Эдгар Аллан По

(Edgar Allan Poe)(США, 19 января 1809 года — 7 октября 1849 года) С удивлением обнаружил, что на детективном форуме нет темы об основателе детектива...
Эдгар Аллан По, великий американский поэт и писатель, одна из самых загадочных личностей в истории в общем-то изученной вдоль и поперёк литературы XIX века, основатель многих новых жанров, родился 19 января 1809 в Бостоне, в семье бродячих актёров. Отец его был урождённым американцем ирландского происхождения, а мать - англичанкой. Уже в два года будущий писатель потерял родителей, хотя воспоминания о матери образуют канву некоторых его произведений, где часты смерти молодых героинь. Детей усыновили друзья По, семья богатого коммерсанта Аллана из Ричмонда в штате Вирджиния. Вскоре Аллены уехали в Лондон, где будущий писатель проучился несколько лет в пансионе. Хотя дела у Алленов шли с переменным успехом, приёмным детям они ни в чём не отказывали. По возвращении из Лондона 11-летний Эдгар был отдан в Ричмондский колледж, а в 1826 году поступил в Вирджинский университет.
С детства По был противоречивой личностью - хорошая успеваемость как по литературе и истории, так и по астрономии и физике сочетались в нём с романтической неуравновешенностью. Юный Эдгар ясно декларировал своё превосходство над сверстниками и зачастую подвергал их психологическим опытам, но в то же время участвовал во всех их попойках.
Осенью 1826 года По бросил университет и порвал все отношения с отчимом, не одобрявшим литературные увлечения и долги молодого Эдгара. С отъезда в родной Бостон начались практически вечные скитания По. Под псевдонимом он печатает свой первый сборник стихов "Тамерлан и другие стихотворения", но так и не выпускает его в свет. Первоначально, чтобы не умереть с голоду, молодой автор идёт в армию, но в начале 1829 года делает попытку примирения с отчимом, великодушно простившим его. В конце того же года в Балтиморе переработанный стихотворный сборник «Аль-Аарааф, Тамерлан и малые стихотворения» всё же поступает в продажу, но остаётся совершенно незамеченным, несмотря на одобрение местных критиков. В начале 1830 года по настоянию Аллена По становится курсантом Военной академии Вест-Пойнт (хотя не проходит по возрасту), но уже через год добивается исключения из неё за нарушения устава. Итог - окончательный разрыв с отчимом.
В Нью-Йорке, собрав по подписке деньги с университетских товарищей, По выпускает сборник "Поэмы Эдгара А. По: Второе издание", но туманность и романтичность текстов оттолкнула как друзей, так и покупателей. Вернувшись в Балтимор, По сперва поселяется у тётки Клемм, но потом его следы теряются примерно на два года. В 1832 появляется его первый рассказ - готический "Метценгерштейн", напечатанный в филадельфийском "Saturday Courier". Эта история, несмотря на явный европейский сказочный колорит, во многом автобиографична.
Осенью 1833 голодающий Эдгар По посылает на конкурс лучших рассказов и стихов, объявленный одним из балтиморских еженедельников, несколько рассказов и поэму, выиграв его в обеих номинациях. Тем не менее, получает автор премию только за прозаическую часть - рассказ "Рукопись, найденная в бутылке". Прославившийся автор приглашается в ричмондский журнал «Southern Literary Messenger», подотворно работает, а в 1836 женится на своей двоюродной сестре, 13-летней Вирджинии Клемм. Вирджиния стала для По музой и символом женственности и всего прекрасного в мире. Тем не менее, отношения их оставались чисто платоническими, и детей, соответственно, не имелось. В ричмондский период появляются некоторые миниатюрные шедевры По. Среди них остроумная сатира "Человек, которого изрубили в куски" и несколько пародийных абсурдистских новелл, символические "Лигейя" и "Падение дома Ашэров", "Вильям Вильсон", ставящий проблему раздвоения личности, впоследствии столь блестяще разработанную Стивенсоном, "Чёрт на колокольне", высмеивающий затхлость сельской жизни.
В 1838 По работает над своим единственным романом - "Повестью о приключениях Артура Гордона Пима", незавершённой, крайне спорной и оценённой по достоинству лишь в XX веке. "Повесть" сочетает в себе черты научно-приключенческого романа путешествий (недаром её завершил Жюль Верн), символистского повествования и модернистски-мрачного душевного излияния. Сам По впоследствии, однако, считал её неудачной. Также небезынтересно, что плавание нантакетца Пима по южным морям натолкнуло Мелвилла на идею "Моби Дика", одной из этапных книг мировой литературы.
