Ваш нож, вероятно, выпал из кармана, или же она нашла его, когда осматривала вас. Затем нож достался Тернбуллу — прямо в спину.
Оуэнс судорожно сглотнул.
— Но потом, когда меня арестовали…
— Боюсь, что дальнейший поступок Нормы вас разочарует, — сказал Дон. — Она поняла, что не получит вас, если вы окажетесь в тюрьме, но Джессике вы тоже не достанетесь.
— Ох, — сказал Оуэнс.
— Норма, вероятно, рассчитывала заполучить вас, когда вы освободитесь, — продолжал Дон. — Ей и в голову не приходило, что Джессика будет ждать вас, особенно после того, как она пустила этот маленький фальшивый слух о ее помолвке с Греторексом и послала вам газету с этой новостью.
Снизу до них донесся слабый голос шерифа Дервина:
— Дон! Оуэнс! Она... она мертва. О Господи!
— Сходите за доктором, или за скорой помощью, или за катафалком, или еще за чем-нибудь, — велел Дон.
— Но что насчет Джоуди.... — сказал Оуэнс.
— Джоуди был мелочным типом, — сказал Дон. — А еще он был таким же тупым, как и его старик. Он был таким мелочным и тупым, что умер. Он злился, что Норма не разрешает ему ходить в школу. Вероятно, над ним смеялись из-за этого. Он стал ходить за ней по пятам и приставать — как тогда на мельнице. Он слишком часто за ней увязывался. Видите ли, ей нужно было приехать и выяснить, собираетесь ли вы снова быть вместе с Джессикой. Она должна была это знать. Вчера вечером она тайком рыскала вокруг дома, и Джоуди приперся за ней, и она увидела его. Он мог рассказать об этом.
— А что насчет ножа? — спросил Оуэнс, все еще ошеломленный.
— После того как его использовали на суде, он просто хранился в каком-нибудь ящике стола в здании суда в качестве вещественного доказательства. Никто ни в чем не заподозрит школьную учительницу, если она окажется поблизости от здания суда, и уж точно никому и в голову не придет, что она может забрать нож.
Дон достал из кармана нож, раскрыл его и вытер лезвие и рукоятку о свой пиджак. Он бросил его вниз с утеса.
Оуэнс глубоко вздохнул.
— Знаете… знаете, мне немного трудно это сказать... — Он неуверенно замялся. — Но все-таки вы очень умный детектив!
— Я самый лучший, — сказал Дон. — Я говорил вам об этом с самого начала. Вам лучше вернуться к Джессике.
— Хорошо... — сказал Оуэнс. — Спасибо.
Он повернулся и побежал.
— Пусть Сесил приготовит нам пару стейков! — крикнул Дон. — И еще! Не забудьте про эту тысячу долларов!
Оуэнс мчался, не обращая на него внимания.
— Любовь, — сказал Дон, кивнув Кастерсу.
Кастерс медленно и задумчиво облизал свои губы.
Дон молча кивнул.
— Да. Стейки — это тоже неплохо.