Д. Лутц “Оседлавшие молнию” (1986)
Добавлено: 30 сен 2017, 20:05ОСЕДЛАВШИЕ МОЛНИЮ ｢RIDE THE LIGHTNING｣ 1st ed: “Alfred Hitchcock’s Mystery Magazine”, January 1985 Series: Al Nudger Edgar Winners: 1986 г. Переведено по изданию: ——— Перевод: Виктор Краснов Редактор: Ольга Белозовская © “Клуб Любителей Детектива”, 30 сен 2017 г. |  |
! |
Весь материал, представленный на данном форуме, предназначен исключительно для ознакомления. Все права на произведения принадлежат правообладателям (т.е согласно правилам форума он является собственником всего материала, опубликованного на данном ресурсе). Таким образом, форум занимается коллекционированием. Скопировав произведение с нашего форума (в данном случае администрация форума снимает с себя всякую ответственность), вы обязуетесь после прочтения удалить его со своего компьютера. Опубликовав произведение на других ресурсах в сети, вы берете на себя ответственность перед правообладателями. Публикация материалов с форума возможна только с разрешения администрации. ВНИМАНИЕ! В ТОПИКЕ ПРИСУТСТВУЮТ СПОЙЛЕРЫ. ЧИТАТЬ ОБСУЖДЕНИЯ ТОЛЬКО ПОСЛЕ ПРОЧТЕНИЯ САМОГО РАССКАЗА. |
- INTRODUCTION | +
- bibliography | +
Косые струи дождя яростно хлестали по асфальтированной площадке трейлерного парка Плэсид Коув. Временами замысловатые паутины молний озаряли парк. Стоящие в ряд передвижные домики неясно вырисовывались на фоне черного ночного неба, напоминая Неджеру могильные надгробия — только с навесами и телевизионными антеннами.Неджер прикрылся зонтом от ветра, на ходу доставая из кармана клочок бумаги и сверяясь с адресом, который он пытался отыскать в лабиринте трейлеров. Наконец, на самом краю Трэнквилити-лэйн он обнаружил трейлер под номером 307 и постучал в металлическую дверь.
— Меня зовут Неджер, — сказал он, когда дверь открылась.
Женщина в дверях несколько секунд пристально вглядывалась в пришельца. Сильный ветер задувал под металлический навес, бросая капли дождя прямо на ярко-синее платье женщины и взъерошивая ее светло-русые волосы. Она была высокого роста, но такая худая и хрупкая на вид, что, на первый взгляд, ей можно было дать лет двенадцать. При более внимательном взгляде становилось понятно, что женщине уже больше двадцати лет. Когда крупная капля дождя ударила ее в лицо, она машинально прищурилась, и в уголках ее блестящих голубых глаз появились мелкие морщинки. Лицо женщины было по-девичьи округлым, с крупными пухлыми губами, между которыми слегка выступали зубы. У нее было особенное выражение лица. Такое выражение встречается крайне редко. Мужчин оно, однозначно, либо отталкивает, либо привлекает своей необычной чувственностью. Неджеру нравились такие девушки-женщины; для себя он определил ее как привлекательную.
— О-о! — протянула она наконец, словно только что увидела Неджера. — Ужасный дождь, не правда ли?
— Действительно, — согласился Неджер.
Женщина содрогнулась всем своим худеньким телом и виновато улыбнулась.
— Я Холли Энн Адамс, мистер Неджер. И вы сейчас весь промокните. Проходите.
Она слегка отодвинулась, и Неджер шагнул в трейлер. Он ожидал, что внутри будет довольно просторно; ему приходилось жить в трейлерах, и он помнил о том, как они устроены. Но в этом оказалось слишком тесно. Мебель была дешевой; клетчатая обивка дивана сильно потерлась. Из динамика портативного черно-белого телевизора, стоявшего на маленьком столике возле дивана, доносились исступленные крики участников “Точной цены”
Холли Энн убрала с пластикового стула стопку журналов “Пипл”
— Ну, теперь можно поговорить, — произнесла Холли Энн, присаживаясь напротив Неджера на низенький диван. — Вы и вправду частный сыщик?
— Именно так, — отозвался Неджер. — Вам меня кто-то порекомендовал, мисс Адамс?
— “Желтые страницы”
— Оставим фамилию для квитанции об оплате, — улыбнулся Неджер.
Женщина усмехнулась в ответ.
— Об этом не беспокойтесь, — сказала она. — Я уже выписала чек на ваше имя. Осталось только вписать сумму. Это в том случае, если вы возьметесь за работу. А вы возьметесь?
— Почему бы и нет?
— Это касается моего жениха. Его зовут Кертис Кольт.
Неджер прислушался к стуку капель дождя, разбивающихся о крышу.
— Кертис Кольт? Которого на следующей неделе должны казнить?
— Да, это он. Только он не убивал ту женщину из винного магазина; я это знаю наверняка. И это неправильно, что он теперь должен скакать на молнии.
— Скакать на молнии?
— Так заключенные называют казнь на электрическом стуле, мистер Неджер. Сам этот стул они тоже называют по-разному: Старый Искромет, например… Или Сковородка Господа. Но Кертис не заслуживает того, чтобы садиться на эту электросковородку, и я могу доказать это.
— Боюсь, для этого поздновато, — покачал головой Неджер. — Или вы уже давали показания в суде?
— Нет, не давала. Я не могла. И скажу вам, почему. Все эти адвокаты, судьи, присяжные обо мне даже не знают. Кертис не хотел, чтобы они знали, поэтому ничего им не сказал.
Она скрестила ноги и стала небрежно помахивать правой ступней. Она улыбалась так, словно пыталась флиртовать с ним, в надежде склонить его к таким действиям, которые позволят добиться для Кертиса Кольта помилования буквально в последнюю минуту, как это бывает в старых фильмах.
Неджер пристально посмотрел на ее миловидное личико, характерное для сельских девушек, и произнес:
— Холли Энн, расскажи мне о Кертисе Кольте.
— Вы что, не читали о нем в газетах или не смотрели по телевизору?
— Журналисты толком никогда ничего не говорят. Расскажи мне все в подробностях.