В 1841 По приглашают в филадельфийский «Burton’s Gentleman’s Magazine», а вскоре - главным редактором на ладан дышащего «Graham’s Magazine». Последний под руководством По превращается в один из популярнейших журналов страны. Тем не менее, через два года владельцы разрывают контракт с По. Он пытается издавать собственный журнал, но не находит средств и переходит внештатным сотрудником в нью-йорский «Broadway Journal». Филадельфийский период можно считать самым счастливым и плодотворным в жизни По. Фантасмагорические "Колодец и маятник", "Маска красной смерти", "Чёрный кот" ставят одновременно проблемы жизни и смерти, а "Чёрный кот" и "Сердце-обличитель" точно исследуют психологию преступника, распад его личности под воздействием страстей. Писателя вообще беспокоят проблемы многогранной личности человека, разрушающего собственную цельность по тем или иным причинам. По, как и его современник и одногодок Гоголь, боится погребения заживо. Помимо научных статей на эту тему, появляются "Разговор с мумией" и "Правда о том, что случилось с мосье Вальдемаром", исследующие жизнь после смерти. В то же время глубокие проникновения в психологию и общий хоррорный настрой не мешают По остроумно вышучивать обстоятельства современной ему жизни, как в "Разговоре с мумией", а также собственные приёмы, как в "Ангеле необъяснимого". По интенсивно работает как критик, протестуя против буржуазно-эпической официальной литературы.
В это же время происходит событие, не замеченное современниками, но весьма важное теперь. В 1841 в «Graham’s Magazine» появляется вроде бы типично фантасмагорический рассказ "Убийство на улице Морг", считающийся ныне первым образцом детективного жанра. За ним трилогию о Дюпене продолжают "Тайна Мари Роже" конца 1842 года и "Похищенное письмо" 1844 года. Помимо этого, в детективное наследие По также можно включить "Золотой жук" 1843 года и "Ты еси муж, сотворивший сие" 1844 года. Но разбор этих произведений в следующем посте.
В 1846 Эдгара По постигает два несчастья. Закрывается обанкротившийся «Broadway Journal» и умирает от туберкулёза жена Вирджиния, и до того имевшая весьма слабое здоровье. Тревожное мироощущение писателя демонстрирует появившийся тогда знаменитый "Ворон", в котором преобладают мотивы безысходности. Во многих рассказах По происходят ранние смерти героинь. Начиная с 1847 года разорённый По мечется по всему атлантическому побережью США от Бостона до Ричмонда, пытаясь найти средства и постепенно спиваясь. Творческая деятельность почти прекращается, однако в 1848 году появляется "Эврека", изложившая теорию Большого взрыва (!). Осенью 1849 года наступает улучшение. Писатель собирается жениться и с успехом читает в Ричмонде лекции "О поэтическом принципе". С заработанными деньгами он уезжает из города, но вскоре писателя находят на парковой скамейке в Балтиморе, без денег, в оборванной одежде и без сознания. Неизвестно, был ли он ограблен, или столь гениально описанный им "Бес противоречия" овладел гением, и По подобно своим персонажам ввергся в пучину алкоголизма. Доставленный в госпиталь, 7 октября 1849 года Эдгар По умирает. Он был похоронен на местном кладбище вполне пристойно, на средства друзей, и вот уже 60 лет каждый год в день рождения писателя тайный поклонник Эдгара По кладёт на его могилу три красные розы и початую бутылку коньяка.
На долгое время право публикации произведений По переходит к Руфусу Грисуолду, активно их пропагандирующему (по собственному усмотрению), но одновременно создавшему По репутацию неуравновешенного алкоголика. Только после кончины Грисуолда в 1857 году доброе имя писателя было восстановлено, а произведения опубликованы полностью. Имя По вот уже 100 лет занесено в нью-йоркский Зал Славы, а высшая награда Американской ассоциации детективных писателей носит имя Эдгара По. Творчество По изучено и прокомментировано почти досконально, но до сих пор крайне противоречиво истолковывается, а жизнь его окутана пеленой тайны. Неизвестно, писал ли По свою мистику всерьёз или учинил грандиозный розыгрыш над читателями и последователями, каковых теперь великое множество. Ясно одно - По несомненно был гением, давшим начало столь разным жанрам, как детектив, хоррор, научная фантастика, роман путешествий, психологический роман, литература абсурда. Последователями По оказались столь разные писатели, как Мелвилл, Уайльд, Стивенсон и Достоевский, впервые опубликовавший в России многие произведения По и изучавший его рассказы о психологии преступника - "Чёрного кота" и "Сердце-обличитель". По стал фактически основоположником всей литературы XX века, большинство тенденций которой проистекают из его творчества.
Для нас же небезынтересно то, что Эдгар Аллан По, в отличие от своих последователей, не смешивал в своих рассказах психологию, логику и мистику. Его детективы построены строго на логическом анализе фактов и данных, не оставляя никаких непонятностей в финале и не исследуя моральную сторону и причины преступления, "Чёрный кот" ставит моральные вопросы, ясно показывая событийную канву, пусть и криминальную, а в "Маске красной смерти" не появляется ни Дюпен, ни Легран, чтобы изобличить таинственные и романтические события, совершенно загадочные для читателя.
И наконец, отметим, что первый, по мнению большинства исследователей, детектив - "Убийство на улице Морг", содержит проблему невозможного преступления, точнее, запертой комнаты - впрочем, учитывая эксцентрическую и таинственную натуру По, это неудивительно.
Разбор детективных рассказов в следующем сообщении.

