• Просмотр темы

С.С. ВАН ДАЙН ｢S.S. VAN DINE｣

НАСТОЯЩЕЕ ИМЯ:

Уиллард Хантингтон Райт*

ДАТА РОЖДЕНИЯ:

15 октября 1888 г.*

ДАТА СМЕРТИ:

11 апреля 1939 г.*

СЕРИЙНЫЙ ПЕРСОНАЖ:

Фило Вэнс*

РОД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ: журналист, искусствовед, художественный критик, писатель

С.С. Ван Дайн — псевдоним американского журналиста, искусствоведа, художественного критика, писателя Уилларда Хантингтона Райта, являвшегося одним из представителей золотого века детектива. Известен как автор свода ‘20 правил для пишущих детективы’.

ОБ АВТОРЕ
  С.С. Ван Дайн (SS Van Dine) — псевдоним Уилларда Хантингтона Райта, американского художественного критика и писателя, создателя чрезвычайно популярного персонажа — детектива Фило Вэнса, впервые появившегося перед читателями в 1926 году.

  Райт родился в Шарлоттсвилле, закончил колледжи в Сент-Винсенте и Помоне, а также Гарвардский университет. Кроме этого, он учился в Мюнхене и Париже, после чего был принят на работу как литературный и художественный критик в ‘Лос-Анджелес таймс’. Увлечение литературным натурализмом привело Райта к решению начать писать. В 1916 г. этом стиле был написан его первый роман ‘The Man of Promise’, а также несколько рассказов. Как редактор журнала ‘The Smart Set’ Райт публиковал натуралистические работы других авторов.

  В период с 1912 по 1914 года Райт редактировал Нью-йоркский литературный журнал ‘The Smart Set’ и и продолжал писать критические статьи в газеты. Однако был смещен с этой должности, когда консервативный владелец журнала понял, что Райт намеренно провоцировал их читательскую аудиторию, принадлежавшую к среднему классу, своим интересом к нетрадиционной и зачастую откровенно сексуальной литературе. Всего за два года на должности редактора Уиллард Райт опубликовал рассказы Габриеле д’Аннунцио, Флойда Делла, Форда Мэдокс Форда, D.H. Lawrence, Джорджа Мур и многих других.

    В 1923 году, по крайней мере так гласит официальная версия, Ван Дайн на почве переутомления прекратил свою деятельность почти на два года. (На самом деле срыв был результатом увлечения кокаином). Какая версия правильна уже не имеет значения. Главное то, что по настоянию врача, прописавшего ему постельный режим, он все время проводил в своем доме. Изнывая от безделья, почти все время находившийся в кровати, Райт начал собирать и изучать тысячи томов криминальной и детективной литературы. В результате этого исследования в 1926 году вышла его статья о истории, традициях и условностях детективного жанра. В том же году, Райт пришел к известному американскому редактору Максвелла Перкинсу (открывшиго миру Эрнеста Хемингуэя , Фрэнсиса Скотта Фитцджеральда и Томаса Вулфа) с набросками трилогии о частном сыщике — снобе, эстете и прочее, о герое, который был абсолютно не похож на сыщиков американской школы детектива. И в этом же году вышел первый роман серии об эстете Фило Вэнсе ‘Дело об убийстве Бенсона’.
  Цикл произведений о Венсе включает двенадцать произведений. Изначально три первых истории были написаны в формате повестей, но когда руководство издательства приняло решение издавать их, то Райт (взявший псевдоним С.С. Ван Дайн) расширил их до формата романа. Популярность первых романов привела к тому, что впервые в жизни Ван Дайн стал обеспеченным человеком и переехал в собственный пентхаус а-ля Фило Вэнс.

  Можно по разному оценивать творчество Ван Дайна. Возможно, что искусственно ‘зажав’ себя в условные рамки пресловутых ‘Двадцати правил для написания детективных романов’, написанных им же, он не смог достичь уровня признанных мэтров жанра. Возможно, его Фило Вэнс не очень реалистичен, а произведения больше напоминают ‘сухие’ отчеты о расследовании. Формат (или ‘почерк’) С.С. Ван Дайна отличался от общепринятого ‘эталона’ —деталь за деталью, словно строит дом, ‘укладывает’ детективный сюжет, а не ‘раскидывает’ маскируя их, по всему сюжету, что бы потом, в последней главе, как ‘кролика из шляпы’. Но нельзя оспаривать то, что автор навсегда вписал свое имя в историю жанра. Намного позже, японские детективщики жанра ‘хонкаку-детектив’ считали своим ‘учителем’ именно С.С. Ван Дайна.

Фило Вэнс +

    Фило Вэнс — вымышленный детектив-любитель, фигурировавший в 12 криминальных романах и нескольких рассказах С. С. Ван Дайна 1920-х и 1930-х годов.

