Chester Robinson (a kid) 4 stories:

Not Reel Life (3 March 1923)
All for Love (17 March 1923)
The Heart of a Cake Eater (21 April 1923)
A Question of Ethics (22 December 1923)

Terry Mack (Three Gun Terry) (Private Investigator; The very first hardboiled private eye in h-b fiction) 2 stories, 1 novel:
Three Gun Terry (15 May 1923)-Третий убийца, опубликован в сборнике Отто Пензлера "Кровавый ветер"
Action! Action! (1 January 1924)
novel: The Man in the Shadows (1928)

Race Williams (two-fisted Private Detective from New York) 62 stories, 10 novels:

Knights of the Open Palm (1 June 1923)- Рыцари открытой ладони
Three Thousand to the Good (15 July 1923)
The Red Peril (June 1924)
Them That Lives by Their Guns (August 1924)
Devil Cat (November 1924)
The Face Behind the Mask (February 1925)
Conceited, Maybe (April 1925)
Say It with Lead (June 1925)
I'll Tell the World (August 1925)
Alias, Buttercup (October 1925)
novel: Under Cover (parts:1-2) (December 1925 - January 1926)
South Sea Steel (May 1926)
The False Clara Burkhart (July 1926)
The Super Devil (August 1926)
Half-Breed (November 1926)
Blind Alleys (April 1927)
*novel: The Snarl of the Beast (parts: 1-4) (June, July, August, September 1927) (*book - 1927)
The Egyptian Lure (March 1928)
*novel: The Hidden Hand (Creeping Death) (June 1928); The Hidden Hand - Wanted For Murder (July 1928); The Hidden Hand - Rough Stuff (August 1928); The Hidden Hand - The Last Chance (September 1928); The Hidden Hand - The Last Shot (October 1928). (*book - 1929)
*novel: Tags of Death (March 1929); A Pretty Bit of Shooting (April 1929); Get Race Williams (May 1929); Race Williams Never Bluffs (June 1929) (aka: The Tag Murders *book - 1930) Race Williams (& Flame)
novel: The Silver Eagle (October- November 1929); (* title of 2nd part: "The Death Trap" (November 1929). Serial dropped after Part 2) Race Williams ( Flame)
*novel: Tainted Power (June 1930); Framed (July 1930); The Final Shot (August 1930) (aka: Tainted Power *book - 1931) Race Williams ( Flame)
Shooting Out of Turn (October 1930)
Murder by Mail (March 1931)
*novel: The Flame and Race Williams (parts:1-3) (June, July, August 1931) (aka: The Third Murderer *book - 1931) Race Williams (Flame)
Death for Two (September 1931)
*novel: The Amateur Murderer (parts:1-4) (April, May, June, July 1932) (*book - 1933)
Merger with Death (December 1932)
The Death Drop (May 1933)
If Death Is Respectable (July 1933)
Murder in the Open (October 1933)
*novel: Six Have Died (May 1934); Flaming Death (June 1934); Murder Book (August 1934) (aka: Murder from the East *book - 1935) Race Williams (Flame)
The Eyes Have It (November 1934)
Some Die Hard (September 1935)
Dead Hands Reaching (November 1935)
Corpse & Co. (February 1936)
Just Another Stiff (April 1936)
City of Blood (October 1936)
The Morgue's Our Home (December 1936)
Monogram in Lead (February 1937)
Dead Men Don't Kill (August 1937)
Anyone's Corpse! (October 1937)
The $1,000,000 Corpse (December 1937) Race Williams (March 1950)
The Book of the Dead (January 1938)
A Corpse on the House (March 1938)
A Corpse for a Corpse (July 1938)
The Men in Black (October 1938)
The Quick and the Dead (December 1938)
Hell with the Lid Lifted (March 1939)
A Corpse in the Hand (June 1939)
Gangman's Gallows (August 1939)
The White-Headed Corpse (November 1939)
Cash for a Killer (February 1940) (London: Gollancz, 1950) Race Williams
Victim for Vengeance (September 1940)
novel: Better Corpses (book only -1940) Race Williams (Flame)
Too Dead to Pay (March 1941)
Body, Body — Who's Got the Body? (October 1944) Race Williams
A Corpse Loses Its Head (March 1945) Race Williams
Unremembered Murder (March 1947)
This Corpse on Me (June 1947)
I'll Feel Better When You're Dead (December 1947)
Not My Corpse (June 1948)
Race Williams' Double Date (August 1948)
The Wrong Corpse (February 1949)
Half a Corpse (May 1949)
Race Williams Cooks a Goose (October 1949)
The $100,000 Corpse ( March 1950) ( December 1937)
The Strange Case of Alta May (April 1950)
Little Miss Murder (June 1952) Race Williams
This Corpse Is Free! (September 1952)
Gas (June 1953, Smashing Detective)
Head over Homicide (May 1955) (Head over Heels)

Doc Fay 3 stories:

The Code of the House (October 1926)
The House of Crime (10 November 1928)
Silence (10 March 1933)

(Vivian) Vee Brown (The Crime Machine) (Manhattan DA's Investigator. Police detective, small and unathletic, but deadly with a gun; "The greatest of song writers— Master of Melody and Detective — Killer of Men") 14 stories & 2 novels:
magazine publications:
The Crime Machine (January 1932)
The Sixth Bullet (February 1932)
The Curtain of Frost (March 1932)
The Call to Kill (April 1932)
The Death Master (May 1932)
Murder at Midnight (August 1932)
As Midnight Strikes (October 1932)
The Red Death (November 1932)
The Price of Silence (15 March 1933)
*novel (1part): The Black Warning (1 September 1933) re-worked to the novel "The Emperor of Evil" (book - 1936)
The Death Mask (1 November 1933)
*novel (2part): The Swinging Corpse (15 December 1933) re-worked to the novel "The Emperor of Evil" (*book - 1936)
*novel (3part): Make Your Own Corpse! (15 April 1934) re-worked to the novel "The Emperor of Evil" (*book - 1936)
Murder Syndicate (15 July 1934)
*novel (4part): Red Friday (1 September 1934) These stories were later re-worked to become the novel "The Emperor of Evil" (*book - 1936)
The Clawed Killer (15 October 1934)
The Mark of the Raven (January 1936)
Red Dynamite (July 1936)
books:
novel: Murder Won't Wait (1933)
*novel: Emperor of Evil (1936) (originally published serially in Dime Detective: The Black Warning (1 September 1933); The Swinging Corpse (15 December 1933); Make Your Own Corpse! (15 April 1934); Red Friday (1 September 1934). These stories were later re-worked to become the novel "The Emperor of Evil".)

(Frank) "Satan" Hall (ruthless Detective First Grade in the New York Police Department (he was known as: "Hunter of Men" & "Lone Wolf of the Department"))22 stories, 3 novels:
magazine publications:

Satan’s Lash (8 August 1931)
Satan Sees Red (25 June 1932)
Satan’s Law (6 August 1932)
Satan's Kill (19 November 1932)
Satan's Creed (17 December, 1932)
Death by Appointment (25 March 1933)
Satan’s Mark (22 April 1933)
If It Is Murder (3 June 1933)
Satan Strikes (12 August 1933)
Satan's Threat (11 November 1933)
Satan Returns (8 September 1934)
Satan Laughed (15 December 1934)
Ready to Burn (16 February 1935, Detective Fiction Weekly) (*This story was later re-worked to become the novel "Ready to Burn" (1951))
novel: Satan's Vengeance [parts:1-8] (7 March - 25 April 1936)
I Am the Law (March 1938, Black Mask) (*They are two different stories! see: November 1948.)
Wrong Street (May 1938)
Securities Exchanged For Death (August 1940)
The Hand of Satan (May 1941)
Mr. Sinister (April 1944) (long novelette) (*NB!!! Mr. Sinister (11 November-25 November 1939) Clay Holt / They are two different stories!)
I'll Be Killing You (September 1945)
Name Your Stiff (February 1946)
I Am the Law (November 1948, Black Book Detective) (*They are two different stories! see: March 1938.)
Bury Me in the Same Grave (March 1949)
Avenging Angel (February 1954)
books:
novel: Death's Juggler (UK, 1935), aka: The Mystery of the Smoking Gun. (US, 1936) (This novel was comprised of several of CJD's Detective Fiction Weekly stories.)
novel: Ready to Burn (1951) (Daly combined several of his Detective Fiction Weekly stories to make up this novel, including the title story (16 February 1935, Detective Fiction Weekly).)