Очень хорошая ёмкая статья! Спасибо!

Это ещё не всё. Завтра постараюсь разобрать немногочисленные рассказы как с детективной, так и с литературной точки зрения. Материал и надумки есть. :)

Роджер Шерингэм
Жду!

"Убийство на улице Морг" / "The Murders in the Rue Morgue" (1841)
Проблема преступления, изобличения преступника, неординарное мышление издавна волновали человечество и вызвали к жизни большое количество гениальных литературных произведений - не будем говорить о Библии, упомянем хотя бы проделки гомеровского Одиссея и некоторые новеллы "Декамерона" Бокаччо.
И вот в апрельском номере за 1841 год филадельфийского журнала "Graham's Magazine", редактируемого Эдгаром По, появилась небольшая новелла под названием "The Murders in the Rue Morgue", на русском языке почему-то называемая "Убийство на улице Морг", хотя правильнее было бы "Убийства на улице Морг". Впрочем, улица сперва называлась Rue Trianon, но название было изменено автором для большего нагнетания страха. Внешне это типичный "страшный рассказ" Эдгара По с жутким происшествием, готическим злодеем, французской обстановкой. Таковы, например, "Маска Красной смерти" или "Колодец и маятник". Герой - чудак и парижанин, довольно безликий рассказчик, ночной антураж - для современных автору читателей "Убийство на улице Морг" ничем не выделялось. Но для современного читателя этот рассказ, перефразируя слова Стасова о музыке Глинки, тот жёлудь, из которого вышла вся детективная литература. Почти все приёмы и сюжетные ходы, используемые классическим детективом, выросли из маленького наследия По в пять рассказов.
Хотя дата зарождения детектива определена куда точнее, чем у других жанров, но и здесь существуют споры. Не будем здесь повторяться, разбирая планы Одиссея. Прекрасны, например, логические рассуждения вольтеровского Задига, распутывают необъяснимые факты Калеб Уильямс У.Годвина и ирландская графиня Шеридана ле Фаню, столкнувшаяся даже с "запертой комнатой". В новелле Э.Т.А.Гофмана "Мадемуазель де Скюдери", заглавная героиня, этакая мисс Марпл XVII века, блестяще разоблачает терроризирующего Париж маньяка и спасает невиновного. Всё это можно было бы счесть детективами, но именно По впервые использует логическое расследование преступления как основной сюжет, главную цель произведения, а не движущую силу сюжета, пусть и хитроумно разработанную.
Помимо жутких историй, По всегда привлекало хитроумие и разоблачение чужого хитроумия, образцы логического мышления, что можно счесть странным, учитывая его порывистую натуру. Помимо показа психологии преступника в "Сердце-обличителе", он с юмором описывает ловких преступников в ряде предвосхищающих О.Генри статей, например, "Надувательство как точная наука", а в статье "Шахматист Мельцеля" логически раскрывает секрет этого автомата. В период работы редактором "Graham's Magazine" По создаёт несколько научно-популярных статей в форме рассказов. Внешне к ним принадлежит и "Убийство на улице Морг", содержащее ряд остроумных замечаний об аналитических способностях человека и их применении. По первым использовал художественную форму, чтобы показать силу логики и анализа фактов.
В "Убийстве на улице Морг" можно обнаружить черты многих будущих шедевров. Дюпен раскрывает "невозможное преступление", мало того, "преступление в запертой комнате", совершённое крайне жестоким образом, прочитав преподанные газетами факты и осмотрев место преступления. С наиболее формальной точки зрения "Убийство на улице Морг" - не классический детектив, так как здесь нет показа действий детектива, допроса свидетелей, ложных версий, разве что осмотр места происшествия, и то не показанный. Дюпен, изучив факты и втайне от читателя обнаружив подтверждение своих теорий, излагает свою гениальную версию - автор не даёт читателю всего простора для самостоятельных догадок. Помимо "запертой комнаты", можно