— Ну, говорят, что Кертис был внутри винного магазина и пытался ограбить его. Хотя в тот вечер они с напарником были еще в трех других местах — и это все были автозаправки. Так вот, старик — хозяин магазина — вышел из подсобки и увидел свою жену с поднятыми руками, и Кертиса, направившего на нее пистолет. Старик потерял голову, бросился на Кертиса, и Кертису пришлось выстрелить в него. Женщина это увидела, разозлилась и тоже бросилась на Кертиса. Кертис и в нее выстрелил. Она умерла. Старик, правда, выжил, но теперь он не может ни говорить, ни думать, ни даже самостоятельно поесть.
Теперь и Неджер припомнил кое-какие подробности. Кертис Кольт был признан виновным в убийстве первой степени, и, пока законодатели спорили о преимуществах паров синильной кислоты над электричеством, власти штата приняли решение использовать электрический стул, для того чтобы впервые за последние четверть века казнить на нем убийцу. Консервативные круги посчитали, что это был прогрессивный ход.
— Они собираются нашпиговать Кертиса электричеством уже в следующую субботу, — произнесла Холли Энн с унылой интонацией школьницы, только что получившей двойку на уроке.
— Знаю, — отозвался Неджер. — Но я не понимаю, чем я могу тебе помочь? Или, точнее, чем я могу помочь Кертису?
— А вы знаете, что такое мысли, которые сидят у нас в голове, мистер Неджер? — спросила Холли Энн, не обращая внимания на его слова, в которых Неджер явно расписался в своей беспомощности.
Голубые глаза женщины на секунду затуманились.
— Говорят, что мысли — это всего лишь слабые электрические импульсы у нас в мозгу. Я где-то про это читала. И я спрашиваю себя: когда они пропустят электричество через Кертиса, что будет с его мозгом? Сколько времени он еще будет в сознании, прежде чем умрет? Придут ли к нему вместе с болью какие-то безумные мысли? Понимаю, это звучит дико, но я ночей не сплю, все думаю об этом. Я уверена, что должна попытаться как-то помочь Кертису.
Если верить желтой прессе, допустил Неджер, то в этом была некоторая логика; раз мысли были всего лишь слабыми электрическими импульсами, то напряжение в несколько тысяч вольт могло бы стать причиной появления жутких, гипертрофированных мыслей. Во всяком случае, в этом была уверена Холли Энн.
— Полицейские так ведь и не поймали напарника Кертиса, который удрал на машине и оставил его на той автостоянке? — спросил Неджер.
— Не поймали. Кертис не сказал, кто был за рулем, хотя на него сильно давили. Кертис вообще упрямый парень.
В голове Неджера мелькнула идея.
— Но ты-то знаешь, кто был за рулем?
— Ага. Он и сказал мне, что они с Кертисом во время ограбления винного магазина были за несколько миль от него. Когда он увидел, что полицейские повязали Кертиса, который покупал на автозаправке сигареты, то дал оттуда деру прежде, чем его смогли поймать. Полиция даже не успела заметить номер машины.
Неджер потер рукой подбородок, наблюдая за тем, как Холли Энн ритмично помахивает ногой, словно это была стрелка метронома. Потом он сказал:
— Присяжные пришли к выводу, что Кертис не только был внутри винного магазина, но и что именно он хладнокровно стрелял в старика и женщину.
— И, тем не менее, это неправда. Так сказал…
Она запнулась на полуслове, поняв, что чуть не назвала имя.
— …Приятель Кертиса, — закончил за женщину Неджер.
— Точно. А он должен знать наверняка, — сказала Холли Энн с такой искренней уверенностью, как будто эти слова были ее козырной картой и бесспорным аргументом.
— Это всего лишь значит, что некий парень, который был за рулем, утверждает, что он и Кертис якобы находились где-то в другом месте, когда совершалось ограбление магазина.
Холли Энн перестала качать ногой и упрямо мотнула головой.
— Да я понимаю. Но он не хочет… не может… Вот почему нужна ваша помощь.
— Людей моей профессии часто ставят на уровень ниже плинтуса, — сказал Неджер, — но я, тем не менее, не берусь за незаконные дела.
— То, что мне от вас нужно, — это вполне законно, — обиженным тоном произнесла Холли Энн.
Неджер посмотрел вглубь трейлера и увидел на кухонном столике пустую бутылку из-под джина. Может быть, она слегка пьяна, подумал он о женщине.
— Кертиса признали виновным на основе показаний свидетелей, — продолжала тем временем Холли Энн. — Но те люди ошибаются. Я хочу, чтобы вы нашли способ убедить их, что в тот вечер они видели не Кертиса.
— Четыре человека, двое из которых — покупатели в магазине, указали на Кертиса во время опознания в полиции.
— Ну и что? Разве свидетели не могут ошибаться?
Неджер мысленно согласился с тем, что, вообще-то, могут, хотя в данном конкретном случае он не представлял, как такое возможно. Ведь, в конце концов, свидетелей было четверо. И все же в чем-то Холли Энн права. Удивительно, как люди иногда бывают настолько уверены, что в паре метров от них именно этот человек совершил преступление.
— Я хочу, чтобы вы поговорили со свидетелями, — сказала Холли Энн, — и выяснили, почему они думают, что убийца — Кертис. Потом объясните им, в чем они неправы, и заставьте их изменить показания. Правда на нашей стороне, мистер Неджер. Хотя бы один из свидетелей должен будет изменить свои показания, когда он хорошенько подумает над этим, ведь Кертиса не было там, где его как будто бы видели.
— Кертис прошел все стадии обжалования приговора, — заметил Неджер. — Даже если все свидетели изменят свои показания, это не будет означать, что дело вернут на повторное рассмотрение.
— Может, и нет, но бьюсь об заклад, они не посмеют его казнить. Они не рискнут пойти на это, если свидетели скажут, что были не правы, и что женщину убил кто-то другой. Тогда, возможно, будет новый суд, и Кертис выйдет из тюрьмы.
Неджер был поражен. Оптимизм этой глупышки переходил все границы. Определенно, он должен был восхищаться этой Холли Энн.
Нога под подолом синего платья снова начала раскачиваться. Неджер невольно скосил глаза вниз.
— Так вы поможете мне, мистер Неджер? — спросила Холли Энн.
— Конечно. Все это выглядит довольно просто.
* * *
— Почему я снова должен вспоминать об этом? — спросил Рэнди Гантнер, опираясь на черенок лопаты.
Он не возражал против беседы с Неджером, поскольку это означало перерыв в работе. Гантнер был одним из строителей, которые возводили дорожную развязку в районе автомагистрали № 170.
— Кольта признали виновным, и он попадет на электрический стул, ведь так?