    Фило — стильный, даже щеголеватый денди, нью-йоркским бонвиван, обладающим высокоинтеллектуальными наклонностями. В роли "ватсона" выступает сам С. С. Ван Дайн.
    Ванс был, как принято говорить, дилетантом, но его не интересовало, что думают о нем другие. Он был человеком необыкновенного ума и культуры. Аристократ по происхождению и духу, он презирал низость во всех ее проявлениях. Большинство из тех, с кем он вступал в контакт, считали его снобом. Однако в его снисходительности и надменности не было ничего ложного. Глупость он ненавидел еще больше чем вульгарность или плохой вкус. Я не раз слышал, как он повторял известную фразу Фуше: "Хуже преступления быть дураком". И он воспринимал ее буквально.
    Ванс был откровенным циником, но его цинизм был скорее легкомысленным, чем дерзким, так сказать, цинизм Ювенала. Возможно, лучше его назвать скучным и высокомерным человеком и в то же время глубоко честным и проницательным. Однако он был на редкость обаятельным. Даже те, кто считали, что им трудно восхищаться, все же утверждали, что его трудно не любить. В нем было что-то дон-кихотское — в манерах, в английском акценте, оставшимся со времен Оксфорда, – так считали те, кто мало знал его. Но так или иначе в нем было что-то от

poseur*

.
    Внешне он был необычайно симпатичным, хотя линия рта была несколько аскетична и жестка, как линии рта у некоторых Медичи. Более того, в линии его бровей было что-то смешное. Но у него был высокий лоб интеллектуала, широко посаженные серые глаза, крупный, но красивый нос, узкий выпуклый подбородок. Ростом Ванс не превышал шести футов, был стройный и мускулистый.
    Одевался он изысканно и тщательно, но не броско. Любил посещать оперу, слушать симфонические концерты.
    Его знания в области психологии и в самом деле казались невероятными. Он был способен разобраться в чужой психике так, будто читал все сокровенные мысли. Он был хорошо знаком с академическими основами психологии, а в университете всегда внимательно слушал лекции о поведении человека. Он изучал историю религий, греческую классику, биологию, основы гражданственности и политическую экономию, философию, антропологию, литературу, теоретическую и экспериментальную психологию, древние и современные языки.
    В дальнейшем (Дело об убийстве канарейки) мы узнаем, что Фило Вэнсу не было еще 35 лет (события произведения происходят в 1927 г.)

    Другие "второстепенные" персонажи.

    С.С. Ван Дайн: почти невидимый (выражаясь современным языком, "виртуальный" летописец) и рассказчик.
    Джон Маркхэм: окружной прокурор округа Нью-Йорк: прямолинейный, деловитый тип, чье серьезное поведение часто контрастирует в дружеском подтрунивании с причудливой персоной Вэнса.
    Эрнест Хит: сержант Отдела по расследованию убийств Департамента полиции Нью-Йорка: грубоват, лишен воображения, склонен злоупотреблять английской грамматикой, но ответственен и серьезен, когда дело доходит до общения с подозреваемыми в делах об убийствах.
    Доктор Эмануэль Доремус: судебно-медицинский эксперт из Нью-Йорка. Дерзкий маленький человечек, который носит котелок и постоянно жалуется (с иронией) на то, что его всегда вызывают в тот момент, когда он сел за стол или испытывает другие неудобства.
    Карри: – слуга Ванса, выступавший в роли камердинера, дворецкого, мажордома и даже повара

РОМАНЫ

The Greene Murder Case║Дело об убийстве в семье Грин*

The Bishop Murder Case║Дело об убийстве епископа*

Первая публикация на языке оригинала:*

Краткая аннотация:*

/

Цитаты:*

Переводы на русский язык:*

The Scarab Murder Case║Дело об убийстве и скарабее*

The Kennel Murder Case║Дело об убийстве коллекционера*

The Dragon Murder Case║Дело о драконе-убийце*

Первая публикация на языке оригинала:*

Невозможность:*

Краткая аннотация:*

/

Цитаты:*

Переводы на русский язык:*

The Casino Murder Case║Дело об убийстве в казино*

The Garden Murder Case║Дело об убийстве Гардена*

The Kidnap Murder Case║Дело о похищении и убийстве*

The Gracie Allen Murder Case║Дело об убийстве Грейси Аллен*

The Winter Murder Case║Дело об зимнем убийстве*

РАССКАЗЫ

➣ PHILO VANCE ON THE CASE｢ss｣ 1st ed: ‘The Illustrated Detective Magazine’, Jun 1932

➣ THE CLYDE MYSTERY｢ss｣ 1st ed: ‘The Illustrated Detective Magazine’, Jul 1932

ВНЕСЕРИЙНЫЕ РАССКАЗЫ

СЦЕНАРИИ
Сценарии для короткометражных фильмовTHE CLYDE MYSTERYSep 27th 1931; THE WALL STREET MYSTERYNov 4th 1931; THE WEEK END MYSTERYDec 6th 1931; THE SYMPHONY MURDER MYSTERYJan 10th 1931; THE STUDIO MURDER MYSTERYFeb 7th 1931; THE SKULL MURDER MYSTERYMarch, 1931; THE COLE CASEApr 3th 1931; MURDER IN THE PULLMANMay 22th 1932; THE SIDE SHOW MYSTERYJun 11th 1932; THE CAMPUS MYSTERYJul 2th 1932; THE CRANE POISON CASEJuly 9th 1932; THE TRANS-ATLANTIC MURDER MYSTERYAug 31th 1932
20 правил...
  Детективный роман — это своего рода интеллектуальная игра. Больше того, это спортивное соревнование. И создаются детективные романы по строго определенным законам — пускай неписаным, но тем не менее обязательным. Каждый уважаемый. и уважающий себя сочинитель детективов неукоснительно соблюдает их. Итак, ниже сформулировано своего рода кредо детективщика, основанное отчасти на практическом опыте всех больших мастеров детективного жанра, а отчасти на подсказках голоса совести честного писателя. Вот оно.