обратить внимание на то, что преступление выглядит как дело рук маньяка. Тупость идущей напролом полиции, трубка и уютное кресло для рассуждений Дюпена, безликий рассказчик, оттеняющий гений друга - видно происхождение всех будущих детективных штампов. Дюпен - предтеча всех детективов книжного мира и одновременно наиболее изящный из них. Насколько тоньше приведённое в начале книги его рассуждение о мыслях рассказчика через жесты, походку, мимику, увиденные вывески магазинов, чем экзерцисы Холмса о часах Ватсона и грязи на ботинках Опеншоу - а ведь при этом Холмс презирает Дюпена. Дюпен же выглядит страшным оригиналом и одновременно героем идеальным, без отрицательных черт (не считая курения). Проще говоря, он не слишком-то прописан. Но это впечатление ложно, что подтвердится "Похищенным письмом", да и в "Убийстве не улице Морг" Дюпен, изображая заинтересованность из чистого развлечения, проговаривается мельком, что арестованный полицией подозреваемый оказал ему когда-то услугу - не так уж мёртв этот притворный персонаж! Да и подшутить он любит - хоть над самоуверенным префектом, хоть над рассказчиком, пусть и относится к нему с приязнью. Шевалье С. Огюст Дюпен старательно рисуется автором как персонаж европейский, но национальность автора всё же выдаёт себя - Дюпен, в отличие от практически любого европейского детектива почти лишён духовной связи с окружающей средой и принадлежит скорее к той же романтической плеяде первопроходцев, что и (да простят меня детективщики!) капитан Ахав и Гекльберри Финн. Кажущийся суховатым и рассудительным сюжет рассказа тоже оживляется - ведь есть даже намёк на опасность, Дюпен и рассказчик защищаются пистолетами... В "Убийстве на улице Морг" легко обнаружить явные элементы рассказов о Холмсе, если не более поздних детективов - но насколько тоньше всё решено, ведь это не профессионализм, а всего лишь игра, развлечение. И в то же время всё объяснено по последней детали, от жути завязки не остаётся никакого следа - всё рационально, тайна и логика в творчестве По чётко разграничены.
По прочтении "Убийство на улице Морг" оставляет двойственное ощущение великолепного логического упражнения и "причуды", розыгрыша - ведь разгадка, совершенно не рациональная и практически, как доказано, не осуществимая даже в техническом смысле, ясно подтверждает игровую направленность рассказа. "Убийство на улице Морг" балансирует на грани серьёзного очерка и жутковатой святочной игры, на грани реальности, создавая ощущение домашнего мороза по коже и погружения в действительные события одновременно. Именно поэтому попытки подражания стилю По, как у Шила, или фигуре Дюпена, как у Ван Дайна, оставались безжизненными и сухими, а "Убийство на улице Морг" при каждом прочтении блещет новыми красками, оставаясь при всей нереальности описанного недостижимым примером чёткой логики и идеального детектива.

А была страшно разочарована "Убийством на улице Морг".

Щас доктор Фелл придёт и за открытый спойлер накостыляет. А вообще - зато каковы рассуждения! И потом - "Убийство на улице Морг" - это же не детектив, это игра, "причуда", как написано открытым текстом.

Скажем так. О трех рассказах Э. По уже столько написано, что о каких либо спойлерах, говорить не приходиться. Так что... Но, тем не менее. Держите себя в руках и смотрите что пишите.

Доктор Фелл
Возможно, где-то и существуют люди, не читавшие убийство на улице Морг - но точно не на этом форуме. Однако уберу под кат - для соблюдения правил.

Роджер Шерингэм
Рассуждения там замечательные. Читать их, вникать в них - очень интересно - а концовка обманывает. Душа жаждет возмездия за злодеяие - а мстить некому...:)

Доктор Фелл писал(а):Скажем так. О трех рассказах Э. По уже столько написано, что о каких либо спойлерах, говорить не приходиться. Так что... Но, тем не менее. Держите себя в руках и смотрите что пишите.