Полуденное солнце палило неимоверно, обжигая Неджеру шею и доводя его до тошноты. Большим пальцем Неджер выдавил таблетку антацида из блистера, который лежал у него в нагрудном кармане рубашки, и кинул маленькую круглую пилюлю себе в рот. В другой руке у Неджера была фотография Кертиса Кольта, которую он показывал Гантнеру. Этот снимок дала ему Холли Энн. На фото был запечатлен мускулистый, обнаженный до пояса Кольт. Он стоял, прислонившись к забору, с поднятой в руке банкой пива, как будто хотел сказать смешной тост. Да уж… Тост за свою смерть!
— Эту фотографию в суде не показывали. Я просто хочу, чтобы вы внимательно на нее посмотрели и сказали мне еще раз, уверены ли вы, что человек, которого вы видели в винном магазине, был именно Кольт? Даже если это ничего не изменит, и его казнят, кое-кому, кто его любит, станет немного легче.
— Глупо я буду выглядеть, если поменяю показания теперь, когда суд уже состоялся, — вполне логично заметил Гантнер.
— Но если вы до конца не уверены, то можете стать невольным пособником в убийстве невиновного человека.
Гантнер вздохнул, вытащил из кармана джинсов мятый красный носовой платок и утер им свое вспотевшее лицо. Потом он еще раз внимательно посмотрел на фотографию и пожал плечами.
— Это он. Кольт. Я видел, как он выстрелил в мужчину и женщину. Я стоял в задней части магазина. Если бы он знал, что мы с Сандерсом стоим позади него, он бы, наверное, замочил нас вместе со стариками.
— Вы абсолютно уверены, что это тот самый человек?
Гантнер сплюнул себе под ноги и нахмурился. Неджер понял, что уже слишком долго испытывает его терпение. Да и бригадир рабочих косо посматривал в их сторону.
— Я заявил об этом и в полиции, и в суде, Неджер. Пожилую леди убил этот негодяй Кольт. Как по мне, так он заслуживает такого наказания.
— И вы действительно видели, как он стрелял?
— Не совсем так. Мы с Сандерсом в задней части магазина выбирали недорогой бурбон. Потом услышали выстрелы, оглянулись и увидели, как Кертис Кольт сделал шаг назад, повернулся и побежал к машине. Это был старый “форд”, черного или темно-зеленого цвета. Перед тем как уехать, Кольт выстрелил еще раз.
— Вы видели того, кто был за рулем?
— Мельком. Тощий парень с усами и вьющимися черными волосами. Все это я рассказал копам. Больше ничего не знаю.
На этом разговор был закончен. К ним приближался рассерженный бригадир. Клац! Лопата Гантнера вонзилась в землю: нужно было наверстывать упущенное время.
Неджер поблагодарил Гантнера и посоветовал ему не слишком усердствовать на таком солнцепеке.
— Может быть, вы покопаете вместо меня? — мрачно усмехнулся Гантнер.
— Я уже копаю там, где мне нужно, — ответил Неджер и поспешил уйти со стройплощадки прежде, чем его выгнал бы оттуда бригадир.
* * *
Другие очевидцы тоже твердо придерживались своих показаний. Четвертым — и последним — свидетелем, с которым переговорил Неджер, была пожилая женщина по имени Айрис Лангенекерт, которая выгуливала свою собаку около винного магазина и видела, как Кертис Кольт выбежал из двери и заскочил в машину. Она сообщила примерно то же, что и Гантнер. Описывая человека за рулем, она сказала, что это был худой мужчина с вьющимися черными волосами и то ли с бородой, то ли с усами. И еще она добавила:
— У него волосы и усы были, как у Кертиса Кольта.
Неджер снова всмотрелся в фотографию, которую дала ему Холли Энн. Кертис Кольт был ростом около пяти футов, худой, с пышными, бандитского вида усами и с копной вьющихся черных волос. Неджер подумал, а не мог ли за рулем машины сидеть сам Кертис Кольт, в то время как стрельбу в магазине устроил его напарник? Хотя, конечно, верилось в это с трудом.
Неджер поехал в свой офис, который располагался в пригороде Мэплвуда, поднялся в свой кабинет на втором этаже, уселся за стол около открытого окна и с удовольствием отхлебнул холодного чая из бумажного стаканчика. Чаем он разжился в кафетерии на первом этаже. Сквозь открытое окно снизу доносился приторный аромат пончиков. Неджер так и не привык к этому запаху, который постоянно дразнил его чувствительный желудок.
Когда он немного пришел в себя от жары и снова обрел способность ясно мыслить, то решил, что ему необходимо больше информации и об ограблении, и о Кертисе Кольте — но из более объективного источника, нежели Холли Энн Адамс. Поэтому Неджер позвонил лейтенанту Джеку Хаммерсмиту домой. Ответил Джед, сын лейтенанта, который сказал, что Хаммерсмит только что уехал на службу, так как работал во вторую смену, и что пройдет некоторое время, прежде чем его отец доберется до полицейского участка.
Неджер проверил сообщения на телефонном автоответчике, подтвердив тем самым банальную истину о том, что только дураки надеются таким образом обеспечить себя заказами на работу. На пленке обнаружилось следующее: краткое сообщение от его бывшей жены Эйлин с требованием алиментов за последний месяц; пафосный голос какого-то молодого человека, зачитавшего адрес, по которому Неджер мог послать чек с благотворительным взносом на создание общественного комитета по контролю за правильным начислением налогов; и послание от некоего весельчака, сообщавшего Неджеру о том, что за десять этикеток от больших упаковок такой-то марки хот-догов он мог бы получить билет на игру бейсбольной команды “Кардиналы” всего за полцены. (Последнее означало, что нужно было съесть восемьдесят хот-догов. Неджер прикинул, что к тому времени, когда он справится с таким количеством сосисок в тесте, бейсбольный сезон уже закончится.) Казалось, что все хотят получить от Неджера денег. Никто не хотел дать денег ему. Кроме Холли Энн Адамс. Поэтому Неджер решил, что должен удвоить свои усилия по делу Кертиса Кольта.
Допивая чай, он запрокинул голову, пытаясь вытрясти в рот то, что осталось в стаканчике от дробленого льда. Но льдинки, словно в насмешку над Неджером, намертво прилипли к донышку. Вот так всегда!