   ① Читатель должен иметь равные с сыщиком возможности для разгадки тайны преступления. Все ключи к разгадке должны быть ясно обозначены и описаны.
   ② Читателя нельзя умышленно обманывать или вводить в заблуждение, кроме как в тех случаях, когда его вместе с сыщиком по всем правилам честной игры обманывает преступник.
   ③ В романе не должно быть любовной линии. Речь ведь идет о том, чтобы отдать преступника в руки правосудия, а не о том, чтобы соединить узами Гименея тоскующих влюбленных.
   ④ Ни сам сыщик, ни кто-либо из официальных расследователей не должен оказаться преступником. Это равносильно откровенному обману — все равно как если бы нам подсунули блестящую медяшку вместо золотой монеты. Мошенничество есть мошенничество.
   ⑤ Преступник должен быть обнаружен дедуктивным путем - с помощью логических умозаключений, а не благодаря случайности, совпадению или немотивированному признанию. Ведь, избирая этот последний способ разгадки тайны преступления, автор вполне сознательно направляет читателя по заведомо ложному следу, а когда тот возвращается с пустыми руками, преспокойно сообщает ему, что разгадка все время лежала у него, автора, в кармане. Такой автор ничем не лучше любителя примитивных розыгрыше.
    ⑥ В детективном романе должен быть детектив, а детектив только тогда детектив, когда он выслеживает и расследует. Его задача состоит в том, чтобы собрать улики, которые послужат ключом к разгадке и в конечном счете укажут на того, кто совершил это низкое преступление в первой главе. Детектив строит цепь своих умозаключений на основе анализа собранных улик, а иначе он уподобляется нерадивому школьнику, который, не решив задачу, списывает ответ из конца задачника.
   ⑦ Без трупа в детективном романе просто не обойтись, и чем натуралистичней этот труп, тем лучше. Только убийство делает роман достаточно интересным. Кто бы стал с волнением читать три сотни страниц, если бы речь шла о преступлении менее серьезном! В конце концов, читатель должен быть вознагражден за беспокойство и потраченную энергию.
   ⑧ Тайна преступления должна быть раскрыта сугубо материалистическим путем. Совершенно недопустимы такие способы установления истины, как ворожба, спиритические сеансы, чтение чужих мыслей, гадание с помощью «магического кристалла» и т. д. и т. п. У читателя есть какой-то шанс не уступить в сообразительности детективу, рассуждающему рационалистически, но, если он вынужден состязаться с духами потустороннего мира и гоняться за преступником в четвертом измерении, он обречен на поражение ab initio ｢с самого начала (лат.)｣
   ⑨ Должен быть только один детектив, то бишь только один главный герой дедукции, лишь один deus ex machina ｢‘Бог из машины’ (лат.), то есть неожиданно появляющееся (как боги в античных трагедиях) лицо, которое своим вмешательством распутывает положение, казавшееся безнадежным.｣. Мобилизовать для разгадки тайны преступления умы троих, четверых, а то и целого отряда сыщиков — значит не только рассеять читательское внимание и порвать прямую логическую нить, но и несправедливо поставить читателя в невыгодное положение. При наличии более чем одного детектива читатель не знает, с которым из них он состязается по части дедуктивных умозаключений. Это все равно что заставить читателя бежать наперегонки с эстафетной командой.
   ⑩ Преступником должен оказаться персонаж, игравший в романе более или менее заметную роль, то есть такой персонаж, который знаком и интересен читателю.
   ⑪ Автор не должен делать убийцей слугу. Это слишком легкое решение, избрать его — значит уклониться от трудностей. Преступник должен быть человеком с определенным достоинством — таким, который обычно не навлекает на себя подозрений.
   ⑫ Сколько бы ни совершалось в романе убийств, преступник должен быть только один. Конечно, преступник может иметь помощника или соучастника, оказывающего ему кое-какие услуги, но все бремя вины должно лежать на плечах одного человека. Надо предоставить читателю возможность сосредоточить весь пыл своего негодования на одной-единственной черной натуре.
   ⑬ В детективном романе неуместны тайные бандитские общества, всякие там каморры и мафии. Ведь захватывающее и по-настоящему красивое убийство будет непоправимо испорчено, если окажется, что вина ложится на целую преступную компанию. Разумеется, убийце в детективном романе следует дать надежду на спасение, но позволить ему прибегнуть к помощи тайного общества — это уже слишком. Ни один первоклассный, уважающий себя убийца не нуждается в подобном преимуществе.
   ⑭ Способ убийства и средства раскрытия преступления должны отвечать критериям рациональности и научности. Иначе говоря, в полицейский роман недопустимо вводить псевдонаучные, гипотетические и чисто фантастические приспособления. Как только автор воспаряет на манер Жюля Верна в фантастические выси, он оказывается за пределами детективного жанра и резвится на неизведанных просторах жанра приключенческого.
   ⑮ В любой момент разгадка должна быть очевидной — при условии, что читателю хватит проницательности разгадать ее. Под этим я подразумеваю следующее: если читатель, добравшись до объяснения того, как было совершено преступление, перечитает книгу, он увидит, что разгадка, так сказать, лежала на поверхности, то есть все улики в действительности указывали на виновника, и, будь он, читатель, так же сообразителен, как детектив, он сумел бы раскрыть тайну самостоятельно задолго до последней главы. Нечего и говорить, что сообразительный читатель частенько именно так и раскрывает ее.
   ⑯ В детективном романе неуместны длинные описания, литературные отступления на побочные темы, изощренно тонкий анализ характеров и воссоздание ‘атмосферы’. Все эти вещи несущественны для повествования о преступлении и логическом его раскрытии. Они лишь задерживают действие и привносят элементы, не имеющие никакого отношения к главной цели, которая состоит в том, чтобы изложить задачу, проанализировать ее и довести до успешного решения. Разумеется, в роман следует ввести достаточно описаний и четко очерченных характеров, чтобы придать ему достоверность.
   ⑰ Вина за совершение преступления никогда не должна взваливаться в детективном романе на преступника-профессионала. Преступления, совершенные взломщиками или бандитами, расследуются управлениями полиции, а не писателями-детективщиками и блестящими сыщиками-любителями. По-настоящему захватывающее преступление — это преступление, совершенное столпом церкви или старой девой, известной благотворительницей.
   ⑱ Преступление в детективном романе не должно оказаться на поверку несчастным случаем или самоубийством. Завершить одиссею выслеживания подобным спадом напряжения — значит одурачить доверчивого и доброго читателя.
   ⑲ Все преступления в детективных романах должны совершаться по личным мотивам. Международные заговоры и военная политика являются достоянием совершенно другого литературного жанра — скажем, романов о секретных разведывательных службах. А детективный роман про убийство должен оставаться, как бы это выразиться, в уютных, ‘домашних’ рамках. Он должен отражать повседневные переживания читателя и в известном смысле давать выход его собственным подавленным желаниям и эмоциям.
   ⑳ И наконец, еще один пункт для ровного счета: перечень некоторых приемов, которыми теперь не воспользуется ни один уважающий себя автор детективных романов. Они использовались слишком часто и хорошо известны всем истинным любителям литературных преступлений. Прибегнуть к ним — значит расписаться в своей писательской несостоятельности и в отсутствии оригинальности.

