Бернард Найт "Любитель птиц из Тонипанди"
Добавлено: 01 янв 2019, 20:11ЛЮБИТЕЛЬ ПТИЦ ИЗ ТОНИПАНДИ ｢THE BIRDMAN OF TONYPANDY｣ ПЕРВОЕ ИЗДАНИЕ: “The Mammoth Book of Perfect Crimes and Impossible Mysteries”, 2006 г. РАССЛЕДОВАТЕЛЬ ｢INVESTIGATOR｣: ———— ｢————｣ НЕВОЗМОЖНОСТЬ: ??? Переведено по изданию: “The Mammoth Book of Perfect Crimes and Impossible Mysteries”, 2006 Перевод: Эстер Кецлах ｢iпсевдоним｣ ▣ Редактор−корректор: О. Белозовская © ‘Клуб Любителей Детектива’, 1 января 2019 г. |  |
Подробная информация во вкладках
Он положил свой бинокль на подоконник и решил, что пришло время убить свою жену.
Тщательно все обдумав еще несколько минут, Льюис Ллойд рассмотрел разные способы, которые проносились в его мозгу в течение нескольких последних недель. Он более или менее выбрал один из них, руководствуясь главным образом тем, чтобы его ни в коем случае не смогли признать виновным в этом преступлении. Не могло быть сомнений, что он будет главным подозреваемым, и, если ему не повезет, его смогут даже привлечь к суду, учитывая их прошлые записи о его постоянных ссорах с женой.
Но признать виновным — никогда!
Приняв решение, Ллойд облегченно вздохнул и снова обратил свое внимание на пейзаж за окном. Подняв бинокль, он навел его на ряд чахлых рябин и низкорослых дубов, обрамлявших вершину горы, возвышавшуюся над его хижиной. Он наблюдал за стаей сорок, важно расхаживавших под деревьями, пока его внимание не отвлекла пара канюков, паривших над угольным отвалом, позади разрушенной печи для обжига извести.
Льюис Ллойд любил птиц, а эта ветхая хижина была его единственным убежищем от придирок и ругани, которые ему приходилось выносить внизу, в долине. Он часто приходил сюда ранним утром или вечером, когда паб закрывался. Иногда он даже оставался в хижине на ночь, зимой, съежившись над маленькой пузатой печкой, блаженствуя в своем уединении.
Льюис благодушно улыбался, глядя в бинокль и думая, что, когда дело будет сделано, он сможет приходить сюда гораздо чаще, и визгливые вопли Риты уже не смогут испортить ему удовольствие.
|
✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏ |
— Учтите, шеф, в этой семье прежде уже были проблемы с полицией, — пробормотал его сержант, раздраженный тем, что Мордекай так пренебрежительно обошелся с переданным им письмом. Инспектор, коренастый, крупный, грубый мужчина, из которого могло бы выйти два Джона Прескотта
— Ну и что там было? Пара семейных скандалов?
— Однажды Ллойд сломал ей руку, а в другой раз — пару ребер, — сказал Уилли, защищаясь. — Судья дал ему шесть месяцев.
— Большое дело! — усмехнулся инспектор. — Так, значит, теперь мы должны отнестись к ней серьезно, да?
Он поднялся на ноги, сгреб скомканное письмо со стола, подошел к окну, где было светлее. Хотя он не хотел признаться в этом, он видел теперь не слишком хорошо, и визит в "Specsavers"
— Где ты его взял, Уилли?
— Эдди Морган, дежурный сержант в Тон Пентре
— А он где его взял? — пробурчал Мордекай, плюхаясь в свое кресло.
— Рита Ллойд принесла его пару дней назад. Она, как видно, прожужжала ему все уши разными ужасами, говорила, что ее старик угрожал убить ее, вот она и подает официальную жалобу, — сержант пересказывал все это с некоторым удовольствием. — Эдди сказал, он забыл обо всем этом, зная, что эта Рита совсем чокнутая, но, когда я появился там, так он сказал, он решил, что будет лучше передать эту бумагу нам.
— О Господи! — вздохнул Мордекай. — Она была избита, у нее были синяки в этот раз?
— Ничего такого, так он сказал. Только полупьяная, как всегда.
Инспектор утомленно придвинул к себе стопку папок, лежавшую у него на столе.
— Ладно, у меня слишком мало проклятого времени, чтобы тратить его на это. Если она придет с фонарями под обоими глазами, мы поговорим с ней. В противном случае я буду считать это "делом, ожидающим рассмотрения".
Он открыл верхнюю папку и близоруко уставился на верхнюю страницу бесконечной полицейской писанины. Его сержант, поняв намек, ретировался в столовую, перекусить.
Спустя десять минут его длинная рыжеволосая фигура скользнула обратно. Он встал перед столом, опершись костяшками пальцев о край.
— Мне кажется, вам лучше еще раз прочитать то письмо, шеф, — мрачно сказал он. — Я только что пил чай с сотрудником коронера
|
✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏ |
Услышав от своего сержанта новость, он помчался вниз по лестнице в маленькую комнатку, где размещался сотрудник коронера. Уилли последовал за ним. Мордекай навис над Джимми Армстронгом, большим спокойным человеком, который прежде был полицейским, а после выхода в отставку занялся тем же самым делом уже как гражданское лицо.
Джимми грустно покачал головой.
