Карел Чапек
Добавлено: 27 июл 2011, 21:39Карел Чапек
Карел Чапек (Karel Čapek, 9 января 1890 - 25 декабря 1938) - чешский писатель, классик чешской литературы, внесший также большой вклад в развитие мировой фантастики и антиутопии.
Размещать здесь страницу Чапека - дело, конечно, рискованное. Считать или нет некоторые из его произведений чисто детективными - дело вкуса и личного выбора, но, поскольку я их таковыми считаю, то и создание темы на моей совести.
Биография Чапека хорошо известна, много где описана и, в общем, бедна фактами. Родился в семье сельского врача, закончил Карлов университет в Праге, защитил диссертацию. Параллельно начал писать. Поначалу вместе с братом Йозефом, будущим известным художником, потом один. Поначалу увлекался авангардными течениями, потом охладел к ним. На фронт Первой мировой не попал по здоровью. С 1921 года до конца жизни работал в пражской газете "Лидове новины", постоянно и неизменно публикуя там заметки на самые разные темы - от политики и путешествий до нежно любимых им домашних животных и садоводства. Одновременно начал писать пьесы и благодаря этому прославился. Не оставляя драматургии, принялся и за романы. В 1935 году женился на давней знакомой, актрисе Ольге Шайнпфлюговой, игравшей в его пьесах. Ждал больше 10 лет и сделал это только после смерти родителей, чтобы не огорчать их браком, которого они не одобряли. Умер незадолго до захвата Чехословакии нацистами от внезапного воспаления лёгких, не желая эмигрировать.
В европейской литературе XX века Чапек занимает место странное и недооценённое любителями литературы, так сказать, "высокой". Похоже, причина тут в его творческой установке. В то время, как иные крупные писатели по всей Европе писали книжки сложные, экспериментальные или же просто рассчитанные на серьёзное усилие со стороны целеустремлённого читателя, Чапек сознательно работал с массовой культурой. Чехия - страна маленькая и не слишком богатая великими писателями, и внезапно свалившееся на Чапека положение живого классика обязало его, как ему показалось, быть близким и понятным читателю, чтобы сказать ему всё то, что Чапек пытался сказать. И он писал фантастику, писал сказки, исправно писал газетные "подвалы" (одни только лучшие образцы которых занимают два с половиной тома в его собрании сочинений). Пытался писать детективы. Все это не мешало ни философской наполненности, ни подчас оригинальной композиции его массовых вещей. Не мешало параллельно делать вещи сюжетно ослабленные и чисто психологические, но также написанные доступно. В России парадоксальным образом знают его в основном любители фантастики, хотя как раз в фантастических его вещах, наряду с глубокими и актуальными прозрениями, много злободневной на тот момент политики, ныне уже требующей подробного комментария, затрудняющего чтение.
В сборнике статей "Марсий", изданном в 1931 году, Чапек пытается осмыслить различные жанры массовой литературы. Имеется там и эссе "Холмсиана, или о детективных романах", выделяющее мотивы популярности детектива у читателя. Некоторые из них (щекотание нервов читателя преступлением, воздаяние справедливости, интригующая загадка, Ватсон как альтер эго читателя) очевидны и подчеркивались многими, другие гораздо любопытнее, как, например, сравнение преступника и особенно сыщика с эпическим героем прошлого, совершающим "необыкновенное личное деяние", или хитрецом-трикстером, своеобразным наследником Тиля Уленшпигеля. Сыщик, по Чапеку, выступает как возможность показать подобный фольклорный тип в современной среде, выведя его как преуспевающего рационалиста. Остроумно и соображение, что во многом сюжет детектива зачастую основан на удачных для сыщика случайностях (диктуемых, разумеется, авторским замыслом), тогда как читатель клянет себя несообразительным.
Здесь же Чапек замечает, что сам пытался написать детектив, но вышел-де из этого сборник рассказов "Распятие", который никто-де за детектив из читателей не признал. Действительно, "Распятие" совершенно не детектив, хотя в некоторых из рассказов сборника присутствуют схожие мотивы, в особенности, в "Горе", где сюжет начинается с расследования того, стал ли найденный труп жертвой убийства, а также в "Лиде", где Мартинец пытается найти свою жену, опираясь на логические рассуждения Голуба по поводу ее исчезновения. Но, покружив чуть-чуть вокруг детективной линии, сюжет в обоих случаях переходит на внутренний выбор героев, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, и их моральные колебания. Резонно предположить, что, если даже Чапек и начинал писать детектив, то к завершению работы его цели уже поменялись (а цель рассказать читателю о моральном выборе человека на жизненном распутье там безусловно достигнута, хотя и тяжеловесно по сравнению с последующими книгами Чапека). Вероятнее же, квалификация "Распятия" как неудавшегося детектива - просто позднейшая шутка автора, поскольку в период написания книги он ни разу не декларировал такой цели друзьям.