Marty Day (agent of "Reckoner"; (a rich man who lost all his money and was picked up by the mysterious "Reckoner"))4 stories:

The Curtain of Steel (February 1933)
Drawn in Blood (1 June 1933)
Blood on the Curtain (1 December 1933)
Answered in Blood (1 March 1934)

Twist Sullivan (a dick (detective) in the silk mask because of his scarred face) 2 stories:

The Killer in the Hood (14 April 1934)
Behind the Black Hood (23 June 1934)

Clay Holt (private detective) 7 stories, 1 novel:

Death Drops In (1 July 1934)
Ticket to Murder (1 October 1934)
Excuse to Kill (15 December 1934)
The Bridal Bullet (1 May 1935)
Murder Made Easy (May 1939)
novel: Mr. Sinister (11 November-25 November 1939) (*NB!!! Mr. Sinister (April 1944, Flynn's Detective Fiction) Satan Hall / They are two different stories!)
Clay Holt, Detective (February 1942)
The Corpse in the Picture (May 1953)

Freddy Farrington (a wealthy gentleman and a snappy dresser living in New York City. He is known as a man who never breaks his word) 2 stories:
Murder Theme (July 1944)
The Cops Came at Seven (August 1953)

Mr. Strang (crime-fighting amateur detective ("In his skull is embedded a bullet. Through the underworld glide his lieutenants, men and girls willing to be tortured to death to aid him. He cares nothing for power, nothing for safety.") 3 stories & 2 novels:
stories:
Parole (6 April 1935)
Lady of Death (1 June 1935)
Behind the Curtain (10 August 1935)
novel: Mr. Strang (1936) (The novel was made up of of the three long novelettes: "Parole", "The Lady of Death" and "Behind the Curtain". Hardly a word was changed.)
novel: The Legion of the Living Dead (story-serial in 4 parts: May 1937) (*book - 1947)

Pete Hines (bodyguard) 2 stories:

No Sap for Murder (November 1940)
Five Minutes for Murder (January 1941)

  ‘The Giant Has Fleas’
  Крупный мужчина откинулся на спинку стула и, медленно подняв ноги, положил их на гладкую поверхность большого стола. Потом он вытащил изо рта сигару и демонстративно стряхнул пепел на мягкий ворс толстого ковра. После этого он сказал, обращаясь к детективу Эдди Блэру:
  — Твоя проблема, Эд, заключается в том, что у тебя всегда есть план. Ты следишь, вынюхиваешь, изучаешь и, черт возьми, никогда не слушаешь ничьих советов. Ты полагаешься только на себя — и в этом суть твоей проблемы. Тебе нужно научиться использовать других людей.
  — Как девушку Гэвина, которую ты убил? — парировал детектив Блэр, правда без всякой злобы и мстительности в голосе.
  Крупный мужчина вновь сунул в рот сигару и пристально посмотрел на Блэра. Они были примерно одного возраста, однако мужчина выглядел на десять, а то и на пятнадцать лет старше детектива.
  — Давай для начала предположим, — произнес он, — что все, что ты обо мне думаешь, является правдой.
  И далее с улыбкой:
  — По твоим представлениям, тут всего хватает. Но у меня другое мнение. Ты слишком зависишь от твоего личного отношения ко многим вопросам. А личное отношение, как тебе известно, доказательством не является. И фактом оно тоже не является.
  Крупный мужчина облизнул губы. Ему очень нравилось, как звучат его слова.
  — Я, вообще-то, должен тебя ненавидеть, Эд, но пока мне представляется, что я очень многим в этой жизни тебе обязан.
  И опять с ухмылкой:
  — Так же, как и девушка Гэвина, если на то пошло.
  — И Бен Фицджеральд, и старый Джейкоб Шварц, и…
  — Да, разумеется, — отрезал крупный мужчина. — Все, о чем ты думаешь; все эти люди, которых я, по твоему разумению, собираюсь убить или уже убил. Почтенные, но наглые бизнесмены и мелкие, но честные предприниматели, которых я уничтожил. Однако это лишь с одной стороны. Есть ведь Олдерман Джонсон, который не стал бы судьей, если бы не ты. А Грэм Хуберт Холланд…
  Крупный мужчина сделал паузу, а затем продолжил:
  — Я готовлю его в сенаторы. Он об этом еще не знает, но это все благодаря тебе.
  — Давай-ка начистоту, Джо.
  Детектив изо всех сил старался выглядеть уверенным.
  — Джозеф, — мягко поправил крупный мужчина. — Джозеф Р. Фентон. Я делаю нужное дело, Эд. Ибо, если хочешь иметь цветущий сад, то беспощадно выпалывай сорняки. Это просто долг чести. Все началось еще тогда, когда мы оба были детьми. Ты всегда получал в школе более высокие баллы, чем я. Ты презирал меня, потому что я был… Ну, мне-то казалось, что это была зависть. Ведь у меня водились деньжата от продажи спиртного в парке. А порой я не брезговал и мелким грабежом. Но потом я понял, что у тебя просто очень честная натура. Мне не нравилось, что ты был лучше меня, Эд, поэтому я решил тебя переплюнуть. Я не помню, как звали ту маленькую полную девчушку, которой я заплатил, чтобы она дала мне списать домашнее задание. Потом был какой-то Рубин, кто-то еще. И тот умный парнишка-поляк, у которого я списывал на экзамене. Ему это не нравилось, но у него не было выбора: иначе я бы его поколотил, — при этом воспоминании Джозеф Фентон улыбнулся. — Физически ты всегда был крепок. Ты занимался боксом и дзюдо, посещал спортивные залы. И как-то раз, вечером, за баром Каллахана, мы с тобой сцепились. Помнишь?
  — Конечно, — губы Эда Блэра тронула легкая улыбка. — Как только я начал тебя одолевать, ты приставил нож к моей спине.
  — Точно. В итоге я поднялся, а ты — нет. Тем вечером, Эд, я был так зол, что мог тебя убить. Но я этого не сделал: и очень этому рад. Я стал жить той жизнью, которую знал. Легкие деньги, смазливые девочки, крепкий алкоголь. Ты ушел в армию, а, вернувшись, стал работать в полиции в своем родном районе. Ребята говорили, что ты, Эд, меня выслеживал. Может, и так. Ты был умен. Поэтому я должен был стать умнее. Ты помог мне понять, что смазливые девочки и крепкий алкоголь были твоими союзниками, но не моими. Я был начеку, и вот теперь…
  Фентон махнул рукой.
  — Если бы стены не были такими толстыми, Эд, ты мог бы услышать стук падающих костей, звук вращающейся рулетки, шорох игральных фишек. А это все деньги, не облагаемые налогами. И там, внизу, играет знаменитый оркестр, летят в потолок пробки от шампанского, заливаются от хохота пьяные богачи. И уже почти два года, Эд, ты вынужден относиться ко мне с уважением. И ведь ты сам стал причиной всего этого.
  Фентон снял ноги со стола и продолжил:
  — Скажи только слово, Эд, и я тут же отстегну тебе десять штук. Только за прошлый год я срубил полмиллиона баксов. И всеми своими успехами я во многом обязан этому старому чувству превосходства над тобой. Такие дела, Эд. Ты меня ненавидишь, но фактически ты сделал мне одолжение.
  — Стало быть, ты будешь проталкивать в сенат этого пройдоху Джонсона? — медленно произнес Эдди Блэр.
  — Да, я собираюсь сделать его сенатором. Ты, Эд, тоже мне нужен. У тебя есть качества, которые мне нравятся. Я люблю преданность и честность. Честность, как ты понимаешь, по отношению ко мне. Но то упрямство, которое называешь честностью ты, меня не устраивает. Эта совестливость. Она делает тебя слабым, а для меня может быть просто опасной.
  — И ты хочешь, чтобы я считал, будто я несу ответственность за твою преступную жизнь?
  — Точнее, за мою успешную жизнь. И я тебе за это благодарен, Эд. И я готов прямо сейчас подкрепить мою благодарность десятью штуками баксов, не облагаемыми налогом. Никто не узнает, что ты их взял. Можешь продолжать меня ненавидеть. Можешь продолжать меня преследовать. Полный карт-бланш.
  — Зачем ты мне это говоришь?
  — Затем, что ты начинаешь мне досаждать. Но в этом нет твоей вины, Эд. Ты все еще полон решимости, все еще веришь в то, что я опасен для граждан, которым ты служишь. Просто я зашел слишком далеко, стал очень крупной фигурой. Теперь тебе бесполезно со мной тягаться. Ты должен это понимать так же ясно, как и я.
  Фентон положил руку на телефонный аппарат, стоявший на столе.
  — Мне достаточно снять трубку, и ты завтра проснешься простым патрульным в самом гиблом захолустье.
  Он внезапно замолчал и посмотрел в сторону двери. Там стоял приземистый, грузный мужчина.
  — В чем дело, Роджерс? Зачем ты меня беспокоишь?
  — Черт! — выругался мужчина, который явно нетвердо стоял на ногах. — Джо, дай мне денег взаймы. Я…
  — Джозеф, — поправил его Фентон негромким, но твердым голосом.
  — Ты же можешь, Джо, — продолжал Роджерс. — Ты ведь большая шишка. Мне надо пару тысяч. Я сказал этой проклятой маленькой обезьяне, что ставил на красное, а он…
  — Убирайся, — прорычал Джозеф Фентон, поднявшись на ноги и с угрожающим видом двинувшись к просителю.  — Убирайся и не возвращайся, даже когда протрезвеешь, а не то я вышвырну тебя вон.
  — Меня?.. — начал было мужчина, но Джозеф Фентон вытолкнул его из комнаты и закрыл дверь.
  — Ну, вот, — медленно произнес Эдди Блэр и поднялся. — Даже великана могут беспокоить блохи.
  — Конечно, конечно, — примирительно сказал Джо. — И старайся особенно не думать о моем, э-э-э, приватном кладбище. Мертвецы могут вернуться и отомстить. Запомни, Эд, жизнь — это то, что ты созидаешь. Моя жизнь заключается в том, чтобы вырастить прекрасный сад, и чтобы в нем не было никаких сорняков.
  — Девушка Гэвина тоже была сорняком?
  — Вот именно. Порой можно вытащить сорняк с корнем и перебросить его в соседский двор, но иногда требуется сорняк просто уничтожить. Уверен, что не возьмешь десять штук?
  — Не возьму, — покачал головой Эдди Блэр.
  — Не говори, что ты все еще стремишься меня покарать, — Фентон положил руку на плечо детектива и слегка удивился, когда понял, что для этого ему пришлось чуть ли не привстать на цыпочки. — Не буду настаивать, Эд, но ты откровенно тупишь. Самый перспективный молодой детектив, когда-либо работавший в Управлении полиции — так писали в передовице ‘Таймс’ несколько лет назад, — поэтому многие ребятишки должны быть благодарны именно мне за то, что ты пока еще не сидишь у них на хвосте. Итак, у тебя есть план, Эд?
  — Да, — ответил Эдди Блэр. — У меня есть план.
  — Эд, — голос респектабельного бандита прямо-таки сочился медом, — у меня для тебя хорошие новости. О том, как тебе избежать конфликта и не потерять лицо. Все зашло слишком далеко, а я действовал чересчур напористо. Еще пару лет назад все было по-другому. Даже год назад ты еще мог бы добиться своего, если бы сумел собрать доказательства, подтверждающие твою правоту. Но теперь уже слишком поздно. Если бы все, о чем ты знал, или думал, что знал, было бы правдой, и ты имел бы достаточно доказательств для того, чтобы я предстал перед жюри присяжных, власти все равно не смогли бы пойти на это: они бы просто не решились. Если бы я сейчас пошел ко дну, я потянул бы за собой много громких имен. Если бы я вдруг предстал перед судом, я бы вовлек в скандал всю мэрию. Карты сложились не в твою пользу. И все же у тебя есть план?
  Эдди Блэр слегка улыбнулся.
  — Да, — ответил он. — У меня есть план. Наше противостояние, Джозеф, было долгим и тяжелым, но теперь тебе не выкрутиться.
  — Что же ты замыслил? — спросил Джозеф Фентон и иронично присвистнул. — Я просто теряюсь в догадках.
  — Ну, зачем же так? — Эдди Блэр направился к двери. — Дело касается всех этих твоих блох.
  