Он скомкал бумажный стаканчик вместе с остатками льда и бросил его в мусорную корзину. Потом спустился вниз, вышел на улицу, где в тени здания был припаркован его “фольксваген”, и поехал на восток, в центр города, по направлению к Третьему полицейскому участку.
Лейтенант Джек Хаммерсмит был уже на месте. Холеный и растолстевший, он сидел за широким металлическим столом. Фунты живого веса и годы отделяли его от того стройного и симпатичного копа, который десять лет назад был напарником Неджера, и с которым они вдвоем патрулировали улицы на полицейской машине. Даже сейчас Неджер мог угадать в Хаммерсмите следы былой бесшабашности, хотя, подумал он, это всего лишь из-за того, что он знал Джека десять лет назад.
— Присаживайся, Неджер, — с улыбкой произнес Хаммерсмит, но его глаза, как и положено глазам настоящего копа, остались непроницаемы.
Если глаза можно назвать зеркалом души, то это зеркало у Хаммерсмита было плотно завешено.
Перед столом Хаммерсмита стояло несколько стульев с прямыми спинками, и Неджер сел на один из них.
— Мне нужна помощь, — сказал он.
— Конечно, — отозвался Хаммерсмит. — Ты ведь приходишь ко мне не для того, чтобы поделиться новым рецептом яблочного пирога или просто покачаться на стуле.
У Хаммерсмита было чувство юмора; при его роде занятий это хорошая и полезная черта.
— Мне нужно побольше разузнать о Кертисе Кольте, — сказал Неджер.
Хаммерсмит достал из нагрудного кармана рубашки одну из своих отвратительных “зеленых” сигар
— О Кольте? Это о том парне, который собирается скакать на молнии?
— Я уже второй раз за последние несколько дней слышу это выражение. Первый раз так выразилась невеста Кольта. Она думает, что он невиновен.
— Невесты всегда так думают. Она твоя клиентка?
Неджер кивнул, но не стал пока называть имя Холли Энн.
— Легковерность когда-нибудь погубит наш мир, — вздохнул Хаммерсмит. — Я как раз расследовал то убийство. Нет ни единого шанса, что Кольт невиновен.
— Четыре свидетеля — это, конечно, неопровержимое доказательство, — признал Неджер. — А как быть с водителем? По описаниям, он очень смахивает на Кольта. Может быть, он-то как раз и стрелял, а Кольт сидел за рулем?
— Адвокат Кольта пытался играть на этом. Но присяжные не купились. И я тоже не купился. Кольт виновен, и все тут.
— Ты ведь сам прекрасно знаешь, какими неточными могут быть показания очевидцев, — стоял на своем Неджер.
Его слова, казалось, привели Хаммерсмита в раздражение. Лейтенант закурил сигару, и кабинет моментально наполнился едким дымом.
Неджер решил смягчить свой тон.
— Не возражаешь, чтобы я посмотрел материалы по делу Кольта?
Хаммерсмит пристально смотрел на Неджера через густую зеленоватую завесу дыма. Он еще раз затянулся сигарой и медленно выдохнул; дымовая завеса стала еще плотнее.
— Почему эта невеста не пришла на суд, чтобы свидетельствовать в пользу Кольта? Она могла бы, по крайней мере, солгать и сказать, что в тот вечер он был с ней.
— Очевидно, Кольт не хотел, чтобы ее допрашивали.
— Как благородно! — проворчал Хаммерсмит. — Ну, и почему эта невеста думает, что ее прекрасный принц невиновен?
— Она знает, что он был в другом месте, когда в магазине произошла стрельба.
— Но он был не с ней?
— Нет.
— Забавно.
Наверное, это было достаточно забавно для того, чтобы заинтересовать Хаммерсмита. Он поднял телефонную трубку и попросил принести ему дело Кольта. Неджер едва мог разобрать, что еще говорил Хаммерсмит, не выпускавший во время разговора сигару изо рта, но, видимо, в Третьем участке все давно к этому привыкли и свободно переводили речь с “сигарского” языка на обычный английский.
В деле не оказалось ничего такого, чего Неджер бы уже не знал. Через пятнадцать минут после стрельбы в магазине двое патрульных, ориентируясь на описание стрелявшего, переданное по полицейской рации, задержали Кертиса Кольта на автозаправке, где тот покупал в автомате пачку сигарет. Когда полицейские вошли в здание заправки, автомобиль, припаркованный в конце плохо освещенной стоянки, моментально сорвался с места и уехал. Копы мельком заметили, что это был темно-зеленый “форд”. Они не успели разглядеть номерной знак, но оба сходились на том, что первая буква на нем была “Л”.
При аресте Кольт не сопротивлялся. И тем же вечером в Третьем полицейском участке четверо свидетелей указали на него во время опознания. Машина, про которую говорили свидетели, соответствовала по описанию тому автомобилю, который видели и полицейские возле заправки. Денег из магазина, а также из нескольких автозаправок, ограбленных накануне, у Кольта не нашли, но они могли находиться как раз в той машине.
— Из дела прямо-таки и прет невиновность Кольта, не правда ли, Неджер? — усмехнулся Хаммерсмит.
— А что насчет орудия убийства?
— Когда Кольта арестовали, он был безоружен.
— Это кажется странным.
— Вовсе нет, — парировал Хаммерсмит. — Он ведь собирался только купить сигареты. Поэтому наверняка оставил пистолет в машине.
Неджер закрыл папку с материалами дела, положил ее на край стола Хаммерсмита и поднялся со стула.
— Спасибо, Джек. Если узнаю что-то интересное, сразу тебе сообщу.
— Если по этому делу, то не надо. Это ни к чему. Я не понимаю, как может кто-то — даже невеста Кольта — сомневаться в его виновности.
Неджер пожал плечами, стараясь не сильно вдыхать пропитанный табачными парами воздух кабинета.
— Может, это просто эмоции. Она думает, что, поскольку мысли — это слабые электрические импульсы в мозгу, Кольт может испытать какие-то невероятные умственные страдания, когда через него пропустят высокое напряжение. У нее такие вот странные идеи.
— Готов поспорить, что она и сама странная, — заметил Хаммерсмит. — Не удивлюсь, если и Кольт думает так же. Только он это заслужил. И тут она, наверное, права.
— Права в чем?
— В том, что высокое напряжение влияет на процесс мышления. Хотя, кто знает…
— Об этом узнает Кертис, — сказал Неджер, — когда включат рубильник.
— Вообще-то, неплохая теория, — произнес Хаммерсмит. — Я запомню. Это можно говорить в утешение семьям жертв убийц.