     ➣ Опознание преступника по окурку, оставленному на месте преступления.
     ➣ Устройство мнимого спиритического сеанса с целью напугать преступника и заставить его выдать себя
     ➣ Подделка отпечатков пальцев.
     ➣ Мнимое алиби, обеспечиваемое при помощи манекена.
     ➣ Собака, которая не лает и позволяет сделать в силу этого вывод, что вторгшийся человек не был незнакомцем.
     ➣ Возложение под занавес вины за преступление на брата-близнеца или другого родственника, как две капли воды похожего на подозреваемого, но ни в чем не повинного человека.
     ➣ Шприц для подкожных инъекций и наркотик, подмешанный в вино.
     ➣ Совершение убийства в запертой комнате уже после того, как в нее вломились полицейские
     ➣ Установление вины с помощью психологического теста на называние слов по свободной ассоциации.
     ➣ Тайна кода или зашифрованного письма, в конце концов разгаданная сыщиком.
О псевдониме
Псевдоним S.S. Van Dine составлен из инициалов, которые являются аббревиатурой английского слова Steamship (пароход) и девичьей фамилии бабушки автора по линии матери, которая происходила из семьи потомков голландских переселенцев. Во всех англоязычных (да и во всех публикациях на других языках, в т.ч. частично и на русском) изданиях используется именно вариант псевдонима в виде инициалов и фамилии. Также этот вариант — инициалы и фамилия использовался и во всех русских эмигрантских переводах романов писателя 1920-1930-х гг, т. е. в переводах выполненных при жизни автора. Вариант Стивен Ван Дайн (и даже Стивен ван Дайн, хотя это особенность именно английского написания голландской приставки ‘ван’ к фамилии, на английском она всегда пишется с большой буквы, а на русском — всегда с маленькой) появился только в советских изданиях времен перестройки, а затем укоренился и в современных российских изданиях.
По мнению известного знатока приключенческой литературы Геннадия Ульмана — ‘Стивен это желание некоего русского издателя/переводчика внести ясность в псевдоним. Не более того’
×

Подробная информация во вкладках

    В отчаянии найти этапных авторов в бумажном виде, продолжаю осваивать чтение с мобильника. Кстати, сначала особо не хотел браться. Открыл для пробега глазами по первым строкам, так сказать, и незаметно для себя прочитал две главы. После такого многообещающего начала глупо было бы не довершить дело, тем более, что до сей поры я Ван Дайна вообще не читал.