  Детектив вышел в коридор, спустился вниз по лестнице, прошел через железную дверь с маленьким окошком, забранным стальной решеткой, повернул налево к другой лестнице, поднялся по ней и, оказавшись в большом обеденном зале, направился прямо к бару.
  — Вам крупно повезло, — промолвил изысканно одетый узколицый мужчина, увидев пачку купюр, которую, предварительно вытянув из пачки двадцатку, детектив положил обратно в карман.
  — Мне всегда везет, — отозвался Эдди.
  — А я слышал, что это не так.
  — Джордан, верно? — Эдди проигнорировал шпильку. — Приятель Биффа Роджерса, не так ли?
  Лицо мужчины напряглось, а детектив продолжил, как ни в чем не бывало:
  — Ах, черт, пару лет назад Бифф оказал мне неплохую услугу, — и, понизив голос, добавил: — Помалкивай, если хочешь жить. А Биффу передай, чтобы он сегодня же убирался из города. Понятно?
  Эдди Блэр допил свой напиток и вышел на вечернюю улицу. Это было трудное дело. Эдди подумал, что вскоре, наконец-то, сможет вздохнуть спокойнее.
  Но перед тем как отправиться домой спать, он еще кое с кем встретился, а кое-где даже оставил некоторые денежные суммы.
  В эту ночь, впервые за несколько месяцев, Эдди Блэр спал, как младенец.
  
  Голубые глаза инспектора О`Лири светились добротой. По крайней мере, в данный момент это выглядело именно так. Волосы инспектора — или то, что от них осталось, — были сильно тронуты сединой.
  Инспектор О`Лири подошел к окну, посмотрел с четырнадцатого этажа вниз на улицу и, стоя спиной к детективу Эдди Блэру, заговорил:
  — Я вызвал тебя, Эдди, для того, чтобы побеседовать с тобой по душам. Начну с твоего продвижения по службе. Ты полтора года не носил форму прежде, чем стать детективом. Потом быстро взбежал по карьерной лестнице и стал детективом первого класса. Потом, когда Рэнкин уехал за границу, ты исполнял обязанности сержанта — тогда еще твою ногу нашпиговали свинцом… Кстати, как нога?
  — Нормально, — кивнул головой Эдди Блэр. — Я говорил, что поправлюсь еще до того, как меня отправят домой. Я бы даже и не понял, что ранен, если бы не завернул штанину, когда катер причалил к пирсу.
  — Отлично, отлично.
  Инспектор О`Лири облизнул губы. Ему не нравилось то, что он должен был сказать, поэтому и начал он издалека, добавив заодно и про раненую ногу.
  — Говорю тебе, парень, к тому времени, как Рэнкин вернулся к работе, у меня не было никаких сомнений, что ты обязательно станешь лейтенантом и возглавишь отдел убийств. Но нет, ты зациклился на Джозефе Р. Фентоне. Ты хотел заниматься только его делом. Цель, конечно, благородная, и все тут сугубо личное, и…
  — Тут нет ничего личного, — мягко, но решительно, прервал инспектора Эдди. — Это моя работа, за которую общество платит мне деньги. Джо Фентон, — Эдди сделал акцент на имени ‘Джо’, заметив, что инспектор говорил ‘Джозеф’, — всегда был и сейчас является огромной головной болью как для органов правопорядка, так и для честных чиновников мэрии.
  — Этого никто не отрицает, парень, — инспектор наполовину обернулся к Эдди. — Я позволил тебе оставить должность сержанта, вернуться к обязанностям[1] и тратить время… — он сделал паузу, полностью развернулся и посмотрел Блэру прямо в глаза, — тратить большую часть рабочего времени, преследуя Джозефа Р. Фентона. Да, было несколько раз, когда ты, Эдди, уверял меня, что вот-вот раскроешь то или иное преступление. Но результатов не было. Во всем управлении нет никого, кто бы лучше тебя знал всю подноготную этих дел. Однако прошло уже два года. Дела остыли. Теперь трудно, почти невозможно снова их оживить.
  — О каком конкретно деле вы говорите? — беспечно спросил Блэр.
  — Обо всех, — резко ответил инспектор. — Если хочешь конкретно, возьмем, к примеру, ограбление ювелирного магазина Бартона и Хьюза. Похищено ценностей на сто с лишним тысяч долларов.
  — Ах, вы об этом… — Эдди пожал плечами. — Утром я читал ‘Таймс’. Передовицу об эффективности работы полиции. И вот…
  Прежде чем инспектор успел вставить хоть слово, Эдди Блэр стремительно выхватил из своего портфеля большой плоский конверт, бросил его на письменный стол и спокойно сказал:
  — Внутри все объяснения. В магазине их было трое, но всю работу проделал Бифф Роджерс.
  И пока инспектор усаживался за стол и вскрывал конверт, Эдди продолжал:
  — Драгоценности даже не лежали под замком. Право, инспектор, тут все очевидно.
  — Будь я проклят, — пробормотал инспектор, просматривая один за другим документы из конверта.
  — Эдди… — инспектор поднялся из-за стола. — Все это время я слышал о тебе разные истории… Странные истории… Как ты тратишь деньги, и куда ты ходишь… Но сейчас это не важно…
  Он быстро направился к двери и плотно закрыл ее.
  Легкая усмешка тронула губы детектива.
  