— Иногда ты рассуждаешь, как коп, который видел слишком много горя.
— Горя вокруг нас действительно много, — с неожиданной грустью в голосе отозвался Хаммерсмит.
Сидя за столом, с дымящейся во рту сигарой, он был похож на каменное изваяние Будды, над которым курился фимиам.
Неджер откашлялся, после чего распрощался со своим бывшим напарником.
* * *
На следующий день Неджер снова был в трейлере у Холли Энн.
— Чтобы вынести приговор, достаточно показаний двух свидетелей, — объяснил он ей. — А в этом деле их аж четверо. И ни один не сомневается в том, что Кертис Кольт и есть убийца. Буду с тобой честным: пора тебе признать тот факт, что Кольт виновен, а также то, что ты впустую тратишь деньги, оплачивая мои услуги.
— Все эти свидетели знают, что произойдет с Кертисом, — сказала Холли Энн. — Они не хотят жить с пониманием того, что могли совершить ошибку и приговорить к смерти невиновного человека, поэтому они убедили себя в том, что тем вечером видели именно Кертиса.
— С точки зрения человеческой психологии твои слова довольно логичны, — заметил Неджер, — но я не думаю, что это как-то нам поможет. Свидетели упорно говорят то же самое, что и три месяца назад в суде. Я не поленился прочитать всю стенограмму судебного заседания: у присяжных не оставалось другого выбора, кроме как признать Кольта виновным.
Холли Энн подтянула ноги к груди и обхватила колени руками. Эта ее наивно-детская поза лучше всяких слов говорила о том, насколько сильна была ее вера в невиновность своего возлюбленного. Она верила, что в какой-то момент обязательно должен появиться благородный рыцарь, который вырвет Кертиса Кольта из пасти электрического чудища. Она истово в это верила. Неджер чуть ли не наяву слышал звон доспехов этого сказочного героя.
Холли Энн хотела, чтобы и он в это поверил.
— Я вижу, вам самому нужно убедиться в невиновности Кертиса, — задумчиво произнесла она.
Не было никаких сомнений, что Неджер поставил женщину в затруднительное положение.
— Если вы придете сюда сегодня вечером в восемь, мистер Неджер, я смогу убедить вас в этом.
— Каким образом?
— Этого я вам сейчас не могу сказать. Вы все поймете вечером.
— Зачем обязательно нужно ждать до вечера?
— Увидите.
Неджер взглянул на хрупкую фигурку Холли Энн, сжавшуюся в углу дивана. Он чувствовал себя так, словно они играли в детскую игру-“угадайку”, в то время как Кертис Кольт дожидался своей очереди сесть на электрический стул. Неджер ни разу не присутствовал на казни; он только слышал, что эта процедура не такая быстрая, как о ней часто думают люди. Желудок Неджера непроизвольно сжался.
— Может, все-таки сейчас поиграем в “Двадцать вопросов”
Холли Энн покачала головой.
— Нет, мистер Неджер.
Неджер вздохнул и поднялся, собираясь уходить.
— Постарайтесь не опаздывать, мистер Неджер, — промолвила Холли Энн, когда он вышел из трейлера. — Это важно.
* * *
Ровно в восемь вечера Неджер сидел за маленьким столиком в крохотной кухоньке Холли Энн. Напротив расположился худощавый нервозный парень лет двадцати пяти, одетый, несмотря на жару, в рубашку с длинными рукавами. Его глаза прятались за солнцезащитными очками с зеркальными линзами. Холли Энн представила парня (“Это Лэн, хотя на самом деле его зовут по-другому”), а потом сказала, что он был напарником Кертиса Кольта и в момент убийства сидел за рулем машины.
— Нас с Кольтом и близко не было около винного магазина, когда там кого-то застрелили, — решительно заявил Лэн.
Неджер подумал, что солнцезащитные очки служили для того, чтобы он впоследствии не мог точно опознать Лэна, — если дело дойдет до суда. У Лэна были прямые, каштановые волосы ниже плеч, а когда он шевельнул рукой, Неджер заметил у него на запястье что-то сине-красного оттенка. Татуировка. Этим объяснялась рубашка с длинными рукавами.
— Вы ведь понимаете, почему Лэн не мог появиться в суде и дать показания в пользу Кертиса, — сказала Холли Энн.
Неджер ответил, что, насколько он понял, Лэн тем самым подставил бы и себя самого.
— Мы были на другом конце города, — объяснил Лэн. — Обчищали автозаправку, когда в винном магазине произошла стрельба. Черт, мы никогда никуда не лезли, кроме заправок. Мы работали только по ним.
Неджер вполне допускал, что это могло быть правдой. Шесть лет назад Кольт отсидел за вооруженное ограбление после того, как в течение недели ограбил с полдюжины автозаправочных станций. И все его другие задержания так или иначе были связаны именно с заправками. А винный магазин находился в таком районе, где Кертис Кольт ни разу не “наследил”. Однако в суде никто не обратил внимания на это обстоятельство.
— Твои волосы свидетельствуют в твою пользу, — сказал Лэну Неджер.
— Как это?
— За три месяца со дня происшествия в магазине твои волосы не могли бы вырасти до такой длины. Свидетели утверждают, что у человека за рулем были гораздо более короткие, вьющиеся волосы — как у Кольта. И усы.
Лэн пожал плечами.
— Скажу вам честно, это ни о чем не говорит. Мы с Кертисом немного похожи. Поэтому, чтобы запутать любых свидетелей в случае, если мы попадемся, мы сделали так, чтобы еще больше походить друг на друга. Я подбирал свои длинные волосы и надевал парик, похожий на волосы Кертиса. Мои усы были настоящими — как у Кертиса. Я сбрил их месяц назад. Так что, с первого взгляда мы с ним были похожи, как братья.
Неджер принял и это объяснение: для грабителей не редкость использовать те или иные трюки, чтобы запутать свидетелей и полицию. В этой ситуации отчасти были повинны и многочисленные юристы; преступники — как и полицейские — следовали советам своих адвокатов и подумывали о возможном суде еще до того, как шли на совершение преступления.
— В таком случае, чем ты можешь доказать, что в момент стрельбы в магазине вы были в другом конце города? — спросил Неджер, глядя на двух крохотных Неджеров, которые уставились на него из зеркальных линз.
— Только тем, что за свои слова я отвечаю, — высокомерно отозвался Лэн.
