МЕДСЕСТРА ЭЙПРИЛ: появляется в первом (по времени происходящих событий). В последствии выходит замуж и оставляет работу. Но в начале война 1940 г., после ухода ее мужа на войну, возвращается помогать Хоторну.

   ШЕРИФ ЛЕНС: также появляющийся в первом рассказе цикла. Шериф Ленс был полным человеком, который медленно двигался и также медленно думал. Скорее всего, он никогда не сталкивался с преступлением, сложнее, чем банальная сельская кража. В дальнейшем становится более опытным.

   МЕДСЕСТРА МЭРИ БЕСТ: Вторая медсестра доктора, которая заменит ушедшую Эйприл. В одном из рассказов мельком говориться о зарождавшемся романе между героями. Но уже в рассказе “Загадка жёлтых обоев” (события ноября 1940) выясняется, что (по словам дока) их отношения достигли того момента, когда надо было сделать решительный шаг. Но ни один из них его не сделал. Возможно именно поэтому Мэри решила уйти на флот. В этом же рассказе доктор рассказывает о своих отношениях с доктором-ветеринаром Аннабель Кристи, которая стала его женой 6 декабря 1941г. (“Загадка ястреба Бейли”). В июле 1944 г у пары рождается дочка Саманта. (“Загадка коттеджа самоубийц»”).

   Иногда я не могу припомнить, при каких обстоятельствах я создавал очередного серийного героя, но в случае с доктором Сэмом Хоторном отлично помню все обстоятельства. Это произошло в январе 1974 года, когда я купил себе новый календарь на наступивший год и повесил его за печатной машинкой. Акварельные картинки на каждый месяц изображали различные, подходящие сезону сцены из старинной деревенской жизни, и январю соответствовало изображение крытого моста, засыпанного снегом.
Я смотрел на эту иллюстрацию весь январь и совсем скоро задумался: как может случиться такое, что лошадь, запряженная в повозку, зайдёт на мост с одной стороны и не появится с противоположной. Серьезно поразмышляв над этим вопросом день или два, я построил разгадку и обрамляющий её сюжет. Всё, что мне было нужно, — это сыщик.
   Поскольку я решил поместить историю в прошлое, мне нужен был детектив совсем иного рода, новый серийный персонаж. Я решил сделать его деревенским доктором и назвать его просто “Доктор Сэм”, вероятно, в честь ещё не так давно бывшего на слуху доктора Сэма Шепарда (Доктор Сэм Холмс Шепард — врач из штата Огайо, в 1954 году обвинённый в убийстве собственной жены. До сих пор остается неизвестным, право ли было обвинение). Мой доктор Сэм был молод, всего год как окончил медицинское училище, и был гордым обладателем “Pierce-Arrow Runabout” 1921 года выпуска — подарка родителей в честь окончания учебного заведения. Готовый рассказ, как и подавляющее большинство вплоть до наших дней, я отправил в “Ellery Queen’s Mystery Magazine”. Фредерику Даннею, бывшему половиной “Эллери Квина” и редактором журнала, рассказ сразу же понравился, но он предложил внести в него пару изменений.
   Во-первых, моему доктору Сэму нужна была фамилия, чтобы избежать путаницы с циклом Лиллиан де ла Торре о докторе Сэме Джонсоне, каковая возможность мне самому даже и в голову не приходила. Фред назвал мне несколько вариантов, из которых я немедленно выбрал “Хоторн”. Чем не имя для сыщика из Новой Англии?
   Его второе предложение больше смутило меня. Он хотел, чтобы старик Сэм, рассказывал свои истории, говорил на деревенском диалекте, проглатывал последние буквы и всё в этом роде. Хотя так и разговаривают некоторые мои персонажи, в особенности шериф Ленс, я хотел бы избежать подобного в отношении именно доктора Сэма. В конце концов, я согласился, и большинство замен Данней внес лично сам.
   Постепенно в последующих рассказах использование диалекта уменьшалось, и наконец Фред всё-таки согласился, что рассказы отлично удаются и без этого.
С самого начала я планировал цикл о докторе Сэме Хоторне как серию в основном о запертых комнатах и других невозможных преступлениях. Фред Данней, видимо, мыслил сходным со мной образом, поскольку на мой второй рассказ он ответил предложением внести невозможное преступление в каждый из последующих. Я был только рад и повиновался. Есть много разных видов криминальных историй, но среди поджанров детектива нет ничего более интригующего, чем запертая комната.

В этом сбонике собрана первая дюжина рассказов о Сэме Хоторне из его пятидесяти двух написанных на данный момент дел. Все они были впервые опубликованы в EQMM между декабрем 1974 и июлем 1978 года. Временем действия первой истории я выбрал март 22-го, и с тех пор они шли в строгом хронологическом порядке, за исключением единственного раза, вызванного банальной опечаткой (И еще двух раз, уже сознательно внесённых после 1995 года).
   Место действия — городок Нортмонт туманного положения, хотя вероятнее всего, что он где-то в восточной части Коннектикута (он слегка меняет свое местоположение на протяжении рассказов). В одном из поздних рассказов мы узнаём, что ближайший соседний город — Шинн-Корнерс, где разворачивается роман Эллери Квина “Застекленная деревня” (1954).
   В те годы в начале каждого рассказа старик Сэм предлагал своему собеседнику послушать очередное повествование о его жизни в Нортмонте, а большинство оканчивалось намеком на следующее дело. Опять же, это была идея Фреда Даннея, которая в течение долгого времени работала хорошо. Позже я с целью слегка ускорить темп повествования сильно сократил вводную часть и целиком отбросил всю концовку. Ныне я пишу о Хоторне едва ли два рассказа в год, так что мало смысла делиться идеей нового рассказа за шесть месяцев до того, как сядешь его писать.
   Хотя практически все мои бесчисленные серийные детективы сталкивались раньше или позже с невозможным преступлением, я полагаю, что моим наивысшим достижением в этом под-поджанре являются рассказы именно этой серии. Перечитав эти двенадцать, я должен отметить, что “Загадка крытого моста” — самая часто публикуемая работа в серии. А эксперт по запертым комнатам Роберт Эйди назвал “Загадку кабинки для голосования” ни много ни мало “едва ли не самым удовлетворяющим рассказом о Хоторне”. Это отличные рассказы для первого книжного сборника о докторе Сэме. Я надеюсь, вы получите такое же наслаждение от прочтения этих рассказов из прошедшей эпохи, как я — от их написания.   © Предисловие к сборнику “Diagnosis: Impossible”, Эдвард Дентиджер Хоч. Рочестер, штат Нью-Йорк. Ноябрь 1995 г.