Давайте тогда сразу составим список произведений, про развязки которых можно говорить открытым текстом =) Имхо, любые спойлеры должны быть скрыты - форум, например, могут читать дети, которые еще не сильно знакомы с классикой...

Ehwaz, Вы "Ты еси муж, сотворивший сие", читали? Там наиболее классический детектив из всех, скоро дойду до него в разборе - новаторских элементов ещё больше, чем в "Убийстве на улице Морг".

Роджер Шерингэм
Конечно, читала! И с удовольствием почитаю разбор. :)

Борис Карлович
Согласна. Я убрала по кат- ради детей. :)

"The Mystery of Marie Rogêt" / "Тайна Мари Роже" (1842)
В октябре 1838 года весь Нью-Йорк был взволнован историей исчезновения продавщицы известного табачного магазина Мэри Сесили Роджерс, клиентами которой были среди прочих многие политики и литераторы, в том числе Купер и Ирвинг. Через несколько дней, однако, Роджерс обнаружилась без помощи полиции - выяснилось, что она уехала на прогулку с неким морским офицером. Однако 25 июля 1841 года история повторилась - Роджерс отправилась навестить тётю и исчезла. На сей раз исход был плачевнее - через три дня хобокенская полиция выловила из Гудзона её труп. Вскоре её жених был обнаружен отравившимся. История, растиражированная газетами, стала национальной сенсацией на несколько месяцев. Преступление осталось нераскрытым, выдвигались разнообразнейшие версии, и многие из общественных деятелей предлагали свои. Важным последствием истории стало также значительное увеличение городской полиции.
И вот, с ноября 1842 по февраль 1843, когда интерес к реальной истории уже немного спал, в журнале "Snowden's Ladies' Companion" печатается в трёх частях с трудом нашедшая издателя статья с продолжением мистера Эдгара А. По "The Mystery of Marie Rogêt" ("Тайна Мари Роже"), имеющая подзаголовок "A Sequel to "The Murders in the Rue Morgue"" ("Продолжение "Убийства на улице Морг"") и вполне прозрачно предлагающая свою версию нашумевшего дела. Впрочем, всё не так просто, что мы скоро и увидим.
"Тайна Мари Роже" - это именно статья с версией По, выстроенной в форме диалога уже знакомых нам Дюпена и рассказчика. По начинает повествование с рассуждений о параллелизме судеб, приведших к одинаковому концу американку Роджерс и француженку Роже (тема двойников действительно его волновала!), но эта маскировка никого не обманывает, тем более что все факты точнейше переданы с заменой имён на французские, а позднее автором добавлены и сноски с действительными именами. Сюжет истории достаточно незатейлив - рассказчик излагает Дюпену факты, читая подлинные газетные статьи, а Дюпен сперва подробно разбирает и разрушает газетные версии, основанные на подлинных версиях нью-йоркского дела, а затем, периодически запутываясь, выстраивает свою. Но нам не суждено узнать имя преступника - на самом напряжённом месте статья обрывается с примечанием "от редакции", сообщающим, что версия м-ра По была-де верна. Статью эту сложно воспринять как литературное произведение, учитывая то, что она представляет собой почти беспрерывный монолог Дюпена, чей образ здесь совершенно не прослеживается, разве что служит явным предтечей выслушивающего обстоятельства дела у себя дома Ниро Вульфа - тем не менее дюпеновские рассуждения о логике, стремящейся установить истину, и логике, стремящейся подогнать факты, небезынтересны.
Причины такой незавершённости статьи были двояки. Во-первых, в своей версии По неожиданно совпал с тогдашним мнением полиции, подкреплённым новыми показаниями, и, соответственно, журнал не хотел проблем. Впрочем, другая причина была куда важнее для редакции - во время издания статьи некая Фредерика Лосс вновь возбудила интерес к делу, предположив, что Мэри Роджерс была жертвой незаконного аборта - версия, не предусмотренная По и вызвавшая куда больший ажиотаж. Обиженный По вырезал имя убийцы из своей статьи, заменив его примечанием "от редакции" и заверениями о параллелизме и отсутствием какой-либо личной заинтересованности в нью-йоркском деле. Тому тоже были свои причины - По сам был незначительное время клиентом Мэри Роджерс и, как ни странно, одним из фигурантов дела, пусть и не основных, и, следственно, не был полностью отстранённым наблюдателем, как утверждал в статье. Впоследствии выяснится, что версия По, найденная наощупь, была в значительной степени подтверждена новыми свидетельскими показаниями, в точности совпавшими с показаниями, вымышленными По - но к тому времени преступника было найти уже невозможно, и полиция закрыла дело. В 1845 году По переиздаст статью, не скрывая её реального смысла и снабдив её для уже непонимающих читателей примечаниями, указывающими реальные имена, но сохранит "редакционную" цензуру - своё горе писатель решил превратить в загадку для потомства.
До сих пор "Тайна Мари Роже", не возбуждая большого читательского интереса (хотя Руфус Грисуолд и считал её лучшим примером логического мышления По), в то же время интригует исследователей и криминалистов. Как мог По столь точно разгадать события и положение свидетелей в головоломке, не зная обстоятельств дела? Или на деле его причастность к истории была больше? Являются ли все эти бесконечные примечания, извинения перед полицией, отступления просто игрой или преследуют реальную цель? И настоящими были ли те, полученные через несколько лет показания, подкрепившие версию По, полученные уже после выхода статьи? Дело Роджерс-Роже при всей его прозаичности до сих пор манит неизведанным. И не Дюпену, предложившему под диктовку своего создателя пусть и оригинальную, пусть и убедительную, но версию, тут разбираться.