    Где-то видел фразу о том, что автор немного помешался на своих "20 правилах", в результате чего его произведения со временем стали скучнеть, хиреть, становиться предсказуемыми и малоинтересными. Не знаю, после какого момента этот порыв произошел (если он вообще имел место быть), но в случае с описываемым в данном случае романом, не подпишусь ни под одной буквой. Единственная вещь — при чтении уже знаешь, что там не будет любви, что убийца не выйдет случайно из посторонней толпы, что сам сыщик преступником не будет, что где-где, а уж здесь правила будут соблюдаться неукоснительно. Ну и ладно, мне это совершенно не мешало.
    Что касается сюжета — он по-старомодному непритязательный, но одновременно с этим, довольно бойкий и динамичный. В целом напоминает приключения Эллери Квина (все-таки и то, и другое made in Америка), с приемчиками из арсенала Агаты Кристи (в частности — весь роман про убийства по мотивам детских стишков).
    Однако если касаться неидеальностей (в данном случае это будут просто мелкие придирки), то можно выделить англоязычную направленность текста (т.е. в переводе обязательно надо будет что-нибудь объяснять или искажать). В частности, имеется завязка на английское слово bishop, имеющее в переводе значения "епископ" и "слон" (исключительно как шахматная фигура, не путать с животным). Не будет спойлером сообщение, что и то, и другое значения в романе применяются и несут свой смысл. В итоге получается, что шахмантого слона повсюду называют епископом, что немного коробит глаз. Впрочем, все это мелочи.
    Если говорить о развязке, то сюжетные перипетии развиваются так, что вариантов на концовку остается крайне немного. Отрадно наблюдать, что Ван Дайн пошел по самому эффектному пути, другие решения смотрелись бы пошло и неуважительно по отношению к читателю. Тот же финал, который нам предлагает автор, не блещет хлесткостью неожиданности, но смотрится достойной завершающей точкой по отношению к данному действию.
    Автору однозначно галочку "в изучение творчества’, роман рекомендую как достойного представителя классической школы.

Злой гений Нью-Йорка‘Дело об убийстве епископа’

Выбрала именно эту книгу для знакомства с автором. И не разочарована! Интересный сюжет - убийства происходят в довольно таки узком и специфическом кругу людей и непременно связаны с детскими стишками. Масса позитивных впечатлений. С удовольствием почитаю и другие книги автора. Кстати, тот момент, что данная книга не первая в серии, а четвертая, нисколько не помешал. Полагаю, эту серию вообще можно читать не по порядку.

  Дело о драконе-убийце‘Дракон−убийца’

  Если оперировать громкими словами, то это произведение должен прочитать Доктор Фелл. Ибо этот роман — квинтэссенция невозможного преступления. Давайте посчитаем.
  Во-первых, в наличии невозможный трюк. Человек на глазах у свидетелей ныряет в бассейн (естественного происхождения, по типу озера) и не выныривает оттуда. После осушения бассейна тело в оном не обнаруживается (это, кстати, выясняется чуть менее, чем к середине романа, но спойлером не является — оно и так понятно).
  Во-вторых, возле бассейна отсутствуют следы.
  В-третьих, тело впоследствии обнаруживается совершенно в другом месте, будто бы упавшее с большой высоты.
  Достаточно? Мне — вполне, загадка довольно интересная, преступление максимально невозможное. Однако интерес к самому произведению — в большинстве своем чисто академический. Автор мало переводившийся, трюк, как я уже сказал, из разряда невозможных, но разгадка не впечатлила. Да, есть оригинальные ходы, но сама завязка настолько мощная, что крайне трудно придумать достойнейшее объяснение подобного уровня.
  Читается роман, кстати, быстро, главным образом благодаря обилию диалогов. Пространные описания, второстепенные линии и прочая муть тотально отсутствуют — исключительно разговоры по делу (кто бы сомневался, что автор ‘20 правил’ будет нарушать свои идеалы?). Но вот сам сыщик — Фило Ванс — практически не выписан. Обычно подобных героев наделяют уникальными чертами помимо потрясающей дедукции. Ванс же — исключительно бездушный механизм, способный разгадать преступление, но без огонька. А автор и сам разрывает детективные шаблоны, наделяя своего героя фразами из серии: ‘Ваша логика слишком безупречна, надо немного давать ход и эмоциям’. В то время, как классика детектива ценится исключительно четкой, безупречной, железной логичностью и последовательностью.
  В общем, я не пожалел, что прочитал, но и не исполнился диким восторгом. Завязка мощная, концовка — не сильно. Средненько, в общем. Однако тем, кто сильно интересуется невозможными преступлениями как таковыми, прочитать следует хотя бы из академического интереса.

  Дело об убийстве епископа‘Злой гений Нью-Йорка’ или ‘Дело Епископа’

  Первое прочитанное мною произведение Ван Дайна, известного, наверное, каждому любителю детектива, благодаря ‘Двадцати правилам для пишущих детективы’. Яркий пример ‘чистого продукта’, а именно детектив и только детектив. Никаких отвлечений, никаких любовных линий, драм и так далее. Все подчиненно только одному — преступление, расследование и наказание.
  Сам сюжет не нов. Преступления по ‘сценарию’ детских стишков. Прием не раз встречаемый у Кристи или Квина. Но стиль письма, ‘почерк’ другой. Иногда создается впечатление, что читаешь не художественное произведение, а уголовное дело, взятое на время у прокурора. Я не могу однозначно сказать плюс это или минус. Произведение вышло на русском языке в серии ‘Выдающиеся детективы’ в 1991 году. Если кто видел ту серию, то помнят мелкий текст этого издания. 127 страниц микроскопическим текстом уголовного дела.
  Но, несмотря на то, что я написал выше, мне роман больше понравился, чем нет. Судя по многочисленным отзывам, я ожидал худшего. Хотя, может именно и в этом дело.

  Замечу еще одну деталь, но, не вдаваясь в подробности. Не совсем прямолинейно, но Ван Дайн в этом романе, нарушает одно из двадцати им же составленных правил. Само собой, не буду говорить какое.

  Вердикт для себя: я продолжу знакомство с автором, и следующей будет одно из трех произведений, включающих невозможное преступление.