Неджер не стал растолковывать ему, чего стоят его слова. Зачем злить этого парня?
— Я просто хочу, чтобы вы поверили, что Кертис невиновен! — с надрывом в голосе воскликнул Лэн. — Это так! И я тоже не виноват!
В этот момент Неджер понял, почему Лэн явился сюда, невзирая на риск. Если Кольт был виновен в убийстве, Лэн становился прямым соучастником. Если Кертис Кольт “ускачет на молнии”, Лэну может светить пожизненное заключение, а, возможно, даже и собственные “скачки”, если его поймают и хорошенько прижмут. Ему не надо было даже нажимать на курок, чтобы тоже быть обвиненным в убийстве.
— Мне нужно, чтобы вы очень постарались и доказали, что Кертис невиновен, — тихо произнес Лэн.
Его тонкие губы дрожали; он чуть не плакал.
— Это ты дал деньги Холли Энн, чтобы она мне заплатила? — спросил Неджер.
— Часть суммы. Из тех денег, что мы с Кертисом похитили. И еще я отдал Холли Энн долю Кертиса. Мы все разделили пополам.
Грязные деньги, подумал Неджер. Грязная работа. И все же, вдруг Кертис Кольт действительно невиновен? В этом случае следовало поторопиться и закончить дело.
— Хорошо. Я буду продолжать.
— Спасибо вам, — выдохнул Лэн.
Он порывисто вскинул над столиком свою тонкую руку и в знак благодарности пожал руку Неджеру.
По виду Лэн был похож на наркомана. Интересно, подумал Неджер, нет ли у него под длинным рукавом рубашки помимо татуировки следов от уколов?
Лэн поднялся.
— Побудьте здесь с Холли Энн минут десять, пока я не скроюсь. Я должен знать, что меня никто не преследует. Поймите меня правильно: это не потому, что я вам не доверяю. Просто человек в моем положении должен быть во всем уверен.
— Понимаю. Иди.
Лэн слабо улыбнулся и вышел из трейлера. Неджер услышал, как шаги парня прошуршали по гравию снаружи.
Неджеру было сорок три года, и у него было десять фунтов лишнего веса. Худощавому и энергичному Лэну десятиминутная фора нужна была не больше, чем уроки пения Фрэнку Синатре.
— Лэн — наркоша? — спросил Неджер у Холли Энн.
— Иногда употребляет… Но мой Кертис никогда не касался дури.
— Ты ведь понимаешь, что я должен рассказать полиции об этом разговоре?
Холли Энн кивнула.
— Поэтому мы и устроили встречу таким образом. Копы не смогут зацепить Лэна.
— Зато у них может появиться желание поговорить с тобой, Холли Энн.
Женщина пожала плечами.
— Это не имеет значения. Я не знаю, где Лэн; не знаю его настоящего имени; не знаю, как с ним связаться. Все, что ему нужно будет узнать про Кертиса, он прочитает в газетах.
— А у тебя очень изобретательный ум, — сказал ей Неджер, — учитывая, что выглядишь ты, как сестренка куколки Барби.
Холли Энн довольно улыбнулась.
— Вы находите меня привлекательной, мистер Неджер?
— Да. Но для меня ты слишком молода.
В следующий момент в голове Неджера мелькнула мысль, что Кертису Кольту, должно быть, очень повезло. Потом он взглянул на часы, увидел, что десять минут прошли, и распрощался. Если у Барби могла быть сестренка, то почему бы и Кену не обзавестись братом. Да и время нельзя было сбрасывать со счетов. Надо поговорить с Кертисом Кольтом.
* * *
— Я не очень-то этому верю, — сказал Хаммерсмит, сидя за столом и сердито пыхтя сигарой.
Сердился он из-за того, что рассказ Неджера его немного взволновал. Лейтенанту не улыбалась перспектива — пусть и маловероятная — отправить невиновного человека на смерть. Это был кошмар для любого нормального полицейского, который хоть раз занимался расследованием убийства.
— Этот Лэн просто пытается отмазаться от своей причастности к убийству.
— Можешь понимать и так, — не стал спорить Неджер.
— Вот если бы ты поточнее описал нам Лэна… — произнес Хаммерсмит, угрюмо насупившись, как будто это Неджер был виноват в том, что подельник Кертиса Кольта до сих пор разгуливает на свободе.
— Я рассказал все, что мог, — развел руками Неджер. — Лэн ведь и мне не доверяет. Он тертый калач. К тому же он напуган и понимает, что для него поставлено на карту.
Хаммерсмит кивнул головой. Черты его лица немного разгладились, хотя в глазах все еще читалось разочарование.
— Ты собираешься поговорить с Холли Энн? — спросил Неджер.
— Обязательно, хотя это не принесет особой пользы. Возможно даже, что она говорит правду. Лэн, скорее всего, предполагал, что мы будем ее допрашивать, поэтому вряд ли сообщил ей, как его найти.
— Вы могли бы последить за ее трейлером.
— Как ты думаешь, Холли Энн и Лэн могут быть любовниками?
— Думаю, нет.
Хаммерсмит покачал головой.
— В таком случае они, возможно, вообще больше не встретятся. Наблюдение за ее трейлером может стать пустой тратой времени и сил.
С этим Неджер был согласен. Он поднялся, собираясь уходить.
— Что теперь будешь делать? — спросил Хаммерсмит.
— Еще раз поговорю со свидетелями. Перечитаю стенограмму судебного заседания. И… мне хотелось бы пообщаться с Кертисом Кольтом.
— В камеру смертников посетители не допускаются.
— Но тут исключительный случай, — возразил Неджер. — Ты можешь мне это устроить?
Хаммерсмит задумчиво пожевал сигару. Поскольку он отвечал за расследование этого убийства, он единственный мог организовывать проведение следственных процедур с Кертисом Кольтом. Это налагало на лейтенанта немалую ответственность.
— Я тебе позвоню, — сказал, наконец, Хаммерсмит. — Посмотрю, что можно сделать.
Неджер поблагодарил Хаммерсмита и поскорее убрался из его кабинета, чтобы глотнуть свежего воздуха в холле полицейского участка.
В тот же день ему удалось еще раз поговорить со всеми четырьмя свидетелями. Двое из них были крайне недовольны тем, что Неджер никак не хочет оставить их в покое.
Все свидетели упорно придерживались своих показаний. Об этом Неджер сообщил Холли Энн в ресторане, где она работала официанткой. Наверняка после этого у некоторых посетителей жареный картофель оказался приправлен слезами.