Борис Карлович
Давайте тогда сразу составим список произведений, про развязки которых можно говорить открытым текстом =) Имхо, любые спойлеры должны быть скрыты - форум, например, могут читать дети, которые еще не сильно знакомы с классикой...

И не только дети. Я, например, это произведение прочитала в первый раз не далее, как несколько месяцев назад (ввобще узнала о нем только на этом форуме). И впечатление от него было подпорчено тем, что буквально за неделю до этого в совершенно другом детективе была сноска про улицу Морг в стиле "а убийца там дворецкий"

"The Purloined Letter" / "Похищенное письмо" (1844)

Хотя "Похищенное письмо" хронологически является последним и итоговым рассказом По, напишу о нём в середине, дабы оставить дюпеновскую трилогию цельной.
После некоторого перерыва читательское сообщество снова смогло встретиться с Дюпеном - в альманахе "The Gift for 1845" ("Подарок на 1845 год") Эдгар По, к этому времени уже пребывавший в куда менее радужном настроении, чем во время создания двух предыдущих рассказов, предложил их вниманию новеллу "Похищенное письмо" - как ни странно, наиболее лёгкую и цельную из всех трёх. Сама рождественская направленность альманаха обязывала к этому.
Ещё в "Убийстве на улице Морг" По рассуждает о логике и её различии у людей, столкновении разных принципов мышления при игре в шашки, умении объяснить ход противника. "Похищенное письмо" целиком посвящено этому - Дюпен пытается понять, как министр Д. мог спрятать письмо от полиции, сведущей в такого рода поисках. "Похищенное письмо" устами Дюпена демонстрирует различие между двумя типами мышления - "математическим" полицейским типом, который хитроумен, но прямолинеен, и "поэтическим", к которому принадлежат министр Д. и сам Дюпен, быстро обнаруживающий простой, но остроумный трюк министра - схожесть их мышления вызвала множество теорий, так, Жан-Клод Мильне предположил, что на самом деле Д. - брат Дюпена. Дюпен, сторонний наблюдатель внешних событий, гораздо живее их воспринимает и вживается в чужую логику, чем умелая и сведущая полиция с заштампованным ходом мыслей. Этого и не понимает префект Г., добродушно веселящийся над намёками Дюпена, хотя по своему уважающий его и смиривший гордыню, придя к Дюпену за помощью в деле государственной важности - его образ в рассказе стал куда выпуклее, чем раньше, где он предстаёт типичным полицейским. С. Огюст Дюпен в своих рассуждениях ясно показывает, что самое простое решение всегда ускользает от нашего сознания и логики - и это стало в классическом детективе аксиомой.
Аксиомой стали и другие элементы повествования. Если знакомиться с По уже после Конан Дойла, то насколько знакомыми будут уютные посиделки героев у камина в ветреный вечер и внезапное появление посетителя с загадочной историей... Или детектив, в задумчивости курящий трубку и только иногда задающий неожиданные вопросы. Или безымянный рассказчик, самостоятельно пытающийся выдвинуть теорию в беседе с префектом.
При прочтении сразу заметно, что рассказ куда более литературен в лучшем смысле этого слова, а образы героев становятся ярче. О префекте и увеличившем свою роль рассказчике, о более событийном сюжете уже сказано выше, но и Дюпен, в "Убийстве на улице Морг" представлявший статичный тип "европейского чудака" с великим множеством причуд, типичный для По образ, и лишь на мгновение приоткрывший завесу. В "Похищенном письме" Дюпен ожил как по волшебству. Это подтверждают и яркие диалоги первой половины рассказа, и розыгрыш, учинённый Дюпеном над префектом. Для возврата письма наш герой действует (впрочем, и в "Убийстве на улице Морг" он выбирается из дома, чтобы изучить место происшествия), а по окончании действий приоткрывает свою американскую сущность, преспокойно запросив у Г. чек - жест для оригинала, расследующего ради "забавы", неожиданный. Да и личная заинтересованность у него ещё сильнее, чем раньше. Разумеется, он нас обманывал, этот оригинал, как будет обманывать и его последователь и хулитель, "арифмометр" Шерлок Холмс. Кстати, похоже, корни холостых детективов идут именно от Дюпена, имеющего свободное время для своих упражнений.
"Последнее письмо" послужило достойным финалом детективного творчества По. При своём малом объёме оно демонстрирует наиболее безупречную логику (не считая довольно специфичного "Золотого жука") и оригинальный сюжет, оттачивая к тому же ум читателя.
Для меня, впрочем, все пять рассказов По остаются, при всех их натяжках и устарелости, безупречным примером того, как надо создавать детектив - их можно перечитывать неоднократно, бесконечно, в самих натяжках есть прелесть. Думаю, что они - единственные из всех детективов, к которым невозможно применить шкалу оценок или общепринятые принципы критики - это гениальное прозрение в неизведанный мир, и такими они останутся в истории детектива.
Далее ещё будет разбор двух специфических детективных рассказов По.