  Таких разговоров у Эдди с инспектором было много. И каждый раз инспектор поражался тому, что Эдди удавалось раскрывать дела, которыми, по мнению инспектора, детектив нахально пренебрегал. Так было с делом о похищении на Лонг-Айленде дельца черного рынка. Или взять дело о странном убийстве братьев Девлинов во время сварочных работ. Но, несмотря на эти явные успехи, инспектор все равно раз за разом устраивал детективу показательные выговоры.
  — Послушай, Эдди, — заговорил инспектор, — я отношусь к тебе, как отец родной; горжусь тем, что ты сделал, и тем, что еще сделаешь. Я не меньше тебя хочу, чтобы Фентона прищучили и наказали по полной. Я не хуже тебя знаю, что он лично застрелил девушку Гэвина. Но у меня связаны руки, ибо нет ни малейшего намека на крепкие доказательства. А сейчас он стал слишком крупной фигурой и связан с большими людьми. Я не хочу сказать, что кто-то прямо приказал мне оставить в покое Джозефа Р. Фентона, но я уже долго работаю в полиции, Эдди, очень долго. Арест, следствие и даже суд над Джозефом Р. Фентоном в настоящее время может перетряхнуть все городское управление. И не думай, Эдди, что мы с комиссаром якобы кого-то покрываем. Нет, Эдди, нет. Просто это подорвало бы доверие граждан к власти. И дело не в том, что это в какой-то мере преступно. Так вышло, что одни видные люди просто оказались глупцами, а другие посчитали политически целесообразным… связываться с Джозефом Р. Фентоном.
  Эдди молчал, а инспектор продолжал развивать свою мысль:
  — Неужели ты этого не понимаешь? Разве ты не видишь разницы между неосмотрительностью и преступлением? Разве ты не знаешь смысла слова ‘целесообразность’? Посмотри на меня. Через несколько лет я выйду на пенсию. На прошлой неделе я присутствовал на званом обеде и сидел рядом с одним почетным гостем. Ты знаешь, еще несколько лет назад я бы этого ‘гостя’ не рискнул оставить одного в своем доме. Но меня пригласили наши местные политики, и я пошел на этот обед. Это было целесообразно.
  — И вы мне все это рассказываете, чтобы я понял, что целесообразнее оставить Фентона в покое?
  — Не совсем так. Я знаю твое отношение к этим вещам. Но я хочу продемонстрировать бесполезность твоих попыток заполучить Джозефа Р. Фентона. Даже если бы у тебя на руках были все возможные улики, использовать их было бы нецелесообразно.
  Инспектор помолчал. Затем продолжил:
  — Тебя часто видят в компании Джозефа Р. Фентона. Ты ходишь в его заведения, бываешь у него в казино. Многие отмечают, что ты очень удачлив. А еще — возможно, конечно, это только слухи — говорят, будто ты, выходя от Фентона, всегда имеешь при себе увесистую пачку денег. И что эти деньги ты тратишь. И что однажды ты даже просадил пятьсот долларов в одной букмекерской конторе.
  — Ах, это, — Эдди снова пожал своими широкими плечами. — Не более чем слухи, инспектор. Я много работаю, много откладываю. С этим Джо Фентоном одни хлопоты. Да, я устроил тут небольшой кутеж. И я бы назвал это инвестициями в…
  — Во что? — нетерпеливо спросил инспектор.
  — В блох, — ответил Эдди и, насвистывая, вышел из кабинета.
  
  Тем же вечером Эдди Блэр опять побывал в ‘Позолоченном павлине’. После того как Фентон ушел, детектив переговорил с Гуннером Дунканом. Эдди застал его в баре. Дункан в угрюмом настроении одиноко сидел у дальнего конца барной стойки. Эдди подошел к мужчине, вытащил из кармана пачку купюр, отсчитал несколько бумажек и убрал деньги обратно.
  — Я угощаю, Дункан, — сказал детектив.
  Дункан посмотрел на Эдди своими маленькими глазками. Дункан был наемным убийцей, и Эдди знал это. Дункан представлял собой пережиток эпохи ‘сухого закона’, когда изрыгали огонь ‘дьявольские машины смерти’[2], и Гуннер был как раз одним из тех, кто приводил эти машины в действие.
  — А я не буду отказываться, легавый, — отозвался Дункан и заказал себе напиток. — Приходил повидаться с большим боссом?
  — Ага, — ответил Эдди. — Джо поднимается все выше. Он хочет знаться с важными людьми, заниматься легальными делами. А было время, когда возле него находился ты, Дункан.
  — Я и сейчас возле него, — проворчал Дункан.
  — Я имею в виду… ну, вот только что я выпивал с ним там, наверху. А ведь тебя наверх уже давно не приглашают, не так ли?
  — Не очень-то и хотелось, — Дункан с силой поставил свой бокал на столешницу и искоса посмотрел на Эдди.
  — Ну, конечно. Тебя просто чураются. Ты не садишься никому на голову, не распихиваешь локтями других, чтобы самому подняться повыше.
  — О чем ты говоришь?
  — О том, что Джо считает себя белым и пушистым. Он теперь вхож в солидные дома, Дункан.
  Эдди на секунду замолчал, а потом сказал:
  — И не старайся сравняться с ним. Джо не любит парней, которые пытаются быть с ним на равных. Или ты уже это пробовал? Как твой брат Фрэнк?
  — Не приплетай к этому малыша.
  Эдди даже не улыбнулся, хотя знал, что ‘малыш’, которому было уже двадцать семь лет, прихлопнул бы и собственного папашу, если бы тот дал к этому повод. Этого ‘малыша’ побаивались даже его близкие приятели, а единственным настоящим другом, которому он доверял и которого считал непререкаемым авторитетом, был для него вспыльчивый и ловко управляющийся с огнестрельным оружием брат — Гуннер Дункан.
  — Не приплетать к чему? — невинным голосом спросил Эдди.
  — К тому, о чем ты тут болтаешь. Думаешь, я тоже куплю тебе выпить в благодарность за какие-то дурацкие советы?
  — А и вправду, — неожиданно отозвался Эдди, — купи мне выпить, и я дам тебе лучший совет из всех, какие я кому-либо давал.
  Детектив допил свой напиток.
  — Ты этого не знал, Дункан, но твой братишка сам однажды дал мне совет, который спас мою жизнь.
  Дункан изумленно уставился на Эдди Блэра.
  — Хочешь сказать, что он на кого-то настучал? Дал легавому наводку?
  — Тебе будет стоить всего пару баксов услышать то, что я собираюсь сказать. Рискни. Купи мне выпивку.
  — Проклятье, — выругался Дункан, жестом подзывая бармена. — Мне уже приходилось подмазывать легавых. Могу и повторить.
  И, когда бармен подал напитки, Дункан пробурчал:
  — Ну, давай, что там у тебя?
  — Есть один парень, которому ты, Гуннер, не нравишься. Ему также не нравится Бифф Роджерс. И Альф Риардон, и братья Гарсоны, и Джейк Свингл.
  Эдди выдержал долгую паузу, достаточную для того, чтобы перечисленные имена дошли до сознания Дункана, а затем продолжил:
  — Ему не нравится и твой брат Фрэнк. Так что, если твой братишка имеет какое-то отношение к перестрелке в тоннеле Холланда[3] в Нью-Джерси, то передай ему, чтобы он немедленно покинул город.
  — Что за парень? Не хочешь ли ты сказать…
  Эдди осушил бокал и поставил его на барную стойку. Потом похлопал Дункана по плечу и сказал:
  — Небольшой отпуск и тебе не повредит.
  Затем детектив повернулся и вышел из бара.
  
  Эдди потратил еще некоторое количество долларов в разных ночных заведениях, поставил пару сотен на одну лошадку, передав деньги букмекеру, который никогда не мог держать рот на замке, и, наконец, зашел в круглосуточную аптеку.
  В аптеке был телефон-автомат. Эдди опустил в приемную щель пятицентовик и позвонил инспектору О`Лири.
  