— Простите, шеф, но у нас ничего нет. Этим утром было вскрытие, но док не обнаружил ничего, что могло бы убить ее. Он сохранил несколько образцов для анализа, просто на всякий случай.
Мордекай помахал письмом Риты перед носом Армстронга.
— Она писала нам, сообщала, что ее муж грозится убить ее, приятель! А теперь она мертва!
Сотрудник коронера пожал плечами.
— Не надо обвинять меня, я тут просто мальчик на побегушках. Возможно, вам лучше поговорить с коронером.
— Черт побери, так я и сделаю, — проворчал инспектор. — И само собой, с ее долбаным мужем.
Его гнев утих, когда возможные последствия этого дела начали доходить до его сознания. Он сел на один из жестких стульев, которые Армстронг предлагал скорбящим родственникам, когда беседовал с ними, и задумчиво посмотрел на сотрудника коронера.
— Ты живешь в Тонипанди, Джимми. Что там сейчас болтают о Ллойдах?
Армстронг, чей твидовый костюм и ухоженные седые волосы делали его похожим на всеобщего любимого дядюшку, сложил руки, словно для молитвы.
— Подозрительная парочка, я считаю, все так и ждали, что случится какое-нибудь несчастье.
— Он по-прежнему хозяйничает в пабе? Я думал, он сделал ноги из-за своих проблем с законом, — проворчал инспектор.
— Это независимый паб
— Из-за чего же тогда они грызлись, он и его миссис? — требовательно спросил Мордекай.
Армстронг пожал своими большими плечами.
— Они были просто несовместимы! Он тихий парень, пока не выйдет из себя, а тогда становится просто ужасным. Она старая пьянчужка, лентяйка и потаскуха. Рита кидается на всех, кто носит брюки, по крайней мере, если она достаточно трезвая, чтобы удержаться на ногах.
Инспектор кряхтя поднялся на ноги. Он похлопал по письму.
— Так, может быть, в этом что-то есть, а?
Армстронг, защищаясь, поднял руки.
— Не спрашивайте меня, это ваша работа. Но я должен сперва поговорить со своим начальником.
|
✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏ |
Они подошли к двери с потертой медной табличкой, на которой было написано: "Томас, Эванс и Рис — адвокаты", хотя эти джентльмены давно умерли, и в настоящее время старшим партнером фирмы был мистер Дэвид Мостин, коронер Ее Величества в Восточном Гламоргане.
На верхней площадке узкой лестницы располагалась убогая приемная, сидевшая в ней девушка с сильным насморком проводила их в кабинет коронера. Мостин был полным мужчиной, со сверкающей лысиной и круглым розовым лицом, на котором, казалось, всегда сияла улыбка, даже когда он обсуждал смерть во всех ее, часто ужасных, формах. Он предложил двум детективам пару жестких стульев и снова уселся за свой заваленный бумагами стол.
— Мой сотрудник уже рассказал мне по телефону о положении дел, — начал он, вытаскивая какой-то бланк из лежащей перед ним груды. — У нас уже была небольшая проблема, ведь доктор Карлтон все еще не может определить причину смерти. — Он одарил их такой радостной улыбкой, словно только что узнал о своем выигрыше в лотерею.
— Полагаю, это уже само по себе необычно, сэр? — пробурчал Мордекай, теребя прыщ у себя на шее.
Коронер с совершенно счастливым видом покачал головой.
— Не так уж необычно, инспектор. Особенно если мы имеем дело с таблетками или алкоголем. Тогда вскрытие может ничего и не обнаружить, но позднее, возможно, мы установим причину смерти с помощью лабораторных анализов.
Инспектор полез в свой внутренний карман и вытащил письмо Риты Ллойд, теперь вложенное в прозрачный пластиковый конверт. Он протянул его через стол.
— Видите ли, сэр, у нас проблема. Я получил это письмо сегодня утром, а потом мне сказали, что она уже мертва!
Дэвид Мостин изучил единственную исписанную страницу, затем передал ее обратно и потер свою лысину, словно это помогало ему думать.
— Это действительно требует от нас действовать осмотрительно. Что вам известно об этой паре?
Мордекай кивнул головой в сторону сержанта.
— Уильямс знает их лучше. Он родом из той части долины.
Уильямс прочистил горло и начал говорить, словно свидетельствуя в суде, хотя ему удалось избежать таких фраз, как: "Я двигался в северном направлении".
— Сэр, Льюис и Рита Ллойд были известны мне уже длительный период времени. Более того, это я арестовал его некоторое время назад за нападение на жену. Он хозяин и держатель лицензии "Элиот Армс" в Тонипанди, независимого паба, где он живет со своей, ныне покойной, женой.
Коронер кивал, благодушная улыбка по-прежнему не сходила с его лица.
— Вы еще не говорили с ним об этом?
Мордекай покачал головой.
— Мы узнали об этом только час назад, сэр. Это просто случайность, что Армстронг сообщил моему сержанту о ее смерти.
Коронер посмотрел вниз, на бумагу, которую он держал в руке.
— Все, что у меня есть, — это обычное извещение от Льюиса. Там просто говорится, что он вызвал к себе домой семейного врача, это был доктор Бетачия, а тот потом позвонил, чтобы сообщить о смерти, поскольку он не мог выдать свидетельство. Муж обнаружил женщину мертвой в ее собственной постели вчера в 7:30.