"The Gold-Bug" / "Золотой жук" (1843)

Рассказ "Золотой жук", являющийся одним из самых известных в творчестве По, по формальным критериям не принадлежит к детективным - в нём нет преступления и его расследования. Но учитывая замечательные логические рассуждения в нём, а также принадлежность к детективам многих рассказов подобного рода, в том числе "Загадки тринадцатой камеры" Ж.Фатрелла, он вполне достоит разбора здесь.
"Золотой жук" имеет специфически американскую тематику и героев, при этом не содержа традиционной для По насмешки над американской мечтой и образом жизни, напротив, здесь мечта достигается в полной мере. Вероятно, причиной этого послужило предназначение рассказа - он был направлен на конкурс журнала "Philadelphia Dollar Newspaper", где выиграл главный приз в сто долларов (кстати говоря, самый большой гонорар за всю жизнь По) и публиковался с продолжением, снискав большой успех. При этом По продал рассказ и в свой "Graham's Magazine", в итоге опубликовав вместо него ряд научно-популярных статей.
Во многом "Золотой жук" вызывает в памяти дюпеновский цикл - рассказчик приезжает к уединившемуся на глухом острове Салливена в Южной Каролине Уильяму Леграну, как и Дюпен, обедневшему потомку французских дворян, отличающемуся большой наблюдательностью и способностью к логическим выкладкам и несколько чудаковатому, хотя в конце все странности получают правдоподобное объяснение, поскольку были вызваны рассуждениями Леграна, скрытыми от рассказчика. Но Легран - типичный американец, уже не скрытый под заграничным лоском, как С.Огюст Дюпен - уезжает он в глушь, скрываясь от богатых бывших знакомых, как всякий южанин, имеет негра для услуг, изображённого вполне в комических традициях современной По литературы, и энергию свою направляет на поиск пиратского клада, который в финале и находит, восстановив своё утерянное состояние.
Несмотря на романтическое место действия, на деле рассказ реалистичен. Дикий остров Салливена существовал и существует рядом с Чарльстоном по сей день, хотя ныне большей частью застроен преуспевающим дачным посёлком. По, в молодости во время службы в армии находившийся в Форт-Молтри на этом острове, слышал легенды о пиратских кладах и скрытых сокровищах, которые в Южной Каролине, первой колонии Нового света, весьма популярны, и претворил их в своём рассказе. Тема кладоискательства вообще типична для американской литературы, современники По, Купер и Ирвинг, решали её в традиционно романтическом ключе, По же, приложив рассудочный анализ, поднял на новую высоту - ведь именно благодаря "Золотому жуку" появились юные кладоискатели Том Сойер и Гек Финн, старой бумажкой с нарисованным черепом из рассказа вдохновился Стивенсон, сделав свой череп - карту "Острова сокровищ". Рассуждения Леграна представляют собою замечательное пособие по шифрованию, к сожалению, доступное только в оригинале, ибо шифр не переводим с языка оригинала, и дают отдых после приключенческой завязки с блужданием по острову в романтическом антураже черепов и золотых жуков - символа богатства.
По создал идеальный для тогдашней Америки рассказ, и сейчас оставляющий читателя в приподнятом расположении духа, но неизвестно, сам ли он хотел бы быть на месте Леграна, или по-доброму посмеялся над героями, ищущими призрачного "золотого жука".
В заключение можно обратить внимание на два занятных обстоятельства - на "Золотом жуке" основана книга Карра "Тёмная сторона луны", действие которой происходит на том же острове Салливана через 120 лет, совершенно застроенном; и этот рассказ стал первым у По, переведённым в России - знаменательное событие произошло в 1848 году, ещё при жизни автора.