  На следующее утро инспектор О`Лири был в прекрасном расположении духа.
  — Бифф Роджерс, — громко объявил он, — Альф Риардон, братья Гарсоны, Джейк Свингл. А после твоего вчерашнего звонка я взял и Фрэнка Дункана.
  Инспектор поворошил стопку бумаг, лежавших на его столе.
  — Каждый раз, когда я произвожу аресты, ‘Таймс’ в своих передовицах рассыпается передо мной в извинениях. Ты, должно быть, работал день и ночь, чтобы все это выудить.
  О`Лири сделал небольшую паузу.
  — Но некоторые из этих письменных показаний датируются довольно давним временем. Сдается мне, что у тебя уже год назад было полно улик.
  — Считайте, что я просто сверхосторожный, — отозвался Эдди. — К тому же я хотел собрать все воедино, чтобы у вас была полная картина.
  — Хватит, парень, — инспектор положил руку на плечо Эдди и подвел детектива к окну. — Ты выглядишь усталым. Ты, наверное, похудел фунтов на двадцать за то время, пока пытался… пока ты пытался прижать этого Джозефа Фентона. Я хочу, чтобы ты не думал больше об этом и, клянусь богом, я собираюсь хлопотать о присвоении тебе звания сержанта, несмотря на то что… В общем, думаю, к моему мнению прислушаются.
  — Что значит ‘несмотря на то что’? — спросил Эдди.
  — Деньги, которыми ты соришь. Я знаю, что это не так, Эдди, но другим кажется, что с недавних пор ты стал разбрасывать деньги направо и налево. Поговаривают, что, когда ты сел на хвост Джозефу Р. Фентону, он купил тебя с потрохами, Эдди.
  — Вот как? — Эдди, казалось, нисколько не удивился.
  — Ты проделал отличную работу.
  Инспектор порылся в бумагах на столе, словно пытаясь еще раз вникнуть в сведения о перестрелке в тоннеле Холланда, произошедшей около восемнадцати месяцев назад.
  — Сдается мне, Эдди, здесь достаточно материалов даже для того, чтобы арестовать самого Гуннера Дункана. Я уверен, он за всем этим и стоит. Однако не волнуйся, я свое слово держу. Ты порекомендовал задержать Фрэнка Дункана, а его брата не трогать. Наверное, у тебя для этого была причина. Не знаю, но…
  Зазвонил телефон. Инспектор снял трубку.
  — Да? — сказал он и, послушав немного, воскликнул: — Господи, вот это новость! Прямо перед его собственным домом?
  Последовала долгая пауза. Затем инспектор сделал по телефону несколько коротких распоряжений, а потом, положив трубку, посмотрел на детектива.
  — Твое расследование завершено, Эдди, — сказал О`Лири. — Десять минут назад Джо Фентона застрелили прямо на пороге его дома. Ты должен был позволить мне вчера арестовать Гуннера Дункана. Практически нет сомнений, что это он ухлопал Фентона.
  — И почему же, — сощурил глаза Эдди, — я должен был позволить вам вчера арестовать Гуннера?
  — Потому что… ну, это ведь убийство, верно?
  Инспектор пристально посмотрел на Эдди.
  — Или ты этого как раз и добивался?
  — Да, — медленно проговорил детектив. — Именно этого я и добивался.
  И, глядя, как на лице инспектора отражается целая гамма чувств, Эдди сунул руку в карман и достал оттуда свою банковскую сберегательную книжку.
  — Если хотите, можете посмотреть. Увидите, откуда взялись те деньги, которые я тратил. Я снимал в банке деньги каждый раз, когда собирался встретиться с Джо, — сказал Эдди и с усмешкой добавил: — Я заметил, что вы больше не называете его Джозефом.
  — У мертвых нет власти, — мрачно промолвил инспектор.
  В кабинете воцарилось молчание. Наконец, О`Лири прервал долгую паузу:
  — Бифф Роджерс, братья Гарсоны, Джейк Свингл и Фрэнк Дункан. Ты встречался с ними со всеми. Ты также виделся с их приятелями… перед тем, как сдал их мне. Они все, конечно же, знали Джо Фентона.
  — Все знали Джо. Я просто подумал, что эти парни были сообщниками Джо — или могли ими быть. Но, в принципе, они мне нравились, инспектор. Мне не хотелось бы, чтобы в один прекрасный момент их тоже прикончили. Для Джо Фентона они были блохами.
  — Даже так?
  Инспектор почесал подбородок и заговорил негромко, словно размышляя вслух:
  — Твои визиты к Джо, твоя щедрость, твои намеки тут и там про то, что Джо не ценит своих ребят… И, когда почва подготовлена, ты даешь мне все доказательства, и они оказываются у нас под колпаком. Естественно, они начинают подозревать, что, возможно, Джо Фентон… — инспектор вновь пристально взглянул на Эдди Блэра. — Ты вчера вечером говорил с Гуннером Дунканом?
  — Вчера вечером, — Эдди поднял глаза к потолку, — я говорил с Джо Фентоном. Слушал, как он говорил, насколько он умнее меня. Но я знал это уже год назад. Слушал о том, каким крупным и значительным человеком он стал. Но вы тоже говорили мне об этом. Он сумел подняться над законом. Но, согласитесь, он ведь не мог подняться над беззаконием. То же самое я сказал вчера и Гуннеру Дункану. Гуннер, кстати, купил мне выпить. Он тоже был одной из блох Джо Фентона. Удивительные существа эти блохи. Даже у великанов они есть. 1^sted: ‘Detective Story’, feb 1947 | Перевод: Виктор Краснов; Редактор-корректор: О. Белозовская | Публикация на форуме: 12.01.2018 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ | +

  Кэрролл Джон Дейли обычно позиционируется как автор ‘крутых’ детективов. Однако из-под его пера выходили и остроумные истории, в которых обыгрываются вполне классические ‘дедуктивные’ мотивы, что как раз и подтверждается приведенным ниже рассказом.

  Когда я впервые увидел Эрни, он сидел у своего верстака на высоком табурете и вертел в длинных тонких пальцах шахматную фигурку. Но вот Эрни поднял голову и посмотрел на энергичного мужчину средних лет с навощенными усами.
  — Конь, — сказал Эрни, поднимая фигурку к свету. — Искусная резьба. Итальянская работа, говорите? Нет, сэр, ни за какую цену я не стал бы изготавливать для вас набор шахматных фигур. Это работа на месяцы, не считая полировки. Я мог бы взяться за это... по дружбе. Но у меня нет друзей... Больше нет.
  Когда мужчина удалился, Эрни подошел ко мне, взял из моих рук антикварную лампу с плафоном из дрезденского фарфора и, критически осмотрев ее, отметил отсутствие ручки и наличие зазубрины на основании.
  — Не буду спорить, мистер, — сказал он. — Если это можно починить, я берусь это сделать. Вещь не очень ценная. На аукционе за нее дали бы меньше, чем будет стоить ремонт. Лампа дорога вам как память?
  Наверное, я покраснел. Практичный деловой человек не хотел бы, чтобы его подозревали в сентиментальности.
  — Я вышел на пенсию, — объяснил я, — и купил тут домик, через дорогу от публичной библиотеки. Эта лампа осталась от прежних хозяев. Мне она нравится. Я готов заплатить больше, чем...
  — Да ладно, — прервал меня Эрни, осторожно поставив лампу на полку. — Это не будет стоить вам слишком дорого.
  Эрни взял со стола квадратик плотной бумаги, на которой написал: ‘Мистер Нортон из дома с белыми стенами’.
  За последующие три года мне предстояло многое узнать об Эрни. Мастер на все руки. И к тому же, добряк. Он чинил игрушки тем детям, про которых знал, что у них никогда не будет других игрушек. Если вы ценили какую-то вещь ради ее денежной стоимости, вам не следовало нести ее к Эрни. Но если даже самая пустячная безделушка ‘грела ваше сердце’ (как выражался Эрни), он занимался ею столько, сколько было нужно, и почти бесплатно.
  — Дело не только в сентиментальности, — сказал мне однажды Эрни. — Иногда все дело в банальном страхе. Поэтому, скажем, ко мне приходят люди, когда им нужно сделать ключи. Ключи, которые они потеряли, хотя не должны были терять. Например, как один парень из банка, или работник ювелирного магазина, или, скажем, охранник. ’
  
