ПРЕДИСЛОВИЕ
Среди поклонников детективной беллетристики термин ‘тайна запертой комнаты’ стал возможно не совсем точным, но устойчивым словосочетанием, означающим рассказ о преступлении, совершить которое кажется невозможным. В таком произведении речь должна идти не столько о преступлении в герметически закрытой комнате, а в месте, в котором жертва кажется совершенно недоступна. Избитое, заколотое или задушенное тело посреди нетронутого снега или песка так же сбивает с толку, как одинокая фигура на лодке в море, на борту безлюдного самолета, или в классически запертой изнутри комнате. Как и перед многими другими в мире детективной литературы, читатели в долгу перед Эдгаром Алланом По за изобретение ‘запертой комнаты’, которая стала основой сюжета первого в мире чистого детектива — рассказа ‘Убийства на улице Морг’, опубликованного в апрельском номере журнала ‘Graham's’ в 1841 году. В этой новаторской на то время истории, жители дома на улице Морг, слышат крики двух женщин и мчатся вверх по лестнице в их квартиру. Соседи взламывают запертую дверь, ключ которой все еще находится в замочной скважине и обнаруживают жестоко убитых мать и дочь. Окна комната закрыты и заперты, выход через дымоход камина непроходим и нет никаких незакрепленных половиц или потайных ходов. Естественно полиция полностью сбита с толку (точно так же, как читатели были тогда и продолжают быть сейчас, даже спустя сто семьдесят лет после ее написания). И только Огюст Дюпен находит решение, тем самым создавая еще один ‘краеугольный камень’ детективной литературы — блестящего любителя (часто позднее заменяемый частным детективом), который умнее как преступника, так и официальной полиции.
Тайна запертой комнаты или история невозможного преступления, является высшим проявлением интеллектуального классического детектива-пазла. ‘Чудо’ завораживает читателя точно так же, как фокусник удивляет свою аудиторию. То, что он демонстрирует, кажется невозможным. В конце концов юные красотки в бикини, просто так не могут ни исчезнуть, ни превратиться в тигра, ни распилиться пополам. И все же мы только что видели, как это произошло, прямо перед нашим очень внимательным и критическим взглядом.
Будьте осторожны. Читая эти поразительно изобретательные истории, вы наверняка будете разочарованы, точно так же, как объяснения сценических иллюзий разрушают волшебные чары, которые мы испытываем, наблюдая, как происходит невозможное. Сокровище было украдено из запертой и охраняемой комнаты, музея или библиотеки, несмотря на постоянное наблюдение со стороны обученных и опытных охранников. Напуганная будущая жертва, любезно предупрежденная убийцей, что умрет в полночь, запрёт, практически загерметизирует свое жилище. Но это ей не поможет, даже несмотря на полицейских, которые оцепили дом.
Если ум дьявольского гения может изобрести способ ограбления или убийства, который кажется неразрешимым, то, несомненно, должен быть такой же и даже более блестящий ум, который способен понять ‘чудо’ и объяснить каждый его нюанс. Такова роль детектива, и, хотя кажется, что он объясняет все это полиции и другим заинтересованным сторонам, он, конечно же, описывает историю читателю. Занавес, скрывавший магию, скрывавший иллюзию, поднимается, и все возвращается к обычной механике, физике и психологии — реалиям повседневной жизни. Поэтому, если вы хотите сохранить красоту магического шоу, откажитесь слушать фокусника, который готов объяснить, как он исполнил свою иллюзию. Точно так же, если ситуации в этих тайнах запертой комнаты вызвали восхитительную дрожь удивления, прекратите читать их, как только дойдете до развязки. Остановитесь на этом моменте. Но нет, конечно, вы не сможете этого сделать. Человеческой природе свойственно хотеть знать, и момент ясности, когда все раскрывается, и это приносит удовлетворение иного рода. Восхищение сменяет благоговейный трепет. Мастерство, достигнутое авторами рассказов в этой антологии, является, если можно использовать слово, которое, к сожалению, обесценилось из-за чрезмерного использования, потрясающим!
Несмотря на правдивое утверждение, что историю о запертой комнате придумал По (хотя Роберт Эйди во введении к своей монументальной библиографии ‘Убийства в запертой комнате’ отдает должное новаторским усилиям великого ирландского писателя Шеридана Ле Фаню, претендующего на звание автора первого рассказа о «запертой комнате» за "Отрывок из тайной истории одной ирландской графини”, напечатанный в ноябрьском номере журнала ‘Dublin University’ за 1838 год и позже, в 1880 году переизданный в, посмертно опубликованном, сборнике ‘Документы Перселла’), не может быть никаких споров о том, что величайшим практиком этой сложной формы был Джон Диксон Карр. Он выпустил сто двадцать шесть романов, рассказов и радиопостановок, под своим собственным именем и под псевдонимом Картер Диксон. Диапазон, казалось бы, невозможных методов убийства, которые он создал, был настолько широк и разнообразен, что только одно его созерцание поражает воображение.