И в то же время детективы Чапеку написать вполне удалось. Это изданные в 1929 году "Рассказы из одного кармана", лишь на первый взгляд выглядящие набором забавных жизненных казусов. Сам Чапек делил рассказы сборника на "гносеологические и юридические". Разумеется, замысел автора и здесь шире просто детектива, поэтому мало где есть каноническая жанровая схема, требующая загадки и её логического решения путём накопления фактов. Пародийно травестируются и сами загадки, а также "неожиданные" решения. И хотя большинство рассказов сборника так или иначе связаны с "юридической" темой преступлений, это всего лишь наиболее простая для реалистической прозы возможность показать персонажей в необычных обстоятельствах, вынуждающих и их проявить себя необычно. А забавные повороты следствия - способ иронически показать ограниченность здравого смысла, не учитывающего возможности курьёзного и необычного.
К полноценному классическому детективу здесь можно отнести "Исчезновение актёра Бенды", в котором присутствуют и криминальная загадка, и последовательное расследование её одним из героев с раскрытием в финале. Чисто детективен по построению и "Поэт", ведётся логическое расследование в "Преступлении на почте" и в "Купоне", который можно считать образцом полицейского детектива. Остроумно сравниваются методы детектива и историка в "Гибели дворянского рода Вотицких", где блестяще раскрыто преступление из далекого прошлого. В "Похищенном документе" пародируется еще толком не зародившийся шпионский детектив, "Пропавшее письмо" - остроумная вариация на тему Эдгара По, а "Эксперимент профессора Роусса" перекликается с честертоновской "Ошибкой машины". Проблему того, как на самом деле доходят до истины великие сыщики, затрагивает "Случай с доктором Мейзликом". При этом в большинстве рассказов детективного типа действует серийный персонаж - тот самый доктор Мейзлик, молодой полицейский чиновник.
В том же году в продолжение сборника появились "Рассказы из другого кармана", где детективный и вообще криминальный элемент существенно меньше, однако доктор Мейзлик вновь ведёт успешное следствие в "Исчезновении господина Гирша". Успешное применение в следствии психоанализа иронически изображено в "Головокружении". Своеобразный несостоявшийся детектив - "Украденное убийство". А "Смерть барона Гандары" - лучший, пожалуй, образец детективного жанра у Чапека, наглядно демонстрирующий разницу между книжным детективом и реальной жизнью.
Отмечу, что, если в статье я постарался охарактеризовать те рассказы, которые, на мой вкус, можно считать в той или иной мере чисто детективными, то в библиографии перечисляю все рассказы, имеющие криминальный элемент либо элементы применения логических методов для решения какой-либо проблемы (но не все рассказы данных сборников), чтобы интересующиеся могли сами решить, что из них можно отнести к детективу.
Карел Чапек (Karel Čapek, 9 января 1890 - 25 декабря 1938) - чешский писатель, классик чешской литературы, внесший также большой вклад в развитие мировой фантастики и антиутопии.Размещать здесь страницу Чапека - дело, конечно, рискованное. Считать или нет некоторые из его произведений чисто детективными - дело вкуса и личного выбора, но, поскольку я их таковыми считаю, то и создание темы на моей совести.
Биография Чапека хорошо известна, много где описана и, в общем, бедна фактами. Родился в семье сельского врача, закончил Карлов университет в Праге, защитил диссертацию. Параллельно начал писать. Поначалу вместе с братом Йозефом, будущим известным художником, потом один. Поначалу увлекался авангардными течениями, потом охладел к ним. На фронт Первой мировой не попал по здоровью. С 1921 года до конца жизни работал в пражской газете "Лидове новины", постоянно и неизменно публикуя там заметки на самые разные темы - от политики и путешествий до нежно любимых им домашних животных и садоводства. Одновременно начал писать пьесы и благодаря этому прославился. Не оставляя драматургии, принялся и за романы. В 1935 году женился на давней знакомой, актрисе Ольге Шайнпфлюговой, игравшей в его пьесах. Ждал больше 10 лет и сделал это только после смерти родителей, чтобы не огорчать их браком, которого они не одобряли. Умер незадолго до захвата Чехословакии нацистами от внезапного воспаления лёгких, не желая эмигрировать.
В европейской литературе XX века Чапек занимает место странное и недооценённое любителями литературы, так сказать, "высокой". Похоже, причина тут в его творческой установке. В то время, как иные крупные писатели по всей Европе писали книжки сложные, экспериментальные или же просто рассчитанные на серьёзное усилие со стороны целеустремлённого читателя, Чапек сознательно работал с массовой культурой. Чехия - страна маленькая и не слишком богатая великими писателями, и внезапно свалившееся на Чапека положение живого классика обязало его, как ему показалось, быть близким и понятным читателю, чтобы сказать ему всё то, что Чапек пытался сказать. И он писал фантастику, писал сказки, исправно писал газетные "подвалы" (одни только лучшие образцы которых занимают два с половиной тома в его собрании сочинений). Пытался писать детективы. Все это не мешало ни философской наполненности, ни подчас оригинальной композиции его массовых вещей. Не мешало параллельно делать вещи сюжетно ослабленные и чисто психологические, но также написанные доступно. В России парадоксальным образом знают его в основном любители фантастики, хотя как раз в фантастических его вещах, наряду с глубокими и актуальными прозрениями, много злободневной на тот момент политики, ныне уже требующей подробного комментария, затрудняющего чтение.