  Примерно через год я однажды шел в библиотеку, но перед этим решил заглянуть к Эрни. Он указал на книгу в моей руке.
  — Детектив, да? Раньше я тоже их читал, но всегда получалось так, что я узнавал, кто убийца, еще не дочитав до середины книги. И мне стало неинтересно. Не верите? — он усмехнулся, но я видел, что эта тема его раздражает. — Такой уж у меня дар. Если вы изложите мне содержание этой книги, я назову вам убийцу.
  Я так и сделал, и к тому моменту, когда я перечислил всех подозреваемых, Эрни определил убийцу.
  Перед уходом я сказал:
  — Кстати... возможно, вы читали эту книгу. Просто забыли. Завтра я возьму в библиотеке новый детектив. Мисс Анна Мэй как раз сегодня разбирала новые поступления.
  — Возможно, возможно… — задумчиво протянул Эрни и посмотрел в боковое окно на деревья, росшие на другой стороне дороги. — Как будет называться детектив, который приготовила для вас мисс Анна Мэй?
  Я сказал ему название книги и отправился в библиотеку. Было начало третьего. Мисс Анна Мэй тоже только что пришла. Она поприветствовала меня в своей обычной жизнерадостной манере. Я последовал за ней и некоторое время наблюдал, как она прошла в заднюю комнату к своему столу и повесила на вешалку куртку.
  Да, у Эрни явно был дар к анализу детективов. После чтения книг я не раз рассказывал ему их содержание, а Эрни в ответ с монотонной регулярностью сообщал мне, кто был убийцей.
  Однажды я обсуждал дар Эрни с начальником местной полиции Ганновером, и, к моему возмущению, Ганновер посмеялся надо мной, когда я только заикнулся о том, что ему не мешало бы проконсультироваться с Эрни по каким-нибудь сложным криминальным проблемам.
  — Золотые руки и отзывчивое сердце. Это у Эрни имеется, мистер Нортон, — сказал мне начальник полиции. — Но вот дедуктивной логики у него никогда не было.
  Еще масла в огонь подливал мой давний друг Марвин Хайнс из ‘Детективного агентства Хайнса’. Теперь-то он тоже на пенсии и живет в Палм-Спрингс в нескольких милях от нашего городка. Раз в неделю мы с Марвином играем в шахматы. Он воображает себя в некотором роде психологом и именно поэтому вечно смеется над моим восхищением детективными способностями Эрни.
  — Улики? — усмехался Марвин. — Джордж, в девяти случаях из десяти улики являются плодом воображения. В реальном детективном расследовании работают ноги, а не голова. Надо много спрашивать, получать ответы. Эффективный результат может дать глупость преступника, а не гениальность сыщика. И, конечно же, необходима удача.
  — Ладно, — продолжал упорствовать я. — Вот ты детектив. Скажи, как Эрни это делает? Ведь он действительно угадывает преступника.
  — Понятия не имею, — снова усмехался Марвин. — Возможно, ты хорошо излагаешь сюжет. Слишком хорошо…
  Такое предположение я категорически отрицал.
  — Джордж, я имею в виду работу подсознания, — продолжал Марвин. — Тебе нравится этот старик. И ты знаешь, какое у него раздутое самомнение. Ты сам говорил мне, что ваши разговоры его сильно ободряют. Думаю, ему просто нужен кто-то, кто верит, что он может работать своей головой не хуже, чем руками.
  
  Зимой наш городок представляет собой довольно сонное местечко. Но я был здесь счастлив. Я любил каждый день стоять у окна и смотреть, как мисс Анна Мэй ровно в два часа дня спешит к дверям публичной библиотеки. А потом я смотрел, как в девять вечера она задергивает шторы и аккуратно закрывает входную дверь, прежде чем уйти домой.
  Однажды днем я стоял у окна, зажав под мышкой пару книг и ожидая, когда мисс Анна Мэй появится на Оазис-стрит и откроет библиотеку. И вот она вынырнула с Фарго-авеню и почти вприпрыжку пересекла улицу, так как опаздывала минуты на три.
  Когда мисс Анна Мэй вошла в библиотеку, я отошел от окна. А когда она снова вышла на улицу, я уже открывал свою входную дверь.
  Теперь Анна Мэй больше не была той аккуратной, деловитой женщиной, которую я видел минуту назад. Ее волосы были растрепаны; синяя кофта расстегнута на шее, и она придерживала воротник левой рукой. Правой рукой Анна Мэй смахнула с носа очки, словно они мешали ей видеть; и только тонкая золотая цепочка спасла очки от верной гибели. Женщина стояла на крыльце библиотеки. Рот Анны Мэй был приоткрыт, как будто она собиралась закричать; но из ее горла не вырвалось ни звука.
  Я быстро пересек улицу и поспешил к Анне Мэй.
  
  События стали разворачиваться, как в кинодетективе. Мисс Анна Мэй показала рукой внутрь библиотеки. Я заглянул в дверь и увидел мужчину, лежавшего на полу возле журнального столика. Из спины мужчины торчал нож с длинным лезвием. Клинок был вонзен почти посередине спины. Лицо мужчины показалось мне знакомым. Я определенно видел его в городе, но не мог вспомнить, где именно.
  Пока я разглядывал лежавшего на полу мужчину, из-за угла дома показался старый мистер Шульц, часто и подолгу работавший в своем саду. Также в поле моего зрения показались миссис Фишер и еще одна дама с волосами, накрученными на бигуди (это, должно быть, была миссис Раскин). В моей голове билась одна мысль. Эрни. Для него это был шанс доказать свои способности. И меня реабилитировать заодно. Я сказал мисс Анне Мэй, которая уже обрела дар речи и рассказывала всем о пережитом ею шоке, чтобы она ничего не трогала и вызвала полицию. Затем я побежал по переулку к дому Эрни.
  Несмотря на протесты Эрни, я все же привел его к библиотеке. Полиция уже была там. Мы протолкались сквозь небольшую группку зевак, загородивших дверной проем. Двое патрульных, представитель полиции штата и сам шеф местной полиции Ганновер. Когда мы остановились в дверях, мимо нас прошел молодой врач Мартин Феррис, который, как я полагаю, исполнял обязанности коронера, пока его отец был болен.
  Ганновер поднял голову, увидел меня и улыбнулся. Но как только его взгляд скользнул к Эрни, улыбка погасла.
  — Давайте, давайте! — резко сказал он. — Мы не можем допустить, чтобы весь город здесь топтался. Вы, мистер Нортон, другое дело. В некотором смысле, вы обнаружили тело. Эрни, давайте-ка на выход!
  Я не очень хорошо помню, что я ответил. Позже Анна Мэй сказала, что я вел себя вполне достойно, но я подозреваю и даже почти уверен, что говорил я что-то о том, что шефу полиции не стоит отказываться от помощи человека, ‘разбирающегося — я бы даже сказал, в высшей степени разбирающегося — в самых разнообразных преступлениях’.
  Начальник полиции пробормотал что-то насчет того, что убитый — это мистер Портер. Эмиль Портер, работавший в банке. И что нам понадобится максимум сообразительности, дабы разобраться в этом деле. Ганновер снова посмотрел на мертвеца и, очевидно, решил, что больше не потерпит, чтобы ему пеняли, что он отказывается от помощи. Во всяком случае больше он не высказывал в отношении Эрни никаких, по крайней мере прямых, возражений.
  Эрни уверенно, но соблюдая при этом все предосторожности, вошел в комнату. Представитель полиции штата ухмыльнулся себе под нос. Доктор Феррис поставил на пол свой саквояж и опустился на колени рядом с телом.
  — Все это как-то неправильно, — неуверенно произнес Ганновер, очевидно, не готовый к встрече с преступлением такого рода. — Он мертв уже некоторое время. Убийца скрылся. И что мистер Портер делал в библиотеке ночью? Ведь это случилось ночью, не так ли, доктор?
  — Мистер Портер был председателем Библиотечного совета, — подала голос мисс Анна Мэй. — И вам это известно. У него был ключ, как у всех членов совета, и, я думаю, он имел право находиться в библиотеке в любое время дня или ночи.
  — Он мертв уже часов двенадцать, — сказал Феррис, не поднимая головы. — Может, больше, но вряд ли меньше. Умер мгновенно. Думаю, лезвие проткнуло ему спинной мозг.
  Пока врач осматривал тело, а начальник полиции обшаривал карманы мертвеца, мы с Анной Мэй стояли рядом. В дверях библиотеки скапливалось все больше людей, и Ганновер приказал одному из своих подчиненных выпроводить всех наружу. А Эрни тем временем расхаживал по комнате взад-вперед. Я даже немного гордился его поведением. Он вел себя так, как будто точно знал, что делает и что ищет. Он внимательно осматривал книжные полки. Один раз вытащил какую-то книгу.
  Потом я увидел в его руках лупу — довольно большое увеличительное стекло на длинной рукоятке. Я видел, как Эрни осматривал пепел — очевидно, табачный — на одной из полок. Еще больше пепла находилось на полу. Старик опустился на колени и в истинной манере Шерлока Холмса двинулся вдоль половиц, держа лупу возле правого глаза. Вот он поднял с пола маленькую шерстинку — крошечный кусочек нитки, лежавший неподалеку от руки мертвеца.
  — Ну что там еще? — раздраженно проворчал начальник полиции. — Уже все разгадали?
  — Не совсем, — на губах Эрни играла улыбка, а в его черных глазах горел огонек. — Однако я должен найти пуговицу, которая была оторвана от пальто убийцы, — он поднял вверх найденный кусочек нитки. — Я не сомневаюсь, что именно этой нитью была пришита пуговица.
  Начальник полиции начал было возражать, но Эрни его перебил:
  — Нет, нет, давайте восстановим преступление в том виде, как оно произошло, потому что мы знаем, как это случилось. Тогда, возможно, мы сможем найти пропавшую пуговицу.
  
