Михаил Николаевич Загоскин
Михаил Николаевич Загоскин (1789-1852) - прозаик, драматург, один из основателей русского исторического романа.
Присутствие Загоскина на этом форуме можно считать спорным. Однако в свете замечательных открытий Н.Н.Вольского и П.А.Моисеева оно мне кажется необходимым.
Биография Загоскина достаточно типична для литераторов пушкинского времени. Родился он в дворянской семье, в имении под Пензой. Образование получил домашнее, хотя и довольно посредственное, так что даже в зрелые годы допускал в своих сочинениях грамматические ошибки. Ещё в юности отправился в Петербург и был определён на гражданскую службу. Когда настал 1812 год, Михаил Николаевич, как и многие, не утерпел и поступил в офицером в ополчение. Отличился в бою под Полоцком, был ранен и награждён орденом. После победы над Наполеоном, разумеется, вышел в отставку и, начав писать комедии, затесался в литературные круги, редактировал журналы, возникавшие в те годы как грибы после дождя, помещал в них статьи на разнообразные темы. Периодически вновь поступал на службу, всё больше по театральной части. В 1820 году переехал из столицы в Москву. В общем, типичная жизнь второстепенного литератора тех лет.

И тут

судьба Загоскина круто меняется. Он решает написать исторический роман, в духе популярных тогда Вальтера Скотта и Фенимора Купера. Идея в те годы витала в воздухе, но Загоскин успел первым. В 1829 году появляется "Юрий Милославский, или Русские в 1612 году", произведший эффект разорвавшейся бомбы. Автора расхваливают Пушкин и Белинский. Только при жизни автора выходит 8 изданий, не считая переводов на 5 иностранных языков. Со сценами из "Юрия Милославского" штампуют платки и табакерки. А Гоголь чуть позже обессмертит Загоскина в "Ревизоре", где, как известно, по мнению Хлестакова есть "два "Юрия Милославских", один Загоскина, а другой уж мой". Секрет успеха был прост. С одной стороны, на русскую почву был перенесён новый модный жанр. С другой стороны, Загоскин писал доступно, простым языком. Сюжет "Юрия Милославского" вполне патриотический до национализма, положительные персонажи заведомо прекрасны, отрицательные плохи до невероятия. Недостаток психологии искупается крутыми поворотами сюжета. А исторический колорит создают несколько второстепенных персонажей, названных именами реальных деятелей. Не Вальтер Скотт, конечно, и даже не Купер, но зато первое, наше, исконно-посконное.
В 1831 году второй роман Загоскина, скроенный по тем же лекалам "Рославлёв, или Русские в 1812 году" возымел успех немногим меньший. Но уже третий, "Аскольдова могила" 1835 года, провалился. Причиной здесь было как однообразие предлагаемого Загоскиным продукта, так и появление конкурентов лучшего качества, в первую очередь, Ивана Лажечникова, куда более достоверного в изображении исторических событий и вовсе не склонного столь рабски подражать Вальтеру Скотту в построении сюжета. Между тем Загоскин попытался перейти на другое модное поле. В 1834 году в подражание недавно вышедшим "Вечерам на хуторе близ Диканьки" Гоголя и некоторым другим аналогичным сборникам (в первую очередь, творчеству Ореста Сомова) выходят загоскинские "Вечера на Хопре" - сборник мистических, а иногда комических, историй про разные таинственные случаи, рассказанных друг другу собравшимися в одном поместье гостями. Новый труд Загоскина, написанный живо, с большим воображением и юмором, имел заслуженный успех, тем более что был лишён недостатков, свойственных его историческим романам - слабости длинной сюжетной линии и слишком нарочитой патриотической тематики с делением на наших и чужих.
Но, увы, в дальнейшем Загоскин возвращается к историческим романам. Написал он их ещё много, но славу "Юрия Милославского" снискать уже не смог. Зато твёрдая консервативная позиция Загоскина, боровшегося в печати со "скептиками, европейцами, либералами", а заодно и проникновением в русский язык иностранных слов, нашла отклик у Николая I. И Михаил Николаевич становится почётным академиком, директором московских императорских театров, а затем и кремлёвской Оружейной палаты. На этом посту он и умер в 1852 году (кстати, его заместителем и преемником был другой исторический романист, Александр Вельтман, один из основоположников русской фантастики).
Для нас же интересны "Вечера на Хопре", а точнее, одна из новелл сборника, "Белое привидение". Дело в том, что в этой новелле, в отличие от остальных, описанной чертовщине даётся вполне рациональное объяснение. Более того, её сюжет выстроен по знакомой нам схеме "загадка невозможного происшествия -> её решение хитроумным главным героем". Рассказчик, в молодости с суворовскими войсками вошедший в Италию, столкнулся там с загадкой привидения, которое появляется в одном местном особняке, проходя при этом сквозь запертые двери и даже глухие стены. Выслушав владельца дома и сделав несколько наблюдений (о них тут же честно сообщается читателю), рассказчик быстро доходит до разгадки (которую сперва предлагает решить слушателям). Для нас, искушённых читателей, вполне очевидной.
Таким образом, "Белое привидение" - безусловное движение к детективному жанру, истоки, такие же, как произведения У.Годвина, Э.Т.А.Гофмана или С.С.Блихера. К тому же написана новелла в 1834 году, за семь лет до рождения жанра в творчестве По. Все базовые компоненты детективного сюжета тут присутствуют, но главной причиной, почему они не сходятся воедино, становится отсутствие внятной средней части, процесса расследования. До какого-то момента рассказчик (даже кое-что заметив) ничего не понимает, а потом вдруг сразу всё понимает. В "Белом привидении" нет сюжетного напряжения, возникающего от интеллектуального поиска, которое есть у По и даже Гофмана или Блихера. Это обусловлено очень маленьким размером новеллы, самой короткой в сборнике. Весь процесс расследования занимает пару-тройку абзацев, вся новелла в целом - три страницы, из которых одна приходится на впечатления рассказчика от Италии.
Разумеется, никакого "Белого привидения" По, сочиняя "Убийство на улице Морг", не знал и знать не мог. А Загоскин, в свою очередь, не открыл детективного жанра. И тем не менее, он шёл, пусть неосознанно, в том же направлении. В "Вечерах на Хопре" в одной из шести историй мистика разоблачается разумом. По, также написав множество рассказов готического характера, в "Убийстве на улице Морг" даёт описанной тайне причудливое, но рациональное объяснение на основе последовательных логических рассуждений (как раз этого пункта и нет у Загоскина). И именно этот путь дал главное в детективе - триумф разума, неожиданный финал, заставляющий читателя посмотреть на все описанное не так, как ему казалось. Был, разумеется, и второй путь, от реального уголовного следствия. По этому пути неосознанно шёл Блихер, а сам По вполне осознанно в "Тайне Мари Роже". Но к шедеврам этот путь не ведёт. Реальные дела обычно скучны, даже если и заковыристы, а достичь красоты детективных загадок можно только на первом пути.
Таким образом, из всех предшественников Загоскин ближе всех подошёл к открытию нового жанра. Для Годвина логические рассуждения - только эпизодический момент его романа. И у Гофмана, и у Блихера нет разрешения загадки логическим путём, всё объясняется через рассказы и признания участников, причём для Гофмана (это относится и к "Мадемуазель де Скюдери", и к "Майорату") детективная линия - лишь второстепенный двигатель невероятного романтического сюжета, а Блихер, напротив, весь в плену реальных событий и быта, его сюжет приземлён. У Загоскина есть почти всё, но его открытие осталось незамеченным ни современниками, ни им самим. Он не основатель детектива, но заслуживает упоминания в его истории.