Доктор Фелл писал(а): Первое прочитанное мною произведение Ван Дайна

Не знаю, но я почему то думал, что ты ‘Дело об убийстве канарейки" читал. Подозреваю, что одно из трех это произведение. И вообще, такого любителя детективов со стажем, незнакомство с Ван Дайном меня удивляет:)

Ser писал(а): И вообще, такого любителя детективов со стажем, незнакомство с Ван Дайном меня удивляет:)

Почему? У меня, да впрочем и каждого, есть своя ‘обойма’ писателей. Не могу говорить за других, но я консервативен. Всегда с опаской беру читать нового автора. О Ван Дайне всегда говорили что, как автор детективов, он посредственен. Он настолько ‘зажал’ себя в выдуманные им же правила, что его произведения больше напоминают отчет следователя, чем художественное произведение. В принципе оно так и есть, о чем уже писал выше. Но тем не менее, больше понравилось чем нет. И поэтому продолжу.

Доктор Фелл писал(а): О Ван Дайне всегда говорили что, как автор детективов, он посредственен.

  Да, я также читал подобные отзывы. С мнением о том, что его романы скучны и интересны лишь как прелюдия к возникшему позже подвиду: полицейскому роману. Комментировать фразы из такого рода статей, постулирующие, заметьте, бездоказательно, однообразность и скучность ВСЕХ сразу романов Ван Дайна и не хочется, слишком сильно отдает от таких заявлений примитивным снобизмом высшей пробы. Не достает там только естественно вытекающей из всего того негатива вылитого на Ван Дайна, лишь результирующей фразы: ‘а посему читайте современных отечественных авторов’. Неоднобразных и веселых.

  Претензий к тем, кто написал подобные рецензии, кроме той, что, вследствие этого, к ‘Делу епископа’ я когда-то отнесся как к проходному детективу, все время ожидая очевидной развязки. Читал как обязаловку из истории детектива, дата написания, благо, помогла, и, как результат, не сконцентрировался на отличном детективе. А еще, конечно, они, наверное заставили многих читателей отказаться от прочтения Ван Дайна. Впрочем, часто подобный снобизм только стимулирует обратный эффект.

  Где там нашли у Ван Дайна превалирование полицейского расследования? У Ван Дайна что, Маркхэм является главым героем? Тогда и Джепп с Лестрейдом — как визави Пуаро и Холмса просто суперполицейские предтечи Кареллы или Хаммера — а Дойл с Кристи в компании с Леру и Габорио (там тоже полицейские появлялись по ходу, ведь расследование же полицией велось, даже странно, к чему бы это?) — вот уж истинные основоположники полицейского детектива. Нет, там есть Ванс и не нелепей он самовлюбленного усача Пуаро. Подобные тоунипанди истории детектива относительно Ван Дайна ничего кроме улыбки не вызывают. Кроме того, если даже Ван Дайн — посредственность, то кто уж тогда сверкал в 20-30-х годах XX-го века? Ранний Квин Эллери Квина, как герой, — не просто похож на Фило Ванса вандайновского это его зеркальное отражение, причем искаженное, на мой взгляд, оригинал, куда естественнее. А уж атмосфера ранних книг кузенов абсолютно тождественна вандайновскими (эти богатые особняки, с огарниченным набором небедных обитателей и их гостей, которыми изобилуют места обитания Ванса и Квина, исполнительные дотошные полицеские, которым не достает лишь гениальности, а куда же без нее после Холмса и туповатого Ватсона). И уже это одно сравнение с Квином показывает, кем, на самом деле, является Ван Дайн в иерархии американского классического детектива. Ну и нельзя отказать ему в умении держать читателя в напряжении, и как пример этого, прорецензированный Доктором Феллом ‘Дело об убийстве епископа’. Позволю добавить еще, что если отход от классики в этом романе и имеет место быть, то только лишь в сторону естественного ‘психологического’ детектива, причем, автор достигает этого, в основном, умело оперируя действиями и мотивацей действий преступника.
  В композиции с умело нагнетаемым саспенсом, этот роман 1929 года, безусловно, очень сильно опередил свое время, на мой взгляд, и, что главное, интересен не только как раритетет. Кстати, Доктор Фелл по-видимому счел очевидным и не акцентировал внимание на том факте что и Квин и Кристи ипользовали приемы с мотивирующими стихами уже позже Ван Дайна.

Романы ‘Дело об убийстве канарейки’ (с убийством в запертой комнате) и ‘Дело о похищении Киттинга’, мне не показались совсем скучными и неинтересными. Даже лучше чем современные отечественные и зарубежные авторы. По крайней мере в детективном плане. Но представьте, из-за этих отзывов, насчет однообразности произведений Ван Дайна и я опасаюсь читать другие его вещи. Придется почитать еще одно творение ВД, для полной уверенности.

  1926 год, Америка. То, что страна так долго ждала, произошло. Вышла первая книга ‘главного детективного романиста’ Уилларда Хантингтона Райта ‘Дело об убийстве Бенсона’. Автор подписал роман как Стивен Ван Дайн (S. Van Dine). Произведение было принято на ура и провозглашено ‘шедевром детективной литературы’. Этот роман включал в себя набор героев, ставший эталоном в детективе. Судите сами:
   1. Сыщик-любитель Фило Вэнс — сноб, эрудит и поклонник изящных искусств.
   2. С. Ван Дайн — этакий виртуальный, невидимый доктор Ватсон.
   3. Джон Мархли — окружной прокурор Нью-Йорка, весьма слабый в профессиональном отношении интеллектуал.
   4. Сержант Хэс — немой, почти комично немой, полицейский.