Мордекай с воинственным видом уставился на Дэвида Мостина.
— Это все, что у вас есть, сэр? — требовательно спросил он, как будто подозревал, что коронер что-то скрыл от него.
— Пока все, да. Если вскрытие установит естественную смерть, например инфаркт или инсульт, я выдам свидетельство о смерти, и это будет конец всему делу. Теперь же я вынужден ждать, пока наш патологоанатом, доктор Карлтон, сделает анализы и сообщит мне свое заключение.
— Сколько времени все это может занять, сэр? — отважился спросить Уилли Уильямс.
Мостин лучезарно улыбнулся ему.
— Это зависит от многих обстоятельств, сержант. Некоторые вещества, такие как алкоголь и угарный газ, он может проверить в своем собственном госпитале в течение нескольких дней. Для более сложных анализов на наркотики образцы нужно посылать в другие лаборатории, и на это могут уйти недели.
Инспектор так сердито посмотрел на коронера, точно это он был во всем виноват.
— Мы не можем ждать так долго, сэр. Я поговорил со своим суперинтендантом, он велел мне встретиться с этим мужем и, если я почувствую что-нибудь подозрительное, начать уголовное расследование.
Улыбка Дэвида Мостина слегка поблекла.
— И что именно вы собираетесь делать в этом случае?
Мордекай пожал своими бычьими плечами.
— Мы можем вызвать команду криминалистов на место преступления, в этот паб, сэр. И, возможно, попросить, чтобы наш патологоанатом произвел повторное вскрытие, с вашего согласия, разумеется.
Он мог почти видеть цифры, мелькавшие словно в кассовом аппарате в глазах коронера, пока Мостин подсчитывал дополнительные расходы из тех средств, которые он получал от местных властей. Однако Мостин оправился и с самой широкой улыбкой благосклонно выразил свое согласие.
— Прекрасно, поговорите с этим малым, Ллойдом, инспектор, — и дайте мне знать, если что-нибудь случится.
|
✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏ |
Сразу за этой фабрикой дорога поворачивала почти под углом 55о и карабкалась от подножия долины к зеленым холмам пятью сотнями футов выше, где позади последних домов и земельных наделов лежало его убежище, откуда он наблюдал за птицами.
В среду, на следующий день после того, как "Карадок, плотники и могильщики" забрали тело его жены, Льюис Ллойд отпер двери паба ровно в 12:00. Он поступал так каждый день, закрывался в 15:00 и снова открывал паб с 18:00 до 23:00.
Вчерашний день был исключением, не из-за огромного горя, а потому, что он был вынужден отправиться в офис коронера и оформлять документы для могильщиков, что выбило его из обычной повседневной колеи. Потеря жены не прибавила ему забот, поскольку Рита редко появлялась в пабе, разве что ей нужна была новая бутылка джина, или если каприз толкал ее пофлиртовать с кем-нибудь из наименее дряхлых посетителей паба.
В обеденное время Шерон, толстая девица, страдающая от аденоидов, помогала в баре, главным образом вставляя листики салата и кусочки ветчины в булочки. Кроме этого, она снимала целлофан с поддельных корнуэльских пирожков
Открыв дверь, хозяин прошел через похожее на пещеру помещение, со стенами, обшитыми до половины деревянными панелями, и потолком, пожелтевшим от копившегося здесь десятилетиями табачного дыма. Он сел на стул в дальнем конце бара, около висящего на шарнирах щита, открывавшего проход в столовую, гостиную и кухню. Взяв "Вестерн Мейл"
Джим Армстронг, сотрудник коронера, всего лишь выразил ему грубоватое сочувствие и деловито заполнил соответствующие документы, когда он спустился в полицейский участок, чтобы сообщить все подробности, о своей только что скончавшейся жене. Потом, примерно час назад, Армстронг позвонил Ллойду, чтобы рассказать, что в деле возникла какая-то заминка, и что ему не следует хоронить тело, пока ему не позвонят снова из офиса коронера. Для порядка хозяин паба постарался притвориться озабоченным и спросил, в чем там дело, но сотрудник коронера отвечал уклончиво.
Из предыдущих, менее серьезных столкновений с законом, а также после некоторых поисков в Публичной библиотеке в Порте
Хотя Льюис Ллойд был малообразованным человеком, в 16 лет бросившим школу, он был умным и хитрым и тщательно продумал все, что может случиться после того, как он убьет жену. Он не сожалел, о том, что сделал: Рита, вечно пьяная, изменявшая ему и постоянно пилившая его, получила по заслугам. И все, что теперь оставалось, — выдержать любые бури, которые могли ожидать его.
Была только одна деталь, которую Ллойд не мог учесть в своих расчетах, — он ничего не знал о письме, которое его жена послала в полицию.
Часом позже Уилли Уильямс припарковал полицейскую машину на Мафекинг-стрит, и они прошли к тускло-коричневому зданию на углу. Мордекай спросил его, что за фрукт этот Ллойд.
— Мужик лет сорока пяти, довольно обыкновенный, как мне кажется. Раньше работал на железной дороге, но попал под машину, он все еще немного хромает. Получил хорошую компенсацию, говорят, на эти деньги он и купил свой паб. Помешан на птицах, на всем, что покрыто перьями.