Что-то внутри меня сопротивляется тому, чтобы считать По отцом-основателем жанра. И Конан Дойла я ставлю выше, чем По. Попробую пояснить почему.
По написал эти детективы случайно, он был еще молодым человеком и брался писать все подряд. Возродил "готику", стал предшественником Лафкрафта, основал детектив и т.п. Но получилось, повторюсь, случайно, и эти рассказы благополучно забыли лет на 50. Время для них еще не пришло, условия сложились лишь много позже. Мне интересно, а АКД читал По? Да, модель По оказалась удачной и живучей, но это получилось случайно или сознательно? Не знаю ... А вот все, что делал АКД он делал в здравом уме и трезвой памяти. Поэтому я его заслуги ставлю выше.

Я хотел рассмотреть рассказы По не с точки зрения "всего подряд", а как если бы они были написаны позднее, в ряду детективов других авторов. Что касается Дойла, то мне не нравится в нём то, что зачастую он навязывает читателю своё решение, не слишком подкреплённое доказательствами, а главное - не объясняет, почему какая-либо другая версия неверна. Эта верна - и точка. Хотя рассказы Дойла занимательно читаются, и мне нравится атмосфера и основные герои. К тому же до АКД были и другие авторы, писавшие детективы, и сознательно. Поэтому я не могу считать его основателем жанра, имхо, основатель вообще был не один, всё сложилось из нескольких авторов. Но то, что Дойл, видимо, первый начал писать именно детективы как профессионал (не считая, пожалуй, Габорио, хотя тот писал полицейские романы), в то время как По ими баловался, наложило отпечаток на творчество Дойла, сделав его более солидным, что ли. У меня от него именно такое ощущение.
А вообще - у меня есть вредная привычка писать в начале и завершении статей панегирики, если книга понравилась.
Кстати говоря, тема про Дойла у меня тоже в планах, хотя, возможно, не столь объёмная. Как и про Честертона.

К Дойлу с удовольствием присоединюсь.

"Thou Art the Man!" / "Ты еси муж, сотворивший сие" (1844)

Этот небольшой рассказ По, изданный в ноябрьском номере журнала "Godey's Lady's Book" за 1844 год, имеет несчастливую судьбу. Написанный, в отличие от остальных образцов детективного жанра куда менее серьёзным и более ёрническим тоном, он включается только в относительно полные собрания сочинений автора, а мнения исследователей по нему различаются не сильно - он либо признаётся пародией на остальные детективы По, либо, из-за атмосферы и стиля, включается в цикл деревенских юмористических рассказов вместе с "Чёртом на колокольне". Тем не менее, при всей шуточности и игровом колорите, "Ты еси муж" (название - цитата из библейской 2-й книги Царств) оказывается наиболее чистым детективом в творчестве По и содержит ряд оригинальных находок, в будущем ставших известнейшими для детективного жанра.
Интонация рассказа заметно отличается от других той же тематики - он написан от лица селянина с соответствующим стилем изложения и претензии на оригинальность, но одновременно с сильной долей авторской иронии по отношению к персонажам, напоминающим марионетки с говорящими именами.

Всё это, разумеется, кристаллизовано в миниатюре, доступно для разгадки читателем и, вполне возможно, является и пародией, если не шуткой, но рассказ "Ты еси муж" крайне занимателен для чтения, и, представляя собой один из первых образцов сельского детектива, этакого предтечу дядюшки Эбнера, значим для истории жанра, хоть и популярен ныне куда меньше, чем вскоре после создания.