   За те семнадцать лет, что я работала с Эдвардом Хочем в EQMM (с декабря 1991 по середину 2008 года), я имела удовольствие редактировать сразу двенадцать его замечательных циклов. И то не была и половина всего созданного им для EQMM, где на протяжении тридцати четырех лет он не пропустил ни единого выпуска.
   Моей любимой из всех этих великолепных серий была та, что посвящена доктору Сэму Хоторну. Многие поклонники этого цикла, задуманного в 1974 году, называют главным источником еепривлекательности для себя запертые комнаты и невозможные преступления. В рассказах о Хоторне вас встретят сюжеты в лучших традициях Хоча, вероятно, потому, что самые сложные загадки, кажущиеся невозможными, он предпочитал оставлять своему деревенскому врачу.
   Но несмотря на всю блистательность сюжетов у Хоторна, они мне кажутся лишь одной из составляющих частей очарования рассказов с ним. Эд Хоч, помимо придумывания сюжетов, обладал поразительным множеством талантов. Один из них – создание места действия, в которое читатели захотели бы вернуться снова и снова. Повествующие о жизни новоанглийского городка Нортмонта в двадцатых-сороковых годах прошлого века, рассказы о Хоторне в определённом смысле сравнимы с историями Агаты Кристи о мисс Марпл, в которой разворачивается жизнь английской деревни Сент-Мэри-Мид примерно в те же годы. Оба цикла разворачиваются в довольно замкнутом обществе, где каждое преступление воспринимается как аномалия, и богаты переходящими серийными персонажами. Но Нортмонт всегда казался мне реальнее и живее, чем Сент-Мэри-Мид, и я связываю это с тем, что, в отличие от мисс Марпл, доктор Сэм Хоторн не пассивный наблюдатель за происходящим – он участвует во всем сам.
   Будучи молодым и холостым медиком, доктор Сэм оказывается вовлечен во множество взаимоотношений – личных, профессиональных, общественных – с людьми, что превращаются потом в подозреваемых, жертв и свидетелей. Он вовлечен во все лично и не удовлетворится достижением абстрактной справедливости, а окружающие его персонажи с течением серии становятся гораздо ярче и важнее, чем могли бы быть в рассказах про бесстрастного наблюдателя. Жители Нортмонта – это часть личной истории доктора Сэма, той истории, что на протяжении семи десятков приключений сама по себе доставляет многим читателям (как и мне) не меньший повод ждать следующего рассказа, чем уверенность, что в нём вновь встретится искусная загадка.

   Перед вами собрание рассказов второго десятилетия из более чем трех, в течение которых писались приключения доктора Хоторна. Если вы читали и предыдущие, то вы заметите, как изменился с тех пор доктор, потому что в этой серии все движется в реальном времени. Хоторн меняется вместе с эпохой. В каждом рассказе, построенном как воспоминание, пожилой доктор Сэм ведет нас вперед по лабиринтам его молодости, внимательно замечая все изменения в Нортмонте, стране и мире. Часть предвкушения, с которым я открывала каждый новый рассказ о Хоторне, была связана с повествованием о переменах в городе и вокруг него. И Эд Хоч никогда меня не разочаровывал. Что я поняла за все те годы, что его редактировала, так это то, каким он был старательным исследователем. Обращаясь почти всегда лишь к собственной обширной библиотеке, он наполнял истории такими подробностями, что они казались реально существующими. И скажу прямо, что мне ни разу не встретилось в его рассказе ни одной исторической ошибки.
   Если вы только начинаете знакомство с Хоторном, то в одном я вам завидую: вы ещё не знаете, что с ним стало потом. Хоть его создатель и умер внезапно и неожиданно в 2008 году, но он успел совсем незадолго до того раскрыть ответы на два главных вопроса, волновавших читателей десятилетиями: женится ли в конце концов самый завидный холостяк Нортмонта? И сколько лет старику Хоторну, ведущему рассказ? Я не буду отвечать на эти вопросы прямо сейчас, ожидая следующие тома собрания. Мне кажется, сам автор сомневался, стоит ли давать окончательный ответ. Считая, что Ник Вельвет – очаровательный эксцентричный вор, ставший героем французского телесериала – самый популярный из его героев, он тоже верил, что Хоторн – один из важнейших придуманных им персонажей.

   Хочу добавить еще одно, совсем личное, замечание об этом удивительном цикле: все те качества, за которые мы любим Сэма Хоторна – доброту, честность и сострадание – Эд Хоч взял у самого себя. Он был так же доброжелателен ко всем, как Сэм, и так же не держал обид. Он был писателем, работы которого не должны быть забыты, и человеком, которого никогда не забудет никто из тех, кто считал себя его друзьями.   © Редактор EQMM Дженет Хатчингс, 2013г.