Скорее всего, пиком в умении изобретать ‘чудеса’ является его роман 1935 года ‘Три гроба’ (опубликованный в Англии под названием ‘Пустой человек’), в котором доктор Гидеон Фелл читает, перед очарованной и ошарашенной аудиторией, свою знаменитую ‘Лекцию о запертой комнате’. На протяжении пятнадцати страниц серийный герой ‘маэстро’ перечисляет все способы, с помощью которых запертая комната в конце концов не оказывается непроницаемой, и логично объясняет кажущееся невозможным. В лекции Доктор Фелл рассматривает десятки вариантов решения сложнейших загадок ‘запертых комнат’, буквально ‘выстреливая’ способы, причем намного больше, чем большинство авторов детективов могут придумать за всю свою творческую жизнь. Заканчивая свою, казалось бы, исчерпывающую лекцию, доктор сообщает присутствующим, что ни одно из этих объяснений не имеет отношения к данному конкретному делу, и спокойно отправляется завершать расследование. И хотя в этом сборнике, будут рассмотрены многие варианты ‘чудес’, которые присутствуют в лекции доктора Фелла, ни раз чистый изобретательский гений многих авторов превзойдет даже мастерство Карра.
В своей блестящей работе о детективной беллетристике ‘Убийство ради удовольствия: жизнь и времена детективного романа’ (‘Murder for Pleasure: The Life and Times of the Detective Story’, 1941) Говард Хейкрафт предостерег авторов детективной литературы держаться подальше от загадки с запертой комнатой, потому что ‘Избегайте загадки запертой комнаты. Только гений может сегодня придать ей новизну или интерес’. Следует отметить, что, каким бы благонамеренным ни было предостережение, почти половина рассказов в этом томе была написана после даты публикации этого краеугольного камня истории и оценки литературы о преступлениях.
Истории о преступлениях в жанре ‘Запертая Комната’ достигли своего пика популярности в ‘Золотой век детектива’, между двумя мировыми войнами. Это время расцвета Агаты Кристи, а также Дороти Л. Сэйерс, Эллери Квина, Клейтона Роусона, Р. Остина Фримена, Марджери Аллингем и, конечно же, Карра. В те годы акцент, особенно в Англии, делался на создании и решении пазла-головоломок. Читателя тогда больше интересовало КТО и КАК, в отличие от более поздней эпохи развития детективного жанра — вопрос ПОЧЕМУ. Убийство — лишение жизни другого человека — было частным делом, и его решение требовало, можно сказать ритуала, которому в основном следовали большинство писателей. Этот ритуал (или шаблон) выглядел так: Роман, повесть или рассказ обычно начинались с описания (а заодно и знакомства с персонажами) довольно степенного сообщества (семейства, группы и т. д., причем даже если это сообщество находилось в большом городе, таком как Лондон или Нью-Йорк), в котором все участники знали друг друга. Происходило ужасное преступление, обычно убийство, разрывавшее монотонное и устоявшееся течение жизни. Приезжала полиция, как правило один детектив, а не целая команда судебных экспертов. Далее два варианта: либо он (в детективных историях той эпохи было очень мало женщин-полицейских) разгадывал тайну, либо оказывался жалким неумехой и, полагаясь на одаренного и часто эксцентричного любителя, добирался до истины. Подсказки (‘ключи’) были разумно разбросаны на протяжении всей истории, поскольку автор бросал вызов читателю — раскрыть дело раньше, чем это сделает главный герой. И в завершении раскрывалось истинное лицо наименее вероятного подозреваемого, и он (она, они) брались под стражу, вернув сообщество в прежнее мирное, спокойное и рутинное состояние.
У большинства нынешних читателей не хватает терпения идти по следам улик и ключей в детективной истории, в которой допрашиваются все подозреваемые (допрашиваемые — это слово для более поздних загадок), у многих возникают сомнения в их алиби, отношениях с жертвой и возможных мотивах, пока, в конце произведения, все подозреваемые не будут собраны для объяснение того, как было совершено преступление, кто его совершил и почему это сделал. Такое развитие событий нереалистично и никогда не предполагалось, что так будет в реальной жизни. Это развлечение, как и вся художественная литература... или таковой должна быть. Дороти Л. Сэйерс писала, что люди развлекаются, придумывая загадки, головоломки и пазлы всех видов, очевидно, единственной целью которых является удовлетворение, которое они доставляют себе, находя решение. Борьба с кубиком Рубика — это форма ‘мучения’, вызывающая огромное чувство достижения и радости, когда она решена. Это в равной степени относится и к чтению хорошего детектива, апофеозом которого является головоломка ‘запертая комната’, с дополнительным удовольствием от общения с увлекательными, довольно часто запоминающимися персонажами, необычным фоном и, когда ‘солнце светит ярче всего’, написанной отличным и умелым художественным стилем.
Не читайте эти истории в поезде метро или на заднем сидении автомобиля. Их хочется читать, удобно устроившись в мягком кресле или на кровати, заваленной подушками, на досуге, возможно, за чашкой чая или бокалом портвейна. О, небеса!
© Отто Пензлер ■ Перевод: П. Купершмит
Добавлено: 13 авг 2022, 09:51