В сборнике статей "Марсий", изданном в 1931 году, Чапек пытается осмыслить различные жанры массовой литературы. Имеется там и эссе "Холмсиана, или о детективных романах", выделяющее мотивы популярности детектива у читателя. Некоторые из них (щекотание нервов читателя преступлением, воздаяние справедливости, интригующая загадка, Ватсон как альтер эго читателя) очевидны и подчеркивались многими, другие гораздо любопытнее, как, например, сравнение преступника и особенно сыщика с эпическим героем прошлого, совершающим "необыкновенное личное деяние", или хитрецом-трикстером, своеобразным наследником Тиля Уленшпигеля. Сыщик, по Чапеку, выступает как возможность показать подобный фольклорный тип в современной среде, выведя его как преуспевающего рационалиста. Остроумно и соображение, что во многом сюжет детектива зачастую основан на удачных для сыщика случайностях (диктуемых, разумеется, авторским замыслом), тогда как читатель клянет себя несообразительным.
Здесь же Чапек замечает, что сам пытался написать детектив, но вышел-де из этого сборник рассказов "Распятие", который никто-де за детектив из читателей не признал. Действительно, "Распятие" совершенно не детектив, хотя в некоторых из рассказов сборника присутствуют схожие мотивы, в особенности, в "Горе", где сюжет начинается с расследования того, стал ли найденный труп жертвой убийства, а также в "Лиде", где Мартинец пытается найти свою жену, опираясь на логические рассуждения Голуба по поводу ее исчезновения. Но, покружив чуть-чуть вокруг детективной линии, сюжет в обоих случаях переходит на внутренний выбор героев, оказавшихся в трудной жизненной ситуации, и их моральные колебания. Резонно предположить, что, если даже Чапек и начинал писать детектив, то к завершению работы его цели уже поменялись (а цель рассказать читателю о моральном выборе человека на жизненном распутье там безусловно достигнута, хотя и тяжеловесно по сравнению с последующими книгами Чапека). Вероятнее же, квалификация "Распятия" как неудавшегося детектива - просто позднейшая шутка автора, поскольку в период написания книги он ни разу не декларировал такой цели друзьям.
И в то же время детективы Чапеку написать вполне удалось. Это изданные в 1929 году "Рассказы из одного кармана", лишь на первый взгляд выглядящие набором забавных жизненных казусов. Сам Чапек делил рассказы сборника на "гносеологические и юридические". Разумеется, замысел автора и здесь шире просто детектива, поэтому мало где есть каноническая жанровая схема, требующая загадки и её логического решения путём накопления фактов. Пародийно травестируются и сами загадки, а также "неожиданные" решения. И хотя большинство рассказов сборника так или иначе связаны с "юридической" темой преступлений, это всего лишь наиболее простая для реалистической прозы возможность показать персонажей в необычных обстоятельствах, вынуждающих и их проявить себя необычно. А забавные повороты следствия - способ иронически показать ограниченность здравого смысла, не учитывающего возможности курьёзного и необычного.
К полноценному классическому детективу здесь можно отнести "Исчезновение актёра Бенды", в котором присутствуют и криминальная загадка, и последовательное расследование её одним из героев с раскрытием в финале. Чисто детективен по построению и "Поэт", ведётся логическое расследование в "Преступлении на почте" и в "Купоне", который можно считать образцом полицейского детектива. Остроумно сравниваются методы детектива и историка в "Гибели дворянского рода Вотицких", где блестяще раскрыто преступление из далекого прошлого. В "Похищенном документе" пародируется еще толком не зародившийся шпионский детектив, "Пропавшее письмо" - остроумная вариация на тему Эдгара По, а "Эксперимент профессора Роусса" перекликается с честертоновской "Ошибкой машины". Проблему того, как на самом деле доходят до истины великие сыщики, затрагивает "Случай с доктором Мейзликом". При этом в большинстве рассказов детективного типа действует серийный персонаж - тот самый доктор Мейзлик, молодой полицейский чиновник.
В том же году в продолжение сборника появились "Рассказы из другого кармана", где детективный и вообще криминальный элемент существенно меньше, однако доктор Мейзлик вновь ведёт успешное следствие в "Исчезновении господина Гирша". Успешное применение в следствии психоанализа иронически изображено в "Головокружении". Своеобразный несостоявшийся детектив - "Украденное убийство". А "Смерть барона Гандары" - лучший, пожалуй, образец детективного жанра у Чапека, наглядно демонстрирующий разницу между книжным детективом и реальной жизнью.
Отмечу, что, если в статье я постарался охарактеризовать те рассказы, которые, на мой вкус, можно считать в той или иной мере чисто детективными, то в библиографии перечисляю все рассказы, имеющие криминальный элемент либо элементы применения логических методов для решения какой-либо проблемы (но не все рассказы данных сборников), чтобы интересующиеся могли сами решить, что из них можно отнести к детективу.
- Библиография | +