— А что представляла собой его жена?
— Рита? Кудрявая блондинка, довольно красивая в свое время, но она чересчур любила выпивку. Прежде была парикмахершей, но она слишком ленива, чтобы что-нибудь делать.
— Так почему же она вышла за такого никчемного любителя птиц, как Ллойд?
— Может быть, в награду он снабжал ее джином? Хотя, я слышал, для паба теперь не слишком хорошее время, так что Ллойд, возможно, на мели.
Они дошли до угла, и Уиллу пришлось прервать краткое жизнеописание Льюиса, которым он угощал своего шефа, когда они открыли дверь паба. В баре какой-то старик сутулился в углу, читая программу бегов. Полдюжины молодых мужчин и женщин столпились вокруг двух столов в центре. Они болтали, пили пиво и ели угощение, которое на бумажных тарелках подавала им Шерон.
Темноволосый мужчина сидел возле барной стойки и читал газету, но, когда увидел Уилла, встал и пошел им навстречу.
— Мистер Ллойд? — сказал Мордекай Эванс, стараясь, чтобы эти простые слова прозвучали угрожающе.
Льюис кивнул, приветствуя Уилла, с которым уже был знаком, а потом кивнул инспектору, соглашаясь, что он, действительно, мистер Ллойд.
— Инспектор полиции Мордекай Эванс из Порта, — рявкнул Мордекай. — Можем мы пройти куда-нибудь в более спокойное место?
В унылой задней комнате, где стоял потертый диван и два кресла, обеденный стол и телевизор, Ллойд жестом предложил полицейским садиться и сам присел на край кресла.
— Это просто место, куда мы приходим, когда прислуживаем в баре, — сказал он, извиняющимся тоном. — Жилые комнаты наверху.
Мордекай провел пальцем вокруг своей толстой шеи, стиснутой тесным воротничком. Было жарко, и ему вдруг захотелось выпить пинту пива, одну из тех, какие продавал их подозреваемый.
— Ваша жена вчера умерла, мистер Ллойд. Я сожалею, что приходится беспокоить вас в такое время, но нам необходимо задать вам несколько вопросов. — "В его голосе не слышно никакого сожаления", — подумал Уилли.
— Я нашел ее мертвой в постели, офицер. Я не мог этого понять, это было ужасное потрясение. Она не была больна — по крайней мере не больше, чем всегда.
— Что вы имеете в виду? — настороженно буркнул инспектор.
Ллойд опустил голову вниз, рассматривая ноготь на пальце.
— Ну, что же. Всем в округе известно, что она слишком любила спиртное, если вы понимаете, что я хочу сказать, особенно клянчить выпивку в пивных. Доктор Бетачия много раз предостерегал ее против этого. Он сделал несколько анализов в прошлом году, но больше мы нечего об этом не слышали.
— Но доктор сказал, что он не может выдать свидетельство о смерти, значит, она не могла умереть от этого, — вмешался в разговор Уилли.
— Ну, не знаю, — ответил Ллойд, пожимая плечами. — Я надеюсь, в больнице что-нибудь выяснят.
— Недавно вы были осуждены за нападение на нее. Что можете сказать об этом? — потребовал Мордекай с видом обвинителя.
Темные брови владельца паба удивленно поднялись.
— Не понимаю, при чем тут это! Ее, что, забили до смерти?
— Я задал вопрос, если вы не возражаете, — огрызнулся детектив. — Причиняли вы ей с тех пор еще какие-нибудь телесные повреждения?
Ллойд был возмущен этими предположениями. Его негодование было искренним, ведь он знал, что вскрытие не могло найти у Риты даже царапины.
— Разумеется, нет! Я возмущен, что вы могли хотя бы заподозрить такие вещи.
Мордекай невозмутимо полез в карман, достал письмо в прозрачном пластиковом конверте и протянул его Ллойду.
— Ваша жена передала это в полицию всего несколько дней назад. Что вы можете сказать по этому поводу?
Владелец паба никогда не играл в покер, но мог бы добиться больших успехов в этой игре. Пока он читал письмо, на его лице никак не отражались опасения, переполнявшие его. "Глупая сука, — думал он, — зачем она решила пойти и сделать это, для чего?" Как раз перед тем, как он разделался с ней. Но вера в свой план помогла ему быстро преодолеть потрясение от того, что она обвинила его перед полицейскими. Что бы они ни думали, они ничего не смогут доказать.
Он передал письмо Мордекаю.
— Едва ли она была в здравом уме, когда писала это, инспектор. Большую часть дня она была пьяна. Нервная. Вечно все драматизировала. Я думаю, она воображала, что живет на улице Коронации или в Эммердейле
— Что вы хотите сказать? — спросил инспектор.
Льюис Ллойд пожал плечами и театрально воздел руки к небу.
— Потеряла связь с реальностью, я думаю, так это называется. Проводила все свое время, обвиняя меня в чем-то, очень часто бесилась и ругалась, обычно из-за денег. Не удивительно, что время от времени она доводила меня до того, что я давал ей оплеуху.
Уилли Уильямс решил присоединиться к обсуждению.
— Итак, Рита сказала полиции, что боится вас, — а потом через день или два она умерла. Вы можете это объяснить?
Ллойд повернул к сержанту невозмутимое лицо.
