– Что заставило вас позвонить мне, мистер Холл? – спросил Эллери. Он был раздражён, во-первых, потому что было половина одиннадцатого, и он собирался заснуть внизу с его любимой книгой (словарём), когда зазвонил телефон.
– Сотрудник службы безопасности из хотеля дал его мне, – сказал человек на линии. Его солёный акцент кокни напоминал о Лондоне, но человек сказал, что он из Австралии.
– В чём ваша проблема?
Оказалось, что Герберт Пичтри Холл был не только из Австралии, он был чьим-то дядей из Австралии. Дяди из Австралии были древнейшим элементом детективных историй, и один из них был здесь, если не совсем во плоти, то, по крайней мере, как голос. Поэтому уши Эллери начали чесаться.
Оказалось, что мистер Холл был дядей «кого-то» трёх из Австралии, племянницы и двух племянников. Уехавший из Англии тридцать лет назад, Холл сказал, что он сколотил себе состояние на нижнем континенте, ликвидировал предприятие, и теперь готов – ах, классическая ситуация! – отписать всё в завещании. Молодая племянница и два молодых племянника были его единственной родней (если у него был кто-то ещё, то на них его щедрость не распространялась), и все трое являются жителями Нью-Йорка, Холл отправился в Соединенные Штаты, чтобы познакомиться с ними и решить, кто из них заслуживает того, чтобы стать его наследником. Их имена были Миллисент, Престон и Джеймс, и все они были Холлы, дети его единственного умершего брата.
Будучи голосом разума, Эллери спросил:
– Почему бы вам не просто разделить имущество между всеми троими?
– Потому что я не ‘очу, – сказал Холл (действительно, разумная причина). Видимо, его пугала идея разделить капитал.
Он потратил три месяца на то, чтобы поближе познакомиться с Миллисент, Престоном и Джеймсом; и в этот вечер он пригласил их на обед, чтобы объявить о великом решении.
– Я сказал им: «Старому ‘ерберту, – говорю я, – старому ‘ерберту приглянулся один из вас. Без хобид, вы славные, парни, но деньги получит Милли. Я подписал завещание, назначив её моим наследником».
Престон и Джеймс согласились с его заявлением, когда Холл сказал, что он считал всё это проклятой честной игрой, и они даже отметили удачу своей сестры Милли шампанским.
Но после ухода трио из его гостиничного номера, у дяди из Австралии появились запоздалые мысли.
– У меня никогда не было проблем с деньгами, мистер Квин, но, возможно, отдав их, я приобрету парочку. Мне шестьдесят, вы знаете, но врачи говорят мне, что я похож на один из ваших долларов – могу протянуть ещё пятнадцать лет. Предположим, Милли решит, что ей не ‘очется ждать так долго?
– Тогда напишите другое завещание, – сказал Эллери, – верните всё как было.
– Это может быть несправедливо по отношению к девушке, – запротестовал Холл. – У меня нет реальных хоснований для подозрений, мистер Квин. Поэтому мне нужны хуслуги следователя, покопаться в жизни Милли, выяснить, готова она пробить ‘олову своему бедному богатому дядюшке. Можете ли вы приехать сюда прямо сейчас, чтобы я мог вам рассказать всё, что я знаю о ней?
– Сегодня ночью? Мне не кажется, что это необходимо! Может быть завтра утром, мистер Холл?
– Завтра утром, – сказал Герберт Пичтри Холл упорно, – может быть слишком поздно.
Так что по какой-то неясной ему причине – хотя его уши чесались, как сумасшедшие – Эллери решил ублажить австралийца. В 11 часов и 6 минут вечера он был обнаружен возле номера Холла в отеле в центре города стучащим в дверь. Его стук остался без ответа. Затем Эллери подергал дверь, обнаружил, что она открыта, и вошел.
Внутри находился костлявый худой маленький человек с белой копной волос и загаром, вытянувшийся на ковре лицом вниз, с медным восточным ножом для бумаг в его спине.