  Не правда ли знакомый набор героев?
  Во втором романе этого роман, ‘Дело об убийстве канарейки’, изданном в 1927 году, преступление совершено в запертой комнате. Ван Дайн еще раз ставит своего героя перед похожей тайной в ‘Дело об убийстве коллекционера’ (1933) и в ‘Деле о драконе-убийце’, в котором человек исчезает из находящегося под наблюдением плавательного бассейна. Это — лучшие его вещи. Более поздние произведения Ван Дайна значительно слабее. Одной из интереснейших вещей для всех любителей детективного жанра являются разработанные Ван Дайном ‘Двадцать правил для пишущих детективы’.

Так пишет о Ван Дайне, не раз упомянутый мною, Роберт Эйди в энциклопедии ‘Убийства в запертой комнате и другие невозможные преступления’

При всех плюсах и минусах, Ван Дайн ‘приготовил’ то, что потом стало эталонном детектива. Набор героев. То что Эллери Квин, особенно ранний, очень похож на Фило Вэнса, не удивительно. Кузены тоже американцы) Но, на мой взгляд Квин, более ‘живой’, чем Вэнс. Скажем так. В существование такого человека как Э. Квин больше верится, чем в существование Вэнса.

swin писал(а): Где там нашли у Ван Дайна превалирование полицейского расследования?

  Не знаю :) Может на такие отзывы как то повлиял тот факт, что Маркхэм не настолько комичен как Лестрейд. Маркхем, конечно же не хватает звезд с неба, но не тупой и, само собой не главный герой. В ‘полицейском’ детективе а-ля Макбейн, полицейские играют первую скрипку.

  И еще. Я не уверен что появился бы Эллери Квин, если бы не было Фило Вэнса. Все таки американский детектив развивался в другом направлении, несмотря на кузенов с их Эллери Квином и Д. Д. Карром.

  Конечно же, после единственного прочтенного произведения писателя, рано делать выводы. Вскоре прочту еще что-то автора.

Доктор Фелл писал(а): Я не уверен что появился бы Эллери Квин, если бы не было Фило Вэнса.

На сайте М.Гроста Квин относится к ‘школе Ван Дайна’.

Доктор Фелл писал(а): Все-таки американский детектив все таки развивался в другом направлении, несмотря на кузенов с их Эллери Квином и Д. Д. Карром.

Кроме Квина и Карра в США есть много классических писателей. Просто они остались незамеченными, так как ‘крутой детектив’ привлек к себе слишком много внимания, и в результате американский детектив стал ассоциироваться исключительно с хардбойлом. Ну, а американские авторы, писавшие в классическом стиле остались незамеченными.

  Дело об убийстве канарейки‘Смерть канарейки’

  Продолжил свое ‘знакомство’ с Ван Даймом. В этот раз решил посмотреть, как он ‘сыграет на чужом поле’ — детектив, включающий в себя невозможное преступление. Жертва задушена (метод убийства обязывает физическое присутствие преступника на месте преступления) в запертых апартаментах. Причем в этом произведении, если можно так выразиться, как в матрешке, одна невозможность в другой, другая в третьей и так далее. Возможно, немного запутано выразил свою мысль, но более углубляться не могу. Кто прочтет, сразу поймет, почему я назвал все происходящее — матрешкой. Могу сказать, что Ван Дайм сдал экзамен на четверку. И опять же, как не пытаюсь написать, не входя в подробности, не получается. Любое слово, может стать спойлером. Поэтому ограничусь общими фразами.

  Стиль, почерк ничем не отличается, от прочитанной мною ранее, книгой. Тот же ‘сухой’, лишенный каких либо ответвлений отчет об убийстве, расследовании и поимке преступника. Прочитав почти всего Квина, до того как взял в руки первое произведение Ван Дайна, сейчас четко вижу — ранний Эллери, это немного ‘оживленный’ Фило Венс.

  Читал с удовольствием. Несколько моих идей о том, как разрешить загадку ‘чуда’ или же самостоятельно понять кто преступник, не привели ни к какому результату. Поэтому концовка мне одновременно понравилась (личность убийцы) и не понравилась (объяснение чуда). Сколько не читаю различных авторов, которые решались написать несколько произведений в жанре невозможного преступления, все время убеждаюсь, ‘маэстро’ есть ‘маэстро’. Но, тем не менее, ‘Смерть канарейки’ хороший классический детектив ‘золотого века’.

Доктор Фелл писал(а): Продолжил свое ‘знакомство’ с Ван Даймом. В этот раз решил посмотреть, как он ‘сыграет на чужом поле’ — детектив, включающий в себя невозможное преступление.

А было ли на момент написания книги это поле ‘чужим’? Карр в то время еще не начал писать.

Alex Smith писал(а): А было ли на момент написания книги это поле ‘чужим’? Карр в то время еще не начал писать.

Согласен. Первый роман ДДК ‘Под покровом ночи’, вышел в 1930. Я просто применил это выражение в другом смысле. Так сказать взгляд современного читателя.

Советую еще ознакомиться с ‘Драконом-Убийцей’.