— Что именно? Скажите мне, отчего она умерла? Что, по-вашему, я мог сделать такого, что убило ее?
Ответа не было, и двое полицейских в некотором замешательстве вернулись к обычным вопросам: "где" и "когда".
— Она была найдена мертвой в своей постели, так где же были вы? — спросил Мордекай.
— В другой спальне. Мы не спим вместе уже несколько лет, — сказал Льюис. — Я мог бы подцепить что-нибудь, она гуляла со столькими мужиками...— добавил он с горечью.
После того как были заданы еще несколько вопросов, на которые они получили совершенно бесполезные ответы, инспектор Эванс поднялся и угрожающе навис над Льюисом.
— Я не удовлетворен, мистер Ллойд, поэтому, пока мы ожидаем результатов анализов из госпиталя, я хотел бы осмотреть ваш дом. Вы не против, или я должен буду получить ордер?
— Нет проблем, дружище, — любезно сказал Льюис. — Мне скрывать нечего, не стесняйтесь, прошу вас!
Уилли постарался выглядеть так же грозно, как Мордекай, но его физиономия мало подходила для этого.
— У вас ведь есть еще хижина в горах, да? — сказал он.
Владелец паба кивнул.
— Просто старая лачуга. Раньше ею пользовались механики на верхнем конце подъемника, пока угольные шахты еще работали. Теперь я снимаю ее у одного фермера, чтобы оттуда наблюдать за птицами и немного отдыхать от Риты.
— Ну, мы хотели бы осмотреть и ее, поэтому я направлю нескольких полицейских туда чуть позже.
С этой жалкой угрозой оба детектива вышли, предоставив Ллойду еще раз тщательно вспомнить все свои действия и убедиться, что у полицейских нет никаких шансов.
В оставшуюся часть дня полиция предприняла множество различных действий, которые, однако, принесли мало результатов. Мордекай Эванс доложил обо всем своему суперинтенданту в главный офис в Бридженде
Тем временем после нескольких телефонных звонков коронеру и в департамент судебной медицины в Кардиффе, Мордекай и Уилли направились в новую многопрофильную больницу в Аберчиноне, деревушке в нескольких милях оттуда.
Больница оказалась большим бетонным сооружением, выглядевшим словно зернохранилище с окнами. Ее построили на месте бывшей шахты, разровняв бульдозерами отвалы. Морг занимал то самое место, где прежде находился подъемник. Детективы нашли консультанта, патологоанатома доктора Арчи Карлтона в маленьком кабинете. Доктор уже ждал их и выглядел немного недовольным. Это был худощавый нескладный мужчина, прядь волос мышиного цвета падала ему на лоб. Казалось, он был прирожденным пессимистом.
— Не понимаю, почему вы хотите, чтобы тот парень из центрального офиса приехал сюда, — сказал он раздраженно. — Я говорил с ним по телефону, когда он позвонил и сказал, что едет. Если я говорю, что здесь ничего нет, это значит, что никто не скажет вам ничего другого.
После обычной ритуальной чашки крепкого чая, которую принес служитель морга, Мордекай попытался быть тактичным.
— Это все коронер и мой шеф, док. Они настаивали, поскольку есть кое-какие сомнительные моменты в этой смерти.
Он объяснил все обстоятельства и сумел успокоить уязвленную гордость больничного патологоанатома, прежде чем скрип резины по гравию снаружи возвестил о прибытии профессора Питера Портеуса из Кардиффа.
Этот судебный патологоанатом был похож на резиновый мяч с ножками, бодрый маленький человечек лет пятидесяти, с редеющими волосами и усами, напоминающими щетку. На нем был желтый жилет и поникший галстук-бабочка и он все время куда-то торопился, даже раньше, чем он успел появиться, уже собираясь куда-то еще.
Схватив кружку чая, он тут же вступил в беседу с Арчи Карлтоном.
— Ничего не нашли, а? — затараторил он — Отправили все образцы на гистологию и токсикологию?
Больничный доктор печально кивнул.
— Сделал проверку на все, даже на инсулин. Кровь, моча, желчь, содержимое желудка, спинномозговая жидкость, стекловидная жидкость, многое.
— Ей было сорок, как я понял. У нее не было проблем с сердцем?
— Чиста как стеклышко, с таким сердцем она могла бы водить автобус. Сердце нормального размера, не было легочной эмболии
— Она немного посинела, так вы сказали по телефону?
Карлтон пожал плечами.
— Просто немного синевы вокруг губ, к тому времени, как ее привезли сюда. Ничего специфического, не было ни точечных кровоизлияний в глазах, ни других признаков асфиксии.
Портеус поспешно кивнул.
— Я и сам не думаю, что это асфиксия. Люди пользуются всякой ерундой, как предлогом. Им следовало бы знать лучше.
Мордекай решил встрять в разговор.
— Она сильно пила, профессор. Редко бывала трезвая!
Портеус отхлебнул чая.
— Печень выглядела нормально? — спросил он Карлтона.
— Немного жира, ничего необычного, — проворчал второй патологоанатом.
— Я видел несколько человек, умерших из-за пьянства, у которых ничего не нашли при вскрытии, — заметил профессор, — Но поставить такой диагноз можно только от отчаяния. — Он допил чай и посмотрел на часы.