Вечером Неджеру позвонил Хаммерсмит.
— Мне удалось получить разрешение, так что ты сможешь поговорить с Кольтом, — сказал лейтенант. — Но не слишком обольщайся. Потому что Кольт не захочет говорить с тобой. Он не желает говорить ни с кем — даже со священником. Ну, насчет священника он, может, еще и передумает, а вот насчет тебя — вряд ли.
— Ты ему сказал, что я работаю на Холли Энн?
— Естественно, я ему об этом сказал. Но на него это не произвело впечатления. Он уже смирился со своим положением смертника.
Желудок Неджера в который раз побеспокоил его: за спазмом в животе последовало громкое урчание. Если даже Кертис Кольт откажется сотрудничать, то что он еще может сделать? Неджер машинально достал упаковку антацида, выдавил из блистера две таблетки и бросил их в рот.
Хаммерсмит знал о чувствительном желудке Неджера, и сейчас он, должно быть, услышал в трубке шуршание фольги и последовавшее за ним чавканье.
— Успокойся, приятель, — сказал он. — В этом нет твоей вины.
— Тогда почему же я чувствую себя виноватым?
— Потому что ты вообще слишком много чувствуешь. Из-за этого тебе пришлось уйти из полиции.
— До казни у нас еще есть один день, — сказал Неджер. — Я еще раз встречусь со свидетелями. Снова поговорю с каждым, даже если, увидев меня, они попытаются сбежать. Может быть, кто-то из них скажет нечто такое, что прольет свет на ситуацию.
— Да не будет никакого света. Ты только зря тратишь свое время. Оставь в покое это дело и займись чем-нибудь другим.
— Не сейчас, — произнес Неджер. — Мне кажется, что-то такое носится в воздухе, но я никак не могу это ухватить.
— Ничего у тебя не выйдет, — проворчал Хаммерсмит. — Просто забудь. Живи своей жизнью, а Кертису Кольту позволь потерять свою.
* * *
Хаммерсмит оказался прав. Неджер ничем не смог помочь Кертису Кольту. В субботу, в восемь часов утра, в то время как Неджер у себя в квартире готовил завтрак, Кольта казнили на электрическом стуле.
Кольт отказался от последнего слова, и две тысячи вольт пронзили его тело, превратив былую личность в ничто.
Неджер услышал сообщение о казни Кольта по кухонному радио. Он машинально, не ощущая вкуса, съел яичницу, а к тосту даже не притронулся.
Днем он утешал Холли Энн, которая была в шоке. Женщина постепенно приходила в себя, однако периодически на ее глаза наворачивались слезы, и она начинала всхлипывать. Неджер извинился за то, что не смог предотвратить казни ее возлюбленного. Холли Энн сдержанно поблагодарила, стараясь, чтобы голос ее при этом не дрожал. Она предпочитала страдать в одиночестве. Ее босс дал ей отгул на вторую половину дня, и Неджер отвез Холли Энн из ресторана домой.
В течение двух следующих ночей Неджер спал в общей сложности всего часа четыре. В понедельник он почувствовал, что просто обязан пойти на похороны Кертиса Кольта. На кладбище было человек десять, включая назначенных государством священника и гробовщиков. Во время краткой панихиды Неджер стоя по одну сторону могилы. Холли Энн, похожая на девочку-подростка, вырядившуюся в черное платье, стояла с другой стороны. Они не разговаривали — лишь молча обменивались взглядами.
Когда гроб опускали в землю, Неджер увидел, как Холли Энн повернулась и пошла к такси, ожидавшему ее у выщербленной каменной фигуры ангела. Таксист медленно проехал по узкой, извилистой дорожке кладбища к высоким железным воротам и вырулил на оживленную улицу. Холли Энн ни разу не оглянулась.
Вечером того же дня Неджер понял, что вызывало у него беспокойство, и впервые с момента смерти Кертиса Кольта он спал спокойно.
Утром он начал наблюдение за трейлером Холли Энн.
В семь тридцать она вышла, одетая в желтую униформу официантки, и села в подъехавшее такси. Неджер завел свой видавший виды “фольксваген-жук” и поехал следом. Проехав четыре квартала, такси остановилось у ресторана, где работала Холли-Энн. Она расплатилась с водителем и, не глядя по сторонам, прошла через оформленные в стиле салунов Дикого Запада распашные двери.
В шесть вечера — уже на другом такси — Холли Энн отправилась домой, сделав по пути короткую остановку около продуктового магазина.
Так продолжалось до конца недели: из трейлера — на работу, после работы — в трейлер. К Холли Энн никто не приходил. И кроме простого пакета из коричневой бумаги, с которым она каждый вечер возвращалась домой, больше она ничего с собой не приносила.
Температура воздуха поднялась до девяноста пяти градусов
* * *
В следующий понедельник, после того как Холли Энн уехала на работу, Неджер при помощи банковской карточки вскрыл хлипкий замок в двери трейлера и пробрался внутрь.
Ему потребовалось больше часа, чтобы найти то, что он искал. Спрятано было надежно: картонная коробка оказалась втиснутой за панель, скрывающую сантехническую арматуру. Осмотрев содержимое — почти семьсот долларов, составившие добычу Кертиса Кольта за его недолгую преступную жизнь, и кое-что еще, совсем не удивившее Неджера, — он закрыл коробку и снова спрятал ее за панелью.
Неджер продолжал следить и всюду следовать за Холли Энн. Теперь он был более уверен в своих предположениях.
Через две недели после похорон, уйдя как-то раз вечером с работы, Холли Энн не поехала домой.
Вместо этого такси повернуло в противоположную сторону и направилось на восток по Уотсон-роуд. Неджер ехал следом, петляя по улочкам южной части Сент-Луиса, потом свернул в тупиковый переулок, в глубине которого находился большой гараж под вывеской “Автомобильные кузова Клиффорда”.
Неджер быстро вырулил обратно на улицу и припарковал свой “фольксваген” неподалеку от поворота в переулок. Через несколько минут оттуда выехало такси без пассажира. Еще через десять минут из переулка выкатил блестящий красный “форд”, за рулем которого сидела Холли Энн. Номерной знак машины начинался с буквы “Л”.
Когда Неджер достиг трейлерного парка Плэсид Коув, он увидел, что “форд” стоит около жилища Холли Энн.