читать дальше

Избранная библиография | +

* Юрий Милославский, или Русские в 1812 году (1829, исторический роман)
* Рославлёв, или Русские в 1812 году (1831, исторический роман)
* Аскольдова могила (1833, исторический роман)
* Вечера на Хопре (1837, сборник мистических повестей, включает "Белое привидение")
* Москва и москвичи (1842-1850, историко-бытовые очерки)

«Белое приведение»
А что, вполне неплохо. Пусть это ещё не полноценный детектив (и я, кстати, пропустил, зачем всё это затевалось), НО зато в сюжете присутствует полноценная невозможность, решение которой намного прозаичнее, чем у По, и интереснее, чем у Ле Фаню (и я даже сходу не догадался). На мой взгляд, своё место в какой-нибудь зарубежной (или отечественной) антологии невозможных преступлений эта новелла вполне заслуживает.

А там не сказано, зачем. Поэтому и не получается чистый детектив - нет все-таки этого важного элемента (в "Убийствах на улице Морг" автор тоже обходится без него, но там он это обыгрывает).
В остальных рассказах мистические силы тоже действуют нерационально (как они вообще могут действовать рационально с человеческой точки зрения?), а здесь просто при той же сюжетной схеме мистика заменена липовой мистикой.

Перечитал тут по случаю (у "Белого привидения" внезапно нашёлся английский перевод еще конца 19 века, о котором я и закинул информацию в англоязычную группу).
И частично снимаю претензию из своего предыдущего сообщения. Мотив "зачем всё это затевалось" там всё-таки указан. Точнее, указана цель, которую преследует злодей:

Но вот для чего злодею нужно достичь этой цели, есть у него какие-то хитрые планы, или он действует из чистой вредности (на что автор, как мне кажется, и намекает), не сказано. Так что не уверен, можно ли считать это полноценным мотивом.