— Ладно, давайте перейдем к делу. Я должен был быть в Суонси
|
✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏ |
Оба, Уилли Уильямс и Мордекай Эванс, приезжали еще дважды: первый раз вместе с другой группой экспертов, снова перевернувшей весь паб вверх дном, а потом еще раз, чтобы донимать его своими расспросами. Но, так как ничего важного не было ни обнаружено, ни сказано, они, поджав хвост, отправились восвояси. Мордекай снова бормотал пустые угрозы.
Льюис сидел на старом кресле, обдумывая недавние события. Он благословлял предусмотрительность, с которой вскоре после свадьбы застраховал Риту на 40 тысяч фунтов, которые сейчас стали его вознаграждением. Она сделала все возможное, чтобы израсходовать компенсацию за его увечье своими бесконечными тратами на шмотки, пьянством и подозрительными поездками "за покупками" в Бристоль или в Лондон — неуклюжее прикрытие для ее коротких интрижек. Теперь эти деньги от "Prudential"
Мысль о птицах заставила его встать и посмотреть на вершину горы в поисках его пернатых друзей, но свет уже угасал. Осень давно вступила в свои права и уже в пять часов вечера начинало темнеть. Это было плохое время года для наблюдений за птицами, и он решил потратить один день в следующий понедельник и съездить на озеро Ллангорс
В старой хижине было холодно, и он подумал, не затопить ли печь, в первый раз с прошлой весны, но, поскольку он должен был вернуться назад, чтобы открыть паб, вряд ли стоило заниматься этим, поэтому он снова уселся на стул.
|
✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏ |
Коронер, его сотрудник и руководитель группы экспертов-криминалистов собрались в захламленном кабинете Мордекая вместе с самим инспектором и его сержантом.
— Итак, что же мы будем делать со всем этим? — спросил коронер со счастливой улыбкой.
— Мы в тупике, сэр, вот где мы, — прорычал Мордекай. — Не можем ничего добиться от Ллойда, хотя я нутром чую: мерзавец сделал это!
— Все поиски ничего не дали, — вставил Уилли. — По крайней мере, если у вас нет чего-нибудь нового. — Он вопросительно посмотрел на эксперта.
Альберт Уистлер, высокий седой мужчина, которому осталось уже совсем немного до пенсии, покачал головой.
— Боюсь, ровным счетом ничего. Мы прочесали весь паб расческой с самыми частыми зубьями, так же, как и хижину на горе.
— Совсем ничего? — осведомился Дэвид Мостин с ухмылкой.
— У нее не было никаких телесных повреждений, сэр, поэтому там не было крови. Мы везде искали яды или таблетки, но не нашли ничего, кроме сиропа от кашля и аспирина.
Джимми Армстронг, сотрудник коронера, указал на тонкую папку с бумагами.
— У нас есть два заключения о вскрытии, одно от доктора Карлтона, другое — от профессора из Кардиффа. Оба совершенно бесполезны.
Коронер кивнул.
— Я прочел их перед тем, как прийти сюда, оба они согласны, что нет абсолютно никаких анатомических отклонений, которые могли бы послужить причиной смерти. Сердце, мозг, легкие — все совершенно нормально.
— Как насчет чего-нибудь вроде удушения? — спросил Мордекай, хватаясь за соломинку.
— Я говорил по телефону с профессором Протеусом этим утром, — сказал Мостин. — Он очень хотел бы помочь, но не помог ничем, если вы понимаете, что я имею в виду. Он сказал, что существуют такие способы удушения, которые совершенно не оставляют следов, но это просто отрицательный результат, который не может быть использован в суде.
— А как насчет такой вещи, как шприц, наполненный воздухом, которую Дороти Сейерс ошибочно использовала в одной из своих книг? — спросил Уилли, страстный любитель детективных романов.
— Вообще-то профессор тоже подумал об этом, — радостно сказал коронер. — Он сказал, так могло бы быть, но на теле нет следов от укола, и доктор Карлтон не нашел пузырька воздуха нигде в венах.
Инспектор теперь уставился на эксперта-криминалиста.
— Не может ли чем-то помочь эта чертова судебная лаборатория? Что там со всеми этими образцами, которые ей послали? Ускоренное проведение анализов обошлось нам в целое состояние.
Уистлер поднял свою собственную папку с бумагами.
— Они сделали все, что могли, Мордекай. Все пробы отрицательные, кроме хорошей порции алкоголя.
— Насколько хорошей? — спросил Уилли Уильямс.
— 165 миллиграммов на сто промилле, — ответил Уистлер. — В два раза выше, чем допустимая норма для водителей, но совершенно не опасная для жизни, если верить лабораторным тестам. Это могло бы усыпить ее, но с такой опытной пьяницей, как Рита Ллойд, возможно, не случилось даже этого.
Воцарилось глубокомысленное молчание.
— И это все? — спросил наконец Мордекай.
Эксперт снова покачал головой.
— Ни наркотиков, ни аспирина, ни инсулина, ничего.
— Я спросил профессора, нет ли у него еще каких-нибудь предположений, — с готовностью продолжил коронер. — Он предложил несколько версий, но лаборатория уже опровергла их все. Ее могли отравить хлористым калием, но, очевидно, это невозможно проверить после смерти, поскольку это вещество всегда содержится в организме человека. И его нужно вводить непосредственно в вену.
Мордекай Эванс сердито посмотрел на него.