По пути к трейлеру Неджер на секунду остановился и ковырнул ключом капот Форда. Даже в неясном вечернем свете он смог разглядеть, что под слоем новой красной краски цвет машины был темно-зеленым.
Холли Энн открыла дверь сразу же после того, как он постучал. Увидев Неджера, она попыталась выдавить из себя улыбку, но у нее это плохо получилось. Холли Энн казалась осунувшейся и постаревшей сразу лет на десять. Теперь она не была похожа на девушку-подростка. Теперь это была изможденная, подкошенная горем женщина. Темные круги под глазами усиливали это впечатление. В руке Холли Энн держала стеклянную баночку из-под желе, на два пальца заполненную прозрачной жидкостью. Позади нее, на столике, лежал смятый коричневый пакет, и стояла полупустая бутылка джина.
— Я все понял, — сказал Неджер.
Теперь она улыбнулась, но улыбка вышла мимолетной и моментально погасла.
— Вы, как собака со старым ботинком, мистер Неджер. Не знаете, когда нужно остановиться.
Холли Энн отступила назад, и Неджер зашел в трейлер. Внутри было жарко и душно; видимо, что-то случилось с кондиционером.
— Жарит, как в аду, не правда ли? — усмехнулась Холли Энн.
Неджер счел это замечание соответствующим истине.
Он присел за маленький столик, за которым две недели назад разговаривал с Лэном. Холли Энн предложила ему выпить. Неджер отказался. Женщина проглотила содержимое баночки из-под желе и налила себе еще. Горлышко бутылки угрожающе зазвенело по стеклу.
— Ну, и что же вы поняли, мистер Неджер?
Она не хотела этого слышать, но она это услышит. Должна услышать.
— До твоего ресторана около четырех миль, — начал Неджер. — Официантки там получают немного, так что поездки в такси на работу и с работы прожигают большую дыру в твоем бюджете. Однако, похоже, ты постоянно пользуешься услугами такси.
— Моя машина была в ремонте.
— Я так и понял, когда нашел деньги и парик.
Холли Энн слегка наклонила голову и сделала глоток джина.
— Парик?
— В картонной коробке за стенкой санузла.
— Вы тут рылись, мистер Неджер.
В ее голосе не было возмущения — только констатация факта.
— Ты довольно худа, и рост у тебя немаленький, — продолжал Неджер. — Сидя в машине, в парике из темных вьющихся волос и с фальшивыми усами ты могла быть похожей на Кертиса Кольта достаточно для того, чтобы одурачить десяток свидетелей, видевших тебя лишь мельком. Для вас обоих это была разумная мера предосторожности.
Его слова, казалось, поразили Холли Энн.
— Вы хотите сказать, что при ограблении винного магазина за рулем была я?
— Вполне возможно. Потом, вероятно, ты кого-то наняла, чтобы он изобразил Лэна и убедил меня в том, что он был сообщником Кольта, и что они были далеко от места преступления, когда в магазине прогремел выстрел. После того как я нашел парик, я поговорил тут кое с кем из твоих соседей, и мне сказали, что до недавнего времени ты ездила на зеленом “форде”.
Холли Энн облизнула губы.
— Из этого следует только то, что Кертис и Лэн использовали для своих налетов мою машину.
— Я сомневаюсь, что Лэн вообще когда-нибудь встречался с Кертисом. Ты заплатила ему крадеными деньгами или наркотиками, чтобы он сидел здесь и нагло мне врал.
— Если я была за рулем этой машины, мистер Неджер, и к тому же знала, что Кертис виновен, то зачем бы я стала нанимать частного детектива и пытаться опровергнуть показания свидетелей?
— Сначала мне это тоже показалось странным, — ответил Неджер. — Но потом я понял, что твой интерес был не в оправдании Кертиса. В действительности ты беспокоилась о том, что Кертис Кольт мог сказать в тюрьме. Тебе не нужно было, чтобы свидетели изменили свои показания; ты хотела убедиться, что они будут стоять на своем. И ты хотела, чтобы в полиции узнали о существовании некоего Лэна.
Холли Энн подняла голову и посмотрела Неджеру прямо в глаза.
— И зачем мне это было нужно? — с вызовом спросила она.
— Затем, что это ты была напарником Кертиса Кольта во всех его налетах. И когда вы грабили винный магазин, он сидел за рулем машины. Это ты стреляла. Ты убила ту женщину. Кольт молчал об этом, потому что любил тебя. Он ни о чем не сказал ни полицейским, ни адвокату, ни даже священнику. Теперь, когда он уже мертв, ты можешь всецело ему доверять, но что-то подсказывает мне, что даже сейчас ты не до конца уверена. Он любил тебя гораздо сильнее, чем ты его, и теперь тебе предстоит жить, зная, что он не заслужил смерти.
Холли Энн посмотрела в свой импровизированный стакан, будто хотела найти там ответ, и надолго задумалась.
Неджер ждал, чувствуя, как под рубашкой капли пота стекают с его шеи прямо на спину.
Наконец Холли Энн заговорила:
— Я не хотела стрелять в старика, но он не оставил мне выбора. Потом эта тетка на меня поперла…
Она взглянула на Неджера, холодно улыбнулась и продолжила:
— Богом клянусь, мистер Неджер, я ни на минуту не перестаю думать об этой бедной женщине.
— Ты убила ее, — сказал Неджер. — И ты же убила Кертиса Кольта. Своим молчанием, из-за которого он принял смерть вместо тебя.
— Вы ничего не сможете доказать, — заявила Холли Энн все с той же холодной улыбкой.
— Ты права, — отозвался Неджер. — Не смогу. Но, мне кажется, юридически ничего доказывать и не нужно. Ты сама сказала, что мысли — это слабые электрические импульсы в мозгу. Кертис Кольт “ускакал на молнии”, как вихрь. А вот у тебя на это уйдут годы, но результат будет тот же. Думаю, ты согласишься, что его путь был легче.
Холли Энн ничего не ответила. И не собиралась отвечать. Она просто молча сидела, уставившись взглядом в одну точку.
Неджер встал и вытер потный лоб тыльной стороной ладони. Ему было не по себе в этом тесном, душном трейлере. Захотелось побыстрее выбраться наружу, чтобы не чувствовать себя загнанным в ловушку.
Он не стал прощаться с Холли Энн. Она тоже не сказала ни слова. Последний звук, который услышал Неджер, отходя от трейлера, был звон горлышка бутылки о стекло.