Эллери подскочил к телефону, велел оператору в гостинице отправить наверх врача и позвонить в полицию и опустился на одно колено рядом с лежащей фигурой. Он увидел, как зашевелилось веко.
– Мистер Холл! – торопливо сказал он. – Кто это сделал? Кто из них?
Уже посиневшие губы задрожали. Сперва ничего не было, но потом Эллери услышал, совершенно отчетливо, одно слово.
– Холл, – прошептал умирающий.
– Холл? Какой Холл? Милли? Один из ваших племянников? Мистер Холл, вы должны сказать мне…
Но мистер Холл больше ничего никому не мог сказать. Человек с низов был внизу, на другом конце света, и Эллери знал, что он не собирался возвращаться.
На следующий день Эллери был любопытным зрителем в одном из кабинетов своего отца в штаб-квартире полиции. Режиссёром был, конечно же, инспектор Квин; в ролях были три Холла – Миллисент, Престон и Джеймс. Маленький инспектор раздраженно расхаживал между ними.
– Всё, что ваш дядя смог произнести перед своей смертью, – рявкнул инспектор, – это имя Холл, которое указывает нам только на то, что это был кто-то один из вас, но не кто именно.
– Это оригинальный случай, помоги мне, Боже, – продолжил старик. – Убийство состоит из трёх частей – мотива, способа, возможности. Вы трое замечательно им соответствуете. Мотив? Только у одного из вас была выгода от смерти Герберта П. Холла – и это вы, мисс Холл.
Миллисент Холл имела широкие бёдра и широкое лицо с широким носом посередине. Достаточно очевидно, решил Эллери, что она могла совершить убийство с целью получить это лакомое наследство.
– Я не убивала его, – возразила девушка.
– Все так говорят, мисс Холл. Способ? Ну, на ноже, которым это сделали, нет отпечатков – из-за покрытия на рукоятке и лезвии – но это необычная вещь, и установить его владельца было просто. Мистер Престон Холл, нож, которым был убит ваш дядя, принадлежит вам.
– Принадлежал мне, – кашлянул Престон Холл, длинный и худой клерк с клыками, как у голодного оцелота. – Как раз на прошлой неделе я подарил его к дяде Герберту. Отец оставил его мне, и я думал, что дядя Герберт хотел бы иметь что-нибудь на память о своём единственном брате. Он заплакал, когда я отдал ему нож.
– Я тронут, – прорычал инспектор. – Возможность? Одного из вас действительно видели там, приняв за слоняющегося бездельника, вчера вечером после того, когда закончился званый обед – и это были вы, Джеймс Холл.
Джеймс Холл был пьянствующим типом, полным спиртного разных сортов; он работал в спортивном отделе таблоида, когда спирт выгнал его оттуда.
– Конечно, это был я, – рассмеялся Джеймс Холл. – Чёрт, я остался там, чтобы выпить несколько стаканчиков, прежде чем вернуться домой. Это значит, что я большой и злой убийца?
– Это все равно что прийти на заключительный этап гонки трёх лошадей, – пожаловался инспектор Квин. – Миллисент Холл лидирует из-за мотива – хотя я хотел бы отметить, что вы, Престон, или вы, Джеймс, могли прибить старичка, чтобы преподать ему урок за то, что он не оставил деньги вам. Престон лидирует со способом; у меня есть только ваше неподтвержденное заявление, что вы отдали письменный нож Герберту Холлу; но я знаю, что он ваш. Хотя, опять же, даже если вы отдали Холлу нож, то вы, Милли, или вы, Джеймс, могли бы воспользоваться им в том гостиничном номере. И Джеймс, вы лидируете с возможностью – хотя ваш брат или сестра могли бы легко прокрасться к комнате вашего дяди так, чтобы их не заметили. Эллери, что ты сидишь там, как манекен?
– Я размышляю, – сказал Эллери с задумчивым взглядом.
– И ты понял, – ехидно спросил его отца, – кого из Холлов имел в виду их дядя, когда он сказал, что «Холл» убил его? Ты видишь проблеск?
– О, больше чем проблеск, папа, – сказал Эллери. – Я вижу всё.