Арнаут Каталан. Поставил в очередь. Не очень люблю читать подряд одного и того же автора. Пару месяцев назад, когда готовил для сайта статью о Гарри Босхе, прочел подряд всю ‘босховскую’ серию. Очень люблю М. Коннелли, но понял, если прочту еще хотя бы одну, возненавижу. :) Начал читать ‘Тайну булавки’ Эдгара Уоллеса. Потом, наверно прочту Николаса Блейка ‘Дело мерзкого снеговика’. Совмещаю так сказать приятное с полезным. На оба этих романа будут страницы на сайте, на котором давно, до вчерашнего дня, не было обновлений.

  Дело об убийстве Бенсона‘Дело Бенсона’

  Раньше я Ван Дайна не читал, но слышал много отзывов. Значительная часть оных исходила от современных авторов, которые обвиняли Ван Дайна в занудности. То есть, в первую очередь эти авторы критиковали не романы Ван Дайна, а его статью ‘20 правил детективного писателя’, ну а романы критиковались попутно. (‘Какой ужас эти правила, вы посмотрите только какие скучные детективы писал Ван Дайн, нет следовать заветам этого писателя не стоит’). К современным писателям я отношусь без пиетета, и их мнение я проигнорировал, и взялся за чтение. И вот теперь, после прочтения ‘Дела Бенсона’ мне хочется написать разгромную рецензию, правда громить хочется не Ван Дайна, а современных авторов, нашедших его занудным.
Off topic:
  Начал писать рекомендацию и обнаружил, что получается не рекомендация на Ван Дайна, а критика в адрес современных писателей. Сообщение стер, точнее сохранил в отдельный файл — может пригодится для чего-нибудь. Например доработаю его как нибудь на досуге, получится что-то вроде эссе.
  Хороший классический детектив. Не гениальный, но вполне на уровне. Хотя мне больше понравилась не развязка, а первая половина книги — начал читать в конце насыщенного дня, обычно в такой ситуации у меня нет настроения читать, а тут увлекся. Хотя первая глава показалась затянутой — уж слишком долго автор объясняет каким образом Фило Вэнс начал помогать полиции расследовать преступление, ну а когда началось собственно расследование, читать стало достаточно интересно — всякие логические рассуждения персонажей понравились. Хотя вторая половина книги пошла как-то со скрипом, не уверен правда, что дело в книге — просто на следующий день голова разболелась, а это сильно снижает удовольствие от чтения.

Alex Smith. С удовольствием почитал и подискутировал бы на эту тему. У меня, я как то это уже писал, тоже сложилось мнение, что Ван Дайн, ‘зажав’ себя в эти свои правила, свел на нет читабельность, интересность и так далее. Прочел почти все произведения автора, переведенные на великий и могучий, и готов спорить с современными критиками.

То что у меня получилось, слишком размыто и расплывчато. Этакий поток сознания, текст, в котором мысли хорошо бы сначала систематизировать, а потом выкладывать куда-нибудь.

Дело о драконе–убийце‘Дракон-убийца

В качестве предисловия: того, кто подал идею обложки для этого произведения на русском языке, надо утопить в том же бассейне под названием ‘лужа дракона’, в который, на глазах у многочисленных свидетелей, пропал нырнувший туда человек.

Сюжет как обычно о произведениях, которые написаны в жанре невозможного преступления, на странице сайта. Там краткая информация о произведении, несколько ‘вкусных’ цитат и краткая аннотация — сухая и без эмоций. Эмоции я приберег для форума :write:

Написанное за пятнадцать лет до карровского ‘Сдается кладбище’, Ван Дайн ставит Венса перед ‘чудом’ — исчезновение человека из закрытого бассейна на глазах свидетелей. Загадка, конечно шикарная, но вот решение…увы. Не хватило фантазии Ван Дайну. ‘Маэстро’, хотя ‘Сдается кладбище’ и не является пиком творчества ДДК, намного изящнее решил эту задачку.
Вернемся к нашему дракону. Честно говоря, скучновато, нудновато и тяжелый язык. Единственное, что ‘заставляет’ читать, желание узнать как такая шикарная завязка разрулится. Но, увы. Почти догадался кто, не совсем точно, но ‘действия вел в правильном направлении’, ну а ‘техника’ чуда, хоть и довольно простая и вполне реально осуществимая, все-таки разочаровала.
‘Почерк’ автора в этом произведении то же тяжеловат. Книга перегружена диалогами, постоянными уходами в легенды о драконах, описаниями морских хищников и так далее. И если первые произведения Ван Дайна то же довольно суховаты в тех правилах, которые он сам придумал, тем не менее, читались намного живее.

С.С. Ван Дайн

С.С. Ван Дайн

Дело об убийстве епископа

Re: С.С. Ван Дайн

Re: С.С. Ван Дайн

Re: С.С. Ван Дайн

Re: С.С. Ван Дайн

Re: С.С. Ван Дайн

Re: С.С. Ван Дайн

Re: С.С. Ван Дайн

Re: С.С. Ван Дайн

Re: С.С. Ван Дайн

Re: С.С. Ван Дайн

Re: С.С. Ван Дайн

Re: С.С. Ван Дайн

Re: С.С. Ван Дайн

Re: С.С. Ван Дайн

Re: С.С. Ван Дайн

Re: С.С. Ван Дайн

Re: С.С. Ван Дайн

Re: С.С. Ван Дайн