— Не могу понять, откуда Ллойд Льюис знает такие штуки, и, в любом случае, где он мог бы достать этот хлористый калий?
— К тому же на теле нет абсолютно никаких следов инъекций, — напомнил Джонни Амстронг. — Повторное вскрытие было проведено весьма тщательно. Профессор особенно внимательно искал следы укола, даже на ногах.
Снова повисло горестное молчание.
— Итак, к чему же мы пришли? — спросил коронер с ласковой улыбкой. — Если вы не собираетесь предъявить обвинение Ллойду, я должен закончить мое расследование и поставить точку в этом деле.
Мордекай заскрипел зубами.
— Мне невыносимо видеть, что этому ублюдку все сойдет с рук. Я даже позвонил королевскому прокурору, но он только посмеялся надо мной. Он сказал, что Королевская уголовная прокуратура и на километр не подойдет к этому делу, если только мы не найдем что-нибудь определенное.
Коронер поднялся на ноги и кивнул своему сотруднику.
— Ну что ж, мы больше ни к чему не придем, сидя здесь, инспектор. Если вы до завтра не добьетесь от этого человека признательных показаний или не сможете предъявить веских доказательств его вины, я вынужден буду закрыть дело. Мы не можем столько времени не давать похоронить эту бедную женщину.
Когда оба, коронер и его сотрудник, вышли из кабинета, Мордекай Эванс сердито посмотрел на своего сержанта.
— Признание, будь я проклят! Этот хитрый мерзавец Ллойд нипочем не признается даже в том, что обвешивает своих клиентов!
|
✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏ |
Как и ожидалось, разбирательство было коротким и ни к чему не привело. Доктор Карлтон явился лично, чтобы сообщить о результатах произведенного им вскрытия, а коронер зачитал отчет эксперта-криминалиста, в котором не было ничего полезного. Под взглядом инспектора, яростно встречавшего каждое слово, Дэвид Мостин торопливо прочел все свидетельские показания и быстро подвел итог. Никаких присяжных не было, а Мостин мудро воздержался от упоминания каких-либо подозрительных обстоятельств дела, поскольку это было вне юрисдикции коронера. После того как он спросил Ллойда Льюиса, не хочет ли тот задать какие-либо вопросы, от чего Льюис молча отказался, Мостин вынес "открытый вердикт", оставляя причину смерти не выясненной. Он даже не упомянул в суде тот факт, что они запретили кремировать тело, чтобы можно было позднее эксгумировать труп, если появятся новые факты. Однако это было маловероятно.
Когда Льюис Ллойд вышел на холодную улицу, Мордекай "случайно" толкнул его, заставив хозяина паба пошатнуться.
— Напрасно думаешь, что ты такой умный ублюдок, Ллойд! Я когда-нибудь еще доберусь до тебя!
Не обращая внимания на пустую угрозу, Ллойд вернулся в Тонипанди как раз, чтобы открыть паб в обеденное время и услышать мольбу Шерон:
— Пиво в бочонке кончилось, мистер Ллойд. Не можете ли вы подключить другой, пожалуйста?
Он открыл люк в полу за стойкой, спустился по лестнице в подвал, вошел и включил свет. В течение нескольких минут он выкатывал алюминиевые бочонки и соединял трубки с легкостью, порожденной долгим опытом.
— Порядок, девочка, попробуй! — крикнул Ллойд, подойдя к лестнице. Когда все снова заработало, он собрался подняться в бар, но на мгновенье задержал руку у выключателя, чтобы осмотреть просторный подвал. Кроме ряда металлических бочек и резервуаров с их сложными трубопроводами, соединенными с баром наверху, здесь были стеллажи и ящики с бутылками, коробки с чипсами и арахисом и масса самых разнообразных предметов, делавших часть помещения похожей на блошиный рынок.
Пока его взгляд скользил по старым деревянным бочонкам, рваным коврам, сломанным настольным лампам, пришедшим в негодность стульям, разбитым шкафам и двум велосипедам, он улыбался про себя. Эти тупые полицейские ищейки обыскали весь подвал несколько раз, видели и даже брали в руки орудия убийства Риты, но так и не догадались, что это такое.
Довольный тем, что теперь он в полной безопасности, Льюис выключил свет и поднялся наверх, чтобы убедиться, что пиво льется как следует.
В начале вечера он решил отпраздновать конец дознания, проведя ночь в своей хижине, высоко над долиной. Оставив Уэйна присматривать за баром, он поднялся вверх по Мафекинг-стрит, добрался до хижины, служившей прежде приютом людям, обслуживавшим лебедку, которая поднимала пустую породу из шахты. Было уже почти темно, когда он отпер дверь. Внутри хижины было морозно и сыро, и он задрожал от холода в первый раз за эту осень. Он выглянул в окно посмотреть, нет ли поблизости каких-нибудь птиц, было еще достаточно света, чтобы видеть окрестности вплоть до старой печи для обжига извести, которая и подала ему первую идею.
Ллойд положил в печку немного дров и скомканную газету и, занимаясь этим, он вспомнил, как читал об этих обжиговых печах, которые в прежние дни горели постоянно, превращая глыбы известняка в негашеную известь для фермеров и строителей. В зимние ночи бродяги обычно спали, сгрудившись вокруг таких печей, чтобы согреться, и многие из них уже никогда не проснулись. Тяжелая двуокись углерода из обжиговых печей обычно оседала на них и, хоть сама и не была ядовитой, вытесняла весь кислород и тихо гасила их безрадостные жизни.