  Последовала долгая пауза. Затем Эрни снова начал говорить, и по мере того как он говорил, его голос становился все увереннее.
  — Мистер Портер, джентльмены, пришел в библиотеку с определенной целью. Он встретился с человеком, который подло его убил. Послужил ли причиной встречи какой-то конфликт, сейчас не столь важно. Мистер Портер прибыл первым. Он ходил взад и вперед. Курил сигарету. Об этом говорит нам пепел на полу. Затем он подошел к книжным полкам и вытащил вот эту книгу. Об этом говорят следы, оставленные корешком книги, которым был задет пепел, случайно упавший на полку.
  Эрни снова подошел к стеллажу и вытащил нужную книгу.
  — ‘Циклы Бонда’[4], — прочитал он вслух название. — Но мистера Портера не интересовало содержание книги. Его интересовало вот это.
  Эрни поднял книгу, перелистнул страницы и встряхнул за корешок. На пол упало несколько банкнот: пятидесятидолларовые и сотенные. Когда изумленный начальник полиции пересчитал деньги, их оказалось ровно две тысячи долларов.
  — Но мне кажется, — покачал головой Эрни, — что и деньги мистера Портера особо не интересовали, потому что он не вытащил их из книги и не положил себе в карман. Думаю, деньги предназначались убийце. Мистер Портер каким-то образом прознал об этом обстоятельстве и пришел, чтобы встретиться лицом к лицу с данным субъектом, когда тот явится за деньгами. Кстати, отличный способ для одного злоумышленника передать деньги другому, не встречаясь с ним лично, не видя его и не будучи замеченным в одной компании с ним. Да еще выбор книги. ‘Циклы Бонда’. Не самая популярная литература. Однако... мы должны найти утраченную пуговицу.
  Внезапно Эрни снова опустился на колени недалеко от тела и при помощи перочинного ножа подцепил одну половицу. Доска с легкостью поддалась. Рука Эрни скользнула под пол и почти сразу показалась вновь — с пуговицей и кусочком ткани. Дорогая коричневая ткань соединялась с пуговицей, которую ‘с мясом’ оторвали от какой-то одежды.
  — Но, Эрни, — выдохнул я. — Я знал, что раньше эта доска была расшатана. Однако ее починили. Как же туда попала пуговица?
  Эрни улыбнулся и кивнул головой.
  — Смотрите, — сказал он, возвращая доску на место. — Убийца подошел к мистеру Портеру сзади, пряча нож под пальто. Пальто на нем было надето, потому что ночь была довольно прохладной. Он был невысокого роста. Скажем, пять футов и семь или восемь дюймов. Он ударил ножом снизу вверх. Левую ногу выдвинул вперед — вот так, — чтобы придать силу удару... В общем…
  Эрни сделал выпад левой ногой вперед. Под весом его ступни половая доска на несколько мгновений приподнялась, а потом снова опустилась на место.
  — Можно понять, — продолжал Эрни, — что мистер Портер машинально дернулся назад, оторвал пуговицу, получил удар ножом в спину и рухнул лицом вперед. Пуговица выкатилась из его руки и закатилась в щель как раз перед тем, как доска снова опустилась на место.
  — Шеф, а ведь Эрни прав, — подтвердил доктор Феррис. — Удар пришелся снизу. Так что убийца, очевидно, был ниже. Рост Портера больше шести футов.
  — Пойдемте, мистер Нортон, — сказал мне Эрни. — На дорожке у библиотеки, возле дальнего окна, я заметил какие-то следы. Поглядим, что мы сможем там найти.
  На этот раз у нас была аудитория, которую полиция едва могла сдерживать. В зарослях живой изгороди Эрни почти сразу обнаружил окурок сигары. Он понюхал его, внимательно рассмотрел через лупу, растер крупицы табака между пальцами. При этом Эрни бормотал себе под нос:
  — Дорогой табачок… очень. Никаких следов зубов… вообще никаких. Весьма необычно. А! — Эрни прищелкнул пальцами. — Зачем человеку делать шаг вперед, прежде чем нанести смертельный удар? Разве он не мог просто слегка согнуть ноги в коленях, а затем... Ну конечно! Он шагнул вперед здоровой ногой.
  — Здоровой ногой? — проворчал начальник полиции.— А другая у него была больная?
  — Несомненно, — сказал Эрни. — Это же совершенно ясно. У него была деревянная нога.
  После этого заявления, прозвучавшего как гром среди ясного неба, Ганновер выпучил глаза, а доктор саркастически усмехнулся. Меня же распирало от гордости за Эрни, который закончил свою речь весьма эффектно.
  — И даже не спорьте со мной, — сказал он. — Ваш убийца был коренастым мужчиной с крепкими руками; обратите внимание на силу удара, который он нанес ножом. На его дорогом пальто коричневого цвета не хватает пуговицы. У убийцы была деревянная нога — я бы сказал, что левая. Он курил сигары, стоимость которых вряд ли меньше одного доллара за каждую и которые были сделаны для него на заказ. Кроме того, он беззубый. По крайней мере прошлой ночью зубов у него не было. Таким образом, мы должны предположить, что он либо временно снял зубной протез, либо у него какие-то проблемы с ротовой полостью, что не дает ему возможность использовать вставные зубы.
  — Боже милостивый, — простонал начальник полиции. — Это же Блэр Хендерсон из Палм-Спрингс. Одноногий, без зубов, покупает свежескрученные сигары в табачной лавке ‘У Педро’, и да, ходят слухи, что он нелегально переправляет мексиканцев через границу, — он взглянул на книгу ‘Циклы Бонда’, которую все еще держал в руке. — Так вот как они с ним расплачивались. Но что Эмиль Портер делал с ним в библиотеке?
  — Ну какое это имеет значение? — Эрни снисходительно улыбнулся, а потом продолжил таким тоном, словно обращался к малым детям. — Мы знаем, что Портер был в библиотеке, знаем, что он был убит, и знаем, кто его убил. Следует предположить, что мистер Портер либо участвовал в шантаже и представлял угрозу для Хендерсона, либо он что-то заподозрил и хотел проверить свои подозрения, прежде чем обращаться в полицию. Но все это домыслы; а я не люблю гадать. Доброго дня, джентльмены. Пойдемте, Джордж.
  И он увел меня прочь.
  Впервые за долгое время нашего знакомства Эрни назвал меня по имени. Мне стало очень приятно.
  
  В тот же вечер Блэра Хендерсона арестовали в его собственном поместье в Палм-Спрингс. Поскольку Хендерсон был богатым и влиятельным человеком, он спокойно и невозмутимо слушал слова полицейских чинов. Но когда те подробно описали, как он совершил убийство и каковы были его действия, Хендерсон сломался. Он вышел в другую комнату якобы собрать вещи и принял яд. Потом он выкурил одну из своих долларовых сигар и, уже охваченный предсмертной агонией, признался в убийстве, недвусмысленно указав на то, что Эмиль Портер был честным, но глупым человеком.
  