Заинтересовавшись, Льюис продолжил свои изыскания в библиотеке и обнаружил, что такая смерть не оставляет абсолютно никаких физических следов, и догадаться, что послужило причиной смерти, можно было только по тем обстоятельствам, при которых было обнаружено тело. Он также читал, что не только в печах для обжига извести, но и в скважинах, прорытых глубоко в известняке, и даже в зернохранилищах на фермах могут возникать эти смертоносные тяжелые испарения, которые убивают так тихо.
Он подложил еще дров и угля в огонь и зажег бутановую лампу, которая давала достаточно света, чтобы он мог почитать последний номер журнала для любителей птиц, в хижине не было электричества. Сидя в продранном, но удобном кресле, он перелистывал страницы, с корнуэльским пирогом и жестянкой горького пива в руках, которые были его ужином.
Когда в комнате стало тепло, Льюис почувствовал приятную сонливость, но, прежде чем уснуть, он еще раз перебрал в уме все детали своего преступления, которое поставило в тупик лучшие умы в полиции и судмедэкспертов
В ту памятную ночь Рита ушла вечером якобы на вечеринку с подругами, но Льюис прекрасно знал, что она отправилась в клуб в Мертир
Льюис Ллойд приступил к действиям, он спустился в подвал, где имелось все необходимое. Из старого шкафа взял четыре проволочные вешалки, оставшиеся после химчистки, и согнул их под прямым углом. Он принес их наверх, чтобы из них и нескольких черных пластиковых мешков для мусора аккуратно соорудить вокруг головы своей жены что-то вроде открытой сверху коробки. Засунув один конец каждой вешалки под подушку и одеяло, он получил четыре опоры, на которые натянул пластиковые пакеты, закрепив их липкой лентой.
Потом Ллойд убедился, что не побеспокоил ее, но, как он и ожидал, Рита спокойно спала, и, даже если бы он разбудил ее, была слишком одурманена выпивкой, чтобы понять, что происходит. Довольный, он спустился в подвал и взвалил на спину одну из емкостей с газом, которыми он пользовался, чтобы создавать давление в металлических бочонках с пивом. Подперев ее прикроватной тумбочкой, Льюис заполнил свою импровизированную газовую камеру двуокисью углерода с помощью длинной запасной трубки. Он вставил конец этой трубки внутрь сделанной им маленькой палатки, поддерживая медленный, но постоянный приток газа, чтобы вытеснить оттуда весь кислород. Льюис хорошо понимал, что, когда она переполнится, тяжелый газ опустится на пол и будет не опасен для него самого. Время от времени он проверял положение дел с помощью зажженной сигареты, и пламя гасло от недостатка кислорода, как только он опускал его ниже верхнего края пластиковых пакетов.
"Работает, как в сказке", — промурлыкал он, усаживаясь в кресло, и хихикнул, подумав, снились ли Рите какие-нибудь последние сны в эту ночь. Ее дыхание изменилось за несколько минут от громкого храпа до прерывистого шипения и стало более быстрым. Потом оно начало затихать, становилось все тише, все медленнее и через 5 или 6 минут как будто совсем замерло. При свете своего маленького фонарика он смог заметить, что ее лицо и губы приобрели слабый фиолетовый оттенок, и он подумал, что она уже мертва. Для полной уверенности он оставил газ еще на полчаса и вышел из комнаты, чтобы каким-нибудь образом не пострадать самому. Когда Ллойд вернулся обратно, он уже знал, что она мертва, но проверил, нет ли пульса в вене на шее, просто чтобы быть уверенным.
Отключив газ, он открыл окно, чтобы удалить все следы двуокиси углерода. Затем он разобрал свое устройство, вернул емкость с газом в подвал, где подсоединил ее к бочонку с пивом, уже готовому к использованию, когда паб откроется. Он выпрямил вешалки и повесил их обратно в шкаф, потом наполнил пластиковые мешки старыми газетами и прочим мусором и вынес их во двор, приготовив для мусорщиков. Дело было сделано, он в последний раз убедился, что Рите не удалось каким-то образом воскреснуть, потом он сам отправился в постель, и крепко спал, без угрызений совести или чувства вины, пока не пришло время "обнаружить" ее тело.
Теперь, удовлетворенно вздохнув, Льюис сонно допил наконец свое пиво, отложил журнал про птиц, забрался поглубже в свое кресло и задремал, думая о поездке в Средний Уэльс, которую он запланировал в следующем месяце, чтобы посмотреть на красных коршунов.
|
✎﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏﹏ |
— Это уж точно не было отравление угарным газом! — сказал Уилли Уильямс. — Вы видели, какого цвета стала его кожа после смерти? Теперь я знаю, что они имеют в виду, когда говорят "быть в розовом"!
Инспектор не обратил внимания на слабую попытку своего сержанта сострить.
— Эксперты говорят, что дымоход этой печки засорился еще прошлой весной. Злая ирония судьбы!
Уилли глубокомысленно кивнул.
— Ллойду это понравилось бы. С его любовью к птицам! Умереть из-за гнезда галки!
— Мерзавец получил по заслугам, — проворчал Мордекай.