  Признаюсь, я откровенно злорадствовал, когда Марвин Хайнс вернулся из своей поездки на восток. Марвин сидел и смотрел на меня с недоверчивой ухмылкой, которую я медленно, но верно стирал с его лица. Лишь однажды он прервал меня фразой: ‘Невозможно и нелепо’. Перечислив все улики и выводы, которые сделал из них Эрни, я откинулся на спинку кресла и сказал:
  — Неужели Эрни вытащил все это из моего подсознания? Так, по доброте душевной? Я был единственным, кто в него верил, и я был прав.
  — Видишь ли, в чем дело, — возразил мне Марвин, — из этих улик Эрни мог сделать сотню различных выводов, в то время как те выводы, к которым он пришел…
  — …привели его прямо к убийце и признанию, — торжествующе заключил я. — Ну, Марвин, что ты на это скажешь?
  — Просто не могу в это поверить, — проворчал мой друг, после чего проиграл мне подряд пять партий в шахматы.
  
  Минуло две недели, прежде чем я снова увидел Марвина. Все это время я общался с мэром и членами общественного совета, которые хотели вознаградить Эрни по заслугам. Деньгами, памятным подарком или благодарственным письмом. Но Эрни ничего этого не хотел. Мэр и его люди допекали меня, настаивали, чтобы я уговорил Эрни. Они звонили мне даже в субботу в восемь вечера. Я ничего им не обещал. И, как оказалось, правильно сделал. Да и сам Эрни ранее говорил мне примерно следующее:
  — С этим делом покончено. Я собираюсь снова начать читать детективы и не буду пытаться угадывать убийцу, — он немного помолчал, а затем продолжил. — То, что я сделал, я сделал только для вас, Джордж. И давайте забудем об этом. Как будто все это было во сне.
  
  Марвин Хайнс приехал вечером в ту самую субботу. Мы поужинали в кафе-кондитерской на Палмдейл-роуд. Марвин был очень мрачен и молча слушал мой рассказ о хлопотах городских чиновников по поводу награждения Эрни. Когда мы закончили есть, и я уже начал вставать из-за стола, Марвин взял меня за руку.
  — Присядь-ка, Джордж, — сказал он. — Когда я завязал с детективной работой, я больше и слышать ничего не хотел о преступлениях. Но в последние две недели я ломал голову и спорил сам с собой, должен я раскрыть тебе глаза или нет. У каждого есть своя гордость. И у тебя, и у Эрни... и у меня тоже. Но сейчас не гордость заставляет меня говорить.
  Внезапно он наклонился вперед и, хотя рядом с нами никого не было, зашептал низким хриплым голосом:
  — Тебя обманули, Джордж. Одурачили, как мальчишку. Обманули и начальника полиции, и мэра, и весь город. Пойми, Джордж, Эрни обманул вас всех.
  — Ты хочешь сказать, что Блэр Хендерсон не убивал Портера? Но ведь он признался! Он…
  — Нет, я не это имею в виду. А ты успокойся, пожалуйста, потому что тебе все это не понравится. Я имею в виду, во-первых, что Эрни никогда не вычислял преступников в тех детективах, которые ты читал. Он знал ответы, потому что заглядывал в конец книг еще до того, как ты собирался их читать.
  — Но он не мог этого делать. Я брал книги в библиотеке раньше других.
  Марвин покачал головой и сказал:
  — Помнится, ты рассказывал мне о том, что Эрни изготавливал ключи — порой тайно — для людей, которые ни при каких обстоятельствах не должны были их терять. А рассказывал ли он тебе, что однажды сделал ключ для библиотекаря, мисс Анны Мэй Котс?
  Это был первый раз, когда я услышал фамилию мисс Анны Мэй.
  — Конечно, — продолжал Марвин, — Эрни об этом не скажет; и она тоже. Но мисс Котс сказала мне, хотя она даже не подозревает об этом. Эрни сделал себе дубликат ключа и по ночам проскальзывал в библиотеку, чтобы заглянуть в детективные новинки. Все было предельно просто. Я полагаю, Эрни хотел произвести на тебя впечатление.
  — Нет, нет! Не могу в это поверить! — запротестовал я, хотя где-то в глубине души уже почувствовал неуверенность. — Но как же убийство Портера? Откуда Эрни все узнал? Он ведь для этого не мог заглянуть в конец книги.
  — Естественно, — согласился Марвин. — Однако, когда произошло убийство, Эрни находился в той же самой комнате, за стеллажом. И он все видел в щель между книжными полками. Я знаю об этом, потому что на днях лично сам убедился в такой возможности. Эрни прожил здесь более сорока лет и, очевидно, хорошо знал Блэра Хендерсона. Знал о его деревянной ноге, об отсутствии зубов. Мог определить его рост и описать телосложение. Убийство, по-видимому, произошло слишком внезапно, чтобы Эрни мог его предотвратить. Но он видел все именно так, как описал; хотя, мне кажется, он сам подложил пуговицу под незакрепленную доску и насыпал пепел на книжную полку. Я также выяснил, что в то самое утро, еще до того, как было обнаружено тело, он отправился в Палм-Спрингс, где зашел в табачную лавку и узнал о дорогих сигарах, которые делались для Блэра Хендерсона на заказ. Я, правда, не знаю, Портер ли оторвал пуговицу от пальто Хендерсона, или это сделал Эрни — уже после убийства, — обнаружив пальто Хендерсона в его машине, которая была припаркована где-нибудь в Палм-Спрингс. Об этом может знать только сам Эрни. Я ведь простой детектив, и у меня нет книг, в которые можно заглянуть и подсмотреть подсказки.
  Я вскочил на ноги и воскликнул:
  — Мы все выясним! Сейчас же пойдем и спросим Эрни!
  — Сейчас? В то время, когда к нему отправились официальные представители?
  — Да, именно пока они у него. Я… мне кажется, это будет правильно.
  — Возможно, — промолвил Марвин. — Если ты решил расставить все точки над ‘i’.
  
  Меня охватило негодование, связанное с недоумением. Одновременно я ощущал глубокую обиду.
  Мы подошли к дому Эрни. Боковое окно было открыто, занавески раздвинуты, и над верстаком Эрни горел свет. Старик беседовал с группой мужчин, стоявших возле него. Это были те же самые общественные деятели, которые донимали и меня. Мы с Марвином осторожно приблизились к окну и прислушались. Говорил Эрни:
  — ...не думаю, что вы всерьез сомневались в моих умственных способностях. И я провел дедуктивное расследование не потому, что вы насмехались надо мной, а потому, что вы насмехались над мистером Нортоном из-за того, что он мне верил. Поскольку я одинок, мистер Нортон по доброте своей стал меня навещать. Я ему, видимо, чем-то понравился. И он мне доверял… Если бы он мне не верил, то убийца Эмиля Портера гулял бы на свободе — и мог бы убивать снова. Так что идите и выразите вашу признательность мистеру Нортону. А лично мне ничего не нужно, — он резко поднял голову, выпятив вперед подбородок. — Помогла только вера Джорджа Нортона в мои способности.
  Эрни подошел к двери в задней части мастерской.
  — А теперь, спокойной ночи, джентльмены, — сказал он. — Я больше ни слова не желаю слышать об этом деле.
  Эрни вышел из комнат и закрыл за собой дверь.
  Мужчины стояли молча, смотрели друг на друга и качали головами. Никто не смеялся. Эрни был теперь важной персоной.
  Я двинулся прочь. Прошел мимо библиотеки и направился к своему дому. Марвин шел следом за мной.
  — В общем, Эрни затеял все это только ради меня, — сказал я, покачав головой.
  — Именно так, — отозвался Марвин.
  — Он ведь неплохой человек. Даже… даже…
  — Даже очень неплохой.
  — Вероятно, он прав. Я имею в виду, что больше об этом деле говорить не следует.
  — Да, Джордж. Если ты решил расставить все точки над ‘i’. Он… Эй, а это что такое?
  На моем крыльце стояла какая-то коробка. Я поднял ее, занес в дом, поставил на стол и открыл. Внутри оказались деревянные шахматные фигурки — искусно вырезанные, отполированные и покрытые лаком. На их изготовление, должно быть, ушли дни или даже месяцы работы. А еще… А еще там был квадратик плотной бумаги, на котором было написано всего несколько слов:
  ‘Моему другу Джорджу.
  Эрни’
  
  В тот вечер я проиграл Марвину пять партий подряд. Но я не огорчился. Я ведь тоже давно не молодой человек. Пожил достаточно. И у меня есть два друга. Два настоящих друга! Даже для очень долгой жизни это много. Чрезвычайно много.  1^sted: ‘Thrilling Detective’, Jun 1952 | Перевод: Виктор Краснов; Редактор-корректор: О. Белозовская | Публикация на форуме: ??.06.2022 г.